CC BY
47
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 1
А.И. Любжин
«РУССКИЙ ГОМЕР».
ОПЫТ О ЛИТЕРАТУРНОЙ РЕПУТАЦИИ1
1815 год рассматривается как современниками (такими, как М.А. Дмитриев), так и исследователями (И.Н. Розанов, посвятивший специальную работу литературной репутации) как роковой для славы Хераскова. Статьи А.Ф. Мерзля-кова и П.М. Строева, опубликованные в этом году, произвели на публику большое впечатление; по мнению наблюдателей, они подорвали уважение к «Россиаде», господствовавшее среди русских читателей. Более внимательное рассмотрение показывает, что это не совсем так: очень маловероятно, чтобы статья никому не известного юноши могла иметь такой эффект; что касается работы Мерзлякова, то он, разумеется, пользовался большей известностью, и его авторитет среди литературной молодежи нельзя отрицать, но не следует и преувеличивать: другие оценки Мерзлякова были благополучно забыты. Предубеждение против Хераскова уже существовало, оно только искало себе авторитетной санкции; эту роль и сыграли данные статьи, независимо от выдвинутых аргументов. Но у Хераскова были и защитники; среди самых знаменитых — адмирал А.С. Шишков.
Имя и дело Хераскова были вовлечены в спор о гекзаметре как подходящем размере для переводов античного эпоса (эту проблематику затрагивал еще Радищев). Гений конвенциональности А.Ф. Воейков упрекает его в слепом подражании. В данном разделе рассматривается также мнение о Хераскове А.С. Пушкина и его старших современников — В.А. Жуковского, К.Н. Батюшкова, П.А. Вяземского.
Ключевые слова: литературная репутация, история критики, литературный канон, поэзия XVIII в., классицизм, романтизм.
1815 is considered both by contemporaries (such as M.A. Dmitriev) and researchers (such as I.N. Rosanov who devoted a specialized work of his to literary reputations) as fateful to Heraskov's fame. A.F. Merzlyakov's and P.M. Stroev's articles published in that year made a great impression on the readers. According to observers, they undermined respect for "Rossiada" that reigned among Russian readers. A closer consideration shows that it was not quite so: it is highly unlikely that an article by a young man nobody knew anything about could have such an effect. As for Merslyakov's work, it is undoubted he enjoyed greater popularity and his authority among young men of letters cannot be denied, but it should not be overestimated, either. Merzlyakov's other estimates have been safely forgotten. A prejudiced opinion against Heraskov had existed before; it just needed authoritative sanction: and that was the role played by above-mentioned articles irrespective of the arguments put
1 Продолжение, начало см.: Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9. Филология. 2011. № 5. С. 83.
forward. But Heraskov had defenders, too; admiral A.S. Shishkov was one of the most famous of them.
Heraskov's name and his cause were involved in an argument about hexameter as a meter suitable for translation of ancient epic works (these problems were already touched upon by Radishev). A.F.Voyeikov, a genius of conventionality, reproaches him for blind imitation. A.S. Pushkin's and his older contemporaries' - V.A. Zhukovsky's, K.N.Batushkov's, P.A. Viazemsky's - opinions are considered in this section, too.
Key words: literary reputation, history of criticism, literary canon, poetry of XVIII century, classicism, romanticism.
III. Читатели Мерзлякова и Строева. Спор о гекзаметре
Как же была воспринята мерзляковская статья среди литературной молодежи? О впечатлении, произведенном ею, например, на юношей, обучавшихся въ Царском Селе, можно судить по статье Вильгельма Карловича Кюхельбекера «Взгляд на нынешнее состояние русской словесности» (1817). Он пишет: «Ныне оставлены мнения столь высокопарные, столь вредные успехам искусства. Наши Виргилии, наши Цицероны, наши Горации исчезли; имена их идут рядом с почтенной древностию только в дурных школьных книгах. Наши литераторы уже принимают сторону здравой критики: г. Мерзляков доказал первый, что Херасков, впрочем, весьма почтенный писатель, очень далек от того, чтобы быть вторым Гомером, и что самая лучшая поэма его далека даже от Вольтеровой "Генриады"»2. Но Николай Федорович Грамматин (1786-1827), выпускник столь многим обязанного Хераскову университетского Благородного пансиона в Москве, старше чуть больше чем на десять лет царскосельского поколения и на пять лет моложе соученика по Пансиону Андрея Ивановича Тургенева, в цикле «Надписи къ портретамъ русскихъ писателей»3 возобновляет строй мысли известной надписи И.И. Дмитриева:
Пусть стрелы критики въ Хераскова летятъ; Его егидомъ осЪнятъ Монархи Рускихъ странъ, Владимiръ, 1оаннъ.
2 Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979. С. 434.
3 Стихотворенм Николая Грамматина. Часть первая. Санктпетербургъ, печатано въ Типографш Императорской Россшской Академш, 1829 года. С. 32. Ссылка на Украинскш вЪстникъ. 1818. № 7. С. 103, приведенная в издании: Поэты 17901810-х годов. Вступительная статья и составление Ю.М. Лотмана. Подготовка текста М.Г. Альтшуллера. Вступительные заметки, биографические справки и примечания М.Г. Альтшуллера и Ю.М. Лотмана. Л., 1971. С. 838, является ложной: с. 103-104 июльского номера журнала (часть XI) содержит только три стихотворения — надписи к портретам Бояна, Михайла Никитича Муравьева и Семена ... Климовскаго (Донскаго Козака), а не 16, как цикл в сборнике, и в том числе — отсутствующую в сборнике (надпись к портрету Муравьева; данный раздел примечаний принадлежит Ю.М. Лотману).
