CC BY
72ВЕСТНИК ИСТОРИЧЕСКОГО ОБЩЕСТВА САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОЙ ДУХОВНОЙ АКАДЕМИИ
Научный журнал
№ 2 (5) 2020
С. В. Мельникова
Рукописи диссертационных сочинений восточносибирского православного духовенства XIX — начала XX века в архиве Казанской духовной академии
DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10030
Аннотация: В статье представлены выявленные в архиве Казанской духовной академии (НАРТ. Ф. 10) рукописи кандидатских и магистерских диссертаций ее выпускников, чье церковное служение, а также церковно-педагогическая, научная и миссионерская деятельность были связаны с Восточной Сибирью. Подробно описаны выпускные сочинения выдающихся миссионеров, начальников восточносибирских духовных миссий, епископов св. Мелетия (Якимова), Гурия (Буртасовского) и сщмч. Ефрема (Кузнецова), а также известного ученого-востоковеда протоиерея И. А. Подгорбунского. Данные работы никогда не были напечатаны полностью, их содержание раскрывается впервые. Сами диссертации, а также отзывы на них рецензентов значимы для воссоздания биографий их авторов. Кроме того, их изучение и публикация, как по преимуществу оригинальных научных работ, могут иметь ценность для истории богословской и цер-ковно-исторической науки. Представленные в статье материалы и результаты исследования публикуются впервые.
Ключевые слова: Казанская духовная академия, кандидатские и магистерские диссертации, Восточная Сибирь, святитель Мелетий (Якимов), священномученик Ефрем (Кузнецов), епископ Гурий (Буртасовский), протоиерей Иннокентий Под-горбунский, архиепископ Вениамин (Благонравов), епископ Григорий (Полетаев), протоиерей Феодор Стуков.
Об авторе: Софья Владимировна Мельникова
Кандидат филологических наук, доцент. E-mail: memuaristika@yandex.ru ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2106-5730
Ссылка на статью: Мельникова С.В. Рукописи диссертационных сочинений восточносибирского православного духовенства XIX — начала XX века в архиве Казанской духовной академии // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. № 2 (5). С. 61-76.
* Фотографии предоставлены автором. Православие на Дальнем Востоке: изучение вопроса
HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY
Scientific Journal
No. 2 (5) 2020
Sofya Melnikova
Manuscripts of Dissertations of the East Siberian Orthodox Clergy of the 19th - early 20th Centuries in the Archive of Kazan Theological Academy
DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10030
Abstract: The article presents the manuscripts of candidate's and Master's dissertations identified in the archive of the Kazan Theological Academy (National Archive of the Republic of Tatarstan. Stock 10). The works of graduates of the Academy who continued their church service, as well as church-pedagogical, scientific and missionary activities in Eastern Siberia are considered. The final works of St. Meletius (Yakimov), Gurius (Burtasovsky) and Hieromartyr Efrem (Kuznetsov) — outstanding missionaries, heads of Eastern Siberian spiritual missions and bishops — are described in detail. The dissertation of the famous orientalist Archpriest I. A. Podgorbunsky is also analyzed. These works have never been published in full, and their contents are disclosed for the first time. Dissertations are analyzed in the context of the entire theological and scientific heritage of their authors. The works themselves, as well as reviews by reviewers, are important for studying the biographies of their authors. In addition, many dissertations are original research, and their study and publication may have value for the history of theological and Church historical science. The materials and research results presented in the article are published for the first time.
Keywords: Kazan Theological Academy, Candidate and Master's Dissertations, Eastern Siberia, St. Meletius (Yakimov), Hieromartyr Ephraim (Kuznetsov), Bishop Gury (Burtasovsky), Archpriest I. A. Podgorbunsky, Archbishop Benjamin (Blagonravov), Bishop Gregory (Poletaev), Archpriest F. A. Stukov.
About the author: Sofya Vladimirovna Melnikova
Candidate of Philological Sciences, associate Professor.
E-mail: memuaristika@yandex.ru
ORCID: https://orcid.org/0000-0002-2106-5730
Article link: Melnikova S.V. Manuscripts of Dissertations of the East Siberian Orthodox Clergy of the 19th — early 20th Centuries in the Archive of Kazan Theological Academy. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 2 (5), pp. 61-76.
В 1842 г. в Казани возобновила работу Казанская духовная академия (далее — КазДА), ставшая одним из четырех духовных учебных центров России. Для продолжения духовного образования в Казань направлялись выпускники всех подведомственных академии сибирских семинарий, в том числе Иркутской, а затем и Якутской (Благовещенской). Всего за период с 1846 по 1920 гг. выпускниками КазДА стали, по нашим подсчетам, 491 представителей Восточной Сибири (обучалось значительно большее количество студентов, однако не всем удалось окончить полный курс).
Выпускники академии были ценнейшим человеческим ресурсом — духовным, научным, педагогическим. Особенно важным было их распределение на восточные окраины Империи, традиционно испытывающие кадровый голод. Из урожденных сибиряков2 службу на родине после окончания академии продолжили такие известные церковные деятели как святитель Мелетий (Якимов Михаил Кузьмич), епископ Рязанский и Зарайский (искл. 1861, восст. 1865); священномученик Ефрем (Кузнецов Епифаний Андреевич), епископ Селенгинский, викарий Забайкальской епархии (вып. 1903), протоиерей Виноградов Афанасий Александрович (вып. 1856).
