CC BY
196
ИСТОРИЯ
Вестн. Ом. ун-та. 2014. № 1. С. 56-59.
УДК 930.1
С.Б. Крих, А.А. Тарасова
С.И. КОВАЛЁВ И «ОТКРЫТИЕ» ЭЛЛИНИЗМА В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ*
Рассматривается место и роль историка С.И. Ковалёва в становлении советской историографии древности; его иногда скрытое и глубинное влияние на этот процесс показывается на примере рождения концепции эллинизма в её «классическом» для советской исторической науки варианте. Идеи, высказанные С.И. Ковалёвым, продолжали оказывать влияние на советскую историографию и на позднем этапе её развития.
Ключевые слова: античность, марксизм, эллинизм, советская историография, Сергей Иванович Ковалёв.
Среди отечественных антиковедов не найдётся того, кто будет отрицать, что С.И. Ковалёв (1886-1960) стоял у истоков советской историографии древности и сыграл огромную роль в складывании основных её положений. При этом многие согласятся с тем, что он не стал в полном смысле слова классиком советской историографии древности - таким же, какими стали В.В. Струве и А.Б. Ранович, не стал он и великим организатором от науки, автором учебников и направляющих статей, как В.И. Авдиев, или кем-то средним, как А.В. Мишулин. Всему этому, вероятно, помешала его жизненная история: резкая критика его работ в начале 1930-х гг. и даже арест [1, с. 153-154] (хотя этот факт в советское время не афишировался).
С другой стороны, С.И. Ковалёва нельзя отнести и к, условно говоря, «маргинальным» деятелям советского марксизма - тем, кто яростно спорил с общепризнанными авторитетами или настойчиво уточнял отдельные положения их концепций, таким, как Н.М. Никольский, К.К. Зельин, отчасти А.И. Тюменев. Последние, в общем, оказались в роли проигравших - не потому, что их идей вообще не замечали, а потому, что эти идеи почти всегда воспринимались научным сообществом как допустимое «особое мнение», но не более того. В том же, что касается идей, которые выдвигал С.И. Ковалёв, то, как это уже признавалось [2, с. 14], многие из них как раз заняли центральное место в советском понимании древнего общества. То, что потом многие историки повторяли как общепризнанные истины, впервые было высказано и обосновано именно С.И. Ковалёвым.
В данной статье мы попытаемся показать, каковы были масштабы влияния С.И. Ковалёва на становление советской историографии древности на примере рождения «классического» варианта концепции эллинизма.
В советской исторической науке сложилось два основных варианта концепции эллинизма: тот и другой изначально исходили из анализа истории эллинизма как части истории рабовладельческого общества (древнего мира). Более ранний, «классический», вариант понимал эллинизм как этап в истории рабовладельческого общества и был окончательно оформлен после 1950 г., когда вышла классическая книга А.Б. Рановича [3]. Противостоящий вариант оформился всего несколько лет спустя, в основном благодаря выступлениям К.К. Зельина [4] и В.Д. Блаватского [5], и отстаивал взгляд на эллинизм как на конкретно-историческое явление в истории древности.
До середины 1930-х гг. в советском антиковедении всё ещё превалировали взгляды на эллинизм как на культурное явление - в одном из про* Работа выполнена при поддержке гранта Президента РФ № МК-3461.2012.6.
© С.Б. Крих, А.А. Тарасова, 2014
межуточных вариантов школьного учебника (1935) об эллинизме говорилось именно как о распространении греческого языка и культуры на Восток [6, с. 180]. В русле раннего, «децентрализованного», советского
марксизма 1920-х гг., когда влияние западной науки распространялось и на уровне терминологии, и на уровне общей теории, первоначально работал и сам С.И. Ковалёв: в популярном учебнике тех лет он отмечал, что «экономический подъём эпохи эллинизма нужно объяснить слиянием греческого торгового капитала с богатыми производительными силами Востока» [7, с. 100].
