CC BY
21РУССШЙ ШОЩАЙ^
(ИСТОРИЯ .ОСВОЕНИЯ ИСУДЬБА ПРИРОДЫ
1 южнойякутии) - Ч^Хйг*
В. Р. Алексеев
«Прогресс - как огонь, он и греет, и сжигает».
Л. Н. Гумилев
Владимир Романович Алексеев,
доктор географических наук, профессор.
В сердце каждого человека есть уголок, в котором притаились светлые чувства о той части нашей планеты, где он родился и вырос или прожил много лет. Проходят годы, десятилетия, сменяются города, события и лица, но память о родных местах не угасает, а, наоборот, обостряется, стимулирует интерес к их прошлому, настоящему и будущему. Воспоминания о «большой земле» между Леной и Амуром, когда-то исхоженной мной вдоль и поперек, воплотились в серию небольших очерков, объединенных общей историей и заботами. В них отражена судьба, в основном, Южной Якутии, удивительной горной страны, раскинувшейся к северу от Станового хребта между Витимским плоскогорьем и Джугджуром. Площадь ее более 400 тыс. км2. Это 1/8 часть Якутии - территории, равной площади Австрии, Англии, Бельгии и Нидерландов, вместе взятых. Редкий человек, побывавший здесь, остается равнодушным к бескрайним просторам, несметным минеральным богатствам и неповторимой природе этого края. Совсем недавно с юга на север регион пересекла железная дорога - давняя мечта аборигенов. Бурными темпами начала развиваться горнодобывающая промышленность, городская и транспортная инфраструктуры. Это радует и тревожит одновременно. Радует по понятным причинам -хочется жить богаче, легче, удоб-
нее, а тревожит оттого, что под угрозой оказывается среда нашего обитания - природа, сурово наказывающая за малейшие промахи и ошибки. Вот почему мне показалось полезным осветить экологический опыт наших предков на фоне малоизвестных или вовсе не известных широкому кругу читателей исторических событий далекого прошлого.
Точка отсчета
Около 15-20 тыс. лет назад северная часть Якутии была покрыта ледником мощностью 1,5-2,0 км. Несколько меньшую мощность имели ледники в горах северо-востока и юга республики. На территории современной Центральноякутской низменности был обширный пресноводный бассейн, а межгорные котловины заняты глубокими приледниковыми озерами. По берегам водоемов паслись стада мамонтов, овцебыков, шерстистых носорогов, диких лошадей и северных оленей. На них охотились одетые в шкуры первобытные люди. Кто они, эти первые обитатели сурового края - предки курыканов, тунгусов или чукчей? Какова их роль в преобразовании дикой природы тех далеких времен? Вряд ли ответы на эти вопросы имеют сейчас большое значение. Гораздо важнее выяснить: как случилось, что палеолитический человек не откочевал на Юг, в районы с более мягким и теплым климатом, не погиб в трескучие морозы в тундро-
* В начале 20-х годов ушедшего столетия с легкой руки американских и английских промышленников Русским Клондайком называли Томмотский золотоносный район -верхнюю часть бассейна реки Большого Нимныра (Нимгера) на юге Якутии, где были открыты богатые россыпные месторождения золота. В дальнейшем это символическое название закрепилось за приисками, расположенными вокруг города Алдана - бывшего пос. Незаметного [1, 2]. В данной статье Русским Клондайком именуется вся территория Южной Якутии.
<ъ
Связь времен
О 1000 км
■ ■
9
Оледенение и система приледниковых озер Северной Азии в позднечетвертичное время
(по М. Г. Гросвальду, 1998).
1 - ледниковый покров и линии движения льда; 2 - шельфовые ледники и направление их движения; 3 -приледниковые озера; 4 - основные спилвеи (каньонообразные долины, выработанные водным потоком, вытекающим из приледниковых озер); 5 - обобщенное направление поверхностного стока воды; 6 - направление прорыва ледниково-подпрудных озер; 7 - потоки дрейфующих айсбергов; 8 - моря с «покрышками» из талой воды; 9 - главная площадь накопления лессовых отложений. Ледниковые покровы и комплексы: Ск -Скандинавский; К - Карский; ВС - Восточно-Сибирский; Ч - Чукотский; ЧК - Черско-Колымский; Ох - Охотский; Тиб - Тибетский.
