CC BY
117
Н. В. Пикатова
РУССКОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ И ПОЛИТИКА РОССИИ В ПЕРСИИ В 1905-1909 гг.
Персия к началу XX в. являлась средоточием экономических, политических и стратегических интересов ведущих европейских держав и в первую очередь России и Англии. Положение дел в этом регионе осложнилось тем обстоятельством, что в конце 1905 г. в Персии началась революция, вспыхнувшая под влиянием революционных событий в России и поражения России в войне 1904-1905 гг. с Японией.
Цель настоящей статьи состоит в том, чтобы на материалах русской периодической печати охарактеризовать позицию русского общественного мнения относительно политики России в Персии от начала персидской революции в 1905 г. и до 1909 г., когда произошел поворот от политики невмешательства в персидские дела к прямой вооруженной интервенции в Персию совместно с Англией. Источниками послужили материалы газет разных политических ориентаций: либеральные издания — кадетская «Речь», беспартийная либеральная газета «Биржевые ведомости», октябристская газета «Голос Москвы»; официозный печатный орган газета «Россия»; представяющее умеренно правое направление газеты «Новое время» и «Санкт-Петербургские ведомости», крайне консервативное крыло — газета «Московские ведомости», журнал «Гражданин» и газета «Русское знамя».
Революция в Персии стала важным обстоятельством, подтолкнувшим Англию и Россию к сближению, стремившихся к согласованию и урегулированию своих действий в Персии.
По англо-русскому соглашению по делам Среднего Востока от 18(31) августа 1907 г. Персия была, как известно, поделена на территориальные сферы интересов обеих договаривающихся сторон: северную — сферу влияния России, юго-восточную — сферу влияния Англии, и нейтральную (территория между этими зонами), в которой признавались равные возможности каждой из договаривающихся сторон. Русская пресса широко освещала подготовку этого соглашения, и по подписании его в газетах был опубликован полный текст соглашения.
Отношение к англо-русскому соглашению 1907 г. различных партий и слоев общества в России было разным. Либералы отнеслись к нему с исключительным одобрением. Октябристы, правда, проявили определенное недовольство соглашением, поскольку усматривали в частях соглашения, касающихся Афганистана и Тибета, неблагоприятные условия для России. И, наконец, консервативные слои заняли по отношению к соглашению отрицательную позицию, опасаясь, что оно крайне негативно отразится на престиже России [1, с. 65-66; 2, с. 234-244].
Российская пресса информировала своих читателей о ходе революционных событий в Персии, при этом спектр оценок политики правительства России в Персии во время революционных событий был достаточно широк. Так, кадеты сначала очень благожелательно отнеслись к персидской революции. Русские либералы приветствовали
© Н. В. Пикатова, 2011
введение в Персии демократических преобразований, переход к представительному строю: «Персии дана конституция. Народ ликует. Зажигаются иллюминации... можно с уверенностью сказать, что конституция в Персии дана бесповоротно»[3].
«Речь» на своих страницах регулярно выступала с анализом положения в Персии: «В Персии. разыгрывается драматическая борьба западноевропейских конституционных начал, проникших в древний Иран по милости революции, с началами истинно-персидскими. Революция в Персии — . революция общественная, народная, освободительная... Революция принесла с собою конституцию, парламент. Реформа местного управления, проведенная персидской революцией вслед за центральным переворотом, есть, конечно, одно из наиболее ценных завоеваний этой революции...»[4].
Кадеты выступали против поддержки Россией шахского режима, полагали, что введение конституции, парламента и проведение демократических реформ по западноевропейскому образцу создадут в стране новый порядок, поднимут авторитет и престиж Персии в глазах других стран.
По мере того, как ширилась революция в Персии, нарастали и беспорядки, анархия, притеснение русскоподданных. Либеральная пресса России, подробно информируя русское общество обо всех этих явлениях, тем не менее утверждала, что «России без надобности вмешиваться в дела Персии...»[5].