Но уже в начале 1930-х гг., когда советская наука под влиянием как внешних, так и внутренних факторов начинает всё более настойчиво стремиться к рождению единой концепции мирового исторического процесса, С.И. Ковалёв оказывается среди тех историков, которые были в состоянии создавать теоретические конструкции с учётом значительного разнообразия конкретных исторических фактов. При этом, что немаловажно, С.И. Ковалёв мог давать убедительную аргументацию различным, в некоторых аспектах диаметрально противоположным, трактовкам, что позволяло ему быстро ориентироваться в условиях переменчивой политической конъюнктуры - хотя и не спасло от критики за мнения, высказанные раньше [8, с. 135].
Как только в 1933-1934 гг. в советской науке стала абсолютно превалировать теория пяти последовательно сменявших друг друга общественно-экономических формаций (окончательно признанная в 1938 г. благодаря «Краткому курсу» [9]), тогда, как с обезоруживающей откровенностью признавал В.С. Сергеев в учебнике по истории Греции (1934), все другие варианты рассмотрения истории эллинизма «отпадают сами собой» [10, с. 298]. Здесь же автор сообщал, что эллинизм он рассматривает в качестве последней фазы греческого рабовладельческого общества - из этой фазы он, кстати, выводил и революцию рабов, которая в 1930-е гг. считалась окончанием истории рабовладельческого общества вообще.
«Сущность эллинизма» (так назывался один из параграфов учебника В.С. Сергеева) постарался объяснить и С.И. Ковалёв в учебнике «История античного общества», вышедшем в двух частях в 1936 г. Симптоматично, что история эллинизма опубликована в начале второй части [11], и тем самым предстаёт в качестве предыстории Рима, а не конца истории греческого общества. Таким образом, в отличие от В.С. Сергеева, С.И. Ковалёв не ставит вопрос о генезисе феодализма в эпохе эллинизма, уделяя большее внимание тем достижениям эллинизма, которые получили своё развитие в римский период.
Для иллюстрации этой преемственности, кстати говоря, заимствуются и обрабатываются достижения «буржуазной» науки, в частности, дореволюционной. В учебнике С.И. Ковалёва заметно много черт сходства с большой (и хорошо известной в 1920-е гг.) статьей М.И. Ростовцева «Колонат» [12], переведённой с немецкого в 1923 г. в качестве приложения к «Аграрной истории Древнего мира» М. Вебера; сходства со статьёй Ростовцева прослеживаются в структуре и последовательности подачи материала, конечно, с учетом особенностей жанра советского учебника.
Работа начинается традиционно с характеристики территориальных и хронологических рамок изучаемого периода, исторического значения эллинизма и разбора исторических источников по этому периоду. Обозначив причины распада монархии Александра Македонского, С.И. Ковалёв
подробно останавливается на событийной части этого процесса. Далее следует история эллинистических государств, которая делится на две части - политическую и социально-экономическую. Наиболее типичным эллинистическим государством Ковалёв считает Египет [11, с. 18], и здесь он также идёт вслед за «буржуазной» историографией (в плане изложения, особенно того, что касается экономики), конкретно - за М.И. Ростовцевым.
Но были трактовки, которые нужно было не просто перевести на язык марксистской терминологии, а серьезно скорректировать. Так, М.И. Ростовцев, рассматривая хозяйство Селевкидов, характеризует зависимое население, обрабатывающее земли городов, как крепостное, проживающее в деревнях и обязанное уплачивать ежегодно свой арендный чинш. По его мнению, городские территории, таким образом, превращаются в комплексы крупных поместий феодального типа [12, с. 477]. С.И. Ковалёв, ранее написавший о том, что города были центром распространения рабства античного типа, не мог, в отличие от М.И. Ростовцева, говорить о «городских крепостных», которые жили лучше, чем «царские земледельцы». К тому же С.И. Ковалёв был обязан остановиться на вопросе положения непосредственных производителей в городах, так как города, по марксистской теории, мыслятся как «центры ремесленного и торгового труда». Ответ на этот вопрос был прост и решался самой теорией - «в городах был развит рабский труд в его античной форме» [11, с. 30].
