CC BY
22
Е. Црвенковска (Скопье)
Русское влияние в рукописях македонской редакции церковнославянского языка
Вначале было единство. Общеславянская общность, язык коммуникации - один - праславянский, разговорный язык для всех славян. Хотя с локальными отличиями. Вначале писали одним алфавитом - глаголицей. Затем следует распространение письменности Моравской миссией сначала на север, а потом расширяется на русские просторы с целью христианизации славян. Местные черты отдельных говоров стали проникать в письменность, что привело к расслоению языка (теперь уже церковнославянского) на разные редакции. Рукописи отдельных редакций передавали черты как одной большой территории, так не исключалась и возможность наличия в них черт из иных лингвистических ареалов. Это было результатом межредакционных контактов, заметно представленных в славянской письменности.
В древнейших македонских рукописях с самого начала наблюдается ряд особенностей фонологического, морфологического, лексического и синтаксического характера, которые выделяют македонскую редакцию церковнославянского языка. Ее отличительными признаками являются: утрата мягких согласных; дистрибуция глухих и их вокализация, мягкого ера - в е, а твердого - в о; сохранение носовых и их специфическое употребление; смешивание твердых и мягких слогов; особая, связанная с Охридской школой, лексика (Пандев 1995: 273-277) и др. Ния£Шою границу возникновения этой редакции, вероятно, можно отнести к XI в. (Мошин 1988: 85-96).
Наряду с местными особенностями, в македонских рукописях заметно влияние и других редакций церковнославянского языка. Так в них наблюдается присутствие моравизмов, пре-славизмов, а позже - отчетливо выраженное влияние русской и сербской редакций. Последнее особенно характерно для XIV в. в связи с вхождением македонских земель в сербский диоцез.
В данной статье остановимся на русском влиянии на македонскую редакцию церковнославянского языка. Здесь важно вспомнить, что этому влиянию предшествовало обратное - македонское влияние на русские рукописи. Последнему в славистике уделено
больше внимания, чем поставленной нами проблеме. Так известное предположение Приселкова о том, что русская церковь вначале получила свою иерархию не из Константинополя и Рима, а из Охридского архиепископства, нашло поддержку других исследователей (Конески 1988: 51-56). Ученый считал, что митрополит Иоаан, упомянутый в рассказе о канонизации первых русских святых Бориса и Глеба, являлся охридским патриархом, позже архиепископ Иоаан (он же?) по должности приезжал на Русь. По-горелов (Конески 1988: 51-56) указывал, что о более близких контактах Руси с Охридом свидетельствуют факты наличия в старорусском языке заметных следов влияния Охридской школы (языка Климента), более значительных, чем Прёславской. В пользу этого говорит и концепция В. Мошина, предполагающая, что Новгородские листки имеют македонское происхождение, являясь составной частью «парадного» кодекса царя Самуила, отправленного им в 991 г. русскому князю Владимиру. С этого кодекса было скопировано Остромирово евангелие (Мошин 1983: 7-64).
Теперь обратимся к тому, что представляет собой предмет нашей темы: это обратное влияние, т. е. русские следы в македонских рукописях. Прежде всего, следует объяснить, в чем заключается это влияние, на каких уровнях оно отражено и какими путями оно осуществлялось.
Как мы упомянули, русско-македонские связи существуют с самых ранних веков славянской письменности. Русское влияние, т. е. наличие русизмов в македонских рукописях, отмечается начиная с XII в. Оно усиливается в XIII в., когда перепиской с русских источников заполняется нехватка славянских церковных книг, возникшая после длительного периода византийской власти (Мошин 1962: 3-131). П. Вискочил (Вискочил 1980: 7-15) обнаружил присутствие русизмов уже в Охридском Апостоле (рукопись с XII в.). Предполагая глаголический источник этого текста, Конески считает, что:-«русское влияние нашло дорогу в македонские тексты пока еще существовала глаголическая письменность, которая ведет нас к началу XII в. Можно задать вопрос: не являлось ли пользование русскими текстами еще одним фактором, оказавшим содействие в окончательной замене глаголицы кириллицей на македонской земле» (Конески 1983: 25)?
