CC BY
13
УДК 39
10.36622/AQMPJ.2021.88.83.009
Воронежский государственный университет доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Кольцова Л.М.
Россия, г. Воронеж, тел. +79110517091 e-mail: kolzowa@,mail. ru
Voronezh State University Doctor of Philology, Professor of the Department of Russian Language Koltsova L.M.
Russia, Voronezh, tel. +79009441389 e-mail: kolzowa@mail. ru
аспирант кафедры русского языка
Post-graduate student of the Department of Russian language Dmitrieva I.I.
Russia, Voronezh, +79507712993 e-mail: Ira.sarabi@yandex.ru
Дмитриева И.И.
Россия, г. Воронеж, +79507712993 e-mail: Ira.sarabi@yandex.ru
Л.М. Кольцова, И.И. Дмитриева
РУССКИЕ ФОЛЬКЛОРНЫЕ ТРАДИЦИИ В ПОЭЗИИ ЕВДОКИИ ПЕТРОВНЫ РОСТОПЧИНОЙ
В статье представлен обзор традиционных фольклорных образов и художественных приемов в лирических произведениях поэта девятнадцатого века Е.П. Ростопчиной. Для автора народное творчество знакомо и близко, так как она долгое время прожила в имении Анна Бобровского уезда Воронежской губернии. Интерес к народной жизни стал важным источником вдохновения для поэта. Е.П. Ростопчина создала целый цикл стихотворений, пронизанных песенными традициями русского фольклора. Аннинский цикл насчитывает около 46 стихотворений за период с августа 1834-го по сентябрь 1842 г. В статье рассказывается о той повседневной обстановке, в которой у Евдокии Петровны формировался интерес к народному творчеству и происходило осмысление своей личности в контексте русской культуры. Широкое привлечение архивных документов эпистолярного наследия позволило оценить взаимодействие поэта с фольклорной традицией. В поэзии были найдены такие традиционные фольклорные элементы, как устойчивые выражения, постоянные эпитеты, повторы, инверсии, отрицания и гиперболизация. В статье показано соотношение традиционного (фольклорного) и индивидуально-авторского в устройстве поэтического творчества Е.П. Ростопчиной.
Ключевые слова: поэзия, устное народное творчество, фольклор, русские фольклорные традиции, фольклорные образы и символы, художественные приемы, Е.П. Ростопчина.
The article provides an overview of traditional folklore images and artistic techniques in the lyric works of the nineteenth century poet E.P. Rostopchina. The author is closely acquainted with folk art, since for a long time she lived in the estate of Anna Bobrovsky district of the Voronezh province. Interest in folk life has become an important source of inspiration for the poet. E.P. Rostopchina has created a whole collection of poems permeated with the song traditions of Russian folklore. Anninsky series includes about 46 poems for the period from August 1834 to September 1842. The article talks about the everyday environment in which Evdokia Petrovna developed an interest in folk art and understood her personality in the context of Russian culture. The widespread involvement of archival documents, epistolary heritage made it possible to evaluate the interaction of the poet with folklore tradition. In poetry, such traditional folk-
© Кольцова Л.М., Дмитриева И.И., 2021
L.M. Koltsova, I.I. Dmitrieva
RUSSIAN FOLK TRADITIONS IN THE POETRY OF YVDOKIA PETROVNA ROSTOPCHINA
loric elements as fixed expressions, constant epithets, repetitions, inversions, negations and exaggeration were found. The article shows the ratio of traditional (folklore) and individual author's in the device poetry of E.P. Rostopchina.
Key words: poetry, folklore, Russian folk traditions, folklore images and symbols, artistic techniques, E.P. Rostopchina.
Воронежский край славен многими литературными именами, среди которых достойное место принадлежит Е.П. Ростопчиной, которая черпала вдохновение и неповторимую образность своей поэзии в тех местах, где её светлая женская душа находила счастливую возможность единения с природой, простой и разумной народной жизнью, русскими сказками и песнями.
Е.П. Ростопчина - поэт, прозаик, драматург, переводчик и просветительница - вошла в историю как ярчайшая представительница золотого века русской поэзии. В письмах она как-то писала: «По-моему, женщина... всегда лучше, т. е. добрее, бескорыстнее, правдивее мужчины, она вступает на трудное поприще жизни с благими намерениями и начатками, со всеми данными к исполнению обязанностей и совершению своего примирительного послания, но ее извращают и развращают недочеты, обиды, разуверения, испытания» [1, с. 157]. Пиита с чутким сердцем и талантливым пером постоянно указывала на связь своих произведений с реалиями жизни, подчеркивая, что не создает художественного образа, не имея на то отправной точки в окружающей действительности.
