CC BY
43
НАВСТРЕЧУ САММИТУ АТЭС
А.Е. САВЧЕНКО
Саммит АТЭС - 2012 и перспективы Владивостока: ближайшее будущее в контексте недавнего прошлого*
В статье проводится исторический сравнительный анализ советского (1960 г.) и современного проектов развития г. Владивостока. Выявляются стратегические препятствия на пути реализации заявленных планов.
Ключевые слова: саммит АТЭС 2012 г., стратегия, развитие.
2010 год — для Владивостока юбилейный, ему исполнилось 150 лет. Но эту дату он встретил в строительных лесах, в плену перспектив 2012 г. Такая встреча «прошедшего» и «грядущего» создает благоприятный фон для анализа перспектив города в контексте исторической колеи.
Намерение государства развернуть масштабную подготовку Владивостока к саммиту АТЭС 2012 г. было встречено почти всеобщим скепсисом. Около двух лет назад итоги первых опросов и экспертные интервью показывали массовое неверие общества в реализацию заявленных планов [14]. Но вот прошло не так уж много времени, и проект стремительно воплощается материально. Растущие ввысь опоры мостов, небывалый размах дорожных работ, корпуса Дальневосточного федерального университета (далее — ДВФУ) (которые уже видны с Орлиной сопки, похожие издали на небольшой город) развеяли сомнения. Даже поразивший страну финансово-экономический кризис не коснулся стройки — это единственный пункт из всей программы развития Дальнего Востока до 2013 г., урезанной в связи с кризисом на 40 %, финансирование которого не только сохранилось в полном объеме, но и даже увеличи-
* Работа выполнена при поддержке ДВО РАН, проект № 10-III-B-11-245.
САВЧЕНКО Анатолий Евгеньевич — младший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии ДВО РАН, г. Владивосток.
лось [5]. Так значит ли это, что самое трудное уже позади и успех теперь почти обеспечен?
Ответ будет полнее, если разделить сам вопрос на две части: первая — формальная, означающая достойное проведение саммита АТЭС 2012 г.; вторая — стратегическая, подразумевающая достижение целей, поставленных в «Стратегии экономического и социального развития Дальнего Востока и Забайкалья до 2025 г.». Ведь подготовка к саммиту — это лишь инструмент достижения гораздо более амбициозной цели: в ближайшие 15 лет сделать Владивостокскую агломерацию «крупнейшим постиндустриальным центром на востоке страны, играющим значимую социально-экономическую и стратегическую роль» [15]. А эта цель по сути революционная не только для Владивостока, но и для всего Дальнего Востока, так как этот регион и этот город почти никогда ранее не представляли для центра самостоятельной ценности в связи с геополитическими устремлениями страны.
На первую часть поставленного выше вопроса можно с уверенностью дать положительный ответ. Россия успевает подготовить Владивосток к саммиту АТЭС 2012 г., а значит и инфраструктурный прорыв — уже близкая реальность. Город избавляется от «позорных» пятен (например, рекультивация мусорной свалки в районе б. Горностай) и приобретает такую инфраструктуру (гостиницы, аэропорт, ДВФУ), которая сама по себе способна стать фактором его развития, задавая новый масштаб проблем и расширяя горизонт поиска их решения. Вопросы: как использовать будущие первоклассные гостиницы и современный аэропорт, как наполнить качественным содержанием ДВФУ, театр оперы и балета, — волнуют отдельных исследователей уже сейчас и ориентируют на поиск нестандартных решений. Приморские организации, участвующие в подготовке к саммиту, такие как «Тихоокеанская мостостроительная компания», явно «наращивают мускулы», и есть основания ожидать, что владивостокские стройки будут хорошим стартом для их выхода на мировой рынок. Поэтому дискуссия по вопросам «успеют/не успеют», «построят/не построят» потеряла свою актуальнось.
Но зато спорным остается ответ на вторую часть вопроса, уже не формальную, а содержательную. Оценка стратегического успеха проекта требует заглянуть за горизонт 2012 г. И здесь успех не очевиден, во всяком случае возникает ряд принципиальных проблем, для анализа которых нелишне обратиться к новейшей истории города.
Будущее уже было... То, что сегодня происходит во Владивостоке, можно назвать вторым, а точнее, третьим его рождением. Вторым по праву может считаться советский проект «Большой Владивосток», запущенный по инициативе Н.С. Хрущева в начале 1960-х годов.
