CC BY
224
Несмотря на попытку Вэнь Солиня (йй#) ввести новое понятие в терминологическое поле категории модальности, мы не встречали в работах других ученых использование термина « Р @» (kдuq¡) применительно к «модальности».
Упомянутое выше явление, на наш взгляд, связано в первую очередь с тем, что слово Р @ (kдuq¡) встречается в китайском языке как независимая лексическая единица, обладающая значением 'интонация', 'манера говорить', семантика которой разительно отличается от смысла термина «модальность».
Термин (у(^/), по нашему мнению, действительно вносит смысловую путаницу в терминологическое поле категории модальности, но может употребляться в значении «наклонение» при описании грамматик тех языков, в которых данное языковое явление присутствует.
На наш взгляд, именно термин «М^» ^тдЩ, применяемый для наименования категории модальности в китайском языке, является наилучшим вариантом. Этот термин впервые встречается в работе китайского ученого Сюй Хэ-
Библиографический список
пина (Мв^). В данном слове содержится отсылка к функциональной структуре категории модальности, которая может быть представлена совокупностью двух компонентов: объективной (кит (кедиат цтдкиатд) 'объективные усло-
вия') и субъективной (кит ^Ьйдиап Шс1и) 'субъективное отношение')
модальностей [10].
Термин «М&» ^тда) наиболее точно передает сущность категории модальности, которая отражает позицию говорящего по отношению к действительности через призму его субъективного восприятия.
Таким образом, терминологическое многообразие, которое существует для обозначения термина «модальность» в китайском языке, обусловлено как субъективностью взглядов китайских ученых на данное языковое явление, так и отсутствием четко выработанных стандартов в области исследования категории модальности, которая представляет собой достаточно молодую сферу, требующую многостороннего изучения.
1. Фаткуллина Ф.Г. Категория деструктивности в современном русском языке. Диссертация ... доктора филологических наук. Уфа, 2002.
2. Давлетбаева А.Ф., Фаткуллина Ф.Г. Модальный глагол и особенности его перевода на русский язык. Филологические науки. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2019; Т. 12, № 1: 125 - 129.
3. Карпека Д.А. Глагол и грамматические категории предикатов в современном китайском языке. Санкт-Петербург: Восточный экспресс, 2017.
4. Симатова С.А., Науменко С.В. Проблема разграничения категорий 'BS,®^ и П^ в современном китайском языке. Гуманитарный вектор. 2016; Т. 11, № 3: 111 - 119.
5. ЙЮ.Ш^ШП^ШЙЙЙ^Ж&СФШАЙА^^Й». Хэ Я. О системе модальности китайской письменности. Журнал Китайского университета Жэньминь. 1992; № 5: 59 - 66.
6. Yang Shu. A systemic functional study of modality in Modern Chinese. Ph.D. dissertation. Hong Kong, 2014.
7. ЙЮ.Ш^ШП^ШЙЙЙ^Ж&СФШАЙА^^Й». Ци Х. Преподавание грамматики китайского языка для иностранцев. Шанхай: Издательство университета Фудань, 2005.
8. ^ЭД.й.Ш'КШп'В&^Я. its: Пэн Л. Исследования по модальности современного китайского языка. Пекин: Китайская социальная научная пресса, 2007.
9. fififrRin + Win^^'BS.Sffin's^J. Вэнь Солинь. Интонация и модальность в китайском языке. Нанкайский лингвистический журнал. 2013; № 2: 21 - 29.
10. ^^Т.ШП'ВЙЙМЙ.Х^'ЧЙ-ЙЯ [А]. ЖНйИбШпЁ^Ш^^^й [С]. Сюй Х. Предварительное изучение значения и синтаксиса китайских модальных глаголов [А]; Избранные материалы 3-го Международного семинара по обучению китайскому языку [С]. 1990: 537 - 552.
References
1. Fatkullina F.G. Kategoriya destruktivnosti v sovremennom russkom yazyke. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Ufa, 2002.
