CC BY
31ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
САМООРГАНИЗУЮЩЕЕСЯ ОБЩЕСТВО КАК КОНВЕНЦИОНАЛЬНЫЙ ТЕКСТ: ОПЫТ ПОСТМОДЕРНИСТСКОЙ РЕФЛЕКСИИ Ворников В.И.
Ворников Виктор Иванович - кандидат философских наук, доцент, кафедра философии и истории Украины, Одесская национальная академия связи им. А.С. Попова, г. Одесса, Украина
Аннотация: статья посвящена проблеме преобразования традиционных представлений о взаимоотношениях в самоорганизующемся обществе на основании постмодернистского понимания конвенциональности как символического Текста. Предложенная методология исследования основывается на опыте постмодернистской рефлексии на новые явления и представлениях о том, что самоорганизующийся хаос в обществе выступает как Текст, конвенциональная структура постмодернистского текста обуславливает структуру самоорганизации общества, креативная самоорганизация постмодернистского обустройства общества происходит в пространстве коммуникационного текста. Целью исследования является рассмотрение конвенциональности в самоорганизующемся обществе в пространстве постмодерна и раскрытие постмодернистских представлений об обществе как конвенциональном тексте. Обоснование того, что самоорганизация современного общества происходит в пространстве конвенционального коммуникационного текста. В выводах обозначается, что переход к символическому коммуникационному самоорганизующемуся пространству требует новых представлений о конвенциональности как тексте, что дает понимание определенных проявленных практических смыслов взаимоотношений через символы, знаки. Конвенциональное переустройство вызывает необходимость выявления новых принципов взаимоотношений в обществе и в особенности понимания самоорганизационных принципов современного общества. Ключевые слова: постмодернизм, текст, коммуникация, конвенциональность, конвенциональный текст.
УДК 130. 2.-316. 32
Актуальность исследования. Постмодернизм является одним из наиболее значительных направлений философии современности, и воспринимается как синтез рефлексии над интеллектуальным и эмоциональным в представлении о социальных явлениях и процессах, разворачивающихся в современном самоорганизующемся обществе. Постмодернизм принципиально диалогичен и плюрастичен, а мир воспринимается как текст - осуществляемая в пространстве интертекстуальности компиляция культурных кодов и речевых структур, предшествующих языку.
Социокультурной особенностью в пространстве постмодерна является преобразование традиционных оснований взаимоотношений в обществе в новую социальную реальность - конвенциональное пространство, которое вызвано новыми условиями развития всех форм общественных отношений, особенной системой ценностей, норм и правил, культурных потребностей и средств их удовлетворения.
Актуальность исследования проявляется в том, что на основании этих процессов нормы и правила превращаются во внутреннюю программу общественных взаимоотношений, они должны обеспечивать функциональное согласование, постоянство и надежность определенной сферы социума -структурно обусловленной конвенциональностью.
Степень разработанности проблемы. В современной философии отчетливо определяется, что постмодернизм оказал существенное влияние на все процессы, которые протекают в постиндустриальном обществе. Философские установки постмодернизма представлены в работах Ж. Деррида, Ж. Делеза, Ж.-Ф. Лиотара, М. Фуко, У. Эко и других. Оосбо возможно выделить положения постмодернизма в исследованиях литературного текста Р. Барта, В. Изера, И. Ильина, методологии науки Т. Куна, X. Уайта, П. Фейерабенда и других, отдельно выделяются психоанализа Ж. Лакана, Ж. Делёза, Н.О. Брауна, работы в контексте проблем политологии Г. Маркузе, Ж. Бодрийяра и других.
Выделить возможно, что возникновение постмодернизма связано с разочарованием в идеях Просвещения, под знаком которых происходило развитие общества. Постмодернизм предложил новую парадигму осмысления мира, сформулировал новые представления об эстетическом и этическом идеале, дал собственную трактовку места и роли человека в универсуме. Постмодернистский субъект лишен творческого начала, находится в ситуации перманентных изменений, обладает расщепленным сознанием и тяготеет к небытию.
