CC BY
38О. К. Шиманская, кандидат философских наук, старший научный сотрудник НГЛУ им. Н. А. Добролюбова
Санкт-Петербургские религиозно-философские собрания 1901-1903 гг. как этап развития либерально-обновленческого направления в православии на рубеже XIX—ХХ веков
-+-
К началу XX века отечественная философия и богословие прошли большой путь. К середине XIX века переведены на русский язык и изданы труды отцов Церкви: Григория Богослова, Иоанна Златоуста, Василия Великого и др. Патристика создавалась в борьбе с античным мировоззрением, поэтому она концентрировала основное внимание на духовном самосовершенствовании человека. Для отцов Церкви наибольшее значение имела жизнь религиозно-индивидуальная, а не социальная. До 6о-х годов XIX столетия аскетика господствовала в русском богословии. Славянофилы, выдвигая на первый план ценность православных истин и их мессианский характер, воплощенный в соборности,
присущей русскому народу, в то же время положили начало критике в отечественной философии исторического православия, его положения в государстве и отношения к обществу и науке. Это критическое направление получило развитие во взглядах религиозных философов как внецерковных, так и богословов, несущих служение в духовных школах и академиях.
Необходимость сближения православия с обществом во второй половине XIX века привела к зарождению либерально-обновленческого направления в православном богословии. На определенном этапе формирования социальных установок ряд православных деятелей из сторонников обновления в качестве своих единомышленников были склонны рассматривать религиозно настроенных интеллигентов, с которыми их объединяла оппозиционность существующему режиму самодержавия, несогласие с огосударствлением Церкви, апелляция к высшим моральным нормам. Это сделало возможным творческий диалог философии и богословия, религиозных исканий интеллигенции и нового переосмысления места и роли православного богословия на петербургских религиозно-философских собраниях 1901-1903 годов. Собрания эти явились не только вехой в развитии русской религиозной мысли, но и ее закономерным этапом, первой широкомасштабной встречей представителей православия и интеллигенции в истории России. Причины их появления были сложны и многообразны. Перечислим некоторые из них.
Кризис рационализма и поиск новых ценностных оснований для развития культуры.
Возросшая на рубеже XIX—XX веков конфликтность российского общества и попытка представителей творческой интеллигенции примирить ее в обращении к отечественной культурной традиции, основанной на православии.
Попытка наиболее дальновидных представителей православия озвучить свое несогласие с существованием Русской Православной Церкви в качестве «ведомства православного исповедания» и получить шанс на формирование новой структуры государственно-церковных отношений, прежде всего восстановления патриаршества. Это дало бы импульс для развития богословия, воплощения соборных начал в жизни православных приходов и Церкви в целом; в свою очередь, это
могло бы изменить в лучшую сторону отношение общества к Церкви. Учредителями собраний перед обер-прокурором Синода и митрополитом Антонием (Вадковским) выступили Д. Мережковский, Д. Философов,
B. Тернавцев, В. Миролюбов и В. Розанов. В качестве делегатов к митрополиту Антонию к ним присоединились художники Бенуа и Бакст. Собрания были разрешены в октябре 1901 года из миссионерских соображений. Учредители ждали от Церкви новой «правды о земле». Это различие в целях сказывалось на протяжении всех дискуссий, но надежда на «миссию» в среде интеллигенции у синодальной бюрократии способствовала положительному решению в вопросе об их открытии. Петербургский митрополит Антоний (Вадковский) сочувствовал идее собраний и назначил их председателем одного из лидеров либерально-обновленческого направления — ректора Санкт-Петербургской Духовной академии, епископа Ямбургского Сергия (Страгородского). Его личность и духовный авторитет во многом способствовали успеху собраний. Как писал позже Д. С. Мережковский: «дух пастыря почил на пастве и определил счастливый и совершенно неожиданный успех собраний... Епископ духом своим показал, как надо вести себя: своего не искать, а чужое беречь. Тщеславие и самолюбие умерли, а забила живая струя духовных интересов»1.