Примерно пятьдесят лет отделяет современный проект от советского, и сейчас самое время провести ряд исторических параллелей. И тогда, и теперь ускорение развития города происходит благодаря личной инициативе первых лиц государства (Н.С. Хрущев и В.В. Путин), преимущественно на государ-
ственные деньги, мотивы в обоих случаях — преимущественно геополитические. Сравнивая эти два проекта, можно даже увидеть, что один логически дополняет другой. В то время, как строительство «Большого Владивостока» в 1960-х годах превратило город в индустриальный центр в ущерб всем остальным сферам, сегодня идет развитие совершенно иного качества — создается образовательная, научная, культурная и транспортная инфраструктуры.
При этом есть один момент, где «тогда» и «теперь» должны кардинально разойтись: планы 1960-х годов воплотились далеко не полностью. Ведь в то время ставились не только количественные, но и качественные цели: за 6 лет построить новый, красивый, благоустроенный город на берегу Тихого океана — Большой Владивосток, по своим размерам равный существующему городу, созданному за 100 лет [3, с. 4-7]. Количественные цели к 1980-м годам были в основном достигнуты, а вот качественные — нет.
Чтобы наглядно представить «зазор» между задуманным тогда переустройством города и степенью его воплощения, стоит попытаться совершить мысленное «путешествие» во Владивосток «ближайшего будущего», как он виделся из 1960 годов.
...Запланированный новый город раскинулся вдоль побережья Амурского залива, получил красивые набережные, пляжи, парки, хорошо благоустроенные жилые кварталы. В районе Спортивной гавани, севернее стадиона «Динамо», построен монументальный красавец — городской Дворец культуры и народного творчества — «главным фасадом к заливу, с разбивкой в прибрежной зоне городского сада» [3, с. 12].
На Батарейной сопке (там, где сейчас музей «Владивостокская крепость») стоит не менее грандиозный Дом пионеров — «со своим парком в пределах всей сопки и ее подножий со стороны города. Пионеры здесь могут иметь свою детскую водноспортивную базу на берегах залива, который может явиться базой и детской морской флотилии и зимнего детского спорта».
В городе проведена масштабная модернизация дорожной сети, со строительством тоннелей (с Некрасовской в центр), параллельных дорог — одна из которых прошла ниже ул. Ленинской (совр. название — Светланская), а на ближайшую перспективу запланирован мост через бухту Золотой Рог.
В северном, «резервном», районе Второй Речки раскинулся комплекс Дальневосточного филиала СО АН СССР, но не только он один. Здесь же вырос и крупный вузовский городок с общежитиями для студентов и жильем для работников учебных заведений и научных организаций — материальное воплощение интеграции науки и высшего образования. Суммарный эффект реализации всех этих планов — поистине революционный — Владивосток вошел в число «первоклассных» городов мира и стал одним из самых благоустроенных и социально развитых в СССР, обзаведясь не только новыми жилыми домами, но также общественными зданиями и учреждениями в масштабах и сочетаниях, не виданных доселе в других городах страны [3]. Владивосток стал «маяком» для развивающихся стран АТР, концентрирован-
но отразив общий успех коммунистического строительства на советском Дальнем Востоке [10].
Современный читатель, знакомясь с этими мечтами полувековой давности, скорее всего с досадой усмехнется, еще раз удостоверясь в верности известного афоризма — «далеко идущие планы имеют свойство уходить безвозвратно». Но от внимательного читателя не ускользнет и то, что именно в начале второго десятилетия XXI в. эти планы «вернулись», пусть и в обновленной упаковке. Стоит оторваться от географической привязки и «советской» терминологии, заменить Дом культуры и народного творчества на театр оперы и балета, академический и университетский городок на Федеральный университет — и получим проекты, удивительно напоминающие программу подготовки к саммиту АТЭС 2012 г.
Если оставить в стороне негативный аспект этого совпадения, состоящий в том, что мы сейчас делаем дело, важность которого сознавалась уже 50 лет назад, и это означает, как минимум, нерасторопность и невысокую эффективность нашего государственного управления, то позитив состоит в следующем — эти планы прошли проверку временем, доказали свою долгосрочную актуальность. Они отражали нечто большее, чем каприз своенравного первого секретаря ЦК КПСС Н.С. Хрущева. В них можно уловить зачатки нового геополитического вектора развития страны, осознания того, что Дальний Восток — это не только военный форпост и сырьевой резерв, но и социально-политически перспективный регион. Владивостоку же, видимо, отводилась роль тихоокеанской «витрины социализма» [1, с. 86-87].