Позднее Николай Полевой, видный прогрессивный публицист, отмечал: «Критика Мерзлякова на Россмду Хераскова, критика Ка-ченовскаго на сочинешя Дмитр1ева, критика Греча на Грамматику Академш, критика Воейкова на трагедш Грузинцова, критика Булга-рина на Образцовыя сочинешя и на Истор1ю Г.Р. Карамзина, будутъ достойны всегдашняго вниматя, какъ памятники ума и — отваги, которую оцЪнитъ безпристрастный наблюдатель»4. Об отрицательной реакции общества на статью Мерзлякова «Московский телеграф» упоминает в некрологе последнего:
«1юля 26 ч. скончался здесь добрый, почтенный Алексей Эедоровичъ Мерзляковъ, а 29 1юля предали общей матери тЬло его. <.. .> Память Мерзлякова навсегда останется для насъ незабвенна; мы учились у него; стихи его восхищали наше детство и юность! <.> Въ Исторш нашей Литтературы онъ заслужишь почетное м-Ьсто. <.> съ 1807 г. оставался онъ постоянно Профессоромь Поэзш и КраснорЬчм, вь течете 23-хъ лЬть. Мерзляковъ быль поэтъ сь несомнЬннымъ даровашемъ: его нЬкоторыя оды, пЬсни, стихотворетя, и теперь еще прекрасны, хотя образоватемъ и направлетемъ учешя и поэзш своей, Мерзляковъ принадлежалъ къ перюду Карамзина, уже прошедшему для насъ, а по теорш къ перюду Баттё, Лагарпа и Эшенбурга. <.> Въ свое время Мерзляковъ оказывалъ большую деятельность: читалъ курсы Словесности, издавалъ Журналъ, переводилъ Освобожденный 1ерусалимъ, Одиссею, Греческихъ трагиковъ, Горащя, Виргил1я, Де-зульеръ; тогда такъ делали, и труды Мерзлякова были весьма важны. Время переходчиво: я еще помню, какъ испугались, когда Мерзляковъ осмелился кое-что заметить у Озерова, сказать, что Державинъ не пара Ломоносову, и что Росйяда Хераскова — плоха!»5
Впрочем, один из царскосельцев — Александр Сергеевич Пушкин — отнесся с иронией и к поэту, и к его критику: «Право, с радостью согласился бы я двенадцать раз перечитать все 12 песен пресловутой Россиады, даже с присовокупленьем к тому и премудрой критики Мерзлякова, с тем только, чтобы граф Разумовский сократил
4 Очерки Русской литтературы. Сочинете Николая Полеваго. Часть первая. СПб., 1839. С. XIV.
5 ВЬсти изъ Москвы. (Отрывокъ изъ письма къ Д. И. Е.) № 13. 1юль. — Московский Телеграф. Ч. XXXIV. 1830. С. 136-137. В современной росписи (Попкова Н.А. Московский Телеграф, издаваемый Николаем Полевым. Указатель содержания. Вып. 2. 1829-1834. Саратов, 1990. С. 67) некролог приписывается самому Николаю Полевому на основании (а) факта, что автор был учеником покойного: Полевой, хоть и не был студентом университета, но посещал некоторые лекции, в том числе и Мерзлякова; (b) серия отрывков из писем к Д.И.Е. печатается из номера в номер и местами носит программный характер (в частности, появляется и редакционная антикритика на те выступления в других журналах, где придираются к тем или иным фрагментам «Отрывков из писем к Д. И. Е.»). Полагаем, что эта аргументация, хотя и весьма правдоподобная, не является обязательной; потому ограничимся тем, что текст в любом случае отражает позицию Н.А. Полевого.
время моего заточенья»6. Позднее поэт сформулировал тогдашнее впечатление уже как закономерность: «У нас есть критика, а нет литературы. Где же ты это нашел? именно критики у нас и недостает. Отселе репутации Ломоносова и Хераскова, и если последний упал в общем мнении, то верно уж не от критики Мерзлякова»7. Заметим в скобках, что, хотя нам придется солидаризироваться с этим мнением, мы возводим его не к общепризнанной проницательности Пушкина, а к его личной неприязни к почтенному профессору риторики: поэту было бы психологически трудно признать его заслуги, и то, что их отрицание дает фактически верную картину, ускользнувшую от внимания современников и исследователей, может быть результатом чистой случайности. Поэтому ссылаться на него как на авторитетную поддержку нашей точки зрения мы не можем.
На обе статьи обратили внимание и представители старшего поколения — например, адмирал Александр Семенович Шишков, знаменитый ревнитель старого слога, писал:
«На этихъ дняхъ попался мнЁ журналъ, въ которомъ какой-то студентъ судитъ и бранитъ безъ милости Хераскова. Вотъ нравы, которымъ научаютъ юношей! Вместо чтобъ скромными сочинешями стараться напередъ снискать себЁ имя, онъ съ такою же дерзостто, съ какимъ и невЁжествомъ, ругаетъ мертваго старика, со всЁхъ сторонъ почтеннаго! хочетъ показать свой умъ и свои знашя, но вместо сего показываетъ свою глупость, невежество и худой нравъ. Признаюсь, что я не могу ничего подобнаго прочитать, безъ крайняго сожалЁшя о худомъ воспитанш молодыхъ нынЁшнихъ людей. Кажется какъ будто всё училища превратились въ школы развратовъ, и кто оттуда ни выдетъ, тотчасъ покажетъ, что онъ совращенъ съ истиннаго пути, и голова у него набита пустотою, а сердце самолюб1емъ, первымъ врагомъ благоразушю»8.
С опозданием9, но откликнулся он и на публикацию Мерзлякова — в конце 1817 г. в 46-й книжке (ч. XXIII) «Духа журналов»
6 Письмо к П.А. Вяземскому от 27 марта 1816 г. // ПСС. Т. 8. М., 1954. С. 6.
7 Письмо к А.А. Бестужеву, конец мая — начало июня 1825 г. Из Михайловского в Петербург // ПСС: В 10 т. Л., 1977-1979. Т. 10: Письма. 1979. С. 114-116.
8 Записки, мнЁн1я и переписка адмирала А.С. Шишкова. Издате Н. Киселева и Ю. Самарина. Т. II. Berlin, 1870. С. 328. СПб. 1юня 18 дня 1815 г. Якову 1евлевичу Бардовскому. Автор статьи не назван — но к Мерзлякову титул недоучившегося студента никак не шел, и потому речь, безусловно, идет о Строеве. Об этом прямо пишет Виссарион Григорьевич Белинский (см. ниже). К такому же выводу приходит Владимир Яковлевич Стоюнин в биографии Шишкова: «Въ этомъ году мнЁ извЁстны двЁ критики сочиненш Хераскова: одна Строева <.. .> другая — Мерзлякова. Надо полагать, что Шишковъ разумЁлъ первую, какъ наиболЁе рЁзкую». — Историчесюя сочинен1я В. Стоюнина. Ч. I. Александръ Семеновичъ Шишковъ. СПб.: Типограф1я А.С. Суворина. 1880. Прим. на с. 272.
