CC BY
36
13. Ibid. P. 3.
14. Matesi S. Elements of military equipment from Thorsberg Moor // XVII Roman military equipment conference. Zagreb. 2010. P. 3.
15. Grane T. Scandinavian armies in the late Roman period // XVII Roman military equipment conference. Zagreb. 2010. P. 18.
16. Tacit Cornelius. Germaniya, VII [Germany, VII] // Drevnie germancy: sb. Dokumentov - Ancient Germans: collection of documents / comp. B. N. Grakov. M. 1937; Marcellin Ammian Istoriya, II, 33 [History, II, 33] // Drevnie germancy: sb. dokumentov - Ancient Germans: collection of documents / comp. B. N. Grakov. M. 1937.
17. Kopytoff I. Kul'turnaya biografiya veshchej: tovarizaciya kak process [The cultural biography of things: commodification as process] // Sociologiya veshchej: sb. st.- Sociology of things: collection of articles / under the editorship of V. Vakhshtein. M. 2006. P.138.
18. Ibid. P.154.
19. Bursche A. Roman gold medallions as power symbols of the Germanic Elite // Roman gold and the development of the early Germanic Kingdom / ed. B. Magnus. Stockholm, 2001. P. 89.
20. Ibid. P. 92.
21. Bursche A. Roman gold medallions as power symbols of the Germanic Elite // History and mesure. 2001. № XVII - %. P. 8.
22. Grane T. The Roman Empire and Southern Scandinavia - a Northern connection. Copenhagen: University of Copenhagen, 2007. P. 35.
УДК 94
А. В. Скутнев
Русская православная церковь и наука в пореформенную эпоху
(Вятский край)
Статья посвящена масштабам участия православного духовенства в науке и деле просвещения населения Российской империи в пореформенную эпоху. Объясняются причины интереса священнослужителей к науке. Дается анализ образовательного уровня духовенства и степень их научной компетенции. Автор причисляет клириков к интеллигенции на основании их социального долга и высокого интеллектуального уровня. Особенно велико значение Русской православной церкви для русской провинции и отечественной исторической науки. Духовенство традиционно выступало в числе лидеров по созданию общественных организаций и участию в них, создании школ и библиотек.
Article is devoted to the scales of participation of orthodox clergy in science and an education of population of during a post - reform era. The reasons of the interest of priests to science are explained. The analysis of educational level of clergy and degree of their a scientific competence are given. The author ranks clergyman as intellectuals on the basis of their social debt and high intellectual level. The value of Russian orthodox church for the Russian province and domestic historical science is especially significant. The clergy traditionally acted among leaders in creation and participation in public organizations, schools and libraries.
Ключевые слова: Русская православная церковь, духовенство, историческая наука.
Keywords: Russian Orthodox Church, the clergy, History science.
Даже в настоящее время бросается в глаза, как много среди кандидатов исторических наук, особенно в провинции, служителей церкви. У этого увлечения духовенства гуманитарными науками есть аналогии в прошлом. Научная деятельность традиционно привлекала духовенство. В дореволюционный период оно состояло в большинстве научных организаций страны.
Этому способствовали профессиональные качества священнослужителей. Духовенство в массе своей было самой читающей группой населения, предпочтения которой были весьма разнообразны: от церковной до либеральной литературы и публицистики. Не случайно именно духовенство по своей инициативе начинает создание народных библиотек. В сельских приходах библиотеки заводились при храме. В конце XIX - начале XX в. это явление стало массовым. В 1901 г. библиотеки были организованы при 520 вятских церквях [1].
Центральной библиотекой, созданной православным духовенством в Вятской епархии, стала епархиальная библиотека-читальня в г. Вятке. Еще в 1865 г. архиепископ Вятский и Слободской Агафангел выступил с инициативой создания епархиальной библиотеки-читальни. Он лично пожертвовал из собственной библиотеки 175 книг. В 1870 г. библиотека была открыта, но
© Скутнев А. В., 2016 26
находилась в тесном помещении. Лишь в 1898 г. по инициативе нового архиерея библиотека переехала в новое здание.
