CC BY
126
Н. М. Пашаева (Москва)
Русское движение в Галичине XIX—XX вв.
История так называемого русского движения в Галичине (как и в Закарпатье, где происходили сходные процессы), принадлежит к числу «белых пятен» отечественной историографии последних 70 лет. О нем или вообще не писали, или писали мало, причем так агрессивно-тенденциозно, что не только рядовой отечественный читатель, но даже человек науки не мог получить объективного представления о галицких москво-филах, их деятельности и судьбах. Между тем это яркое своеобразное явление как в отечественной истории, так и в истории славянства в целом.
Под Галичиной мы понимаем ту часть нынешней Западной Украины, которая некогда почти полностью входила в состав Киевской Руси, затем - Галицко-Волынского княжества, с 1340 по 1772 гг. находилась под властью Польши, с 1772 по 1918 гг. - Австрии, в межвоенный период снова стала территорией польского государства, а с сентября 1939 г. была включена в состав СССР как часть Украины. Ныне это области независимой Украины - Львовская, Тернопольская, Ивано-Франковская, а также переданная после войны Польше Лем-ковщина с центром в древнем Перемышле.
Русское самосознание имеет прочные корни в менталитете восточнославянского населения Галичины. Несмотря на тяжелый национальный гнет, оно столетиями сохраняло самоназвание «руский», «русский», позднее «русин», православную веру, а затем, в условиях навязанной унии, - восточный обряд, сознание древнерусского единства. В то же время почти пять веков польского владычества наложили неизгладимый отпечаток на судьбы Галичины. В ней практически исчезло национальное дворянство: Потоцкие, Дзедушицкие, Сапеги -это потомки древнерусских родов, полностью ополячившиеся и принявшие католицизм. Немногие неополяченные выходцы из дворянства, как правило, потеряли былой сословный статус. Так, например, отец известного галицкого ученого-будителя Д. И. Зубрицкого был уже не помещиком, а только поссесо-
ром-арендатором. Сам же Зубрицкий добывал средства к существованию собственным трудом, а на старости лет вообще остался без куска хлеба Ополячились и верхние слои жителей городов. Родной язык, национальные черты и веру предков, хотя и в униатском обличье, сохраняли лишь крестьяне, составлявшие большинство населения, низшие слои горожан и униатское духовенство, в особенности сельское, близко стоявшее к своей пастве. Живым звеном, соединявшим русинов с их древнерусским прошлым, был церковнославянский язык богослужения и славянская азбука (кириллица и гражданка). Недаром неоднократно галицким будителям приходилось бороться с попытками навязать Галичине латиницу. Сознание единства с братьями по другую сторону границы сохранялось у крестьян-галичан, отражалось в фольклоре 2.
Национальное возрождение, охватившее все славянские земли, не миновало Галичины. Раннее проявление его в этом крае Австрийской империи датируется 30-ми годами XIX в., на которые приходится деятельность «Русской троицы» -М. Шашкевича, И. Вагилевича и Я. Головацкого, ставшего позднее лидером русского движения, издание первенца галиц-ких будителей альманаха «Русалка Днестровая» (1837), научные труды Д. И. Зубрицкого. Период с 30-х годов вплоть до революции 1848—1849 гг. является одновременно началом как русского, так и украинского движения. В то время было еще далеко до размежевания и тем более вражды этих двух направлений, однако уже тогда формируются исторические и языковые установки будущих русофилов. Для русских галичан, при всем разнообразии форм их деятельности и специфике убеждений в различные исторические эпохи, неизменным было признание единства русского народа «от Карпат до Камчатки», включая, разумеется, Белоруссию и Малороссию, и признание в качестве литературного языка русинов русского литературного языка. Эти взгляды соответствовали представлениям тогдашних русских ученых. И родившийся в Москве Пушкин, и уроженец Полтавщины Гоголь одинаково считались русскими писателями. (Лишь много позднее М. С. Грушевский будет сожалеть, что последний не был сознательным украинцем 3). На-
Мы сохраняем это самоназвание галичан, так как украинцами их стали именовать много позже, причем долгое время этот термин носил более политический, чем этнографический характер.