9 Вызвано это опоздание было, по-видимому, тем, что непосредственным поводом послужила заметка в Conservateur Impartial, № 77 за 1817 г.; суждения разме-
появилась без подписи его статья «О переводе Классическихъ Сти-хотворцевъ» (с пометой «Прислано»)10. Дав весьма дельный и резкий разбор мерзляковского перевода «Освобожденного Иерусалима», он заключает: «Мы не отнимаемъ достоинствъ у переводчика, одарен-наго действительно прекрасными въ стихотворенш талантами; но въ семъ переводе признавать ихъ не можемъ. <...> После сего трудно поверить, чтобъ тотъ, кто въ переводе своемъ показалъ себя толь мало чувствующимъ красоты подлинника, могъ критически разобрать и справедливо оценить намъ лучшихъ нашихъ стихотворцевъ, каковы были Ломоносовъ, Сумароковъ и Херасковъ. Безъ сомненм въ нихъ есть недостатки, какъ и во всехъ: но есть и достоинства, каюя не во всякомъ другомъ бываютъ» (Духъ журналовъ, с. 257-258; ниже — с. 265 — собственная оценка: «Никто Хераскова не называлъ вторымъ Гомеромъ, однакожъ онъ между писателями поэмъ конечно имеетъ вторую степень, и никто у него этова не отниметъ»). Есть в его статье и полемические выпады против вышеупомянутой работы В.К. Кюхельбекера.
Поэзию Хераскова задевает — пока только косвенно — дискуссия, развернувшаяся вокруг применения гекзаметра в переводах из древних поэтов. Начало ее приходится на 1811 г., интенсивное развитие — на 1813 г.11; имя Хераскова, однако же, появляется позднее. Сергей Семенович Уваров в ответе Василию Васильевичу Капнисту на письмо его об экзаметрах (Чтешя въ Беседе любителей русскаго слова. Ч. XVII. СПб., 1815) вслед Радищеву сожалеет о том, что русские поэты — и Херасков в частности — выбирали александрийский стих для эпических опытов12; несколько позднее гений конвенцио-нальности — Александр Федорович Воейков — в послании к тому же Уварову писал13:
щенной там статьи Кюхельбекера "Coup d'œuil sur l'état actuel de la littérature russe" критикуются подробнее, нежели собственно соображения Мерзлякова.
10 Цензурное разрешение от 12 ноября 1817 г. Статья занимает весь номер журнала (с. 229-272). Перепечатка: Собрате сочиненш и переводовъ. Адмирала Шишкова Россшской Императорской Академш Президента и разныхъ ученыхъ обществъ Члена. Ч. IV. СПб. Въ Типографш Императорской Россшской Академш. 1825. С. 356-394.
11 Подробно см.: ЕгуновА.Н. Гомер в русских переводах XVIII-XIX веков. М., 2001. Гл. VI. С. 157 слл.
12 Арзамас: В II кн. М., 1994. Ч. II: Из литературного наследия Арзамаса. С. 91.
13 Послате къ С.С. Уварову // Вестникъ Европы, составляемый Михаиломъ Каченовскимъ. Ч. CIV. М. Въ Университетской Типографш, 1819. № 5. С. 19. Естественно, прижизненная оценка совершенно другая: ср. сатиру 1806 г. О истин-номъ благородстве: «Херасковъ нашъ Гомеръ, воспевшш древни брани, / Россш торжество, падеше Казани» (цит. по: Собрате Рускихъ стихотворенш, взятыхъ изъ Сочиненш лучшихъ стихотворцевъ Россшскихъ и изъ многихъ Рускихъ журналовъ, изданное Васил1емъ Жуковскимъ. Москва, въ Университетской типографш. Часть четвертая. 1811. С. 176).
Тщетно полезный мужъ Тредьяковскш желалъ въ ТелемахЁ Истинный путь проложить Россшской епической МузЁ: Многоученый, онъ не имЁлъ дарованiй и вкуса, Нужныхъ вводителю новой системы и новыхъ законовъ. И Ломоносова генiй, увЁнчанный лавромъ побЁды, Ямбъ освятилъ и заставилъ признать епическимъ метромъ. И Херасковъ повлекся за нимъ — слЁпой подражатель. И отважный Петровъ не посмЁлъ изобрЁсть въ ЕнеидЁ Новаго больше поемЁ приличнаго стопосложенья!
Защита Хераскова оказалась связана в этом контексте с защитой старых принципов перевода. В качестве примера приведем статью Василия Ивановича Соца «НЁчто противъ статьи, подъ назватемъ: Взглядъ на нынЁшнее состояте Русской словесности»14, где главный удар по Кюхельбекеру наносится на гомеровском поле:
«Удивительно, что наши Петербургсюе журналисты (не говорю о всЁхъ), наполняя изданiя свои всякаго рода статьями, даже разговорами о мясЁ, коврижкахъ, пряникахъ и тому подобномъ... не вздумали сказать слова два о напечатанной въ 77 No Conservateur Impartial статьЁ, довольно любопытной для охотниковъ до новизны. Стоить ли того, чтобъ возражать противъ сего забавнаго ораторства: наши Виргилш, Цицероны, Горацш исчезли; имена ихъ идутъ рядомъ съ почтенною древностж только въ дурныхъ школьныхъ книгахъ? Перюдъ сей столько же несправедливъ, сколько фальшиво все зеркало, показывающее иностранцамъ состояте нашей словесности. Не уже ли имена Ломоносова, Хераскова, Петрова, Богдановича, Николева, Фонъ-Визина, Болтина, Емина и наконецъ Державина обречены на вЁчный покой въ дурныхъ школьныхъ книгахъ? Лира Дмитрiева издавала прiятнЁйшiе звуки прежде 19 столЁтя. <.> Такъ проповЁдывать свойственно тому, кто не принималъ на себя труда короче познакомиться съ произведешями нашихъ поетовъ, напечатанными прежде 31 Декабря 1801 года. До появленм въ свЁтъ Лагарпова Лицея (по которому вЁроятно авторъ судилъ о нашей словесности) Русской языкъ былъ уже обогащенъ многими превосходными творешями извЁстныхъ нашихъ лириковъ, баснописцевъ и драмати-ческихъ стихотворцевъ. Притомъ и прежде 1801 года стихосложеше наше не состояло подъ деспотизмомъ ямбовъ: с1е видно изъ того, что всё лучш1е Руссюе стихотворцы, не говоря уже о Сумарокове, дЁлали опыты почти во всЁхъ метрахъ. Тё, къ коимъ Музы были благосклоннЁе, плЁняли читателя и екзаметромъ, и пентаметромъ, и Алкеевымъ и Сафическимъ размЁромъ15. Утверждаютъ, что екза-
14 ВЪстникь Европы. Ч. ХСУ1. № 21. Ноябрь 1817. С. 193-197, 200-201, за подписью «В. С.. .ъ. С. Петербурга». Андрей Николаевич Егунов в работе о Гомере упоминает ее неодобрительно (там же. С. 164-165).