Таким образом, в начале революции в Персии кадеты принципиально стояли за невмешательство во внутренние дела Персии, за совместные действия в случае надобности с Англией, за сотрудничество с либеральными кругами Персии. Кадеты были обеспокоены беспорядками в северных приграничных с Россией районах Персии, но тем не менее не считали в то время возможным применение военных мер, т. е. прямой военной интервенции.
Известную роль в изменении позиции кадетов относительно политики России в Персии сыграл инцидент на русско-персидской границе на посту Белясувар 1 апреля 1908 г. По информации «Речи», там произошло следующее: «1-го апреля на персидской границе. шайка персидских “разбойников” в 500 человек. произвела нападение на русский пограничный пост у Белясувара; произошло форменное сражение, при котором было убито и ранено с обеих сторон до 50 человек; далее подоспело русское подкрепление и сожгло персидское селение. По официальной терминологии, нападение на русские войска совершено “разбойниками” с целью угона лошадей. Таким образом, повод для вмешательства в персидскую анархию готов»[6].
При Белясуваре был убит начальник местной русской пограничной стражи офицер Двоеглазов. По поводу инцидента при Белясуваре имели место интенсивные контакты Тегерана с Петербургом. Россия предъявила Персии ультиматум с требованием выдать убийц капитана Двоеглазова и выплатить ей 50 тыс. руб. в качестве убытков. Газета «Биржевые ведомости», мнение которой по поводу русско-персидских отношений, можно сказать, совпадало с мнением кадетской «Речи», заметила: «Тон министра иностранных дел Извольского — в категорических, твердых, не дающих места кривотолкам, выражениях, он требует разъяснения и удовлетворения. Русская дипломатия давно не говорила таким властным языком»[7]. Немного позже она писала, подводя итог инцеденту: «Персидские власти пошли навстречу всем требованиям нашего ультиматума. Опасность необходимости прибегнуть к вооруженной силе.исчезла» [8].
«Биржевые ведомости» постоянно информировали русское общество о ситуации в Персии: «Полученные в Петербурге сообщения о положении дел в Персии носят
исключительно тревожный характер. В Тегеране общая забастовка. В нашем Министерстве иностранных дел подтвердили нашему сотруднику тревожный характер известий из Персии. Россия не будет вмешиваться во внутренние дела Персии...»[9]. Газета заверяла, что «основной принцип русской политики в Персии — принцип невмешательства в ее внутренние дела. За этот принцип высказалась наша газета с первого дня возникновения персидского кризиса, он пользуется сочувствием подавляющего большинства русского общественного мнения, он усвоен нашей дипломатией, заявляющей, что для России совершенно безразлично, кто занимает шахский престол, лишь бы продолжались дружеские отношения и была обеспечена безопасность наших соотечественников в Персии»[10].
Следующим принципиально важным эпизодом, повлиявшим на поворот от политики невмешательства к вооруженной интервенции в Персию, стал разгром меджлиса (персидского парламента) казачьей бригадой под командованием русского полковника В. П. Ляхова. Как известно, в 1879 г. при дворе шаха была создана персидская казачья бригада по образцу русского казачьего войска. Начальники и инструкторы в эту бригаду присылались из Петербурга по назначению русского Генерального штаба. По существу эти офицеры выполняли задания русского генерального консула в Персии и штаба Кавказского военного округа. Под командой русских офицеров казачья бригада в Персии была важнейшей опорой шахского режима [11, с. 84-100; 12, с. 13]. Летом 1906 г. командиром бригады стал В. П. Ляхов.
22 июня 1908 г. шах назначил Ляхова начальником гарнизона Тегерана, а 23 июня шах совершил в столице контрреволюционный переворот: здание иранского меджлиса и Сепахсаларской мечети в течение часа были подвергнуты артиллерийскому обстрелу из четырех орудий. В результате переворота, в котором решающую роль сыграла персидская казачья бригада под командованием русского полковника Ляхова, меджлис был распущен, казнены несколько лидеров движения конституционалистов, всего было уничтожено свыше 300 революционеров. В знак благодарности за разгром меджлиса шах назначил В. П. Ляхова генерал-губернатором Тегерана.