В контексте идей постмодерна, выделяются идеи социальной конвенциональности, которые представлены в работах, рассматривающих объединение социальных субъектов в надперсональную общность через социальное взаимодействие А.О. Бороноева, Г. Блумера, М. Вебера, И. Гофмана, Г. Зиммеля, К. Леви-Стросса, Дж. Мида, Дж. Морено, М. Мосса, Т. Парсонса, Н. Смелзера, П.А. Сорокина и других. Однако ближе всего подходят к проблеме социального конвенционализма работы К. -О. Апеля, П. Бурдье, Э. Гидденса, Ю. Хабермаса и других.
Нерешенные части проблемы. Опыт постмодерниской рефлексии, где мир понимается как текст, порождая различные интерпретации, выявляет открывающиеся новые перспективы креативной активности каждого человека и общества в целом, а значит необходимо изучение самоорганизующегося общества как конвенциоанльного текста.
Цель исследования является рассмотрение конвенциональности в самоорганизующемся обществе в пространстве постмодерна и раскрытии постмодернистских представлений об обществе как конвенциональном тексте. Обосновать, что самоорганизация постмодернистского обустройства общества происходит в пространстве конвенционального коммуникационного текста.
Основной текст (Методология исследования). Предложенная методология исследования основывается на феноменологическом подходе и опыте постмодернистской рефлексии на новые явления и представлениях о том, что даже самоорганизующийся хаос в обществе выступает как Текст, конвенциональная структура постмодернистского текста обуславливает структуру самоорганизации общества, креативная самоорганизация постмодернистского обустройства общества происходит в пространстве коммуникационного текста.
В методологическом подходе к выявлению существенных характеристик самоорганизующегося общества как конвенционального текста, концепция исследования строится на положениях и принципах феноменологического метода с применением семиотического подхода в его структуре.
Таким образом, стало возможным четко и конкретно обозначить пространство исследуемой проблемы, выявить следующие составляющие концепции: социальное пространство; семиотическое пространство (коммуникация, общение, текст, на основе которых осуществляется конвенциоанльность); символическое пространство (в современном обществе вся деятельность символична, основана на символических параметрах социального взаимосодействия). Задействованные процедуры деконструкции из методологии постмодернизма, являются методологическими приемами «сборки-разборки» конвенциоанльных дискурсов из уже существующих
феноменов коммуникации, которые формируются на основании представления о целостности конвенциоанльного процесса взаимоотношений в обществе и его символического результата как Текста формально-символического уровня.
Идиомы исследования состоят из следующего:
- Самоорганизующиеся процессы в современном обществе - это создание конвенционального Текста символического уровня.
- Конвенциональное переустройство постмодернистского мира требует пересмотра всех традиционных принципов взаимоотношений в обществе, и в особенности представлений об исторически сложившейся их структуре.
- Существует определенная креативная самоорганизация современного общества, обусловленная постмодернистским переобустройством мира.
Основной текст (Обсуждение). Исходя из концепции и идиом исследования, представления о самоорганизующемся обществе именно как феномене составляются при рассмотрении социального пространства, семиотического пространства, символического пространства.
В философии истории представление о социальном пространстве всегда вызывало теоеретико-методологические проблемы.
В исследовании О.А. Довгополовой, социальное пространство как конфигурация обжитого пространства объясняется в контексте проблемы амбивалентности -характеристики феноменов, возникающей и исчезающей одновременно. Некоторые феномены могут временами обнаруживать амбивалентные характеристики, а временами их утрачивать. Изучая исторические картины мира, стоит внимательно присматриваться к появлению и исчезновению амбивалентных характеристик. В исследованиях исторических конфигураций, - отмечает О.А. Довгополова, именно наличие амбивалентных характеристик оказывается иногда единственным признаком, позволяющим отнести феномен к определенному социальному пространству [1].
