CC BY
31
УДК УДК 811.512.212'366.54
С. Л. Чареков
Семантическая структура локативных падежей эвенкийского языка
В статье определяется специфика семантической эволюции локативных падежей. Полисемантичность падежных показателей позволяет выявить различную степень дифференциации этих показателей по степени конкретности / отвлеченности их значений. На основании анализа семантической структуры каждого из локативных падежей они разделяются на три группы с учетом характера этих значений.
The article defines the specific features of the semantic evolution of locative cases. Polysemantic indicators of cases reveal a different degree of differentiation of these indicators on the degree of concreteness / abstractness of their meanings. Based on the analysis of the semantic structure of each of the locativ cases they are divided into three groups according to the character of their meanings.
Ключевые слова: эволюционная семантика, локативный падеж, локативное значение.
Key words: semantics, semantic evolution, locative case, locative meaning.
В эвенкийском языке насчитывается различными авторами и в различных говорах от одиннадцати до двенадцати падежей, из которых семь иногда объединяются под общим названием локативных. Кроме того, что все эти семь падежей передают пространственные отношения, их объединяют еще и характер значений, отчетливо подразделяющийся на две группы: собственно локативные с узко-конкретной семантикой, определяющей направление и реальное пространство, в котором происходит действие, и более отвлеченные, собственно падежные значении, передающие отношения между словами, в которых пространственные отношения выражены весьма опосредованно или же отсутствуют вообще.
Учитывая тот факт, что эволюция грамматических показателей обычно движется от наиболее простых, конкретных значений к от-
влеченным, естественно было бы предположить, что локативные значения данных падежей являются первичными. А сами эти показатели по своим функциям представляют собой род послелогов, указывающих на пространственные отношения предметов и действий, и лишь впоследствии в них развились собственно падежные значения.
Отсюда же следует, что соответствующие локативные наречия с теми же показателями являются не застывшими падежными формами, а самостоятельными производными словами, образованными теми же формантами.
Различный характер падежей в падежных системах различных языков неоднократно отмечался как в общетеоретических работах, так и в специальных исследованиях, в частности и в исследованиях по алтайским языкам. Так, О. Есперсен отмечает как общепринятое деление на два типа падежей: грамматических (именительный, винительный) и конкретных (местный, отложительный); в тюркологических исследованиях отмечалось наличие грамматических падежей (родительный, винительный), выражающих грамматические отношения, в пространственных (дательный, местный, исходный), выражающих пространственные отношения [3, с. 61].
Относительно формирования падежной системы в тунгусо-маньчжурских языках О.П. Суник вполне определенно отмечал, что «ни один из падежных суффиксов-окончаний не возник и не мог возникнуть как изначально падежный» и, что развитие падежных форм шло путем «преобразования некоторых вначале словообразовательных (следовательно, непадежных) суффиксов в словообразовательные падежные окончания» [6, с. 150].
Учитывая полисемантичность всех падежных показателей и исходя из заложенных выше положений о более конкретных значениях пространственных падежей, развившихся из словообразовательных формантов, можно сделать попытку выявить различную степень дифференциации этих показателей в рамках каждого из локативных падежей по степени конкретности / отвлеченности их значений, тем самым определив специфику их эволюции.
Дательно-местный падеж1. Показатели ду- (-ту). Значения дательно-местного падежа достаточно отчетливо подразделяются на три группы. В одной из них локативная семантика выражена непосредственно, во второй - пространственное значение оказывается опосредованным, а в третьей - полностью отсутствует.
Основным и первичным значением данного показателя является локативное. Местный падеж обозначает место действия или же местонахождение предмета в пространстве: Амутту никил бидерэ н, «На озере утки живут», оронду «на олене (верхом)», чукаду «на траве (например, лежать)», авсаду инмэл «в сумке иглы», Гараду лавикта локучадяран «На ветке мох висит».