против, польское общественное мнение и польская наука считали Галичину неотъемлемой частью Польши, отказывая ее восточнославянскому населению в удовлетворении насущных духовных потребностях. Отсюда - уже на ранних этапах русского движения — резкая антипольская его направленность, усугублявшаяся тем, что и после перехода края под власть Австрии крупные польские землевладельцы сохранили свои ключевые позиции. Вместе с тем, как подчеркивал лидер «русской партии» Я. Ф. Головацкий, русины «не сочувствовали стремлениям польской партии, потому что видели в ней аристократическое начало», но к польскому народу относились сочувствен -
---- 4
но, «помня, что он вместе с ними терпел от панов» .
На первом этапе движение развивалось в традиционном русле национального возрождения. Подобно другим будите-лям, галичане обращались к своему славному национальному прошлому — истории Киевской Руси и отстаиванию древнерусских традиций в условиях польского владычества. Защитником от полонизации и натиска католицизма с XV в. являлось в Галичине Ставропигийское братство при Успенской церкви во Львове. В начале XVIII в. оно вынуждено было принять унию, церковь была превращена в униатскую таким же способом, как это делается на исходе XX в.: молодчики ворвались в здание, учщшли расправу над православным священником и водворили нового, униатского. Правление Ставропигийского братства почло за лучшее «добровольно» принять унию. В конце XVIII в. австрийскими властями братство было преобразовано в институт, который действовал до 1939 г. как учреждение русского направления. В 1829 г. его членом, а с 1830 г. - управляющим типографией становится историк, археолог и этнограф Д. И. Зубрицкий. В 1830 г. он издает оду «Бог» Г. Р. Державина на русском, польском и немецком языках 5. Это было первое произведение на русском литературном языке, увидевшее свет в Галичине. На протяжении 30-40-х годов Зубрицкий опубликовал целый ряд исследований по истории родного края эпохи Киевской Руси и польского периода, доказывая неправомерность польских притязаний на Галичину.
Как и у других славянских народов, острейшей проблемой национального возрождения русинов сделался вопрос о том, какой язык станет языком науки и литературы. В противовес господству польского языка, таковым провозглашался «русский», «руский», «руський». Названные термины употребля-
лись, когда речь шла о языке с трудом попадавших в Галичи-ну и страстно зачитываемых книг, изданных в Петербурге или Москве, а также когда имелся в виду язык «Энеиды» Котлярев-ского или местный язык общения и народных песен. Собственный народный говор с невыработанным правописанием (принцип «пиши, як чуешь»), при отсутствии научной терминологии и значительных литературных произведений не мог служить базой для создания особого литературного языка. Позднейшие украинские исследователи указывали на близость языка галицких русинов к украинскому языку. Это понимали и сами будители, иногда называвшие его также малорусским, однако это была близость, но не тождество. Новый украинский литературный язык, становление которого ученые связывают прежде всего с творчеством Т. Г. Шевченко, тогда еще не сложился. Не было еще установившегося украинского правописания: галицкие будители иногда пытались использовать систему орфографии Максимовича, но она не отвечала необходимым требованиям. Предпринимались попытки шире использовать церковнославянский язык, который, однако, уже не мог выполнять функции языка литературы и науки. Оставался русский литературный язык. Но большая часть будителей 30-40-х годов владела им только пассивно. К середине века вопрос решен не был.
Картину сложной языковой ситуации в Галичине дает переписка будителей 6. Письма к родным и друзьям, деловые послания писались как по-польски, так и на разных вариантах местного наречия, более близких то к украинскому, то к русскому литературному языку. К последнему тяготеют письма Я. Ф. Головацкого, адресованные, в частности, Д. И. Зубриц-кому, а также письма самого Зубрицкого, хотя в 40-х годах ученый еще не*"решался писать свои труды русским литературным языком (его «Хроника Львова» написана по-польски).
В рассматриваемый период важное место занимают взаимоотношения будителей с учеными из России, посещавшими Га-личину. Особое значение имели две поездки М. П. Погодина в 1835 и 1839-1840 гг. У истоков получившей широкое хождение легенды об «агитации» Погодина среди русинов и попытках их «москвичения» стоит польский писатель и мемуарист Г. Богданский 7. Ее подхватил историк Краевский, а затем она вошла в арсенал украинской националистической историографии. Несостоятельность данной версии показал еще в начале нашего века И. С. Свенцицкий. Зная его аргументацию, совет-
ский украинский историк Г. Ю. Гербильский писал, однако, о существовании у Погодина и Зубрицкого «идеи объединения славян под властью русского царизма» 8. Утверждение это ничем не подтверждено и, как нам думается, ошибочно. Ни о каких политических планах ни у Погодина, ни тем более у Зубрицкого в отношении Галичины говорить не приходится. Га-лицкие патриоты не помышляли о насильственном изменении существующего строя, хотя видели и обличали его пороки.
