CC BY
143
УДК 81.00
русские пословицы в произведениях м. е. салтыкова-щедрина
Валерий Петрович ДАНИЛЕНКО,
доктор филологических наук, профессор Иркутского государственного университета, г. Иркутск,
e-mail: danilenkof@yandex.ru
Наш великий сатирик видел в пословицах кладезь народной мудрости. С удивительным мастерством он использовал их выразительные возможности в своих произведениях. Автор статьи показывает это на материале некоторых из них.
Ключевые слова: русская литература, М. Е. Салтыков-Щедрин, пословица, наука, искусство, нравственность, политика, язык.
Сама народная мудрость сочинила пословицу.
М. Е. Салтыков-Щедрин
Введение. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826-1889) писал: «Я, знаете, люблю иногда прибегать к русским пословицам, потому что они ко всему как-то прилаживаются» [1, с. 235].
Пословицы - продукт народного творчества. Их использование в художественной литературе - свидетельство любовного отношения писателя к разговорному языку. На подобное отношение к разговорному языку А. С. Пушкин ориентировал развитие всего литературного языка.
Обзор литературы. А. С. Пушкин указывал: «Разговорный язык простого народа (не читающего иностранных книг и, слава богу, не выражающего, как мы, своих мыслей на французском языке) достоин также глубочайших исследований. Альфиери изучал итальянский язык на флорентийском базаре: не худо нам иногда прислушиваться к московским просвирням. Они говорят удивительно чистым и правильным языком» [2; 6, с. 121].
Для писателей XIX в. А. С. Пушкин был первым учителем. Они учились у него, в частности, вводить в свои сочинения русские пословицы, но А. С. Пушкин не мог без них обойтись и за пределами своих литературных произведений.
А. С. Пушкин щедро пересыпал пословицами, в частности, свои письма. В письме жене от 20 и 22 апреля 1834 г. из Петербурга в Москву он с грустью пишет: «Видел я трех царей: первый велел снять с меня картуз и пожурил за меня мою няньку; второй меня не жаловал; третий хоть и упек меня в камер-пажи под старость лет, но променять его на четвертого не желаю; от добра добра не ищут...» [1; 3, с. 122].
В другие письма жене А. С. Пушкин вставлял еще и такое:
Было бы корыто, а свиньи будут; Во чужом пиру похмелье, да и в своем тошнит; Ус да борода -молодцу похвальба; Семь верст киселя есть;Плетью обуха не перешибешь; Рад бы в рай, да грехи не пускают; Взялся за гуж, не говори, что не дюж; Начал я было за здравие, да свел за упокой и др.
Не перечесть пословиц в художественных произведениях А. С. Пушкина. Вот лишь некоторые пословицы из его «Капитанской дочки»:
Долг платежом красен; Не все то ври, что знаешь, несть спасения во многом глаголании; Не ты первый, не ты последний; Стерпится - слюбится; На грех мастера нет; Худой мир лучше доброй ссоры; Незваный гость хуже татарина; Мирская молва - морская волна; Береги честь смолоду.
Тон, заданный А. С. Пушкиным в отношении пословиц, был подхвачен Н. В. Гоголем. В его произведениях встречаются, например, такие пословицы:
Для друга семь верст не околица! Затвердила сорока Якова одно про всякого; На вкусы нет закона: Кто любит попа, а кто попадью; Ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца; Тому счастье, кто глуп, как бревно.
Восхищался пословицами Ф. М. Достоевский. В свою «Сибирскую тетрадь» он вписал множество выражений каторжан, среди которых имеются и пословицы либо в чистом виде, либо в измененном, либо в дополненном. Выпишу здесь только некоторые:
Старое дерево скрипит, да живет; Снявши голову, по волосам не плачут; Черного кобеля не отмоешь добела; Глухой не дослышит, так допытается; Богат Ерошка - собака да кошка; У богатого телята, у бедного ребята; Будут денежки, будут и девушки; Деньги - голуби: прилетят и опять улетят; Молодец против овец, а против молодца и сам овца; Одна была песня у волка, да и ту перенял; А домик хоть гнилой, да свой; Да ведь и меня, брат, голой рукой не бери; Дома лаптем щи хлебал, а здесь чай узнал; А в поле четыре воли; Хоть без ребрушка ходить, да солдатика любить; Эх, брат, ворон ворону глаз не выклюнет; Уж тут не до жиру, а быть бы живу; Нашего брата, дураков, ведь не сеют, а мы сами родим-ся;А в доме такая благодать, что нечем кошки из дома выманить; У нас народ бойкий, задорный: семеро одного не боимся; Чего суешься с невымытым рылом в калашный ряд?