Однако местный падеж может указывать на местонахождение предмета не только в пространстве, но и у какого-либо лица: Амидув дяв бисин «У отца моего лодка есть», Кун,акарду ая качикан бисин «У детей хороший щенок», Бэюмймниду тамура пэкырэвун бисин «У охотника дорогое ружье».
В этих примерах локативная семантика проявляется не прямо, а опосредованно, поскольку принадлежность предмета какому-либо лицу предполагает и пространственную близость. Особенно четко это проявляется в следующих примерах: Акиндуви дюганива бичэв «У брата своего все лето жил», т. е. жил в том пространстве (доме, чуме, стоянке), которое принадлежит брату или является его местом обитания. Умэ амйндуй хацисинам «Однажды за отцом своим последовал», т. е. находился в пространстве, связанном с местопребыванием отца.
Именно это опосредованно-пространственное значение и создает предпосылку для возникновения значения адресата действия: Гиркидуви оронмо аним «Другу своему оленя подарил» Эн,нэкэнду му-вэ ун,кум «Для олененка воды налил». В этих примерах сохраняется
1 Здесь и далее значения падежей и примеры (частично) приводятся по работам: Константинова O.A. Эвенкийский язык. М.-П, 1964; Булатова Н.Я. Говоры эвенков Амурской области. П., 1987; Лебедева Е.П., Константинова O.A., Монахова И.В. Эвенкийский язык. Пособие для педучилищ. П., 1979. Ряд примеров любезно предоставлен автору к.ф.н. Н.Я. Булатовой специально для данной работы.
и опосредованно-пространственное значение, но и возникает собственно падежное, которое еще отчетливее выявляется в следующем примере: Эсй би дялдус чайе хуювдем «Сейчас я друзьям твоим чай вскипячу».
В третьей группе значений локативная семантика отсутствует, и значения форманта -ду оказываются полностью грамматикализованными. Таких собственно падежных значений выявляется три.
1. Дательный косвенного объекта, указывающий на какой-либо признак (должность, положение, состояние) лица: Умукэнтын бичэн отрятту снайперду «Один из них был в отряде снайпером», Алагумниду тытымнак, би Москвала суручэв «Чтобы выучиться на учителя, я в Москву поехал».
2. Дательный падеж, обозначающий производителя действия в страдательных конструкциях: Хомбты эвенкйду вапчэ «Медведь эвенком убит», Орон долбохикту тырэвчэ «Олень волком задавлен», Хактыраду дявавум «Темнотой задержан (я)», то есть «Я из-за темноты задержался».
3. Дательный падеж, выражающий логический субъект при сказуемых, обозначающих состояния, чувства: Кунаканду эду бидемй ур-гэпчу «Ребенку здесь находиться трудно».
Таким образом, семантическая структура дательно-местного падежа формировалась следующим образом: собственно локативные значения (иногда также и соответствующие локативным темпоральные: эр тырганиду «в этот день», эр болониду «этой осенью», однако употребление показателя дательно-местного падежа в данном значении факультативно - долбо (ниду) хактыра бичэн «ночью темно было»), затем промежуточные с опосредованно-локативной семантикой и значением адресата действия и, далее, собственно падежные, сугубо грамматические значения.
Местный падеж. Показатель -ла (-дула, -тула). Первичное значение этого падежа - обозначение места или предмета, на которое направлено действие или же местно (предмет), в которое направлено действие: Бирала туксакал «К реке беги (по направлению к реке)»,
Агила оном «В лес пошел искать (оленей)», Мулэ тыким «В воду упал».
Также собственно локативное значение прослеживается и при употреблении этого форманта с именем, обозначающим предел направленного на него действия: Дяв дагамаран эендерйлэ гололо «Лодка приблизилась к плывущему бревну», Дюкчала сиксэ исчавун «До стоянки вечером добрались».