С самого начала русофильского движения обнаружился его парадокс. Сознавая свое национальное и языковое единство с российскими соплеменниками, галицкие русофилы в то же время не могли надеяться войти в состав Российской империи, так как никакие внешнеполитические планы России в XIX в. этого не предусматривали. Перед лицом постоянного социального и национального гнета со стороны польских помещиков и по преимуществу польской администрации провинции галицкие будители вынуждены были не только соблюдать лояльность по отношению к австрийским властям, но даже ее подчеркивать. Иногда декларации этой лояльности носили нарочито верноподданнический характер и вызывали отвращение передовых деятелей России, не понимавших истинной обусловленности такой позиции. Отвечая в 1862 г. на упреки Н. Г. Чернышевского на страницах украинского журнала «Основа», Я. Головацкий обосновал этот вынужденный австрославизм, далекий от радужных надежд многих будителей других славянских народов Габсбургской монархии 9.
В своих симпатиях к России и Малороссии (Украине) как органической и неотъемлемой ее части галицкие будители не различали части и целого. В приветствии М. Шашкевича сказано: «В побратимий летить край/Побратим1 де суть люди/Поза Волгу, за Дунай» 10. Приветствуя И. И. Срезневского, Я. Головацкий в своем вирше пишет: «Руський з руським повстр1чав-ся,/Руський з руським пови-ався/, Хоть з далекой Украши/Хоть з далеко! родини/Вже один другому брат!» 11. Позднее украинские авторы станут утверждать, что «русский» означает «российский», а «руський» - «украинский». Но в рассматриваемое время такой смысл в эти понятия никто не вкладывал.
Революция 1848-1849 гг. вызвала в Галичине подъем национального движения, к которому будители не были готовы. Отсутствовала какая-либо общественная организация. М. Шаш-кевич, бывший душой молодых будителей Галичины, к тому
времени уже преждевременно скончался. Я. Головацкий, И. Ва-гилевич, Н. Устианович и другие, униатские священники были разбросаны по глухим приходам. Инициативу сразу же взяли в свои руки представители высшего униатского клира. В условиях оживления польского национального движения австрийское правительство на короткий срок приняло на себя роль защитника и покровителя галичан. Создается Головная русская рада, заявившая о приверженности престолу и правительству. На «руском» языке началу издаваться книги и газеты, в школах и гимназиях вводится родной язык, открывается университетская кафедра, по тогдашней терминологии, «рус-кого», а по нынешней - украинского языка (в его галицком варианте). Последнюю занимает Я. Ф. Головацкий, назначение которого приветствуется престарелым Зубрицким. В 1849 г. Головацкий выпускает свою «Грамматику руского языка», который сам автор называет «малоруским». Книга напечатана кириллицей. В ней Головацкий останавливается на особенностях говоров в разных частях Галичины, пытается установить «правильное» произношение, порой сильно отличающееся от современного украинского.
Важнейшим достижением Весны народов явилось создание в 1848 г. Галицко-русской матицы. Построенная по типу других славянских матиц, она была культурно-просветительным обществом, издававшим «общеполезные книжки народные рус-кие». В украинской литературе ее называют «Руська» 12, «Га-лицкая» 13, «Галицийско-украинская» 14. Однако она сохраняла исконное название - Галицко-русская - на протяжении всего своего существования с 1848 по 1939 г., выступая выразителем именно русского направления в культуре Галичины 15. Основанный в 1849 г. Народный дом также стал достоянием русского направления.
Наступившая после революции реакция тяжело отразилась на национальном движении Галичины. Правительство заняло по отношению к нему открыто враждебную позицию, наместником края был назначен ярый враг галичан польский граф А. Голуховский. В печатных изданиях запрещалась «гражданка», хотя ею свободно пользовались в Воеводине. Преследовалось все, что напоминало связи с Россией, к которой австрийское правительство относилось все более враждебно. Однако будители продолжают свою работу, выходят труды Зубрицко-го, Головацкого, А. С. Петрушевича. Галицко-русская матица
издает ряд книжек, среди которых - комментированное издание «Слова о полку Игореве», история основания самой Матицы Я. Ф. Головацкого, три томика ее полупериодического издания «Галицкий исторический сборник» и др. 10.