Определенной проблемой выступает возможность выделения - прочтения феномена именно как данного феномена. Согласно Э. Гуссерлю, в каждом моменте, в каждом целостном акте сознания обязательно присутствует «предметный аспект» который обозначен термином поета. Этот предметный момент сознания не тождественен самому предмету, проявляя себя как рациональная «схема». В феноменологии Э. Гуссерля проводится мысль о конструировании общего представления с перераспределением компонентов в сторону максимально «чистой» категории понятия. «Реконструированный» образ в применении должен обеспечить познание реального, он не обусловлен чувственностью, а термин «образ» обнаруживает и дает рациональность психическим актам. В феноменологии реальное сознание индивида выступает как фактическая и эмпирическая «данность». В качестве особого предмета феноменологического анализа выступает «конструируемое» сознание, созданное «искусственным образом на основе данного». Такое специфическое сознание, исходя из позиции Э. Гуссерля, является не реальным, а теоретическим, идеальным, «искусственным» образованием, особой «теоретической моделью» сознания [2].
На основании того, что «философия никогда не отказывается от господства логического или рационального над миром», согласно мысли Г. Риккерта, она будет пытаться все подвести под понятие, так как другого средства познать мир у нее нет. В теоретической мысли необходимо остерегаться панлогизма или рационализма, в смысле веры в то, что логическое или рациональное само есть «субстанция» мира, а не только то, что мир мыслится». Но там, где стремление к рациональному, научному пониманию целого ведет к тому, что весь мир превращается только в рациональный, только в научный мир, указание на главную жизнь, которая всегда иррациональна и сверхрассудочна, имеет непреходящее значение» [3, с. 329]. Несмотря на то, что предмет исследования Г. Риккерта историческая наука, его выводы определяют и специфику теоретического конструирования в целом. Так как и вообще в науке,
историк «обязан пользоваться словами, имеющими общее значение и потому не могущими никогда дать нам непосредственного наглядного образа действительности, все же часть он будет стремиться вызвать в слушателе или читателе и некоторое наглядное представление, которое по своему содержанию далеко выходит за пределы совокупности содержания общих словесных значений [3, с. 85]. Посредством своеобразной комбинации словесных значений и возможно ориентировать фантазию в желательном для него направлении, ограничивая до крайности возможность «вариаций воспроизводимых образов». Из того обстоятельства, что «при помощи наглядного образа фантазии можно изобразить индивидуальность действительности», по Г. Риккерту и следует объяснение «почему историю так часто ставят в особенно близкое отношение к искусству или прямо даже отождествляют с ним» [3, с. 85].
Следующим значительным теоретическим конструктом для представления о социальном пространстве возможно выделить Холистическая модель. Методология холизма имеет значительный концептуальный ресурс, в пространстве которой целостность культуры представляется как всеобщее, самодостаточное, самоценное начало, включая условия его прохождения и развития. Перспективность холистического подхода обусловлена тем, что он основан на положениях деятельностной концепции, исходящей из признаков субъекта «исходным пунктом» и генеральной целью развития общества.
В целом, особенность холистической модели в ее целостном образе, который является необходимым средством понимания, осмысления и выражения; «холизм» проявляет себя в активизации творческого «мыследействия» требования и умения видеть и воспринимать целое - самодостаточное и отдельное, неподвластное сумме частей - образ задает своей целостностью умение созерцать целое (наглядный пример, голограмма - голографическое изображение).
В теории Д. Редъяра используется термин «паттерн», который становится все более значимым для современных исследований. Термин «паттерн» (с англ.. -рисунок, узор, структура, система, образец, модель) в настоящее время стал активно использоваться в синергетике, направляющей свое внимание на выявление общих образцов, или паттернов, самоорганизующихся систем. Холистический подход в концепции Д. Редьяра является идейной основой введения понятия паттерн. Патерн возникает как попытка охватить целое, зафиксировать его в определенный момент времени как набор неких частных проявлений, не претендующих на то, чтобы быть окончательными и жестко определенными в своих связях. Паттерн это стремление как можно яснее, точнее, более четко представить целое единством частностей. Паттерн - это своеобразный синхронический срез символического проявления системы - определенного феномена. Однако, этот срез никак нельзя мыслить как некую секущую плоскость. Расположение символов паттерна возникает уже как результат последующей абстракции. Отсюда его структурные свойства, с одной стороны, отражают структурные свойства целого, с другой стороны, существенно деформированы структурными свойствами самого субъекта. Исходя из положений теории Д. Редьяра, для человека открыт определенный ряд значений, служащих для оформления его актуального опыта. Этот ряд значений обусловлен и коллективными факторами, управляемыми образами коллективного и бессознательного расы и культуры. В этой связи, характерно замечание Д. Редъяра, что человек «может даже не осознавать, что придает событию определенное значение, но его организм или его «эго» реагирует на событие в соответствии с прошлым социальным и личным обусловливанием» [4, с. 13].