2. Davletbaeva A.F., Fatkullina F.G. Modal'nyj glagol i osobennosti ego perevoda na russkij yazyk. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii ipraktiki. Tambov: Gramota, 2019; T. 12, № 1: 125 - 129.
3. Karpeka D.A. Glagol i grammaticheskie kategorii predikatov v sovremennom kitajskom yazyke. Sankt-Peterburg: Vostochnyj 'ekspress, 2017.
4. Simatova S.A., Naumenko S.V. Problema razgranicheniya kategorij 'BS,®^ i П^ v sovremennom kitajskom yazyke. Gumanitarnyj vektor. 2016; T. 11, № 3: 111 - 119.
5. ШВ.ЩШЙШЙЙЙ^Ж&СФИАЙА^Й)). H'e Ya. O sisteme modal'nosti kitajskoj pis'mennosti. Zhurnal Kitajskogo universiteta Zh'en'min'. 1992; № 5: 59 - 66.
6. Yang Shu. A systemic functional study of modality in Modern Chinese. Ph.D. dissertation. Hong Kong, 2014.
7. ШВ.Ш^ШпАШйЙй^Ж&СфЩАйА^^й». Ci H. Prepodavanie grammatikikitajskogoyazyka dlya inostrancev. Shanhaj: Izdatel'stvo universiteta Fudan', 2005.
8. (.Й.ШШЙ'ЙЙЯ. its: P'en L. Issledovaniya po modal'nosti sovremennogo kitajskogo yazyka. Pekin: Kitajskaya social'naya nauchnaya pressa, 2007.
9. V'en' Solin'. Intonaciya i modal'nost' v kitajskom yazyke. Nankajskijlingvisticheskijzhurnal. 2013; № 2: 21 - 29.
10. Syuj H. Predvaritel'noe izuchenie znacheniya i sintaksisa kitajskih modal'nyh glagolov [A]; Izbrannye materialy 3-go Mezhdunarodnogo seminara po obucheniyu kitajskomu yazyku [С]. 1990: 537 - 552.
Статья поступила в редакцию 20.03.20
УДК 81.42
Zhdanova Ye.S, Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Russian Language Culture for the Humanities and Natural Specialties,
North-Caucasus Federal University (Stavropol, Russia)
Kobina Yu.Ye., Cand. of Sciences (Philosophy), senior lecturer, Department of Russian Language Culture for the Humanities and Natural Specialties,
North-Caucasus Federal University (Stavropol, Russia)
llagaeva G.O., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Russian language cultue for the Humanities and Natural Specialties,
North-Caucasus Federal University (Stavropol, Russia)
RUSSIAN RAP-POETRY AS A REFLECTION OF SPIRITUAL SEARCH (BY THE EXAMPLE OF TEXTS BY D. KUZNETSOV). The article is dedicated to the analysis of the language units which represent the elements of spiritual search in the texts of the Russian rap artist D. Kuznetsov (Khaski). Considering the metalanguage and visual expressive means, the authors identify moral, religious and ideological attitudes that are transmitted by the poet to a large youth audience. The results of the study set the vector for further study and analysis of the rapper's lyrics and lay the foundation for identifying the linguistic and cultural features of the discourse of rap artists. The work may be of interest to both specialists and everyone interested in linguistic poetics and the peculiarities of the language of modern poetry.
Key words: text, metaphor, metonymy, oxymoron, fighting against God, searching for God.
