CC BY
910. CGA RD. F. 379. Op. 1. D. 1197.
11. CGA RD. F. 126. Op. 2. D. 72-a.
12. Hamzaev. Koe-chto o kumykah // Nauchnyj arhiv Instituta istorii, arheologii i etnografii Dagestanskogo nauchnogo centra Rossijskoj Akademii nauk (NA IIAE DNC RAN). F. 5. Op. 1. D. 10.
13. Abdusalamov M.-P.B. Kumykskoe sala-uzdenstvo v XVIII v.// Nauchnye problemy gumanitarnyh issledovanij. - 2010. - Vyp. 10.
14. Abdusalamov M.-P.B. Kumykskie gosudarstvennye obrazovaniya v strategicheskih planah Rossii na Severnom Kavkaze v XVII - pervoj chetverti XVIII v. - M., 2017.
15. Dubrovin N.F. Istoriya vojny i vladychestva russkih na Kavkaze. V 6 t. - SPb., 1871. - T. I. - Kn. I.
16. Gusejnov Yu.M. Social'naya struktura kumykov v pervoj polovine XIX vv.: pravovoj aspekt // Voprosy istorii. - 2020. - №1. - S. 228-233.
17. CGA RD. F. 105. Op. 5. D. 10.
18. CGA RD. F. 105. Op. 2. D. 99-a.
19. Arhiv vneshnej politiki Rossijskoj imperii (AVPRI). Kumykskie dela. 1762-1776 gg. D. 1.
20. Gusejnov Yu.M. Nekotorye aspekty adata i shariata v zemel'nyh i nasledstvennyh pravootnosheniyah u kumykov v XIX v.// Voprosy istorii. - 2020. - №2. - S. 263-266.
21. CGA RD. F. 379. Op. 1. D. 1142.
22. CGA RD. F. 379. Op. 3. D. 19.
23. Abdusalamov M.-P.B. Kumykskie feodal'nye vladeniya v politicheskoj zhizni Dagestana v pervoj polovine XVIII veka. - Mahachkala, 2008.
24. Abdusalamov M.-P.B. K voprosu o feodalizme v kumykskih gosudarstvennyh obrazovaniyah (XVI-XVIII vv.) // Voprosy istorii. - 2020. - № 10
(4).
25. NA IIAE DNC RAN. F. 105. Op. 5. D. 10.
26. Mekhtulinskie hany // SSKG. - Tiflis, 1869. - Vyp. II.
27. CGA RD. F. 379. Op. 1. D. 1171.
ДЖАХИЕВА ЭЛЬМИРА ГАДЖИАБДУЛЛАЕВНА - доктор исторических наук, доцент, профессор кафедры всеобщей истории Дагестанского государственного университета (almira3dg@mail.ru).
DZHAKHIEVA, ELMIRA G. - Doctor of History, Associate Professor, Professor of the Department of General History of the DSU (almira3dg@mail.ru).
УДК 94(470.62).073:325.11 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-5-38-43
ШАПОВАЛОВ С.Н.
РУССКАЯ КОЛОНИЗАЦИЯ СЕВЕРО-ВОСТОЧНОГО ПОБЕРЕЖЬЯ ЧЕРНОГО МОРЯ В 1830-1940-Е ГГ. (НА ПРИМЕРЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЙ ЖИТЕЛЕЙ БОГОЯВЛЕНСКОГО СЕЛЕНИЯ)1
Ключевые слова: русская колонизация, переселенческая политика, Черноморье, Абхазия, Анапа, Богоявленское селение, Закубанское поселение, Марамба, Николаевская станица, переселенцы, Цебельда.
В статье рассматриваются вопросы истории российского заселения и освоения северо-восточного побережья Черного моря. Показано, что, в целях утверждения России в регионе, отвоеванные у Османской империи после войны 1828-1829 гг. земли требовалось осваивать не только в военно-политическом, но и в торгово-экономическом, ремесленном, сельскохозяйственном и культурном плане. С этой целью на вновь приобретенных территориях строились новые и расширялись ранее основанные поселения и укрепления. Их постоянными жителями преимущественно становились выходцы из Малороссии, Харьковской, Воронежской и Таврической губерний, причисленные к Закубанскому поселению. С учетом того, что в современной историографии недостаточно освещены процессы заселения северо-восточного берега Черного моря русским населением в 1830-1840-е гг., переселенческая политика Российской империи рассматривается в статье на примере изменения положения жителей основанного на территории Абхазии Богоявленского селения, вплоть до своего окончательного водворения в Закубанском поселении вынужденных несколько раз менять место жительства.
