CC BY
344
ствии 2—3 лет надлежит провести тщательное криминологическое исследование частоты и эффективности применения этой меры на практике и, в соответствии с результатами, определить направления дальнейшей реконструкции отечественного уголовного законодательства в этой плоскости.
Выше приведены различные точки зрения соавторов на рассматриваемый предмет. Они отражают различие позиций многочисленных участников дискуссии по проблеме снижения или сохранения возраста уголовной ответственности в российском уголовном законодательстве. Мы сознательно не подводим каких бы то ни было итогов. Принятие той или иной точки зрения — задача читателей.
Литература
1. Габышев Л. Одлян, или Воздух свободы. М., 1990.
2. Гилинский Я. И. Криминология: теория, история, эмпирическая база, социальный контроль. 2-е изд. СПб., 2009.
3. Гилинский Я. И. Социально-экономическое неравенство как криминогенный фактор (от К. Маркса до С. Олькова). В: Экономика и право / ред. А. П. Заостровцев. СПб., 2009. С. 169—188.
4. Дети в тюрьме. Вып. 1, 2. М., 2003.
5. Маколи М. Дети в тюрьме. М., 2008.
6. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ). М., 1983.
7. Минина С. П. Преступления несовершеннолетних / Науч. ред. Б. В. Волженкин. СПб., 1998.
8. Павлов В. Г. Субъект преступления в уголовном праве (историко-правовое исследование). СПб., 1999.
9. Санкт-Петербургские ведомости. 1997. 26 нояб.
10. Санкт-Петербургские ведомости. 1997. 18 дек.
11.Ferrel J., Hayward K., Young J. (Eds.) Cultural Criminology. SAGE, 2008.
12.GarlandD. The Culture of Control. Oxford University Press, 2001.
13.Manheim H. Comparative Criminology. Vol. 2. L., 1973.
В. В. Семикин, А. Н. Алёхин, Л. Р. Кадис
УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ: ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ И ПРАВОВЫЕ КОЛЛИЗИИ
По результатам обсуждения проекта закона о снижении возраста уголовной ответственности, состоявшегося на психолого-педагогическом факультете 20 марта 2012 г.
В последнее время российская общественность широко обсуждает разработку законопроекта по вопросу установления уголовной ответственности с двенадцатилетнего возраста, осуществляемую рабочей группой депутатов Государственной думы РФ и представителей иных ведомств. Безусловно, ни работники образования, ни специалисты-практики психолого-педагогического направления деятельности, ни научные работники не вправе оставаться в стороне от обсуждения столь важных для общества законотворческих решений. С этой целью и был организован круглый стол, в котором приняли участие практически все ведущие сотрудники психолого-педагогического факультета, а также специалисты Следственного управления Следственного комитета РФ по Ленинградской области.
Аналитическую справку по сути обсуждаемых вопросов подготовил ассистент кафедры клинической психологии Л. Р. Кадис. Он, в частности, пояснил следующее.
Современная общемировая уголовно-политическая ситуация все чаще характеризуется независимыми исследователями как «кризис наказания». Появление этого понятия в западноевропейской науке связано с осознанием бесперспективности применения традиционных мер принуждения к преступникам.
Российская действительность свидетельствует, что кризис наказания — явление, быть может, еще более характерное для отечественной уголовно-исполнительной практики, нежели зарубежной. Криминогенная ситуация в России по-прежнему остается неблагоприятной. На этом фоне официальные статистические данные, касающиеся преступлений несовершеннолетних, должны, казалось бы, давать повод для оптимистичных оценок системы профилактики криминального поведения в подростковом возрасте. Сравнивая данные об удельном весе преступлений несовершеннолетних в общем массиве преступности за период первых двух месяцев нового года, мы наблюдаем следующую картину: в 2003 г. 9,1% преступлений было совершено несовершеннолетними или при их соучастии, в 2004 г. — 9,7%, в 2005 г. — 9%, в 2006 г. — 8,1%, в 2007 г. — 7,7%, в 2008 г. — 6,6%, в 2009 г. — 5,4%, в 2010 и 2011 гг. — 4,9%, в текущем году — 5,0%. Таким образом, если в 2003 г. каждое одиннадцатое преступление совершалось несовершеннолетними и при их соучастии, то в начавшемся году — каждое двадцатое.