Е.С. Жданова, канд. филол. наук, доц., зав. каф. культуры русской речи для гуманитарных и естественнонаучных специальностей,
Северо-Кавказский федеральный университет (СКФУ), г. Ставрополь
Ю.Е. Кобина, канд. филос. наук, доц., Северо-Кавказский федеральный университет (СКФУ), г. Ставрополь
Г.О. Илагаееа, канд. филол. наук, доц., г. Ставрополь, E-mail: ilagaeva.gozel@mail.ru
РУССКОЯЗЫЧНАЯ РЭП-ПОЭЗИЯ КАК ОТРАЖЕНИЕ ДУХОВНЫХ ПОИСКОВ (НА ПРИМЕРЕ ТЕКСТОВ Д. КУЗНЕЦОВА)
В статье анализируются языковые единицы, репрезентирующие элементы духовного поиска в текстах отечественного рэп-исполнителя Д. Кузнецова (Хаски). Рассматривая метаязыковые и изобразительно-выразительные средства, авторы выявляют нравственно-религиозные и мировоззренческие установки, которые передаются поэтом многочисленной молодежной аудитории. Результаты исследования задают вектор для дальнейшего изучения и анализа лирики рэпера и закладывают основы для выявления лингвокультурных особенностей дискурса рэп-исполнителей. Работа может быть интересна как специалистам, так и всем интересующимся вопросами лингвопоэтики и особенностями языка современной поэзии.
Ключевые слова: текст, метафора, метонимия, оксюморон, богоборчество, богоискательство.
Тема духовного поиска была всегда актуальна для русской литературы и философской мысли. Перечень произведений, раскрывающих нравственные искания авторов, огромен, ведь каждой творческой личности, решающей важнейшие экзистенциальные и онтологические вопросы, в той или иной степени присуща сакральная устремленность.
Исследователи отмечают отсутствие в отечественной традиции единого понимания термина «духовность». Чаще всего под ним понимается «форма патриотизма, религиозного мироощущения, выход за пределы человеческой ограниченности, образованность, способ борьбы с бездуховностью, стремление к идеалу» [1]. Осознание себя и своего места в мире сквозь призму религиозно-философских, этических, мировоззренческих установок, воспринятых лирическим героем, - таким представляется направление духовных исканий художника.
Цель настоящей статьи - проанализировать, в чем проявляются и какими языковыми средствами реализуются духовные поиски в поэтике современного рэп-исполнителя Дмитрия Кузнецова.
Сценическое имя рэпера Дмитрия Кузнецова - Хаски. С начала своей творческой деятельности певец выпустил всего два альбома, но сумел привлечь внимание публики неординарной манерой исполнения своих сочинений, сложными, эпатирующими текстами. Хаски называют надеждой русского рэпа, а писатель З. Прилепин отмечает его «сложнейшую поэтику, рифмовку, эмоции и рефлексии». Он говорит, что на концертах исполнителя ему приходилось видеть, как «тысячи и тысячи подростков поют вместе с ним его сложнейшие, насыщенные парадоксальными и глубокими смыслами тексты <...> Я видел на его концертах, как подростки растут над собой. Хаски их тащит вверх. К сложному миру» [2]. Отметим, что именно молодежная аудитория, только начинающая «взрослую» жизнь, в наибольшей степени склонна к осмыслению мировоззренческих проблем и наиболее охотно подхватывает установки, заложенные в поэтических текстах. Какие же идеи передает своим слушателям один из самых популярных отечественных рэп-исполнителей?
Одной из сквозных тем, пронизывающих всё творчество Д. Кузнецова, является тема религии, осмысление сути Бога, его отношений с человеком. Начинает Хаски с достаточно частых для эпохи постмодернизма богоборческих мотивов: «Забудем веру словно экс-кумира» («Иисус»), «Позавчера я дрожал и млел/ Бог забыл, что его нет, и явился мне/ Сухой, сгорбленный старик/ Мы с ним увязли в спорах/ Ему стало плохо/ Его увезли на скорой» («Сибирская язва») [3]. Важно отметить при этом, что, критически осмысливая все сакральное, поэт сразу же опротестовывает знаменитую ницшеанскую установку: «Бог умер». Богоборчество Хаски - это не атеизм, а антропоморфизм, когда человек осмысливает божественное, перенося на него свойства человеческого образа. Концепция антропоморфизма характерна как для ранних, так и для поздних религий и мифов.
