CC BY
98
17. Tret'jakov P. N. Pamjatniki drevnejshej istorii Chuvashskogo Povolzh'ja. Chuvashgosizdat: Gos. Izd-vo Chuvash. ASSR, 1948. 75 s.
18. Trifonov V A. Stepnoe Prikuban'e v epohu eneolita-srednej bronzy (pe-riodizatsija) // Drevnie kul'tury Prikubanja (po materialam arheologicheskih rabot v zonah melioratsii Krasnodarskogo kraja). L.: Nauka, 1991.
S. 92-166.
19. Trofimova T. A. K voprosu ob antropologicheskih svjazjah v epohu fat'janovskoj kul'tury // Sovetskaja
etnografija. 1949. № 3. S. 37-73.
20. Hohlov A. A. Kraniologicheskie materialy srubnoj kul'tury juga Srednego Povolzh'ja // Narody Rossii: ot proshlogo k nastojashchemu. Antropologija. Ch. II. M.: Staryj sad, 2000. S. 217-242.
21. Hohlov A. A., Mimohod R. A. Kraniologija naselenija stepnogo Predkavkaz'ja i Povolzh'ja v postkata-kombnoe vremja // Vestnik antropologii, 2008. Vyp. 16. S. 44-70.
22. Hudaverdjan A. Ju. Naselenie Armjanskogo nagor'ja v epohu bronzy. Etnogenez i etnicheskaja istorija.
Erevan: Van Arjan, 2009.
23. Hudaverdjan A. Drevnejshie obshchnosti Kavkaza — v dialoge mirov (antropologicheskij etjud). Germany: LAP LAMBERT Academic Publishing AG & Co. KG, 2011. 299 s.
24. Shevchenko A. V. Antropologija naselenija juzhno-russkih stepej v epohu bronzy // Antropologija sovremennogo i drevnego naselenija Evropejskoj chasti SSSR. L.: Nauka, 1986. S. 121-215.
25. Shevchenko A. V Antropologija naselenija juzhno-russkih stepej v epohu bronzy // Antropologija sovremennogo i drevnego naselenija Evropejskoj chasti SSSR. L.: Nauka, 1986. S. 121-215.
26. Chernyh E. N. Formirovanie evrazijskogo «stepnogo pojasa» skotovodcheskih kul’tur: vzgljad skvoz’ prizmu arheometallurgii i radiouglerodnoj hronologii // Arheologija, etnografija i antropologija Evrazii, 2008. № 3 (35). S. 36-53.
27. BossertH. Th. Alt-Anatolien. Berlin, 1942. 389 p.
28. Khudaverdyan А. Yu. Indo-Europeans migrations: the origin, moving from the point of view of anthropology // Indian Journal of Physical Anthropology and Human Genetics. V. 27. № 1-2. 2008. P. 183-200.
29. Khudaverdyan А. Yu. Migrations in the Euroasian steppes in the light of paleoanthropology data // The Mankind Quarterly (Washington), 2011 (summer). Volume LI. № 4. P. 387-463.
30.Wooley L. Alalakh. Oxford, 1955. Tabl. LV, V (AT 49/17), X (AT 47/28). 458 p.
Н. В. Пикатова
РУССКАЯ ПРЕССА О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ПОСЛАННИКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ПЕРСИИ Н. Г. ГАРТВИГА В ПЕРИОД ПЕРСИДСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ 1905-1911 гг.
Проведён обзор публикаций русской прессы, посвящённых деятельности посланника России в Персии Н. Г. Гартвига в 1906-1908 гг.
Ключевые слова: русская пресса, конституция, меджлис (парламент), согласованная политика Англии и России в Персии, общественное мнение.
N. Pikatova
Russian Press on the Activities of the Envoy of the Russian Empire in Persia N. G. Gartvig in the Period of the Persian Revolution of 1905-1911
The article gives a review of publications in the Russian press on the activities of the Russian envoy N. G. Gartvig in Persia in 1906-1908.
Keywords: Russian press, constitution, Medjlis (parliament), the coordinated policy of Great Britain and Russia in Persia, public opinion.