Идея формирования паттерна, по Д. Редьяру, связана с наличием того, что «символ - это целостность значения, но вместе с тем, его значение существует только в отношении к значениям остальных образов - в особенности ближайших предыдущих и ближайших последующих» [4, с. 18]. Анализ событийного ряда человеческой экзистенции, дает Д. Редьяру возможность установить, что «никакое изолированное
событие не имеет фундаментального значения само по себе, оно обретает значение только как часть целостного процесса. Это соотношение может быть бессознательным, но именно оно лежит в основе значения» [4, с. 26].
В контексте методологии нашего исследования, Паттерн как символическое проявления феноменов - это семиотическое пространство, обусловленное коммуникацией, языком, речью - общением, отражающее и положения деятельностной концепции. Этим самым возможно приблизится к представлению о социальном пространстве через выделение проблем структуры языка, структуры фактов и связей между фактами, заявленной у Л. Витгенштейна.
Отказавшись от идеи совершенного логического языка, Л. Витгенштейна выдвигает новую лингвистическую модель - языков-игр, которые лежат в основе многообразной речевой деятельности людей. По мнению Л. Витгенштейна, язык подобен игре, поскольку он представляет собой комплекс правил и любое употребление слова или выражения является ходом в такой игре. Исходя из своей концепции, Л. Витгенштейн воспринимает сами символы и их комбинации как объекты реального мира, а сами правила игры с символами, он понимает как правила действия с предметом физического пространства. Феноменологический метод Л. Витгенштейна особенно ярко подчеркивает возможность соединения максимальной непосредственности изучаемого объекта с его наглядностью [5].
В структурализме Р. Барта, М. Фуко, Ф. Соссюра, К. Леви-Стросса проводится мысль, что образное содержание является, производным от формальной системы, а в целом образ связан с закономерностью конструкции. В структурализме процесс образования смысла противопоставляется смыслу, структура - ее содержательному наполнению, движение к означиванию, выявление функции -законченному созданию. Ведь, как отмечает Р. Барт «литература далека от того, чтобы быть аналогичной копией реальности, напротив, она есть само сознание идеальности языка» [6, с. 164].
Учитывая тот факт, что человек находится в «культурно-символическом пространстве», то из этого возможно заключить по П. Рикеру, что символическая функция - есть в качестве основной характеристики человеческого феномена, возможность человека быть чем-то иным, нежели природным существом, соотносясь с реальностью при помощи знаков [7, с. 140]. Феноменологический дескриптивный анализ дает П. Рикеру и возможность выявить область не-волевого, которое не принималось в расчет психологией и философией, последние строили человека как дом: внизу - элементарные функции, сверху дополнительный этаж волевого» [7, с. 136].
Развивая идею «семиотической паутины» - паттерна знаков, в которой находятся, живут и взаимодействуют субъекты, проистекаю все формы коммуникации -общения, диалога Дж. Дили особо выделяет методологическую основу представления и понимания о формах и способах отношений в социуме. Каждый метод что-то выявляет (определенную правду о мире, аспекты жизни или сферу исследования), и пока он выявляет, пока является семиотическим методом, под которым мы понимаем лишь то, что он, как коммуникативная модальность, есть некоторым знакозависимым. Другими словами, какой - либо метод перестает быть семиотичным, только и если только предает свою сущность методу и трактует знаки, так, как - будто они есть обычными объектами [8, с. 47].