В 1901 г. в библиотеке находилось 3301 название, или 6032 книги и брошюры, также выписывались периодические издания: 20 религиозных и 18 светских журналов, семь газет [2]. Среди книг были даже «Война миров» Г. Уэллса и работы Ч. Дарвина [3]. Подписчиками библиотеки состояли 458 человек, из них только 33 духовных лица и 51 ученик семинарии и духовного училища. Остальными читателями были дворяне, чиновники, купцы, мещане, купцы и особенно ученичество. Однако большая часть денег на создание библиотеки поступила от духовенства епархии. В год библиотеку посещало около 6 тыс. человек. Вятская епархиальная библиотека-читальня по числу имеющихся книг уступала только четырем губернским библиотекам, а по числу подписчиков - только двум. По абонентской плате она была самой дешевой в Вятской губернии. Библиотеки в сельских храмах уступали центральным по объему книг и количеству читателей, но были не менее значимы. Причту Покровской церкви с. Юмы Котельничского уезда удалось создать вполне приличную библиотеку в 189 названий и 884 тома. Она располагалась в западном приходе храма в специальных книжных шкафах. Не случайно из 10 384 прихожан, которые принадлежали к крестьянскому сословию, 4000 были грамотными [4].
Православное духовенство фактически стало тотально образованным сословием. Начиная с XVIII в. духовенство обязано было получать духовное образование. Фактически за 100 лет генетически грамотным сословием в России стало духовенство, а не дворянство. Появление «недоросля» в духовной среде было невозможно. У дворян было свободное время, но иногда отсутствовало желание служить обществу. Духовенство, хотя и было обременено обязанностями по службе, как правило, четко осознавало свою общественную функцию. Желание служить народу было огромным, что принимало иногда совершенно гипертрофированный вид. Многие клирики стали революционерами, чтобы поменять окружающую действительность. Другие служили обществу, например занимались историческими исследованиями ради сохранения информации для будущих поколений либо с целью понять свое прошлое. Для этого сложились надлежащие обстоятельства, так как именно в XIX в. секуляризация сознания коснулась духовенства [5]. Духовенство, несмотря на его малочисленность среди населения России, именно благодаря образованности и желанию изменять окружающий мир, подарило России огромное количество деятелей культуры и политики: художника В. М. Васнецова, поэта И. С. Никитина, министра финансов России и видного ученого И. А. Вышнеградского, нобелевского лауреата И. П. Павлова, советского экономиста Е. А. Преображенского и многих других.
Исследователь истории РПЦ А. А. Соловьев разработал специальный термин «церковная интеллигенция», под которым понимал основную часть преподавательского состава высших и средних духовных учебных заведений, имеющего высшее богословское или светское образование, профессионально занимающегося религиозно-культурными проблемами. Тем самым церковная интеллигенция являлась своего рода связующим, пограничным слоем общества между представителями церкви и светской интеллигенции.
Клирики тянулись к русской интеллигенции, подпитывая ее выходцами из рядов духовенства. Они читали одни и те же книги, особенно в период ученичества, только одни - в стенах семинарий, другие - в университетах. Их интересовала наука и искусство. Если пользоваться определением, разделяемым интеллектуалами дореволюционной России: «Интеллигенция - это все образованное общество; в ее состав входят все, кто так или иначе, прямо или косвенно, активно или пассивно принимает участие в умственной жизни страны», - то получается, что часть духовенства и была интеллигенцией [6]. Этот же автор XIX в. писал: «Вся читающая публика является участницей в умственном творчестве и во всей умственной деятельности страны».
А читало духовенство отнюдь не женские романы, а часто серьезные философские произведения. Даже учащиеся духовной школы, несмотря на тяжести быта, стремились к самообразованию, просвещению. Ими двигали самые искренние порывы изменить окружающую действительность. Многие выпускники семинарии не стали безразличными, черствыми людьми, а сохранили любовь к людям, человечеству. На досуге бурсаки не унывали, а читали книги, писали стихи, многие пели в хоре. Как выразился А. Попов, «курс наш с жадностью отдавался чтению. Читали мы все - и классических проповедников, и светских писателей, и поэтов, и публицистов, и различные лекции, конечно, не печатные» [7]. Особенно интересовали будущих батюшек науки об обществе. История была одним из любимейших предметов учеников. Во многих духовных учебных заведениях существовали исторические кружки. В Вятке преподаватель семинарии, протоиерей С. Н. Кашменский, фактически создал музейную комнату, где в качестве экспонатов были старинные тексты по богословию и монеты времен Римской империи, привезенные им из Святой земли [8].
Благодаря высокой образованности клирики не могли остаться в стороне и от научных изысканий. Высшее руководство церкви своим личным примером показывало значимость научных изысканий. Вот что писал церковный историк Н. Тальберг о митрополите московском Мака-рии (Булгакове): «К научному и всякому умственному труду Макарий относился всегда с особенною симпатиею и всем труженикам науки всегда оказывал самое энергическое моральное, а часто и материальное содействие, завершившееся пожертвованием в академию наук всех денег, вырученных от продажи его сочинений, в количестве 120 000 руб., на премии за лучшие ученые и учебные сочинения... В 1869 г. им пожертвовано на премии за лучшие сочинения киевской академии 25 000 руб.» [9]
Каждый епархиальный владыка стремился помогать научным обществам и исследованиям. Так, в середине XIX в. была развернута деятельность по переводу библии на языки народов России, да и сами эти языки часто создавались рядовыми священно- и церковнослужителями.