Кадетская «Речь» проводит собственное расследование деятельности полковника Ляхова в Тегеране и его роли в последних военных действиях в Персии. В статье «Испытание англо-русского соглашения» «Речь» осуждает прямое вмешательство России во внутренние дела Персии: «Основным, например, камнем англо-русского соглашения, было разграничение сфер влияния в Персии и параллелизм англо-русского отношения к шаху и меджлису. Очевидно, что как только обнаружился резкий конфликт между шахом и народным представительством, и Россия и Англия обязаны были не становиться ни на чью сторону. Англия так и поступила. мы поступили не так, ибо “объединенное правительство” было представлено в Тегеране не одним г. Гартвигом, а и г. Ляховым, который при гикании и наших, и турецких реакционеров действовал явно вразрез с буквой и духом англо-русского соглашения и дал шаху ту победу над персидским народом...»[13]. «Биржевые ведомости», анализируя трагические события в Тегеране, считали, что «в борьбе, которую ведет персидский народ за свободу, он все больше проникается чувством злобы к русскому соседу. выражение признательности, которою удостоил шах Мехмед-Али полковника Ляхова, не содействует подъему морального престижа России в глазах персидских народных масс. Вся эта роль, доставшаяся полковнику Ляхову в Персии, с точки зрения практической политики, есть огромная непоправимая ошибка»[14]. Продолжая анализировать сложившуюся
ситуацию, газета прямо говорила о вреде, нанесенном престижу России в Персии деятельностью Ляхова [15].
Таким образом, либеральный сектор средств массовой информации расценивал разгром меджлиса под командованием Ляхова как прямое вмешательство во внутренние дела Персии.
Пресса умеренно правого направления высказывала другое мнение. «Санкт-Петербургские ведомости» полностью оправдывали действия полковника Ляхова, полагая обвинения в его адрес неверными. Кроме того, «Санкт-Петербургские ведомости» опубликовали статью самого полковника Ляхова, в которой он говорил, что его бригада — воинская единица персидской армии, призванная к выполнению известных общегосударственных функций. Ляхов характеризовал сообщения о нем в газете «Речь» как «неправдивые» [16]. В весьма одобрительном тоне и с некоторой иронией в адрес либералов освещала политику России в Персии и эпизод с Ляховым близкая правительству газета «Новое время»: «Это чудовище реакции, страшилище левой печати, истребитель меджлиса, гонитель свободы и прогресса в Персии, это мрачное наследие реакционной политики России и публичное зло в Тегеране, полковник генерального штаба Ляхов — оказался очень образованным человеком, преданным шаху и персидской казачьей бригаде, командиром которой он состоит уже третий год. Полковник Ляхов прекрасно изучил как жизнь и смуту Персии, так и задачи и интересы России в этой хаотической стране»[17].
15 ноября 1908 г. в Государственную думу поступил запрос социал-демократов «о незакономерных действиях военного министра», имевших результатом действия командира персидской казачьей бригады полковника Ляхова. Социал-демократами командиру персидской бригады был предъявлен обвинительный акт из 6 пунктов. Здесь и «систематическое вмешательство во внутренние дела дружественного государства, и прямое нарушение персидских законов, убийства и грабежи населения». Этот запрос, как пишет газета «Санкт-Петербургские ведомости» в статье «История одного парламентского запроса», наделал много шума. Газета резюмирует: «Из всех обвинений верно одно: персидский парламент был обстрелян, но первые выстрелы были произведены из парламента, поэтому бригада действовала в состоянии самообороны» [18].
Позиция правительства России в отношении последних событий в Персии и влияние на политику России в Персии англо-русского соглашения 1907 г. стали темой речи в Государственной думе 12 декабря 1908г. министра иностранных дел России А. П. Извольского. Газеты приводят текст речи министра, в которой он разъясняет: «Единственная цель нашей политики в Персии заключается в поддержании исторически сложившихся дружественных отношений к этой стране и тех крупных русских торговых интересов, которые успели развиться, главным образом в северных персидских областях. При этом мы вовсе не желаем ни нарушать целости и независимости Персии, ни вмешиваться во внутренние дела, но с другой стороны — для нас в высшей степени важно, чтобы в Персии поддерживался прочный политический и социальный порядок. Именно эти принципы легли в основу нашего соглашения с Англией, с которой мы действуем на почве персидских дел в полном единодушии» [19, 20, 21]. Таким образом, перед общественностью была изложена официальная позиция правительства — уважение целостности и независимости Персии, невмешательство в ее внутренние дела, но защита «крупных русских торговых интересов» и соответственно заинтересованность в поддержании в Персии порядка.