Влияние русской письменности на македонские рукописи просматривается на различных уровнях. Это хорошо аргументировал Владимир Алексеевич Мошин в своей объемной студии о периодизации русско-южнославянских связей (Мошин
1962:13-131). Он констатирует, что в южнославянских рукописях есть признаки русского влияния в области языка, правописания, графики и лексики; затем особый русский тип тер-ратологической орнаментики в илюминации рукописей; появление русских святых и праздников в православном календаре; русский способ датирования начала года с месяца марта.
Подобные следы русского влияния заметны в хронологических рамках с ХП-ХУ вв. в жанрово различных текстах. Перечислим некоторые из македонских церковнославянских рукописей, в которых замечаются русизмы: Охридский Апостол XII в.; Радомирово Евангелие, Евангелие попа Иоаана, Орбельская Триодь, Загребская Триодь XIII в.; Станиславов Пролог, Карпинское Евангелие, Македонское четвероевангелие XIV в. В них различными способами зафиксирован контакт с русской письменностью, либо сходствами в илюминации, либо употреблением русских лексем или же влиянием на форму слова и подобное.
Русский стиль в орнаментике рукописей заметно выражен в отдельных македонских рукописях. Так, илюминация Карпинского Евангелия XIV в. невероятно напоминает илюмина-цию русских полных апракосов, как Мстиславого и Юрьевского Евангелий, с которыми оно входит в один и тот же структурный тип. Предполагается, что эта рукопись имела русский прототип. Подобная орнаментальная схема наблюдается и в некоторых других македонских рукописях: Болоньской псалтири, Радомировой псалтири, Драгановой минеи и др. (Деспо-дова 1995: 16).
В некоторых македонских рукописях упоминаются русские святые. Так, в Станиславовом прологе упомянуто большое число русских святых: св. Глеб, князь Мстислав, св. Ольга, совместная память БЬрису и Глебу. О всех них имеются и жития (Конески 1977: 15). Интересно заметить, что имя Глеб здесь пишется через х (хл'Ьбь), что указывает на фрикативный характер этого звука - как в русском (Конески 1983: 27).
В македонских церковнославянских рукописях встречается ряд фонологических черт, являющихся следствием русского языкового влияния: замена греческой 6 на ф, а не на т, как принято обычно в македонских рукописях, например: вь вифд-нига, фома, внфлеолль (Евангелие попа Иоанна), феодории, фра-кии, фнвенскаго (Станиславов пролог), Загребская триодь) и др. В отдельных рукописях замечается и появленйе второго полногласия: жерьцьшь, жерцоу (Евангелие попа Иоанна). Русским
влиянием можно считать и замену ж на оу, причем не исключено и сербское влияние. Русской фонетической особенностью является употребление ж вместо жд: вь тьже вместо вь тьжде (Станиславов'пролог). Или употребление м вместо ц|, как в примере лоучьшлик в Радомировом Евангелии вместо лоуфьшь в старославянских текстах (Рибарова 1991: 185).
Редукция гласных в безударной позиции может также указывать на упомянутое влияние: вь новагоради (Станиславов пролог), па-го ^оо^нешка, паюцолц о/^еники, пахотными Орбельская триодь).
На морфологическом уровне предполагается русское влияние в некоторых глагольных формах. В качестве примеров, которыми подтверждается смешивание аориста и презента в 3 л. ед. ч.: погыкнеть, вставить вместо погыке, остави (Радомиро-во евангелие); поставить, просить вместо поставн, проси (Маке-донско евангелие). Затем формы 3 л. мн. ч. в имперфекте с добавлением -тт»: вьп^дшах^тъ (Рибарова 1991: 185-186). Морфологическими русизмами можно считать и некоторые изменения в именной флексии: вь тр£\ь лицихь в Орбель-ской триоди вместо вь тр«хь лицахь (Загребская триодь).