Влияние РПЦ и духовенства на становление отечественной исторической науки и, прежде всего, краеведения очевидно давно. С другой стороны, после забвения советской эпохи интерес к данной проблеме мог быть куда более значительным.
Едва ли не большая часть российских историков дореволюционного периода являлись выходцами из духовного сословия. Любимый историк нынешнего лидера нации В. В. Путина В. О. Ключевский как раз из этой когорты. В особенности данное утверждение касается провинции, где бывшие клирики фактически монополизировали право на исторические исследования. Как заметил вятский историк В. А. Бердинских, «в определенном смысле слова, русское православное духовенство было потенциально сословием историков» [10]. Из шести главных вятских историков дореволюционного периода (А. С. Верещагин, А. И. Вештомов, П. Н. Луппов, А. А. Спи-цын, И. М. Осокин, Н. Н. Блинов) пятеро были выходцами из духовного сословия. Если брать всех более-менее значимых дореволюционных историков Вятки, то соотношение будет немного иным, и все же духовенство составит более половины провинциальных историков. Не случайно первое исследование по истории Вятской земли написал сын священника А. И. Вештомов [11].
Если губернские памятные книжки издавались официальными организациями (губернскими статистическими комитетами и правлениями, редакциями губернских ведомостей), то первые историко-статистические описания епархий - частными лицами, обычно не занимавшими руководящего положения в епархиях. Если с 1850 по 1868 г. Св. Синод координировал составление подобных описаний, то впоследствии они издавались по инициативе местных консисторий, правлений духовных семинарий, редакций церковных ведомостей, церковно-археологи-ческих обществ и др. А. И. Раздорский приводит общий итог издательской деятельности в этой сфере с 1848 по 1916 г. - 60 историко-статистических описаний 42 из 68 епархий и одного экзархата на 1917 г. [12]
Этому явлению есть вполне логичное объяснение. Как заметил М. Блок, «христианство -религия историков. Другие религиозные системы основывали свои верования и ритуалы на мифологии, почти неподвластной человеческому времени. У христиан священными книгами являются книги исторические, а их литургии отмечают - наряду с эпизодами земной жизни бога - события из истории церкви и святых» [13].
Важнейшим звеном работы в приходе была социокультурная деятельность священнослужителей. В конце XIX в. иностранные обозреватели отмечали, что духовенство руководило своими прихожанами и в таких областях, как животноводство, садоводство и огородничество. Даже враги духовенства признали пользу и уровень знаний, которые священники передавали народу, благодаря чему многие крестьяне смогли вырваться из нищеты, поднять свое хозяйство или устроиться на работу в городе.
Другой сферой, где научные знания духовенства оказывали значительную помощь населению, были здравоохранение и гигиена. После голода 1891-1892 гг. и последовавшими за ним эпидемиями холеры, дифтерита и скарлатины в семинариях был введен особый курс народной медицины. Это позволило будущим батюшкам познакомиться с болезнями и затем учить народ бороться с антисанитарными условиями, которые в большинстве своем и были причиной заболеваний. Пастыри сотрудничали с врачами в земствах и учили народ избегать в будущем распространения эпидемий [14].
Интерес к истории и, прежде всего, региональной истории был присущ провинциальному духовенству. Вятские епархиальные ведомости, как и подобные издания в других епархиях, являются бесценным источником повседневной жизни XIX в. и других краеведческих материалов. Н. Н. Блинов - вятский священник, будучи отправлен в далекое удмуртское село, начал изучать жизнь и быт местного населения. История малых народов России была написана только в XIX в. именно провинциальными историками. Первым и непревзойденным историком удмуртского эт-28
носа по праву считается выпускник вятской духовной семинарии, доктор богословия и доктор исторических наук П. Н. Луппов, который посвятил этому занятию более 50 лет.
