CC BY
25
ступы идет пыль, она, подобно дыму, лезет в горло»;
14) «резать ухо»: эрз. Пек пшти вайгелъ веръга кайсевсъ, эцесь пиле пот-нос (КПК71У : 26). «Доносился очень резкий голос, резал ухо». В мокшанском языке это значение не выявляется;
15) «пробраться»: мокш: Анясъ эцесь ялганзон ёткс и кармась мархтост кай-гиста морама (Кшл. Атр.). «Аня пробралась к подругам и стала с ними громко петь»; эрз. Мешоконтъ малас эцесь Олдай бабаяк (АН : 245). «К мешку пробралась и старуха Авдотья»;
16) «намять бока, побить»: эрз. Вант, лавгамонть лавгак, ды содак мезде, а то бокат эцесынь (АН : 45). «Смотри, болтать болтай, да знай о чем, а то намну бока». Выявляется только в эрзянском, в мокшанском языке заменяется словами пиксомс, каямс.
Рассмотренные примеры подтверждают, что глагол эцемс как в мокшанском, так и в эрзянском языке расширил свои значения. В мокшанском языке они активно используются в художественной литературе, но некоторые из них встречаются лишь в говорах.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Лыткин В. И. Краткий этимологический словарь коми языка / В. И. Лыткин, Е. И. Гуляев. М. : Наука, 1970. 386 с.
2. Keresztes L. Geschichte des mordvinischen Konsonantismus: Etymologiches Belegmaterial / L. Keresztes. Szeged, 1986. 212 s.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
АН - Абрамов К.Г. Найман. Саранск, 1957; АЭЦ - Абрамов К.Г. Эрзянь цёра. Ч. 1. Саранск, 1971; КЛС - Куторкин А.Д. Лажныця Сура. Саранск, 1969; КПКЛУ — Куторкин A.C. Покш ки лангса умарина. Саранск, 1958; ЛКВ - Ларионов С.С. Колма вармат. Саранск, 1962; ЛСЯ - Левчаев П.И. Стирнят-якстернят. Саранск, 1967; МКС - Малькин A.C. Кельгома стирти. Саранск, 1959; ММС — Макулов Л.Ф. Мокшень стирь. Саранск, 1957; ЩСК — Щеглов A.C. Сёмань каникуланзо. Саранск, 1977; ЭРВ — Серебрянников Б.А., Бузакова Р.В. Эрзянь-рузонь валке. М., 2002.
Адш. Кдш. — с. Адашево Кадошкинского района; Атш. Атш. — с. Атяшево Атяшевского района; Б. Мр. Чмз. — с. Большое Маресево Чамзинского района; Кшл. Атр. — с. Кишалы Атюрьевского района; Н. Сам. Квл. — с. Новая Самаевка Ковылкинского района; Пв. Кдш. — с. Паево Кадошкинского района; Ст. Шгв. — с. Старое Шайгово Старошайговского района.
Поступила 07.12.04.
С ЛЮБОВЬЮ К РОДНОЙ ЗЕМЛЕ
В. И. ДЕМИН, доктор филологических наук
Сегодня учителя родной литературы национальных школ, преподаватели и студенты филологических факультетов вузов Мордовии остро нуждаются в новой литературе, необходимой для изучения творчества конкретных писателей, современных литературно-культурных процессов. Необходимость этого продиктована потребно-
стями все возрастающего уровня образования , усилением внимания общества к проблемам и судьбам конкретной нации.
Отрадно, что редакция журнала «Вестник Мордовского университета» постоянно знакомит своих читателей с литературными новинками. Подтверждением этого является и данная статья.
© В. И. Демин, 2005
Чем дальше идет время, тем все пристальнее мы вглядываемся в прошлое, стремясь найти в нем опору для настоящего, а еще в большей степени — для будущего. В этом отношении новый роман известного эрзянского писателя, декана факультета национальной культуры Мордовского университета Андрея Ивановича Брыжинского «Вечкеманть тюсонзо эсен-зэ» («У любви краски свои»), недавно выпущенный Мордовским книжным издательством , приобретает не только ху доже-ственно-эстетическую, но и историческую ценность. В нем автор продолжает стержневую линию своего творчества, заложенную в повестях «Вечкемань сюлмо» («Узел любви», 1987) и «Оймень моро» («Песня души», 1994), связанную с многоплановым художественным исследованием жизни эрзянского села с застойных времен до наших дней.