К этому локативному значению примыкает, также как и в да-тельно-местном падеже, темпоральное значение предела во времени: Тыманила бу тандячавун эре книгэвэ «До утра мы читали эту книгу», Илан часмактула алатчав «До трех часов ждал»1.
Собственно падежные значения у показателя -ла отсутствуют.
Направительный падеж. Показатель -тки (-тыки). Локативная семантика этого падежа проявляется в обозначении объекта (лицо или премет) в сторону которого, по направлению к которому направлено действие: Урэтки нулгиден,эт «К горе перекочуем», Аминты-киви н,энэм «К отцу-своему пошел». Тыргакакин биратки олломосинав «В полдень пошли к реке ловить рыбу».
К этому основному значению непосредственно примыкает еще два близких варианта. Первое - темпоральное: Долбонива тыгдэчэн, тыманитки этэчэн «Всю ночь шел дождь, к утру кончился», Дюр час-тыки эмэкэтив «К двум часам должен прийти». Второе значение -адресат сообщения - занимает промежуточное положение между конкретным локативным и отвлеченным собственно падежным значением: Гиркиткиви таравэ гукэл «Товарищу своему об этом скажи», Экинтыкиви гуним «Сестре своей сказал», Оронтыкй тэпкэрйн «Айат илиткал!» «На оленя прикрикнул: "Хорошо стой!"».
Следующее значение, хотя в нем и прослеживается связь с локативной семантикой, обладает большей самостоятельностью по сравнению с предыдущим. Его можно было бы охарактеризовать как косвенно-инструментальное или же пассивно-инструментальное:
1 O.A. Константинова выделяет также и значение адресата действия, однако приведенные примеры это значение не подтверждают и скорее относятся к первым двум группам - направление действия и предел действия [4, с. 52].
142
Орон нимэктэлвй иркинэн мотки «Олень обдирает летнюю шкуру с рогов о дерево», Пэктырэвунми палкэстэн мбки «Ружье свое ударил о дерево».
Семантика показателя направительного падежа, как свидетельствуют вышеприведенные примеры, до некоторой степени эволюционировала в сторону отвлеченных собственно падежных значений, но полностью эти значения не сформировались.
Продольный падеж. Показатели -лй (-дулй, -тулй). Данный показатель обладает весьма развитой системой близких, различающихся лишь своими оттенками, локативных значений.
Имена с этими показателями обозначают место или предмет, по которому, вдоль которого, в непосредственной близости от которого совершается действие: Биралй мол эендерэ «По реке деревья плывут», Би волко удялйн гулсэгдулэ эмэм «Я по следу волка в деревню пришел», Авландулй орор хуктырэ «По поляне олени пробежали», Орон бира дагалйн дын,нилэстэн «Олени вдоль реки промчались», Мблй матапчалй н,энем «Под согнувшимся деревом пролез».
Другой, также локативной семантикой, обладает обозначение действия, совершаемого сквозь какой-либо предмет, через предмет, а также действие, связанное с перемещением внутри предмета или же на его поверхности: Дю соналйн нян,ня ичэвдерэн «Через дымовое отверстие в юрте видно небо», Туксулй бега ичзвдерэн «Сквозь облако луна видна», Урэлй аланчавун «Через гору перевалили», Сёнан мулй хуррэн «Налим нырнул в воду», Долборокин инмэкилдулйвэр хуллалва сэктэрэ, кун,акарвэ асинмура «Когда настала ночь, они постелили одеяла на вьючные сумы и уложили детей спать».
К локативной семантике относится и значение места приложения действия: Гэммй пэктыруми, тымирэн сбнин, н,алэлйн «Стрелял второй раз, попал в руку богатыря», Халгандулйв экэл иктэрэ «По ноге моей не бей», Нун,ан токтосича волково никимналйн сукэтпй «Он ударил топором по шее волка».
К этим локативным значением примыкает, что характерно для большинства локативных падежей, и темпоральная семантика: Дюллэлй бакалдыдян,ат «Через два дня встретимся», Бёгалй эду икинипчу бдян «Через месяц здесь станет очень холодно».