Открылись собрания 29 ноября 1901 года. И, как писал о. Георгий Флоровский, «Это была новая встреча интеллигенции с церковью, после бурного опыта отречения и забвения»2. А один из участников, Н. Минский, уже перед закрытием религиозно-философских собраний в статье «„Новый путь" и „путь сатанинский"» писал: «Мы избрали путь мистического познания, путь, ведущий к примирению свободомыслия и религиозности. мы старым путем называем путь позитивизма, духовной неосвященности, и этому старому пути противопоставили новый путь религиозной глубины и внутреннего откровения»3. Собрания носили полуоткрытый характер. Посещать их было разрешено всему белому и черному духовенству, преподавателям духовных заведе-
1 Мережковский Д. С. Революция и религия. М., 1907. С. 25.
2 Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. Киев, 1991. С. 470
3 Минский Н. «Новый путь» и «путь сатанинский» // Новый путь. 1903. №4.
C. 198.
ний, студентам духовных учебных заведений по выбору. Активными участниками всех заседаний со стороны Церкви являлись митрополит Антоний (Вадковский), епископ Сергий (Страгородский), архимандрит Антонин (Грановский), молодые богословы В. А. Тернавцев,
A. В. Карташев, Владимир и Василий Успенские и др.
Особое значение в «дозволении» собраний принадлежит «первенствующему члену Святейшего Синода» митрополиту Антонию. Последний не только защитил диссертацию на звание магистра богословия, не только был редактором академического журнала «Православный собеседник», но и несколько лет служил ректором Санкт-Петербургской Духовной академии, профессорская корпорация которой активно выступала за «сближение православия с жизнью». Со светской стороны в собраниях могли участвовать организаторы и все лица, записавшиеся в члены собраний, а записывали всех желающих. Петербургские религиозно-философские собрания имели широкий общественный резонанс, появился собственный печатный орган — журнал «Новый путь», где публиковались материалы, призванные стимулировать «религиозное возрождение». Как приложение к журналу начинают издаваться стенографические отчеты с материалами этих собраний. В ходе дискуссий обсуждались следующие вопросы.
1. О свободе совести — кн. С. М. Волконский «К характеристике общественных мнений по вопросу о свободе совести».
2. О семье и браке, а в этой связи — о духе и плоти, о значении аскетической традиции в христианстве — доклад иеромонаха Михаила (Семенова) «О браке (психология таинства)», реферат Д. С. Мережковского «Гоголь и о. Матфей», многочисленные записки
B. В. Розанова.
3. О социальном идеале Русской Православной Церкви — доклад В. А. Тернавцева «Русская церковь перед великой задачей».
4. О государстве и Церкви, о значении и назначении Церкви и священнослужителей в обществе — доклад С. М. Волконского, реферат Д. С. Мережковского «Лев Толстой и русская церковь», обсуждение.
5. О догматическом развитии. Все эти вопросы волновали российское общество в начале XX века и продолжают оставаться актуальными и сейчас. В дискуссиях на религиозно-философских собраниях
апробировали свои идеи представители «нового религиозного сознания» — Д. С. Мережковский, В. В. Розанов и др. Они обвиняли православие в отсутствии «попечительства о земле», но, как показывают материалы собраний, в этом неправомерно обвинять всех священнослужителей, среди которых не было единства во взглядах. В православном богословии начала XX века можно выделить три течения.
1. Ортодоксально-консервативное — Синод, редакция «Миссионерского обозрения».
2. Новаторское, или либерально-обновленческое, — епископ Сергий (Страгородский).
3. Обновленческо-модернистское — В. А. Тернавцев, Влад. и Вас. Успенские, А. В. Карташев. Модернистское направление станет впоследствии теоретической основой для возникновения российского варианта христианского социализма начала XX столетия.
Но на развитие социальной доктрины современного православия наибольшее влияние, на наш взгляд, оказало новаторское, или либерально-обновленческое, течение православной мысли, несмотря на сложное отношение к епископу Сергию (Страгородскому) в современном православном богословии. Его магистерская диссертация «Православное учение о спасении», вышедшая в 1894 году отдельной книгой, была своего рода итогом развития либерально-обновленческого направления в православии.
