CC BY
30
8. Lajtman M., Rozin V.M. Kabbala v kontekste istorii i sovremennosti. Moskva: Editorial URSS, 2005.
9. Ahmedova U.S. Mifologiya uzhasa G.F. Lavkrafta i tradicii amerikanskogo romantizma. Kulturnaya zhizn' Yuga Rossii. 2011; № 5 (43): 54 - 58.
10. Dronova T.I. Kategorii zhanra v sovremennom literaturovedenii (k probleme identifikacii istoriosofskogo romana). Izvestiya Saratovskogo universiteta. Seriya: Filologiya. Zhurnalistika, 2012; № 2 (12): 49 - 57.
11. Tyson D. The Dream World of H.P. Lovecraft: His Life, His Demons, His Universe. Llewellyn Publications. First Edition, 2010.
12. Lovecraft H.P. The Complete Fiction Omnibus Collection: The Prime Years, 1926 - 1936. Second edition: Hardcover Multimedia Edition, 2018.
13. Harman G. Uzhas fenomenologii: Lavkraft i Gusserl'. Logos. 2019; № 5 (132): 177 - 202.
14. Volkova N.A. Pervichnost'-vtorichnost' teksta kak faktor obuslovlivayuschij realizaciyu semantiki tekstovoj modal'nosti. Izvestiya Rossijskogo gosudarstvennogo pedagogicheskogo universiteta. Sankt-Peterburg, 2007; № 15: 71 - 75.
15. Pogorelova I.Yu. Kategoriya zhanra vliteraturovedcheskojparadigme. Available at: https://www.pgu.ru/upload/iblock/111/kategoriya-zhanra-v-lit.paradigme.pdf
16. Lotman Yu.M. Kul'tura i vzryv. Moskva: Izdatel'stvo AST, 2019.
17. Chervonyj A.M. Struktura i funkcional'naya dinamika kategorii «Yazykovoj sub'ekt»: na materiale francuzskogo yazyka. Dissertaciya ... doktora filologicheskih nauk. Voronezh, 2014.
Статья поступила в редакцию 28.05.21
УДК 81'42
Khalina N.V., Doctor of Sciences (Philology), Professor, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: nkhalina@yandex.ru Anikin D.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Altai State University (Barnaul, Russia), E-mail: anikin@edu.asu.ru Savina V.V., Cand. of Sciences (Sociology), senior lecturer, Russian State Agrarian Correspondence University (Balashiha, Russia), E-mail: savinavictory@yandex.ru
Marinicheva A.V., Cand. of Sciences (Sociology), senior lecturer, Russian State Agrarian Correspondence University (Balashiha, Russia), E-mail: anna_marinicheva@mail.ru
Pivkina N.N., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Russian State Agrarian Correspondence University (Balashiha, Russia), E-mail: nadezhda_stolyar@mail.ru
THE RUSSIAN WORLD IN THE RUSSIAN NOVEL OF THE XXI CENTURY FROM THE POINT OF COGNITIVE STYLISTICS. In this work, based on the use
of the thesaurus approach in cognitive stylistics, the modern Russian novel is investigated as a component of the Russian world. The thesaurus approach acts as a new paradigm of humanitarian knowledge, which has taken shape in recent decades in the framework of literary and theater studies. The scientific novelty of the research lies in the creation of a linguistic version of the thesaurus approach in cognitive stylistics based on the material of a modern Russian novel and a thesaurus analysis of the value priorities of a representative of the modern Russian world, the presentation of the selected values through the system of the Chinese language. A methodology is being developed for constructing semantic nests of the thesaurus of the Russian world in the modern Russian novel, on the basis of which the values of the Russian world presented in the modern Russian novel are distinguished. The linguistic forms of the value representation of the Russian world are compared with the linguistic forms of the Chinese language, which makes it possible to assess the degree of accessibility and openness of the semantics of Russian culture for its perception by representatives of other axiological discourses. The semantic nests are identified in the novel by M. Elizarov "The Librarian" reveal the state of the modern Russian world and the peculiarities of the Russian novel, which simulates reality and forms a special type of reader and events from which the history is built. Key words: cognitive stylistics, thesaurus approach, Russian world, Russian novel, semantic nests.
Н.В. Халина, д-р филол. наук, проф., Алтайский государственный университет, г. Барнаул, E-mail: nkhalina@yandex.ru
Д.В. Аникин, канд. филол. наук, доц., Алтайский государственный университет, г. Барнаул, E-mail: anikin@edu.asu.ru
В.В. Савина, канд. социол. наук, доц., Российский государственный аграрный заочный университет, г. Балашиха, E-mail: savinavictory@yandex.ru
А.В. Мариничееа, канд. социол. наук, доц., Российский государственный аграрный заочный университет, г. Балашиха,
E-mail: anna_marinicheva@mail.ru
Н.Н. Пиекина, канд. филол. наук, доц., Российский государственный аграрный заочный университет г. Балашиха, E-mail: nadezhda_stolyar@mail.ru
РУССКИЙ МИР В РУССКОМ РОМАНЕ XXI ВЕКА С ПОЗИЦИЙ КОГНИТИВНОЙ СТИЛИСТИКИ
В работе на основе использования тезаурусного подхода в когнитивной стилистике современный русский роман исследуется как компонент русского мира. Тезаурусный подход выступает как новая парадигма гуманитарного знания, оформившаяся в последние десятилетия в рамках литературоведения и театроведения. Научная новизна проводимого нами исследования заключается в создании лингвистического варианта тезаурусного подхода в когнитивной стилистике на материале современного русского романа и проведении тезаурусного анализа ценностных приоритетов представителя современного русского мира, представлении выделенных ценностей через систему китайского языка. Разрабатывается методика построения смысловых гнезд тезауруса русского мира в современном русском романе, на основе которой выделяются ценности русского мира, представленные в современном русском романе. Лингвистические формы ценностного представления русского мира сопоставляются с лингвистическими формами китайского языка, что позволяет оценить степень доступности и открытости семантики русской культуры для ее восприятия представителями других аксиологических дискурсов. Смысловые гнезда, выделенные нами в романе М. Елизарова «Библиотекарь», раскрывают состояние современного русского мира и особенности русского романа, моделирующего реальность и формирующего особый тип читателя и событий, из которых строится история.