Множество русских пословиц мы можем найти в книгах Л. Н. Толстого. Такие, например:
Коготок увяз, и всей птичке пропасть; Уговорец - делу родной братец; Час терпеть, а век жить; От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся; Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки; Какой палец ни укуси, все больно; Положи, боже, камушком, подними калачиком; Лег - свернулся, встал - встряхнулся; Солдат в отпуску - рубаха из порток; На болезнь плакаться - бог смерти не даст; Наше счастье как вода в бредне: тянешь - надулось, а вытащишь - ничего нету; Червь капусту гложет, а сам прежде того пропадает; Первая рюмка - колом, вторая - соколом, а после третьей - мелкими пташечками.
В сборник «Русские пословицы. Собрал Л. Н. Толстой» включены такие пословицы:
На нет и суда нет; Были бы кошки, а мышки будут; Друга ищи, а найдешь - береги; Старый друг лучше новых двух; Век пережить - не поле перейти; Слепой щенок и тот к матери лезет; На сердитых воду возят; Не велик сверчок, да слышно кричит; И месяц светит, коль солнца нет; Как волка ни ласкай, он все к лесу глядит; Кто бы дятла знал, кабы носом не стучал; Красна птица пером, человек -умом; Конец - делу венец; Лето собирает, зима съедает; Мокрому дождь не страшен; Не рой другому яму, сам упадешь; На чужой земле и весна не красна; Той же мучки, да не те же ручки; Шила в мешке не утаишь; Новая метла чисто метет; Куда иголка, туда и нитка; Око видит далеко, а мысль еще дальше; Порог поскребла, пирог испекла; В пустой избе замка не надо; Рано пташка запела, как бы кошка не съела; Руби дерево крепкое, гнилое само упадет; Рыбак рыбака видит издалека; Сразу всему не научишься; Счастье без ума - дырявая сума; Сказанное слово серебряное, не сказанное - золотое; С глупым водиться, сам поглупеешь и др.
Наш выдающийся драматург А. Н. Островский вынес некоторые пословицы даже в название своих пьес: «Свои люди - сочтемся», «Не в свои сани не садись», «Бедность не порок», «Свои собаки грызутся, чужая не приставай!», «Грех да беда на кого не живет», «На всякого мудреца довольно простоты», «Не все коту масленица», «Без вины виноватые», «Не так живи, как хочется», «Старый друг лучше новых двух», «Правда хорошо, а счастье лучше» и др.
Употребление пословиц стало характерной чертой не только художественной литературы XIX в., но и литературной критики. Так, в работах В. Г. Белинского встречаются такие пословицы:
Говорить правду - потерять дружбу; Дорого, да мило, дешево, да гнило; Не в свои сани не садись; На безрыбье и рак рыба; На безлюдье и Фома дворянин; Всем сестрам по серьгам; Старая погудка на новый лад; Где гнев, тут и милость; Полюбится сатана лучше ясного сокола; Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Любовь к пословицам у некоторых наших поэтов выразилась в пословичном стиле выражения их собственных мыслей. Построенные по пословичным моделям, некоторые из этих выражений сами превратились в пословицы. В первую очередь это относится к И. А. Крылову, А. С. Грибоедову и А. С. Пушкину.
И. А. Крылов:
А Васька слушает, да ест. Ай, Моська, знать она сильна, что лает на Слона. Слона-то я и не приметил. Услужливый дурак опаснее врага. А ларчик просто открывался. Избави, бог, и нас от этаких судей. А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь. Вперед чужой беде не смейся, голубок.
А. С. Грибоедов:
Минуй наспуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь. Счастливые часов не наблюдают. Где ж лучше? Где нас нет. И дым Отечества нам сладок и приятен! Служить бы рад, прислуживать-
ся тошно. Свежо предание, а верится с трудом. Дома новы, но предрассудки стары. Ах! злые языки страшнее пистолета! Но чтоб иметь детей, кому ума недоставало?