SHAPOVALOV, S.N.
RUSSIAN COLONIZATION OF THE NORTH-EASTERN BLACK SEA COAST IN THE 1830-1940s (ON THE EXAMPLE OF RESETTLEMENTS OF THE RESIDENTS OF THE BOGOYAVLENSKY VILLAGE)
Key words: Russian colonization, resettlement policy, Black Sea region, Abkhazia, Anapa, Bogoyavlenskoe village, Zakubanskoe settlement, Maramba, Nikolaevskaya village, settlers, Tsebelda.
The article deals with the history of Russian settlement and development of the northeastern coast of the Black Sea. It is shown that, in order to establish Russia in the region, conquered from the Ottoman Empire after the war of 1828-1829. the land needed to be developed not only in military and political terms, but also in trade, economic, handicraft, agricultural and cultural terms. To this end, new settlements and fortifications were built on the newly acquired territories and the previously founded settlements and fortifications were expanded. Their permanent residents were mainly immigrants from Little Russia, Kharkov, Voronezh and Tauride provinces, classified as a Zakuban settlement. Taking into account the fact that in modern historiography the processes of settlement of the northeastern coast of the Black Sea by the Russian population in the 1830-1840s are insufficiently covered, the resettlement policy of the Russian Empire is considered in the article on the example of the change in the situation of the inhabitants of the Bogoyavlensky village based on the territory of Abkhazia, up to their final residence in the Trans-Kuban settlement, forced to change their place of residence several times.
1 Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-00330, https://rscf.ru/project/22-28-00330/.
Заселение северо-восточного берега Черного моря в первой половине XIX в. являлось одной из приоритетных задач для российских военных и гражданских властей на Кавказе. Отвоеванные у Османской империи в результате войны 1828-1829 гг. земли нуждались в торгово-экономическом, ремесленном, сельскохозяйственном и культурном освоении. Добиться положительного результата в этом вопросе можно было лишь за счет активной переселенческой политики, требовавшей постоянных казенных ассигнований. Желание уменьшить или вовсе избежать расходов со стороны казны было одной из причин перманентного появления самых разнообразных проектов по освоению территорий, в том числе северо-восточного берега Черного моря. Их авторами, как правило, являлись начальники Черноморской береговой линии, чины Отдельного Кавказского корпуса, сотрудники канцелярии Наместника Кавказского.
Развитие указанных земель, в значительной мере, велось благодаря развитию Закубанского поселения, включавшего в себя станицы и различные поселки в окрестностях Анапы. Здесь - на отвоеванных у натухайцев землях - постепенно строились все новые и расширялись ранее основанные станицы и поселки. Их постоянными жителями преимущественно становились причислявшиеся к Закубанскому поселению выходцы из Малороссии, Харьковской, Воронежской и Таврической губерний. Поток желающих переселиться в Закубанское поселение в 1830-1840-х гг. демонстрировал различную динамику, в зависимости от следующих причин: урожайность в местах проживания потенциальных переселенцев, успехи в развитии населенных пунктов и сокращение срока ожидания до полного водворения в одном из мест Закубанского поселения, уменьшение военной опасности со стороны местных горцев и пр.
В представленной статье рассмотрены особенности переселения на территорию Закубанского поселения одной из самых нетипичных переселенческих групп - жителей Богоявленского селения. До настоящего времени они практически не изучались отечественной историографией. Небольшое количество публикаций по этому вопросу принадлежит абхазским исследователям Т.А. Ачугбе, Г.А. Дзидзарии, Л.И. Цвижбе и др. [1, с. 113; 2, с. 73; 3, с. 88-90]. Их интерес обусловлен локализацией Богоявленского селения в первой половине XIX в. в землях Абхазии в Цебельде, отстаивавшей тогда свою независимость от Российской империи. Среди отечественных публикаций заслуживает внимания дореволюционная статья В. Новицкого «Анапа и Закубанские поселения», в которой приводится ряд исторических фактов, связанных с деятельностью жителей Богоявленского селения. С учетом этого, целью статьи является изучение причин появления населенного пункта Богоявленского, характера деятельности его жителей и, особенно, их переселений по маршруту Цебельда - Богоявленское - Дранда - Анапа - станица Николаевская, а также адаптации их на территории Закубанского поселения. Это дает возможность расширить наши представления об особенностях переселенческой политики Российской империи на северо-восточном побережье Черного моря, Кубани и Кавказе.