Ключевые слова: когнитивная стилистика, тезаурусный подход, русский мир, русский роман, смысловые гнезда.
Современный русский роман представляет особый интерес в качестве перформативного текста, соединяющего в себе особое представление событийности мира самоактуализации человека и эстетическую интуицию автора-архитектора этого мира. Соединение событийности мира и эстетической интуиции представляет собой особого типа перфоманс, структурированный в виде пер-формативного текста. Ю.Б. Грязнова отмечает, что тексты перформативного типа актуализируются в ситуации отсутствия единой парадигмы и зарождения многих других [1].
Будучи выражением мысли, перформативный текст по своей сути представляет собой не только высказывание о чем-либо, но одновременно является демонстрацией того, что представляет собой этот текст в действии: действием перформативного текста следует признать размышление и осознавание [2].
Исследование перформативного текста с позиций когнитивной стилистики «открывает перспективы для исследования проблем семантической и функциональной сторон языка и речи» [3, с. 65].
П. Симпсон признает в качестве основного фактора, отличающего когнитивную стилистику от других направлений стилистики, ментальные репрезентации [4, с. 89]. Оформление когнитивного направления в стилистике, по мнению П. Симпсона, обусловлено тем, что в процессе стилистического анализа текста стали системно применяться когнитивные структуры, активизирующиеся в процессе чтения текстов. Заимствование в стилистику идей из сферы когнитивной лингвистики и искусственного интеллекта послужило причиной оформления как самостоятельного направления когнитивной стилистики, которая нацеливает исследователя на смещение акцента с композиции текста и его моделей в сторону моделей, открывающих связи между процессом чтения и человеческим сознанием [4, с. 39]. В этом плане, на наш взгляд, перспективным является использование тезаурусного подхода, позволяющего решить задачи когнитивной стилистики: «1) исследование когнитивных механизмов выбора языковых средств в процессе порождения речевых сообщений с учетом их функционально-стилевой дифференциации; 2) исследование моделей и стратегий восприятия, понимания
и интерпретации текста сквозь призму выявления когнитивно-стилистических особенностей экспликации его смыслового потенциала; 3) изучение когнитивных особенностей индивидуального стиля автора речевого произведения (идиости-ля); 4) исследование когнитивно-стилистических особенностей репрезентации структур знания (концептуальные структуры, фрейм-структуры) в текстах разных функциональных стилей» [3, с. 76].
Вопрос «русского мира» активно обсуждался в трудах отечественных философов, среди которых значатся ПВ. Флоровский, М.А. Антонович, В.П Белинский, В.И. Иванов и многие другие. Для отечественной мысли характерен следующий подход: «Во всем многообразии типов человеческого мира русский мир проявляет свою уникальность, индивидуальность, отличные от других цивилизаций, а также стремится сохранить идентичность своей социальной реальности, которая складывается в соответствии с исконной русской моделью мира» [5, с. 9].
Как считает Н.А. Яркова, «стандарты жизнедеятельности и жизнеутвержде-ния русского мира определяются социальной реальностью, которая складывается в соответствии с русской моделью мира, в рамках которой русский народ самоутверждается и становится способным устойчиво развиваться» [5, с. 19]. В статье «Русская модель мира Лад» Н.М. Чуринов пишет: «Данная модель мира все более отчетливо проступала в философско-научном познании, она все более определенно выходила из духовной и производящей стихии русского народа и занимала свое законное место в философско-научном творчестве, показывая, что это творчество заключено в данной модели мира как в некотором запрограммированном объеме, вмещающем в себя данную стихию, содержащую в себе определенный потенциал, тот потенциал, который может заключать в себе осознание модели мира, ее непредумышленное объективное наличное содержание» [6, с. 21].
В трудах известного философа и теолога ПВ. Флоровского «лад предстает как нечто органично и естественным образом оформляющее общественную жизнь русского народа, как нечто, в чем данная общественная жизнь отделяется от всего другого, то, что позволит ему выстоять при всех испытаниях и почувствовать характер своей целеустремленности» [7, с. 342 - 343]. Результатом придания русской модели осознания содержания мира статуса философской теории стала возможность строить русское философско-научное теоретизирование не по западным образцам.
Р.М. Ямилов считает, что «в настоящее время можно выделить четыре центра притяжения: Русский Мир, Германский Мир, Англосаксонский Мир, Китайский Мир» [8]. Основной признак Мира, согласно Р.М. Ямилову, - способность самовосстановления через цикл «созидание - разрушение», в результате осуществления которого аннулируются накопившиеся в процессе развития ошибки. «Цивилизации, не имеющие такого механизма, вынуждены приспосабливаться к Мирам» [8].
Особую часть русского мира составляют произведения русской литературы, которые оказали и оказывают особое влияние на развитие мировых цивилизаций. Прежде всего, это произведения А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого.
Роман в русской культуре может рассматриваться в качестве «системы самоописания общества, посредством которой российская языковая общность закрепляет свое отношение к своему окружающему миру через семантику» [9]. Русская культура также соотносится исследователями с понятием самореферентных систем Н. Лумана [10]. Русский роман не только моделирует реальность, но и формирует особый тип читателя и событий, из которых строится история. «Читатели русского романа и русской реальности должны знать многое о реальном мире, чтобы рассматривать его в качестве истинной основы вымышленного мира» [9].