А. С. Пушкин:
Учитесь властвовать собою. Любви все возрасты покорны. Привычка свыше нам дана: замена счастию она. Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь. Мы почитаем всех нулями, а единицами - себя. Иных уж нет, а те далече.
О благоговении перед русскими пословицами и пользе их употребления в литературе прекрасно написал Н. В. Гоголь: «Все великие люди, от Пушкина до Суворова и Петра, благоговели перед нашими пословицами. Уваженье к ним выразилось многими поговорками: "Пословица недаром молвится", или "Пословица вовек не сломится". Известно, что если сумеешь замкнуть речь ловко прибранной пословицей, то сим объяснишь ее вдруг народу, как бы сама по себе ни была она свыше его понятия» (http://www.liveintemet.ru/users/hyaenidae/post100147940).
Результаты и дискуссия. Благоговел перед русскими пословицами и М. Е. Салтыков-Щедрин. При этом он использовал пословицы в своих произведениях не спонтанно, а продуманно. Об этом свидетельствует, в частности, составленный им в конце 50-х годов список русских пословиц, включающий в себя 52 пословицы. Некоторые из них он в дальнейшем перечеркнул, а другие оставил. Вот список пословиц, оставленных в его списке:
Ах, да рукою мах, а на том реки не переехать; Ах, ты бабушка-старушка, напиталась твоя душка - пора умирать! Баба подходит, всем толку пособит; Без тебя, как без рук, и плюнуть не на что; Богослов, да не однослов; Бок болит девятый год, да не знаю, в котором месте; Была бы спина, а то будет вина; Беда не дуда - станешь дуть, слезы идут; Возвысил бог куликов род; Вот нос - для двух рос, а одному достался; Все бы тебе даром да шаром: даром-то и чирей не сядет, а все прежде почешется; Где бес не сможет, туда бабу пошлет; Генеральской курицы племянник; Давали убогому холст, а он говорит: толст, так сказали: поищи потоне; Дожидайся Юрьева дня: пока рак свиснет; Дурак спит, а счастье у него в головах лежит; Женился как на льду обломился; Женина только и тягла: пошла да спать легла; Лгать не мякина: не подавишься; Лежи в грязи и не брызжи; Люби не люби, а почаще взглядывай; Народу! Народу! Точно людей; Не плачь, козявка! Только сок выжму! Овец не стало, и на коз честь напала; Рот на распашку, язык на плечо; Свекровь снохе говорила: невестушка, полно молоть, отдохни - потолки! Слава богу, пожили на свете, посрамили людей, пора и честь знать; Сошлись: отец - перец да мать - горчица; У них всякого нета запасено с лета; Хлеб брюха не проест; Человек он умный: на пусто не плюнет, а все в горшок да в чашку; Что за оплеуха, коли не достала до уха? Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан; Все купишь, только отца с матерью не купишь; глаза не сыты.
Пословицы, которые писатель зачеркнул:
Борода глаз замена: кто бы плюнул в глаза, плюнет в бороду; Было время: выпьешь, сколько подымешь, а нынче сколько глазами окинешь; Бедняк что муха - где забор, там и двор, где щель, там постель; Взял боженьку за ноженьку, да и об пол; Еремея потчуют умея: взял за ворот да взашей; Есть умок сладенько съесть, да рыльце короткое; Живем богато - со двора покато, чего ни хватись, за всем в люди покатись; Жил семь лет, выжил семь реп, да и тех нет; Зовут, зовут да покличут, а потом и в нос потычут; Издали - ни то ни се, а что ближе, то гаже; И комар лошадь повалит, когда медведь пособит; Мне бы денежек с рубль, да бумажник с пуд, да золотца что-нибудь; Раздайся, грязь, навоз плывет! Сколько мужика ни вари - все сырость пахнет.
Свой список пословиц М. Е. Салтыков-Щедрин заготовил не для фольклористов, а для самого себя. Одни пословицы из этого списка он собирался использовать в своих произведениях, а другие вычеркнул. Из каких критериев он при этом исходил?