Обращаясь к предыстории вопроса, необходимо, прежде всего, кратко прояснить вопрос появления русского поселения в Абхазии.
В первой половине XIX в. в состав России вошли земли Мингрелии, Гурии, Имеретии, Сванетии, Абхазии и др. Для закрепления власти империи на новых территориях повсеместно возводились посты, форты и крепости, которые образовали Черноморскую береговую линию. В составе ее III отделения находилась значительная часть земель Абхазии с расположенными здесь укреплениями Гагра, Бомборы, Пицунда, Сухум, Марамбо, Дранда, Илори. Служившие в них гарнизоны оказались в крайне трудных условиях. Они страдали от тяжелых и непривычных условий климата, несоблюдения санитарных условий и частых военных столкновений с горцами. По оценке историка и этнографа А.Н. Дьячкова-Тарасова, от различных болезней один только гарнизон Сухума в конце 1830-х гг. «уничтожился менее чем за пять лет» [1, с. 115]. Высокая смертность, постоянные опасности, болезни и неустроенность быта породили в солдатской среде такое явление как бегство в горские аулы и селения.
Одним из мест локализации бежавших из укреплений Черноморской береговой линии русских солдат были населенные пункты Цебельды [4, с. 127], имевшей важное военно-стратегическое значение. Контроль над Цебельдой позволял обезопасить земли Абхазии, иметь выход к Кабарде и препятствовать бегству недовольных местными и российскими властями жителей. Бежавшие в Цебельду солдаты поселялись на свободных землях местных обществ или прикреплялись к земле, принадлежавшей знати. Постепенно некоторые беглецы получили
возможность жениться на горских женщинах и завести семьи [5, с. 651]. Длительное нахождение бывших солдат в ином этническом и религиозном окружении вызывало у некоторых из них стремление отказаться от своего вероисповедания, обычаев и мировоззрения путем принятия новой веры. Увеличение численности русских поселенцев в Цебельде происходило также за счет покупки горцами пленных в других местах. По примеру других горцев Кавказа, они поселяли их в своих владениях для получения дохода от различной хозяйственной деятельности [6, с. 41].
В 1840 г. начальник III отделения Черноморской береговой линии полковник Н.Н. Муравьев, опиравшийся на войска гарнизонов и местную милицию, подавил восстания в Цебельде и Дале на землях Абхазии. Итогом военной экспедиции стало не только опустошение местных селений, но и освобождение части русских пленных. Полковник Н.Н. Муравьев переселил часть местных жителей ближе к побережью, чтобы уменьшить опасность нового возмущения в Цебельде [2, с. 73]. Русскими войсками из Дала было выселено до 500 дворов [1, с. 114].
В этом же году по инициативе начальника Черноморской береговой линии генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского в Абхазии началось строительство нового укрепления. 9 июля 1840 г. об этом рапортовал командир Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютант Е.А. Головин на имя Военного министра графа А.И. Чернышева: «... Ныне я получил от него другое донесение, что к возведению этого укрепления он уже приступил; что для занятия оного не требуется новых войск; что постройка жилых и других зданий производится из местных материалов и не требует больших издержек, и наконец, что утверждением нашим в Цебельде исполнится предположение об устройстве там Русского поселения.» [7, с. 493].
Воздвигнутое генерал-лейтенантом Н.Н. Раевским укрепление получило наименование Марамба, к северу от которого появилось русское поселение Богоявленское [8, с. 135]. Его жителями стали русские крестьяне, освобожденные после событий в Цебельде и Дале. По сведениям Г.А. Дзидзарии, в Богоявленском селении было размещено до 80 русских семей [2, с. 73]. На новом месте жители занялись привычной сельскохозяйственной деятельностью и выпасом скота.