Тем не менее благостное впечатление портит тенденция к утяжелению деликтов несовершеннолетних, возрастанию брутальности способов совершения преступлений против жизни и здоровья. Редкая в прошлом судебно-следственная казуистика превращается в обыденное явление. Даже у опытных оперативно-следственных работников вызывают ужас случаи убийств и иных жестоких общественно опасных деяний, совершаемых малолетними детьми. Три года назад в Чувашии двенадцатилетний мальчик убил четырехлетнюю двоюродную сестру из-за того, что она громко плакала, а в Новосибирской области восьмилетний мальчик зарезал трехлетнюю девочку, мстя той за ссору с родной сестрой. Год назад в Норильске пятилетний ребенок задушил новорожденную сестру, мешавшую своим криком смотреть ему телевизор, а в Омской области в аналогичной ситуации тринадцатилетний подросток застрелил старшую сестру. Список подобных жутких историй можно было бы продолжать еще долго.
В этой связи и возникает закономерный вопрос: верно ли с позиций текущей практики установлены возрастные границы уголовной ответственности? Не следует ли изменить их таким образом, чтобы уголовное наказание настигло малолетних злодеев?
Ныне действующий Уголовный кодекс Российской Федерации был принят Госу -дарственной думой РФ 24 мая 1996 г. и вступил в законную силу с 1 января 1997 г. В соответствии со ст. 19 Кодекса уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного Кодексом. Возраст, с которого наступает уголовная ответственность, определен в следующей, 20 ст. УК РФ. По общему правилу уголовной ответственности подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления шестнадцатилетнего возраста (ч. 1 ст. 20). Тем не менее в отношении ряда общественно опасных деяний установлена ответственность с 14 лет (ч. 2 ст. 20). К таким деликтам относятся тяжкие и особо тяжкие преступления, а также деяния, наиболее часто совершаемые несовершеннолетними: убийство (ст. 105), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст. 112), похищение человека (ст. 126), изнасилование (ст. 131), насильственные действия сексуального характера (ст. 132), кража (ст. 158), грабеж (ст. 161), разбой (ст. 162), вымогательство (ст. 163), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст. 166), умышленные уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 167), террористический акт (ст. 205), хулиганство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 213), вандализм (ст. 214) и т. д. Всего подобных составов двадцать.
Практика применения действующих возрастных порогов уголовной ответственности складывалась не год и не два. Норма ст. 20 нынешнего уголовного кодекса унаследована от действующего ранее УК РСФСР 1960 г., устанавливавшего те же нижние границы возраста уголовной ответственности (ст. 10)1. Более того, первый советский уголовный кодекс — УК РСФСР 1922 г. — предполагал назначение уголовного наказания несовершеннолетним в возрастном диапазоне от 14 до 16 лет лишь в случаях, когда меры медико-педагогического воздействия признавались в отношении них недостаточными (ст. 18)2. Аналогичные формулировки использовались и в УК РСФСР 1926 г. (ст. 12)3, проникнутом идеями социальной защиты в противовес возмездию и каре.
История российского уголовного законодательства знает время, когда уголовная ответственность устанавливалась с 17 лет. Такую возрастную границу устанавливал действовавший в течение двух лет Декрет СНК РСФСР от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних»4.
Вместе с тем принятым на волне репрессий Постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» за ряд деяний — кражи, причинение насилия, телесных повреждений, увечий, убийства и попытки их совершения — устанавливался возраст уголовной ответственности с 12 лет5. Данный нормативно-правовой акт действовал вплоть до принятия Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., то есть двадцать три года.
В этом отношении предложения по снижению возраста уголовной ответственности не являются новаторскими. В настоящее время рабочей группой, состоящей из депутатов Государственной думы РФ, представителей Генеральной прокуратуры РФ и других ведомств, разрабатывается законопроект, который предусматривает таковые изменения. В пояснительной записке указывается, что «целью законопроекта является установление уголовной ответственности за отдельные тяжкие и особо тяжкие преступления несовершеннолетних в возрасте 12 лет». Разработчиками предлагается отнести к таким преступлениям убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, кражу, грабеж и разбой, вымогательство, неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения или приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения, террористический акт, хулиганство при отягчающих обстоятельствах, а также хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств, наркотических средств или психотропных веществ. Попутно заметим (учитывая отсутствие конкретизации частей статей в пояснительной записке), что ряд указанных деяний относится к категории преступлений небольшой и средней тяжести.
