С какого возраста можно привлекать к уголовной ответственности? Текст научной статьи по специальности «Право»

ДИСКУССИОННАЯ ПЛОЩАДКА

Я. И. Гилинский, С. Ф. Милюков С КАКОГО ВОЗРАСТА МОЖНО ПРИВЛЕКАТЬ К УГОЛОВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ?

Депутаты Госдумы Российской Федерации начали разработку законопроекта, предусматривающего снижение возраста наступления уголовной ответственности. За наиболее тяжкие преступления (убийство, изнасилование, кража, похищение людей и др.) предлагается снизить возраст уголовной ответственности с 14 лет до 12. За остальные преступления предполагается привлекать к уголовной ответственности с 14 лет. Между тем в настоящее время возраст уголовной ответственности установлен как общее правило с 16 лет, а за ряд тяжких преступлений — с 14 (ст. 20 УК РФ).

Более того, если по действующему закону максимальный срок лишения свободы для несовершеннолетних составляет десять лет, то разрабатываемый законопроект предусматривает для несовершеннолетних возможность пожизненного заключения по некоторым составам преступлений.

Инициаторы и сторонники снижения возраста уголовной ответственности ссылаются на акселерацию современных подростков, значительное количество тяжких деяний, совершаемых подростками, не достигшими, по действующему законодательству, возраста уголовной ответственности, а также на примеры других стран. Так, в Индии, Ирландии, Сингапуре возраст уголовной ответственности наступает с семи лет. В США, Австралии, Великобритании и Швейцарии — с десяти лет. Уголовная ответственность с 13 лет предусмотрена во Франции, с 14 — в Германии и Японии, в других странах Евросоюза — от 13 до 18 лет.

Не удивительно, что мнение политиков, юристов резко разошлись в оценке законопроекта. Не занимаясь анализом многочисленных за последнее время высказываний «за» и «против», ограничимся изложением своих позиций. При этом мнение соавторов далеко не всегда совпадает.

Зав. кафедрой уголовного права РГПУ, доктор юридических наук, профессор Я. И. Гилинский.

Начнем с такого простого факта, что сторонники снижения возраста уголовной ответственности мыслят, мягко говоря, не гуманно. И 14 лет — возраст далеко не зрелого человека. Посмотрите на двенадцатилетних ребят — это, как правило, дети и представить их нахождение в местах лишения свободы само по себе страшновато. Тем более для тех, кто имеют представление об условиях и нравах современных российских «воспитательных колоний», в которых отбывают наказание несовершеннолетние, осужденные к лишению свободы (п. 3 ст. 58 УК РФ). Многочисленные публикации и рассказы очевидцев свидетельствуют о том, что условия отбывания наказания в воспитательных колониях по ряду показателей тяжелее, чем в колониях для взрослых. Объясняется это, в частности, тем, что от подростковой жестокости страдают сами соосужденные. Они испытывают двойной пресс: со стороны сотрудников пенитенциарного учреждения и от чрезвычайной жестокости самих заключенных (печально знаменитая «прописка» и др.) [1, 4, 5]. Поэтому многие осужденные несовершеннолетние умоляют направить их для отбытия наказания во взрослые колонии, что запрещено законом.

Далее, действующее уголовное законодательство вполне справедливо исходит из того, что и в 14—16 лет можно быть не вполне психологически созревшим человеком. Именно

поэтому ч. 3 ст. 20 УК РФ предусматривает, что даже «если несовершеннолетний достиг возраста [уголовной ответственности], но вследствие отставания в психическом развитии... во время совершения общественно опасного деяния не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности». Что же говорить о 12—13-летних, чья психика, при всей ее возможной «испорченности», явно не позволяет говорить о «в полной мере» осознании характера общественной опасности своих действий и умении руководить ими.

Нам говорят о том, что самые тяжкие деяния — убийства, причинение тяжкого вреда здоровью и даже изнасилования — совершаются иногда лицами, моложе 14 лет. Да, это факт. Но, во-первых, таких случаев в масштабе страны не так уж много. Во-вторых, известны случаи, когда, например, убийства совершаются 9—11-летними подростками (в частности, несколько лет тому назад в Санкт-Петербурге). Почему бы не предложить тогда снижение возраста уголовной ответственности до 11, 10, 9, 8 лет?