Богоявленское селение пополнялось за счет новых переселенцев. Согласно рапорту Цебельдинского пристава поручика К.Ф. Кириллова, в 1841 г. близ Марабинского укрепления была собрана 51 семья. Она состояла из 222 человек. На долю мужского пола пришлось 116, женского - 106 человек. Ввиду отсутствия достаточного количества пригодного для поселения и хозяйственной деятельности места они были переселены в Богоявленское селение. В сентябре этого же года здесь развернулось строительство турлучных клеток для хлеба и сараев для скота, в которых предполагали временно поселить людей. Всего было построено 42 турлучных сарая, 4 сарая без крыш, 45 турлучных клетей с соломенными крышами для хранения хлеба [3, с. 89].
Однако практически сразу выяснилось, что расположение Богоявленского селения несколько в стороне от укрепления Марамба снижало эффективность его защиты местным гарнизоном. Не удивительно, что поселенцы подвергались систематическим нападениям горцев, которые уводили скот, поджигали достроенные и строящиеся хозяйственные постройки и даже захватывали в плен самих богоявленцев [6, с. 42]. К примеру, во время одного из таких нападений в феврале 1842 г. в Богоявленском было сожжено 4 сарая и 2 клети для хлеба [3, с. 89]. Переселенцы отстраивали разрушенные постройки, занимались огородничеством и хлебопашеством. Однако постоянная опасность нападения, исходившая от горцев, делала их положение непрочным.
Весной 1843 г. горцы разорили Богоявленское селение. Оставшиеся после этого жители были переведены в укрепление Дранда под защиту местного гарнизона. Однако на новом месте быстро выяснилось, что для переселенцев не хватает помещений. Политика уплотнения приводила лишь к тесноте, скученности и неудобствам. В окрестностях Дранды также не оказалось достаточного числа пастбищ для скота переселенцев и земли для полноценного развития хлебопашества.
С бедственным положением переселенцев ознакомились начальник Черноморской береговой линии генерал-майор А.И. Будберг и командир Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютант А.И. Нейдгардт. Последний писал в рапорте от 8 июля 1843 г. на имя Военного министра светлейшего князя А.И. Чернышева: «.Нельзя не упомянуть о несчастном положении Цебельдинских наших поселенцев, живущих в Марамбе, а ныне переведенных в Дранды. Кроме
того, при теперешнем положении Цебельды они лишены всех средств к пропитанию, люди эти, по большей части дезертиры, много лет проведшие в горах, женатые на Черкешенках, частью чужды Русскому языку, не имеют настоящей веры, ни национальности и решительно сказать можно, что в Цебельде существовать не могут без того, чтобы не быть поводом к беспрестанным нападениям. Посему я полагаю необходимым, чтобы они были водворены близ какого-либо Русского поселения. Ген.-м. Будберг полагал переселить их в Анапу, на места выселяемых переселенцев в новую станицу (орфография и пунктуация сохранены. - Примеч. авт.)...» [7, с. 899].
С учетом сложившейся ситуации, в октябре 1843 г. с разрешения командира Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта А.И. Нейдгардта жители бывшего Богоявленского селения в составе 24 семей были перевезены в Анапу на судах Черноморской береговой линии. Они размещались в домах, которые ранее занимали малороссийские переселенцы. Данные дома были построены еще в первой трети XIX в. и предназначались для тех, кто был зачислен в Закубанское поселение. Рядовой Тенгинского пехотного полка М.Ф. Федоров писал, что поселяне размещались в крепости, где для них были построены довольно удобные домики [9, с. 180].
Переселенцы должны были жить в анапских домах временно - до своего полного водворения в одном из населенных пунктов Закубанского поселения. Медленное увеличение площади пахотных земель и огородных наделов, небольшие размеры станиц Закубанского поселения и постоянная военная опасность со стороны горцев не позволяли быстро расселять всех прибывавших в Анапу переселенцев. В результате длительного проживания, выделенные переселенным временные дома прирастали различными хозяйственными пристройками и оградами, приходя в сильную негодность от постоянного проживания большого числа людей. При переселении в 1843 г. харьковских и малороссийских жителей из Анапы в станицу Суворовскую от них не потребовали привести казенные дома в исправность, а даже предполагали возместить средства, потраченные ими на обзаведение хозяйственными постройками. При рассмотрении этого вопроса чиновниками Анапского временного правления выяснилось, что почти все хозяйственные постройки уже распроданы или разобраны самими переселенцами [10, л. 80об.]. Поэтому жителей бывшего Богоявленского селения разместили в казенных домах в Анапе, которые нуждались в серьезном ремонте и не могли использоваться в течение длительного периода времени.