По распределению на службу в Иркутскую губернию, а также в Якутию, Забайкалье и на Камчатку направлялись и уроженцы других областей России3. Из числа магистров: Димитрий (Потехин Василий Алексеевич), архимандрит, насельник Казанского Введенского Кизического монастыря (вып. 1848); Вениамин (Благонравов Василий Андреевич), архиепископ Иркутский и Нерчинский (вып. 1850); Григорий (Полетаев Лев Петрович), епископ Омский и Семипалатинский (вып. 1854); протоиерей Добро-творский Стефан Мартынович (вып. 1864); протоиерей Стуков Федор Андреевич (вып. 1884). Из кандидатов: Гурий (Буртасовский Сергей Васильевич), епископ Симбирский и Сызранский (вып. 1872); протоиерей Дроздов Иоанн Никандрович (вып. 1891); священномученик Прокопий (Титов Петр Семенович), архиепископ Одесский и Херсонский (вып. 1901); Зосима (Сидоровский Александр Александрович), епископ Иркутский и Верхоленский, перешел в обновленчество (вып. 1902).
Большинство из названных выше лиц — крупные церковные деятели, их биографиям и трудам посвящена обширная литература как житийная, так и научно-исследовательская. Но лакуной в историографии, как правило, оказывается содержание их диссертаций. Вместе с тем, эти работы имеют большую значимость. Во-первых, они ценны в историко-биографическом отношении — для характеристики самих авторов, их научных и богословских интересов в период обучения в духовной академии. Во-вторых, они имеют ценность и для истории науки: уровень защищенных в Казанской академии диссертаций был достаточно высок, и большинство из них представляют собой оригинальные исследования, выполненные, в том числе, и на региональном историческом или языковом материале.
В духовных учебных заведениях дореволюционной России существовала практика публикации выпускных студенческих работ, прежде всего магистерских диссертаций. Однако в Казанской академии, если доверять свидетельству П. В. Знаменского, ситуация с этим складывалась не слишком благополучно. Несмотря на то, что Св. Синод рекомендовал публиковать лучшие работы, «академическое начальство отличалось
1 Подсчет проводился на основании: Списки студентов, кончивших курс за 1846-1870гг., с обозначением их судьбы и ученых трудов // Знаменский П.В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870 годы). Вып. 3. Казань, 1892. С. 353-444; Выпускники Казанской духовной академии 1846-1920 // Сайт А. А. Бов-кало. URL: https://www.petergen.com/bovkalo/duhov/kazda.html (дата обращения: 10.06.2020).
2 Из пяти сибиряков, окончивших академию со степенью магистра до реформы 1870 г. (Бо-бровников Алексей Александрович (вып. 1846); Котлецов Петр Алексеевич (вып. 1846); Загоскин Михаил Васильевич (вып. 1852); Попов Николай Иванович (вып. 1854); Щапов Афанасий Проко-фьевич (вып. 1856)), в Иркутске оказались только двое.
3 Однако, как отмечает П. В. Знаменский в «Истории Казанской академии», академическое начальство сталкивалось с «затруднениями» с замещением вакансий в сибирских учебных заведениях: «сибиряков было мало, поэтому некоторые назначения в отдаленные места бывали даже не без принуждения». См.: Знаменский П.В. История Казанской духовной академии... Вып. 3. С. 346.
крайне мнительным характером и считало более безопасным для себя не печатать ничего не только из трудов студенческих, но даже и наставнических...»4. Магистерские диссертации первого и второго курсов долго рассматривались, и в итоге были сданы в библиотеку, эта же участь постигла работы еще трех курсов. Первыми были напечатаны диссертации магистров шестого курса (Я. Ру-дольфова, И. Добротворского, А. Щапова, А. Лилова), поскольку в это время при академии начал издаваться «Православный собеседник» и потребовался материал для его наполнения.
В дальнейшем в журнале магистерские работы публиковались достаточно регулярно, но избирательно и, как правило, не полностью5. В качестве приложений к журналу издавались «Протоколы заседаний Совета КазДА» и «Приложения» к ним, где публиковались отзывы профессоров академии на представленные к защите диссертации.
Дела с рукописями кандидатских диссертаций поступали в архив академии, который в настоящее время хранится в Национальном архиве Республики Татарстан (НАРТ) и образует фонд № 10. Как указано в обзорной статье о Казанской академии, размещенной в «Православной энциклопедии», опись № 2, содержащая сведения о рукописях кандидатских сочинений, включает 664 ед. хр., т. е. «сохранились более 80% студенческих работ за 1846-1920гг. Среди отсутствующих — в основном сочинения будущих известных ученых. С разрешения совета академии они забирали свои сочинения для работы над магистерскими диссертациями и не возвращали их»6.
В настоящей статье предлагается обзор нескольких избранных диссертационных работ, связанных с именами выдающихся православных подвижников. Однако автор должен признать, что какого-либо четкого критерия для выбора именно этих сочинений, помимо степени его собственной осведомленности в материале, не было. Предлагаемая статья является лишь первым шагом в разработке исследовательской темы, целью которой должно стать описание всего корпуса диссертационных работ выпускников Казанской академии, связавших свою дальнейшую деятельность и судьбу с Восточной Сибирью.