В-третьих, — и это, пожалуй, самое существенное — инициаторы обсуждаемого законопроекта забывают, что российское законодательство предусмотрело случаи ответственности за совершение общественно опасных деяний лицами, моложе 14 лет. Я имею в виду Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 120 «Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних» (с изменениями от 13 января 2001 г.). Этим законом предусмотрено, что в учебно-воспитательные учреждения закрытого типа могут быть помещены по постановлению судьи несовершеннолетние в возрасте от одиннадцати до восемнадцати лет, если они: 1) не подлежат уголовной ответственности в связи с тем, что к моменту совершения общественно опасного деяния не достигли возраста, с которого наступает уголовная ответственность; или 2) достигли возраста, предусмотренного частями первой или второй статьи 20 УК РФ, и не подлежат уголовной ответственности в связи с тем, что вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, во время совершения общественно опасного деяния не могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими (пп. 3, 4 ст. 15 ФЗ). А за более мелкие правонарушения несовершеннолетние могут помещаться в специальные учебно-воспитательные учреждения открытого типа с восьмилетнего возраста (пп. 1, 2 ст. 15 ФЗ)!

Учебно-воспитательные учреждения закрытого типа представляют, по сути, как раз места содержания с 11-летнего возраста подростков, совершивших те тяжкие преступления, которые сейчас так озаботили инициаторов снижения возраста уголовной ответственности. Но эти учреждения, в отличие от воспитательных колоний, находятся в ведении органов управления образованием, а не Федеральной службы исполнения наказания (ФСИН) Министерства юстиции РФ, и соответственно обеспечены необходимым педагогическим, психологическим персоналом.

Здесь пора перейти к доводам «а в Индии, Ирландии, Сингапуре возраст уголовной ответственности наступает с семи лет, в США, Австралии, Великобритании и Швейцарии — с десяти лет». Во-первых, далеко не весь опыт названных и иных зарубежных государств заслуживает одобрения. Так, я, как и многие коллеги, категорически против смертной казни, применяемой во многих штатах США. Во-вторых, в Бельгии, например, уголовная ответственность наступает с 18 лет. Может быть, взять пример с Бельгии? В-третьих, мы, как правило, недостаточно знаем, как фактически, на практике обеспечена реализация уголовной ответственности таких 7—10-летних подростков в вышеперечисленных странах. Мне довелось побывать во многих пенитенциарных учреждениях

Германии и Финляндии, Ирландии и США, Венгрии и Польши, Эстонии и Южной Кореи. И вот, что меня поразило в США. Условия содержания взрослых заключенных оставляют желать лучшего. В нью-йоркской тюрьме ее обитатели находятся за решеткой и стеклом, под постоянным наблюдением офицеров, что несколько напоминает зоопарк, да простят мне американские коллеги такое сравнение. Но в том же Нью-Йорке я был в Коррекционном центре для несовершеннолетних правонарушителей. Небо и земля! Прекрасно оборудованный Центр с умными молодыми педагогами, вокруг которых крутятся мальчишки и девчонки с горящими глазами, увлеченные тем, что им рассказывают и показывают взрослые. И возможность самим подросткам рисовать, петь, конструировать, заниматься спортом.

В большинстве из упомянутых стран сложились система ювенальной юстиции (juvenal justice), служба пробации (probation service), которые отсутствуют в современной России. Уже поэтому трудно сравнивать возможные последствия снижения возраста уголовной ответственности в различных странах.

Наконец, самое главное. Общество имеет не только тех правителей, которых заслуживает, но и преступников, которых заслуживает. Много лет тому назад Г. Манхейм заметил: «Каждое общество обладает таким типом преступности и преступников, которые соответствуют его культурным, моральным, социальным, религиозным и экономическим условиям» [13, p. 422]. Я, правда, экономические условия поставил бы на первое место. Современная «культуральная криминология» хорошо показывает, как и преступность, и органы и методы социального контроля над ней — суть порождение культуры общества [11, 12]. Под культурой в широком смысле понимается способ жизнедеятельности общественного человека [6]. Поэтому культура включает как высшие достижения науки, искусства, техники, так и худшие проявления жизнедеятельности — преступность, коррупцию, терроризм, наркотизм и т. п.