Не менее интересны и теоретические замечания С.И. Ковалёва. Он достаточно внятно говорит о двух типах рабства в эллинистическом мире и об усилении роли рабства на Востоке в результате становления эллинистических государств [11, с. 6]. При этом эллинизм становится этапом, ко-
58
С.Б. Крих, А.А. Тарасова
торый непосредственно предшествовал римскому объединению Средиземноморья, которое и стало выражением «более высокой стадии развития рабовладельческого общества» [11, с. 58]. В отличие от В.С. Сергеева, С.И. Ковалёв связывал революцию рабов, как и вообще все предпосылки феодализма, исключительно с римской стадией развития рабовладения.
Рецензия, данная Н.А. Машкиным на труд С.И. Ковалёва, была разгромной. «В целом работа С.И. Ковалёва далеко не отвечает тем требованиям, какие сейчас предъявляют к учебным пособиям наша партия, правительство и вся учащаяся молодежь» [13, с. 143]. Учебник критиковался за схематизм, неправильное понимание учения Маркса и Энгельса, фактические ошибки и следование идеям «буржуазных» историков. Единственным достоинством книги, по мнению рецензента, являлось то, что «дан большой фактический материал, относящийся к эпохе эллинизма» [13, с. 137]. После такой критики легко понять, почему С.И. Ковалёв не мог рассчитывать на такое же признание себя классиком, как В.В. Струве, с которым они вместе начали заниматься обоснованием рабовладельческого характера древних обществ.
И тем не менее, хотя сам факт научной критики в конце 1930-х гг. мог означать и утрату личной свободы для её объекта, С.И. Ковалёву удалось остаться не только на свободе, но и в науке, и в послевоенные годы он, наряду с А.Б. Рановичем, способствует окончательному «открытию» эллинизма в его советско-марксистском представлении. Посмертно опубликованная статья А.Б. Ра-новича об эллинизме, помимо всего прочего, показывает, что автор учитывал наработки советских историков, в том числе и предвоенных лет. Достаточно смело (хотя и недостаточно аккуратно) А.Б. Ранович говорит об эллинизме как о фактически всемирноисторическом явлении, а в отношении эллинистической культуры даже прямо утверждает общемировое значение совершенного ею переворота [14, с. 11, 28]. В эллинистических городах росло применение рабского труда [14, с. 22]. Эллинизм - особый этап в истории рабовладельческой формации, сочетавший эллинские и восточные формы эксплуатации рабов, правда, в большинстве сфер начатые им перемены носили незаконченный характер, но уже при эллинизме наметились предпосылки для перехода к более прогрессивной общественно-экономической формации (имеется в виду феодализм) - здесь перед нами и следы знакомства с идеями В.С. Сергеева [14, с. 14, 24, 28]. Кстати говоря, в программной статье от 1949 г. А.Б. Рановича есть некоторые следы симптоматичных совпадений с учебником С.И. Ковалёва от 1936 г.: например, оба очень похоже (и по структуре, и даже по на-
бору слов в абзаце) излагают позицию
B. Тарна [11, с. 5; 14, с. 12].
Так или иначе, теперь могло казаться, что проблема специфики эллинизма как исторической эпохи нашла своё окончательное единственно правильное решение.
В предисловии к переводу книги В. Тарна «Эллинистическая цивилизация» (1949)
C.И. Ковалёв уже уверенно говорит о том, что существует советская, по-настоящему научная концепция эллинизма, у истоков которой стояли С.А. Жебелёв и В.В. Струве, важный вклад внёс и А.Б. Ранович. На деле именно С.И. Ковалёв формулирует здесь периодизацию всей древней истории, выделяя в ней четыре этапа: древневосточный, греческий, эллинистический и римский. Специфика эллинизма с этой точки зрения заключается в сочетании элементов древневосточной и греческой фаз развития рабовладения, деспотической монархии и полисного устройства, частного рабства и государственного; последнее понималось как система эксплуатации лиц, которые не всегда были юридически рабами, но по своему положению были близки к рабскому состоянию [15, с. 5, 9-13].