Студентом Казанской духовной академии был святитель Мелетий (Якимов Михаил Кузьмич) (1835-1900) — начальник (в сане архимандрита) Иркутской духовной миссии и настоятель Ниловой пустыни (1873-1878), епископ Селенгинский, викарий Иркутский и начальник Забайкальской духовной миссии (1878-1889), епископ Якутский и Вилюйский (1889-1896), Рязанский и Зарайский (1896-1900).
Уроженец Вятской губернии, Михаил Якимов в 1856 г. окончил Вятскую духовную семинарию. В том же году он поступил в Вятский Успенский Трифонов монастырь, где был пострижен в рясофор без перемены имени. Студентом Казанской академии он стал в 1858 г. и 1 февраля (по стар. ст.) 1859 г. принял монашеский постриг, а 16 марта того же года был рукоположен во иеродиакона.
Однако в 1862 г., не доучившись всего полгода, иеродиакон Мелетий был исключен из академии за известное дело о служении панихиды по крестьянам с. Бездна,
4 Знаменский П.В. История Казанской духовной академии. С.311.
5 Знаменский приводит сведения о публикации отрывков из работ студентов А. Павлова, В. Лаврского, Г. Покровского, Н. Аристова, А. Вокресенского, А. Никольского, К. Мысовского, В Огнева, А. Каллистова, Г. Попова, А. Троянского. Л. Парадизова, Ф. Кибардина, В. Александровского, С. Никольского, Я. Третьякова, В. Снегирева, Ф. Курганова, Д. Гусева, Н. Красносельцева.
6 Журавский А.В., ЛипаковЕ.В. Казанская духовная академия // Православная энциклопедия. Т. XXIX. М., 2012. С. 133.
Святитель Мелетий (Якимов), епископ Рязанский и Зарайский
убитым при усмирении их волнения 21 апреля 1861 г. Отца Мелетия, вместе с другим участником священником Яхонтовым, планировали сослать на Соловки, но ввиду того, что он человек «молодой, мягкий характером, совершенно неопытный в жизни», и «едва ли даже понимал важность того шага, который делал»7, наказание для него заменили на более мягкое. По указу Синода от 9 декабря 1861 г. иеродиакон Мелетий был послан на миссионерское служение в Посольский Спасо-Преображенский мужской монастырь на Байкале.
И уже в марте 1862 г. отец Мелетий, к тому времени иеромонах, подал прошение в конференцию КазДА о дозволении искать кандидатской степени. Принимая во внимание то, что он не доучился в академии только одно полугодие, а также хорошие успехи на протяжении курса, его прошение было удовлетворено. Указом Синода от 6 июля 1862 г. ему было разрешено представить свое сочинение. Иеромонах Мелетий подготовил диссертацию на тему «О переводной церковно-канонической литературе в Древней России»8.
Основной целью работы было изучение зависимости «самостоятельного развития русского церковного права» от «первоначального знакомства русских канонистов с основным церковным законодательством и с так называемым Византийским правом...», которые «старались перенести на русскую почву все, что издано было с древних времен, и что являлось нового и замечательного в Греции, в области церковного права. Одно доставалось им уже в готовых переводах, а иное пастыри русские переводили сами с греческих подлинников.»9. Представленное сочинение отличалось небольшим объемом — всего 29 л., в то время как некоторые аналогичные работы достигали 200 л., — но, тем не менее, оно было признано удовлетворительным. В рецензии, составленной бакалавром канонического права Алексеем Степановичем Павловым, отмечалось, что «несмотря на краткость и неполноту очерка, автор показал довольно самостоятельности как в общем плане сочинения, так и в исследовании о некоторых канонических памятниках, например о канонарии Иоанна Постника и сборнике, известном под названием "Зонар". Из нижеследующих примечаний к сочинению видно, что автор усердно изучал рукописи академической (бывшей Соловецкой) библиотеки, и открыл в них некоторые памятники церковного права, доселе неизвестные (прим. 96)»10. В указанном примечании были перечислены: 1. Поучение митрополита Кирилла, «состоящее исключительно из канонических определений»; 2. Поучение Леонтия, епископа Ростовского об епитимиях, 3. Правило св. отец сборных всея вселенныя о покаянии; 4. Слово о соблазне покаяний и др. тексты, всего восемь11. 20 июня 1865 г. иеромонах Мелетий (Якимов) был утвержден в степени кандидата богословия.
Научных занятий свт. Мелетий не оставлял на протяжении всей жизни, успешно совмещая их с исполнением миссионерских и епископских обязанностей. Однако область его научных интересов уже была далека от темы кандидатской диссертации. Преосвященного Мелетия интересовали преимущественно церковная история и археология Сибири12. Всего, вместе с путевыми дневниками, но без учета торжественных слов и речей, им было опубликовано более 35 работ. Обобщением сведений
7 Подробнее об обстоятельствах дела см.: Знаменский П.В. История Казанской духовной академии. Вып. 1. С. 194.
8 НАРТ. Ф. 10 (КазДА). Оп. 2. Д. 270. 29 л.; примечания на л. 30-39.
9 Там же. Л. 1.
10 Там же. Л. 6-20.
11 Там же. Л. 38.