лесье и на вечной мерзлоте, как выжил в жестоких междоусобных схватках, в борьбе с хищными животными и натиском безжалостной стихии?
До сих пор часто приходится слышать о несовершенстве и низком уровне развития хозяйства и культуры людей, издревле населявших северные районы земного шара. Это истинное заблуждение, если не невежество, поскольку выжить в экстремальных климатических условиях высоких широт можно лишь проявив величайшую мудрость, изобретательность и долготерпение. Действительно, а почему бы современному человеку не попробовать, как его далеким предкам (камень о камень!), изготовить древние скребки, наконечники стрел и долота? Потом, не прибегая к современным технологиям и инструментам, добыть зверя, обработать шкуры, найти и обустроить жилище, а также вырастить детей, накормить ближних, сохранить огонь... Не в теплой квартире сибирского города, а в холодной пещере, примитивном чуме или под открытым небом. Что-то не известно миру о таких экспериментах.
Между тем, в результате археологических исследований последних десятилетий появляются все новые и новые сведения об уникальной жизнеспособности древних людей. Не удивительно ли, что северо-восточная окраина Российского государства - самая холодная часть Северного полушария Земли - оказалась одним из центров зарождения палеоазиатского человека. Найденные при раскопках свидетельства материальной и духовной культуры древних народов Севера демонстрируют их глубокие знания окружающей среды, примеры долготерпения, кропотливого труда и самоорганизации. Вспомним картины быта первобытных охотников и собирателей в бассейне Лены и Прибайкалья, восстановленные академиком А.П. Окладниковым [3].
Оказывается, и в доледниковое время (в палеолите), и после разрушения арктического ледникового щита в начале неолита (8-3 тыс. лет до н.э.) здесь происходила гигантская битва приматов за их выживание - битва в самом суровом уголке нашей планеты. Это был долгий, неимоверно трудный, но сбалансированный природой
путь становления и развития родового строя на пути к современному обществу. Без преувеличения можно сказать, что спонтанное развитие первобытного североазиатского человека в эпоху камня, бронзы и раннего железа есть беспримерный подвиг, длившийся много веков и тысячелетий на самом краю Ойкумены. Эта жестокая борьба за существование продолжалась фактически до прихода русских землепроходцев, принесших более совершенные орудия труда, новые технологии, культуру и мировоззрение.
Так что же случилось в середине XVII века, который, судя по всему, может служить своеобразной точкой отсчета «деградационной шкалы времени» при оценке современного состояния природной среды Алданского нагорья.
Шаг вперед, два шага назад
В позднечетвертичное время эволюция биосферы в целом и отдельных ее частей - почв, растительности, вод, животного мира и др. - теснейшим образом связана с историей развития человечества. На протяжении
ГI ■ Г ' р
последних 10-12 тыс. лет в разных точках земного шара возникали и умирали цивилизации. Несмотря на их гигантский технический и культурный прогресс, все они наносили ощутимый урон природе, нарушали экологическое равновесие, вследствие чего погибали сами. Не является исключением в этом отношении и Северная Азия. Вот почему состояние природной среды в пределах рассматриваемой территории, как в прошлом, так и настоящем, следует рассматривать на фоне расширения и последующего развития Российского государства.
Известно, что русские «промысловые и служилые» люди, а за ними и крестьяне-переселенцы преодолели Уральские горы и двинулись на восток в конце XVI в. К середине XVII столетия они открыли берега Тихого океана и начали активно осваивать бескрайние просторы Сибири [4].
Примерно в 1619 г. русские впервые получили скудные сведения о великой реке Лене, а через 10 лет - о ее бассейне вплоть до самого устья. Для того, чтобы закрепить за Россией этот край, на Лену была отправлена военная экспедиция сотника Петра Бекетова. Перезимовав в
70 80 90 100 110 120 130 140 150 160
Основные сибирские маршруты русских землепроходцев в XVII в. [4 ].
■ч -1 -1
1632 г. в Усть-Куте, он спустился вниз по р. Лене и основал на ее левом берегу якутский острог - будущий город Якутск. Девственная природа таила в себе огромное богатство - пушнину, и «охочие до мягкой рухляди» вольные и торговые люди беспрепятственно проникали в глубь тайги, облагая ясаком местное население - кочующих эвенков, эвенов, юкагиров и оседлых якутов.