На рубеже Х1Х-ХХ веков персидское направление внешней политики России составляло предмет особой заботы царского правительства. В Персии сосредоточивались важные экономические, политические и стратегические интересы ведущих мировых держав, в первую очередь, — России и Англии. Удержать Персию в сфере влияния Российской Империи — такова была задача русской дипломатии в Персии. Положение дел осложняла начавшаяся в 1905 г. персидская революция.
Непосредственным проводником политики России в Персии являлся тогда видный царский дипломат Николай Генрихович Гартвиг, с 1906 г. по 1908 г. занимавший должность посланника Российской Империи в Персии. Его назначение посланником последовало сразу же после того, как 28 апреля 1906 г. пост министра иностранных дел занял А. П. Извольский. В это время Персия уже была охвачена революционными потрясениями, обстановка была сложной, поэтому требовался знающий и опытный дипломат, каковым и считался в МИДе Гартвиг. Николай Генрихович Гартвиг родился 16 декабря 1857 г. в г. Гори, в дворянской семье военного врача, обрусевшего немца. Свою жизнь Гартвиг посвятил службе в Министерстве иностранных дел. В 1897 г. он был назначен вице-директором департамента МИДа, а с 1900 г., вплоть до назначения посланником в Персию, служил директором Азиатского департамента МИДа.
Цель статьи состоит в том, чтобы на материалах русской прессы показать, как различные слои русского общества относились к деятельности Н. Г. Гартвига в качестве русского посланника в Персии.
Русская пресса отслеживала работу Гарт-вига с самых первых его шагов в Персии. Так, проправительственное «Новое время» опубликовало телеграмму из Энзели (Персия) о прибытии туда 16 (29) мая 1906 г. вновь назначенного русского посланника Гартвига [8]. Через несколько дней этот пе-
чатный орган писал: «Проезд русского посланника от Энзели до Тегерана совершился при торжественной обстановке. Правительство шаха приложило все старания к тому, чтобы выказать полное радушие и почёт представителю соседней дружественной державы. Въезд в Тегеран представлял при чудной погоде великолепное зрелище.
Сегодня гофмейстер Гартвиг вручил шаху в торжественной аудиенции верительные грамоты» [9].
Умеренно-правые «Санкт-Петербургские ведомости» с большой симпатией освещали деятельность в годы революционных потрясений Н. Г. Гартвига, замечая, что перед ним стоит «трудная задача представителя русского влияния и власти в неопределённую и смутную пору перестройки всех государственных основ Персии и её общественных отношений... Русский посланник завёл обширные и дружеские связи с местным персидским обществом и, заменяя везде, где возможно, «исходящие» живым словом и личными переговорами, широко раскрыл гостеприимные двери дворца миссии для представителей не одних только правящих классов, но и духовенства и торгового сословия... Превращение врагов в друзей и завоевание общественных симпатий — самая лучшая, но в то же время самая трудная политика, многие годы оставлявшаяся в пренебрежении русскими дипломатами в Персии, и воскрешение лучших традиций которой нынешним представителем русских интересов теперь более чем во-время и кстати» [18].
В ходе начавшейся в 1905 г. революции в Персии, под давлением аристократии, духовенства и интеллигенции Музаффер-Эддин-шах был вынужден в октябре 1906 г. ввести конституцию и создать в стране парламент
— меджлис. После смерти шаха Музаффер-Эддина 28 декабря 1906 г., престол занял его сын — Мохаммед-Али. При вступлении на престол он торжественно поклялся соблюдать конституцию, дарованную его отцом в 1906 г., однако своё обещание нарушил. Бо-
лее того, 10 июня 1908 г. Мохаммед-Али-шах совершил переворот с помощью персидской казачьей бригады под командованием русского полковника В. Ляхова, разогнав меджлис.