Первостепенную роль в формировании знаний о реальном мире, становлении и существовании цивилизации играет язык [11]. «Язык сращен с интуитивно-практическим познанием мира (до-сознательным ощущением возможностей), исходным знанием человека» [12]. И.Б. Левонтина, рассматривая особенности формирования русской языковой культуры, обращает внимание на пластичность и готовность русского языка к закреплению новых смыслов в период формирования стереотипов «национального характера». Исследователь отмечает, что русскому языку «до сих пор свойственна повышенная рефлексия» [13, с. 320 - 321].
С позицией И.Б. Левонтиной, касающейся пластичности русского языка, солидаризируется В.Н. Лексин, утверждающий, что «язык представляет собой один из самых парадоксальных устоев цивилизационных сообществ: он одновременно консервативен и невероятно пластичен, устойчив в своей основе и обладает огромной ассимиляционной емкостью» [11, с. 175]. Язык каждой локальной цивилизации, к которым мы относим и язык русской цивилизации, существует, по утверждению В.Н. Лексина, в режиме постоянной самоорганизации, в том числе постоянно вбирая иноязычные элементы.
Интенсивные контакты русской цивилизации с китайской цивилизацией, характерные для современной русской культурно-языковой ситуации, представляют интерес с точки зрения изучения степени пластичности русского языка, его ассимиляционной емкости как русского языка, так и языкового сознания его носителя. Накопленное знание обеспечивает цели вступающего в коммуникацию субъекта с помощью тезаурусов. «Центральное место в тезаурусной методологии занимает тезис о том, что тезаурусы представляют собой субъектно организованное гуманитарное знание» [14, с. 19].
Процесс воссоединения мира художественной культуры с миром повседневности, по мнению Н.В. Захарова, может осуществляться на основе тезаурус-нога подхода. В общегуманитарном смысле, «тезаурус - это структурированное представление и общий образ той части мировой культуры, которую может освоить субъект» [15, с. 164].
Тезаурусные ресурсы в обстоятельствах, очерчивающих событие, реализуются как факты понимания. «Эффекты понимания разнообразны, к ним в равной мере относят прояснение смысла, установление субъектом своей сопричастности чему-то или кому-то и получение от этого позитивного жизненного заряда либо, напротив, открытие таких сторон и свойств в чем-то или ком-то, которые вызывают отторжение и разочарование» [14, с. 20]. Фундаментом и источником понимания выступает субъектная организация гуманитарного знания.
«В тезаурусном подходе существенным должно признаваться выявление: а) некоторых целостных фрагментов реальности, в отношении которых рассматривается такое взаимосодействие; б) картины мира и интерпретационных схем, применяемых субъектом для понимания целостных фрагментов реальности; в) свидетельств проектирования субъектом обновления своего жизненного мира под влиянием означенных фрагментов как освоенных, понятных (включая материализацию идей в социокультурной деятельности)». В известном смысле эти исследовательские действия надо признать правилами тезаурусного метода [14, с. 22 - 23].
Строевая единица русского мира, семантика которого воспроизводится в романе, - смысловое гнездо, образовавшееся вокруг ценностей. Требования к единице тезауруса: 1) отражает ценности, актуальные для российского общества и его представителя в определенный исторический период; 2) отличается содержательной емкостью; 3) характеризуется общепонятностью и актуальностью для момента российской истории, описываемой в романе; 4) обладает способностью соединяться с другими образами и компонентами семантики русского мира; 5) участвует в сюжетах, представляющих состояние российской культурной семантики в определенный момент развития истории.
В центре смыслового гнезда находится лексическая единица русского языка, которая в романе выполняет особую функцию: 1) определяет ценности русского мира; 2) организует смысловое пространство романа как текста русской культуры; 3) характеризует систему ценностей автора романа, отражающую систему ценностей русского мира и влияющую на ценностные приоритеты представителя русской культуры.
Основная цель осуществляемого нами тезаурусного анализа - выявить образы русского мира, представленные в современном русском романе. Смысловое гнездо, образовавшееся вокруг ценностей и воссозданное автором романа, составляет семантическую основу образа русского мира.
В работе анализируется роман Михаила Елизарова «Библиотекарь». В 90-е гг. лидерство в литературном творчестве принадлежала идейным западникам, прогрессистам и либералам. Именно для продвижения такой литературы еще в 1992 году была учреждена Британским Советом в России по аналогии с британской Букеровской премией премия «Русский Букер». Однако в 2000-е гг. с политическим и культурным развитием инициатива перешла к писателям, критикам и филологам, ориентированным на трансляцию национальных культурных ценностей, что определило интерес к творчеству Михаила Елизарова. Так, его роман «Библиотекарь» стал лауреатом премии «Русский Букер» в 2008 году.