Бог для поэта предельно реален, часто он воплощен в образе конкретного человека: старик, журналист, актер, занятой человек, гость, играющий на гитаре. Хаски много размышляет о его свойствах. Так, это зачастую жестокая, карающая, аффективная сила: «Когда, неаккуратно приняв опиаты,/ Господь в горячке опрокинет океаны,/ Потом уставится, сокрушаясь неистово, вниз,/ Там, где-то меж полушарий, плот из половиц наш» («Отопление»). В «Пуле-дуре» звучит аналогичная метафора, противоречащая основным божественным качествам-ипостасям (Творец, Спас, Отец, Благо, Любовь): «Из обломков облаков Бог как боеголовка» [3].
Другое качество Бога для Хаски - предельная субъективность, опасная непредсказуемость, контроль. Это подтверждают строчки: «Тело съёжилось и потемнело, словно жухлый лист. Жгу на бис! Надо мною Бог, как гонзо-журналист» («Пироман»). Гонзо-журналистика (от англ. Gonzo - рехнувшийся, чокнутый) - направление, для которого характерен глубоко субъективный стиль повествования от первого лица.
Агрессивный образ Бога сменяется на неискренний, а потом и равнодушный: «Я заглядываю в пряные рты кабаков,/ Где твои запахи липнут к рукам дураков,/ Где, прикидываясь мной, шалый от слепоты,/ Актёришка-Господь целует твои следы («Хозяйка»). Мотив богооставленничества звучит в тексте «Отопление»: «Господь поймает бричку у обочины/ И по делам укатит как обычно, как обычно». Строчки иллюстрируют идеи деизма, согласно которому мир создан богом, однако бог не принимает участия в дальнейшем управлении миром.
Однако восприятие Бога у поэта понемногу меняется. Богоборчество сменяется богоискательством. Бог воспринимается как некая поддержка: «Когда ЖЭК отключит отопление,/ Я обхвачу колени твои, чтоб не околели,/ Господь достанет укулеле, сядет у изголовья,/ Сыграет колыбельную, зыркая исподлобья». И вот уже лирический герой готов молиться ради любимого человека: «В часы, когда стихия давит глыбой монолитной,/ Скупой молитвой я буду сон хранить твой» («Отопление»).
Лирический герой остро чувствует свое экзистенциальное одиночество: «Аллилуйя! Аллилуйя! Пустота - мой новый кент/ Она осталась на века, хоть приезжала на уик-энд («Аллилуйя»); «На пуле-дуре верхом голодным еретиком/ И катится, и катится по проспектам колесом./ Одинокий юноша с простреленным лицом». При этом лирический герой ищет Бога. В тексте «Бит шатает голову» мы слышим звучащее рефреном: «Бит шатает голову, голову мою/ я перед
выцветшей иконою Господа молю». Бит (от английского «beat» - удар, такт в музыке, ритм). Музыка - центр жизни героя, но при этом он молится у иконы. Две стихии одинаково важны для него, неразделимо соединены в одном временном пространстве. «А бит шатает голову и я поверх бита,/ И моя русская поэзия в подъезде у кента,/ Где я глядел во все глазища, но увидел лишь одно,/ Бесконечные трущобы в бесконечное окно».
Итак, как мы видим, главная коммуникативная установка Хаски - показать собственное понимание божественной силы, которое претерпевает трансформацию от антропоморфизма к деизму и теизму как совокупности религиозных представлений о Боге как разумном существе, управляющем миром. И так как творчество Хаски относится к жанру рэп-музыки с адресатом в виде молодежной аудитории, поэт использует в качестве ведущих такие стилистические приемы, как литературный эпатаж и парадокс.
Литературный эпатаж (от франц. epatage - скандальная выходка) - это художественный прием, направленный на то, чтобы не просто шокировать читателя (зрителя, слушателя), но и оскорбить его, вызвать у него обязательную реакцию протеста [4]. Хаски неоднократно нарушает различные табу: «Не хочу быть красивым,/ не хочу быть богатым. /Я хочу быть автоматом, стреляющим в лица», «Мой рэп - это молитва, только с бритвою во рту», «Иисус Христос заказывал барагоз,/ и я поднимаю тост за классовый холокост».