В 1633 г. землепроходцы поднялись по рекам Алдану и Амге. В 1635 г. они достигли устьев рек Май и Юдомы, а через два года на р. Алдане, в 100 км выше устья р. Май, устроили Бутальское зимовье. В этом же году Петр Бекетов, возвращаясь на р. Енисей, основал в устье р. Олек-мы «Олекминский острожок», который впоследствии явился отправным пунктом многих экспедиций и походов в Южную Якутию.
Дальнейшее освоение края теснейшим образом связано с открытием Амура. От «служилых людей» через эвенков-охотников русские узнали о том, что на юге есть большие реки - Зея (Джи) и Шилькар (Амур), на берегах которых живет богатый народ - дауры, занимающиеся выращиванием хлеба. Более близкий хле-бопашенный район (хлеб доставлялся тогда из Западной Сибири) заинтересовал якутского воеводу П.П. Головина, который приказал своим подчиненным собрать «все слухи воедино» и проведать пути к даурским землям. Вскоре предприимчивые промышленники доложили, что верхние притоки р. Алдана близко подходят к истокам рек, текущих в Шилькар. Эти сообщения способствовали организации экспедиции на Амур.
15 (26) июля 1643 г. отряд, состоящий из 112 служилых казаков и 15 «охочих людей» - добровольцев во главе с Василием Даниловичем Поярковым, отправился на речных судах вниз по р. Лене, а затем, передвигая суда бечевой, которую тянули вдоль берега, поднялся вверх по р. Алдану. Через месяц, преодолев 1300 км пути, он достиг одного из крупнейших притоков Алдана -Учура, а еще через 10 дней попал на Гонам (приток Учу-ра). Здесь и далее людей ожидали труднейшие испытания.
Суровая южно-якутская природа встретила пришельцев неприветливо. Мрачные скалы, угнетенная растительность и безлюдье действовали на них удручающе. Продвигаясь против бурного течения рек в незнакомой, дикой, необжитой стране, люди выбивались из сил. Только на р. Гонам казаки преодолели 42 порога и 22 переката. Им пришлось 35 суток разбирать крупные валуны на порогах. Местами отряд частично подпруживал реку, чтобы продвинуть вперед свои плоскодонные суда -дощаники. Не раз их утлые суденышки тонули, и отряд оставался без продовольствия, амуниции и, самое главное, без пороха и свинца.
Наступила осень. По реке пошла шуга, а отряд все еще двигался на юг. За 5 дней пути до устья р. Нуям морозы остановили казаков. Суда вмерзли в лед. Волей-неволей пришлось устраиваться на зимовку. Стали рубить лес и строить зимовье. Но Пояркова не покидала мысль достигнуть Зеи-реки в этом же году. С первых дней остановки он начал готовиться к зимнему походу, а через две недели, отобрав наиболее выносливых членов команды (90 чел.), выступил в путь. Оставшиеся люди (40 чел.) под начальством пятидесятника Минина после зимовки должны были поднять суда в верховья реки, «переволочить» их по льду и снегу через хребет и весной соединиться с главным отрядом.
По таким бурным рекам поднимали землепроходцы В. Пояркова тяжелогруженые дощаники.
После ухода Пояркова казаки стали основательно готовиться к зиме: утепляли жилища, чинили и шили одежду и др. Специальный отряд занимался охотой. На широких еловых лыжах, сделанных тут же в зимовье и подбитых камусом, они в погоне за зверем нередко уходили далеко от основной стоянки - на 50-60 км. Во время этих походов казаки знакомились с местным населением - эвенками, приглашали их «к себе» в гости, завязывали торговые отношения. Аборигены-кочевники тогда впервые увидели русских. Некоторое время они еще дичились кряжистых бородатых мужиков, особенно боязливо относясь к их «громовым палкам»-ружьям, но вскоре в отношениях наступил перелом. Получив диковинные вещи (бисер, ткани, кованые топоры и пр.) и попробовав вкус свежего хлеба, эвенки побороли страх. Между местным населением и пришельцами развернулась торговля: в обмен на сукно, железные и медные изделия русские получали пушнину, мясо, домашних оленей. В конце зимы казаки тронулись в путь на нартах, а ранней весной 1644 г. уже встретились с Поярковым на р. Улемкан по другую сторону Станового хребта.
