CC BY
49РАЗДЕЛ 3 РЕСУРСЫ АДАПТАЦИИ
Ключарев Г.А., Кофанова Е.Н. Самообразование
как адаптационный ресурс
КЛЮЧАРЕВ Григорий Артурович — доктор философских наук, профессор, руководитель Центра социологии образования, науки и культуры ИС РАН, kliucharevga@mail.ru.
КОФАНОВА Елена Николаевна — кандидат социологических наук, старший научный сотрудник Центра «Религия в современном обществе» ИС РАН, elena_kofanova@mail.ru.
«Самообразование — оно повсеместно: от партийных школ молодых большевиков на острове Капри до современных кружков по изучению Корана среди молодежи. Цели могут быть самые разные, но очевидно одно, что такие учащиеся — люди с высокой мотивацией и завидным трудолюбием». Из интервью с профессором Дж. Морганом, председателем национальной комиссии ЮНЕСКО, Ноттингемский университет, Англия (2014 г.).
Аннотация. Одна из основных особенностей современного стиля жизни — это мобильность. На индивидуальном уровне мобильность означает развитие качеств адаптабельности, гибкости, готовности «мягко» или радикально изменить вид своих занятий, приспособиться к новой, часто воспринимаемой как «недружелюбная» окружающей среде. Способность к мобильности и адаптации в профессиональной или в социальной среде напрямую связаны с непрерывным образованием и его конкретной формой — самообразованием. Самообразование становится видом деятельности, направляемым самим человеком, ценностью в структуре поведенческих предпочтений и социальным институтом при условии, что его результаты признаются государством и/или обществом. Помимо этого,
самообразование при определенных условиях становится средством социальных преобразований.
Ключевые слова: самообразование, рынок труда, адаптация, социальное неравенство, мобильность, социальные трансформации.
Kliucharev G. A., Kofanova E. N. Self-education as adaptation resources
KLIUCHAREVGrigoriy Arturovich — Doctor of Philosophical Science, Professor, Head of the Centre of Sociology of Education, Science and Culture, Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences, kliucharevga@mail.ru.
KOFANOVA Elena Nickolaevna — Candidate of Sociological Sciences, Researcher of the Centre "Religion in Modern Word", Institute of Sociology, Russian Academy of Sciences,
elena_kofanova@mail. ru.
Abstract. One of the main features of the modern lifestyle is mobility. At the individual level, mobility means developing the qualities of adaptability, flexibility, willingness to change («gently» or radically) their practice, to adapt to a new environment, often perceived as «unfriendly» one. The capacity for mobility and adaptation in professional or social environment is directly related to lifelong learning and its specific form — self-education. Self-training is the activity directed by the man himself, the value in the structure of the behavioral preferences and the social institution, if it is accepted by government and/or society. In addition, self-education, under the certain circumstances, becomes an instrument for social transformation.
Key words: self-education, labour market, adaptation, social inequality, mobility, social transformation.
Теоретический background
Как показано в исследованиях ряда современных авторов [Громкова 2005; Змеев 2007; Ключарев 2008; Онушкин, Огарев 1995; Телегина 2008; Gadamer 2001; Jarvis 1997; Kliucharev, Morgan 2008 и др.], самообразование — это не просто учебная (общая, профессиональная, досуговая, гражданская) деятельность внутри и вне существующей системы образования, но и более общий социально-экономический феномен. При таком подходе самообразование становится видом деятельности, направляемым самим человеком, ценностью в структуре поведенческих предпочтений и социальным институтом при условии, что его результаты признаются государством и/или обществом. Помимо этого, самообразование при определенных условиях становится средством социальных преобразований.
Наиболее распространенное значение термина «самообразование» — это учеба, направляемая самим учащимся. При этом наблюдается некая оппозиция самообразования по отношению к институализированному образованию, определяемому государством и обществом. По крайней мере, это проявлялось в течение достаточно продолжительного исторического периода, когда образование получали представители высших классов, а самообразование оставалось малоимущим и людям с более низким социальным статусом.
Как вид деятельности, самообразование обладает рядом признаков.
Во-первых, это систематическая учебная деятельность при минимальной организации образовательного процесса или при полном отсутствии руководства этим процессом со стороны педагогических работников, происходящая возможно вне стен учебных заведений. Роль педагога (учителя) постепенно сводится к функциям «ускорителя» или даже «няньки» учебного процесса там, где он задействован.
Во-вторых, это деятельность, связанная с коммуникацией в самом широком смысле, направленная на получение в режиме диалога любых новых знаний — не обязательно научных или аккредитованных, — всевозможных навыков и любой систематизированной информации.
В-третьих, что наиболее существенно, в процессе самообразования индивид самостоятельно решает, в какой степени сочетать собственные предпочтения с требованиями и возможностями обучающей среды и окружения, долгосрочные интересы с ситуативными, внутренние факторы с внешними.
В современном обществе самообразование далеко не всегда вписывается в существующую систему образования. Если самостоятельная учебная деятельность предусматривается учебными планами и другими нормативными документами, то в таком случае речь идет о самообразовании как части образовательной системы. Если же самообразование никак не регламентируется в организационно-правовом отношении, то можно считать, что данная форма социальной практики находится вне действующей системы образования [Gadamer 2001, Шахова 2006].
Каковы тогда основания самообразования? Иначе говоря, в какой степени можно допустить самонаправляемый учебный процесс, если видеть в современной учащейся молодежи будущих родителей, избирателей, предпринимателей или судей, которые способны через несколько лет радикально изменить всю общественную систему в соответствии со своим жизненным опытом и полученными знаниями?