Катастрофическое социально-экономическое неравенство в России; бедность и нищета значительной доли населения; репрессивное сознание и традиционные методы «воспитания» с помощью физических наказаний; алкоголизация населения (по официальным данным, душевое потребление абсолютного алкоголя в России составляет 18 л в год — первое место в мире с огромным опережением всех других стран); тотальная коррупция; слияние организованной преступности с «правоохранительными» органами и местными органами власти (так называемый «Кущевский феномен», распространенный во всех регионах) — все это служит экономической, социальной базой высокой агрессивности и насилия в обществе [2, 3]. При этих условиях никакое снижение возраста уголовной ответственности, никакое усиление уголовной репрессии не снизит уровень тяжких преступлений, как со стороны подростков, так и взрослых членов общества. Скорее — наоборот, о чем свидетельствуют результаты многочисленных исследований в отечественной и зарубежной криминологии.

Поэтому реальный путь сокращения преступности, алкоголизации, наркотизации подростков — сокращение социально-экономического неравенства, обеспечение реальных возможностей подросткам и молодежи самоутверждаться в позитивной, творческой активности, организация разумного досуга, доступного для детей и подростков из малообеспеченных семей и т. п.

Профессор кафедры уголовного права, доктор юридических наук,

профессор С. Ф. Милюков.

Сначала о предыстории проблемы. Русское уголовное законодательство, включая Уголовное уложение 1903 г., устанавливало уголовную ответственность (естественно,

в щадящем варианте) с весьма раннего возраста — 10 лет. Не зная этого, отечественные правоведы перестроечного и постперестроечного периода объявляли принятие Постановления ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» и Постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 31 мая того же года «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности», в соответствии с которыми была установлена уголовная ответственность с 12-летнего возраста за совершения краж, причинения насилия, телесных повреждений, различных увечий, убийств и попыток совершения убийств, «результатом процветания тоталитарного режима» [8, с. 63].

Обращение к зарубежному уголовному законодательству показывает беспочвенность таких обвинений. Так, в Турции возрастной порог уголовной ответственности установлен в размере 11 лет, в Великобритании, США и Австралии — 10 лет, в Шотландии — 8 лет, в Швейцарии и Ирландии — 7 лет [7, с. 14]. При этом нельзя воспринимать данные нормы как некую архаику, дань уголовно-правовым традициям, не имеющим практического применения. Несовершеннолетние делинквенты подвергаются в этих, т. н. «цивилизованных» странах массивной уголовной репрессии, нисколько не уступающей, а зачастую и превосходящую по жестокости сталинскую.

Так, с 1 января 1997 г. в штате Мичиган действует закон, согласно которому любой несовершеннолетний может быть привлечен к ответственности как взрослый, если им совершено особо тяжкое преступление. В соответствии с этим законом осужден 11-летний Натаниэль Эйбрахам, ученик 6 класса, который вел стрельбу из винтовки с оптическим прицелом по людям, выходившим из супермаркета. В одного из посетителей он промахнулся, а второй — 18-летний Р Гринн скончался по дороге в госпиталь. Судья Сандра Сильвер заявила осаждавшим ее журналистам, что она будет требовать пожизненного заключения для юного убийцы [10].

В ноябре 1997 г. 14-летний Д. Паркер был осужден в Великобритании к пожизненному лишению свободы за то, что в течение двух лет совершил несколько покушений на убийство, сталкивая с крыш домов на головы прохожих бетонные блоки. В двух случаях серьезно пострадали 8-летний мальчик и офицер полиции [9].

На этом фоне России навязывается псевдогуманное отношение к подросткам, совершающим особо опасные посягательства. В конечном счете такая политика подталкивает их ко все новым общественно опасным деяниям.

Конечно, тюрьма мало кого исправляет. Но она более или менее надежно изолирует подростка и предотвращает причинения нового вреда обществу, государству и гражданам (прежде всего сверстникам и более младшим по возрасту детям).