15 Николай Львовь въ Ботаническомь путешествш на Дудоровскую гору по-казалъ, что Руссюе стихи, написанные даже на Чухонской ладь, могутъ нравиться,
метръ весьма способствуетъ къ выражешю звукоподражательной поезш. Согласенъ, ибо въ последнемъ примере: И Бож1я стрелы ходили Съ края на край по широкому стану
слышишь какой-то конской топотъ! стрелы ходуномъ такъ и ходятъ! Но кто не отдастъ справедливости Кострову за сей истинно счастливый стихъ:
Летятъ, и съ ними смерть во все шатры летитъ.
Авторъ статьи уверяетъ, что переводъ Г-а будетъ торжествомъ хорошаго вкуса надъ предубеждетями. Желательно, чтобъ с1е такъ случилось. Но почто пророчествовать преждевременно? Что будетъ, то будетъ. Дай Богъ, чтобъ Илгада его подлинно учинилась достойною епохою въ нашей словесности и заставила бы забыть о томъ, что Теле-махида Тредьяковскаго осуждена составлять епоху недостойную».
Михаил Александрович Дмитриев так описывает ситуацию 1815 года:
«Первый открылъ пальбу на Хераскова — Строевъ въ своемъ журнале: Современный наблюдатель (1815). Большая часть пишущей молодежи давно уже не читала Хераскова; старый слогъ и длинная поэма у насъ редко находятъ читателей. Имъ понравилась резкость молодого критика. Кроме того у насъ всякш радъ поверить смелой выходке въ литературе. Известно общее изречете: "Каково онъ его отделалъ!" Собственный судъ требуетъ поверки; поверка требуетъ труда; а до трудовъ у насъ мало охотниковъ, кроме спещалистовъ, кроме людей, посвятившихъ уже себя или науке, или литературе. Тогда и техъ было мало!
Правда, въ то же время (1815) Мерзляковъ въ своемъ Амфюне напечаталъ дельный разборъ Росйады. Его разборъ былъ веренъ и справедливъ. Онъ показалъ недостатки поэмы, но сохранишь уважете къ поэту и нисколько не унижалъ его произведена. Мерою сужденш Мерзлякова былъ сколько природный вкусъ критика, столько и система тогдашней пштики и строгихъ правилъ классицизма, которыхъ онъ держался. Умеренный тонъ Мерзлякова и дельность его замечанш были приняты литераторами съ уважешемъ, и какъ противодейств1е выходкамъ Строева; но друпе и въ этихъ замечатяхъ ученаго увидели только критику на Хераскова, въ томъ смысле, какъ обыкновенно критика принимается толпою, т. е. порицашемъ Хераскова. И эта смелость разбирать достоинства признанной знаменитости, под-
если только поетъ имеетъ даровате. <.. .> Съ перваго взгляду приметно, что мы ничего не выигрываемъ отъ приведенныхъ въ примере екзаметровъ, не смотря на то, что Костровъ стесняемъ былъ рифмами, и переводилъ въ такое время, когда въ стихахъ терпимы еще были выражетя, ныне воспрещаемыя (особенно окончате неопределенныхъ наклоненш на ти). — Прим. В.И. Соца.
стрекнула даже и тЬхь, которые безъ примера Мерзлякова не см-ли бы поднять руки на уважаемого дотолЬ поэта и посягнуть на его память»16.
Такова же ретроспективная оценка Ивана Никаноровича Розанова в его позднейшей книге о литературной репутации; в силу ее важности мы приведем ее целиком, не повторяя потом фактов, данных в его изложении в обратной перспективе:
«Как пример "классика", который долгое время величался титулом "бессмертный", а потом был "разъяснен" критикой и потерял всякий ореол, можно привести Хераскова. Если профессор Московского университета Давыдов в своих "Чтениях о словесности", вышедших в год смерти Пушкина, делает подробный и придирчивый разбор "Рос-сиады" Хераскова, то это звучит уже шаблоном. И Белинский в своем отрицательном отношении к Хераскову шел по проторенной дороге. Раньше его Надеждин восклицал: "Кто в "Россиаде" или во "Владимире" Хераскова видит теперь нечто большее, чем достопочтенные памятники неусыпного трудолюбия, которое никогда не может заменить скудость гения?"17. Но и Надеждин не обнаружил тут никакой дерзости в области разрушения авторитетов. Уже в учебнике Греча 1822 г. ("Опыт краткой истории русской литературы"18) мы читаем про Хераскова, что он «принадлежишь къ числу самыхъ плодовитыхъ писателей, но неумолимое потомство, отдавая справедливость его трудолюбто, познанммъ, вкусу, не решается дать ему определенно имя Поэта". Составители учебников и хрестоматий всегда идут "по стопам", сам по себе Греч никогда не решился бы низвергать авторитеты. Первым открыл "пальбу по Хераскову" малоизвестный критик П. Строев. В малоизвестном журнале "Современный наблюдатель" в то же время осмелился указать крупные недостатки у Хераскова авторитетный тогда литературный судья, профессор Мерзляков. Это было в 1815 г., через восемь лет после смерти творца "Россиады", через 36 лет после появления поэмы, которая вызвала среди современников "безотчетное удивление и похвалы восторга". И критики, и поэты единогласно пророчили автору поэмы бессмертие. Это бессмертие продолжалось для Хераскова восемь лет»19.
16 Мелочи из запаса моей памяти. М., 1854. С. 17-18.
17 О происхождении поэзии, называемой романтической. — Надеждин Н.И. Соч.: В 2 т. / Под общ. ред. З.А. Каменского. СПб., 2000. Т. 1: Эстетика. С. 254.
18 СПб., 1822. С. 186. — А.Л.