Ответ на данный вопрос в традиционной педагогике, которая имеет дело с детско-юношеским контингентом учащихся, получен давно — автономия человека определяется рамками учебного процесса, который опосредованно отражает социально-культурные традиции конкретного общества. Иное дело — люди среднего и старшего возраста, уже имеющие образование и участвующие в зависимости от обстоятельств в трудовой деятельности. Эта категория исходит из сложившейся (личной) системы ценностей и предпочтений и имеет право самостоятельно организовать для себя, членов своей семьи и других людей такой учебный процесс, который не укладывается и не регламентируется действующими стандартами и программами дополнительного профессионального образования. Вследствие этого, самообразование становится действием сознательного выбора между общественной потребностью, институциональными возможностями и индивидуальными предпочтениями в области учебной и информационной деятельности.
В нашем исследовании самообразование отчетливо предстает социально значимым явлением и процессом. Именно в рамках самообразования решается вопрос о том, какие знания становятся предметом изучения. Оно начинает оказывать непосредственное влияние на труд, быт, структуру свободного времени, условия жизни представителей всех социальных групп россиян. Для информационного (постиндустриального) общества самообразование — это способ самоорганизации, средство реформирования и оптимизации всей системы управления образованием, а в более широком контексте — источник социальных инноваций и даже трансформаций1.
Правовой и фактический статус самообразования в обществе определяется многими факторами. Среди них важнейшим является характер государства и господствующей идеологии. Разумеется, любое рефлексирующее учение и, конечно, самонаправляемая учебная деятельность порождают больше вопросов, чем ответов на них. По мере становления информационного общества потребность в знаниях возрастает, а контроль за их доступностью и распределением уменьшается. Соответственно, самостоятельный учащийся становится как бы независимым от тех институтов и организаций, которые обеспечивают формальное образование и которые контролируются государством и учредителями [Иллич 2006]2.
В чем состоит особенность и социально-экономический смысл самообразования? Во-первых, в результате самонаправляемой учебной деятельности можно уменьшить неравенство в распределении знаний и навыков. Во-вторых, оно структурирует досуговую деятельность человека. В-третьих, и это особенно важно, создает любопытный для социолога
1 Роль образования (самообразования) и сознательного участия в социальных трансформациях обстоятельно рассматриваются в литературе, отнесенной к критической (радикальной) педагогике (krites, греч. — способность иметь и делать суждения) [Freire 1970, 1997; Giroux 1997; McLaren 1998; Shor 1992].См., например [McGettigan 2008].
С 1999 г. издается ежеквартальный журнал «Радикальная педагогика» [Radical Pedagogy. About this Journal, 2015].
2 О том, что система образования не справляется с возлагаемыми на нее функциями, пишут и современные авторы. См., например [Шереги 2015].
прецедент образовательной независимости и автономии личности. Но при всем этом отметим, что возможности для самообразования значительно варьируются в различных обществах и социально-экономических укладах.
В основе самообразования лежит индивидуальный жизненный опыт, поэтому можно считать, что потребность к самонаправляемой учебной деятельности с возрастом изменяется. В этом смысле вузовская молодежь существенно отличается от школьной, а приступившие (приступающие) к трудовой деятельности и ставшие родителями молодые люди будут иметь совершенно иную мотивацию и систему ценностей, отличную от упомянутых двух других групп. «Всякий опыт становится основанием для перехода человека к новому и более глубокому качеству, — писал известный теоретик образования и общественный деятель первой половины ХХ в. Джон Дьюи. — В этом заключается смысл роста, непрерывного развития и использования каждой частички приобретенного практического жизненного опыта» [Dewey 1938: 47; Фрейре 2015]. Как только человек начинает замечать все больше расхождений между «научным знанием», полученным в стенах образовательных учреждений, и своим личным опытом, он выходит за рамки существующей системы образования и начинает потреблять знания, навыки и информацию вне ее.
Существуют три основных вида самообразования:
1. Активное самообразование, которое характеризуется следующими признаками:
♦ Учеба имеет цель саморазвития и совершенствования, является неотъемлемым свойством личности;
♦ Присутствует высокая мотивация к учебе и/или получению образования;
♦ Имеет место самостоятельное составление учебной программы и формы занятий;
♦ Предпочтение отдается современным методам, в том числе IT-технологиям, а также «нетрадиционным» для классического образования методам — неформальным и информальным;
♦ Отмечается критическое отношение к традиционному формальному образованию.
2. Инструментальное (прагматическое) самообразование:
♦ Мотивация к учебе связана с перспективностью продвижения по служебной лестнице;
♦ Учеба заканчивается по достижении поставленной цели;
♦ Выбор программы и формы занятий определяется более опытным человеком, а не самостоятельно;
♦ Допускаются только апробированные и хорошо зарекомендовавшие себя методы.
3. Традиционное самообразование3:
♦ Признается значимость учебы для решения жизненных проблем через освоение знаний, умений, навыков, необходимой информации; готовность учиться — неотъемлемое свойство личности;
♦ Высокая мотивация к учебе и получению прежде всего формального образования;
♦ Допускаются только апробированные и хорошо зарекомендовавшие себя методы;
♦ Предпочтение отдается научным (академическим) программам и образовательным институтам, признаваемым в них целям и ценностям.
Именно в рамках современной парадигмы самообразование совпадает с самоучебой — деятельностью, организованной самостоятельно. При этом, если происходит легитимное потребление аккредитованных знаний4, то данный процесс может завершаться признанием — выдачей диплома или сертификата формального образования. Если же учебная деятельность
3 Характерно для традиционной российской (советской) педагогической концепции, когда самообразование рассматривалось как вспомогательный вид учебной деятельности в рамках существующих программ для преодоления неизбежных разрывов в учебных планах, несоответствий различных ступеней образования, а также для экономии средств на обучение.