Пятидесятыми годами датируется становление так называемого язычия. Позднее А. Н. Пыпин назовет его «особым русским языком» и решительно осудит. Переход к язычию был обусловлен языковой ситуацией в Галичине. При написании научных текстов сразу же вставал вопрос, какой терминологией пользоваться, ибо ни галицкие наречия, ни тогдашняя украинская лексика ее не выработали. Это подталкивало га-лицких будителей к сближению с русским литературным языком, однако недостаточное его знание, запреты цензуры, церковнославянское наследие, почерпнутое из священнической практики формировали предпосылки для создания искусственного языка. Язычие вобрало в себя элементы местных наречий, русского литературного языка и церковнославянского. Ученые указывают также на полонизмы и богемизмы в нем 17. Язычие оказалось достаточно живучим, просуществовав в научной литературе галицких (а также угорских) москвофилов вплоть до конца века. Писались на нем и произведения художественной литературы. Только с начала XX в. русские галичане стали писать на относительно чистом русском литературном языке.
В пятидесятые годы язычие употребляет Головацкий, чтобы в дальнейшем окончательно перейти на русский литературный язык. Отход Головацкого от народного, «украинского», языка украинские ученые считают ренегатством, в советской же литературе деятельность «позднего» Головацкого всячески замалчивалась. Украинские ученые хотели бы видеть в нем украинского, а не русского ученого и общественного деятеля. На самом деле Головацкий, которого по праву называют га-лицким Ломоносовым, более быстро прошел путь языковых исканий, продолжавшихся у его коллег до конца века. Противником искусственного язычия был Зубрицкий. Свою «Историю древняго Галичско-русского княжества» он написал и опубликовал в первой половине 50-х годов во Львове на русском литературном языке, опередив тем самым на полвека остальных галицких москвофилов.
В 1859 г. австрийская администрация во главе с Голухов-ским сделала попытку навязать Галичине латиницу вместо
кириллицы. Дружный отпор галицких будителей сорвал это разрушительное для галицкой культуры начинание и вызвал отставку Голуховского 18.
В пятидесятые годы на национальной ниве трудились, кроме Я. Ф. Головацкого, его брат Иван, живший в Вене и много сделавший для галицкого возрождения, крупный историк А. С. Петрушевич, И. Н. Гушалевич, Б. А. Дедицкий, Н. Л. Ус-тианович, В. Д. Залозецкий и др. Все они позднее составят ядро москвофильского направления.
Общественный подъем первой половины 60-х в Австрийской империи нашел отклик и в Галичине. (Как и во всей империи.) Оживляется деятельность Галицко-русской матицы, Б. Дедицкий начинает выпускать газету «Слово», выходившую до 1887 г. По инициативе и при активном участии крупного религиозного и общественного деятеля, писателя, униатского священника И. Г. Наумовича возникает широкое движение по очищению униатского обряда от позднейших католических наслоений, за возвращение его к исконным православным формам. Правда, вскоре под давлением Рима движение было свернуто униатскими церковными властями. Депутатами галицкого сейма становятся Устианович, Гушалевич, Наумович. Именно Наумовичу принадлежат слова, прозвучавшие на заседании сейма в 1866 г.: «Сходства нашего языка с языком всей Руси не уничтожит никто на свете: ни законы, ни сеймы, ни министры» 1Э.
С начала 60-х в Галичине оживляется также украинское культурное движение, однако на первых порах между русофилами и украински мыслящими интеллигентами конфронтации не наблюдается. Лишь после введения дуализма в 1867 г. в национальном движении происходит раскол на старорусскую партию и народовцев-украинофилов. Как уже говорилось, москво-филы считали свой край частью великой России от Карпат до Камчатки, языком родной литературы русский литературный язык, хотя и не отрекались от своего народного языка, считая его, однако, лишь наречием. Они держались этимологического правописания, принятого в России до 1918 г., полагая, что оно обеспечивает передачу особенностей каждого славянского языка различным произношением, в частности буквы «ять», как «е», «и», «я». Украинские деятели признавали единство только с украинским народом, провозглашали украинский язык языком литературы Галичины, в письме применяли «кулишов-ку», т. е. фонетическое правописание, используемое в украин-
ском языке доныне. Народовство сразу же получило поддержку австрийских властей.