19 Розанов И.Н. Канонизация классиков. — Литературные репутации. М., Сов. писатель, 1990. С. 94. В тексте допущена грубая ошибка: журнал «Современный наблюдатель» издавался Павлом Михайловичем Строевым, статья же Мерзлякова была опубликована в его журнале «Амфион». Эта ошибка встречается и в первом издании «Литературных репутаций» (М., Кооперативное изд-во писателей «Никитинские субботники», 1928, с. 122). Несмотря на то что мы не можем быть признательны И.Н. Розанову за отсутствие ссылок in opere citato, его общепризнанная
Квалифицированный исследователь советской эпохи поддерживает эту позицию:
«Удар по "Россиаде" как образцовой русской эпопее был нанесен только в годы боевых выступлений русских романтиков. Это были упоминавшиеся уже статьи Мерзлякова и Строева (1815). Если первый, применяя к "Россиаде" мерку классической эпопеи, находит у Хераскова и сильные, и слабые стороны, то второй, исходя из новых эстетических требований, признает поэму в целом "недостойной тех громких похвал, коими ее до сих пор осыпали"20. Действие этих критических выступлений сказалось очень быстро. Показателен следующий факт. За три года до появления статей Мерзлякова и Строева П. Победоносцев в "Обществе любителей российской словесности" произнес речь на тему о заслугах Хераскова в отечественной словесности с подробным разбором "Россиады", которую автор назвал "важнейшим, превосходнейшим" из творений "Российского Гомера"21. Переиздавая в 1819 году свою речь, Победоносцев опускает эпитет "превосходнейшим" и снимает некоторые другие оценочные выражения первой редакции22»23.
Отметим отношение к Хераскову крупнейших фигур переходной эпохи—Константина Николаевича Батюшкова, кн. Петра Андреевича Вяземского, Василия Андреевича Жуковского. Первый сочиняет или, по крайней мере, планирует написать стихотворение на его смерть24, в «Видении на берегах Леты» (1809 г., после смерти Хераскова, но до массированного похода на него русской критики) помещает Хераскова среди крупнейших поэтов прошлого, ждущих в потустороннем мире
эрудиция не позволяетъ возлагать ответственность за ошибку на него. По-видимому, речь идет о недостатке корректуры (слегка изменив пунктуацию, можно получить вариант, который будет соответствовать действительности). Нам еще придется дважды обращаться к И.Н. Розанову — один раз в связи с его воззрениями на предмет литературной репутации в целом, другой — в связи с Валерием Яковлевичем Брюсовым. Пока же приведем интегральное суждение Розанова о Хераскове: «Но въ XIX в. <.> прославляли его больше по инерцш, более уважали, чемъ любили; передъ его произведен1ями более благоговейно изумлялись, чемъ читали ихъ. <.> Херасковъ почетное лицо въ исторш русской литературы, но это совсемъ не поэтъ "Бож1ею милостью". Къ нему скорее подходитъ титулъ философа и мудреца» (Русская лирика. Отъ поэзш безличной — къ исповеди сердца. Историко-литературные очерки. М., 1914. С. 33-34).
20 Строевъ М.П. О Росияде, поэме г. Хераскова (Письмо къ девице Д.) // Современный наблюдатель россшской словесности. 1815. Ч. 1. С. 82. (Здесь, как и в дальнейшем в цитате, прим. А.Н. Соколова — А. Л.)
21 Труды Общества любителей россшской словесности. Ч. 1. М., 1812. С. 120.
22 Новый Пантеонъ отечественной и иностранной словесности. М., 1819. Ч. 1. С.117-147.
23 Соколов А.Н. Указ. соч. С. 128-129.
24 Расписание моим сочинениям // Сочинения. Т. II. М., 1989. С. 28. «Разныя замечашя» писались в 1810-1811 гг. (Там же. С. 593-594).
своих собратьев по ремеслу; приложение «честь и слава Россовъ», рифмующееся с Ломоносовым, конфисковано у последнего в пользу Хераскова; таким образом, сатирическая поэма свидетельствует о том, что автор «Россиады» к тому моменту не утратил в глазах Батюшкова своего очарования. В официальном выступлении, единственный раз, когда Батюшков дает отзыв о Хераскове, этот отзыв выдержан в духе прежней эпохи: «творецъ "Росйяды" посещаль сш мирныя убежища, онъ покровительствовалъ сему разсаднику наукъ; онъ первый обо-дрялъ возникающш талантъ и славу писателя соединишь съ другою славою <.. .> со славою покровителя наукъ»25; это сделано уже после критической стрельбы Мерзлякова и Строева. Но примерно тогда же, летом 1817 года, он дает «Россиаде» убийственную характеристику: «Я не знаю скучнее и холоднее поэмы. Она вяла, утомительна, вь слоге видень и недостатокь мыслей, чувствъ, и везде какая-то дрожь. А плань... стыдно и говорить о немъ!»26. Письмо Гнедичу с резким и ироничным отзывом («Покойникъ Херасковь, сей водяной Гомерь, любилъ давать советы молодымъ стихотворцамь и, прощаясь сь ними, всегда говорить, приподнявь колпакь: "Чистите, ради Бога, чистите, чистите! Вь этомь вся и сила. Чистите! О, чистите, какь можно более чистите, сударь! Чистите, чистите, чистите!"»), датировано 7-м ноября 1811 г. (деревня)27. С одной стороны, две линии существуют параллельно (одна в официальной сфере, другая в «домашней»), но видно, хотя и с оговорками, как одна конвенциональность сменяет другую. В поэзии и критике П.А. Вяземского можно обнаружить ту же закономерность — в относительно ранней статье (1823) о поэзии И.И. Дмитриева он ставит Хераскова высоко: «Знаменитый творець Росйяды, патр1архь Московской словесности, доживаль тогда, посреди друзей и почитателей, славу долголетнюю и безмятежную. Успехи цвЪтущ1е и успехи расцветающ1е искали вь его благо склонномь добродушш и одобретя и поощретя»28. А знаменитое подражание Буало, где Херасков, противопоставленный Державину, играет роль несчастного Quinault, относится к лету 1819 г. Позднейшие реплики, и в критических статьях, и в дневниковых записях, недоброжелательны; в качестве примера приведем знаменитую реплику из предисловия 1824 г. к «Бахчисарайскому фонтану»: «.. .поэзiя новейшая, такь-называемая романтическая, не менее намь сродна, чемь поэзiя
25 Речь о влiянiи легкой поэзш на языкь, читанная при вступленш вь Общество любителей россшской словесности вь Москве 17 ж>ля 1816 // Батюшковь К.Н. Сочиненк: В 3 т. Т. II. СПб., 1885. С. 245.