К пословицам великий сатирик подходил двойственно. С одной стороны, он видел в них «мудрость веков» [1, с. 235], которая в конечном счете есть не что иное, как философия трудового народа. С другой стороны, в актуальности и ценности некоторых из них он сомневался.
Писатель однажды сделал такое заявление: «Старинная мудрость завещала нам такое множество афоризмов, что из них, камень по камню, сложилась целая несокрушимая стена. Каждый из этих афоризмов утверждался на костях человеческих, запечатлен кровью, имеет за собой целую легенду под-
вижничества, протестов, воплей, смертей. Каждый из них поражает крайней несообразностью, прикрытой, ради приличия, какой-то пошлой меткостью, но вглядитесь в эту пошлость поглубже, и вы увидите на дне ее целый мартиролог» [1, с. 234].
Мартиролог - это список признанных христианских мучеников. В приложении к пословицам это слово, очевидно, указывает на те пословицы, которые выстрадали себе право на признание. Но не все пословицы сохранили за собой это право. Некоторые безнадежно устарели, учат не тому, чему следует учить, грубо звучат и т. д. Видимо, именно такие М. Е. Салтыков-Щедрин и вычеркнул из своего списка.
Не следует придавать большое значение границе между оставленными и вычеркнутыми пословицами в списке писателя. Во-первых, потому, что, как выяснили исследователи его творчества, далеко не все пословицы, оставленные в его списке, он в дальнейшем использовал в своих сочинениях, во-вторых, этот список охватывает только незначительную часть русских пословиц, в-третьих, некоторые вычеркнутые пословицы все-таки появились в его произведениях (например, Жил семь лет, выжил семь реп, да и тех нет), в-четвертых, отношение к разным пословицам у него со временем менялось.
М. Е. Салтыков-Щедрин в своих сочинениях не злоупотреблял пословицами. Александр Иванович Ефимов (1909-1966), профессор МГУ и непревзойденный знаток языка писателя, обнаружил в его произведениях лишь немногим более 200 пословиц.
Пословицы, используемые М. Е. Салтыковым-Щедриным в его произведениях, тематически объединяются в несколько групп. Каждую из них можно связать с соответственной сферой культуры. Приведу некоторые примеры.
Религия: Возвысил бог куликов род; Не так страшен черт, как его малюют; Было бы болото, а черти будут; Кто не поп, тот батька; Свято место пусто не бывает.
Наука: Ученье - свет, а неученье - тьма;Корни ученья горьки, зато плоды его сладки.
Нравственность: Невинное к невинному льнет; Поспешишь - людей насмешишь; Простота хуже воровства; Яйца курицу не учат; Откуда слез не брать, а стало быть плакать приходится; С волками жить - по-волчьи выть; Любишь кататься, люби и саночки возить; Пей, да ума не пропей; Конь о четырех ногах, да спотыкается; И близок локоть, да не укусишь; Что город, то норов, что деревня, то обычай; Обожжешься на молоке - станешь и на воду дуть; Щепка щепку обнять желает; Завяжу узелок на память, будешь ты его всю жизнь развязывать; Суженого конем не объедешь.
Политика: Далеко кулику до Петрова дня, купчине до дворянина; В нашем (купеческом. - В. Д.) деле не обвесить или не обмерить - все одно, что по миру пойти; Можно отца родного купить и с барышом продать; Нет денег перед деньгами; В мужицком брюхе долото сгниет; Брюхо болит, где плохо лежит; От этого человека, как от козла, ни шерсти, ни молока; Продавать шкуру медведя, не убивши его; Не бойся суда, а бойся судьи; Делу - время, потехе - час; Лето - припасуха, зима - прибируха; Взявшись за гуж, не говори, что не дюж; Что с возу упало, то пропало; Быть бычку на веревочке; С миру по нитке - голому рубаха.
Язык: Прасковья мне тетка, а правда мне мать; Кто старое помянет, тому глаз вон; Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами; Мели, Емеля, твоя неделя; Ему хоть в трубу труби - у него все равно голова как горшком покрыта; Что написано пером, то не вырубишь топором; Пиши всяко лыко в строку.
Некоторые пословицы М. Е. Салтыков-Щедрин вставлял в свои произведения неоднократно. Сюда относятся, например, такие:
Одному нравится арбуз, другому - свиной хрящик; Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан; Была бы спина, а то будет вина; Вот нос - для двух рос, а одному достался; Жил семь лет, выжил семь реп, да и тех нет; Беда не дуда - станешь дуть, слезы идут; Выше лба уши не растут и др.