Епископ Сергий, будучи председателем собраний, не выступал с докладами, мало участвовал в полемике, а подводил итоги или делал предварительные замечания. Однако его точка зрения показательна как для рубежа XIX—XX веков, так и для нашего времени. Он был не чужд идей внецерковной религиозной философии, о чем свидетельствует и его магистерская диссертация «Православное учение о спасении», посвященная переосмыслению концепции спасения в православии и том социальном идеале Церкви, который в этой связи возникает, трактовке Царствия Божия и путях его достижения. Епископ Сергий считает, что Царствие Божие — антитеза не всей земной жизни, а только тем ее негативным явлениям, которые порождены грехопадением первого человека. Всё, что есть хорошего в обществе, соответствующего христианским идеалам, входит в Царствие Божие, вечная жизнь по своему
существу лишена той потусторонности, которую ей приписывает христианский аскетизм, так как «вечная жизнь, напротив, может быть начата еще здесь, на земле, до телесной смерти, и эта последняя вместе с воскресением плоти обуславливает только полное и совершенное раскрытие вечной жизни, а не начало ея в собственном смысле»4. И далее: «Потусторонность вечной жизни только кажущаяся; христианин еще здесь, на земле, должен считать себя гражданином небесным, еще здесь, на земле, должен начать вечную жизнь, чтобы, насколько возможно, здесь же предначать „вечное блаженство"»5. Главное для христианина — это «ощущение жизни Божественной в самом себе»6, которое проявляется «деланием» и «обожением» не только самого себя, но и социума. Теоцентризм остается не только персональным, но и социальным идеалом «нового» богословия. Сотериология в исследовании епископа Сергия наполнена гуманистическим и этическим содержанием: вечное спасение в нравственном исправлении и обновлении человека. Можно говорить о взаимовлиянии идей епископа Сергия (Страгородского) и В. И. Несмелова, высказанных в работе «Наука о человеке», епископа Сергия и протоиерея П. Я. Светлова в его труде «Идея царства Божия в ее значении для христианского миросозерцания».
Для сторонников обновления православия христианская истина сохранена именно в православии, являющемся изначальной истиной, в его пределах она может осуществляться в различных формах — от аскезы, исихии до служения земному и созидания семьи. Государственная же политика по церковному вопросу привела к тому, что, с сожалением подчеркивает епископ Сергий, «у нас привилегия членов церкви перестала быть привилегией, обратившись скорее в обязанность каждого человека, всякого гражданина государства»'.
Xристианство, по убеждению епископа Сергия, допускает свободу человека, его воли в принятии благодати, Спаситель всегда обращается
4 Сергий (Страгородский), еп. Православное учение о спасении. Сергиев Посад, 1904. С. 140.
5 Там же. С. 116.
6 Там же. С. 96.
7 Записки Религиозно-философских собраний в Санкт-Петербурге // Приложение к журналу «Новый путь». Новый путь. 1903, № 2. С. 91.
непосредственно к совести, «предоставляя человеку, будет он с Ним или нет». Отсюда Церковь, будучи наследницей заветов Xриста, выступает против принуждений в делах совести — утверждает епископ Сергий в дискуссии по проблеме свободы совести. Но прямо следовать этим принципам в российской действительности невозможно из-за вероятных беззаконий. Разъясняя позицию Русской Православной Церкви по поводу применения мер насилия в делах веры, он говорит о том, что законодательство ставит искусственную преграду для спасения паствы, так как сознательное верование — идеал8. А гражданские и уголовные притеснения инославных он объясняет как бытовые заблуждения.
Далее епископ Сергий развивает идею об органических и неорганических религиях (традиционных и нетрадиционных), выступая сторонником идентичности вероисповедания и национальной принадлежности: «русская национальность сложилась под влиянием русской веры. Вера настолько содействовала русской национальности, что, если русский перестает быть православным, то он так много теряет из своего внутреннего содержания, что перестает быть русским. Русский не тот только, кто говорит по-русски или родился в России ... Русский тот, кто разделяет русские идеалы и живет ими, для кого Россия со всем ее содержанием дорога»9. И самодержавие исторически входит в православную систему ценностей. Поэтому Церковь подчиняется государству не во имя отвлеченных идей, прав и свобод, а во имя Xриста — в результате, вопрос о полной свободе духовной власти от светской стоять не может, а лишь о распределении сфер юрисдикции.