Можно вспомнить намерения и более позднего периода. Когда уже не стало СССР, в совершено иных экономических, внешне- и внутриполитических реалиях были сформулированы основы проекта также похожего на тот, что реализуется сейчас. В 1993 г. представитель президента России в Приморье В.П. Бутов продвигал идею создания во Владивостоке «универсального транспортного узла» в районе бухт Горностай и Патрокл. Здесь предполагалось создать инфраструктуру для привлечения иностранного капитала1. Планировалось строительстельство скоростной железнодорожно-автомобильной магистрали с выходом в район г. Артема, аэропорта и сопутствующей инфраструктуры: жилмассива, гостиниц, бизнес-центров2. Можно предположить, что и современные проекты — это не столько «имиджевый проект», личная прихоть В.В. Путина (а такое мнение существует [12]), сколько стремление раскрыть наконец потенциал всего Дальнего Востока, обустроить страну, ну а Владивосток ближайшего будущего призван стать «витриной» успеха российской модернизации.
Всё вышесказанное подводит к выводу, что анализ современных планов развития Владивостока, потенциальных успехов и провалов их реализации может быть помещен в довольно широкий исторический контекст. Но чтобы
1 Государственный архив Приморского края (ГАПК). Ф. 1694. Оп. 1. Д. 53. Л. 71.
2 ГАПК. Ф. 1694. Оп. 1. Д. 53. Л. 77. (Там же).
последний не был беспредельно широким, ограничим его одним аспектом, который имеет решающее значение для нашего анализа. Он состоит в поиске причины ущербной материализации прежних планов и в выявлении потенциальных рисков повторения этой ситуации на современном этапе.
Бремя геополитики. Противоречие между попытками государства реализовать проект создания «города будущего» на востоке России и ущербностью воплощения этих планов объясняется двумя плотно свзязанными между собой причинами: особой геополитической ролью Владивостока и его почти абсолютной зависимостью (по крайней мере до недавнего времени) от геополитических же интересов государства. С ранних лет своего существования этот город призван одновременно защищать и представлять Россию в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) — являясь порождением и заложником геополитических условий и стратегических интересов страны. Находясь за тысячи километров от освоенных и населенных территорий Российской империи, а впоследствии СССР, Владивосток не имел шансов вырасти в крупный центр без организующего участия государства. Можно с уверенностью сказать, что качество и вектор его развития — это производная от могущества России, характера и целей ее присутствия в АТР. По этой причине история города представляет собой напластование «государтсвенных политик», чередуемых с периодами хаоса и безвременья, которые формировали его архитектурный и социальный облик.
Зависимость развития Владивостока от геополитической ситуации особенно отчетливо проявилась в советский период, когда государство являлось единственным генератором социально-экономических процессов. Идея «большого Владивостока» была озвучена Н.С. Хрущевым после его визита в Америку, где он, среди прочего, говорил американцам: «Тихий океан нас разделяет, но в то же время соединяет наши страны» [1, с. 86-87]. Нелишне будет заметить, что Н.С. Хрущев, делая громкие заявления во Владивостоке, верил, по воспоминаниям его помощника О.А. Трояновского, в большой успех своего визита в США, в «начало новой эры в советско-американских отношениях». Уверенность в мощи и необозримых перспективах советской экономики (в 1980 г. ожидалось построение коммунистического общества) подкрепляли радужные намерения советского руководства. Закрытый город Владивосток был «впервые включен в число нескольких советских городов (Москва, Ленинград, Киев...), которые регулярно принимали у себя различные всесоюзные, региональные, хозяйственные, научные, технические и культурные совещания, симпозиумы, форумы и т. д. самого высокого уровня...» [1, с. 89]. Но всё это кончилось с началом нового активного этапа противостояния с США (19611962 гг.), затем добавился и острый идеологический конфликт с КНР. Проект «Большой Владивосток» хоть и приобретал реальные очертания, но не сделал город воротами СССР в АТР, превратив его в «большую крепость» с первоклассными военными силами и развитой военной промышленностью. Город,
призванный обеспечивать «неприступность» дальневосточных рубежей Родины на берегах Тихого океана, — так на заре перестройки отрекомендовал Владивосток его тогдашний глава — А.С. Головизин [4].