12 Мелетий (Якимов), свт. Археологическое открытие о Святителе Иннокентии, Угоднике и Чудотворце Иркутском // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1871. №21; Его же. Церковный собор в Тобольске при митрополите Филофее (1702 г.). Казань, 1875; Его же. Древние церковные грамоты Восточно-Сибирского края (1653-1726) и сведения о Даурской миссии. Казань, 1875; Его же. Исторические записки о Якутской епархии, собранные по случаю 25-летия ее самостоятельности // Якутские епархиальные ведомости. Ч. неоф. 1895. №11-13; 1896. №8-9, №13-14; 1897. №1-3; Его же. Очерки из истории распространения Евангельской проповеди и борьбы с ламаизмом на границе Китайской Монголии. М., 1895.
о распространении Православия в Сибири и Азиатско-Тихоокеанском регионе стала книга «Православие и устройство церковных дел в Даурии (Забайкалье), Монголии, и Китае в XVII и XVIII столетиях», написанная преосвященным Мелетием в последние годы жизни и опубликованная в Рязани уже после его кончины, в 1901 г.
С Иркутском связано имя и другого выпускника Казанской академии — преосвященного Гурия (Буртасов-ского Сергея Васильевича, 1845-1907) — преподавателя (в сане иеромонаха) богословия в Иркутской духовной семинарии (1872-1879); начальника (в сане архимандрита) Иркутской духовной миссии и настоятеля Ниловой пустыни (1880); исполняющего обязанности ректора Благовещенской семинарии (1880-1885); епископа Камчатского, Курильского и Благовещенского (1885-1892); епископа Самарского и Ставропольского (1892-1904); епископа Симбирского и Сызранского (1904-1907).
В Казанской духовной академии он обучался в 18681872 гг., тема выпускного сочинения, за которое ему была присуждена степень кандидата богословия, — «Современный вопрос о благотворительности и его решение по духу христианского учения»13.
Открывает сочинение почти художественное по своей стилистике описание картин нищеты. Это яркое вступление становится отправной точкой для дальнейших рассуждений. Автор вспоминает заповеди Христа и обращается к учению о благотворительности в святоотеческой литературе, в контексте которого критикует современные формы благотворительности (духовные концерты, спектакли, литературные вечера и т. п.). Иеродиакон о. Гурий отвергает нравственный характер этих форм, показывая их несогласие с христианским учением: благотворители в них, как правило, ничем не жертвуют и лишь немного улучшают положение нищего, не меняя в корне ни его материального, ни духовного состояния.
Следующая ступень рассуждений — критика идеи благотворительности и связанного с ней социального равенства в социализме и коммунизме. «Коммунизм по самой природе своей враг всякого индивидуального развития; как система, он исключает всякую оригинальность, самобытность, своеобразность. Коммунисты думают, что они ратуют за свободу, за жизнь, между тем как они проповедуют самое тягостное рабство... в их теориях кроется идея страшного, дерзкого деспотизма... предлагая устроить государство по своей идее, они ставят себя в такое же отношение к человеку, в каком механизм стоит к машине <...> Для них не существует истории, они не хотят знать исторического развития. они как будто не понимают, что народная жизнь органическая <...> Социалисты думают, что не стоит никакого труда перекроить общество по новой мерке, по их мнению, для этого достаточно только убедить общество в превосходстве новой социальной системы. Они полагают, что общественный порядок есть нечто абсолютное, не зависимое ни от национальных, ни от исторических условий страны.»14. Отсюда следует вывод: «.современные учения унижают, убивают благотворительность. Они смотрят на нее как на отрасль политической экономии, как на денежный оборот», что противоречит христианскому пониманию благотворительности как средству «нравственного усовершенствования» и проявления любви к ближнему и к Господу15.
Рецензия на сочинение была дана профессором академии А. И. Гренковым, специалистом в области нравственного богословия. В рецензии дается характеристика авторского стиля, применимая ко всем последующим сочинениям преосвященного Гурия.
13 НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 537.
14 Там же. Л. 34-35.
15 Там же. Л. 52.
Епископ Симбирский
и Сызранский Гурий (Буртасовский)
Протоиерей Иннокентий Подгорбунский
Основное качество этого стиля — «религиозно-благоговейная настроенность», сам же автор — не исследователь, но, скорее, проповедник и духовный писатель. Выпускное сочинение «не содержит. особенных исследований, его скорее можно назвать литературным произведением, оно и написано языком далеко не простым, переходящим часто в проповеднический — с восклицаниями, сравнениями, перифразами, даже диалогами. Любит автор картины, которые немного прибавляют к высказанной мысли, зато написаны не без чувства и даже нередко пафоса. Увлекаясь этими внешними орнаментами своего сочинения, автор не замечает, что пускается в эпизоды, размывает мысль до ненужных предметов. Можно заметить еще о том, что автор, покончив с одним предметом, переходит к другому, не указывая связи в размещении своего материала. Это недостатки сочинения, которые выкупаются многими достоинствами. К ним, прежде всего, нужно отнести ясность и отчетливость богослов-
ствующей мысли, которую автор проводит по всему сочинению. Став раз на христианскую точку зрения в своих суждениях, отец Гурий не уклоняется от нее ни на йоту, оказывается иногда ригористом, но зато последовательным мыслителем-теологом. Избранный предмет обсужден по возможности полно. Изложение прилично богословскому сочинению. Общий тон сочинения проявляет религиозно-благоговейную настроенность автора, сообщающую самому содержанию сочинения некоторую особенную выразительность. По сим основаниям сочинение иеродиакона о. Гурия можно признать удовлетворительным. 2 июня 1871 г. проф. А. Гренков»16.