4 Под терминами «аккредитованные знания» или «легитимированные знания» обычно понимают ту часть предмета обучения, которая зафиксирована в одобренных учебных программах и носителем которой являются эксперты — преподаватели, врачи, ученые и другие профессионалы в своем деле.
осуществляется вне существующих образовательных рамок, и ее содержанием являются неаккредитованные знания и навыки, то «учеба» выходит за границы «образования». Основания данной деятельности пересматриваются в соответствии с индивидуальным пониманием объективности, истинности, научности, эффективности, безопасности, нравственности и т.д. Самообразование становится сознательным выбором человека неравнозначных по своей научной, общественно значимой, прагматической ценности знаний и навыков, которые предстоит освоить.
Таким образом, самообразование представляет собой прежде всего социальное явление и процесс, оказывающий непосредственное влияние на труд, быт, структуру свободного времени, условия жизни всех групп населения. Такой подход соответствует постепенно принимаемой в отечественной социологии практике рассмотрения современного общества как самоорганизующегося и, следовательно, самообразующегося. Как общественный феномен самообразование обеспечивает переработку социального капитала и его накопление, выступает источником технологических и социальных инноваций.
Россияне о ценности самообразования
Так, данные исследования 2015 г.5 показывают, что самообразование воспринимается как способ саморазвития и самосовершенствования каждым вторым россиянином: 53% опрошенных, говоря о своих предпочтениях в сфере культуры, отмечают, что им нравится самообразование; еще 42% к нему равнодушны, и 5% указывают, что оно им не нравится. В качестве инструментальной ценности самообразование рассматривают лишь 13% россиян — именно столько респондентов в свободное время занимаются дополнительно для получения образования и повышения квалификации. Причем группы тех россиян, кто воспринимает самообразование как источник
5 За эмпирическую основу настоящей статьи приняты данные второй волны (весна 2015 г.) исследования ИС РАН по проекту РНФ № 1428-00218 «Динамика социальной трансформации современной России в социально-экономическом, политическом, социокультурном и этнорелигиозном контекстах»; общероссийская репрезентативная выборка — 4000 респондентов, руководитель проекта — М.К. Горшков.
"Романтики" □"Прагматики"
Рис. 1. Доли сторонников самообразования как общекультурной ценности («романтиков») и как инструментальной ценности («прагматиков») в группах россиян с разным уровнем образования, %
своего культурного роста, и тех, кто считает самообразование прагматической ценностью, способом карьерного роста, отнюдь не противостоят друг другу, а в значительной мере пересекаются: среди «прагматиков» подавляющее большинство опрошенных (89%) являются одновременно и «романтиками», для которых самообразование — источник саморазвития в сфере культуры.
По отношению к «романтикам» и «прагматикам» не выступают антиподом и «традиционалисты» — сторонники третьей модели самообразования — с высокой мотивацией к получению формального образования. В группах россиян с более высоким уровнем формального образования, как правило, больше доли сторонников первых двух форм самообразования (рис. 1).
Таким образом, на практике, во всяком случае — применительно к современной России, три формы самообразования оказываются взаимодополняющими. И респонденты отличаются друг от друга не столько по своей приверженности к той или иной форме самообразования, сколько по большей или меньшей склонности к получению образования вообще.
Исходя из этой логики, мы можем выделить три сильно различающиеся по объему группы россиян:
7% — респонденты с сильной мотивацией к самообразованию (с высшим и незаконченным высшим образованием, воспринимающие самообразование как общекультурную и инструментальную ценность);
57% — опрошенные со средней склонностью к самообразованию (посередине между предыдущей и последующей группами);
36% — респонденты с низкой мотивацией к самообразованию (с неполным средним, средним и средним специальным образованием, относящиеся к самообразованию в сфере культуры равнодушно или отрицательно, не занимающиеся в свободное время образованием с целью повышения квалификации).
Мотивация к самообразованию в целом выше у женщин (чем у мужчин), у молодежи (по сравнению со средним и, тем более, старшим поколениями), у жителей мегаполисов (на фоне жителей областных центров и, особенно, районных центров и сел), у тех, кто никогда не состоял в браке (по сравнению с женатыми и разведенными, а также, в особенности, вдовыми).
В группе россиян с высокой склонностью к самообразованию процент работающих выше, чем в двух других группах: не работают в первой группе каждый пятый, во второй и третьей — каждый третий (табл. 1). Россияне с высокой склонностью к самообразованию имеют больше шансов стать предпринимателями или руководителями разного уровня на предприятии или в учреждении, по сравнению с респондентами со средней мотивацией; при том что у опрошенных с низкой мотивацией к самообразованию эти шансы близки к нулю. Практически равны нулю для третьей группы опрошенных и возможности работать специалистом на должности, предполагающей высшее образование, во второй группе такой работой заняты 23%, тогда как в первой группе свыше половины — 58%. Отметим также, что респонденты с высокой мотивацией к самообразованию практически не пополняют ряды рабочих.
Высокая склонность к самообразованию не только открывает возможности заниматься ответственной и интересной ра-
Таблица 1
Кем в настоящее время работают представители групп с разным отношением к самообразованию, %
Высокая
Должность склонность к самообразованию Средняя Низкая
Предприниматель, имеющий наемных работников 2 1 0
Руководитель, заместитель
руководителя предприятия или 4 2 0
учреждения
Руководитель среднего или низшего 5 2 0
звена
Специалист на должности,
предполагающей высшее образование, в т. ч. офицеры 58 23 0
«Самозанятый» (ИТД, частная
практика и т.п.) или имеющий чисто 0 2 2
семейный бизнес
Служащие на должностях, не требующих высшего образования
(в т. ч. офисные работники, 6 10 10
неофицерский состав силовых
структур, лаборанты, библиотекари
и т.д.)
Рядовой работник торговли или
сферы бытовых услуг (продавец, 2 9 12
приемщица химчистки и т. д.)