В контексте опыта постмодернистской рефлексии, где особое внимание уделяется мифу и мифоэпическому представлению, выделяем две соотносящиеся между собой. Так, термин «троп» от греч. - означает слово или фразу в ее переносном значении, получаемые из того, что люди неизменно и постоянно находятся в общении с природной и социальной средой. Результатом является образно - метафорическое одухотворение, формирующее синкретическое самосознание. В нашем исследовании это связываем с тем, всегда наступает время в истории, когда человек начинает понимать, что личность и общество - это две разные вещи, и что собственное мнение
и собственная природа важнее того, что предписывает общество и это, естественно, отражается в общении - языке общества. И всякому при этом ясно, по мысли Д. Дэвидсона, что конвенции, которая служила бы знаком искренности - полной конвенциональности, быть не может.
Взаимосвязь общения с конвенциональностью у Д. Дэвидсона исходит из размышлений, что связь общества и языка легко поддается ошибочной трактовке, общество подгоняет индивидуальные языковые навыки под общепризнанные нормы, и если и есть в языке что-то конвенциональное, так это стремление людей говорить в основном так, как говорят их соседи. Языковая деятельность в целом подобна игре. Согласно этому положению, существует конвенциональная цель (высказывание того, что соответствует истине, выигрыш и т.п.), которая может быть достигнута только путем использования общепринятых правил. В заключение Д. Дэвидсон подчеркивает, что языковое общение не требует освоения конвенциональных шаблонов, хотя мы и используем их в общении достаточно часто. Поэтому, несмотря на то, что при помощи принципа конвенциональности мы можем описать одно из общих свойств языкового общения, этот принцип не дает объяснения, что же такое само языковое общение [9, с. 13-17].
Определяя пространство языкового общения и языковых игр - символической по сути деятельности, фактически этим обуславливается и устанавливается социальное символическое пространство. Для раскрытия процесса межличностного взаимодействия, обращаем внимание на теорию символического интеракционизма Дж. Мида. Одним из основных ее положений является тезис о том, что «личность и социальные действия формируются с помощью символов, которые приобретаются в процессе социализации и взаимно подтверждаются и изменяются в социальном взаимодействии (интеракции) его участниками». Коммуникация между людьми происходит за счет создания общезначимых символов. По мысли Дж. Мида, «значимыми символами называются знаки и символические жесты, вызывающие у другого индивида то же самое представление о присущих им значениях, что и у первого, и поэтому определяющих одинаковую реакцию». Важным понятием в теории символического интеракционизма Дж. Мида выступает «идентичность», которая осознается только в том случае, когда индивид смотрит на себя глазами другого [10], создавая определенный образ - образную модель как «мысленную модель».
«Мысленная модель», как отмечает А.В. Славин, указывает на то, что конструирование наглядного образа моделирует объект с целью его опосредствованного познания. Особенностью образной модели является сочетание его в себе двух взаимосвязанных функций - изображения и обозначения, что позволяет ей быть своеобразным носителем обобщенного содержания мысли. Важной особенностью мысленного моделирования состоит в том, что оно позволяет решать проблемы в условиях использования небольшого количества информации об исследуемых объектах [11, с. 57]. В представлении о социальном пространстве, воображаемая наглядная модель, - пишет В.А. Штофф, выступает тем образом, который хотя и односторонне, неполно, частично, но все-таки отражает объект. Наглядная модель не претендует на полное внешнее сходство с моделируемым объектом. Она его не изображает, не копирует в точном смысле этого слова, как обычный чувственный образ объекта. Одно из требований к образной модели заключается в том, чтобы наглядно прояснить, сделать понятными те стороны оригинала, о которых можно заключить опосредованно [12, с. 53].