Особенно много пословиц у М. Е. Салтыкова-Щедрина в его «Сказках». Их потребление вполне естественно: сказки в первоисточнике - продукт народного творчества и пословицы - продукт народного творчества. Введением в свои сказки пословиц писатель сближал их с народными сказками.
Как понимать пословицу «На то и наука», - сказала карасю щука»? Одна из возможных ситуаций, к которой она применима, описана в сказке «Карась-идеалист». Карась в ней собирался до седьмого пота прошибить щуку такой научной выкладкой: «Зло душило, давило, опустошало, предавало мечу и огню, а зиждущей силой являлось только добро. Оно устремлялось на помощь угнетенным, оно освобождало
от цепей и оков, оно пробуждало в сердцах плодотворные чувства, оно давало ход парениям ума» [4, с. 401]. «На то и наука», - сказала карасю щука» и тут же его проглотила. Выходит, хищника высокими материями не проймешь!
Под личиной животных М. Е. Салтыков-Щедрин изображал людей. Это позволяло ему высвечивать животную природу того или иного человека. Но природу человека невозможно свести к животной. Вот почему человеческое начало в его героях часто приходит в кричащее противоречие с животным.
Так, в сказке «Бедный волк» М. Е. Салтыков-Щедрин ставит волка в положение человека, который на старости лет раскаивается в своих злодеяниях. Для волка, само собой понятно, такое положение совершенно невозможно. Чтобы не оторвать своего героя от животного на чересчур большое расстояние, писатель прибегает к приемам, позволяющим увидеть в нем не только человека, но и волка.
Волк в этой сказке говорит медведю: «А ведь я, кроме мясного, - ни-ни! Вот хоть бы ваше степенство, к примеру, взять: вы и малинкой полакомитесь, и медком от пчел позаимствуетесь, и овсеца пососете, а для меня ничего этого хоть бы не было! Да опять же и другая вольгота у вашего степенства есть: зимой, как заляжете вы в берлогу, ничего вам, кроме собственной лапы, не требуется. А я и зиму, и лето - нет той минуты, чтобы я о пище не думал! И все об мясце. Так каким же родом я эту пищу добуду, коли прежде не зарежу или не задушу?» [4, с. 355].
Автор сказки как бы оправдывает кровожадность волка: «Ничего он, кроме мясного, есть не может. А чтобы достать мясную пищу, он не может иначе поступать, как живое существо жизни лишить. Одним словом, обязывается учинить злодейство, разбой. Не легко ему пропитание его достается. Смерть-то ведь никому не сладка, а он именно только со смертью ко всякому лезет. Поэтому кто посильнее - сам от него обороняется, а иного, который сам защититься не может, другие обороняют» [4, с. 353].
Уж очень далеко М. Е. Салтыков-Щедрин оторвал свою героиню от живого прототипа и чересчур вольно уподобил человеку в сказке «Вяленая вобла». Но из сказки слова не выкинешь. Вяленая вобла у него не только жива-живехонька, но и умудрилась построить свою жизненную философию на одной пословице - Выше лба уши не растут. Эту пословицу с некоторыми модификациями М. Е. Салтыков-Щедрин употребляет в сказке о вяленой вобле пять раз. Кроме того, в ней есть и другие пословицы.
В словаре пословиц и поговорок читаем: «ВЫШЕ ЛБА УШИ (глаза) НЕ РАСТУТ. Всему есть свой предел. Говорится о чем-л. неосуществимом, невозможном или о ком-л., чьи способности, возможности ограниченны» (http://slovarick.ru/249/). В качестве синонимичных к этой пословице приводятся пословицы Выше головы не прыгнешь и Где кто родился, там и пригодился. Напрашиваются и такие: Знай, сверчок, свой шесток! Знай, телок, свой хлевок! Знай, свинья, свое стойло!