Рабочий (в т. ч. операторы станков,
механизаторы, водители, наладчики 0 9 20
и т.д.) от 5 разряда
Рабочий (3—4 разряд) - 5 13
Рабочий (1—2 разряд и без разряда) - 3 8
Другое 1 1 1
В настоящее время не работают 21 33 35
ботой, но и позволяет при меньшем количестве рабочих часов получать более высокие доходы, как личные, так и на каждого члена семьи (табл. 2). Так, рабочая неделя последовательно увеличивается с 42 часов в группе с высокой мотивацией к
самообразованию до 46 часов в группе с низкой мотивацией, среднемесячные доходы на члена семьи сокращаются с 19 тыс. руб. до 13 тыс. руб., собственные доходы опрошенных — с 23 тыс. руб. до 17 тыс. руб. Тем самым инвестиции (времени и финансов) в самообразование оказываются весьма выгодными.
Таблица 2
Количество рабочих часов и доходы в группах россиян с разным отношением к самообразованию, часы и рубли
Высокая
Рабочее время и доходы склонность к самообразованию Средняя Низкая
«Если Вы сейчас работаете, то
сколько в среднем часов в неделю Вы тратите на работу, включая все виды приработков?», часы 42 44 46
«Каков примерный среднемесячный
доход на каждого члена Вашей 18626 15479 13219
семьи?», рубли
«А каков Ваш собственный
среднемесячный доход (зарплата, 22758 19259 16591
пенсия, приработки и т.д.)?», рубли
Размеру доходов, степени ответственности и уровню квалификации на работе в группах респондентов с разным отношением к самообразованию вполне соответствуют и их оценкам собственного места в социальной иерархии (отметим, что россияне, как правило, оценивают личный статус и статус своей семьи одинаково, фактически отождествляя их (рис. 2). Положение на социальной лестнице семей россиян в недавнем прошлом, в настоящем и ближайшем будущем (плюс-минус 5 лет) явно зависит от их склонности к самообразованию. Группа с низкой мотивацией к самообразованию за последние годы больше других пострадала (по собственным оценкам) от финансового кризиса, санкций, но надеется в ближайшие годы вернуть утраченные позиции. Группы со средней и, тем более, высокой мотивацией к самообразованию не только потеряли меньше в сложных условиях, но и рассчитывают через пять лет занять более статусное место в обществе, чем было
6,3
Семья занимала 5 лет Занимает сейчас Будет занимать через 5 Личныйстатус
назад лет респондентов сейчас
□ Высокая склонностьк самообразованию ■ Средняя □ Низкая
Рис. 2. Место на «общественной лестнице», где 10 означает самое высокое положение в обществе, а 1 — самое низкое, баллы
прежде. Согласно этим прогнозам респондентов в отношении собственного будущего, в России ожидается углубление социального неравенства, и место человека на общественной лестнице во многом будет определяться его склонностью к самообразованию.
Подтверждают этот прогноз и оценки россиянами собственного материального положения в динамике (плюс-минус год). Хотя за прошедший год материальный статус в каждой группе с разным отношением к самообразованию скорее понизился, чем повысился (табл. 3), тем не менее группа с высокой склонностью к самообразованию пострадала не столь существенно (ухудшения отмечают 40%, улучшения вдвое меньше — 18%), по сравнению с двумя другими группами, особенно с группой с низкой мотивацией к самообразованию (в которой каждый второй опрошенный (52%) фиксирует изменение своего материального положения к худшему и только 6% видят позитивные сдвиги). Оценки своих материальных перспектив на ближайший год различаются в трех исследуемых группах принципиально: согласно прогнозам респондентов относительно их собственного финансового положения, материальный статус первой группы скорее улучшится, чем
ухудшится (+35%, —26%), тогда как у двух других групп он скорее понизится, чем повысится, причем более всего пострадает третья группа (+16%, —44%).
Оценки собственных материальных перспектив на ближайший год в трех исследуемых группах очевидно связаны с оценками вероятности оказаться безработным: полагают, что это исключено или, по крайней мере, маловероятно, свыше половины опрошенных (56%), в группе с высокой склонностью к самообразованию порядка трети (35%) со средней мотивацией и еще меньшая доля (28%) в группе с низкой мотивацией к самообразованию.
Группы россиян с разной склонностью к самообразованию различаются не только по их отношению к труду, материальному и социальному статусу, но и по структуре свободного времени. Исследование выявило, что чем выше мотивация опрошенных к самообразованию, тем разнообразнее их досуг. И это разнообразие оказывается доступным не только благодаря более высоким доходам в группах с большей склонностью к самообразованию, но и за счет более рационального использования свободного времени. Группа с высокой мотивацией к самообразованию реже просто отдыхает, расслабляется, в этой группе «ничегонеделанием» в свободное время обычно занимаются только 29% при 52 и 58% в группах со средней и низкой мотивацией. Кроме того, в первой группе реже смотрят телевизор и слушают радиопередачи. И, пожалуй, экономят время на приготовлении пищи (посещают кафе, бары, рестораны 30% в первой группе, при 20% во второй и 11% в третьей).
Остальным перечисленным в табл. 4 занятиям первая группа предается более активно. Особенно значительна разница между группами, когда речь идет о таких формах досуга, как посещение музеев, выставок, вернисажей (в этом участвуют 37% в первой группе при 3% в третьей); театров, концертов, кино (59 и 10%), спортклубов, секций, тренировок (36 и 7%); участие в работе общественных организаций (10 и 1%).