26 Чужое — мое сокровище. Там же. С. 312.
27 Сочинешя: В 3 т. СПб., Т. III. 1886. С. 150.
28 Известае о жизни и стихотворен1яхь Ивана Ивановича Дми^ева // ПСС князя П.А. Вяземскаго. Томь I. 1810 г. —1827 г. Изд. Графа С.Д.Шереметева. СПб., Типографк М.М. Стасюлевича, 1878. С. 117-118.
Ломоносова и Хераскова, которую вы силитесь выставить за классическую. Что есть народнаго въ ПетргадЪиРоссгадЪ, кроме именъ?»29. В записных книжках оценки отдельных мест из «Россиады» (преимущественно негативные) встречаются неоднократно; они важны как свидетельство того, что оценка Вяземского создана на основе собственного опыта, а не «с чужого голоса». Василий Андреевич Жуковский, мало писавший критики, выразил свое отношение косвенным образом: в его антологии русской поэзии Хераскова очень мало — намного меньше, чем Ломоносова и Державина30.
Отдельная история — пушкинское отношение к творчеству Хе-раскова31. Соседство в статьях и прозе с нелюбимым Сумароковым (например, в статье конца 1833 года, которая имеет условное заглавие в публикациях с 1933 г. «Путешествие из Москвы в Петербург»), казалось бы, не оставляет сомнений на этот счет. Однако в поздние годы, возможно, наметился перелом: два херасковских эпиграфа в «Капитанской дочке» и появление имени Хераскова в ином, более благоприятном контексте, с признанием его заслуг в усовершенствовании языка (они отмечены в статье 1836 г. «Александр Радищев», где Херасков соседствует не с Сумароковым, а с Ломоносовым, Державиным и Костровым), по-видимому, намечают некоторый — осторожный — пересмотр устоявшейся точки зрения. Впрочем, о Хераскове — в отличие от Державина — окончательного суждения Пушкин не высказал. Не дает материалов и его библиотека — труды Хераскова представлены поздними изданиями без помет32.
29 Там же. С. 169. Подробнее об оценке Вяземского — А.Н. Соколов. Указ. соч. С. 129-130.
30 Из лирики — только «Разлука» (Собрате Рускихъ стихотворенш, взятыхъ изъ Сочиненш лучшихъ стихотворцевъ Россшскихъ и изъ многихъ Рускихъ журна-ловъ, изданное Васил1емъ Жуковскимъ. Москва, въ Университетской типографш. Часть вторая, 1810). Из «Россиады» Жуковский включает отрывок под заглавием Изображеше воинства ¡оаннова (Часть пятая, 1811. С. 89-92). Стихотворение 1799 г. «Его Превосходительству. Михайлу Матвеевичу Хераскову, на случай получен1я имъ ордена св. Анны.» (ПСС. въ 12 тт. подъ редакщей проф. А.С. Архангельскаго, т. 1, СПб., 1902, с. 5), разумеется, не может служить свидетельством той или иной оценки; интересное как пример белого стиха с мистической окраской, оно совершенно безразлично для нашей темы.
31 К сожалению, в известном труде Ю.В. Стенника «Пушкин и русская литература XVIII века» (СПб., 1995) больше внимания уделено авторской оценке Хераскова, нежели анализу пушкинского отношения. Отметим, что Т. Глаголева в весьма интересной статье «Отзывы современниковъ и потомства о литературной деятельности Ломоносова» при-писываетъ Пушкину гибель поэтической репутации своего героя: «Пушкинъ произнесъ решительный приговоръ; все дальнейш1я суждетя находятся въ значительной степени подъ его давлешемъ. Слава Ломоносова-поэта отцвела; зато изъ глубины прошедшаго колоссальной, гигантской фигурой вырастаетъ его личность» (1711-1911. М.В. Ломо-носовъ. Сборникъ статей подъ ред. В.В. Сиповскаго. СПб., 1911. С. 179).
32 Модзалевскш Б.Л. Каталогъ библютеки <А.С.Пушкина> // Пушкинъ и его современники: Матер1алы и изследован1я. Комисия для издатя сочиненш Пушкина при Отделенш русскаго языка и словесности Императорской академш наукъ. СПб., 1910. Вып. 9/10. С. 112.
6 ВМУ, филология, № 4
Отметим, что и видный декабристский критик — Александр Александрович Бестужев — дает нашему поэту характеристику, далекую от безудержного поношения:
«Херасковъ, Стихотворецъ эпическш, по своему времени, писаль плавными стихами, хотя кудряво и пространно. Мнопе отрывки изъ Поэмь Владимгра и Россгяды картинны, великолепны, изобилуютъ местностями; изъ Искателей счастгя обрисованы сь пр1ятнымъ разнообраз1емъ. Никто изъ Рускихъ Писателей не произвелъ более Хераскова во всехъ родахъ. Жаль только, что ему недоставало краткости и оригинальности»33.
Ту же переходную ступень представляет собой оценка, данная крупным эллинистом и переводчиком Иваном Ивановичем Мартыновым: «Вотъ Херасковъ, не безъ успеха покушавшшся быть Россшскимъ Омиромъ, Фенелономъ и Расиномъ. Если таланты его были ниже сферы какого рода Поэзш: то благородной, нравственной цели Муза его никогда не оставляла»34. Провинция, как это обычно бывает, оказывается еще более консервативной:
«Херасковъ также писалъ Оды, хотя не въ такомъ возвышен-номъ тоне <какъ Державинъ>, но за то отличающ1яся плавноспю и связнымъ ходомъ мыслей. Ему предоставлено прославиться более въ роде Эпическомъ, и еще, естьли не ошибаюсь, въ прозе. Его Росйяда, плодъ шестилетнихъ трудовъ, хотя не можетъ стать на ряду съ Ил1адою, Енеидою и съ некоторыми первоклассными Поэтами просвещенныхъ народовъ: по крайней мере, твореше йе имеетъ неотъемлемыя достоинства, и поставитъ Автора между лучшими Епическими Стихотворцами. У него едвали можно сыскать хотя подобное, какъ у Мильтона превозносимаго похвалами, где Ангелы имеютъ артиллер1ю и сражаются пушками!!!»35.