Со страниц русской прессы в эти годы предстаёт картина полного хаоса, анархии и неразберихи, царивших в Персии. Самое печальное — то, что при этом страдали люди: теряли имущество, несли убытки, а иногда лишались жизни. Это касалось и рус-скоподданных. Требовалось защитить их интересы и жизни. Именно этими соображениями и было продиктовано обращение Гартвига к меджлису в 1907 г. В своём обращении Гартвиг подчеркнул, что Россия дружественно относится к демократическим преобразованиям в Персии и приветствует как либеральное движение, так и учреждение меджлиса. Тем не менее Россия не может терпеть беспорядки в северных пограничных округах и, если персидское правительство не сумеет их подавить, вынуждена будет, со своей стороны, предпринять военные меры. При этом в обращении к меджлису Гартвиг отмечал, что Россия вовсе не стремится к разгону революционного меджлиса, т. е. к вмешательству во внутренние дела Персии, а возможное введение русских войск на территорию Персии может быть вызвано лишь необходимостью защиты русских подданных в Персии.
Данный демарш привлёк внимание русской общественности, в частности «Санкт-Петербургские ведомости» уделили ему известное внимание, поместив на своих страницах статью «Волнения в Персии». «В персидских провинциях, примыкающих к русской границе, в последнее время царит полная анархия. Русская миссия не только обратила серьёзное внимание персидского правительства на такое опасное положение дел, но, кроме того, обратилась ещё с прямым предостережением и к персидскому парламенту.
Драгоман русской миссии передал. председателю меджлиса меморандум., в
котором русское правительство заявляет, что оно с дружеским интересом следило всё время за реформаторской деятельностью персидского национального собрания, но с сожалением должно отметить, что при новом режиме беспорядки в северных провинциях Персии всё возрастают и грозят нанести серьёзный вред русским интересам. Если персидские власти не в состоянии будут навести порядок в этих областях, то Россия принуждена будет принять решительные меры в этих областях» [19].
Пресса либеральной и проправительственной ориентации достаточно подробно информировала русскую общественность о действиях русского дипломатического представителя в Персии в годы персидской революции. Кадетская «Речь» подробно освещала аудиенцию Гартвига у шаха с целью лишний раз напомнить тому о «горячем желании России видеть мир и порядок в стране при правильно функционирующем парламенте» [13]. Гартвиг заверил шаха: Россия никогда «не имела и мысли агрессивной политики в Персии., нужно только, чтобы в соседней нам стране, где мы имеем миллионные интересы, царили мир и спокойствие, которые только одни являются достаточными гарантиями процветания наших кровных торговых интересов» [13].
Как известно, ещё 31 августа 1907 г. было подписано англо-русское соглашение, касающееся Афганистана, Персии и Тибета. Суть его в отношении Персии сводилась к разделу территории Персии на русскую (северную) и английскую (южную) сферы влияния. Территория между этими двумя зонами считалась нейтральной. Страны договорились о «свободе рук» в своих зонах. На нейтральной же территории Англия и Россия по договору обладали равными правами. Думается, что в свете соглашения Англии и России о разделе Персии утверждение Н. Г. Гартвига об отсутствии даже «мысли агрессивной политики России в Персии» звучало несколько лицемерно.
«Речь» понимала всю сложность положения Гартвига в Персии и сочувствовала ему: «Положение русского дипломатического представителя в Персии весьма щекотливо.; он должен всё время лавировать весьма осторожно между вмешательством и не-попустительством, — два понятия, которые строго разграничить очень трудно.» [13].
По договору Англия и Россия обязывались проводить в Персии согласованную политику, провозгласив принцип невмешательства во внутренние дела Персии. Таким образом, Россия отошла в Персии от своей традиционной самостоятельной политики и стала согласовывать свои действия со своей недавней соперницей — Великобританией. Следует отметить, что, судя по сообщениям газет, русский и английский посланники в Персии действовали очень активно и согласованно, добиваясь у шаха аудиенций и помогая ему «добрыми советами». Орган октябристов «Голос Москвы» подчёркивал единство действий правительств России и Англии: «Шах получил из России и Англии требование немедленно водворить порядок, причём на него возложена ответственность за всякие убытки, причинённые иностранцам.
Представители России и Англии, постоянно поддерживающие в течение этих событий оживленный обмен мнений друг с другом и действовавшие по взаимному соглашению, отправили своих драгоманов к шаху с указанием на необходимость принять меры к защите приживающих в городе европейцев.. Им было поручено преподать шаху от имени обеих держав дружественный совет не отнимать дарованной конституции» [5].