Авторы законопроекта предлагают сохранить уголовную ответственность с четырнадцатилетнего возраста за совершение ряда преступлений, перечисленных в ч. 2 ст. 20 действующего Кодекса, а именно за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, похищение человека, изнасилование и насильственные действия сексуального характера, кражу, грабеж и вымогательство (за отдельные части статей), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения
1 Уголовный кодекс РСФСР. М.: Юридическая литература, 1968. С. 6—7.
2 Уголовный кодекс РСФСР с алфавитным указателем к кодексу. М.: НКЮ, 1922. С. 6.
3 Уголовный кодекс РСФСР редакции 1926 г. с приложением «Сопоставительной таблицы статей старого и нового Угол. кодексов» (Цирк. НКЮ № 209/Верхсуда № 11 от 23 ноября 1926 г.). М.: Юридическое издательство НКЮ РСФСР, 1927. С. 9.
4 Декрет СНК РСФСР от 14 января 1918 г. «О комиссиях несовершеннолетних» // Собрание узаконений РСФСР. 1918. № 16. Ст. 227.
5 Постановление ЦИК и СНК Союза ССР от 7 апреля 1935 г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» // Собрание законов СССР. 1935. № 19. Ст. 155.
(ч. 1 ст. 166), умышленные уничтожение или повреждение имущества при отягчающих обстоятельствах, захват заложника, заведомо ложное сообщение об акте терроризма, вандализм. Они намерены дополнить данный перечень такими составами, как истязание, заражение венерической болезнью или ВИЧ-инфекцией, незаконное лишение свободы, торговля людьми и использование рабского труда.
При этом необходимость введения перечисленных мер обосновывается отсылкой к опыту зарубежных стран, установивших еще более низкие возрастные пороги уголовной ответственности, и указанием на количественное увеличение общественно опасных деяний в возрастном диапазоне от 12 до 14 лет. Действительно, некоторыми иностранными уголовными кодексами предусматривается применение уголовных санкций в отношении детей двенадцати-, десятилетнего и даже более раннего возраста. Так, в Англии возможно привлечение к уголовной ответственности с 10 лет6, в штатах Колорадо и Луизиана установлена та же возрастная граница7.
Однако в большинстве демократических государств используются значительно более высокие пороги уголовной ответственности. Уголовный кодекс ФРГ рассматривает ребенка, не достигшего возраста 14 лет, как «невменяемого» (ст. 19)8, а в Дании не наказуемы общественно опасные деяния, совершенные до достижения 15 лет (ст. 15)9. Согласно статье 1а главы 31 Уголовного кодекса Швеции, «если лицо совершило преступление до того, как достигло восемнадцатилетнего возраста, и если суд установит..., что санкцией должно быть тюремное заключение, то он должен вместо этого назначить санкцию в виде закрытого попечения над несовершеннолетним10 на. срок не менее четырнадцати дней и не более четырех лет»11. Одним из наиболее гуманных в отношении подростков является уголовное законодательство Японии: уголовная ответственность в этой стране наступает с 16 лет, при этом несовершеннолетние в возрасте от 16 до 20 лет могут быть привлечены к ней лишь за совершение преступлений, предусматривающих в качестве санкции для взрослых лиц смертную казнь; кроме того, три четверти осужденных лиц этого возраста отбывают наказание условно12.
Установление возраста уголовной ответственности — сложнейшая проблема, которая не может быть решена путем формального заимствования положений иностранных уголовных законов. В первую очередь это обусловлено необходимостью исследования так называемой возрастной вменяемости. Быть субъектом преступления — значит обладать перечисленными в действующем законе признаками (ст. 19 УК РФ), среди которых указана и вменяемость лица. Последняя — исходя из формулировки обратного состояния (невменяемости), данной в ч. 1 ст. 21 Кодекса, — предполагает наличие способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий или бездействий (интеллектуальный элемент) и руководить ими (волевой элемент). Как признаки субъекта преступления вменяемость и возраст уголовной ответственности напрямую связаны
6 Уголовное право зарубежных стран. Общая и особенная части / Под ред. И. Д. Козочкина. 3-е изд., пере-раб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 37.
7 Там же. С. 184.
8 Уголовный кодекс ФРГ / Пер. с нем. и предисл. А. В. Серебренниковой. М.: ИКД «Зерцало—М», 2001. С. 16.