Рецензент оказался прав: в литературном плане преосвященный Гурий реализовался, прежде всего, как проповедник и богослов. Основную часть его наследия составляют проповеди, торжественные слова, а также богословские полемические сочинения против сектантов17.
Выпускником миссионерского отделения КазДА (1884-88) был протоиерей Иннокентий Александрович Подгорбунский (1862-1913) — впоследствии преподаватель Иркутской духовной семинарии, заведующий кафедрой по подготовке миссионеров, известный ученый-востоковед, переводчик, автор крупных трудов в области этнографии и истории религий стран Юго-Восточной Азии18.
16 Там же. Л. 55.
17 Гурий (Буртасовский), еп. Воззвание. Возлюбленнейшие о Господе братья и сестры. Благовещенск, 1890; Его же. Православный ответ сектанту, мнящемуся быти мудрым о Христе. Благовещенск, 1891; Его же. Друже мой, о Господе! Благовещенск, 1892; Его же. Слово, сказанное его преосвященством, преосвященнейшим Гурием, епископом Камчатским, при прощании с паствой, в Благовещенском кафедральном соборе, за литургией, 3-го мая 1892 года // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1892. № 33; Его же. Высокое достоинство, спасительность и значение церковного православия для истинно-человеческой жизни, в противоположность сектантству // Самарские епархиальные ведомости. 1894. №4-5; Его же. Руководственные указания миссионерам // Православный благовестник. 1899. № 17; Его же. Архипастырское вразумление хлыстовских лжеучителей // Самарские епархиальные ведомости. 1899. № 2.
18 Подгорбунский И., прот. Драгоценные четки бодисатв // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1891. №8; Его же. Из мифологии монголов и бурят шаманистов. Тен-грии // Сибирский сборник. Приложение к «Восточному обозрению» за 1894 год. Вып. V и VI. Иркутск, 1894. С. 1-34; Буддизм в историческом, теоретическом и популярно-народном отношениях. Три чтения о буддизме Эрнеста Эйтеля / Пер. с англ. И. А. Подгорбунский // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1896. №18, 19, 21, 22; 1897. №3, 5, 6, 7, 20-24); Подгорбунский И., прот. Буряты (Исторический очерк) // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1902. №№ 13-17; Его же. Этнографический состав населения Сибири // Там же. 1903. № 1; Его же. Буряты (Физический тип и духовная личность бурят) // Там же. 1903. № 6, 7; Его же. Каталог
Как ученый Подгорбунский сформировался еще в академии. Его выпускное сочинение «Нравственное учение буддизма по монгольской книге "Улигэр-ун далай" с приложением ее русского перевода»19 — фундаментальный научный труд в области сравнительно-исторической филологии и истории религии.
«Улигер-ун далай» («Море притч») — монгольский перевод содержащегося в буддистском каноне тибетского сборника «Мудрый и глупый». Раскрывая историографию вопроса, Подгорбунский отмечает, что в России изучение этого памятника началось в 1840-х гг. в трудах известных востоковедов Я. И. Шмидта, А. В. Попова и О. М. Ковалевского. Полный перевод тибетской версии памятника на немецкий язык был выполнен Шмидтом — «Der Weise und der Thor». На русский были переведены отдельные главы, которые Ковалевский и Попов использовали в монгольских грамматиках и хрестоматиях.
Диссертация Подгорбунского состоит из трех глав. Первая имеет филологический (литературоведческий) характер. Следует отметить, что в качестве теоретической базы для своей работы студент Казанской академии использует труды представителей самых актуальных для того времени западных школ компаративистики и мифопоэтики: Я. Гримма, Г. Гервинуса, И. Гердера, Т. Бенфея и др. Подгорбунский свободно оперирует литературоведческими понятиями (бродячие и заимствованные сюжеты, мотивы, тождество и т. п.), проводит самостоятельный сравнительный анализ текстов и их вариантов, сравнивая буддистские легенды с индийской Панчатантрой, ветхозаветными сказаниями о царе Соломоне и славянским эпосом (Сказками об Иване-богатыре крестьянском сыне, О правде и кривде, О трех царствах, О Шемякином суде). Важным представляется вывод о трансформации сюжетов согласно учению буддизма. Например, легенда о том, как человек попадает в лапы тигра: в индийском сказании это происходит случайно, в буддистском варианте — добровольно: «Невольная смерть должна была заменяться наперед задуманною как средством избавления из области сансары»20.
Религиозно-философский смысл притч из «Улигэр-ун далай» и их связь с основными категориями буддизма раскрывается во второй части работы «Нравственное учение буддизма по Улигэр-ун далай», которую следует признать центральной в работе. Нравственную проблематику автор разбивает на четыре темы — а) нравственная работа над собой; b) отношения к обществу; с) отношение к трем драгоценностям и святыням, d) награды и наказания, — иллюстрируя каждую многочисленными примерами из текстов.
Третья часть, наибольшая по объему, представляет собой приложение к работе, в ней содержатся переводы 44 буддистских притч с примечаниями к текстам.