К наиболее популярным формам досуга, которыми занимаются не менее половины опрошенных в первой группе, относятся: повышение квалификации (100%); занятия домашним хозяйством, детьми, дачей (68%); музыка, книги, видео (67%); общение с друзьями дома или в гостях (64%); посеще-
Таблица 3
Оценка изменений своего материального положения за последний год и перспектив на ближайший год в группах с разной склонностью к самообразованию, %
Высокая
Изменения в материальном статусе склонность к самообразованию Средняя Низкая
Как изменилось материальное положение за последний год
Улучшилось 18 11 6
Осталось без изменений 42 46 42
Ухудшилось 40 43 52
Как оценивают свои перспективы в этом плане на ближайший год
Должны улучшиться 35 29 16
Останутся без изменений 40 37 40
Скорее ухудшатся, чем улучшатся 26 34 44
Какова вероятность в ближайший год оказаться безработным
Это исключено 9 10 5
Это маловероятно 47 25 23
Это вполне возможно 21 26 30
Такая вероятность очень велика 3 6 7
В настоящее время не работают 21 33 35
ние театров, концертов, кино (59%); просмотр ТВ, слушание радиопередач (57%); чтение газет и журналов (54%); прогулки на природе (52%); увлечение компьютером, интернетом, компьютерными играми (50%). Характерные занятия третьей группы: теле- и радиопередачи (73%); домашнее хозяйство, дети, дача (64%); просто отдых, расслабление (58%); общение с друзьями дома или в гостях (55%). Любимые занятия второй группы практически совпадают со списком третьей группы, только к нему еще добавляются музыка, книги, видео.
Таким образом, вторая и, тем более, третья группы оказываются более пассивными не только в труде, но и на досуге, по сравнению с первой группой.
Содержательный досуг, интересная и ответственная работа, достойные социальный и материальный статусы — все это является объективным основанием для положительного эмоционального настроя той части россиян, которая
Таблица 4
Чем обычно занимаются в свободное время представители групп россиян с разным отношением к самообразованию, %*
Высокая
Занятия в свободное время склонность к самообразованию Средняя Низкая
Читают газеты, журналы 54 44 32
Посещают дискотеки, ночные клубы, другие развлекательные мероприятия 14 11 9
Посещают спортклубы, секции, тренировки 36 19 7
Посещают театры, концерты, кино 59 30 10
Занимаются дополнительно для получения образования, повышения квалификации 100 10 0
Посещают музеи, выставки, вернисажи 37 13 3
Занимаются домашним хозяйством, детьми, дачей 68 63 64
Имеют хобби и занимаются им дома (рукоделие, фотография, моделирование и т.д.) 31 22 16
Участвуют в работе общественных организаций, собраний, ассоциаций 10 4 1
Занимаются в различных кружках, клубах по интересам (музыкой, танцами и т.д.) 8 5 2
Увлекаются компьютером, интернетом, играют в компьютерные игры 50 41 26
Смотрят телевизор, слушают радиопередачи 57 63 73
Слушают музыку, читают книги, смотрят видео 67 50 25
Посещают кафе, бары, рестораны 30 20 11
Посещают политические организации, собрания, митинги 6 2 1
Встречаются и общаются с друзьями дома или в гостях 64 58 55
Проводят время на природе, гуляют 52 49 42
Посещают церковь, другие религиозные собрания 16 12 10
Просто отдыхают, расслабляются 29 52 58
Чем-то еще 1 1 1
*Респондентам предлагалось отметить все, что им подходит.
Высокая мотивация к самообразованию
Средняя
8 51 26 1 Я 8 И
6 47 29 6 I
Ч 38 39 7 10 '1 12
■ Эмоциональный подъём I Чувство тревоги, надвигающейся беды I Раздражённость и Агрессия
Л Спокойствие I Безразличие, апатия Озлобленность
Рис. 3. Характеристика своего обычного, повседневного эмоционально-психологического состояния в группах с разной склонностью к самообразованию, %
сильно мотивирована к самообразованию. И действительно, эмоционально-психологическое состояние первой группы оказывается более позитивным, чем второй и, особенно, третьей группы (рис. 3). Свой повседневный настрой как спокойствие и эмоциональный подъем характеризуют свыше половины (59%) опрошенных в первой группе, каждый второй (53%) в средней и менее половины (41%) в третьей группе. При этом от первой к третьей группе усиливаются чувство тревоги (с 26 до 39%), а также раздраженность, озлобленность и агрессия (с 15 до 20%).
Вывод о том, что россияне с высокой склонностью к самообразованию, как правило, лучше адаптируются в жизни, подтверждается и при сравнении оценок респондентами разных аспектов их жизни (табл. 5). По каждому из предложенных 17-ти аспектов требовалось выбрать один из трех ответов: «хорошо», «удовлетворительно», «плохо». Последний вариант ответа представляет наибольший интерес, поскольку именно «плохие» оценки свидетельствуют о слабой способности респондента адаптироваться в обществе. По 15-ти пунктам группа с высокой склонностью к самообразованию адаптировалась лучше двух других групп, особенно третьей, по двум пунктам примерно одинаково.
Сначала рассмотрим, с какими аспектами жизни склонность к самообразованию сопряжена более тесно. Прежде всего это касается оценок возможности получить образование и необходимые знания. Группа с высокой склонностью к самообразованию настроена значительно более оптимистично, чем группы со средней и низкой склонностью: разница плохих оценок в первой и третьей группах составляет 19 пунктов. Кроме того, склонность к самообразованию существенно влияет на оценки возможности проведения досуга и отпуска (18—19 пунктов); как мы уже видели, представители первой группы лучше ориентируются в этих вопросах, их досуг более разнообразный и насыщенный. Та или иная склонность к самообразованию предопределяет возможности реализовать себя в профессии (17 пунктов) и ситуацию на работе (13 пунктов); представители первой группы, как правило, выполняют работу, требующую более высокой квалификации, и их позиции на работе более прочные, чем у респондентов из второй и третьей групп.