В произведении Михаила Елизарова ярко выражена симпатия к Советскому Союзу главного героя - 27-летнего «библиотекаря» Алексея Вязинцева. В романе рассказывается о жесточайшей борьбе за творческое наследие давно умершего и забытого заурядного советского писателя Дмитрия Громова. Всего Громов написал 7 романов с ничем не примечательными сюжетами о простых людях - рабочих, колхозниках, представителях творческой интеллигенции. Подобная макулатура не вызывала у читателя особого интереса, поскольку книги не обладали ни закрученным сюжетом, ни изысканностью слога, их стоимость быстро падала до нескольких копеек... Однако некоторые из случайных читателей Громова обнаружили, что книги при соблюдении определенных условий чтения (непрерывность и тщание) способны менять сознание, а затем и преображать жизнь их читателей. За книгами Памяти, Терпения, Радости, Силы, Власти, Ярости и Смысла начинается настоящая охота. Читатели книг - это те, кто не вписался в рынок, остался за бортом новой жизни. Книги дают им образ «небесного СССР», закрывая от невзгод «рыночного капитализма» 90-х гг. Самые активные читатели организуют вокруг себя единомышленников-читателей и становятся «библиотекарями». Главный герой Алексей Вязинцев - человек ведомый, он ничего не хочет, боится всего нового, только окружение и обстоятельства вынуждают его совершать отчаянно героические поступки, потому он в итоге и оказывается заключенным в бункере старухами Моховской библиотеки. В заточении Алексей духовно совершенствуется при помощи Книг и должен стать «бессменным хранителем Родины», защищая ее «чудным покровом» сокровенного Семикнижия от «страшного Врага» [16].
Структура смыслового гнезда - строевой единицы тезауруса русского мира - должна включать, как мы считаем, следующие структурные узлы: 1) лексическую единицу русского языка, которая в романе выполняет функцию опорной единицы семантики русского мира; 2) определение по Толковому словарю русского языка значения лексической единицы, на основе которой строится опорная единица семантики русского мира в современном русском романе; 3) представ-
ление на китайском языке объема опорной единицы семантики русского мира в современном русском романе; 4) выделение контекста, в котором опорная единица функционирует в романе; 5) представление на китайском языке выделения контекста, в котором опорная единица функционирует в романе; 6) определение смыслового наполнения опорной единицы в романе - значения, актуального для построения семантической модели русского мира и системы ценностей представителя современной русской культуры; 7) устойчивые сочетания, через которые раскрывается семантика опорного слова; 8) представление на китайском языке устойчивых сочетаний, через которые раскрывается семантика опорного слова.
Смысловые гнезда, выделенные нами в романе М. Елизарова «Библиотекарь», раскрывающие современное состояние русского мира: «Добро - Зло» -ценностные приоритеты современного русского мира, «Книга» - система хранения ценностей русского мира, «Библиотека» как сетевая структура размещения ценностных приоритетов представителя русской культуры, «Условия (правила) чтения» - правила существования «читателя» русской культуры в сетевой системе русской культурной семантики.
Смысловое гнездо «Книга» представляет сложную систему значений, поскольку в романе представлено несколько возможных вариантов Книги, определяющих состояния социума и, соответственно, типы дискурсивных практик, которые маркированы устойчивыми сочетаниями, создающими образ мира, соответствующий определенному историко-культурному периоду. Семантические комплексы, включающие контекстное толкование знака в альянсе с китайским понятийным эквивалентом (а), романные контексты, иллюстрирующие специфику функциональной семантики знака (б), устойчивые сочетания, представляющие в романе «загущения» семантики социума, влияющие на его дискурсивные практики, определяются нами как семантические фракции русского мира, вербализованные в романе.
Смысловое гнездо «Книга»
I. Толкование значений лексической единицы «Книга» (тезаурусный образ слова), представленное в различных лексикографических источниках
Малый академический словарь: «Книга -и, ж. 1. Произведение печати (в старину - также рукопись) в виде сброшюрованных, переплетенных вместе листов с каким-л. текстом. Книга большого формата. Толстая книга. Раскрыть книгу. □ [Анечке] предложили посмотреть книгу с картинками...» [17; Т. 2, с. 62].
Этимологический словарь Шанского: «Книга - Происхождение точно не установлено. Наиболее предпочтительным является объяснение слова как праславянского заимствования из др.-тюрк. яз., где булгарск. кСитд - уменьшит.-ласкат. суф. производное от кш (ср. уйгурск. кшп «книга»), передающее кит.» [18, с. 135].
Библейский словарь Вихлянцева: «Кн'ига - собрание записей или даже отдельная запись, которые делались на глиняных плитках, папирусе, тонкой коже (часто - в виде свитка, см.). В некоторых местах имеет значение свода знаний, сведений (см. ниже). Об отдельных книгах Библии см. под соответствующими названиями» [19, с. 130].
Библейская энциклопедия Брокгауза: «Книга I. РАННИЙ ПЕРИОД Когда в Библии упоминается К. (в особенности это касается древнейших времен, напр. Исх 17:14), то имеется в виду свиток из папируса или кожи. Несомненно, в это время в Израиле существовали и глиняные таблички (ср. скрижали завета), но в евр. яз. они назывались не К. (сефер, также - «свиток»), а табличками (луах)» [20].
II. Семантическая фракция «Власть» (Тезаурусное представление семантики лексикографической единиц, заданной в романе)
11.1. Определение феномена, которое выводится из семантики контекстов употребления единицы в романе, и его эквивалент в китайском языке:
Книга Власти - «Счастье, лети!» - «способствует душевной трансформации, наполняет ум пульсирующим ощущением собственной значимости, помогает оказывать воздействие на окружающих, диктовать свою волю, вербовать души, воздействовать на оппонента жестами, голосом, словами, преображает мимику, взгляд, осанку» [16, с. 14]. (ИЛ^ - №@,1»Е!)) - ШЙ'ЬИ
11.2. Контексты употребления лексической единицы в романе как самореферентной системе:
• «Воскресным вечером со свойственной ему дотошностью Шульга прочел Книгу Власти. В какой-то момент он ощутил произошедшую с ним душевную трансформацию, его ум вдруг наполнился пульсирующим ощущением собственной значимости. Это новое ощущение Шульге очень понравилось и, главное, он понял его источник и причины» [16, с. 14].