Советское государство во второй половине ХХ в. смогло отстроить по сути новый город, но сделало это чисто технократически: лучшие долины Первой и Второй речек заполнили производственные объекты, сформировавшие мрачно-депрессивный пейзаж этих мест и частью превращенные теперь в торговые центры, а частью до сих пор отравляющие городской воздух; в то же время сопки города почти повсеместно оказались застроены архитектурными «шедеврами» совесткого крупнопанельного домостроения. Итогом технократического подхода явилось то, что в создаваемой тогда инфраструктуре не оказалось места для социальной энергии общества, что отчетливо проявилось в 1990-е годы, когда с «самоустранением» государства многие процессы пошли вспять: стремительный рост населения обернулся депопуляцией, вместо ускоренного развития сложных производств произошла примитивизация экономической жизни.
Застрахованы ли мы сегодня от повторения подобного сценария? Отчасти да, так как, во-первых, изменился смысл геополитической конкуренции. Если во второй половине XX в. безопасность г. Владивостока как и всей страны на ее дальневосточных рубежах осмыслялась прежде всего с чисто военной точки зрения, то реалии XXI в. радикально меняют ситуацию. Основная угроза сегодня не военная, а более общего характера: страна стоит перед опасностью остаться «выключеной» из социально-экономических процессов, происходящих сегодня в АТР — наиболее крупной и динамичной части мира. Соотвественно, и Владивосток обретает новую роль — из военной крепости он должен превратиться в центр экономической и культурной интеграции. Во-вторых, само строительство в городе имеет не промышленный, а инфраструктурный характер, наиболее значимые объекты относятся не к массовому, а к штучному разряду (океанариум, театр оперы и балета, Дальневосточный федеральный университет, аэропорт, гостиницы). И вместе с тем вышеназванная угроза не исчезла, а видоизменилась и теперь состоит в высокой вероятности выхолащивания содержания внешне красивых проектов. Сегодня о превращении Владивостока в постиндустриальный центр не говорят или говорят крайне расплывчато (все подчинено достойной встрече саммита 2012 г.).
Трудно ждать иного, все-таки саммит — это вопрос престижа страны, и именно сюда брошены все организационные и интеллектуальные ресурсы. Но сегодня очень важно заглянуть за перспективу 2012 г. и попытаться ответить на второй из поставленных в начале статьи вопросов — что нужно для того, чтобы планы превращения Владивостока в постиндустриальный центр реализовались наиболее полно?
Для чего России саммит АТЭС? При том, что саммит АТЭС 2012 г. для России мероприятие внешнеполитическое, В.В. Путин, будучи еще Прези-
дентом России, писал в статье, посвященной как раз перспективе этого саммита: «.встраивание России в механизмы азиатско-тихоокеанской интеграции будет естественным образом дополнять внутрироссийские планы социально-экономического развития» [16]. В более широком контексте этой же линии придерживается и нынешний Президент Д.А. Медведев, призывавший российских дипломатов помнить, что «...приоритеты внутренней политики самым тесным образом влияют на выбор наших стратегий в международных отношениях» [11, с. 2]. А «приоритетом» сегодняшней внутренней политики остается модернизация. Одной из важнейших целей сотрудничества России с другими странами является создание «модернизационного альянса», в котором Президент хотел бы видеть США, Германию, Францию, Италию, ЕС в целом [11, с. 5]. Азиатских стран нет и не может быть в этом перечне, так как они сами модернизируются по западному образцу. Тем не менее, Россия рассчитывает и на сотрудничество со странами АТР, в котором Д.А. Медведев обозначил следующие цели (именно в таком порядке): «обеспечние нормальной жизни на территориях Сибири и Дальнего Востока, перевод их экономики на инновационный путь, укрепление мира и безопасности в АТР». Несложно заметить, что все эти цели не только слишком общие, но и «традиционные», берущие свое начало как минимум со времен перестройки. Любопытно вспомнить, что в сентябре 1988 г. в тогда еще «закрытом» Владивостоке состоялся первый «прообраз» грядущего саммита — международная встреча под девизом «Азиатско-Тиоокеанский регион: диалог, мир, сотрудничество», на которой академик Е.М. Примаков зачитал обращение советского лидера М.С. Горбачева: «Эффективные внешнеэкономические связи Дальнего Востока мы хотели бы поставить на службу социального и индустриального развития в этой части Советского Союза. Это не конъюнктурная, а долговременная задача. Это не тактическая, а стратегическая цель»3.