Тесная взаимосвязь склонности к самообразованию и состояния здоровья (разница в 15 пунктов) объясняется в целом более здоровым образом жизни опрошенных из первой группы (в частности, они в свободное время больше занимаются физкультурой, чаще проводят время на природе, имеют более широкий кругозор; более высокие доходы; скорее позитивный эмоциональный настрой).
Склонность к самообразованию заметно влияет и на оценки своего материального положения (15 пунктов). Однако, как мы помним, доходы первой группы выше, чем в третьей группе не на порядок, не «в разы»; соответственно, разница между группами заметна прежде всего по возможностям проведения досуга и отпуска, а также по одежде, и менее она проявляется в оценках респондентами из разных групп своего питания (на которое деньги тратятся в первую очередь, а значит, оно скорее всего неплохое) и жилья (которое в большинстве случаев досталось от прежних поколений).
Отношения в семье, регион проживания, уровень личной безопасности опрошенными из первой группы воспринимаются лишь немногим оптимистичнее (разница в 5—6 пунктов). А возможности общаться с друзьями и выражать свои по-
Таблица 5
Комплексная оценка своего положения сегодня (в таблице приведены ответы «плохо»), %
Положение сегодня Высокая склонность к самообразованию (А) Средняя Низкая (С) А - С
Свое положение, статус в обществе 3 9 14 -11,0
Материально обеспечены 11 20 26 -15,0
Питаются 3 6 11 -8,0
Одеваются 4 10 17 -13,0
Состояние здоровья 6 12 21 -15,0
Жилищные условия 8 11 17 -9,0
Отношения в семье 1 4 6 -5,0
Возможность общения с друзьями 4 5 6 -2,0
Возможности проведения досуга 6 16 24 -18,0
Возможность отдыха в период отпуска 14 26 33 -19,0
Возможность получения образования и знаний, которые необходимы 5 17 24 -19,0
Возможность реализовать себя в профессии 8 17 25 -17,0
Ситуация на работе 7 13 20 -13,0
Место, регион, в котором живут 8 11 13 -5,0
Уровень своей личной безопасности 6 12 12 -6,0
Возможность выражать свои политические взгляды 16 15 13 3,0
Жизнь в целом складывается 4 6 10 -6,0
литические взгляды практические так же, как в двух других группах (с разницей в 2—3%).
Интересно, что, хотя по большинству аспектов жизни первая группа адаптирована лучше второй и тем более третьей, однако оценки того, как складывается их жизнь в целом, расходятся незначительно (разница между первой и третьей группами всего в 6 пунктов).
Итак, в ходе изучения образовательных потребностей россиян нами получены убедительные подтверждения, что самообразование оказывается одним из наиболее эффективных путей включения в экономически активную жизнь самых разных групп россиян, в том числе с низкими доходами. На основании эмпирических данных можно сделать предположение, что в самом ближайшем будущем представители группы с низкой мотивацией к самообразованию — это кандидаты на статус безработных, а затем, наиболее вероятно, они окажутся исключенными из рынка квалифицированного труда по причине функциональной неграмотности. Именно эта группа образует т.н. прекариат, который способен дестабилизировать социальную структуру [Голенкова, Голиусова 2015; Тощенко 2015].
Очевидно, что самообразование оказывается чуть ли не единственным способом компенсировать недостаточные возможности профессионального роста, которые предоставляют государство или работодатель. Данные показывают, что около половины респондентов (48,5%) уже сегодня самостоятельно следят за литературой по специальности, регулярно посещают профильные интернет и сетевые ресурсы, осваивают новые профессиональные навыки и даже берут за свой счет частные уроки.
Изучение мотивов самообразования убедительно подтверждает, что наибольшее значение имеет связь предмета обучения с жизненными планами и притязаниями человека.
Данные подтверждают наличие двух основных форм самообразования. Первая — деятельность, близкая к институционально одобряемой, а социальная среда, в которой это происходит, выступает пространством самообразования. Вторая — это развитие и реализация личности вне институциональных видов деятельности. Институциональные механизмы — нормы, традиции, обычаи — лишь отчасти осознаются человеком. Респонденты достаточно часто уточняли,
о какой форме самообразования идет речь и, как правило, в прямых вопросах отдавали предпочтение профессиональному самообразованию в рамках существующих стандартов и квалификаций.
И с этим связана следующая особенность самообразования, которая обусловлена несоответствием действующих программ уровню ожиданий и возможностям обучаемых. Часто, окончив курсы повышения квалификации или освоив новую профессию, человек не может найти подходящую работу. Так, ежегодно, от 28 до 55% лиц, получивших дополнительное профессиональное образование, не смогли найти работу по специальности. Что касается выпускников системы высшего образования, то, как известно, более 70% из них не трудоустраиваются в первый год после выпуска в соответствии со своей квалификацией и областью специализации.
Поэтому наиболее оптимальным представляется, с одной стороны, приведение уровня требований в учебных заведениях в соответствие с фактическим состоянием знаний и навыков, которыми располагают учащиеся в момент начала занятий, и с их индивидуальными возможности к учебе, а с другой — поощрение неформального самообразования. В этой связи особенно эффективна будет государственная поддержка и, как следствие, признание неформального образования.
В наших исследованиях мотивация к самообразованию более заметна среди «белых» и «синих» воротничков и менее — среди технического, обслуживающего персонала и квалифицированных рабочих. Так, среди руководителей различного уровня самообразованию отдают предпочтение каждые трое из четырех респондентов, в то время как среди рабочих число лиц, которым самообразование нравится, равно числу тех, кто отказывается от этого вида образовательной деятельности.