В то же время развивавшееся в России украинское национальное движение подверглось запрету, причем острие запретительных мер было направлено не против радикальных выступлений, а против украинской культуры. Циркуляр министра внутренних дел П. А. Валуева 1863 г. «приостанавливал» печатание на украинском языке книг учебного, духовного содержания и вообще литературы для первоначального чтения. Указ 1876 г. прекращал ввоз в империю, без особого разрешения, каких бы то ни было книг и брошюр, «издаваемых за границей на малорусском наречии». В пределах же России запрещалось печатание на украинском языке оригинальных и переводных произведений, за исключением исторических документов и «произведений изящной словесности», причем для последних требовалось особое разрешение. Запрещались сценические представления, чтения и даже тексты к музыкальным нотам на украинском языке 20.
В этих условиях Галичина при поддержке австрийской администрации становится «украинским Пьемонтом», украинское движение приобретает не только антицарские, но и антирусские черты, особенно олицетворяемые его крайними националистическими представителями. Австрийский «уряд» начинает играть роль защитника проживающих в России украинцев. По нашему мнению, не в XVII в., как иногда пытаются представить, а с конца 60-х годов XIX в. зарождается украинский сепаратизм в его современном обличье, поддерживаемый и направляемый Австрией. Уже в начале эпохи дуализма отношения между Австро-Венгрией и Россией оставляли желать лучшего. Оккупация в 1878 г. Боснии и Герцеговины, направленное против России австро-германское соглашение 1879 г., союзный договор с Германией и Италией 1882 г. ухудшили их еще больше. Развертывалась подготовка к первой мировой войне 21.
Понятно, что положение москвофилов, сохранявших полную лояльность по отношению к Вене и при этом не скрывавших своих симпатий к России и национального единства с русскими, делалось чрезвычайно сложным. Они подвергались давлению, а порой и прямому преследованию. Так, лишился кафедры во Львовском университете Я. Ф. Головацкий, что вынудило видного ученого переселиться в Россию. В 1882 г. был сфабрикован процесс Ольги Грабарь, называемый так по
имени одной из обвиняемых, матери известного художника и искусствоведа И. Э. Грабаря. Поводом послужил переход в православие из унии прихода села Гнилички, хотя православие в Австро-Венгрии не находилось под запретом и даже являлось преобладающим вероисповеданием в соседней Буковине и в Воеводине. Среди обвиненных в «государственной измене» - И. Наумович, редактор «Слова» В. Плошанский и еще несколько человек. Несмотря на совершенную несостоятельность обвинения в государственной измене, Наумович, Плошанский и еще двое крестьян были приговорены к тюремному заключению, а после его отбытия Наумовичу и Плошанскому пришлось эмигрировать в Россию 22.
Особенно тяжелым было положение многочисленных сочувствовавших москвофилам крестьян. Они были отданы на произвол польских помещиков и обычно польской же местной администрации. Так, «русский» крестьянин, отец известного ученого и общественного деятеля В. Р. Ваврика, погиб, избитый во время поездки на выборы 23. В 1890 г. в Галицком сейме была провозглашена так называемая «угода», «новая эра» — соглашение поляков, украинофилов и австрийской администрации, сущность которого сводилась к преданности престолу и приверженности Риму 24.
Русские галичане участвовали в политической жизни края, но все же, вероятно, важнейшей стороной их деятельности была работа общественная и культурная. Во второй половине XIX - начале XX в. выходили периодические издания «Слово», «Пролом», «Червонная Русь», «Галицкая Русь», «Временник Львовского Ставропигиона» и многие другие. Работал Народный дом. В 1874 г., по инициативе Наумовича, было основано Общество*им. М. Качковского, большинство членов которого составляли крестьяне. Общество выпускало популярную литературу, устраивало читальни, организовывало курсы садоводства, местной торговли, производства молочных продуктов, животноводства и т. д. Ежегодные съезды его становились народными праздниками 25. Выходили в свет издания Галицко-русской матицы.