На формирование языковой картины мира Е.П. Ростопчиной повлияло русское народное творчество. Фольклор наравне с высокой литературой стал важным источником вдохновения для поэтессы. Как и во всей русской литературе начала XIX века, в её поэзии ощущается стремление стать ближе к реальной правде жизни. «Русский дух» поэзии Е.П. обусловлен и той бытовой обстановкой, в которой проходило её становление как творческой личности, и её глубоким осмыслением русской культуры, и способностью воспринять ту духовную энергию, которую излучает русский язык, русское слово... В одном из писем М.П. Погодину Ростопчина делится: «Меня маленькую учили басням! Помню их уроки» [2, с. 264].
Е.П. Ростопчина как деятель русской культуры 20-30-х годов XIX века формировалась в период двойственного отношения к фольклору. «С одной стороны, - отмечает фольклорист М. К. Азадовский, -борцы за необходимость культурного развития страны и народа и пропагандисты научного знания видели в фольклоре собрание суеверных представлений невежественного народа, но с другой стороны, понимали научно-историческое значение фольклора» [3, с. 84].
Перед лингвистами XIX века стояла задача осмысления народных образов и смыслов. А.А. Потебня в своей работе «О некоторых символах в славянской народной поэзии», посвященной изучению славянского фольклора, отмечал, что слово хранит в себе зачатки народной культуры, которые возрождаются при его сопоставлении с другим словом, имеющим сходное основное значение. В ходе лексического развития один из важнейших для народного воззрения признаков в слове мог стираться и заменяться новыми формами. Для исследователя было важно восстановить этот признак и прийти к истинному значению слова. «Та-же потребность возстановлять забываемое собственное значеше словъ была одною изъ причинъ образовашя символовъ» [4, с. 1]. Желание правильно понять символы и образы, осмыслить истоки народной культуры, возродить истинные значения слов побуждало языковедов, поэтов, писателей, деятелей науки и культуры, в том числе и Евдокию Петровну, обращаться к фольклору.
Для Е.П. Ростопчиной народное творчество было близко, поскольку она долгое время прожила в провинциальной среде, в имении Анна Бобровского уезда Воронежской губернии. Деревенская тишина, оторванность от светской шумной обстановки балов, без которой Е.П. Ростопчина не представляла себя, настраивали её на меланхоличный лад, но давали возможность глубокого понимания народной поэзии и её отражения в художественной литературе: «В глуши и тишине, бедна событьями, но чувствами богата, тянулась жизнь моя» («Село Анна») [2, с. 66]. В это время был создан целый цикл стихотворений, пронизанных песенными традициями русского фольклора. «Аннинский цикл» насчитывает около 46 стихотворений за период с августа 1834-го по сентябрь 1842 г. («Русская песня», «Простонародная песня», «В степи» и т.д.), которые пронизаны мотивами тоски и переживаний за судьбу русского народа.
В своих лучших стихотворениях Е.П. Ростопчина, дворянка по происхождению и графиня по мужу, решительно стирает социальную дистанцию между собой и страдающим народом. Ее поэзия была социально направленной, поистине народной и милосердной по своему духу, перекликаясь с поэзией Николая Алексеевича Некрасова и Ивана Савича Никитина. Многие ее стихотворений отражают специфику фольклора Воронежской губернии. Она жила в одно время с Алексеем Васильевичем Кольцовым и видела те же картины жизни русского народа, что и он, старалась их запечатлеть в своих произведениях. В поэтических строках, воплощающих представления русского человека о мире материальном и духовном, показаны тра-
диционные фольклорные образы необъятного простора родной земли, лазурного неба, неукротимых стихий и тех деталей быта, которые знакомы и дороги простому русскому человеку, мечтающему «о крыльях сокола» и «вольной воле», и в то же время умеющему находить радость и утешение в незатейливой песенке сверчка («Домашний друг»).