Промежуточным между локативным и собственно падежным значением является выявленное в селемджинском, зейском и джел-тулакском говорах опосредованно-инструментальное значение, когда действие совершается с чьей-либо помощью, через кого-то: Сурукка акйндулйс ун,чэв «Письмо через брата твоего отправил», Гиркилйвй мэтэвкэл, он бидерйви «Через друга-своего предай, как живешь», Дялдулйн гунчэн тыматна орорбо эмувдэн «Через друзей его сказал, чтобы завтра оленей привел он»[1, с. 29].
Это значение по своему характеру близко к значению адресата действия и в то же время перекликается непосредственно и со значением, обозначающим действие через предмет (в его прямом, материальном смысле), с которым связана и темпоральная семантика (действие сквозь время).
Собственно падежная семантика показателя -лй наблюдается в двух случаях.
1. Показатель -лй оформляет имя существительное, обозначающее объект повествования: Би эвенкил бинилйтын улгучэнденэв «Я о жизни эвенков расскажу», Алагумни колхозникил хавалйтын гу-нивки «Учитель о работе колхозников говорит».
2. Существительные с этим показателем обозначают предмет, в обмен на который или из-за которого совершается действие: Некэлй качикана букэл «За соболя щенка дай», Тар толгокилй оронми бучэн «За эту нарту дал оленя своего», Улукилй, сулакиксалй купесил со дыкуна бун,китын «За белку, за лисью шкуру очень мало купцы давали», Дяпдарил кусиллэ, тыксаматтэ абдундулйвар «Чудовища стали бороться, драться за свою берлогу».
Семантическая связь собственно падежных значений с локативной семантикой в данных примерах практически не прослеживается. Эти значения функционируют обособленно.
Предназначительно-местный падеж. Показатель -кла ( гла). Этот падеж именуется иногда также и направительно-местным, поскольку один из оттенков его локативных значений указывает на направление действия: Урэклэ н,энэдэвэр «Прямо по направлению горы идите», Биракла туксасинан «К реке побежала».
Другие оттенки локативной семантики - это обозначение предмета или лица, перед которым или против которого совершается действие: Тогокло тэгэкэл! «Сядь у огня», Бэеткэн мокла иллан «Мальчик остановился у дерева», Хоктогло ода «Оказался против дороги», Хунадигла бдан «Перед девушкой оказался».
Этими случаями оттенки локативной семантики исчерпываются. Однако связь с данной семантикой прослеживается в значении адресата действия, при обозначении лица для которого производится действие: Нэкуниглэн нняапчулва унталва оран «Для своей младшей сестры сшила очень теплые унты», Амака кун,аканигла эвйвурвэ эмэв-рэн «Дед привез для ребенка игрушки», Би синиглэ эмэвум диктэлвэ «Я для тебя принесла ягоды».
Данное значение является промежуточным между локативными и собственно падежным, обозначающим лицо или предмет, вместо которого совершается действие: Би хуркэниглэ муэ эмэбдем «Я вместо мальчика принесу воды», Си суруденне гиркйглэй «Ты подойдешь вместо своего товарища».
Это падежное значение возникло в результате незначительного, логически оправданного, семантического сдвига - сделать что-либо «для кого-то» и сделать «вместо кого-то». Эти действия в реальном воплощении близки, а иногда и взаимозаменяемы. Вместе с тем во втором случае никакого локативного оттенка в виде направленности действия не прослеживается.
Исходный падеж. Показатель -гит (-кит, -цит). Исходный падеж характеризуется как редкоупотребительный. Имя существительное в этом падеже обозначает объект, со стороны которого производится действие: Гогон урэгит долдывдяран «Лай со стороны горы слышится», Бирагит сот эдыллэн «Со стороны реки подул сильный ветер».
Другие оттенки локативных значений отсутствуют, также как отсутствуют и какие-либо переходные или же собственно падежные значения.