Духовенство традиционно выступало в числе лидеров по созданию общественных исторических организаций и участию в них. В 1850-е гг. приходские клирики с интересом и увлечением откликнулись на предложение Русского географического общества составить историческое описание своего прихода. В 1860-е гг. духовенство буквально заполонило губернские статистические комитеты. В 1890-е гг. епархии охватило широкое движение по созданию особых научных цер-ковно-исторических учреждений, древлехранилищ и музеев. В начале XX в. священно- и церковнослужители участвовали в организации губернских ученых архивных комиссий (ГУАК). Выходец из вятского духовенства И. М. Осокин стоял у истоков архивного дела в Вятке, когда в 1904 г. создавалась Вятская ГУАК, а после революции совместно с другим бывшим семинаристом П. Н. Лупповым создавал Кировский государственный областной архив.
Провинциальная историческая наука, появившаяся в XIX в., была невозможна без духовенства. Именно оно своим бескорыстным и кропотливым трудом сумело вывести отечественную науку в число лидеров в Европе и мире.
Примечания
1. Государственный архив Кировской области (ГАКО). Ф. 237. Оп. 76. Д. 1153. Л. 9.
2. Отчет о состоянии и деятельности Вятской епархиальной библиотеки-читальни // Вятские епархиальные ведомости. 1900. № 3. С. 53-58.
3. ГАКО. Ф. 810. Оп. 1. Д. 4.
4. ГАКО. Ф. 810. Оп. 1. Д. 6. Л. 20.
5. Доказательством этому служит появление в XIX в. мемуаров духовенства.
6. Определение взято из статьи Д. И. Овсянниково-Куликовского «Психология русской интеллигенции» // Интеллигенция в России. 1910 год. URL: http://www.yabloko.ru/Themes/History/ovsyanik_koulik.html
7. Попов А. Воспоминания причетнического сына. Вологда, 1913. С. 95.
8. ГАКО. Ф. 270. Оп. 1. Д. 194.
9. Тальберг Н. История Русской Церкви. М., 1994. URL: http://krotov.info/libr_min/19_t/alb/erg_21.html
10. Бердинских В. А. Историки Вятского края. Киров: Изд-во ВятГГУ, 2007. С. 73.
11. История вятчан со времени поселения их при реке Вятке до открытия в сей стране наместничества с 1181 по 1781 год через 600 лет. Сочиненная главного народного училища учителем исторических наук Александром Вештомовым. Казань, 1907.
12. РаздорскийА. И. Историко-статистические описания епархий Русской православной церкви (1848-1916): Сводный каталог и указатель содержания / ред. В. В. Антонов. СПб.: РНБ, 2007. С. 28.
13. Блок М. Апология истории / пер. Е. М. Лысенко; прим. А. Я. Гуревича. М.: Наука, 1973. Сер. «Памятники исторической мысли». С. 8.
14. James W., Cunningham S. NADEZHDOI NA SOBOR Russkoe religioznoe probuzhdenie nachala veka Translated from Engish by Rev / George Sidorenko. "A Vanquished Hope The Movement for Church Renewal in Russia, 1905-1906". St Vladimir's Seminary Press, Crestwood, New York 1981. С. 19. URL: http://krotov.info/history/ 20/1900/cann_01.htm
Notes
1. State archive of the Kirov region (GAKO). F. 237. Inv. 76. File 1153. Sh. 9.
2. Otchet o sostoyanii i deyatel'nosti Vyatskoj eparhial'noj biblioteki-chital'ni - Report on the status and activities of the Vyatka diocesan library and reading room // yatskie eparhial'nye vedomosti - Vyatka diocesan gazette. 1900, No. 3, pp. 53-58.
3. GAKO. F. 810. Inv. 1. File 4.
4. GAKO. F. 810. Inv. 1. File 6. Sh. 20.
5. The proof of this is the emergence in the XIX century memoirs of the clergy.
6. The definition is taken from the article by D. I. Ovsyannikovo-Kulikovskiy "Psychology of the Russian intelligentsia" // Intelligentsia in Russia. Year 1910. Available at: http://www.yabloko.ru/Themes/History/ ovsyanik_koulik.html
7. A. Popov ospominaniya prichetnicheskogo syna [Memories of acolyte son]. Vologda. 1913. P. 95.
8. GAKO. F. 270. Inv. 1. File 194.
9. Tal'berg N. Istoriya Russkoj Cerkvi [The History of the Russian Church]. M. 1994. Available at: http://krotov.info/libr_min/19_t/alb/erg_21.html
10. Berdinskikh V. A. Istoriki Vyatskogo kraya [Historians of the Vyatka region]. Kirov. Publishing house of VyatSHU. 2007. P. 73.