Перед писателем стояла нелегкая задача — идти не по следу давно ушедшего, когда многое уже осознано и всесторонне оценено. В отличие от малых жанров прозы и публицистики жанр романа далек от оперативного вмешательства в быстро меняющийся калейдоскоп жизни, однако произведение А. Брыжинского является в этом смысле исключением. Автору удалось провести углубленный художественный анализ тех коренных преобразований, которые произошли в судьбах эрзянской (и не только) деревни за последнюю четверть века. При этом, если иметь в виду, что произведение создавалось в течение длительного времени как лирическая хроника, необходимо отметить, что уже на ранней стадии работы над ним писатель во многом предвосхитил те изменения, которые претерпевает сегодня российская глубинка, к сожалению, не всегда позитивные. С одной стороны, через образы своих героев автор проводит мысль о том, что так, как до сих пор жила колхозная деревня, жить и хозяйствовать невозможно, поскольку сложившаяся система развращает крестьянина, приводит к окончательному искоренению в нем чувства Хозяина и отрыву от земли-матушки. С другой стороны, писатель с болью признается, что не оправдались и те надежды, которые возлагались на перестроечные процессы на селе.
А. Брыжинский продемонстрировал творческую и гражданскую зрелость, указав на многие негативные явления недавнего прошлого и настоящего. Рисуя яркие, запоминающиеся картины жизни родного народа в конце XX века, он постоянно помнит о верности исторической достоверности. На страницах книги предстают воссозданная выразительными красками эрзянская деревня, социально-политическая жизнь сельского населения, сложные характеры и чувства его отдельных представителей. Опираясь на исторические факты, А. Брыжинский отразил самые разные перипетии человеческих судеб, личностных и общественных столкновений. Он предстает мастером слова, умеющим мыслить масштабно и в то же время художественно конкретно.
Сюжет романа движется по двум параллельным, только в финале пересекающимся руслам. В нем два плана повествования: внешний (описание прямых, очевидных драматических столкновений, происходящих в действительности) и внутренний (показ сокровенных мыслей персонажей, их чаяний и мироощущений). И в центре этого водоворота — образ молодого председателя колхоза «Сятко» («Искра») Петра Ивановича Паксяськина (буквально: Полевого). Он блестяще окончил сельскохозяйственную академию в Москве, и ему открывалась прямая дорога в аспирантуру. Однако обстоятельства сложились так, что молодому специалисту пришлось оставить столицу, любимую девушку и вернуться в родное Лашмино, чтобы заменить на посту председателя колхоза тяжело заболевшего отца.
С художественной убедительностью и достоверностью писатель шаг за шагом раскрывает нелегкое становление Паксяськина как руководителя нового типа — образованного, всем сердцем любящего землю и людей, ее лелеющих (что бы ни говорили сегодня, на селе были, есть и, несомненно, будут такие люди — его стержень, вера, опора и нравственная сила). Это натура глубоко честная, правдивая, искренне желающая односельчанам добра, что в итоге привело к коренным переменам в бытии лашминцев, как в социально-бытовой, так и в производственной сфере. Не-
обходимо было сломать рабскую психологию крестьянина, внедрить новые формы хозяйствования и собственности, что, конечно же, в условиях косности и ретроградства застойных восьмидесятых было крайне сложно. Однако вопреки всему молодой Паксяськин пошел на это, а значит, вместе с автором романа уже тогда в какой-то степени «сумел» опередить свое время. «Кузоваткин (первый секретарь райкома партии. — В. Д.) положил свою тяжелую руку на плечо Паксяськина и как бы с усмешкой спросил:
— Слышал, пока колхозники не очень жалуют тебя, не боятся?
—А зачем, скажите, пожалуйста, бояться? Я не пугало какое-нибудь.
— Э-э, брат, не говори. Руководителю, ешкин кот, без этого нельзя. По себе знаю: не удастся удержать людей в узде — пользы от них не жди... Как сыну товарища скажу: сразу покажи свой характер. И гонор. Боятся - выходит, уважают, за большого человека считают, поэтому и вкалывать будут как надо...
— Нет, Серафим Григорьевич, так дело не пойдет. Это не только в корне неправильно, но и крайне вредно... Я так считаю: не боязнь надо насаждать в людях, а воспитывать в них чувство хозяина. На каждом рабочем месте. Хо-зя-и-на... — произнес он по слогам. — Чтобы каждый колхозник сам знал, что, где, когда и как сделать ему. Свободу необходимо дать людям...
— Это красивые слова. У жизни свои требования. Не будут бояться — тяжело тебе будет... Вожжи твердую руку любят, не ослабляй их. Ослушаешься — как первый секретарь райкома прикажу: делай, как говорят тебе...».
Однако молодой председатель не отступил от своих принципов. Он сумел закрепить их в разрушительные девяностые, не испугавшись теперь уже ни наскоков криминальных структур, ни угроз в адрес себя и своей семьи. И даже убийство любимой жены — сельской учительницы Фаины Викторовны не заставило его свернуть с избранного пути, смиренно склонить голову перед вершителями Зла.