Пословицу Выше лбауши не растут сейчас редко услышишь, а в XIX в. она была, видимо, очень популярной. По крайней мере, в словаре, который я только что процитировал, приводятся несколько примеров употребления этой пословицы. Приведу здесь только два:
1) в «Современной идиллии» М. Е. Салтыкова-Щедрина: «То-то, что по нашему месту не мыслить надобно, а почаще вспоминать, что выше лба уши не растут! - возразил Очищенный, - тогда и жизнь своим чередом пойдет, и даже сами не заметите, как время постепенно пролетит!»;
2) в «Заграничном дневнике провинциала» Г.Успенского: «Все это очень мелко и мало, мой друг, а для такого биографа, как вы, мне хотелось быть величиной с пирамиду. Но что делать: выше лба уши не растут».
Пословица Уши выше лба не растут проходит через всю сказку М. Е. Салтыкова-Щедрина «Вяленая вобла».
Кто такая эта щедринская вяленая вобла? Рыба, которой выпотрошили внутренности, но она от этого не только не умерла, но, напротив, стала жить да поживать, да добра наживать. Ей даже намного легче жить стало, чем раньше.
«Как это хорошо, - говорила вяленая вобла, - что со мной эту процедуру проделали! Теперь у меня ни лишних мыслей, ни лишних чувств, ни лишней совести - ничего такого не будет! Все у меня лишнее выветрили, вычистили и вывялили, и буду я свою линию полегоньку да потихоньку вести!» [4, с. 379-380].
Жить без лишних мыслей, лишних чувств, лишней совести - милое дело. Живи и наслаждайся. Вобла наслаждается поучениями. Она учит окружающих уму-разуму. Но чему она их может научить? Тем прописным истинам, которые сформулированы в известных пословицах. Она напичкана этими пословицами. Проговаривая их, она создавала себе репутацию мудрого человека.
Вяленая вобла говорила «о том, что тише едешь, дальше будешь, что маленькая рыбка лучше, чем большой таракан, что поспешишь - людей насмешишь и т. п. А всего больше о том, что уши выше лба не растут» [4, с. 382].
Пословица Уши выше лба не растут производила на окружающих умиротворяющее впечатление. Автор иронизирует: «И действительно: покуда наивные люди в эмпиреях витают, а злецы ядом передовых статей жизнь отравляют, воблушка только умом раскидывает и тем пользу приносит. Никакие клеветы, никакое человеконенавистничество, никакие змеиные передовые статьи не действуют так воспитательно, как действует скромный воблушкин пример. «Уши выше лба не растут!» - ведь это то самое, о чем древние римляне говорили: «Respice finem!» [Подумай о последствиях!] (лат.)» [4, с. 383].
«С утра до вечера неуставаючи ходила она по градам и весям и все одну песню пела: «Не расти ушам выше лба! не расти!» И не то чтоб с азартом пела, а солидно, рассудительно, так что и рассердиться на нее было не за что. Разве что вгорячах кто крикнет: «Ишь, паскуда, распелась!» - ну, да ведь в деле распространения здравых мыслей без того нельзя, чтоб кто-нибудь паскудой не обругал» [4, с. 386].
Уши не растут выше лба - вот тебе и вся премудрость. Больше человеку и знать ничего не надо. Во всяком случае, эта пословица позволила вяленой вобле прослыть за рыбу, у которой ума палата. К ней прислушались. Под ее влиянием «общество протрезвилось. Это зрелище поголовного освобождения от лишних мыслей, лишних чувств и лишней совести до такой степени умилительно, что даже клеветники и человеконенавистники на время умолкают. Они вынуждены сознаться, что простая вобла, с провяленными молоками и выветрившимся мозгом, совершила такие чудеса консерватизма, о которых они и гадать не смели» [4, с. 387].
Но всему приходит конец. Пришел конец и триумфу вяленой воблы. Стали раздаваться голоса: «"Уши выше лба не растут!" - хорошо это сказано, сильно, а дальше что? На стене каракули-то читать? - положим, и это хорошо, а дальше что? Не шевельнуться, не пикнуть, носа не совать, не рассуждать? - прекрасно и это, а дальше что? И чем старательнее выводились логические последствия, вытекающие из воблушкиной доктрины, тем чаще и чаще становился поперек горла вопрос: «А дальше что?»» [4, с. 389].