Удивительным образом сюжеты её стихотворений перекликаются с днем сегодняшним. То ей открывается «Вид Москвы», где «расчетливым покупщиком// в слепом неведенье, невинно,//стираются следы веков,//следы событий позабытых...» [5, с. 126]. Москва удручает - «пуста для сердца и для взора» («Потерянная весна») [5, с. 144], в которой «жизни нет», которая мертва, и лишь «вещий звук колоколов» является отрадой, потому что он понятен сердцам и «думе умиленной» («Вид Москвы») [5, с. 127]. То вызывают горькую усмешку заботы тех, кто «страхуют жизнь пожитки и именье,/страхуют все, что тлеет и горит», но никогда не застрахуют «ни радости, ни счастья» («Чего нельзя застраховать») [5, с. 274]. В стихотворении «Русским женщинам», рисуя картину железного века с «сосущим людей вампиром роскоши», поэтесса пишет: «По всей Европе все сословья//беднеют нынче с каждым днем» [2, с. 154]. Ростопчина проводит параллель между судьбой крестьянской женщины и женщины-дворянки и находит в их судьбах много общего: под «шторной драпировкой» также льется много женских слез. Источник зла, по мнению поэтессы, кроется в преобладании материального над духовным, а спасение - в обращении с молитвой к Богу.
Е.П. Ростопчина активно занималась благотворительностью, шила одежду для бедных, направляла свои гонорары в младенческие приюты, была попечительницей одного из них в Петербурге. По инициативе пииты ее муж, граф Андрей Федорович Ростопчин, построил в Анне двухэтажную больницу для крестьян. Е.П. Ростопчина хотела «сочувствия мир видимый» сдружить «с неосязаемым умом», так как по ее мнению, сострадание к людям - непременный спутник совести, высшая отличительная черта человека.
Именно глубокий интерес к жизни народа, осмысление своей личности в контексте русской культуры позволило Е.П. Ростопчиной понять народное творчество и продолжить русские фольклорный традиции. Она перевела многие прозаические сюжеты в стихотворения, в которых проявилось глубокое понимание социальной сущности фольклора, с помощью традиционных фольклорных образов, стилистических черт и художественных приемов:
- устойчивых выражений: «В воду кану я, в пламя брошусь я!» («Простонародная песня») [2, с. 26]; «А поет он, бает,... были-небылицы, сказочник-певец» («Домашний друг») [5, с. 149-150];
- постоянных эпитетов: «бури лютые», «тучи черные», «солнце красное», «думы мрачные», «очи светлые», «брови соболиные», «ловкий молодец», «родная зазнобушка», «крылья перелетные», «чужая сторона», «заморские страны»;
- повторов: «Дайте крылья мне перелетные,//Дайте волю мне, волю сладкую!» («Простонародная песня») [2, с. 26]; «Что ты, молодость моя, молодость напрасная. » («Русская песня») [5, с. 49];
- инверсий: «И затмилося солнце красное» («Простонародная песня») [2, с. 25]; «Были-небылицы,//Сказки о чертях,//Сплетни о раздорах//Ведьм и домовых,-//Вот чем зимний вечер//Сокращает он.» («Домашний друг») [5, с. 150]; «В степи далекой//Течет безмолвно жизнь моя...» («В степи») [5, с. 89];
- отрицаний и гиперболизации: «Не осушатся слезы девицы,//Не воскреснет в ней сердце страстное!» («Простонародная песня») [2, с. 25]; «Нет в светлице огонька,//Нет в душе зазнобушки,//Дорогой за-ботушки!..» («Русская песня») [5, с. 50]; «Не заглушит воспоминаний//Затишьем мертвым эта степь!..» («В степи») [5, с. 89].
Чаще всего Е.П. Ростопчина использует форму композиции традиционной лирической песни - монолог. С его помощью автор передает мысли и чувства лирического героя. Это могут быть размышления об ушедшей молодости, как например, в «Русской песне»: «Что ты, молодость моя, // Молодость напрасная, // Гаснешь, меркнешь, ясная, // Не порадуешь меня?...» («Русская песня») [5, с. 49]. Эти строки черпаются из традиционной народной поэзии. Подтверждением этого служит своеобразное продолжение с такими же образами и символами в одной из песен уникального «Собрания народных песен» Петра Васильевича Киреевского: «Чем мне тебя, молодость, при старости вспомянуть? // Вспомяну тебя, молодость, тоскою-кручиною, // Тоскою-кручиною, печалью великою» («Ой молодость, молодость, девичья красота.») [6, с. 29]. В форме монгола представлены воспоминания парня о тайных прогулках с возлюбленной в стихотворении «Голубая душегрейка»: «Помню, помню, как, бывало,// В зимнюю пору, вечерком// Свет-красотка выбегала// Погулять со мной тайком!..// Ножка, ножка-чародейка, // Глазки девицы-души,// Голубая душегрейка,-// Как вы были хороши!..» [2, с. 147]. Также с помощью этой формы выражены излияния чувств девушки к милому в «Простонародной песне»: «Тучи черные собираются,// И затмилося солнце красное;//
Думы мрачные крушат девицу// И волнуют в ней сердце страстное.// Скучно девице одиночество,// Она с радостью распростилася,// Ей без милого опостылел свет,// И тоска в душе вкоренилася» [2, с. 25].