9 Уголовный кодекс Дании / Пер. с дат. и англ. С. С. Беляева, А. Н. Рычевой. Под науч. ред. и с предисл. С. С. Беляева. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. С. 24.
10 Наказание, аналогичное применяемому в отечественной практике помещению в закрытое воспитательное учреждение — спецшколу или спецПТУ
11 Уголовный кодекс Швеции / Пер. С. С. Беляева. Под науч. ред. Н. Ф. Кузнецовой и С. С. Беляева. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. С. 246.
12 Уголовное право зарубежных стран. Общая и особенная части / Под ред. И. Д. Козочкина. 3-е изд., пере-раб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2010. С. 536—537.
между собой: «Каждое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности, считается осознающим фактический характер своих действий и руководящим ими, пока не доказано обратное»13. Представляется очевидным, что использованные законодателем понятия «способность осознавать» и «способность руководить» имеют определенное психологическое содержание. Поэтому установление возрастных порогов уголовной ответственности должно осуществляться лишь после проведения соответствующих психологических исследований. Необходимо знать, к какому возрасту завершается формирование способности к осознанию фактического и социально опасного характера поведенческого акта, а также способности к его произвольной регуляции. В ином случае, как справедливо отмечает О. Д. Ситковская, тот или иной возрастной порог «"обосновывается" универсальной формулировкой о том, что именно он соответствует необходимой степени возрастной зрелости» с привлечением в качестве аргументов «"мнения общества" или отрывочных ссылок на наличие кризисных периодов развития личности и возникновения "взрослости"»14.
Между тем именно с такой ситуацией мы имеем дело сегодня, когда авторы рассматриваемого законопроекта считают возможным произвольно снизить возраст уголовной ответственности. Данный подход противоречит не только принципам научного обоснования принимаемых законотворческих решений, но и нормам международного права: в соответствии со ст. 4.1 Минимальных стандартных правил ООН, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних («Пекинских правил»), нижний предел возраста уголовной ответственности устанавливается, «учитывая аспекты эмоциональной, духовной и интеллектуальной зрелости».
Таким образом, принятие законопроекта о снижении возрастной границы уголовной ответственности значительно увеличит риск признания лиц, совершивших общественно опасные деяния, субъектами преступлений лишь на основании изолированного, взятого в отдельности признака — достижения возраста уголовной ответственности. Оно ознаменует глубокий регресс в законодательной практике России, продемонстрировав смещение уголовно-политических акцентов со столь необходимых в современных условиях превентивных мероприятий на негуманные и антинаучные карательные средства борьбы с преступностью несовершеннолетних.
В обсуждении затронутых проблем приняли участие ведущие сотрудники психолого-педагогического факультета и приглашенные специалисты.
Профессор кафедры психологической помощи, д-р психол. наук И. А. Горьковая отметила своевременность разработки изменений, касающихся возраста уголовной ответственности, в УК РФ. По ее мнению, эта мера позволит избежать ситуации, подобной той, что произошла в Бразилии в 30-е гг. прошлого столетия, когда десятки тысяч беспризорных детей-правонарушителей были убиты гражданами, защищавшими свою жизнь и имущество. Ссылаясь на труды авторитетных криминологов, она отмечает вероятность «взрыва» подростковой преступности в России в ближайшие десять — пятнадцать лет. Опираясь на многолетний опыт работы с несовершеннолетними правонарушителями, И. А. Горьковая считает необходимым и оправданным снижение порога уголовной ответственности за ряд общественно опасных деяний до 12 лет.
13 Уголовное право России. Практический курс / Под общ. ред. Р. А. Адельханяна. Под науч. ред. А. В. Наумова. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 58.
14 Ситковская О. Д. Уголовный кодекс Российской Федерации: психологический комментарий. М.: Юридическая фирма «Контракт». М.: Волтерс Клувер, 2009. С. 10.