Как не иезуитски звучит, ранняя уголовная ответственность (конечно, соразмерная посягательству) выгодна и самому подростку, поскольку в нынешних условиях после неоднократных уголовных осуждений и более мягких порицаний он еще в молодом возрасте, но по достижению 18-летнего возраста сразу садится в тюрьму на 10 — 15 лет и даже пожизненно. Поэтому из двух зол — деградации его личности на воле или в заключении надо избирать меньшее, то есть второе. Еще раз оговоримся, что речь идет о привычных, профессиональных и «заточенных» на совершение крайне опасных посягательств субъектах, а не о всей массе несовершеннолетних с отклоняющимся поведением.

С этих позиций мы поддерживаем мнение ученых (Э. Ф. Побегайло и др.) и депутатов Госдумы, предлагающих снизить начальный возраст уголовной ответственности до 12—13 лет.

Первым шагом было бы понижение этого возраста до 13 лет всего за два преступления — убийство при отягчающих обстоятельствах и террористический акт. По проше-

ствии 2—3 лет надлежит провести тщательное криминологическое исследование частоты и эффективности применения этой меры на практике и, в соответствии с результатами, определить направления дальнейшей реконструкции отечественного уголовного законодательства в этой плоскости.

Выше приведены различные точки зрения соавторов на рассматриваемый предмет. Они отражают различие позиций многочисленных участников дискуссии по проблеме снижения или сохранения возраста уголовной ответственности в российском уголовном законодательстве. Мы сознательно не подводим каких бы то ни было итогов. Принятие той или иной точки зрения — задача читателей.

Литература

1. Габышев Л. Одлян, или Воздух свободы. М., 1990.

2. Гилинский Я. И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд. СПб., 2009.

3. Гилинский Я. И. Социально-экономическое неравенство как криминогенный фактор (от К. Маркса до С. Олькова). В: Экономика и право / ред. А. П. Заостровцев. СПб., 2009. С. 169—188.

4. Дети в тюрьме. Вып. 1, 2. М., 2003.

5. Маколи М. Дети в тюрьме. М., 2008.

6. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ). М., 1983.

7. Минина С. П. Преступления несовершеннолетних / Науч. ред. Б. В. Волженкин. СПб., 1998.

8. Павлов В. Г. Субъект преступления в уголовном праве (историко-правовое исследование). СПб., 1999.

9. Санкт-Петербургские ведомости. 1997. 26 нояб.

10. Санкт-Петербургские ведомости. 1997. 18 дек.

11.Ferrel J., HaywardK., Young J. (Eds.) Cultural Criminology. SAGE, 2008.

12.GarlandD. The Culture of Control. Oxford University Press, 2001.

13.Manheim H. Comparative Criminology. Vol. 2. L., 1973.

В. В. Семикин, А. Н. Алёхин, Л. Р. Кадис

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ: ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ КОЛЛИЗИИ

По результатам обсуждения проекта закона о снижении возраста уголовной ответственности, состоявшегося на психолого-педагогическом факультете 20 марта 2012 г.

В последнее время российская общественность широко обсуждает разработку законопроекта по вопросу установления уголовной ответственности с двенадцатилетнего возраста, осуществляемую рабочей группой депутатов Государственной думы РФ и представителей иных ведомств. Безусловно, ни работники образования, ни специалисты-практики психолого-педагогического направления деятельности, ни научные работники не вправе оставаться в стороне от обсуждения столь важных для общества законотворческих решений. С этой целью и был организован круглый стол, в котором приняли участие практически все ведущие сотрудники психолого-педагогического факультета, а также специалисты Следственного управления Следственного комитета РФ по Ленинградской области.

Аналитическую справку по сути обсуждаемых вопросов подготовил ассистент кафедры клинической психологии Л. Р. Кадис. Он, в частности, пояснил следующее.

Современная общемировая уголовно-политическая ситуация все чаще характеризуется независимыми исследователями как «кризис наказания». Появление этого понятия в западноевропейской науке связано с осознанием бесперспективности применения традиционных мер принуждения к преступникам.