В описаниях Дмитриева и во многом солидарного с ним Розанова есть определенное смещение перспективы. Как видно уже по структуре «Амфиона», громадная, более чем в 60 страниц часть мерзляковского разбора была опубликована в январе и никак не
33 Взглядъ на старую и новую Словесность въ Россш // Полярная звезда. Карманная книжка для любительницъ и любителей Руской Словесности на 1823 годъ, изданная А. Бестужевымъ и К. Рылеевымъ. С.10-11.
34 Разсуждете о качествахъ писателю потребныхъ. Читано въ торжественномъ годичномъ Собранш Россшской Академш 5-го Февраля 1821, Членомъ оныя Г. Действителъным Статскимъ Советникомъ и Кавалеромъ И.И. Мартыновымъ. СПб., Въ типографш ИМПЕРАТОРСКОЙ Россшской Академш. 1822. С.7.
35 Сочинен1я и переводы студентовъ Императорскаго Харьковскаго Университета, читанныя 1820 года 1юня 30 числа по окончанш экзаменовъ ихъ. Въ Харькове, Въ Университетской Типографш, 1820 года. II. Краткое обозрете начала, постепеннаго возвышетя и успеховъ Россшской Словесности. Студента Александра Попова. С. 30-31. За такими суждениями чувствуется твердая преподавательская рука.
могла быть ответом на выпады Строева. Более того: как мы видели, мерзляковский поход против Хераскова замышлялся давно — преемственность идей по отношению к статье 1812 г. очевидна. Но на Мерзлякове и его статье стоит остановиться подробнее в другом отношении — какова ее истинная роль в событиях.
Прежде всего — если падение репутации Хераскова связано с выступлением Мерзлякова, то нужно признать, что это единственная удачная атака за всю его жизнь. Херасков не был единственным, чью репутацию Мерзляков стремился подорвать. Среди его потенциальных жертв — А.С. Пушкин (вспомним свидетельство Белинского: «Мы сами слышали однажды, как глава классических критиков, почтенный, умный и даровитый Мерзляков, сказал с кафедры: "Пушкин пишет хорошо, но, Бога ради, не называйте его сочинений поэмами!"»36). Пытался он подорвать с кафедры, как свидетельствует Михаил Петрович Погодин, и репутацию Жуковского, в критическом отзыве о «Шильонском узнике»:
«Что это за лице разсказываетъ о своемъ положенш! Какихъ слушателей у него должны мы себе представить? Почему пред-полагаетъ онъ ихъ учасле? Что за странность разсказывать безъ всякаго вступлетя или предупреждена? Что за выражете: тюрьма разрушила? Какъ она разрушила, если онъ еще можетъ говорить: разрушить можно здаше, но человекъ разрушенъ быть не можетъ. Вотъ эти модные поэты! Не спрашивайте у нихъ логики! Они пре-небрегаютъ языкомъ»37.
Ни то, ни другое не удалось; равным образом скандалом обратилась известная попытка скомпрометировать гекзаметрическую поэзию в глазах публики38. Более того — весьма слабо позаботился Мерзляков и о собственной литературной репутации; как поэта его еще помнят (может быть, больше, чем он того заслуживает), но как раз его критическое наследие — весьма интересное — забыто основательно. Если учесть эти факторы, победа над Херасковым предстанет как единственный успех в серии громких провалов, — успех, сам по себе вызывающий сомнения и подозрения. (О Строеве и говорить не-
36 Сочинения Александра Пушкина. Статья четвертая.
37 Автобиография Погодина в кн.: Бюграфическш словарь профессоровъ и преподавателей Императорскаго Московскаго университета за истекающее столетае, со дня учреждетя января 12-го 1755 года, по день столетняго юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоровъ и преподавателей, занимавшихъ каеедры въ 1854 году, и расположенный по азбучному порядку. Москва, въ Университетской типографш, 1855. Т. II. С. 236.
38 Интересно, что Сергей Семенович Уваров в том же 1815 г. критиковал выбор александрийского стиха для эпопеи как оригинальной, так и переводной, упоминая в числе прочих и Хераскова. — «Ответъ В.В.Капнисту на письмо его объ экзаметрахъ», см. Чтетя в Беседе. Ч. XVII. СПб., 1815.
чего — влияние будущего отца русской палеографии на тогдашнюю литературную ситуацию смело может быть признано ничтожным.) Мерзляковские рассуждения и подходы прошли для русской публики бесследно; сложная структура его критического опуса ее большинству — полагаем — не говорила бы ничего уже в силу недоступности, даже если бы «Амфион» был популярным журналом; все, что могли извлечь и извлекли читатели из многостраничного труда, — авторитетная санкция того впечатления, которое у них сложилось независимо от Мерзлякова. Под влиянием его статьи литературная молодежь в большинстве сочла ничтожество «Россиады» фактом доказанным. В арзамасском поколении, как и в поколении Степана Петровича Шевырева и Михаила Петровича Погодина, к ней больше почти уже и не обращались как к поэтическому произведению.
Список литературы39
Батюшков К.Н. Расписание моим сочинениям // Батюшков К.Н. Сочинения.
T.II. М., «Художественная литература», 1989. Батюшковъ К.Н. [Письмо ГнЪдичу отъ 7 ноября 1811 г.] // Батюшковъ К.Н.
Сочинешя въ 3 тт. СПб., Т. III. 1886. Батюшковъ К.Н. РЪчь о вл1янш легкой поэзш на языкъ, читанная при вступленш въ Общество любителей россшской словесности въ Москва 17 шля 1816 // Батюшковъ К.Н. Сочинешя въ 3 тт. СПб., Т. II. 1885. Батюшковъ К.Н. Чужое — мое сокровище // Батюшковъ К.Н. Сочинешя въ
3 тт. Т. II. СПб., 1885. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья четвертая // Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. 7. М., 1955. Бестужевъ А.А. Взглядъ на старую и новую Словесность въ Россш // Полярная звезда. Карманная книжка для любительницъ и любителей Руской Словесности на 1823 годъ, изданная А. Бестужевымъ и К. РылЪ евымъ. СПб., 1822.