По утверждению одного из современных исследователей «Улигэр-ун далай», бурятского ученого Ц.О. Балсунаева, «... изучение русскими учеными-монголоведами данного сочинения ограничивалось лишь небольшими публикациями. В современной науке памятник упоминался лишь в литературоведческих работах: Михайлов Г. И., Соктоев А. Б., а также рассматривался монгольским ученым Бурнээ Д. с точки зрения соотношения тибетского подлинника и его переводов»21. Значит, перевод И. А. Под-горбунского до сих пор остается единственным полным переводом памятника на русский язык? Безусловно, нельзя утверждать, что сам факт этого перевода неизвестен ученым: название кандидатской диссертации Подгорбунского упоминается во всех статьях о нем самом, а также во многих работах об «Улигэр-ун далай». Однако нам не удалось обнаружить сведений о том, что его работа была издана, а значит, полноценно введена в научный оборот, как она того заслуживает.
буддийской коллекции Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Иркутск, 1908; Его же. Русско-монголо-бурятский словарь. Иркутск, 1908.
19 НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 1242. 417 л.
20 Там же. Л. 39.
21 БалсунаевЦ.О. Язык памятника «Улигер-ун далай»: Дис. ... канд. филол. наук. Улан-Удэ, 2001. // Человек и наука. URL: http://cheloveknauka.com/yazyk-pamyatnika-uliger-un-dalay (дата обращения: 10.06.2020).
Фундаментальный научный труд представляет собой и кандидатская диссертация другого студента миссионерского отделения — священномученика Ефрема (Епи-фания Андреевича Кузнецова; 1875-1918), начальника Забайкальской духовной миссии (в сане протоиерея (1905-09), в сане архимандрита (1909-16); епископа Се-ленгинского (1916-1918); участника Поместного Собора 1917 г., в 1918 г. принявшего мученическую смерть в Москве.
Написанная в 1903 г. диссертация на тему «Истории христианского просвещения инородцев в Забайкалье. С покорения края до настоящего времени»22 связана с родной для автора территорией и написана во многом на оригинальном, собранном им самим материале. Кузнецов был сыном местного казака, уроженцем Забайкалья, рано оставшимся сиротой. По окончании Нерчинского духовного училища и Иркутской семинарии (1890-1896), Сщмч. Ефрем (Кузнецов), более трех лет прослужил священником церкви Покрова епископ Селенгинский
Пресвятой Богородицы с. Кокуй Забайкальской области.
Решение поступать в Казанскую академию было им принято после смерти супруги.
В диссертации он ставит цель — «изобразить самую жизнь миссии, ее зарождение и постепенное развитие.»23. Обозревая литературу по теме, автор отмечает ее малочисленность, разбросанность и «компилятивность»: сочинения «писаны исключительно с целью популяризации успехов деятельности миссии. в печатных статьях и речах заключаются преимущественно панегирики.»24. Поэтому в своем исследовании он пользуется преимущественно архивными материалами: «Литературный материал мы старались восполнить сведениями, извлеченными из архива миссии, хранящегося при канцелярии Забайкальского епископа. Последняя глава нашего сочинения написана почти вся по архивным данным, потому что отчеты и записки миссионеров последнего времени слишком шаблонны, а архивный материал открыл нам самую духовную жизнь миссии настоящего времени.»25.
Работа состоит из 5 глав. Большая ее часть была опубликована задолго до самой защиты. В рукописи выпускного сочинения отец Епифаний отмечает, что разрабатывал эту тему с первого курса, и его «семестровая работа» за первый курс была опубликована в «Православном Собеседнике» за 1901 г. и переиздана в Москве26. Материал для статьи составили 2-5 главы будущей диссертации, написанные на современном архивном материале. В диссертации содержание этих глав выглядит следующим образом. Глава II. «Учреждение миссии за Байкалом и развитие миссионерского дела при первом начальнике — епископе Вениамине»; Глава III. «Состояние миссии под управлением епископа Мартиниана (1868-1878)»; Глава IV. «Состояние миссии при епископах Мелетии (1878-1889) и Макарии (1889-1892)»; Глава V. «Миссия при епископах Георгии (1893-1898) и Мефодии (с 1899)». Внимание уделяется, прежде всего, начальникам миссии, на которых автор смотрит как на «главных творцов миссионерского дела, от которых зависит ход и направление миссионерской деятельности», и старается изобразить «.не только в их организаторской, административной деятельности и в их благовестничестве, но и уловить и охарактеризовать их миссионерские воззрения»27.
22 НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 1079. 398 л.
23 Там же. Л. 2.
24 Там же. Л. 3.
25 Там же. Л. 4.
26 Кузнецов Е., свящ. Деятельность Забайкальской Духовной Миссии за сорокалетие ее существования (с 1860 по 1899 гг.) // Православный собеседник. 1901. №21-24. То же: М., 1902.
27 НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 1079. Л. 2.
В самой диссертации к опубликованным материалам добавляется глава «История христианского просвещения инородцев Забайкалья до учреждения правильно организованной миссии (1643-1862 гг.)» — довольно обширный исторический очерк на тему борьбы ламаизма и христианства за распространение на территории Забайкалья. Раскроем его содержание более подробно.