Экспедиция Василия Пояркова длилась три долгих года. В середине июля 1646 г., спустившись по рекам Зее и далее Амуру до его устья, и проплыв вдоль побережья холодного Охотского моря более 1000 км, через Джуг-джур и Маю, она вернулась в г. Якутск. Из отправившихся в поход 130 человек возвратилось только 20, остальные погибли в пути. Отряд Пояркова не имел завоевательных целей. На него была возложена миссия «проведать даурскую землю» - о ее богатстве ходило много слухов. Экспедиция с честью выполнила эту задачу. Кроме собранного ясака и устных сведений отряд Пояркова представил в Якутск первое краткое, но верное описание рек и земель, на которых побывал, в том числе восточной части Станового хребта и рек Южной Якутии: Алдана, Учура, Нуяма, Ганама. В. Поярков был первым, кто официально сообщил миру сведения о Южной Якутии.
После этой экспедиции якутские воеводы не предпринимали новых походов на р. Амур. Слишком труден был путь по Алдану, Учуру и Зее. Но мысль о пополнении «государевой казны» и богатой даурской земле не покидала их. Предприимчивые промышленники и купцы, наслушавшись о богатствах новых «не ясачных» земель, не сидели сложа руки. В 1643 г. на р. Олекме появился промышленник Григорий Выжевцев. Он организовал соболиные промыслы и завязал оживленную меновую торговлю с эвенками. Следуя вверх по течению реки, он достиг устья р. Тунгира, где пробыл около двух лет.
В 1647 г. на р. Олекме останавливалась артель зверопромышленников, а в следующем году здесь побывал «служилый человек» Василий Юрьев. Примерно в это же время р. Олекму посетил также предприимчивый промышленник Иван Квашнин, который основал зимовье в устье р. Тунгир. Деятельность этих людей в олекминской тайге сыграла особую роль в истории освоения края: был
открыт более короткий путь на р. Амур, а вскоре через западную часть Южной Якутии одна за другой потянулись партии «служилых и охочих» людей.
Первую такую партию (70 чел.) возглавил Ерофей Павлович Хабаров, крестьянин из г. Великого Устюга. Весной 1649 г. он отправился из Усть-Кута вниз по р. Лене, затем по р. Олекме и к осени достиг устья р. Тунгир. Через год любознательный купец и предприниматель прибыл в Якутск, представив воеводам «чертеж» пути по р. Амуру и «распросные речи» - описание даурской земли. С этого момента началось интенсивное освоение р. Амура, а с ним и западной части Южной Якутии.
В 1650 г. через р. Олекму прошла новая партия Ерофея Хабарова численностью 140 человек, из которых 40 казаков под начальством Степана Полякова и Мику-лая Юрьева на некоторое время останавливались здесь. В 1653 г. этот же путь преодолел отряд из 150 человек. Во главе его стоял прибывший из Моск-вы дворянин Дмитрий Зи-новьев.
Ранее неизвестная река Южной Якутии - Олекма - превратилась в великую водную дорогу. Теперь ее знали не только в Якутске, но и Москве, и даже в Западной Европе. На берегах реки один за другим стали вырастать первые русские поселения - острожки, появились крестьяне-переселенцы, начали формироваться зверопромышленные компании.
Учреждение Якутского (Ленского) воеводства, походы вооруженных отрядов, нашествие купцов и сборщиков ясака внесли существенные изменения в размеренный быт кочевого населения. Теперь все чаще и чаще аборигены стали торговать с русскими людьми с целью обмена товарами. Главным занятием якутов и эвенков стал пушной промысел, так как Московское государство требовало поставки все большего и большего количества мягкой рухляди. В огромном количестве пушнину доставляли в Сибирский Гостиный двор, далее в Москву и Западную Европу. О величине поставок можно судить, например, по тому, что в 1595 г. при снаряжении в Вену посланника Вельяминова из Московской казны в качестве валютного фонда ему было отпущено 40 360 соболей, 3 000 бобров, 20 000 куниц и 337 000 бе-лок [5]. Можно представить, какое количество шкурок пушных зверей скапливалось в хранилищах российской столицы, когда открылись новые, еще «не тронутые» земли Северной Азии. Даже спустя много лет, в конце XIX в., когда меховые торги основательно оскудели, на Якутскую ярмарку ежегодно поступали сотни тысяч белок, десятки тысяч горностаев, многие тысячи колонков и лисиц. Например, в 1895 г. в Якутске было продано 700 000 белок, 5 700 соболей, 10 165 лисиц, 43 000 горностаев [6].