На фоне в общем-то традиционного понимания Москвой проблем и перспектив российского Дальнего Востока с владивостокским саммитом связываются надежды на некий «перелом» в развитии всего региона. Например, полномочный представитель Президента в Дальневосточном федеральном округе В.И. Ишаев подчеркивает, что решение провести саммит АТЭС на Дальнем Востоке принято для того, «чтобы дать ему новое звучание» [7]. Схожее мнение высказывает и заместитель министра иностранных дел России А.Н. Бородавкин, который рассматривает саммит как «уникальный шанс — кардинально изменить имидж Владивостока и восточной части России в целом, открыть перед этим регионом новые широкие перспективы» [2]. Другими словами, развитие г. Владивостока — это не цель, а средство решения более общих проблем и достижения более масштабных целей. Это вывод вполне гармонирует с позицией губернатора Приморья С.М. Дарькина, видящего «миссию» края в «обустройстве «фронт-линии» взаимодействия России с АТР»
3 ГАПК. П — 68. О. 117. Д. 739. Л. 251.
[8]. В общем, и на федеральном, и на региональном уровнях ждут от развития Владивостока чего-то нового и масштабного, при том, что набор идей в общем-то традиционный — над их воплощением думают уже полвека. Чтобы это противоречие выглядело более полным, важно подчернуть еще одну его грань. Сегодня пока нет ясности, с какой повесткой выйдет Россия на саммит 2012 г. Например, директор Тихоокеанского центра стратегических разработок М. Терский считает, что предложить и вовсе нечего. И самый реальный шанс — выйти на саммит «с ясной позицией» по тихоокеанской стратегии развития России, показать — «куда мы хотим идти». Из всего этого следует еще один вывод — чтобы Владивосток после 2012 г. действительно расцвел, за ним должен быть сформирован мощный «хинтерланд»* — т. е. развитая экономика всего Дальнего Востока, иначе трудно найти причины, по которым другие страны были бы заинтересованы в сотрудничестве с Россией на более высоком уровне, чем сейчас. А без такого качественного скачка и сам город не станет центром взаимодействия с АТР, так как абсолютно непонятно — ради чего «взаимодействовать». На сегодняшний день вполне понятно, что в ближайшей перспективе развитие Дальнего Востока будет связано с разработкой, переработкой и экспортом сырья, и здесь трудно уловить связку с предполагаемой «постиндустриальной» ролью Владивостока. Представляется, что у города есть шансы обойти это противоречие, но их реализация напрямую зависит от способности государства преодолеть количественно-технократический подход к развитию города.
Для понимания возможностей города вне русла сырьевой экономики региона придется обратиться к вещам столь же тривиальным, сколь и актуальным. Известно, что Владивосток имеет мощный, но не «пущенный в дело» символический капитал, состоящий в том, что он самый «европейский» город в северо-восточной Азии. Это подчеркивают не только в городском руководстве [13], но и отмечают сами представители азиатских стран. Как, например, выразился губернатор японской префектуры Тоттори: Владивосток — «самая близкая Европа» [9]. В то же время для самой России Владивосток — самый азиатский город. Он имеет все шансы приобрести свое неповторимое культурное и социальное лицо, открывая россиянам — Восточную Азию, а азиатам — Россию и Европу. Пока же этот город «открывает» главным образом российскую неустроенность. Всё, чем по праву гордится страна, — культура, архитектура, образование сосредоточено в других местах, прежде всего — в Москве и Санкт-Петербурге. Очевидно, этим городам следует «поделиться» своим культурным богатством с Владивостоком, хотя бы в виде открытия филиалов центральных музеев, галерей и т. д.
Можно сказать, что эта проблема отчасти понимается российским руководством. Например, создание ДВФУ находится именно в этом ключе. Неслучайно В.В. Путин на встрече со студентами ДВГУ 1 сентября 2008 г.
* Hinterland (англ.) — районы вглубь от прибрежной полосы, глубокий тыл.
призывал сделать ДВФУ «интеллектуальной доминантой Дальнего Востока», и «одним из моторов» его развития [16].