Русское влияние в македонских рукописях особенно видно на лексическом уровне. Так в Станиславовом прологе встречается ряд русских лексем: врьст^ (дв'Ь), ичииватн са, правь вместо аминь, выражение дьжд ид-Ъше (в македонском обычно: пага дожд). Лексические русизмы встречаются и в других рукописях: в^дьн'Ь вместо лют^Ь; камень горлц! вместо жюпьлъ; пр'ЬоЕИД'Ьтн вместо нероднти (Македонское евангелие); на гагоди-мннж (Радомирово евангелие). Последние новшества входят в лексический слой, который характерен для полноапракосных евангелий мстиславого типа: Македонского и Радомирово (Ко-стовска 1997: 132; Угринова-Скаловска, Рибарова 1988: 79).
В отдельных рукописях македонского происхождения есть и текстологические совпадения с русскими рукописями. Подобные близкие связи Македонского евангелия с русской письменностью подтверждаются при изучении заголовков, находящихся в тексте (Костовска 1997: 129), а в Карпинском евангелии есть отдельные части переписаны с русского источника (Десподова 1995: 89).
Как и каким образом могло осуществляться это влияние? Пути его были различны - от передачи русских рукописей для восполнения нехватки богослужебных книг до присутствия русских переписчиков и илюминаторов в македонских скрипториях. Особенно действенным был контакт, осуществлявшийся в таком центре междуна-
родного общения, каковым был Афон (Конееки 1989: 97-100). В афонских монастырях собирались книжные люди из различных краев славянского православного мира, они занимались переписыванием рукописей, внося в них черты своих родных говоров.
В заключение заметим, что в разнообразии отдельных редакций церковнославянского языка все-таки выделяется одна нить, связывающая их с другими редакциями. Межславянские контакты привели к разнообразию языкового выражения в рамках отдельных редакций церковнославянского, что способствовало всестороннему обогащению славянской письменности.
Примечания
Вискочил 1980 - Vyskocil Р. Rusismy v Apostolári Ochridském Ц Slovo 30. Zagreb, 1980. 7-15.
Десподова 1995 - Десподова В. Карпинско евангелие Ц Македонски средновековни ракописи IV, Скоще, 1995.
Конееки 1977 - Конееки В. За Станиславовиот пролог / Прилози, II, 1-2, Скоще, 1977.
Конееки 1983 - Конееки Б. Руското ¿азично влияние врз маке-донските текстови од XIII-XIV век Ц Реферати на македонските слависта за IX мегународен славистички конгрес во Киев. Скоще, 1983.
Конееки 1988 - Конееки Б. Лазични контакта мегу старата македон-ска и руска писменост, Кирило-методиевскиот (старословенскиот) период и кирило-методиевската традицща во Македонща. Скоще, 1988.
Конееки 1989 - Ёонески Б. Света Гора и старословенските ракописи, Климент Охридски и улогата на Охридската книжевна школа во развитокот на словенската просвета. Скоще, 1989.
Костовска 1997 - Костовска В. Лингвистичка анализа на Македонского четвароевангелие. Магистерски труд одбранет 1997 год на Филолошкиот факултет во Скоще, 1997.
Мошин 1962 - Mosin V. О Periodizaciji rusko-juánoslavenskih knjizevnih veza / Slovo 11-12. Zagreb, 1962.
Мошин 1983 - Мошин В. Новгородски листиГш и Остромирово je-ван1)ел>е / Археографски прилози, 5. Београд, 1983.
Мошин 1988 - Мошин В. Мысли о начале славянского письма и об методиевскиот (старословенскиот) период и кирило-методиевската традицща во Македошца. Скоще, 1988.
Пандев 1995 - Пандев Д. Охридската писмена традицщ'а и мегуре-дакцеките контакта / Светите Климент и Наум Охридски. Oconje, 1995.
Рибарова 1991 - Рибарова 3. Мегуредакциски контакта во маке-
донската писменост / Предавала на XXIII семинар за македонски оазик, литература и култура. Скоще, 1991.
Угринова-Скаловска, Рибарова 1988 - Угринова-Скаловска Р., Ри-барова 3. Радомирово евангелие. Скоще, 1988.
Угринова-Скаловска 1997 - Угринова-Скаловска Р. Придонесот на Блаже Конески за дефиниран>ето на македонската варианта на црковно-словенскиот ]азик / Педесет години на македонската наука за ]азикот. Скоще, 1977.