Таким образом, переходя к внутренней структуре формирования символа - знака, выделяем положения Дж. Брунера и К. Юнга. «Категоризация часто оказывается скрытым бессознательным процессом», а поэтому, по Дж. Брунеру, «мы не осознаем перехода от отсутствия идентификации объекта к наличию ее «и решающим признаком всякого восприятия является тем не менее отнесение объекта в той или иной форме к известной категории» [13, с. 16]. В положении о кодирующих системах,
Дж. Брунер определяет кодирующую систему как «неразрывное множество связанных друг с другом отвлеченных категорий». Таким способом человек группирует и связывает информацию об окружающем его мире», а эта «система непрерывно подвергается изменению и реорганизации» [13, с. 217]. В целом, представления Дж. Брунера исходят из того, что «социально-конструктивистский» подход определяет сознание человека как своего рода личностное самополагание, организованное по законам художественного текста. Согласно Дж. Брунеру, возможно выделить такие модусы сознания как нарративный модус самоосмысления отражает жизненный контекст и уникальный индивидуальный опит и парадигматический, или логико-научный, модус, который является общечеловеческим - это форма нарратива, выработанная в ходе культурного развития человечества и приспособленная к межличностному общению [13].
Концепция К. Юнга исходит из представления о «символической» психике субъекта, которая зависит от «архетипов». Архетипы представляют собой не сами образы, а схемы образов. При этом, хотя образы и постоянно сопровождают индивида, несмотря на то, что они происходят из различных культурных форм, архетипы - это не сами образы, а схемы образов, их психологические предпосылки, их возможность. Архетипы имеют не содержательную, а исключительно формальную характеристику в ограниченном виде. Содержательную характеристику первообраз получает лишь тогда, когда он проникает в сознание и наполняется материалом сознательного опыта [14].
«Я охарактеризовал архетипы, подчеркивает К. Юнг, и как доминанты бессознательного, а тот слой бессознательной жизни, который состоит из этих повсеместно распространенных динамических форм, я назвал «коллективным бессознательным [14].
Особо выделяем положение К. Юнга, что специфическое содержание проявляется лишь в индивидуальной жизни, где личный опыт попадает именно в эти формы, что очень близко к методологичесим установкам постмодерна с требованиям деконструкции такого символического «текста». Следовательно, каждый личный опит, имеющий в основе образы, символы, архетипы формируется, проистекает и передается посредством различных текстов, составляя их структуру - и до специальных - литературных символических текстов включительно. Как подчеркивает Р. Барт, текст всецело символичен и это - произведение, понятое, воспринятое и принятое во всей полноте своей символической природы, и это и есть текст [15].
В опыте постмодернистской рефлексии существенно выделяется позиция, что символическое знание формируется посредством литературных символических текстов, но, прежде всего, символическое знание проистекает из сознательных процессов, представляемых как совокупность текстов, требующих способов его проявления - нарративности.
В постмодерне, нарратив (с франц. - рассказ, повествование) - понятие, фиксирующее процессуальность самоосуществления как способ бытия текста. Из положений выделяется, что нарратив не онтологическая сущность, а обозначение набора инструкций и норм, позволяющих интегрировать тот или иной индивидуальный случай в некий обобщенный и культурно установленный канон. Нарративы действуют как чрезвычайно изменчивые формы посредничества между личностными и обобщенными текстами, одновременно являются текстами как моделями мира и моделями собственного «я».
Таким образом, представление о самоорганизации обществе и культуры в целом как единства размытых, децентрированных структур основано на положении, что сознание - это также совокупность текстов и имеется возможность множественной интерпретации каждого текста. При этом, понятия «личность», «я» не особо нужны, ведь личность - это «текст», ее понимание подобно пониманию текста. В постмодернистской картине мира как текста, конструктивистской с точки зрения
теории познания, знак, в том числе словесный, то есть понятие и текст как система знаков «лишается референциальной функции», функции отражения действительности - и это принципиально невозможным. В остатке - только другие знаки и другие тексты, с подлинным содержанием любого дискурса являются только другие дискурсы, понятие состоит из понятий, знак — из знаков, текст из текстов, никакой связи с реальностью они не имеют. Согласно мысли Ж. Деррида, весь мир, в том числе мы сами, наше представление о себе, являемся лишь текстом, сложными семиотическими системами: «Вне текста не существует ничего», а значит культура, история, личность — все имеет текстуальную природу [16].
Непосредственно с текстом, естественно, связана коммуникация и возможно выделить представления конвенциональных основаниях коммуникации как текста.