Однако помимо юридических аспектов, проблема правонарушений несовершеннолетних имеет множество других (биологических, психофизиологических, педагогических), вне рассмотрения которых принятие обоснованных решений невозможно. В своем выступлении старший эксперт отдела криминалистики Следственного управления Следственного комитета РФ по Ленинградской области судебный психиатр и юрист А. О. Не-доборенко обратила внимание присутствующих на ряд серьезных проблем, возникающих при исполнении недавно принятого Федерального закона Российской Федерации от 29 февраля 2012 г. № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних». Данный нормативно-правовой акт в числе прочих изменений вводит декриминализацию посягательств на половую неприкосновенность лиц, не достигших 16-летнего возраста, но достигших при этом половой зрелости, однако на сегодняшний день отсутствует не только утвержденная методика установления половой зрелости, но даже само нормативно закрепленное определение этого понятия для целей судебно-медицинской и судебно-психиатрической экспертиз. Психиатры-эксперты используют понятие «психосексуальное развитие». Психологи-эксперты оперируют категорией «возрастной период», но не располагают критериями отграничения конкретных возрастов внутри периода, поэтому не могут определять, соответствует ли или не соответствует психическое развитие подэкспертного возрасту наступления уголовной ответственности — 14 или 16 годам, а также любому другому конкретному возрасту. Сложившаяся ситуация не только затрудняет исполнение принятого закона, но и открывает широкие возможности для противоправного применения его норм.
Заведующий кафедрой клинической психологии, профессор, д-р мед. наук А. Н. Алехин обратил внимание присутствующих на тот очевидный факт, что законотворчество в гуманитарной сфере все меньше ориентируется на данные науки. Обсуждение законопроекта демонстрирует, что разрыв между психологической наукой и практикой, нуждающейся в научных фактах, достиг угрожающих дистанций. Не только разработчики законов игнорируют научные данные при разработке нормативно-правовых актов, но и ученые-исследователи весьма далеки от решения практических задач, возникающих в модернизируемом обществе.
Профессор кафедры социальной педагогики, д-р пед. наук С. А. Расчетина указала, что в ряде иностранных государств, например, в Англии, Ирландии и Шотландии, возраст уголовной ответственности, установленный законом, значительно ниже, чем в России. Однако это становится возможным лишь при наличии развитой системы профилактики правонарушений. К тому же, условия содержания в учреждениях для несовершеннолетних преступников за рубежом таковы, что позволяют направлять в них детей практически любого возраста. В России таких условий нет. С. А. Расчетина считает категорически неприемлемым снижение возраста уголовной ответственности несовершеннолетних при существующей в стране системе профилактики, при нынешней организации пенитенциарной системы.
Л. А. Регуш, профессор кафедры психологии развития и образования, д-р психол. наук, ссылаясь на результаты многолетних исследований, проводимых кафедрой, отметила, что основной источник криминального поведения несовершеннолетних — нарушения родительства. Пересматривать возраст уголовной ответственности, не внося при этом изменений в нормы, регламентирующие обязанности и ответственность родителей, — не только безграмотно, но и опасно. Л. А. Регуш отметила также тенденцию, состоящую в
том, что законодательные акты, действующие в масштабах государства, принимаются без проведения предварительных исследований и без прогнозирования последствий.
А. Б. Кокин, доцент кафедры социальной педагогики, канд. пед. наук, специально акцентировал внимание участников круглого стола на междисциплинарных аспектах обсуждаемого вопроса. Необходимость установления низшего возрастного порога уголовной ответственности объясняется тем фактом, что человек далеко не с момента рождения становится способен осознавать социальную сущность своих поступков. Формирование представлений о социальной ценности отдельных объектов занимает достаточно длительное время: если определенные представления о недопустимости причинения вреда здоровью и имуществу имеются уже в достаточно малом возрасте (5—6 лет), то другие появляются гораздо позже (например, связанные с половыми отношениями). Современные научные данные позволяют выделить следующие типы возраста: хронологический (паспортный), биологический (функциональный), социальный (гражданский) и психологический. Таким образом, при установлении возраста уголовной ответственности должны учитываться данные психологии, физиологии, педагогики, позволяющие объективно установить способность человека судить о фактическом и социальном значении своих поступков, собственного поведения. А. Б. Кокин отметил также, что и уполномоченный при Президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов выступает против снижения возраста привлечения к уголовной ответственности несовершеннолетних с 14 до 12 лет, считая такое предложение необоснованным и чрезмерным.
Заведующая кафедрой психологической помощи, профессор, д-р психол. наук Е. П. Ко-раблина напомнила присутствующим, что в научной психологии давно является признанным фактом, что наказание не является эффективным средством воспитания.
Доцент кафедры социальной педагогики, канд. пед. наук Г. С. Курагина обратила внимание коллег на криминогенное значение транслируемых с экранов телевизоров фильмов и передач агрессивного содержания, а также материалов, содержащихся в сети Интернет.