Но уже через несколько дней, 18(31) декабря 1908 г., «Санкт-Петербургские ведомости» сообщили, что Россия в полном согласии с Англией решила начать более активную политику в Персии. «Голос Москвы» опубликовал телеграммы «о кровавых событиях в Персии»: «В Тегеране казачья бригада громит из орудий парламент. Базары закрыты. Террор увеличивается. Европейские учреждения управляются казаками» [22]. Орган октябристов был обеспокоен тем, что, по его мнению, престиж России падает и страдают интересы и имущество русских подданных в Персии. «Установив вполне правильный принцип невмешательства во внутренние дела Персии, мы тем самым отнюдь не можем обрекать себя на состояние полной пассивности. В дни торжества революции интересы наши также страдали. Тогда в защиту наших подданных, мы грозили провести демонстрацию на границе и отчасти выполнили ее, сосредоточив несколько казачьих сотен около Нахичевани. К сожалению, как это обычно у нас бывает, дело не было доведено до конца. Персы уже раскусили нашу политику пуганья. Падение русского престижа выразилось в новых дерзких нападениях на имущество русских.» [23]. По мнению октябристов, «политика пуганья» недостаточна для наведения порядка в Персии, нужны активные действия. Октябристы поддержали политику правительства: интервенцию в Персию в союзе с Англией. Надо отметить, что их позиция не изменялась в течение всего рассматриваемого периода.
Позиция либерального крыла российского общественного мнения претерпевала определенные изменения: от одобрительно-восторженного отношения к конституционным нововведениям в Персии до одобрения совместной с Англией политики невмешательства в персидские дела и наконец до требования принятия решительных мер, вплоть до военных, для защиты русских подданных и русских интересов в Персии.
Позиция правых оставалась постоянной и твердой: Россия должна действовать самостоятельно, без оглядки на Англию, поддерживать свой престиж и интересы русских в Персии, пусть даже и при помощи войск. Еще с конца 1907 г. в «Московских ведомостях» раздавались призывы разорвать англо-русское соглашение, «навести порядок» в Персии собственными силами, прибегнуть немедленно к интервенции для восстановления власти шаха «железной рукой» [24]. Орган «Союза Русского народа», газета «Русское знамя» в целом очень скупо освещает события в Персии. Главную причину всех бедствий в Персии — растущие в стране непорядки, грабежи и насилие, повсеместную анархию, пролитую кровь — это крайне правое издание видит в «модноевропейской затее — конституции и меджлисе» [25].
«Русское знамя» информирует о том, что шах собрал на совет высших представителей духовенства, почетнейших лиц из купечества и заслуженных государственных сановников с целью выслушать их мнение о конституции, «приведшей Персию к разложению». Газета приветствует решение «мудрейших людей государства»: «.Введение конституции, с многочисленными сопровождающими ее свободами наруку только иностранным державам, собирающимся разделить между собою Персию. Нельзя не приветствовать такого решения персидских мужей с чувством глубокого к ним уважения. Они верно определили значение конституции для государства. У нас в России пока еще нет, слава Богу, конституции» [26].
Газета резко критикует политику А. П. Извольского — поддержку требования конституции, с его постоянной оглядкой на Англию, вместо того, чтобы заботиться об экономических интересах России и ее престиже. «.Благодаря стараниям г. Извольского русская торговля и промышленность испытывают ныне сильный застой вследствие
невозможности поддерживать сношения со страной, где не обеспечены вследствие конституции ни жизнь, ни имущество не только иностранцев, но даже природных жителей» [26]. В оглядке на Англию при проведении нашей политики в Персии «Русское знамя» усматривает национальное унижение России, падение ее престижа, чего якобы так желает Англия. Выход из создавшегося положения это издание видит во введении войск в Персию и в передаче руководства внешней политикой России П. А. Столыпину в звании канцлера Российской империи. «Отсутствие войска в Персии — главная причина происходящих там беспорядков.» [27].