А дальше произошло вот что: «И вот в одно утро совершилось неслыханное злодеяние. Один из самых рьяных клеветников ухватил вяленую воблу под жабры, откусил у нее голову, содрал шкуру и у всех на виду слопал...» [4, с. 390].
Вот так автор «Вяленой воблы» разделался с ненавистной ему философией, которую в очерке «Дворянская хандра» (1878) он назвал заплечной. Он писал: «Я долго, слишком долго руководился этой заплечной философией, прежде чем мне пришло на ум, что она заплечная. Будучи тридцатилетним балбесом, я как ни в чем не бывало выслушивал афоризмы, вроде: "Выше лба уши не растут", "По Сеньке шапка", "Знай, сверчок, свой шесток" - и не только не находил тут никакого мартиролога, но даже восхищался их меткостью» [6, с. 482].
Суть заплечной философии общеизвестна: каждому - свое. Она выражена не только в приводимых М. Е. Салтыковым-Щедриным пословицах, но и во многих других. Например, таких: Козел - по горам, баран - по дворам; Сколько кобылке ни прыгать, а быть в хомуте; Как ни вертись собака, а хвост позади; Через свою голову не перепрыгнешь; Плетью обуха не перешибешь; Если ты наковальня - терпи, если молот - терпи; Выбирай епанчу по плечу; Не в свои сани не садись! Каковы сами, таковы и сани; Кому кнут да вожжи в руки, а кому хомут на шею; Кому яичко, а кому скорлупка.
В сказке «Вяленая вобла» пословицы выступают не в самом лучшем виде. Во-первых, они вложены в уста героини без ума, без чувств и без совести, а во-вторых, они выглядят как прописные истины, которые приносят больше вреда, чем пользы. Отсюда не следует, что в этой сказке дискредитируется ценность пословиц вообще, хотя ждать от них чудес тоже не представляется возможным.
Заключение. Любая пословица имеет ограниченную сферу своего применения. Вот как это пояснял М. Е. Салтыков-Щедрин на примере одной из пословиц: «Слово - серебро, молчание - золото; так гласит стародавняя мудрость. Не потому молчание приравнивается злату, чтоб оно представляло невесть какую драгоценность, а потому, что, при известных условиях, другого, более правильного, выхода нет» [7, с. 197].
Не подлежит сомнению вместе с тем, что наш великий сатирик видел в пословицах кладезь народной мудрости. За некоторыми из них он видел их типичных носителей. В сказке-элегии «Приключение с
Крамольниковым», например, он писал: «Смерд говорит: "От сумы да от тюрьмы не открестишься"; посадский человек говорит: "Барыши наши на воде вилами писаны"; боярин говорит: "У меня вчера уши выше лба росли, а сегодня я их вовсе сыскать не могу"» [5, с. 28].
Пословицы помогали М. Е. Салтыкову-Щедрину преодолевать трудности в своей писательской жизни. В книге «За рубежом» (1880) он писал: «Я почти тридцать пять лет литераторствую, не пользуясь покровительством законов, но и за всем тем не ропщу. Бывали, правда, огорчения, и даже довольно сильные - иногда казалось, что кожу с живого сдирают, - но когда приходила беда, то я припоминал соответствующие случаю пословицы и... утешался ими. Бывало, призовут, побранят - я скажу себе: брань на вороту не виснет. Или, бывало, местами ощиплют, а временем и совсем изувечат - я скажу себе: до свадьбы заживет» [3, с. 113].
список литературы
1. Ефимов А. И. Язык сатиры Салтыкова-Щедрина. - М: Изд-во Московского университета, 1953. -496 с.
2. Пушкин А. С. Собрание сочинений: в 10 т. - М.: Правда, 1981.
3. Салтыков-ЩедринМ. Е. Собрание сочинений: в 10 т. - М.: Правда, 1988. - Т. 7. - 576 с.
4. Салтыков-ЩедринМ. Е. Собрание сочинений: в 10 т. - М.: Правда, 1988. - Т. 8. - 576 с.
5. Салтыков-ЩедринМ. Е. Собрание сочинений: в 10 т. - М.: Правда, 1988. - Т. 9. - 559 с.
6. Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. - М.: Художественная литература, 1971. -Т. 12. - 752 с.
7. Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений: в 20 т. За рубежом (1881). - М.: Художественная литература, 1972. - Т. 14.