Возможно, это определенный идеал автора, воплотивший его представления о
том, каким должен быть современный руководитель, и прежде всего в нравственном отношении. Думается, как раз из-за этого писатель и не оставляет его наедине со своим горем, считая, что в первую очередь именно люди типа Паксяськина как никто другой заслуживают личного счастья, поэтому и заканчивает роман на ра-достно-взволнованной ноте: маленький сынишка Петра Ванютка вновь обретает любящую мать, а сам главный герой — жену в лице своей первой любви — москвички Наташи Вечкаевой.
Прекрасными душевными качествами наделил А. Брыжинский некоторых других персонажей — сподвижников главного героя: отца его — фронтовика Ивана Егоровича Паксяськина, деда Перфила, секретаря парторганизации колхоза Бориса Дмитриевича Кечаева, кузнеца Вар лама Сидоровича, по прозвищу Медведь, опытную доярку Анну Семеновну Праксину, молодых колхозников Лизу Сарайкину и Витю Пряхина, учительницу Фаину Викторовну Велькину. У каждого из них своя судьба, нередко с ошибками и промахами, но все они искренне болеют за общее дело, судьбу родного села, что сегодня особенно важно. Создавая эти образы, овеянные тонким лиризмом, наполненные стремлением к светлому, возвышенному, автор типизирует лучшие черты сельчан, для которых главное — жить по совести, быть в ладу с миром и самим собой, извечно противостоять злу и непорядочности, носителями которых выступают в романе предрайисполкома Сювкин, главбух колхоза Пестов, бывший главный агроном Вирясов, бандиты новой формации. Не всегда на высоте оказывается и первый секретарь райкома партии Кузоваткин.
А. Брыжинский подчеркивает, что у жизни свои неизменные законы: как правило, согласно им побеждает сильный, справедливый, принимающий позицию носителя добра. Поэтому один за другим и уходят со сцены типы персонажей, олицетворяющие зло, корыстолюбие, низменность чувств. Зато остаются те действующие лица, которым под силу проведение преобразований, обновление родного края. При этом автор, ставя героев перед решающим выбором — в трудовой ли, личной или
общественной сфере, — как бы остается образие эрзянского быта, характеров со-
ность
сторонним наблюдателем и дает им возможность самим раскрыть причины тех или иных собственных поступков и своеобразие внутреннего мира.
Особенность произведения А. Брыжин-ского состоит и в том, что в нем наглядно проступает художественная полифонич-
— сочетание лиризма и эпичности, поэтического, трагического и комического. Теплыми, неброскими на первый взгляд и вместе с тем убедительными, затрагивающими душу штрихами писатель умеет нарисовать живой, запоминающийся портрет человека, будь то главный герой или второстепенный персонаж. Лиризм придают роману и задушевные картины природы, являющиеся как бы еще одним действующим лицом, и интересные этнографические подробности, и сочный народный язык, многоцветие которого удачно передает колорит красоты родного края, свое-
племенников. Много удачных сравнений, пословиц, поговорок, которые, словно бисер, рассыпаны по страницам романа. Удачно введены приметы, поверья, описания обычаев эрзян.
Возможно, местами не всегда убедительными представляются диалоги, иногда ощущается некоторая обедненность второстепенных персонажей, излишняя увлеченность описаниями производственных процессов в ущерб раскрытию полноты характеров . Однако в целом новая книга Андрея Брыжинского, в которой во всей ху-
дожественной многогранности отразились трудовые традиции и преемственность поколений, глубокие размышления о судьбах людей и родной земли, чистота нравственных отношений, процессы освобождения от догм, раньше принимавшихся за истины, — это, несомненно, заметное явление в современной мордовской литературе.
Поступила 12.12.04.
РОЛЬ РЕЛИГИИ В ЦИВИЛИЗАЦИОННОМ УСТРОЕНИИ ОБЩЕСТВА
Ж. В. ЧАШИНА, кандидат философских наук
По мнению А. Тойнби [3], одного из основоположников цивилизационных теорий, в основе всех представлений о единстве Вселенной, которые когда-либо формировались в человеческом сознании, лежат два понятия — вездесущий и неотразимый Закон и единое всемогущее Божество. Рассматривая сущность различных религий с позиций Бога и Закона, мыслитель приходит к заключению, что церковь может предстать и как зловещая разрушительница цивилизации, и как ее полезный и скромный слуга. Последнюю роль он отводит католической христианской церкви (гностическое христианство в противоположность ей тяготеет к позиции философии отрешенности).
Религия представляется ученому целостным началом, имеющим единую направленность , по контрасту с многовариантной и повторяющейся историей цивилизаций. И хотя все высокие религии освобождают человека от тюремного общества, не каждая из них дошла до логического заключения, что освободительная миссия ее простирается за пределы данного конкретного общества, от которого отпал индивид, и что поле ее призвания ограничено лишь рамками всего мира.
Тойнби указывает и на такие моменты, как сближение философских учений, возникающих в период надлома цивилизаций, с религиями или радикальная трансформация философии в религию. Но все же
© Ж. В. Чашина, 2005