Способ коммуникации, по мысли С. Дацюка, институциональной и публичной является относительно устойчивым элементом культуры и существует довольно продолжительное время. Трансляция смысла является коммуникационным действием производителя смысла и мало влияет на сам смысл. Коммуникационный процесс в такой же мере производит смысл как и докоммуникационные действия. При этом, объектом деятельности конвенциональных коммуникационных действий являются не граждане, а социальные проблемы, и граждане выступают как партнёры -инициаторами, помощниками, генераторами идей.
Принципиальное отличая аналитический и консультационный тексты, С. Дацюк подчеркивает, что превращение аналитического текста в консультационный или коммуникационный текст есть внутренняя цель конвенциональной коммуникационной стратегии. Конвенциональная основа коммуникации как текста или речи, как отмечает С. Дацюк, состоит в обеспечении коммуникации между различными сегментами коммуникационной среды, чтобы в результате получить на основе консенсуса как результата — конвенцию, то есть такой содержательный договор внутри определённого сегмента или даже целого общества, который будет позволять, с одной стороны, воплощать в жизнь совершенно практические задачи (реализовывать какой-либо проект), с другой стороны, произвести некоторую структуру коммуникационной среды, которая будет позволять воспроизводить конвенциональный коммуникационный процесс в дальнейшем и противостоять манипуляционным коммуникационным стратегиям [17].
Фактически исходя из опыта постмодернистской рефлексии, С. Дацюк выделяет, что на основе консультационного текста порождается коммуникационный процесс (драматургическая коммуникация власти с невластными структурами через взаимный обмен сообщениями) с конвенциональной основой (согласование, консенсус сообщений). Консультационный текст происходит из сегментации аудитории, позиционирования по отношению к сегментам, внутренней реинтерпретации аналитического содержания через структуру позиционированных посланий (сообщений и согласований), сооружения текстуальной драматургии позиций и их консенсуса через соотнесение сообщений и согласований в форме посланий и на основе такого структурирования коммуникационного пространства создания первичного коммуникационного процесса внутри текста. После этого сам текст оказывается одним большим посланием внутри конвенциональной коммуникационной стратегии [17]. При этом, коммуникационная стратегия является отдельной и специально решаемой задачей любого социального действия, задачей является конвенционализировать различные точки зрения через цепочку компромиссов на всём протяжении пути от разногласий до достигнутого соглашения и принятия решения. Конвенционализация это продолжение процесса позиционирования после презентации, когда различные реакции сегментированной аудитории на презентованный текст (речь), то есть различные акты обратной связи приводятся к некоторой подвижной, на каком-то этапе удовлетворяющей всех,
конвенции. Конвенциональное решение есть главная задача конвенциональной коммуникационной стратегии и основная цель публичной политики [17].
Таким образом, в современности конвенциональная коммуникационная стратегия как текст выступает способом самоорганизации общества. Принципиальным новшеством для технологий конвенциональной коммуникационной стратегии, исходя из выводов С. Дацюка, является то, что данный тип коммуникации не фиксируется в рамках идеологии, не заключается в рамках целостной картины мира (хотя корпоративные и личные идеологии всегда сопровождают коммуникацию). Целостная картина мира отдается во всецелое ведение личности, куда общественное сознание при посредстве государственной рекламы или идеологии имеет ограниченный доступ. Конвенциональная коммуникация осуществляется в рамках неидеологических социальных проектов, которые инициируются, разрабатываются и осуществляются внутри гражданского общества, при посредстве корпораций, с неполитическим участием государства. Сама заключаемая и постоянно перезаключаемая конвенция (как элитная, так и общественный договор в целом) является подвижным диалогом в ходе выполнения таких социальных проектов [17].
Выводы. На основании вышеизложенного, стало возможным сделать определенные обобщения и заключения.
Постмодернизм в настоящем - это ситуация, в которой находиться все глобальное человечество, это и новый период в развитии культуры.