Близкие к либералам «Биржевые ведомости» не без иронии оценивали эту сторону деятельности русского посланника в Персии: «Энергичная деятельность России в защиту конституции, — оптимистически и несколько самодовольно заявил г. Гартвиг,
— завоевала симпатии к русским в массах. В настоящее время наш посланник в Персии и “энергичная деятельность России
в защиту конституции” — это синонимы. Не поддаётся ли, однако, г. Гартвиг самообольщению? Не забыл ли он рассказов, которыми его в детстве забавляла няня: что восточные народы коварны, изменчивы? .не преждевременно ли ликование г. Г арт-вига по поводу того, что ему “энергичной деятельностью в защиту конституции” удалось завоевать симпатии персов» [2]. В том же номере «Биржевые ведомости» информировали о представлениях Гартвига шаху, имевших целью стабилизацию положения в Персии: «Гартвиг прилагает усилия, чтобы повлиять на шаха в смысле сохранения конституционных учреждений в стране. . после победы над меджлисом, и в особенности после победы над энджуменами, придворные реакционеры побуждали шаха покончить навсегда с конституцией. Шах колебался. Россия в пределах своего влияния категорически поставила в виду шаху о невозможности возврата к прошлому. Шах, чутко прислушивающийся к голосу России, бесповоротно склонился в сторону конституции, обещав г. Гартвигу ускорить выборы» [2].
«Речь», после контрреволюционного переворота в июне 1908 г., была обеспокоена отменой шахом конституции. Следует отметить, что российские конституционные демократы горячо приветствовали принятие в 1906 г. конституции в Персии, так как это соответствовало их принципам. В статье «Шах и конституция» газета «Речь» писала, что «Англия и Россия должны были принять меры для ограждения персидской конституции» [14].
Газета отмечала, что шах находится в сложном положении: Англия и Россия обязывают шаха восстановить конституцию в стране, а некоторые круги в Персии требуют, чтобы он не делал этого, так как, по их мнению, конституция противоречит шариату Какие меры будут теперь предпринимать Англия и Россия? — задаётся таким вопросом «Речь» [15]. В Петербурге и в Лондоне понимали, что для восстановления порядка
в Персии нужна конституция. В первую очередь от анархии и беспорядков в Персии страдали торговые интересы обеих стран. В ноябре 1908 г. «Речь» опубликовала статью «Крики отчаяния из Персии», где говорилось о необходимости конституции, о том, что персам, по мнению французских журналистов, даже не дают высказаться. На самом деле, персы хотят конституции. Газета писала: «Персы охотно пойдут навстречу влиянию соседней великой нации, влиянию экономическому и политическому, но только при режиме свободы» [16].
«Биржевые ведомости» осенью 1908 г. также были обеспокоены наступлением контрреволюции в Тегеране (разгоном меджлиса). Они подробно освещали события в Персии, называя политику шаха «двуличной» [4]. Газета разъясняла действия в Тегеране Англии и России, подчёркивая при этом солидарность и согласованность действий обоих государств: «Англия и Россия, как государства, заинтересованные во внутренних делах Персии», выступили защитниками меджлиса, отправив «шахскому правительству ноту с предложением созвать меджлис в возможно скорейшем времени» [4]. Шах послал представителям России и Англии уклончивый ответ [3].
Однако сближение с Англией и согласованная «совместная политика Англии и России» не всеми в России воспринималась безоговорочно положительно. Если либеральные круги с одобрением относились к согласованным действиям Англии и России в деле улаживания политического кризиса в Персии, то правая пресса выступала против русско-английского сближения.
Крайне правый журнал «Гражданин» очень ехидно, с издёвкой, подавал ту же ситуацию. «Необыкновенно характерную для русской истории картину, как говорит корреспондент наш из Тегерана, представляла аудиенция у шаха русского и английского посланников. Оба дипломата проявили трогательное единодушие в требовании своем, предъявленном шаху, о сохранении персидской конституции.