• «Шульга заметил: благодаря Книге он способен оказывать воздействие на окружающих, диктовать свою волю. Разумеется, менялся не мир вокруг, а человек, прочитавший Книгу, - таинственная сила временно преображала мимику, взгляд, осанку, воздействовала на оппонента жестами, голосом, словами. Можно сказать, Книга помогала Шульге вербовать души тех, кто входил в его круг общения...» [16, с. 14].
• «Шульга регулярно читал Книгу, дарящую ему на каждый день искусственную, но от этого не менее действенную харизму» [16, с. 15].
• «С тех пор жизнь Шульги была подчинена однотипному уставу -утром он перечитывал Книгу и остаток дня властвовал над униженными. Администрация посчитала нужным не вмешиваться в сложившуюся ситуацию. Шульга в роли социального противовеса наводил в лагере спокойствие и порядок...» [16, с. 16].
II.3. Устойчивые сочетания, описывающие состояние русского мира в романе:
- в роли социального противовеса (И^'ИШ^М);
- вербовать души (ШШМШ);
- властвовать над униженными остаток дня
ШЩША);
- дарить на каждый день харизму (^ШМп^Й^^МЯ).
III. Семантическая фракция «Ярость»
ПИ. Определение феномена, которое выводится из семантики контекстов употребления единицы в романе, и его эквивалент в китайском языке:
Книга Ярости - «Дорогами труда» - пробуждает «состояние боевого транса даже в самом робком сердце» [16, с. 12]; приводит к «измененности состояния»: «будто по всему телу пробежал кипяток» [16, с. 13], порождает всплеск нечеловеческой агрессии -(ЙЙШШ- ШШШШШЙ'Ш
mimmm-, тштти, »штте^ш г'шътж
111.2. Контексты употребления лексической единицы в романе как самореферентной системе:
• «...Книгу Ярости - «Дорогами труда», способную пробудить состояние боевого транса даже в самом робком сердце» [16, с. 12].
• «Шульга рассказал, как при свече читал, а потом почувствовал «изме-ненность состояния», будто по всему телу пробежал кипяток» [16, с. 13].
• «Шульга испытал всплеск нечеловеческой агрессии, схватился за топор и порешил проводника и охотников. Через несколько часов гнев выветрился, пришло осознание содеянного» [16, с. 13].
111.3. Устойчивые сочетания, описывающие состояние русского мира в романе:
- будто по всему телу пробежал кипяток аШ^ШИШ^ЙЩ;
- пробудить состояние боевого транса даже в самом робком сердце
шмттшй'йЯЁмттш®;
- всплеск нечеловеческой агрессии
IV. Семантическая фракция «Терпение»
IV. 1. Определение феномена, которое выводится из семантики контекстов употребления единицы в романе, и его эквивалент в китайском языке:
Книга Терпения - «Серебряный плес» - дарит «любому страждущему ощущение великого утешения и примирения с жизнью» [16, с. 10], помогает при боли физической, действуя как общая анестезия, как морфий; примораживает чувства до общего равнодушия, намертво удерживает в библиотеке всех страждущих -тыт- ¿üfm-fsrnmAsrnsmESi
тшш, §тш±тш, тмш^т, шщф, шшшшжжшш, шшшшяжятттмА).
IV. 2. Контексты употребления лексической единицы в романе как самореферентной системе:
• «Книга Терпения - «Серебряный плес», эта Книга дарила любому страждущему ощущение великого утешения и примирения с жизнью, заряжает тела невосприимчивостью к ранам» [16, с. 10].
• «.Книги Терпения. Специальные чтецы, собрав вокруг себя группы человек по пятьдесят, срывая голос, прочли Книги, зарядив тела невосприимчивостью к ранам» [16, с. 28].
• «Эта Книга дарила любому страждущему ощущение великого утешения и примирения с жизнью. Говорили, она помогает при боли физической, действуя как общая анестезия. На остальные чувства, кроме горя, страха и боли, Книга вроде бы не оказывала существенного влияния, просто примораживала их до общего безразличия. Душевный склад Дорошевича способствовал специфичной избирательности миссионерства. Он открывал Книгу только самым несчастным, на его взгляд, людям» [16, с. 10].
• «Действуя как морфий, Книга намертво удерживала в библиотеке всех страждущих» [16, с. 11].
IV.3. Устойчивые сочетания, описывающие состояние русского мира в романе:
- зарядить тела невосприимчивостью к ранам
- примораживать чувства до общего безразличия (ШШШШМЯй
- намертво удерживать в библиотеке всех страждущих (ММШШ&ШЯ
тштшшл).
V. Семантическая фракция «Радость»
V.1. Определение феномена, которое выводится из семантики контекстов употребления единицы в романе, и его эквивалент в китайском языке:
Книга Радости - «Нарва» - приводит в бурное эйфорическре состояние, в котором осуществляется всеобщий анализ бытия, появляются великолепные мысли, как принести пользу человечеству, мысли о всеобщей гармонии, способствует смене эйфорического состояния подавленным настроением -
тш- шхтшттт, ттитмтмшммшши т, швймтйштмйя, , $?±#ттшш, ш
жштттттшш
У.2. Контексты употребления лексической единицы в романе как самореферентной системе:
• «По воспоминаниям бывшей жены, Лагудов перенес бурное эйфори-ческое состояние, не спал всю ночь, говорил, что подверг бытие всеобщему анализу и у него появились великолепные мысли, как принести пользу человечеству раньше он был запутан в жизни, а теперь все стало ясно, при этом громко смеялся. К утру эмоции утихли, и он сухо сообщил встревоженной жене, что его идеи рано подвергать оглашению. В тот день он не смог выйти на работу, настроение было подавленным, и мыслей о всеобщей гармонии он больше не высказывал» [16, с. 8].