В последующих номерах «Русское знамя» продолжало призывать Россию «двинуть в Персию целую армию». Именно политика невмешательства, по мнению газеты, довела до того, что положение русских в Персии стало невозможным. Нельзя оставаться равнодушными к происходящему в Персии, и к тем громадным убыткам, какие несли там русские учреждения, построенные Россией дороги, русская торговля. Газета требовала от правительства принять решительные военные меры [28]. Журнал «Гражданин», издававшийся кн. В. П. Мещерским, игравшим, как считается, роль неофициального советника Николая II, в начале 1909 г. также сообщал о серьезных беспорядках в Персии, требуя от царского правительства решительных мер: «На юге Персии вспыхнули серьезные беспорядки. В Ширазе толпа напала на отделение шахского банка и разграбила его» [29], «в Реште революционеры разграбили и сожгли дом губернатора, в котором последний, по слухам, и убит» [30], «Поступают известия о начинающихся волнениях в Хорасане» [31].
С конца 1907 г. русская пресса крайне правого, черносотенного, направления поднимает вопрос о прямом вмешательстве России в персидские дела, т. е. о военной интервенции. Вообще следует отметить, что телеграммы из Персии с сообщениями о беспорядках (перестрелках, грабежах, убийствах и т. п.) печатались во всех российских средствах массовой информации, иногда дублируя друг друга. На наш взгляд, это свидетельствует о живом интересе русской общественности к событиям в соседней Персии.
Русское правительство было обеспокоено тем, что главные центры иранской революции — Иранский Азербайджан, Гилян, Тегеран, Мешхед, Тавриз — находились в пределах русской сферы влияния. В английской зоне революционными настроениями отличались жители Бушира, которые заняли почту, таможню и другие городские учреждения и создали свой конституционный совет. 29 марта 1909 г. в Бушире британский крейсер «Fox» высадил десант для охраны города. 29 марта 1909 г. в Энзели пришло русское военное судно «Красноводск». Кроме того, в водах Персидского залива стояли английские канонерки, которые призывались в тех случаях, когда надо было оказать давление на местные власти. «Военный дипломат, имеющий возможность судить о положении на основании строго фактических данных, высказал следующее: “То, что произошло в Бушире и Энзели, является результатом дипломатических переговоров, которые велись в течение марта между кабинетами Лондона и Петербурга...”» [32]. Принципиально важно, что эти известия о прямой военной интервенции в Персию со стороны Англии и России объединены газетой в статье «Англо-русское воздействие на Персию», общий тон которой свидетельствует, что беспартийная либеральная печать с удовлетворением восприняла изменение политики России в Персии. 10 апреля 1909 г. в персидскую Астару вступил отряд русской пехоты, а в Астрабад вступил русский казачий отряд. В начале апреля русские войска вошли также в Тавриз и Мешхед [33,
34]. «Голос Москвы» 11 апреля 1909 г. поместил статью под названием «Русский поход в Персию» с приложением карты, комментируя последние события в том смысле, что русское правительство решило наконец осуществить намеченные меры и отправить отряд в Тавриз. Газета подчеркивала, что национальному достоинству России нанесено оскорбление (в Тавризе иностранцев избивает обезумевшее от голода население), единственным ответом на которое может быть марш русского отряда по персидской территории. Газета высказывала сожаление относительно слишком долгой нерешительности английской дипломатии, тормозившей восстановление порядка в Персии: «Теперь и Англия, вероятно, убедилась в том, что ноты и дипломатические переговоры хороши для культурных стран, но совершенно бесцельны для достижения целей в Персии» [35]. «Голос Москвы» с большим удовлетворением и одобрением отнесся к действиям русского правительства, опубликовав своего рода дневник похода русских войск в Персию.