Успехи монгольских лам отец Епифаний объясняет во многом ошибками и попустительством российских властей. Так, первую фатальную ошибку допустил еще граф С. В. Рагузинский, русский посланник в Пекине, который «вообразил, что местные инородцы исповедуют ламаизм» и признал его законным, в то время как на самом деле лам в Забайкалье в то время было всего с десяток, и их легко можно было выселить за границу, что избавило бы от проблемы на корню28. Далеко неправ, по мнению автора, оказался и Иркутский губернатор Трескин, давший ламам власть пресекать шаманство. При этом правительство, к сожалению, не откликнулось на предложения губернатора Лавинского, ратовавшего за ограничение власти лам, но прислушалось к выводам Левашова, чиновника особых поручений при департаменте иностранных исповеданий, отправленного в командировку для сбора сведений о ламаитах и отнесшегося к ним весьма сочувственно, что во многом предопределило появление «Положения о ламском духовенстве» (1852).
Важнейшими вехами в распространении Православия в Забайкалье автор называет строительство Троицкого монастыря на Селенге и Посольского монастыря на Байкале. Подробно рассматривает историю Даурской миссии и ее первых игуменов Феодосия и Мисаила. Дает краткую справку о пребывании в Забайкалье свт. Иннокентия (Кульчицкого), отмечая, что забайкальские буряты почитали его «за великую духовную особу», что «заранее располагало язычников в пользу проповеди свт. Иннокентия»29. Говоря о последователях свт. Иннокентия, епископах Иннокентии (Неруновиче) и Соф-ронии (Кристалевском), подробно останавливается на послании последнего к миссионерам, называя его одной из первых миссионерских программ.
Характеризуя состояние миссии в первые десятилетия XIX в., при обер-прокуроре Голицыне и Сперанском, отец Епифаний довольно резко замечает: «Голицын был кто угодно, только не православный, Сперанский — крайний мистик, а их посредствующие с инородцами звенья — еретическое общество и язычники Голсонов и Бадма»30. Особое внимание автор уделяет миссионерской деятельности архиепископа Нила (Исаковича), в частности его борьбе за закрытие английской миссии, отмечает его работы — «Буддизм» (СПб., 1858) и монгольские переводы, однако без какой-либо характеристики последних.
По окончании академии отец Епифаний Кузнецов вернулся в родное Забайкалье и продолжил изучение его истории. В частности, занимаясь Забайкальской духовной миссией, он проявил большой интерес к Иргени — священному месту в Забайкалье, почитаемому не только православными, в том числе старообрядцами, но также буддистами-ламаистами и шаманистами-язычниками, и являвшемуся много веков местом паломничества. Результатом его изысканий стали исторический очерк «Иргень — место святое» (Чита, 1911) и ряд статей31.
Помимо рукописей кандидатских, в архиве КазДА нами были также обнаружены черновики магистерских диссертаций и некоторые документы, свидетельствующие о начале преподавательской и научной карьеры в академии интересующих нас лиц.
В 1850 г. со степенью магистра Казанскую академию окончил иеромонах Вениамин (В.А.Благонравов (Колчев)) (1825-1892), оставшийся при академии бакалавром
28 Там же. Л. 6.
29 Там же. Л. 61.
30 Там же. Л. 91-92.
31 Ефрем (Кузнецов), сщмч. Пир веры на св. Иргени // Забайкальские епархиальные ведомости. Отд. неофиц. 1913. №14/15, №16; Его же. Новые знамения милости Божией от Иргенской иконы св. Великомученицы Параскевы-Пятницы // Там же. 1915. №20; Его же. Крестный ход на Иргень // Там же. 1916. № 10.
и к 1857 г. получивший в сане архимандрита звание ординарного профессора. В 1858 г. он был переведен в Томск на должность ректора семинарии. В 1862 г. хиротонисан во епископа Селенгинского, викария Иркутской епархии и начальника Забайкальской духовной миссии; в 1868 г. стал епископом Камчатским, Курильским и Алеутским, сменив на этом посту первого Камчатского епископа Иннокентия (Вениаминова), а затем более 20 лет управлял Иркутской и Нерчинской епархией, с 1873 г. в сане епископа, и с 1878 г. вплоть до своей кончины в 1892 г. — в сане архиепископа. Владыка Вениамин был выдающимся миссионером, известен он и как историк Церкви, и как духовный писатель.
«Курсовое сочинение, которое писал он на степень магистра, было исторического содержания на тему по церковной истории "История монашества от I до VII века". Это обширное многодельное исследование, написанное на 265 листах. Оно одно может служить доказательством, любви к своей науке, обширной эрудиции и подготовки к ее преподаванию, редкой между студентами того времени, не отличавшимися вообще исторически-фактическим образова-нием,..»32. К сожалению, рукописи этого сочинения в архиве КазДА нам обнаружить не удалось.
Сохранились лишь обширные конспекты лекций, рукописные свидетельства более поздней, преподавательской деятельности архимандрита Вениамина в академии. «Он занимал эту кафедру семь с половиной лет, от 31 октября 1850 до 22 апреля 1858 года, но и в такой сравнительно непродолжительный период времени успел
Рукопись лекций архим. Вениамина (Благонравова) по «Истории христианской церкви,». Фото автора
Архиепископ Иркутский
и Нерчинский Вениамин (Благонравов). 1880-е годы. (РГИА)
32 Знаменский П. В. История Казанской духовной академии. Вып. 2. С. 288. Православие на Дальнем Востоке: изучение вопроса
по своей науке оказать большие услуги для Казанской академии <...> Памятником его преподавания служат его подлинные рукописные лекции в академической библиотеке, пожертвованные ей самим высокопреосвященным автором в 1888 году. Они составляют четыре значительной величины фолианта.»33. В НАРТ это три дела под одинаковым заглавием «История христианской церкви. Лекции, читанные в Казанской духовной академии бакалавром Вениамином (Благонравовым)»34 и «Сокращенные лекции бакалавра Вениамина Благонравова по истории христианской церкви для руководства студентам Казанской духовной академии»35. Все они представляют собой скоропись, в картонном переплете.