С.И. Ковалёв тем самым использует в качестве одной из опорных идей ту, которая впервые была обоснована В.В. Струве, - что рабовладельческий строй можно идентифицировать не по юридическому, а по социально-экономическому положению эксплуатируемых. Но, словно предчувствуя, что в будущем эта идея подвергнется в советской историографии заслуженной критике, С.И. Ковалёв выдвигает и другой тезис: численность рабов (неважно, «чистых» или «государственных») не может быть единственным показателем, характер системы должен определяться по всей совокупности общественных отношений в ней [15, с. 14]. Этой идее будет суждена гораздо более долгая жизнь; трудно утверждать, что С.И. Ковалёв являлся ее автором, но он, бесспорно, с присущим ему умением смог органично вплести ее в общую историческую концепцию.
Поскольку С.И. Ковалёв в послевоенный период очень немного занимался историей эллинизма (в основном временем Александра Великого), обратившись преимущественно к истории Рима и раннего христианства, его роль на этапе становления теории начинает забываться. В 1953 г. К.К. Зельин говорит об определении эллинизма, которое принадлежит В.С. Сергееву и А.Б. Рановичу [16, с. 146], в 1956 г. упоминает об определении эллинизма, данном С.И. Ковалёвым в предисловии к В. Тарну, но подчёркивает, что это определение дано вслед за А.Б. Ра-новичем [4, с. 101]. Впрочем, примерно спустя десятилетие имя С.И. Ковалёва снова начинает фигурировать среди тех, кого считали создателями советской концепции истории эллинизма.
Таким образом, можно обоснованно говорить о том, что именно С.И. Ковалёв относился к создателям классических воззрений на древность в советской науке, той системы взглядов, которая отличалась как от ранних теоретических построений 19101920-х гг., так и от позднего советского марксизма 1960-1990-х гг., когда были частично пересмотрены концепции 19301950-х гг. При этом идеи, высказанные
С.И. Ковалёвым, отличались заметной способностью к вариатированию, которая позволила им сохранить свою актуальность и в период общей непопулярности подходов, связанных с именами А.Б. Рановича и В.В. Струве.
ЛИТЕРАТУРА
[1] Лурье Я. С. История одной жизни. СПб., 2004. 284 с.
[2] Фролов Э. Д. С.И. Ковалев и его «История Рима» // Ковалев С.И. История Рима. Курс лекций. Л., 1986. С. 3-16.
[3] Ранович А. Б. Эллинизм и его историческая роль. М. ; Л., 1950. 383 с.
[4] Зельин К. К. Некоторые основные проблемы истории эллинизма // Советская археология. 1955. № 2. С. 99-108.
[5] Блаватский В. Д. Культура эллинизма // Советская археология. 1955. № 2. С. 109-115.
[6] Ковалёв С. И., Мишулин А. В., Никольский Н. М., Сванидзе А. С. История древнего мира. Часть I. Древний Восток и Греция : учебник для 5-го класса неполной средней школы. М., 1935. 192 с.
[7] Ковалёв С. И. Всеобщая история в популярном изложении. Для самообразования. Часть I. Древний мир. Л., 1925. 144 с.
[8] Мишина З. Выступление Максимина и позиция сената // ВДИ. 1938. № 3 (4). С. 133-146.
[9] История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1938. 351 с.
[10] Сергеев В. С. История Древней Греции. М., 1934. 356 с.
[11] Ковалёв С. И. История античного общества. Эллинизм. Рим. Л., 1936. 318 с.
[12] Ростовцев М. И. Колонат // Вебер М. Аграрная история Древнего мира. М., 2001. С. 469-490.
[13] Машкин Н. Рец.: С.И. Ковалёв. История античного общества. Т. I. Греция. 2-е изд. 1937. 332 стр. 5 руб. Т. II. Эллинизм. Рим. Соцэкгиз. 1936. 318 стр. 4 р. 50 коп. // Исторический журнал. 1937. № 5. С. 137-143.
[14] Ранович А. Основные проблемы истории эллинизма // ВДИ. 1949. № 1. С. 11-28.
[15] Ковалёв С. И. Предисловие // Тарн В. Эллинистическая цивилизация. М., 1949. С. 5-18.
[16] Зельин К. К. Основные черты эллинизма (социально-экономические отношения и политическое развитие рабовладельческого общества восточного Средиземноморья в период эллинизма) // ВДИ. 1953. № 4. С. 145-156.