Шах, как известно, вознамерился исподволь, всякими правдами и неправдами, сбросить с себя ярмо конституции и . ликвидировать меджлис. Русский и английский посланники «образумили» шаха, «уговорили» его не подымать руки на плод народной воли!» [7].
Для черносотенного «Русского знамени» характерной является, например, следующая публикация: «При министерстве иностранных дел, как слышно, образовано особое Совещание по персидским делам. Теперь пред совещанием, да и не только пред совещанием — пред всей Россией стоит вопрос — входит ли в наши расчеты, в наших ли интересах ... настойчивое навязывание нам «рассудку вопреки, наперекор стихиям» парламентского строя в виде меджлиса или представительных собраний под другим заглавием и соусом, но одной с ним сущности.» [17].
Определённое недовольство политикой царского правительства в Персии, её курсом на сближение с Англией высказывали «Санкт-Петербургские ведомости»: «.Сближение с Англией представляет большую новизну в истории русских дипломатических сношений. Но сказанная новизна принесла ли что-нибудь России? Какое нам дело до персидской конституции? Почему должен интересовать Россию вопрос, к какому сроку имеет собраться меджлис в Тегеране?
Было время, когда мы считали своей обязанностью поддерживать политическое равновесие Европы, консервативные начала в Европе, мир в Европе. Неужели нашему времени предстоит присутствовать при растрате последних русских сил, в целях насаждения и укрепления конституционной формы правления в обоих полушариях, не исключая эскимосов и бушменов?
Мы едва ли ошибёмся, сказав, что русское общественное мнение находится в недоумении, а, может быть, и в некоторой тревоге по поводу неизвестности: куда влечёт нас новое направление нашей иностранной политики, при слишком бережном
охранении старых приёмов действия.» [20].
«Новое время» политику России в Персии в 1905-1909 гг. называло «недальновидной». Газета была убеждена в том, что проводимая в последние годы Россией политика в Персии ведёт к падению престижа и влияния России в Персии. Так, газета писала: «Мы всегда были убеждёнными сторонниками англо-русского сближения и неоднократно имели случаи высказываться в этом смысле. Но сближение отнюдь не есть подчинение всей нашей международной политики указаниям из Лондона. В частности же, в Персии совместная работа наша с Англией возможна лишь при строгом соблюдении наших собственных национальных интересов.» [10]. В качестве пояснения следует заметить, что Извольский настаивал на неукоснительном исполнении положений англо-русского соглашения, в то время как Гартвиг отстаивал проведение в Персии более независимой от Англии политики, нацеленной, прежде всего, на защиту интересов России.
Но с ростом революционного движения в Персии росло и национальное движение, направленное против иностранцев, в том числе против российского влияния в Персии. В том, что в Персии резко возросло антирусское движение, в дипломатических кругах усматривали вину Гартвига, и в прессе появились слухи о «пошатнувшемся положении нашего посла в Тегеране г. Гарт-вига» [1]. «Речь» встала на защиту Гартвига в связи со слухами о замене его С. А. По-клевским-Козелл. «Наш посланник в Тегеране г. Гартвиг попал на этот пост прямо из канцелярии, где он был правой рукой графа Ламсдорфа. Г. Гартвиг — человек неглупый, несомненно, работящий, деловой: приехав в Тегеран, он осмотрелся и начал присылать донесения весьма длинные и, по-видимому, обстоятельные. До случая переписки с меджлисом общественное мнение его игнорировало. .Гартвиг — человек в настоящую минуту в Тегеране необходи-
мый. Ввиду огромной важности событий в Тегеране и необходимости иметь оттуда донесения объективные, мы не можем обойти молчанием этих слухов и не высказать, что, несмотря на бесспорные дипломатические дарования г. Поклевского, замену им теперь г. Гартвига надо признать несвоевременной. Г. Извольский никогда не был на Ближнем Востоке, а г. Гартвиг специально и весьма, как говорят, обстоятельно, наблюдает Персию уже 2 года; польза дела требует . сохранения до окончания персидской революции Гартвига на его посту.» [12].