11. Istoriya vyatchan so vremeni poseleniya ih pri reke Vyatke do otkrytiya v sej strane namestnichestva s 1181 po 1781 god cherez 600 let. - The story of Vyatka inhabitants since the settlement near river Vyatka to opening in this country governorship from 1181 to 1781 after 600 years. Composed by the chief of the public school teacher of historical sciences Alexander Veshtomov. Kazan. 1907.
12. Razdorskiy A. I. storiko-statisticheskie opisaniya eparhij Russkoj pravoslavnoj cerkvi (1848-1916): Svodnyj katalog i ukazatel' soderzhaniya [Historical and statistical descriptions of eparchies of the Russian
Orthodox Church (1848-1916): united catalog and index content] / edited by V.V. Antonov. SPb. Russian National Library. 2007. P. 28.
13. Block M. Apologiya istorii [Apologia of history] / translated by E. M. Lysenko; notes by A. Y. Gurevich. M. Nauka. 1973. Ser. "Monuments of historical thought". P. 8.
14. James W., Cunningham S. NADEZHDOI NA SOBOR Russkoe religioznoe probuzhdenie nachala veka Translated from Engish by Rev / George Sidorenko. "A Vanquished Hope The Movement for Church Renewal in Russia, 1905-1906". St Vladimir's Seminary Press, Crestwood, New York 1981. С. 19. Available at: http://krotov.info/history/20/1900/cann_01.htm
УДК 27-9 «17» (470.342)+27-75 «17» (470.342)
Е. И. Титова
Общественная и культурная жизнь старообрядческих общин Южной Вятки в 1920-е гг.
Статья посвящена вопросам существования и приспособления старообрядцев Вятского региона в первые годы советской власти. Рассмотрены особенности их выживания и приспособления, специфика воспроизведения культуры. Показаны направления развития старообрядческой культуры в 20-30-е гг. двадцатого столетия. В статье приведены источники, демонстрирующие уровень культуры и образования в среде старообрядцев беспоповцев, показаны их общественная позиция и интересы. На примере музея в с. Старая Тушка Малмыжского уезда прослеживается отношение старообрядцев к истории, искусству и научному знанию в целом. Для старообрядцев актуальными остаются вопросы сохранения и воспроизводства собственной культуры. В статье приводятся яркие примеры из жизни староверов в первые годы советской власти, показана специфика жизни старообрядцев в Вятском регионе в обозначенный период.
The article is devoted to questions of the existence and devices Vjatskogo Old Believers in the first years of Soviet power. The features of their survival and adaptation , the specificity of cultural reproduction. Showing the direction of the Old Believers' culture in the 20-30-ies of the twentieth century.The article describes the sources, demonstrating the level of culture and education among the Old Believers bespopovtsev shown their social position and interests. For example, in a museum.Old carcass Malmyzhskogo County traced Believers attitude to history, art and scientific knowledge in general. For the Old Believers remain relevant issues of preservation and reproduction of their own culture .The article gives vivid examples of the Old Believers' life in the early years of Soviet power, shows the life of the specifics of the Old Believers in the Vyatka region in this period.
Ключевые слова: старообрядчество, Вятский регион, советский период, особенности старообрядческой культуры, музей, обучение.
Keywords: Old Believers, Vjatskom, the Soviet period, especially the Old Believers' culture, museum studies.
Общественная и культурная жизнь старообрядчества в важный переходный период 1920-х гг. представляет особый интерес. Староверы в первые годы советской власти по-разному проявляли себя в отдельных регионах России. История старообрядцев в 1920-1930-х гг. в независимых прибалтийских государствах и Польше, например, - это драгоценный опыт устройства церковно-общественной жизни в условиях поначалу ничем не стесняемой свободы [1]. В Вятском регионе, в условиях отсутствия монастырей и скитов, старообрядцы по-своему приспосабливались к новым условиям.
Важно отметить, что агрикультурный характер Вятского региона во многом способствовал сохранению культурного потенциала старообрядчества. Люди, тогда составлявшие общины жили в сельской местности, продолжали воспроизводить черты существовавшего ранее варианта этноэкономики. Как взгляд со стороны на работу староверов в советские годы можно рассматривать воспоминания известного русского писателя В. Крупина: «У нас в Кильмезском районе были целые колхозы старообрядцев. Они очень сопротивлялись объединению с другими колхозами... Но работали они здорово, были честны до щепетильности, и местные начальники старались завхозами, завскладами поставить выходцев из старообрядческих семейств» [2]. Подобное приспособление к советской действительности помогало староверам продолжать свое культурное воспроизводство.
Важной чертой распространения культуры и образования в среде старообрядчества в Вятской губернии также было влияние местной верхушки старообрядческого предпринимательства.
© Титова Е. И., 2016 30