V.3. Устойчивые сочетания, описывающие состояние русского мира в романе:
- подвергнуть бытие всеобщему анализу (М^&В&^ШЁ^Ш);
- быть запутанным в жизни (Ш^И'ЙФ);
- перенести бурное эйфорическое состояние
ШШ
VI.Семантическая фракция «Память»
VI.! Определение феномена, которое выводится из семантики контекстов употребления единицы в романе, и его эквивалент в китайском языке:
Книга Памяти - «Тихие травы» - вербует и удерживает читателей, «падких на чувство умиления», захлестывает сокрушающей нежностью к приснившейся жизни, предлагает ярчайший фантом, несуществующее воспоминание, способствует возникновению дремотного состояния. -(ШИШЩ- Ш
штмшкмтттт, штмтттшмш ш, тшшши, шёёттмг^.).
VI.2. Контексты употребления лексической единицы в романе как самореферентной системе:
• «Книга Памяти - «Тихие травы» была полезна стратегически - с ней легко вербовались и удерживались читатели, падкие на чувство умиления» [16, с. 11];
• «...Книга Памяти - «Тихие травы», от которой он ненадолго впал в дремотное состояние. Книга подложила Лагудову ярчайший фантом, несуществующее воспоминание. Лагудова захлестнула такая сокрушающая нежность к той приснившейся жизни, что он в слезливом восторге оцепенел от всепоглощающего чувства светлого и чистого умиления» [16, с. 8 - 9].
VI.3. Устойчивые сочетания, описывающие состояние русского мира в романе:
- вербовать и удерживать читателей
- читатели, падкие на чувство умиления (
- сокрушающая нежность к приснившейся жизни (ШЙ&МШЙШШШ
мт;
- оцепенеть в слезливом восторге (^^ШШЙШФЁМ);
- оцепенеть от всепоглощающего чувства светлого и чистого умиления (вшштшшт^шш^М'Мшшт*).
VII. Семантическая фракция «Смысл»
VII.1 Определение феномена, которое выводится из семантики контекстов употребления единицы в романе, и его эквивалент в китайском языке:
Книга Смысла - «Состояние богоподобия» - содержит сведения об истинном назначении творчества Громова; возможно, просто не существует (ЙХ£
я -ттшг)- шмттм&юши; т ямяттп
VII.2 Контексты употребления лексической единицы в романе как самореферентной системе:
• «Еще имелись сведения о седьмой, которую называли Книгой Смысла. Считалось, с ее обнаружением прояснится истинное назначение творчества Громова. Пока никто не мог похвастать найденным Смыслом, а некоторые скептики утверждали, что такой Книги просто не существует» [16, с. 11].
• Книга Смысла - «Состояние богоподобия», «истинное назначение творчества Громова» [16, с. 11].
VII.3 Устойчивые сочетания, описывающие состояние русского мира в романе
- прояснить истинное назначение творчества ({ШпавМХ£ШИМШ);
- похвастать найденным Смыслом (^ШЁЯШЙХ).
Библиографический список
На основе предлагаемой тезаурусной методики анализируется состояние русского мира, отраженного в романе М. Елизарова «Библиотекарь». При построении тезауруса учитывается, что связь знаний в тезаурусе строится на контакте смысловых гнезд, образовавшихся вокруг ценностей. Строевая единица русского мира, семантика которого воспроизводится в романе - смысловое гнездо, образовавшееся вокруг ценностей.
Тезаурусный подход к исследованию современного состояния русского языка и русского мира дает представление о режимах самоорганизации русской цивилизации, представленных нами в виде табл. (см. табл. 1).
Таблица 1
Режимы самоорганизации русского мира в современном российском романе и китайском семантическом континууме
Режим I Семантизация единицы нарратива в лексикографических источниках
Режим II Текстовая дистрибуция семантики лексикографической единицы в соответствии с нарративными задачами автора, демонстрирующая пластичность русского языка и языкового сознания
Режим III Пластичные синтаксические единицы русского языка Эквиваленты пластичных синтаксических единиц русского языка в китайском языке
Режим IV Контексты употребления пластичных форм русского языка, демонстрирующие ассимилятивную емкость русского языка и языкового сознания
Режим V Устойчивые сочетания русского языка - конденсаторы ассимилятивной емкости русского мира (КАЕРМ) Эквиваленты КАЕРМ в китайском языке
«В современную эпоху нарастает процесс перехода от жизни человека в рамках обыденной и профессиональной культуры к его существованию в новом измерении, определяемом понятием «культура Происходящего» [21]. Под «культурой Происходящего» следует понимать «весь объем культуры, оказывающийся в оперативной части тезауруса в человеческой жизнедеятельности сегодняшнего дня» [21]. Актуализированный объем культуры систематизируется по тезаурусно-му принципу: по основанию «свое» - «чужое». Тезаурусный подход предполагает восприятие мировой культуры сквозь призму культурного тезауруса, ядро которого составляют ценностные приоритеты. «Русская культура - это культура, открытая для всех, она наднациональна по самому своему происхождению» [22, с. 230]. «Русская культура, - как считает А. Каратеев, - в эпоху перемен и разнообразных кризисов это, наверно, то единственное, что не потеряло в цене» [22, с. 231].
Ценностные приоритеты русской культуры получают свое отражение в русском романе, в котором формируется особая традиция самоописания. Через эту традицию российская языковая общность закрепляет свое отношение к своему окружающему миру через семантику языковых единиц.
Русский роман моделирует реальность и формирует особый тип читателя, а также событий, из которых строится история. Читатели русского романа и русской реальности должны знать многое о реальном мире и правилах использования единиц русского языка в определенных контекстах.