В самом конце 1908 г. Н. Г. Гартвиг был отозван в Петербург, и более чем полгода ничего не было слышно ни о его возвращении в Тегеран, ни о назначении ему преемника. О причинах отзыва Гартвига из Персии официальный Петербург так и не сообщил. «Голос Москвы» высказал своё мнение по этому поводу: Гартвиг «.был отозван из Тегерана именно потому, что он вёл там личную политику, опиравшуюся на его частные политические симпатии и антипатии, нимало не считаясь с указаниями из Петербурга.» [6]. Мнение «Голоса Москвы» перекликается с информацией «Нового времени», которое отмечало, что Гартвиг не всегда считался с Министерством иностранных дел и пытался проводить свою линию. «Новое время», со ссылкой на лицо «вполне осведомлённое», написало, что «Гартвиг был отозван, потому что строил свою политическую схему на необходимости во что бы то ни стало поддержать прежнего шаха, вмешиваясь тем самым во внутренние дела Персии» [11].
В 1909 г. Н. Г. Гартвиг занял пост посланника в Сербии. На его место получил назначение первый советник русского посольства в Лондоне С. А. Поклевский-Козелл — лицо, несомненно, настроенное более проанглийски, чем Гартвиг. А. П. Извольский же в октябре 1910 г. покинул пост министра иностранных дел и был назначен послом в Париж. Таким образом, на поли-
тической арене произошла смена действующих лиц. В Сербии Н. Г. Гартвиг проработал вплоть до своей смерти 10 июля 1914 г. Похоронен Н. Г. Гартвиг в Белграде.
Проведённый анализ газетных публикаций позволяет сделать вывод, что Н. Г. Гарт-
виг был довольно заметной фигурой дипломатической жизни своего времени, и его деятельность как официального представителя России в Персии привлекала внимание общественности и достаточно подробно освещалась российской прессой.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Биржевые ведомости. 1908. 29 мая.
2. Биржевые ведомости. 1908. 2 июля.
3. Биржевые ведомости. 1908. 10 сентября.
4. Биржевые ведомости. 1908. 15 октября.
5. Голос Москвы. 1908. 13 июня.
6. Голос Москвы. 1911. 29 ноября.
7. Гражданин. 1907. 16 декабря.
8. Новое время. 1906. 18 мая.
9. Новое время. 1906. 25 мая.
10. Новое время. 1909. 26 мая.
11. Новое время. 1909. 22 июля.
12. Речь. 1907. 12 декабря.
13. Речь. 1908. 30 июля.
14. Речь. 1908. 13 августа.
15. Речь. 1908. 27 октября.
16. Речь. 1908. 15 ноября.
17. Русское знамя. 1909. 13 января.
18. Санкт-Петербургские ведомости. 1907. 14 апреля.
19. Санкт-Петербургские ведомости. 1907. 6 сентября.
20. Санкт-Петербургские ведомости. 1908. 1 октября.
REFERENCES
1. Birzhevye vedomosti. 1908. 29 maja.
2. Birzhevye vedomosti. 1908. 2 ijulja.
3. Birzhevye vedomosti. 1908. 10 sentjabrja.
4. Birzhevye vedomosti. 1908. 15 oktjabrja.
5. Golos Moskvy. 1908. 13 ijunja.
6. Golos Moskvy. 1911. 29 nojabrja.
7. Grazhdanin. 1907. 16 dekabrja.
8. Novoe vremja. 1906. 18 maja.
9. Novoe vremja. 1906. 25 maja.
10. Novoe vremja. 1909. 26 maja.
11. Novoe vremja. 1909. 22 ijulja.
12. Rech'. 1907. 12 dekabrja.
13. Rech'. 1908. 30 ijulja.
14. Rech'. 1908. 13 avgusta.
15. Rech'. 1908. 27 oktjabrja.
16. Rech'. 1908. 15 nojabrja.
17. Russkoe znamja. 1909. 13 janvarja.
18. Sankt-Peterburgskie vedomosti. 1907. 14 aprelja.
19. Sankt-Peterburgskie vedomosti. 1907. 6 sentjabrja.
20. Sankt-Peterburgskie vedomosti. 1908. 1 oktjabrja.