Где-то здесь, в верховьях Сутама, зимовала часть отряда Василия Пояркова.
Первые русские землепроходцы не стеснялись удовлетворять свои аппетиты. В первое время в качестве ясака брали по семь штук соболей с женатых и по пять-с холостых охотников. Однако потребность аборигенов в новых товарах: ножах, топорах, ружьях, свинце, порохе, тканях, спиртных напитках, муке, сахаре, чае, - заставила резко активизировать промысел. Пушного зверя стали добывать в чрезмерном количестве. Этому способствовали также алчные «промышленные» люди, скупавшие меха почти за бесценок. Охотой начали заниматься и пришельцы из дальних мест.
Так, в 1642 г. Якутская таможня пропустила 1131 человека, из них 839 ушло на соболиный промысел. Безжалостно истреблялся, в основном, ценный пушной зверь-соболь, лисица. Ежегодная добыча их исчислялась десятками тысяч штук. При сборе ясака или скупке пушнины возникали безобразные злоупотребления - неприкрытый обман, спаивание вином, вымогательство, прямой разбой и грабеж. Богатство таежных просторов казалось неисчерпаемым, однако численность пушного зверя стала уменьшаться. Примерно через 50-60 лет после завоевания края промысел начал истощаться: в «Росписях ясака» говорилось, что вместо соболя, красной лисицы и бобра стали поступать менее ценные шкурки горностая, белки, колонка. Для пропитания в большом количестве добывались парнокопытные животные -дикий олень, изюбрь, лось, кабарга, а также дичь - глухарь, рябчик, куропатки. Нередко на мясо забивались и домашние животные. Активное передвижение людей сопровождалось ощутимым изменением экосистем вследствие пожаров, охвативших почти всю территорию Южной Якутии. Выгорали леса, ягельные пастбища, охотничьи угодья. Коренное население вынуждено было откочевывать в труднодоступные и отдаленные места.
Таким образом, с приходом русских в алданскую и олекминскую тайгу природа пережила весьма ощутимые потрясения. И хотя в целом освоение края можно рассматривать как прогрессивное явление, этот шаг вперед во многих отношениях сопровождался негативными процессами, в частности, уничтожением естественных природных ресурсов, вынужденной миграцией оленеводов-кочевников, перестройкой их хозяйства, быта, религиозных представлений и моральных устоев, развитием «привозных» болезней, пороков и привычек. Это в худшем виде отразилось также и на отношении местного населения кприроде.
(Продолжение следует) Литература
1. Аммосов М.К. Якутия как золотопромышленная республика //Хозяйство Якутии. - 1927. - № 6. - С. 2750.
2. Пономарев H.A. Золотопромышленность Дальнего Востока и алданское золото - Русский Клондайк. -М.: Изд-во НКФ СССР, 1925. - 30 с.
3. История Якутской АССР. Том I. А.П. Окладников. Якутия до присоединения к русскому государству. -М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1955. - 432 с.
4. Азатьян A.A., Белов М.И., Гзоздецкий H.A. и др. История открытия и исследования Советской Азии. -М.: Мысль, 1969.-535 с.
5. Захаренко Н. Пушное хозяйство Якутии // Пушное дело. - 1929. - № 4. - С. 8-20; № 5. - С. 11-25.
6. Константинов М. Пушной промысел и пушная торговля в Якутском крае. - Иркутск: Госиздат, Иркутское отделение, 1921.-95с.
Экологическая оценка флоры и растительности Центральной Якутии / Королюк А.Ю., Троева Е.И., Черосов М.М. и др. - Якутск, 2005,- 108с.
В монографии даны результаты оценки и анализа флоры Якутии, растительности и основных типов кормовых угодий Центральной Якутии методом экологических шкал по двум факторам - увлажнения и засоленности почв. Раскрыты методические подходы экологической оценки сообществ, ассоциаций и растительных комплексов. Впервые приведены экологические статусы растений, основных травянистых ассоциаций и хозяйственных типов кормовых угодий указанного региона.
Для специалистов, аспирантов и студентов биологического и агрономического профиля, геоботаников, луговодов.
А.Ю. норолкиг, Е.И. 1 □
. М.М. ЧСМСМ,
.И. ЗиХйрОйй, 11.А 1 оголеяя, Си. М нршшкя
Якутск 2005