Использование когнитивно-стилистического подхода, как считает Е. Глотова, позволяет истолковать лингвистическое построение картины мира в текстах, что связано с формированием реальности в сознании человека, охватываемой понятием «стиль мышления» [23]. Категория «стиль мышления» для представления особенностей художественного повествования была введена для определения Р. Фаулером «любой отличительной языковой репрезентации индивидуального ментального Я» [24, с. 103].
Тезаурусная презентация индивидуального ментального Я становится как формой презентации состояний русского мира, так и формой, способом описания ментальных состояний, определяющих эти презентации. Преобразование ментальных тезаурусных презентаций в единицы китайского языка позволяет определить степень лингвистической пластичности русского мира и режимы самоорганизации русского мира в современном русском романе.
1. Грязнова Ю.Б. Перформативные тексты в методологии науки. Автореферат диссертации ... кандидата философских наук. Москва, 1998.
2. Мелихов Г.М. Философствование как упражнение в сознании: «перформативный текст». Вестник. 2011; № 3: 1 - 5.
3. Джусупов Н.М. Когнитивная стилистика: современное состояние и актуальные вопросы исследования. Вопросы когнитивной лингвистики. 2011; № 3: 65 - 76.
4. Simpson P. Stylistics: A Resource Book for Students. London: Routledge, 2004.
5. Яркова Н.А. Социально-философский анализ концепта «русский мир». Автореферат диссертации ... кандидата философских наук. Красноярск, 2014.
6. Чуринов Н.М. Русская модель мира Лад. Теория и история. 2008; № 1 (12): 19 - 33.
7. Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. Москва: Аграф, 1998.
8. Ямилов РМ. Русский мир vs англосаксонский мир: вопросы, возможности, стратегия. Гуманитарные научные исследования. 2015; № 3. Available at: http://human.snauka. ru/2015/03/9753
9. Халина Н.В., Злобина Ю.И., Авдеева Т.Н., Хребтова Т.С., Столярова Н.Н., Белоусова В.С. Лингвистика инжиниринга: русский язык как система самоописания общества. Барнаул, 2012.
10. Луман Н. Мировое время и история систем. Логос. 2004; № 5 (44): 131 - 168.
11. Лексин В.Н. Языковой фундамент русской цивилизации. Общественные науки и современность. 2015; •№ 1: 162-176.
12. Бибихин В.В. Язык. Новая философская энциклопедия: в 4 т. Москва, 2010; Т. 4: 505 - 507.
13. Левонтина И.Б. Откуда есть пошла русская душа? Константы и переменные русской языковой картины мира. Москва, 2012; Ч. 2: 313 - 322.
14. Луков В.А., Луков В.А. Методология тезаурусного подхода: стратегия понимания. Знание. Понимание. Умение. 2014; № 1: 18 - 35.
15. Захаров Н.В. Тезаурусный подход в современном гуманитарном знании. Новые исследования Тувы. 2009; № 1-2: 161 - 174.
16. Елизаров М. Библиотекарь. Москва: Ad Marginem, 2007.
17. Словарь русского языка: в 4-х т. Под редакцией А.П. Евгеньевой. Москва: Русский язык; Полиграфресурсы, 1999.
18. Шанский Н.М., Боброва Т. А. Школьный этимологический словарь русского языка: происхождение слов. Москва: Дрофа, 2004.
19. Вихлянцев В.П. Библейский словарь к русской канонической Библии: версия 25.11.2010. Москва: Сам полиграфист, 2010.
20. Ринекер Ф., Майер Г. Библейская энциклопедия Брокгауза. Москва: Издатель О.С. Костюков, 2017.
21. Луков М.В. Тезаурусный анализ конструирования телевидением культуры Происходящего: проблема образовательного минимума и иллюзии образованности. Тезаурусный анализ мировой культуры: сборник научных трудов. Москва, 2012: 3 - 7.
22. Каратеев А.Ю. Русский мiръ. Пространство и время русской культуры. Снова о русской идее. Знамя. 2009; № 11: 230 - 231.
23. Glotova E. The Suffering Minds: Cognitive Stylistic Approach to Characterization in "The Child-Who-Was-Tired" by Katherine Mansfield and "Sleepy" by Anton Chekhov. Theory and Practice in Language Studies. 2014; Vol. 4, № 12: 2445 - 2454.
24. Fowler R. Linguistics and the Novel. London: Methuen, 1977.
References
1. Gryaznova Yu.B. Performativnye teksty v metodologii nauki. Avtoreferat dissertacii ... kandidata filosofskih nauk. Moskva, 1998.
2. Melihov G.M. Filosofstvovanie kak uprazhnenie v soznanii: «performativnyj tekst». Vestnik. 2011; № 3: 1 - 5.
3. Dzhusupov N.M. Kognitivnaya stilistika: sovremennoe sostoyanie i aktual'nye voprosy issledovaniya. Voprosy kognitivnoj lingvistiki. 2011; № 3: 65 - 76.
4. Simpson P. Stylistics: A Resource Book for Students. London: Routledge, 2004.
5. Yarkova N.A. Social'no-filosofskij analiz koncepta «russkijmir». Avtoreferat dissertacii ... kandidata filosofskih nauk. Krasnoyarsk, 2014.
6. Churinov N.M. Russkaya model' mira Lad. Teoriya iistoriya. 2008; № 1 (12): 19 - 33.
7. Florovskij G.V. Iz proshlogo russkoj mysli. Moskva: Agraf, 1998.
8. Yamilov R.M. Russkij mir vs anglosaksonskij mir: voprosy, vozmozhnosti, strategiya. Gumanitarnye nauchnye issledovaniya. 2015; № 3. Available at: http://human.snauka. ru/2015/03/9753
9. Halina N.V., Zlobina Yu.I., Avdeeva T.N., Hrebtova T.S., Stolyarova N.N., Belousova V.S. Lingvistika inzhiniringa:russkijyazykkaksistema samoopisaniya obschestva. Barnaul, 2012.