Большой вклад в культуру края русские галичане сделали и своей работой по популяризации русской художественной литературы. Много данных об этой работе приводит в своей монографии В. А. Малкин 20. Придерживавшиеся либеральных взглядов молодые москвофилы начала XX в. познакомили га-
лицкого читателя с произведениями Л. Н. Толстого, Л. Н. Андреева, А. М. Горького. Патриотическая просветительская деятельность москвофилов находила живую поддержку в широких слоях населения Галичины, прежде всего среди крестьян. Когда в ответ на речь депутата-москвофила в венском парламенте, произнесенную на русском литературном языке, министр внутренних дел барон Бинерт заявил, что в Австрии нет русского народа, в столицу поступило сто тысяч петиций в защи-
27
ту русского языка
Особую страницу составляет церковная жизнь края. В конце XIX - начале XX в. ряд униатских приходов возвращается в православие, во Львове строится православная церковь, так называемый Малый Юра, на нынешней улице Короленко (сейчас это единственная в горбде православная церковь Московской патриархии). Власти всячески старались помешать этому движению. Накануне первой мировой войны состоялся политический процесс по обвинению в государственной измене журналиста С. Ю. Бендасюка, православных священников Максима Сандовича и Игнатия Гудимы и студента В. А. Колдры. Обвинение рухнуло, присяжные оправдали подсудимых.
С началом первой мировой войны австрийская администрация, несмотря на лояльность москвофилов, прибегла к жесточайшим репрессиям, жертвами которых стали тысячи ни в чем не повинных галичан - интеллигенция, греко-католическое и православное духовенство и огромное число крестьян. Уже в первые дни войны начались массовые смертные казни, предлогом для которых служили доносы, участие в легальном русском движении и т. д. В частности, на глазах находившихся в тюрьме беременной жены и старого отца был расстрелян только что оправданный Максим Сандович, ныне канонизированный Польской православной церковью. Русских галичан тысячами свозили в концентрационные лагеря Терезин и Талергоф. Последний, находившийся в Штирии, прославился страшными зверствами и явился прямым предтечей фашистских лагерей. Все русофильские общественные организации были закрыты или переданы украинцам. Краткая оккупация Галичины русскими войсками и затем их отход еще более усилили репрессии австрийцев. Массы галичан бежали вслед за отходящими войсками в глубь России.
Русское движение было подорвано и только после распада Австро-Венгрии, когда Галичина вошла в состав Польши, наб-
людается его оживление. В 1919 г. возобновило свою работу Общество им. М. Качковского 28. Во время войны оно было закрыто, а членство в нем расценивалось австрийскими властями как измена и каралось по меньшей мере ссылкой в Та-лергоф. Переданный австрийской администрацией украинским хозяевам львовский Ставропигион в 1922 г. после тяжбы был возвращен русофилам, возобновился выпуск его «Временника». В 1923 г. состоялось первое после войны заседание Галиц-ко-русской матицы, выходит печатная "продукция - книги, брошюры, периодика «Русский голос», «Земля 1 воля», «Наука» 29. Издание четырех выпусков «Талергофского альманаха» 30, на страницах которого были опубликованы документы о гибели и муках тысяч галичан, объединило в Талергофском комитете цвет галицко-русских деятелей. Среди них были доктор славянской филологии и узник Талергофа В. Р. Ваврик, подсудимый Львовского процесса 1914 г. С. Ю. Бендасюк, доктор Ю. С. Заяц, поэт, критик, этнограф Ю. А. Яворский.
Вместе с тем, очевидно, до самого 1939 г. русское движение не оправилось после Талергофского разгрома. Тяжелейшими были материальные условия русских деятелей, многие из которых просто голодали. Оборвались связи с Россией. Единственной связующей нитью с последней была деятельность замечательного историка русского движения в Карпатах Ф. Ф. Аристова, неоднократно заключавшегося в советскую тюрьму за свои контакты с галичанами. Среди изданий этого периода мы находим как книги на чистом русском языке, так и литературу на родном наречии, близком к украинскому литературному языку, но не идентичному ему. В качестве примера можно привести маленькую брошюру «Галичане 1 всеруска культура», (оттиск из газеты «Земля 1 воля»), вышедшую во Львове в 1938 г. под криптонимом Б. С., — настоящий дифирамб русскому движению галичан. Проблема билингвизма, столь острая в эпоху национального возрождения, таким образом, практически решалась русскими галичанами. Они широко применяли русский литературный язык в научной работе, общественной жизни, часто держались его в быту, в литературных произведениях, однако параллельно использовали и местное наречие. У В. Р. Ваврика, например, есть прекрасные стихи на нем.