20 июня 1909 г. «Речь» проинформировала русское общество и о других решительных мерах, предпринятых русским правительством: «Кавказскому наместнику предписано, “в виду тревожного положения дел в Персии”, подготовить воинские части для отправления на нашу Энзели-Тегеранскую дорогу, а также суда для перевозки этих частей из Баку в Энзели» [36]. Газета отмечает непоследовательность русской политики в Персии, но и заботу о русских подданных, желание предупредить анархию [36]. Откликаясь на апрельские военные действия России и Англии в Персии и одобряя их совместные шаги, «Московские ведомости» писали: «.Обстоятельства побудили сделать то, против чего правительства раньше энергично восставали, что они должны были сделать уже давно и что в интересах России требовалось сделать несколько месяцев тому назад, если бы г. Извольский ставил эти интересы выше желания не расходиться с желаниями сэра Грея» [37].
21 июня 1909 г. «Биржевые ведомости» сообщили о посылке русского отряда в Каз-вин. Для обеспечения безопасности русских в Персии и свободного сообщения между Тегераном и Энзели решено было направить из Баку в Энзели отряд казаков [38].
Таким образом, стал раскручиваться маховик военного присутствия России и Англии в Персии. Принципиально важно, что вооруженная интервенция явилась результатом дипломатических переговоров в марте 1909 г. Англии и России, их совместным решением. Так под воздействием обстоятельств совершился переход от политики невмешательства к прямой военной интервенции в Персию, хотя до апреля 1909 г. Россия действительно воздерживалась от открытого вооруженного вмешательства в дела Персии.
Источники и литература
1. Ефремов П. Н. Внешняя политика России (1907-1914гг.). М.: Изд-во Ин-та междунар. отношений, 1961. 304 с.
2. Остальцева А. Ф. Англо-русское соглашение 1907 года. Саратов: Изд-во Саратовского унта, 1977. 277 с.
3. Речь. 1906. 29 (11) авг.
4. Речь. 1907. 23 авг. (5 сент.).
5. Речь. 1907. 12 (25) дек.
6. Речь. 1908. 17 (30) апр.
7. Биржевые ведомости. 1908. 10 апр.
8. Биржевые ведомости. 1908. 30 мая.
9. Биржевые ведомости. 1908. 3 июня.
10. Биржевые ведомости. 1908. 6 июня.
11. Павлович М., Иранский С. Персия в борьбе за независимость. М.: Научная ассоциация востоковедения при ЦИК СССР, 1925. 182 с.
12. Вакс Л. Очерки истории национально-буржуазных революций на Востоке (1905-1914 гг.). Персия, Турция, Китай. М.; Л.: «Московский рабочий», 1931. 142 с.
13. Речь. 1908. 9 (22) июля.
14. Биржевые ведомости. 1908. 5 авг.
15. Биржевые ведомости. 1908. 17 авг.
16. Санкт-Петербургские ведомости. 1908. 27 авг.
17. Новое время. 1908. 13 (26) дек.
18. Санкт-Петербургские ведомости. 1908. 31 дек.
19. Санкт-Петербургские ведомости. 1908. 13 дек.
20. Биржевые ведомости. 1908. 13 дек.
21. Государственная Дума. Третий созыв. Стеногр. отчеты. Сессия вторая. Часть I. СПб.: Гос. типогр., 1908.
22. Голос Москвы. 1908. 12 июня.
23. Голос Москвы. 1908. 15 июля, 22 июля.
24. Московские ведомости. 1907-1908 гг.
25. Русское знамя. 1908. 11 июня.
26. Русское знамя. 1908. 5 нояб.
27. Русское знамя. 1909. 14 апр.
28. Русское знамя. 1909. 17 апр.
29. Гражданин. 1909. 18 янв.
30. Гражданин. 1909. 1 февр.
31. Гражданин. 1909. 26 февр.
32. Биржевые ведомости. 1909. 31 марта.
33. Биржевые ведомости. 1909. 10 апр.
34. Речь. 1909. 11 апр.
35. Голос Москвы. 1909. 11 апр.
36. Речь. 1909. 20 июня.
37. Московские ведомости. 1909. 9 (22) апр.
38. Биржевые ведомости. 1909. 21 июня.
Статья поступила в редакцию 14 марта 2011 г.