В постмодернистской картине мира как текста, конструктивистской с точки зрения теории познания, знак, в том числе словесный, то есть понятие и текст как система знаков «лишается референциальной функции», функции отражения действительности - и это принципиально невозможным. В остатке - только другие знаки и другие тексты, подлинным содержанием любого дискурса являются только другие дискурсы, понятие состоит из понятий, знак — из знаков, текст из текстов, никакой связи с реальностью они не имеют.
Конвенции, производящие конвенциоанльность, непосредственно связаны с речью, а о, что конвенционально, является в определенном смысле произвольным, однако то, что произвольно, не обязательно конвенционально. Так, постконвенциональный уровень называют еще «принципиальным», когда происходит разделение - отчуждение личности и общества как двух противоречивых вещей, с проявлением того, что собственное мнение и собственная природа человека становится важнее того, что предписывает общество. При этом характерно, что постконвенциональный уровень, особенно в его высших проявлениях, иногда отождествляется с пред-конвенциональным эгоизмом.
Общественный и личный опыт на основе образов, символов, архетипов передается посредством различных текстов, составляя их структуру - и до специальных -литературных текстов включительно.
В современности конвенциональная коммуникационная стратегия как Тект выступает способом самоорганизации общества. Конвенциональная коммуникация осуществляется в рамках неидеологических социальных проектов - текстов. Заключаемая и постоянно перезаключаемая конвенция является подвижным текстом в социальных проектах.
Перспективы дальнейших исследований. Фактический переход к информационно - символическому коммуникационному самоорганизующемуся пространству - конвенциональному по сути, требует поиска новых представлений о конвенциональности как текста, лежащего в основе принципа взаимоотношений. Конвенциональное переустройство на основе постмодернистского текста - как мира в целом, вызывает потребность выявления новых самоорганизационных принципов современного общества.
Список литературы
1. Довгополова О.А. Другое, Чужое, Отторгаемое как элементы социального пространства: Монографш / О.А. Довгополова. Одесса: СПД Фридман, 2007. 300 с.
2. Гуссерль Э. Феноменология / Э. Гуссерль. М.: Логос, 1991.
3. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре: Пер. с нем. / Общ. ред. и предисл. А.Ф. Зотова / Г. Риккерт. М.: Республика, 1998. 431 с.
4. Redjar D. Person sentered Astrology / D. Redjar. N. Y., 1996.
5. Витгенштейн Л. Логико-Философский трактат / Л. Витгенштейн. М., 1958.
6. Barthes R. Essais. Eritiques / R. Barthes-Paris, 1964.
7. Рикер П. Герменевтика. Этика. Политика / П. Рикер. М., 1995. 160 с.
8. ДШ Дж. Основи семютики / Дж. Дш: [Пер. з англ. та наук. ред. Анатолш Карась]. Львiв: Арсенал, 2000. 232 с.
9. Дэвидсон Д. Общение и конвенциональность / Д. Дэвидсон: [ Рус. пер. Е.В. Зиньковского опубл. в кн. «Философия, логика, язык» под ред. Д.П. Горского и В.В. Петрова]. М. «Прогресс», 1987. С. 13-17.
10.Mead G. Philosophy of the Act / G. Mead. University of Chicago Press, 1938. P. 662.
11. Славин А.В. Образная модель как форма научно-исследовательского мышления / А.В. Славин // Вопросы философии, 1999. № 7. С. 51-62.
12. Штофф В.А. О роли моделей в квантовой механике / В.А. Штофф // Вопросы философии, 1958. № 12. С. 69.
13. Брунер Дж. Психология познания: за пределами непосредственной информации / Дж. Брунер. М., 1997. 416 с.
14. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Вопросы философии / К.Г. Юнг, 1988. № 1. С. 133-152.
15. Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика / Р. Барт. М.: Прогресс, 1989. 616 с. C. 417.
16. Деррида Ж. О грамматологии / Ж. Деррида. М.: Ad Marginem, 2000. С. 318.
17.Дацюк С. Коммуникационные стратеги / Сергей Дацюк // Электронная публикация: Центр гуманитарных технологий. 09.08.2006. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://gtmarket.ru/laboratory/expertize/2006/2751/ (дата обращения: 20.09.2017).