Широко используется и такой стилистический прием, как парадокс - «глубокое по значению, но резко противоречащее здравому смыслу суждение» [5]. Так, «тост за классовый холокост», экстремистски звучащий за счет последнего слова, можно трактовать как эпатажную актуализацию основных идей марксизма с его классовой борьбой и необходимостью социальной революции. Сравнивая свой рэп с молитвой «с бритвою во рту», Хаски продолжает классическую для русской литературы тему поэта и поэзии, отсылая слушателя к пушкинскому пророку, которому шестикрылый серафим «жало мудрыя змеи/в уста, замершие мои,/вложил десницею кровавой».
Отдельно стоит проанализировать парадокс: «Иисус Христос заказывал барагоз» («барагозить» на сленге значит вести себя шумно, буйно, неподобающе, провоцировать конфликт). Это, безусловно, провокация, но, на наш взгляд, она по-своему актуализирует личность Христа для молодого поколения, являющегося основной аудиторией рэп-поэзии и характеризующегося «неистовым хаосом юношеского максимализма» [6]. Помимо этого, чтобы не упрекать Хаски в оскорблении чувств верующих, необходимо вспомнить евангельские строки: «Не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч».
Итак, эпатаж и парадокс занимают важнейшее место в идиостиле Хаски. Они, с одной стороны, разрушают табуированные комплексы сознания, а с другой - помогают заново сконструировать привычные смыслы, придают остроту эстетического «послевкусия» устоявшемуся опресненному «вкусу» [7]. Пока критики ханжески ругают творчество поэта, оно приобретает за счет своей хлесткости характер настоящего поэтического манифеста: «Что есть творчество?/ Это когда десять дурачков следят за тем,/ как один корчится» («Дурачок»).
Тексты поэта наполнены глубинным смыслом, содержат яркие метафоры, сравнения, метонимии: «Если я здесь сгину, как жил,/ бедно и глупо,/ прорасту тайгой на руинах этого клуба», «В белых домах городишко прячет семейный бедлам», «Одинокие двуногие/ сторукая орда», «Я выкидыш русской изнанки», «В этой мертвой Москве/ Я живой Распутин», «Я умою дымом глаза, /слепые, как волдыри,/ везите меня вприпрыжку,/ трамваи-поводыри». На лексическом уровне поэт органично сочетает просторечную и жаргонную лексику, вульгаризмы и книжную лексику. Для реализации парадокса Хаски активно использует антонимы, в том числе контекстные, а также оксюморон. Приведем примеры многочисленных тропов в его текстах: «Бог, как боеголовка», «Мой рэп - это молитва,/ только с бритвою во рту», «И катиться, и катиться по проспектам колесом./ Одинокий юноша с простреленным лицом». Оксюморон сближают с понятиями парадокса, иронии, контраста, абсурда; его называют художественно-философским алогизмом. Как утверждает ГГ. Курегян, «оксюморонное сочетание говорит о нестандартном осмыслении действительности в сложном знаке» [8].
Для поэтики Хаски очень характерны анахронизмы в виде сочетания лексики разных исторических эпох: после спора с героем Бога увозят на скорой, Господь ловит бричку у обочины, играет на маленькой гавайской гитаре укулеле, занимается гонзо-журналистикой, заказывает барагоз (беспорядки). Перечисленные анахронизмы относятся к модернизирующим. Цель их использования - сокращение дистанции между обсуждаемыми реалиями и адресатом, стремление к эпатажности и провокативности интерпретации в целом, насыщению действия непредсказуемыми и эффектными решениями, призванными удивить, обескуражить, заинтриговать публику.