Воейковъ А. О. О истинномъ благородства // Собрате Рускихъ стихотворенш, взятыхъ изъ Сочиненш лучшихъ стихотворцевъ Россшскихъ и изъ мно-гихъ Рускихъ журналовъ, изданное Васил1емъ Жуковскимъ. Москва, въ Университетской типографш. Часть четвертая, 1811. Воейковъ А. О. Послаше къ С. С.Уварову // ВЪстникъ Европы, составляемый Михаиломъ Каченовскимъ. Ч. CIV. М., Въ Университетской Типографш, 1819. № 5.
Вяземскш П.А. ИзвЪспе о жизни и стихотворешяхъ Ивана Ивановича Дмитр1ева // Полное собраше сочиненш князя П.А. Вяземскаго. Т. I. 1810 г. — 1827 г. СПб., 1878. Вяземскш П.А. Разговоръ между издателемъ и классикомъ // Полное собраше сочиненш князя П.А.Вяземскаго. Т. I. 1810 г. — 1827 г. СПб., 1878.
39 Произведения, уже указанные в первой части статьи, в данный список не включены.
Глаголева Т. Отзывы современниковъ и потомства о литературной деятельности Ломоносова // 1711-1911. М.В. Ломоносовъ. Сборникъ статей подъ ред. В.В.Сиповскаго. СПб., 1911.
Грамматинъ Н. О. Надписи к портретам русских писателей // Стихотворены Николая Грамматина. Часть первая. Санктпетербургъ, Печатано въ Типографш Императорской Россшской Академш, 1829 года.
Гречъ Н.А. Опытъ краткой исторш Руской литературы. СПб., 1822.
Егунов А.Н. Гомер в русских переводах XVIII-XIX веков. М., 2001.
Кюхельбекер В.К. Взгляд на нынешнее состояние русской словесности // Кюхельбекер В. К. Путешествие. Дневник. Статьи. Л., 1979.
Мартыновъ И.И. Разсуждеше о качествахъ писателю потребныхъ. Читано въ торжественномъ годичномъ Собранш Россшской Академш 5-го Февраля 1821, Членомъ оныя Г. Действителъным Статскимъ Советникомъ и Кавалеромъ И.И. Мартыновымъ. СПб., 1822.
Модзалевскш Б.Л. Каталогъ библютеки <А.С.Пушкина> // Пушкинъ и его современники: Матер1алы и изсле дованы. Комиссы для изданы сочиненш Пушкина при Отделенш русскаго языка и словесности Императорской академш наукъ. СПб., 1910. Вып. 9/10.
Надеждин Н.И. О происхождении поэзии, называемой романтической // Надеждин Н.И. Сочинения: В 2 т. Т. 1: Эстетика / Под общ. ред. З.А. Каменского. СПб., 2000.
Погодинъ М.П. Погодинъ Михаилъ // Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Московского университета за истекающее столетие, со дня учреждения января 12-го 1755 года, по день столетнего юбилея января 12-го 1855 года, составленный трудами профессоров и преподавателей, занимавших кафедры в 1854 году, и расположенный по азбучному порядку. Москва, в Университетской типографии, 1855. Т. II.
[Полевой Н.А.] Вести изъ Москвы. (Отрывокъ изъ письма къ Д. И. Е.) // Московскш Телеграфъ. Часть XXXIV, № 13. !юль. 1830.
Полевой Н.А. Очерки Русской литтературы. Сочинеше Николая Полеваго. Часть первая. СПб., 1839.
Попкова Н.А. Московский Телеграф, издаваемый Николаем Полевым. Указатель содержания. Вып. 2. 1829-1834. Саратов, 1990.
Поповъ А. Краткое обозреше начала, постепеннаго возвышешя и успеховъ Россшской Словесности. Студента Александра Попова // Сочинены и переводы студентовъ Императорскаго Харьковскаго Университета, чи-танныя 1820 года !юня 30 числа по окончанш экзаменовъ ихъ. Харьковъ, 1820.
Поэты 1790-1810-х годов. Вступительная статья и составление Ю.М. Лот-мана. Подготовка текста М.Г. Альтшуллера. Вступительные заметки, биографические справки и примечания М.Г. Альтшуллера и Ю.М. Лотмана. Л., 1971.
Пушкин А.С. [Письмо к А.А. Бестужеву, конец мая — начало июня 1825 г. Из Михайловского в Петербург] // Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Л., 1977-1979. Т.10: Письма. 1979.
Пушкин А.С. [Письмо к П.А. Вяземскому от 27 марта 1816 г.] // Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 8. М., 1954.
Пушкин А.С. Александр Радищев // Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 5. М., 1954.
Пушкин А.С. Путешествие из Москвы в Петербург // Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. Т. 5. М., 1954.
РозановИ.Н. Канонизация классиков // Литературные репутации. М., 1990. С. 94. = Литературные репутации. М., 1928.
Розановъ И.Н. Русская лирика. Отъ поэзш безличной — къ исповеди сердца // Историко-литературные очерки. М., 1914.
Соцъ В.И. Hi что противъ статьи, подъ назвашемъ: Взглядъ на нынешнее состояше Русской словесности // ВЪстникъ Европы. Ч. XCVI. № 21. Ноябрь 1817.
Стенник Ю.В. Пушкин и русская литература XVIII века. СПб., 1995.
Стоюнинъ В.Я. Исторически сочинешя В. Стоюнина. Часть I. Александръ Семеновичъ Шишковъ. СПб., 1880.
Уваровъ С.С. Ответь В.В. Капнисту на письмо его объ экзаметрахъ // Чтешя в БесВд^ любителей русскаго слова. Ч. XVII. СПб., 1815 = Арзамас. Сб. в II кн. М., 1994. Ч. II: Из литературного наследия Арзамаса.
Шишковъ А.С. [Якову квлевичу Бардовскому.] // Записки, мнЪшя и переписка адмирала А.С. Шишкова. Издаше Н. Киселева и Ю. Самарина. Т. II. Berlin, 1870. С. 328. СПб. !юня 18 дня 1815 г.
Шишковъ А.С. О перевод^ Классическихъ Стихотворцевъ // Духъ журна-ловъ. XXIII ч. Кн. 46. 1817 = Собраше сочиненш и переводовъ. Адмирала Шишкова Россшской Императорской Академш Президента и разныхъ ученыхъ обществъ Члена. Часть IV. СПб., 1825. С. 356-394.
Сведения об авторе: Любжин Алексей Игоревич, зав. сектором Отдела редких
книг и рукописей НБ МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: [email protected]