Народные традиции проявляются и в песнях, написанных в форме диалога, ярким примером которого является стихотворение «На голос украинской мелодии». Горький плач невесты, провожающей своего жениха на войну, сменяется обещаниями её возлюбленного обязательно вернуться («Я вернуся, возвращуся, жди меня, невеста!») [5, с. 226]. Диалогическая форма композиции значительно усиливает драматизм выражаемого песней лирического содержания, способствует более яркой передаче мыслей и чувств лирического героя. Но в отличие от традиционной семейно-бытовой песни, где наблюдается такая закономерность: речь первого героя имеет второстепенную, подчиненную роль (это, как правило, один или несколько вопросов), а речь второго героя, главного, выражает основное содержание песни, в стихотворениях Ростопчиной главной остается героиня, которая начинает и заканчивает лирическую песню: «Я стою себе сироткой// В поле опустелом;// Вечно жить и умирать мне// Вечно - одинокой!...» [5, с. 227]. Жених не вернулся: «он остался, поселился,// на чужбине дальней!».
Как отмечает известный воронежский фольклорист С.Г. Лазутин, «.. .замечательной особенностью народной лирической песни является то, что она необыкновенно тесно связана с жизнью народа. За каждым ее лирическим героем, его мыслями и чувствами, как правило, встает большая жизненная тема, отчетливо проступают характерные черты и приметы народной жизни. В подобных традиционных песнях мы всегда видим и те обстоятельства, те жизненные факты и явления, которые вызвали эти переживания героев. Их мысли и чувства народная песня всегда стремится передать не в отвлеченной форме, а наглядно, в связи с конкретными жизненными обстоятельствами» [7, с. 58]. Эти черты и характерны для стихотворений Ростопчиной, где лирическая героиня становится своеобразным двойником автора.
Лирика Е.П. Ростопчиной глубоко народна и вневременна, и во многом это обусловливается тем, что Евдокия Петровна искренне, правдиво и своеобразно воплотила в своей поэзии сущность русского народа и его лучшие поэтические традиции.
Библиографический список
1. Корниенко Н.Г. Преодоление. Черноземный край в судьбах замечательных людей XVIII-XIX веков. Воронеж: Центр духовного возрождения Черноземного края, 2011. 224 с.
2. Ростопчина Е.П. Талисман: Избранная лирика. Драма. Документы, письма, воспоминания / Сост. В. Афанасьев. М.: Моск. рабочий, 1987. 319 с.
3. Азадовский М. К. История русской фольклористики: В 2 т. М.: Учпедгиз, 1958. Т. 1. 479 с.
4. Потебня А.А. О некоторых символах в славянской народной поэзии. Харьков: Изд-е М. В. Потеб-ня, 1914. 243 с.
5. Ростопчина Е.П. Стихотворения. Проза. Письма. М.: Сов. Россия, 1986. 448 с.
6. Собрание народных песен П. В. Киреевского/ Предисл., послесл., состав. В. И. Калугина; Худож.
H. Г. Барботченко. Тула: Приок. кн. изд-во, 1986. 462 с.
7. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора: Учеб, пособие для филол. фак. ун-тов. М.: Высш. школа, 1981.221 с.
References
I. Kornienko N.G. Overcoming. The black earth region in the destinies of remarkable people of the 18th-19th centuries. Voronezh: Center for Spiritual Revival of the Black Earth Region, 2011.224 p.
2. Rostopchina E.P. Talisman: Selected Lyrics. Drama. Documents, letters, memoirs / Comp. V. Afanasyev. M .: Mosk. worker, 1987.319 p.
3. Azadovsky M. K. History of Russian folklore: In 2 volumes. Moscow: Uchpedgiz, 1958. T. 1. 479 p.
4. Potebnya A.A. On some symbols in Slavic folk poetry. Kharkov: M.V. Potebnya Publishing House, 1914.243 p.
5. Rostopchina E.P. Poems. Prose. Letters. M .: Sov. Russia, 1986.448 p.
6. Collection of folk songs of P. V. Kireevsky / Preface., Afterword., Composition. V.I. Kalugin; Artist. N.G. Barbotchenko. Tula: Priok. book publishing house, 1986.462 p.
7. Lazutin S.G. Poetics of Russian folklore: Textbook, manual for philology. fac. un-tov. M .: Higher. school, 1981. 221 p.