Новых переселенцев не смогли сразу водворить ни в одном из мест Закубанского поселения по нескольким причинам. Во-первых, в силу климатических причин, основание и заселение станиц и поселков производились ранней весной, чтобы переселенцы могли провести сенокос и подготовить почву для будущих сельскохозяйственных работ. Во-вторых, лимит мест на водворение был исчерпан в текущем 1843 г., когда из Анапы и Черномории семьи малороссийских и харьковских крестьян были поселены в станице Суворовской. В-третьих, недостаточная развитость дорожной сети не давала возможности успешно заниматься переселениями в осенний период года.
Поэтому лишь осенью 1844 г. в судьбе богоявленских поселян наступила некоторая определенность: 21 сентября от командира Отдельного Кавказского корпуса генерал-адъютанта А.И. Нейдгардта было получено разрешение на их расселение в станицах Закубанского поселения. Для поддержания материального состояния семей и на обзаведение всем необходимым для занятий сельским хозяйством от Государственного казначейства назначались пособия. Первое было безвозвратным и предназначалось для построения жилищ, покупки плугов и семян. Для этих целей выделялось по 54 руб. 50 коп. ассигнациями на каждое семейство. Второе пособие было небезвозмездным (заимообразным). Оно выдавалось сроком на 4 года, но без выплаты процентов. Предусматривалось, что пособие будет использовано для покупки скота и хозяйственных принадлежностей, сумма его составила 125 руб. ассигнациями [11, л. 19].
В этом же году было принято решение о водворении семей богоявленских поселян в станице Николаевской. Еще три семьи получили разрешение переселиться в татарское селение Ады, расположенное в Земле Войска Черноморского. Переселение богоявленцев в станицу Николаевскую началось весной 1845 г. Всего сюда отправилась 21 семья. Общее число переселенцев составило 75 человек. Из них мужского пола 44 человека и женского 31 [11, л. 9об.]. Средний возраст переселенцев-мужчин составил 27,3 года, а женщин - 20,5. Возраст самого молодого водворенного на жительство в станице Николаевской представителя мужского пола
составил 2 года, женского пола - 5 лет. Возраст самого пожилого богоявленца мужского пола достигал 64 лет. У женщин он оказался моложе на целых двадцать лет (44 года). Наиболее многочисленной возрастной группой у мужчин оказались 30-летние переселенцы. Их доля составила 25% от общего числа. Среди переселившихся женщин преобладала возрастная группа до 20 лет. Их доля составила 54,8% от общего числа [12, л.л. 7-9об.].
В течение 1845 г. богоявленцы успели построить в станице Николаевской 16 каменных и турлучных домов, а также обзавестись нужными для хозяйственной деятельности постройками. Не все семьи успели обзавестись своим жильем. Как минимум пять из них были вынуждены делить дома с другими семьями. К осени богоявленцы засеяли озимый хлеб на площади в 55 десятин. Однако 1846 г. выдался неурожайным во всем Закубанском поселении. От недорода хлеба пострадали и бывшие богоявленские переселенцы. До 1 января 1845 г. казна выплачивала им суточные деньги на приобретение продовольствия. Их размер варьировал от возраста переселенца. На детей до семилетнего возраста выдавали по 4 коп. серебром, а всем остальным - по 8 [12, л. 3].
Из-за сложившегося положения начальник Черноморской береговой линии генерал-майор А.И. Будберг обратился 25 февраля 1846 г. с представлением к главнокомандующему Отдельным Кавказским корпусом генерал-адъютанту князю М.С. Воронцову. В нем он писал о тяжелом положении, в котором оказались богоявленцы после окончания выплаты кормовых денег со стороны казны и природного катаклизма, «.не видя никакой возможности оставить их на нынешний год без пособия от казны по неурожаю во всем Закубанском поселении.» [12, л. 2об.]. Решение вопроса генерал-майор А.И. Будберг видел в продлении отпуска суточных денег богоявленцам до 1 сентября текущего года, когда завершится уборка хлеба. В случае невозможности выделять средства из запасов Провиантского ведомства он предлагал использовать деньги, выручаемые по Анапскому винному откупу [12, л. 2об.].