Эпатажные приемы идиостиля Хаски ведут, на наш взгляд, к диалогу в рамках религиозного модернизма. В своих интервью Хаски говорил о своем постоянном желании быть пассионарным и о том, что «настало время пострелигии: можно перенять обряды, оценить культурную значимость веры и религиозный символизм, но невозможно просто поверить» [9]. Таким образом, представляется справедливым утверждение о том, что рэпер хорошо осознает свою роль в формировании религиозно-этических взглядов молодого поколения: пассионарность,
по Л.Н. Гумилеву, понимается как непреоборимое внутреннее стремление (чаще неосознанное) к деятельности, направленной на осуществление какой-либо цели. Цель эта представляется пассионарной особи ценнее даже собственной жизни, а тем более жизни соплеменников и современников» [10].
Библиографический список
На наш взгляд, рефлексируя над своими субъективными переживаниями, осуществляя непрерывный поиск глубинных основ бытия, поэт ищет живой связи с Богом, воспринимая именно ее как подлинную веру, как средство спасения от любых катаклизмов в ненадежном, готовом обрушиться мире.
1. Колкунова К.А., Малевич Т.В. Понятие «духовность» в современной российской литературе. Вестник ПСТГУ. Серия I: Богословие. Философия. 2014; Выпуск 6 (56): 72 - 88.
2. Прилепин З. Случай Хаски как мальчика Бананана. Свободная пресса, 23 ноября, 2018.
3. Хаски (Husky). Available at:https://genius.com/artists/Husky
4. Чупринин С. Русская литература сегодня. Жизнь по понятиям. Москва: Время, 2007.
5. Гурьева Т.Н. Новый литературный словарь. Ростов-на-Дону: Феникс, 2009.
6. Чернышенко В.В. Экзистенциальные проблемы современных молодежных субкультур. Известия Российского государственного педагогического университета имени А.И. Герцена. 2009; № 114: 136 - 139.
7. Вовчаренко И.К. Эпатаж как эстетическая категория авангарда. Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Филология. Журналистика. 2010; № 2: 25 - 28.
8. Курегян Г.Г. Традиции и новации в лингвопрагматическом осмыслении оксюморона. Известия высших учебных заведений. Северо-Кавказский регион. Серия: Общественные науки. 2006; № S12: 144 - 150.
9. Гусарова Ю. Господин собака. Интервью с Хаски. Сноб. 2018; № 1 (096). Available at: https://snob.ru/entry/160317/
10. Гумилев Л.Н. География этноса в исторический период. Ленинград: Наука, 1990.
References
1. Kolkunova K.A., Malevich T.V. Ponyatie «duhovnost'» v sovremennoj rossijskoj literature. VestnikPSTGU. Seriya I: Bogoslovie. Filosofiya. 2014; Vypusk 6 (56): 72 - 88.
2. Prilepin Z. Sluchaj Haski kak mal'chika Bananana. Svobodnaya pressa, 23 noyabrya, 2018.
3. Haski (Husky). Available at:https://genius.com/artists/Husky
4. Chuprinin S. Russkaya literatura segodnya. Zhizn'po ponyatiyam. Moskva: Vremya, 2007.
5. Gur'eva T.N. Novyjliteraturnyjslovar'. Rostov-na-Donu: Feniks, 2009.
6. Chernyshenko V.V. 'Ekzistencial'nye problemy sovremennyh molodezhnyh subkul'tur. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta imeniA.I. Gercena. 2009; № 114: 136 - 139.
7. Vovcharenko I.K. 'Epatazh kak 'esteticheskaya kategoriya avangarda. Vestnik Voronezhskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya: Filologiya. Zhurnalistika. 2010; № 2: 25 - 28.
8. Kuregyan G.G. Tradicii i novacii v lingvopragmaticheskom osmyslenii oksyumorona. Izvestiya vysshih uchebnyh zavedenij. Severo-Kavkazskijregion. Seriya: Obschestvennye nauki. 2006; № S12: 144 - 150.