Также трудно объяснить, почему респонденты, которым нравится самообразование, в 7,5 раза чаще предпочитают работать по совместительству, чем осваивать новую специальность, которая востребована на рынке труда [Тюрина, Ключарев 2015]. На наш взгляд, это свидетельствует об отсутствии у подавляющего большинства россиян реальных навыков самостоятельно реагировать на изменения среды посредством образовательных действий.
Уже отмечалось, что самообразование может быть проблематично не только для сложившегося социального порядка, но и для некоторых профессиональных групп. Если, скажем, некто в состоянии опровергнуть или хотя бы поставить под сомнение научное знание, то, с методологической точки зрения, это нарушает баланс истинности и ценности данного знания. Однако следует подчеркнуть, что доля научных знаний среди того, что сегодня пользуется спросом у населения, — крайне мала и это, конечно, понятно. Однако с этим связана инновационная деятельность, с которой (помимо, конечно, прочих факторов) связывают дальнейшее развитие отечественной экономики. Сама природа инновационной и креативной работы плохо поддается регулированию и прогнозированию — в этой уникальной сфере человеческой деятельности чудакам часто сопутствует удача, а упорные «выскочки» срывают банк. Изобретения и инновации почти всегда связаны с выходом за сложившиеся стереотипы и корпоративные стандарты, а значит, всегда найдутся те, кто вопреки сложившимся традициям будет продолжать создавать новое и использовать его для улучшения качества жизни. Причем, как показывает сегодняшний опыт, это уже не одиночки-изобретатели, а реальные коллективные субъекты инновационного процесса.
В нашем исследовании самообразование относилось прежде всего к средствам индивидуального самообеспечения и горизонтальной мобильности. Для маргинальных и исключенных групп, к которым, очевидно, относятся почти все малоимущие — прекариат, дауншифтеры и т.д., самообразование прежде всего посредством онлайн-обучения позволяет компенсировать невозможность посещения каких-либо систематических учебных программ и учреждений культуры, непосредственного общения с далеко живущими родственниками, ознакомительных (туристических) поездок, профилактики заболеваний. Другое дело, что потребность в такой деятельности остается на достаточно низком уровне. При этом состоятельные респонденты в четыре раза выше оценивают свои возможности для получения образования и необходимых знаний, чем бедные. Лишь один из 35 состоявшихся молодых людей недоволен своими возможностями в отношении учебы, тогда как восемь из девяти бедных не видят путей выхода
из создавшегося положения через учебу в самом широком значении этого термина.
Оказалось, что той части молодежи, которая успешно стартовала в самостоятельной жизни, самообразование нравится гораздо больше, чем «неудачникам». Последние, видимо, менее склонны к самостоятельным действиям — в том числе и в такой области, как приобретение новых знаний и компетенций. Причем если сопоставить данные «старшей» молодежи с когортой 41—50 лет, то различия в позитивном отношении к самообразованию практически отсутствуют (53,6 и 57,7% соответственно).
Тем не менее, несмотря на наличие стойкой мотивации к самообразованию, у подавляющего большинства «старшей» молодежи в основном отсутствуют навыки самостоятельного реагирования на изменения ситуации на рынках труда посредством образовательных действий. Как выяснилось, этот показатель непосредственно связан с той социальной микросредой, в которой находится молодой человек. При этом абсолютное число симпатизирующих самообразованию среди экономически активной части молодежи устойчиво растет за последние годы, что можно считать определенным разочарованием в существующих программах формального профессионального образования либо их недоступностью.
Успешные молодые люди выше, чем другие группы экономически неактивной части молодежи и своих сверстников, оценивают значимость хорошего образования для достижения успеха и в соответствии с этой установкой строят свои жизненные планы. По их мнению, образованность и профессионализм — среди важнейших индивидуальных качеств, основа человеческого капитала, который, в конечном счете, должен обеспечить высокий уровень благосостояния и общественного положения. Интересно, что среди одной и той же возрастной группы (22—29 лет) экономически активная часть молодежи воспринимает успешность профессиональной траектории через полученное образование, степень профессионализма, статусность занимаемой трудовой позиции. В отличие от них, «неудачники» основным мерилом успеха считают размер дохода, причем почти безотносительно к характеру и условиям труда и качеству жизни.
В ответах респондентов четко обозначилась граница между полезным знанием и избыточным, предпочтение отдается тем знаниям, процесс получения которых приятен и легок. Научное знание воспринимается, в основном, как непрактичное, хотя и полезное в отдельных ситуациях. Этот стиль образовательного поведения свидетельствует о постепенном становлении потребительского общества, «основанного на знаниях». Представители большинства молодежи не подозревают о возможностях, которые открываются перед теми, кто способен платить, о разнообразии образовательных и учебных услуг, которые могут быть потреблены за деньги.
Также в нашем исследовании выявлен и описан тип респондентов, которые сознательно уклоняются от участия в образовательных программах, не признают ценности самообразования, и вообще, «нет ничего такого, ради чего стоило бы учиться». Если исключить этнокультурную причину (альтернативные традиционные уклады) такого поведения, то, скорее всего, это — нерациональный ответ на эксклюзию и значительное ограничение социальной мобильности, которое испытывает данная группа. Однако это может быть спонтанной реакцией на либерализацию системы образования, которая предполагает больше индивидуальной активности и самостоятельных действий в отношении учебы.
Заключение
Таким образом, самообразование является сегодня одним из важнейших адаптационных ресурсов экономического и социального развития, который позволяет компенсировать неравные возможности и стартовые условия респондентов. Помимо этого, самообразование — один из наиболее эффективных путей включения в общественную жизнь самых разных групп молодежи, в том числе маргинальных и малоимущих. Однако, традиционное формальное образование остается, как всегда, наиболее эффективным средством вертикальной мобильности, поскольку данный социальный рынок контролируется старшими поколениями и делегированными от них полномочиями соответствующим институтам общества. При этом неформальному образованию, помимо обеспечения досуговой
занятости (деятельность без оплаты труда), остается лишь горизонтальная мобильность от периферии к центру внутри той статусной группы, к которой изначально относится человек, что, конечно, также неплохо.