Вхождение Западной Украины в состав СССР в 1939 г. можно считать завершением русского движения в Галичине. Окончила свое существование Галицко-русская матица, был
закрыт Ставропигион. Русские галичане стали гражданами СССР и советскими служащими: В. Р. Ваврик - сотрудником Исторического музея во Львове, Р. Д. Мирович - библиотекарем-библиографом Политехнического института, Р. Я. Луцык -библиотекарем Отдела редких книг Львовского университета, Ю. С. Заяц - библиотекарем библиотеки Академии наук и т. д. С. Ю. Бендасюк нашел работу в православной церкви Малого Юры и в 50-е годы его можно было видеть в храме с тарелкой. Русские галичане не участвовали в коммунистическом движении межвоенного периода и были известны как люди верующие, а «русские» их воззрения легко представлялись украинскими оппонентами как антисоветские. Ключевые позиции в общественной и культурной жизни сразу же были заняты представителями украинского направления. Начались конфликты при выдаче паспортов: русские галичане требовали, чтобы в пятой графе стояла запись «русский», советские чиновники всячески стремились навязать украинскую национальность. Были жертвы репрессий. Во время оккупации русские галичане не запятнали себя связями с фашистами.
После окончания войны к Польше отошла самая западная, одновременно самая «русская» и православная часть Галичи-ны - Лемковщина. В украинском Львове галицко-русские интеллигенты стали людьми второго сорта. Так, доктор двух университетов В. Р. Ваврик получил степень кандидата наук, нищенские зарплату и пенсию. В 1957 г. в издательстве Львовского университета вышла монография В. А. Малкина, в которой в очень осторожных выражениях, но все же положительно оценивался вклад москвофилов в развитие культуры Галичи-ны 31. Книга вызвала резкую критику, вылившуюся на страницах прессы в настоящую травлю русских галичан. Защититься они, разумеется, не могли.
Пятидесятые - начало шестидесятых годов были временем активной научной рабйты поздних будителей. В этой связи прежде всего следует назвать В. Р. Ваврика. Его перу принадлежит исследование о «Русской троице», очерки об отдельных галиц-ко-русских деятелях. Именно Ваврик являлся душой галицко-русского движения в данный период, хотя ни одной его работы по истории Галичины не увидело тогда свет. Лишь позднее усилиями энтузиаста Е. М. Гавришкова кое-что было переправлено за рубеж и опубликовано галицко-русской эмиграцией 82. Архив Ваврика находится в Санкт-Петербургской Публичной
библиотеке и ждет своего исследователя. С благодарностью надо вспомнить бескорыстную, трогательную помощь Ваврика тем, кто в трудные годы занимался историей Галичины и галицких русофилов. На кончину Ваврика (1970 г.) откликнулась в советской печати только дочь Ф. Ф. Аристова, стоявшего у истоков русского научного карпатоведения (краткий некролог в «Советском славяноведении» и развернутый в «Журнале Московской патриархии» 83). Публикация последнего Т. Ф. Аристовой совместно с Р. Д. Мировичем под собственной подписью было для сотрудника Академии наук СССР актом большого гражданского мужества.
Огромную работу по выявлению жертв Талергофа и их судеб проделал Р. Д. Мирович, материалы которого публиковались за границей. Поиск и обнародование рукописных документов и сочинений галицко-русских деятелей послевоенной поры - дело будущего. В настоящее время интерес к истории Галичины как будто несколько оживился. Стало возможным писать о русском движении. Издаются монография и ряд научных статей В. Н. Савченко по истории Галичины первых двух десятилетий XX в. 34, с публицистическими статьями выступает в ряде газет Т. Ф. Аристова (часть их вошла в брошюру, опубликованную в Пряшеве по случаю юбилея автора 3о). В выходящей сейчас пятитомной энциклопедии «Отечественная история: История России с древнейших времен до 1917 г.» Т. Ф. Аристова публикует биографические справки о карпато-русских, в том числе галицких, деятелях. Специально русскому движению в Галиции посвятил статью в газете «Православная Москва» А. Внуков 36.
Сейчас, когда история и культура русской эмиграции, людей, отторгнутых от Родины в сравнительно недавнем прошлом, привлекает всеобщее внимание, история и культура края, отторгнутого от Руси в древности, безусловно должна стать объектом самого серьезного и беспристрастного исследования отечественных славистов как явление не внутриукраинского, а общерусского порядка.