Принадлежность к православию, по убеждению епископа Сергия, — основной шаг на пути к спасению, так как «Церковь верит, что она обладает истиной, хочет, чтобы все члены были причастниками этой истины»ш. Требование свободы совести, то есть уравнение всех вероисповеданий «противно интересам церкви» — отрицание ее основных задач. Следовательно, не логично для представителей Церкви требовать от государства веротерпимости и свободы совести в светском,
8 Записки Религиозно-философских собраний в Санкт-Петербурге // Приложение к журналу «Новый путь». Новый путь. 1903, №4. С. 162-163.
9 Там же. С. 161.
10 Там же. С.184.
интеллигентском понимании. Ярко постулировал эту мысль один из будущих лидеров обновленчества 20-х годов XX века архимандрит Антонин (Грановский): «Говорить о свободе совести вне церкви, это значит внутренне не понимать церкви»11. По отношению к сектантам позиция епископа Сергия такова: к Церкви они не принадлежат, и меры насилия, применяемые в отношении к ним, есть внецерковная, государственная позиция, выходящая за пределы компетенции священства Русской Православной Церкви, вмешиваться же в политику государства лица духовного звания не могут и не должны.
Большинство представителей Церкви, принимавших участие в дискуссиях на религиозно-философских собраниях, говоря о целях социального служения, были настроены прогрессистки, хотя их модель социального идеала не совпадала с интеллигентской. Эта умеренно-со-циализаторская, новаторская линия в православии нашла своего яркого выразителя именно в лице епископа Сергия (Страгородского). По его мнению, обвинение Церкви в отсутствии попечительства о земных нуждах не совсем правомерно, так как она стремилась во все времена к раскрытию «правды о земле»: «Когда представители церкви действительно устремлялись к небесному, то вместе с тем достигали и земного»!2. Проповедь истины небесного идеала всегда служила нравственному совершенствованию человечества. Интеллигенция стремится прежде всего к земному переустройству, но, подчеркивает епископ Сергий, только этим не исчерпываются цели социального служения православия: «Xристианство не может отречься от неба, а не отрекаясь от неба, не может поставить во главу своего служения земное благополучие — „правду о земле", но изрекая свое исповедание небесного идеала, оно тем самым, конечно, произносит суд и о земном» .
На начало XX века приходится переосмысление в православном богословии идеалов — и земных, и небесных: «Христианство ставит человечеству идеал небесный... Всё, что соответствует достижению
11 Записки петербургских Религиозно-философских собраний (1901-1903 гг.). М., 2005. С. 155.
12 Записки Религиозно-философских собраний в Санкт-Петербурге // Новый путь. 1903, №1. С. 31.
13 Там же. С. 32.
этого идеала, благословляется». Земной идеал — служение искусству, науке, государству — осуждается Церковью, только если забываются христианские ценности, за которыми должно быть признано «безу-
14
словное значение» .
Интеллигенция не уверена в безусловном приоритете православных ценностей в жизни российского общества, признавая при этом значение христианской духовной жизни для личности, делая акцент на экзистенциальный аспект православной духовности. Отсюда понятно высказывание епископа Сергия при открытии второго сезона религиозно-философских собраний 1901-1903 годов: «Мы не надеемся никогда примирить то, что нельзя примирить. Мы желаем примирения, но примирения только на почве истины, примирения под тем условием, если мы приобретем действительно одинаковые убеждения»!5.
Петербургские религиозно-философские собрания имели широкий общественный резонанс. Проблемы, обозначенные в дискуссиях, обсуждались как в светской (журналы «Новый путь», «Вопросы жизни», сборники «Вехи», «Проблемы идеализма»), так и в богословской периодике («Богословский вестник», «Вера и разум», «Церковный вестник» и др.). Религиозно-философские собрания 1901-1903 годов в Санкт-Петербурге были явлением, отразившим духовные поиски российского общества, отечественной философской и богословской мысли рубежа XIX—XX веков. Публикация материалов этих собраний способствовала развитию философской и богословской мысли начала
XX века. Эти идеи становятся всё более востребованными и в начале
XXI столетия.
14 Записки Религиозно-философских собраний в Санкт-Петербурге // Новый путь. 1903, №4. С. 169.
15 Там же. №7. С. 242.