В самое ближайшее время самообразование может стать компромиссной формой учебной деятельности между радикальной (критической) педагогикой и дидактической педагогикой (точнее, андрагогикой). В этом видится один из наиболее эффективных путей включения в общественную жизнь самых различных групп российской молодежи. Кроме профессиональных и досуговых знаний и навыков, важное значение приобретают гражданские и политические. Правда, традиционные проводники этого образования — политические партии, общественные объединения и профсоюзы — пока малоактивны, особенно в регионах, недостаточно уделяют внимания использованию современных образовательных технологий и, как следствие, не могут противостоять по эффективности агрессивному воздействию государственных массмедиа. Поэтому следует ожидать развития группового самообучения, особенно в рамках неформальных сетевых сообществ, общественных и религиозных объединений, вне зависимости от того предусмотрена ли в их уставе информационно-образовательная и просветительская деятельность.
Литература
1. Голенкова З.Т., Голиусова Ю.В. Прекариат как новое явление в современной социальной структуре // Наемный работник в современной России / Отв. ред. З.Т. Голенкова. М.: Новый хронограф, 2015. С. 121—138.
2. Громкова М.Т. Андрагогика: теория и практика образования взрослых: учебное пособие для системы дополнительного профессионального образования и для студентов вузов, обучающихся по педагогическим специальностям (030000). М.: ЮНИТИ, 2005. - 496 с.
3. Змеев С.И. Андрагогика: основы теории, истории и технологии обучения взрослых. М.: Per Se, 2007. — 271 с.
4. Иллич И. Освобождение от школ. Пропорциональность и современный мир (фрагменты из работ разных лет) /
Под ред. Т. Шанина; [пер. с нем. М. Чередниченко; пер. с англ. Ю. Турчаниновой, Э. Гусинского]. М.: Просвещение, 2006. - 149 с.
5. Ключарев Г.А. Дополнительное образование — проблема легитимации практики // Непрерывное образование в политическом и экономическом контекстах / Отв. ред. Г.А. Ключарев. М.: ИС РАН, 2008. С. 108-119.
6. Онушкин В.Г., Огарев Е.И. Образование взрослых: Междисциплинарный словарь терминологии / Рос. акад. образования, Ин-т образования взрослых. СПб.: ИОВ; Воронеж: ВИПКРО, 1995. — 231 с.
7. Телегина Г.В. Образование в течение жизни: институциали-зация в европейском контексте и ее оценка. Непрерывное образование в политическом и экономическом контекстах / Отв. ред. Г.А. Ключарев. М.: ИС РАН, 2008. С. 38-77.
8. Тощенко Ж.Т. Прекариат — новый социальный класс // Социологические исследования. 2015. № 6. С. 3-13.
9. Тюрина И.О., Ключарев Г.А. Об индексе Шереги и возможностях количественного анализа социально-экономических процессов // Россия реформирующаяся. Вып. 13: Ежегодник / Отв. ред. М. К. Горшков. М.: Новый хронограф, 2015. С. 287-303.
10. Фрейре П. Образование как практика освобождения [Электронный ресурс] // Издательство «Просвещение». URL: http://www.prosv.ru/ebooks/best_pdf/paul_freire.pdf (Дата обращения: 04.05.2015).
11. Шахова И.Н. Самообразование как коммуникативное взаимодействие: социологический анализ. Екатеринбург: УрГУ, 2006. — 165 с.
12. Шереги Ф.Э. Образование как социальный институт: функции и дисфункции // Россия реформирующаяся. Вып. 13: Ежегодник / Отв. ред. М. К. Горшков. М.: Новый хронограф, 2015. С. 12-36.
13. Dewey J. Experience and Education. New York: Macmillan, 1938 (Kappa Delta Pi lecture series). — 181 p.
14. Freire P. (Ed.). Mentoring the Mentor: A Critical Dialogue with Paulo Freire. New York: Peter Lang, 1997. XIX. - 334 p.
15. Freire P. Pedagogy of the Oppressed. New York: Continuum. NY, L: Continuum, 1970. — 181 p.
16. Gadamer H.-G. Education is Self-Education // Journal of Philosophy of Education. Vol. 35. 2001. № 4. P. 531-542.
17. Giroux H. A. Pedagogy and the Politics of Hope: Theory, Culture and Schooling. Boulder: Westview Press, 1997. — 290 p.
18. Jarvis P. Paradoxes of Learning. London: Croom Helm, 1997.
19. Kliucharev G, Morgan J. Non-Governmental Organization, nonformal education and civil society in Contemporary Russia // China's Opening Society. The non-state sector and governance Ed. by Zheng Yongnian, Joseph Fewsmith.Routledge, 2008.
20. McGettigan T. What is Radical Pedagogy? [Электронный ресурс] // Ezrawinton.com. Thoughts & projects on media, art, documentary & politics. 08.04.2008. URL: http://ezrawinton. com/2008/04/08/what-is-radical-pedagogy/ (Дата обращения: 30.04.2015).
21. McLaren P. Life in Schools: An Introduction to Critical Pedagogy in the Foundations of Education. 6th Edition. New York: Longman, 2014. — 318 p.
22. Radical Pedagogy. About this Journal [Электронный ресурс] // Radical Pedagogy. URL: http://www.radicalpedagogy.org/ radicalpedagogy.org/About_this_Journal.html (Дата обращения: 30.04.2015).
23. Shor I. Empowering Education: Critical Teaching for Social Change. Chicago: The University of Chicago Press, 1992. — 294 p.