10. Luman N. Mirovoe vremya i istoriya sistem. Logos. 2004; № 5 (44): 131 - 168.
11. Leksin V.N. Yazykovoj fundament russkoj civilizacii. Obschestvennye naukiisovremennost'. 2015; •№ 1: 162-176.
12. Bibihin V.V. Yazyk. Novaya filosofskaya 'enciklopediya: v 4 t. Moskva, 2010; T. 4: 505 - 507.
13. Levontina I.B. Otkuda est' poshla russkaya dusha? Konstanty i peremennye russkoj yazykovoj kartiny mira. Moskva, 2012; Ch. 2: 313 - 322.
14. Lukov V.A., Lukov V.A. Metodologiya tezaurusnogo podhoda: strategiya ponimaniya. Znanie. Ponimanie. Umenie. 2014; № 1: 18 - 35.
15. Zaharov N.V. Tezaurusnyj podhod v sovremennom gumanitarnom znanii. Novye issledovaniya Tuvy. 2009; № 1-2: 161 - 174.
16. Elizarov M. Bibliotekar'. Moskva: Ad Marginem, 2007.
17. Slovar' russkogo yazyka: v 4-h t. Pod redakciej A.P. Evgen'evoj. Moskva: Russkij yazyk; Poligrafresursy, 1999.
18. Shanskij N.M., Bobrova T.A. Shkol'nyj 'etimologicheskij slovar'russkogo yazyka: proishozhdenie slov. Moskva: Drofa, 2004.
19. Vihlyancev V.P. Biblejskij slovar' k russkoj kanonicheskoj Biblii: versiya 25.11.2010. Moskva: Sam poligrafist, 2010.
20. Rineker F., Majer G. Biblejskaya 'enciklopediya Brokgauza. Moskva: Izdatel' O.S. Kostyukov, 2017.
21. Lukov M.V. Tezaurusnyj analiz konstruirovaniya televideniem kul'tury Proishodyaschego: problema obrazovatel'nogo minimuma i illyuzii obrazovannosti. Tezaurusnyj analiz mirovoj kul'tury: sbornik nauchnyh trudov. Moskva, 2012: 3 - 7.
22. Karateev A.Yu. Russkij mir'. Prostranstvo i vremya russkoj kul'tury. Snova o russkoj idee. Znamya. 2009; № 11: 230 - 231.
23. Glotova E. The Suffering Minds: Cognitive Stylistic Approach to Characterization in "The Child-Who-Was-Tired" by Katherine Mansfield and "Sleepy" by Anton Chekhov. Theory and Practice in Language Studies. 2014; Vol. 4, № 12: 2445 - 2454.
24. Fowler R. Linguistics and the Novel. London: Methuen, 1977.
Статья поступила в редакцию 25.05.21
УДК 070
Cao Chunmei, postgraduate, Faculty of Journalism, Department of New Media and Communication Theory, Lomonosov Moscow State University
(Moscow, Russia), E-mail: Springm0407@gmail.com
CONSIDERATION OF THE ECONOMY OF AN INTERNET CELEBRITY IN THE CHINESE MEDIA MARKET. The article is dedicated to a study of economy of Internet celebrities in the Chinese media market. Since the advent of the Internet, the way to create and distribute content has gone through revolutionary changes. Nowadays, not only professional journalists but also ordinary people can publish their own content. Social media is developing very quickly, which has led to the emergence of the we-media phenomenon. The role and significance of "we-media", their advantages and disadvantages, the peculiarities of the influence on the behavior of the individual and social groups have been repeatedly studied in domestic and foreign literature. People got a variety of channels to express themselves, and then a number of influential Internet celebrities and opinion leaders emerged. Today more and more people are engaged in "we-media" and have become Internet celebrities. Then, the internet celebrity starts monetizing with their content and popularity through different channels and methods. Gradually, a production chain was created in the Chinese media market, and this further contributed to the development of "we-media" in China. In a short time, the internet celebrity economy has developed rapidly and has become a new growth point for China's economy, and this has attracted widespread attention from society and academics in the media and economics industries.
Key words: we-media, economy, internet celebrity, production chain, China.
Цао Чуньмей, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: Springm0407@gmail.com
РАССМОТРЕНИЕ ЭКОНОМИКИ ИНТЕРНЕТ-ЗНАМЕНИТОСТИ В КИТАЙСКОМ МЕДИАРЫНКЕ
Статья посвящена изучению экономии интернет-знаменитостей в китайском медиарынке. После того, как появился Интернет, способы создания и распространения контента переживали революционные изменения. В настоящее время не только профессиональные журналисты, но и обычные люди могут публиковать собственные контенты. Социальные медиа очень быстро развиваются, что привело к появлению феномена «мы-медиа». Роль и значение «мы-медиа», их преимущества и недостатки, особенности влияния на поведение личности и социальных групп неоднократно подвергались исследованию в отечественной и зарубежной литературе. Люди получили разнообразные каналы для самовыражения, и затем появился ряд влиятельных интернет-знаменитостей и лидеров мнений. Сегодня все больше людей занимаются «мы-медиа» и стали интернет-знаменитостями. Затем интернет-знаменитость начинает монетизировать своими контентами и популярностью через разные каналы и способы. Постепенно создана производственная цепочка в китайском медиарынке, и это еще больше способствовало развитию «мы-медиа» в Китае. В короткое время экономика интернет-знаменитости быстро развивается и стала новой точкой роста экономики Китая, что привлекло широкое внимание общества и ученых, работающих в индустрии медиа и экономики.
Ключевые слова: мы-медиа, экономика, интернет-знаменитость, производственная цепочка, Китай.