Обращение генерал-майора А.И. Будберга было удовлетворено. Главнокомандующий Отдельным Кавказским корпусом предписанием от 22 апреля 1846 г. разрешил продлить отпуск богоявленским поселянам кормовых денег до 1 сентября. Изыскать нужную сумму было необходимо из денег, выручаемых по Анапскому винному откупу. Всего в 1846 г. в период с 1 января до 1 сентября богоявленским поселянам станицы Николаевской было выдано 1343 руб. 32 коп. серебром [12, л. 23].
Внимание к богоявленским переселенцам со стороны начальника Черноморской береговой линии и Анапского временного правления проявлялось не только в вопросе продления выплаты суточных денег до обретения поселянами полной хозяйственной самостоятельности. К ним направляли различных чиновников для проверки исправности положенных выплат и их полноты, целесообразности расходования средств, выделенных Государственным казначейством для заведения хозяйства, контроля цен, по которым отпускались орудия труда и пр. В декабре 1846 г. в Николаевской станице была составлена записка, в которой расписались все богоявленские переселенцы. В ней сообщалось о получении полной казенной суммы жителями и отсутствии претензий к поручику Кузьминскому, который производил раздачу денег. Подлинник записки был направлен для контроля в Анапское правление Закубанского поселения [12, л. 20об.].
В 1847 г. в Николаевскую станицу были направлены члены Правления закубанских поселян коллежский советник И.А. Маскин и майор Семенов. В числе прочих дел они должны были проверить быт богоявленских поселян и их успехи в хозяйственной деятельности. В отчете членов правления указывалось, что они задавали поселянам вопросы, «.что именно и по каким ценам каждому из них куплено на казенные, по каковому опросу все семейства богоявленских поселян отозвались, что они получили сполна все то пособие, какое им от казны было определенно.» [12, л. 20об.]. Не удовлетворившись только опросом местных жителей, они также провели осмотр их имущества. В хозяйстве богоявленцев ими были обнаружены приобретенные за счет выделенных казной средств земледельческие орудия, рабочий и гужевой скот.
В этом же году в станицу Николаевскую был откомандирован состоящий по особым поручениям при начальнике Черноморской береговой линии коллежский асессор Антонович-Войтин. Он должен был проверить полноту расчета с богоявленцами и удостовериться в их благосостоянии, «.возложив на него осмотр настоящего состояния водворенных там богоявленских поселян и личную поверку, действительно ли воспользовались они всеми
материалами, какие на их счет в ведомости показаны, а также получили они деньги в ведомости назначенные, и с пользою ли и по назначению таковые употреблены» [12, л. 21].
Инкорпорация богоявленских поселян в состав Закубанского поселения завершилась к 1848 г. С этого времени начальник Черноморской береговой линии и Анапское правление Закубанского поселения стали добиваться от богоявленцев начала выплаты по заимообразному пособию, полученному от казны сроком на 4 года, но без выплаты процентов. Первые платежи по нему как раз приходились на 1847 и 1848 гг. После тщательного изучения вопроса было принято решение о начале взимания выплат после снятия осенью текущего года хлебного урожая [12, л. 21об.]. Его продажа должна была предоставить богоявленцам необходимые средства для начала расчетов за выданное пособие.
На начало 1849 г. за 21 семьей богоявленцев числилось недоимок по заимообразному пособию на сумму 750 руб. серебром. Часть этой суммы в размере 182 руб. 13 коп. серебром была взыскана в 1849 г. и отправлена в Ставропольское уездное казначейство. После этого общий долг богоявленцев сократился до 567 руб. 87 коп. серебром [13, л. 21]. Главным источником доходов для них являлась продажа зерна в Анапе, спрос на которое был всегда достаточно высоким. Также прибыль приносила торговля зеленью, выращиваемой в станичных огородах. Рынком сбыта этой продукции тоже была Анапа.
Таким образом, начало выплаты долга перед казной по заимообразному пособию, включение в торговую и экономическую деятельность в Закубанском поселении, полное водворение в станице Николаевской, обеспечение семей жилыми домами, заведение переселенцами пахотных участков, устройство хозяйственной деятельности свидетельствуют об успешной адаптации бывших жителей Богоявленского селения к местным климатическим, природным, военно-политическим условиям.