Заведующая кафедрой социальной педагогики, профессор, д-р пед. наук Е. И. Бражник в своем выступлении отметила, что приоритет в борьбе с правонарушениями несовершеннолетних должен принадлежать превентивным мерам. Безнаказанность нередко порождает утяжеление криминального поведения, поэтому наказание — средство, прибегать к которому необходимо. Однако уголовное наказание, применяемое к несовершеннолетнему, отнюдь не является единственной и эффективной мерой воспитательного воздействия. Тем более с учетом устройства российской пенитенциарной системы, которая, ни для кого не секрет, не способна выполнять возложенных на нее задач по перевоспитанию преступников.
Доцент кафедры психологии развития и образования, канд. психол. наук М. С. Игна-тенко присоединилась к мнению коллег, высказав суждение, что снижение возрастной границы уголовной ответственности — ситуативное и неэффективное решение.
В заключительном слове декан психолого-педагогического факультета, профессор, д-р психол. наук В. В. Семикин выразил надежду, что высказанные участниками круглого стола мнения будут учтены в ходе работы над законопроектом.
Подводя итоги проведенному обсуждению, следует остановиться на основных выводах: • проблема общественно опасных деяний, совершаемых лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности, остро стоит перед современным российским обществом и требует совместного изучения со стороны ученых и практиков в области психологии и педагогики;
• законодательному установлению того или иного нижнего возрастного порога уголовной ответственности должно предшествовать эмпирическое исследование формирования в онтогенезе способности к осознанию фактического характера и общественной опасности своих действия (бездействий) и руководству ими;
• решение проблемы преступности несовершеннолетних невозможно при помощи внедрения новых и расширения сферы действия старых средств карательно-репрессивного воздействия; оно может быть достигнуто лишь посредством профилактики нарушений психического развития в детско-подростковом возрасте.
А. Н. Алёхин
СТРАСТИ ПО «ЗАКОНУ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ В г. САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ»
Ну вот! Кажется и сбывается, наконец, мечта Ильича, который живее всех живых о том, что «каждая кухарка сможет управлять государством»! Не совсем в том смысле, конечно, в каком фантазировал Владимир Ильич, проще и буквально. Избранники творят законы, не вполне ведая, что творят. Электорат же все межсезонье и долго потом еще додумывает думку думцев, пытаясь разобраться в хитросплетениях замысла, исполнения и применения законов.
Не успели утихнуть страсти вокруг закона «про педофилов» (и психологической оценке соответствующих нехороших задатков), а правоохранители уже ломают головы над законом от 29.02.2012 № 14-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях усиления ответственности за преступления сексуального характера, совершенные в отношении несовершеннолетних». Из внесенных изменений следует, что в закон введена декриминализация подобных деяний в отношении лиц, не достигших 16-летнего возраста, но достигших при этом половой зрелости. Как должна определяться эта самая половая зрелость, закон об этом стыдливо умалчивает (на глаз, вероятно). Правоохранители, наука и просто народ разводит руками: есть ведь и биологические, и психологические, и социальные критерии половой зрелости, на какие же ориентироваться то? Дальше — больше. В Санкт-Петербурге законодательно упорядочили актуальнейшую из городских проблем — пропаганду гомосексуализма. Вопрос к экспертам, к науке то есть: являются ли таковой спектакли Романа Виктюка? А замечательный советский фильм — «Служили два товарища» не пропагандирует ли гомосексуализм? Сейчас народные избранники озаботились возможностью уголовного преследования 12-летних ребятишек. Как говорится, без комментариев.
Большая гуманитарная наука по доброй отечественной традиции творится совсем в другой стороне: разрабатываются теории, пишутся диссертации, издаются монографии. Вопросы оценки половой зрелости, задатков к педофилии, вменяемости — дееспособности ребенка, те самые, что так волнуют законодателей и правоохранителей (да и, что уж тут поделать, простого народа), в поле зрения «большой науки», будто бы и не попадают, у нее свои актуальные проблемы, научные новизны и практические значимости.
И вот счастливый случай свел, наконец, два принципиально не пересекающихся потока активностей. В Санкт-Петербурге, вслед за столицей, заговорили о жесточайшей необходимости и своевременности городского закона о психологической помощи. Закипела работа. Начиналась она, правда, года два назад, и не менее темпераментно. Ведь на специалистов, ученых наконец-то обратили внимание, даже пригласили в Законодательное