Отложительный падеж. Показатель -дук (-тук). Этот падеж обладает ярко выраженной полисемией и обилием различных оттенков в рамках одних и тех же групп значений. Исходная локативная семантика в нем выражена отчетливо и представлена двумя значениями. Имя существительное с показателем -дук обозначает исходный пункт действия, в отличие от показателя исходного падежа, обозначающего лишь направление от какого-либо объекта, но не сам данный объект: Орор урэдук эврэ «Олени с горы спустились», Асаткан дюви дюгурэн гиваски дюкчадук «Девочка свой чум перетащила в сторону от старого заброшенного жилья», Эвэнкил сэли би-дектукин сурурэ «Эвенки ушли от того места, где находится мамонт».
В немногочисленных случаях для данного падежа отмечается значение места совершения действия: Бирадук дюрвэ мурирва баккара «На реке нашли двух лошадей», Эрэ пуртова хокторондук бакам «Я этот нож на тропинке нашел», Бу таре урэдук кэтэвэ хймиктэлвэ тэвлэрэв «Мы на той горе много брусники собрали».
К этим двум локативным значениям примыкает темпоральное, обозначающее время, служащее отсчетом начала действия: Эре тырганидук аятмарит хаваллан «С этого дня еще лучше стал работать», Тыманидук долбодолбн диктэлвэ тэвлэдечэтын «С утра до ночи собирали ягоды», Эр болонидук хутэв татыллан «С этой осени ребенок стал учиться».
Этими вариантами значений исчерпывается конкретная локативная семантика показателя -дук.
Вторая, переходная группа значений, сохраняющая связь с локативной семантикой, представлена следующими значениями. Объект, от которого отделяется, отчуждается что-либо: Эмэпкэллу элэ орордуктын сируя «Приведите сюда из (числа) их оленей быка», Асй илвэн хбгран бэрдукин «Женщина срезала тетиву с его лука», Хунат гиркилдуквй дикиллан «Девушка стала прятаться от своих подруг»,
Энэркэ тар асаткан халгардукин улапчалва унталва лукчан «Бабушка сняла с ног девочки сырую обувь», Олй гунэн: «Би дюкчалдук деб-дем», Ворон сказал «Я питаюсь отбросами (букв.: от чумов питаюсь)», Бэюр, орор уллэдуктын аят биделлэ «Питаясь мясом (букв.: от мяса) диких зверей, оленей, стали жить хорошо».
В этих примерах наблюдается и опосредованная локативная семантика и, вместе с тем, возникает значение отделение части от целого, которая получит затем дальнейшее развитие в сторону большей отвлеченности.
Другое значение в этой переходной группе можно расценивать как грамматическую инверсию предыдущего, поскольку в этом случае действие направлено на объект, который также чаще всего обозначает часть целого: Волко дявапкй орон халтандукин, дявакасим мон,ондукин, хасупкй мон,ондулйн «Волк хватает оленя за ногу, схватив за горло, кусает за горло», Иедукин дявакал «За рога его поймай», Буруденэ, асаткан гарадук дяваран «Падая, девочка схватилась за ветку».
В остальных значениях данного падежа локативная семантика теряется полностью, хотя значение части целого сохраняется, например, при обозначении материала, вещества из которого изготовляется что-либо: Су эрэ бурдукалдук колобсщикаллу «Вы из этой муки хлеб сделайте», Эрэ мбдук бэрвэ экэл бра «Из этого дерева лук не делай», Сэксэдук буюксэе ирикэллу «Из крови кровяную колбасу сварите», Син,илгэндук, дюкэдук хэрэкэл илэл дюявар бпкйл «Из снега, изо льда другие люди юрты себе делают».