9. Gusarova Yu. Gospodin sobaka. Interv'yu s Haski. Snob. 2018; № 1 (096). Available at: https://snob.ru/entry/160317/
10. Gumilev L.N. Geografiya 'etnosa v istoricheskijperiod. Leningrad: Nauka, 1990.
Статья поступила в редакцию 20.03.20
УДК 82
Kerimova P.N., doctoral postgraduate, Baku Engineering University (Baku, Azerbaijan), E-mail: bitkovskayay@inbox.ru
ON THE QUESTION OF THE NATIONAL IDENTITY OF AZERBAIJAN IN THE TURKISH SCIENTIFIC AND THEORETICAL THINKING. The main focus of the study is the reflection of the problem of national identity in Azerbaijani literature. In addition to the importance attached to this issue in our literature, the article will also reflect the position of Azerbaijani literature on the issue of national identity in Turkic scientific and theoretical thinking that arose with the formation of national self-awareness and thinking, an approach to the problem from the point of view of self-expression in literature on political issues. Over time, all Azerbaijani literature was studied, and in the foreground - the problem of national identity. This concept is the main goal of the study. Poets and writers, reflecting propaganda and importance in literature, and their creative heritage have been investigated.
Key words: Ya. Akpinar, national identity, conception, literature, investigation, creative work.
П.Н. Керимова, докторант, Бакинский инженерный университет, г. Баку, E-mail: bitkovskayay@inbox.ru
К ВОПРОСУ О НАЦИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ АЗЕРБАЙДЖАНА В ТУРЕЦКОМ НАУЧНО-ТЕОРЕТИЧЕСКОМ МЫШЛЕНИИ
Основным направлением исследования является отражение проблемы национальной идентичности в азербайджанской литературе. Помимо значения, придаваемого этому вопросу в нашей литературе, в статье также отражена позиция азербайджанской литературы по вопросу национальной идентичности в тюркском научном и теоретическом мышлении, возникшем с формированием национального самосознания и мышления, подход к проблеме с точки зрения самовыражения в литературе по политическим вопросам. Со временем будет исследована вся азербайджанская литература, прежде всего - проблема национальной идентичности. Эта концепция была главной целью нашего исследования. Были исследованы поэты, писатели, отражающие пропаганду и важность данного положения, и их творческое наследие.
Ключевые слова: Явуз Акпинар, национальная идентичность, концепция, национальное самосознание, литература, исследование, творчество.
В статье затрагиваются вопросы, которые составляют основу национального единства, национального самосознания и идеологии во всех временах в Азербайджане. Основным содержанием статьи является рассмотрение границы, разделяющей Азербайджан на две части и, как следствие, объединение литературы под эгидой национального самосознания и девиза единства. Статья состоит из двух частей. Первая часть посвящена вопросу зарождения современной литературы и национального самосознания в Северном Азербайджане. Барьеры, созданные советским влиянием перед лицом национального идеологического мышления, исследуются в литературном контексте. Вторая часть посвящена возникающим барьерам на пути появления южно-азербайджанской литературы, развитию национального идеологического сознания, появлению южных тем и литературы в северной азербайджанской литературе, а также той роли, которую она играет в развитии национального идеологического сознания.
Прежде чем перейти к рассмотрению вопросов возникновения и формирования национальной идентичности, национального самосознания в нашей
литературе, необходимо сосредоточиться на понятиях родины, нации и народа, взглянуть на влияние этих слов в нашей литературе и на масштабы их воздействия. «В Европе слова «нация» и «народ» отличаются друг от друга, «нация» -это сознательная и активная часть населения, а «народ» - это политически и социально пассивная масса» [1, с. 1].
Краткий обзор этого понятия в Азербайджане был оценен как «тип этноса, характеризующийся усилением национально-этнической идентичности» [2]. В обеих частях статьи будут рассмотрены факторы, которые играют роль в укреплении национального самосознания в свете влияния национальной идеологии на литературу.
В конце XIX века и в XX веке азербайджанский народ боролся за свободу и пытался сохранить свою национальную самобытность. В этот период «развитие национального самосознания в Азербайджане в конце XIX - начале XX веков все более укрепляло отношения между двумя братскими регионами» [3, с. 176]. Однако по обе стороны литературы национальное мышление развивалось с точки зрения разных времен и аспектов.