Станица Николаевская была оставлена жителями в 1855 г. в связи с угрозой захвата войсками англо-французской коалиции во время Крымской войны. Вместе с гарнизоном крепости Анапы население было переведено в Землю Войска Черноморского.
Литература и источники
1. Ачугба Т.А. Этническая история абхазов XIX - XX вв. Этнополитические и миграционные аспекты. - Сухум. 2010.
2. Дзидзария Г.А. Махаджирство и проблемы истории Абхазии XIX столетия. - Сухуми: Алашара, 1982.
3. Цвижба Л.И. Этнодемографические процессы в Абхазии в XIX в. - Сухум: Алашара, 2000.
4. Гумба М. Абхазское княжество в 20-50-х гг. XIX в. - Сухум: Дом печати, 2022.
5. Абхазия и абхазы в российской периодике (XIX - нач. XX вв.) / сост. Р.Х. Агуажба, Т.А. Ачугба. - Кн. II. - Сухум, 2008.
6. Новицкий В. Анапа и Закубанские поселения (с картою) // Записки Кавказского отдела Императорского русского географического общества: в 30 кн. - Кн. 2. - Тифлис: Типография канцелярии Наместника Кавказского, 1853.
7. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: в 13 т. - Т. IX. - Тифлис: Тип. Главного Управления Наместника Кавказского, 1884.
8. Кварчия В.Е. Историческая и современная топонимия Абхазии (историко-этимологическое исследование). - Сухум, 2006.
9. ФедоровМ.Ф. Походные записки на Кавказе с 1835 по 1842 год // Кавказский сборник. - 1879. - Т. 3.
10. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА). Ф. 788. Оп. 1. Д. 11.
11. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК). Ф. 260. Оп. 2. Д. 81.
12. Рассчитано автором по материалам: ГАКК. Ф. 260. Оп. 2. Д. 81.
13. РГВИА. Ф. 788. Оп. 1. Д. 75.
References and Sources
1. Achugba T.A. Etnicheskaya istoriya abhazov XIX - XX vv. Etnopoliticheskie i migracionnye aspekty. - Suhum. 2010.
2. Dzidzariya G.A. Mahadzhirstvo i problemy istorii Abhazii XIX stoletiya. - Suhumi: Alashara, 1982.
3. Cvizhba L.I. Etnodemograficheskie processy v Abhazii v XIX v. - Suhum: Alashara, 2000.
4. Gumba M. Abhazskoe knyazhestvo v 20-50-h gg. XIX v. - Suhum: Dom pechati, 2022.
5. Abhaziya i abhazy v rossijskoj periodike (XIX - nach. XX vv.) / sost. R.H. Aguazhba, T.A. Achugba. - Kn. II. - Suhum, 2008.
6. Novickij V. Anapa i Zakubanskie poseleniya (s kartoyu) // Zapiski Kavkazskogo otdela Imperatorskogo russkogo geograficheskogo obshchestva: v 30 kn. - Kn. 2. - Tiflis: Tipografiya kancelyarii Namestnika Kavkazskogo, 1853.
7. Akty, sobrannye Kavkazskoj arheograficheskoj komissiej: v 13 t. - T. IX. - Tiflis: Tip. Glavnogo Upravleniya Namestnika Kavkazskogo, 1884.
8. Kvarchiya V.E. Istoricheskaya i sovremennaya toponimiya Abhazii (istoriko-etimologicheskoe issledovanie). - Suhum, 2006.
9. Fedorov M.F. Pohodnye zapiski na Kavkaze s 1835 po 1842 god // Kavkazskij sbornik. - 1879. - T. 3.
10. Rossijskij gosudarstvennyj voenno-istoricheskij arhiv (RGVIA). F. 788. Op. 1. D. 11.
11. Gosudarstvennyj arhiv Krasnodarskogo kraya (GAKK). F. 260. Op. 2. D. 81.
12. Rasschitano avtorom po materialam: GAKK. F. 260. Op. 2. D. 81.
13. RGVIA. F. 788. Op. 1. D. 75.
ШАПОВАЛОВ СЕРГЕЙ НИКОЛАЕВИЧ - кандидат исторических наук, доцент Кубанского государственного университета (shapovalov07@gmail.com).
SHAPOVALOV, SERGEY N. - Ph.D. in History, Associate Professor, Kuban State University