Полностью лишены локативной семантики и следующие, уже чисто отвлеченные грамматические значения отложительного падежа:
1. Это значения, которые можно охарактеризовать как косвенно-инструментальные и причинно-следственные: Ициндук умукэчэрвй энуллэ «От холода мои пальцы заныли», Энинми мевандукки бучэн «Мать моя из-за сердца умерла», Би хомотыдук сот ндпэлчэв «Я медведя очень испугался», Камагадук чулбикану бдан «От болезни очень
тощим стал», Тыкундукин дэрэн хоргаран «От злобы лицо его покраснело».
2. Также чисто грамматическим является употребление отложительного падежа в сравнительных конструкциях: Мурин орондук гу-гдатмар «Лошадь оленя выше», Би гиркидукис сагдытмар бисим «Я старше твоего друга».
Основываясь на общем анализе семантической структуры каждого из локативных падежей, можно классифицировать их по трем группам, учитывая характер этих значений.
Первая группа представлена двумя падежами - местным и исходным. Оба эти падежа обладают только лишь наиболее конкретным локативным значением. Причем, если в местном падеже выявляются различные оттенки локативной семантики, и к ним же примыкает и темпоральное значение, то исходный падеж обладает лишь одним локативным значением без всяких оттенков, и темпоральная семантика в нем также отсутствует.
Оба показателя этих падежей -ла и -гит не эволюционировали и не развились в собственно падежные, грамматические, показатели с отвлеченной грамматической семантикой.
Вторая группа включает в себя направительный и предназначи-тельный падежи, обладающие локативной семантикой с различными локативными же оттенками значений.
Вместе с тем их показатели -ткй и -кла эволюционировали в сторону большей грамматикализации и образовали ряд промежуточных значений, в которых прослеживается связь с конкретной локативной семантикой. Но и проявляются признаки более отвлеченных грамматических значений. Собственно падежная, «чисто» грамматическая семантика у этих показателей отсутствует.
Третья группа состоит из трех падежей - дательно-местного, продольного и отложительного. Их показатели -ду, -лй и -дук прошли все три фазы эволюции от передачи конкретной локативной семантики через промежуточные значения к собственно падежным грамматическим значениям.
При этом в семантике показателя дательно-местного падежа прослеживается семантическая преемственность в двух первых фа-
148
зах его эволюции, а полный отрыв от локативной семантики наблюдается лишь в третьей фазе при его полной грамматикализации.
Показатель продольного падежа эволюционировал от локативной семантики к собственно грамматической через промежуточные значения, в которых прослеживается опосредованно-локативная семантика и возникает оттенок инструментального значения. Однако собственно падежные значения этого показателя с промежуточным инструментальным не связаны.
Развитие показателя отложительного падежа -дук, напротив, демонстрирует последовательную связь всех трех фаз эволюции: от конкретной локативной семантики через промежуточную с опосредованным локативным значением к возникшему в ней значению отделения части от целого. Последнее значение прослеживается и в собственно падежной семантике при полном исчезновении локативного значения.
В целом развитие рассмотренных выше локативных показателей, включая «допадежное» состояние, представляется следующим образом: первоначальная пространственная семантика данных показателей, как самостоятельных единиц либо как обособившихся частей более древних слов, близких по своему характеру и функциям к послелогам, приводит к формированию функции словообразовательных формантов наречий также с локативной семантикой, которая эволюционирует через ряд промежуточных форм в словоизменительную падежную, теряя при этом свое пространственно значение.
Список литературы
1. Булатова Н.Я. Говоры эвенков Амурской области. - П., 1987.
2. Дмитриев Н.К. Грамматика башкирского языка. -М.-П, 1948. - С. 61.
3. Есперсен О. Философия грамматики. -М., 1958. - С. 211.
4. Константинова O.A. Эвенкийский язык. - М.-П, 1964.
5. Лебедева Е.П., Константинова O.A., Монахова И.В. Эвенкийский язык. Пособие для педучилищ. - Л., 1979.
6. Суник О.П. Существительное в тунгусо-маньчжурских языках. - Л., 1982. -С. 150.