Но одна из главных угроз состоит в том, что при грандиозных планах мы не можем по-хозяйски распорядиться тем, что имеем уже сейчас. В городе есть такой узнаваемый символ, как «Крепость Владивосток», но то, в каком состоянии на протяжении десятилетий она находится, мягко говоря, не внушает ни малейшей доли оптимизма — налицо отсутствие масштабной идеи, воли и способности выработать бизнес-схему использования этого уникального памятника. По меньшей мере удручает внешний вид Владивостокского цирка. В пределах города нет ни одного большого и ухоженного парка. Дефицит качественных общественных мест ведет к утрате символического капитала. Понятно, что состояние городской среды — следствие системных проблем, но значит и решения должны быть системными, чтобы строящиеся сейчас символы города не стали заложниками наследия прежних смутных времен. Здесь вполне мог бы пригодиться мировой опыт использования крупных международных мероприятий для качественного скачка в улучшении городской среды*.
Общий вывод состоит в следующем: вместе с инфраструктурой Владивостоку нужно дать символический капитал. Здесь должны быть парки, музеи, театры, галереи, т. е. городская среда мирового уровня — то, что делало бы город узнаваемым и значимым для страны и мира, то, что привлекало бы сюда людей. У России есть опыт создания городов с таким особым шармом. Прежде всего это — Санкт-Петербург (население которого, кстати, снова растет), пришло время создать нечто подобное и на другой, тихоокеанской границе страны. В этом случае для города открывается возможность приобрести не только «самоценность» для Центра (вне зависимости от изменчивых геополитических условий), но и потенциал к устойчивому саморазвитию.
Список литературы
1. Безик И.В. Приморье: времена «оттепели» (1953-1964 гг.). Владивосток, 2007. С. 86-87.
2. Бородавкин А.Н. Азиатский вектор политики России и модернизация страны // Международная жизнь. 2010. № 8. С. 12-20.
3. Васильев Е.А. Проблемы большого Владивостока / Е.А. Васильев, В.А. Поликанов. Владивосток, 1961. С. 4, 7.
4. Головизин А.С. Город у моря // Дальний Восток. 1985. № 7. С. 9.
5. Государство должно определиться — каким быть Дальнему Востоку. (интервью с полномоченным представителем Президента РФ в ДФО В.И. Иша-евым) // Дальневосточный капитал. 2009. № 9. С. 8-9.
6. К устойчивому и стабильному развитию Азиатско-Тихоокеанского региона // Рос. газета. 2007. № 4462. 8 сент. URL: http://www.rg.ru/2007/09/08/ates. html
* Наиболее успешный пример — испанская Барселона.
7. Полпред Виктор Ишаев: Приморье — один из самых перспективных регионов. URL: http://www.otvprim.ru/news6418.html
8. Дробышева И. Россия и страны АТР — от сотрудничества к интеграции: Итоги Второго Тихоокеанского экономического конгресса // Дальневосточный капитал. 2008. № 8. С. 8-9.
9. Конкурент 19-25 января 2010 г. URL: http://www.konkurent.ru/list/php? id=528
10. Марголин А.Б. Проблемы народного хозяйства Дальнего Востока. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. С. 17.
11. Медведев Д. Российская дипломатия: защита национальных интересов и содействие комплексной модернизации страны // Международная жизнь. 2010. № 8. С. 1-11.
12. Немцов Б.И. Всё это чистой воды показуха. URL: http://www.konkurent. ru/list.php?id=588
13. Пушкарев И. Владивосток находится в АТР, но это европейский город: интервью журналу «Дальневосточный капитал». URL: http://www. vkapital.ru/2010/6/37
14. Савченко А.Е. Саммит АТЭС — 2012: перспективы Владивостока и условия их достижения // Таможенная политика России на Дальнем Востоке. 2008. № 2 (43). С. 40-47.
15. Социально-экономическое развитие субъектов Российской Федерации, расположенных на территории Дальнего Востока и Байкальского региона. Ч. 3. С. 29 // Стратегия социально-экономического развития Дальнего Востока и Байкальского региона на период до 2025 г. URL: http://gov.khabkrai.ru/ invest2.nsf/General_ru
16. Поездки по России: встреча В.В. Путина со студентами ДВГУ 1 сентября 2008 г. URL: http://dvgu.ru/info/dvfu