Примечания
1 Пашаева Н. М. Неизданная переписка Д. И. Зубрицкого / Славянский архив. М., 1962. С. 186.
2 Малкин В. А. Русская литература в Галиции. Львов, 1957. С. 6-7.
3 Там же. С. 137.
4 Головацкий Я. Ф. Русины в 1848 г. Памяти Т. Г. Шевченко / Основа. 1862. № 4. С. 25-26.
5 Левицкий И. Е. Галицко-русская библиография XIX столетия. Т. I. Львов, 1888. XXII. С. 7. Изд. автора.
8 Кореспонденщя Якова Головадького в лггах 1850-62/Вид. К. Студенський. Льв1в, 1905. CLXI.
7 Там же. С. XVI.
8 Гербшъсъкий Г. Ю. Передова сусшльна думка в Галичин1 (30 - первая середина 40-х рок1в XIX столггтя). Льв1в, 1959. С. 104-105.
9 Пашаева Н. М. История Галичины на страницах русской прессы второй половины XIX - начала XX в. / История^ историография, библиотечное дело: Материалы конференции специалистов Государственной публичной исторической библиотеки. Москва 23-24 марта 1993 г. М., 1994. С. 98
10 Гербшъсъкий Г. Ю. Указ. соч. С. 93.
" Там же. С. 96.
12 Освободительные движения народов Австрийской империи: Возникновение и развитие: Конец XVIII в. - 1849 г. М., 1980. С. 479.
13 Стеблий Ф. И. Криль М. М. Галицкая матица во Львове Ц Славянские матицы. XIX век. М., 1996. Ч. I. С. 190-233.
14 Мэгочи П. Р. Культурные институции как инструмент национального развития в XIX в. в Восточной Галиции / Славянские и балканские культуры XVIII-XIX вв.: Советско-американский симпозиум. М., 1990. С. 133.
15 Пашаева Н. М., Климкова Л. Н. Галицко-русская матица во Львове и ее издательская деятельность / Книга: Исследования и материалы. М., 1977. С. 61-77.
18 Пашаева Н. М., Климкова JI. Н. Указ. соч. С. 67-69.
17 Лещак О. В. Богемизмы в язычии Я. Головацкого: Попытка интерпретации факта Ц Як1в Головацький i pyx за нацюнальне вщюдження та культурне еднання слов'янських народов: Тези доповадей та повздомлень конференцп 23-24 жовтня 1989 р. Терношль, 1989. С. 22-24.
18 Пашаева Н. М. Проблемное изучение славянского национального возрождения (Книга как исторический источник). М., 1988. Ч. I. С. 60-61.
18 Аристов Ф. Ф. Карпато-русские писатели. Т. 1. М., 1916. XVI. С. 25.
20 Пашаева Н. М. История Галичаны... С. 103-104.
21 Малкин В. А. Указ. соч. С. 110.
22 Пашаева Н. М. История Галичаны... С. 105-106.
23 Там же. С. 105,
24 Аристов Ф. Ф. Указ. соч. С. 26.
25 МэгочиП. Р. Указ. осч. С. 136-137.
26 Малкин В. А. Указ. соч.
27 Аристов Ф. Ф. Указ. соч. С. 26-27.
28МэгочиП. Р. Указ. соч. С. 141.
29 Талергофский альманах. Вып. 3. Предисловие.
30 Там же. Вып. 1-4. Львов, 1924-1932.
31 Малкин В. А. Указ. соч. С. 62, 157 и др/"
32 См., например: Ваврик В. Р. Краткий очерк галицко-русской письменности. Лувен, 1973. С. 80.
33 Мирович Р., Аристова Т. Доктор В. Р. Ваврик (Некролог) Ц Журнал Московской Патриархии. 1971. № 1. С. 18-19.
34 Савченко В. Н. Восточнославянско-польское пограничье 1918-1921 гг. (Этносоциальная ситуация и государственно-политическое размежевание). М.( 1995. С. 195.
J Татьяна Федоровна Аристова, доктор исторических наук... / Русское культурно-просветительное об-во им. А. В. Духновича в Пряшеве. Пряшев, 1996. С. 58.
38 Внуков А. О русском движении в Галиции (1848-1939 гг.)/ Православная Москва. 1966. № 6(66). С. 7.