Также о деятельности архимандрита Вениамина в академии свидетельствует ряд публикаций того времени в «Православном собеседнике» 36.
Почти в течение 10 лет с Иркутском был связан другой выпускник, а затем и бакалавр Казанской академии, магистр богословия Григорий (Лев Петрович Полетаев) (1831-1914), епископ Омский и Семипалатинский. С мая 1877 по декабрь 1887 гг. он являлся ректором Иркутской семинарии, с 1881 по 1887 г. — главным редактором «Иркутских епархиальных ведомостей».
Степень магистра богословия (1855) он получил за сочинение «О догматических заблуждениях и ересях, обличенных в Священном Писании Нового Завета». В НАРТ хранится рукопись его магистерской диссертации37. При постановке цели работы автор отмечает, что «общее исследование должно показать действительность догматических заблуждений и ересей, обличенных в Новозаветном каноне, их происхождение в недрах христианской церкви и причины появления их между хри-стианами»38. Рассматривает ереси иудействующих и заблуждения язычествующих. Материалом исследования служат главным образом деяния и послания апостолов. Основную причину появления ересей отец Гурий видит в следующем: «Только те могли быть свободны от заблуждений, которые, приняв веру в простоте сердца, прежде всего, стали употреблять ее для преобразования по духу ее своей природы и своей жизни. Но те, которые, не окрепнув в христианстве, с первого раза стали делать из него приложение к пытливому уму, не могли не погрешить»39. Другая причина — «в дурной нравственности, в испорченности сердца»40, а также в невежестве древних народов.
В рецензии на сочинение, данной ректором академии архимандритом Агафан-гелом (Соловьевым), отмечалось, что «суждение автора зрелое, язык, за немногими исключениями, правильный и чистый. Вообще сочинение весьма хорошо»41.
33 Там же. С. 289.
34 НАРТ. Ф. 10. КазДА. Оп. 5. Д. 497. 255 л.; Д. 498. 204 л.; Д. 499. 134 л.
35 Там же. Д. 500. 197 л.
36 Вениамин (Благонравов), архиеп. Черты из жизни блаж. Феофилакта // Православный собеседник. 1855. Ч. I; Его же. О мнимо-духовном христианстве в древние времена церкви // Там же. 1856. Ч. I. С. 27-71; 1857. Ч. I. С. 6-53; 1867. Ч. III. С. 1-47.
37 НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 556. 79 л.
38 Там же. Л. 4.
39 Там же. Л. 10.
40 Там же. Л. 12.
41 Там же. Л. 79.
Епископ Омский и Семипалатинский Григорий (Полетаев)
Еще одна интересная личность, тесно связанная и с Казанью, и с Восточной Сибирью, а именно с Якутской областью — протоиерей Федор Андреевич Стуков. Сын диакона, уроженец Забайкальской области, в Казанской академии Стуков обучался в 1880-1884гг., на богословском отделении. 31 мая 1884 г. был утвержден в степени кандидата богословия, и 5 сентября того же года определен помощником инспектора КазДА. В 1890-е гг. он работал над магистерской диссертацией по истории протестантизма на тему «Лютеранский догмат об оправдании верою (историко-критический очерк)». Первоначально работа опубликована в «Православном собеседнике», затем вышла отдельным изданием42. Рукопись хранится в архиве КазДА43.
В рецензии на диссертацию отмечалась верность общей концепции Стукова, доказывающего «совершенно правильную мысль, что учение об оправдании верою составляет центральный пункт лютеранского богословия», общая оценка же заключалась в том, что «сочинение нельзя не признать удовлетворительным»44. Подпись рецензента неразборчива, но вероятнее всего принадлежит проф. Н. Я. Беляеву.
Будучи инспектором академии, Ф. А. Стуков опубликовал еще несколько крупных работ45. Очевидно, что он готовил себя для академической карьеры. Но в 1893 г. неожиданно был переведен в Якутск на должность инспектора духовной семинарии и соединенного с нею духовного училища. В 1895 г. он стал ректором семинарии и был рукоположен во священника. Одновременно возглавил редакцию «Якутских епархиальных ведомостей», в которых опубликовал часть интересных мемуарных очерков и путевых заметок. В 1907 г. оставил Якутск и переехал в Петербург, перед революцией его следы теряются. Подробный обзор его достаточно обширного церков-но-исторического и публицистического наследия, в том числе якутских публикаций, дан нами в статье «Богословское, публицистическое и мемуарное наследие протоиерея Ф. А. Стукова: казанский и якутский периоды»46.
Помимо описанных выше работ, в НАРТ доступны рукописи диссертаций других представителей восточносибирского духовенства: протоиерея Дроздова Иоанна Ни-кандровича (1864-1937) — преподавателя Иркутской духовной семинарии, редактора «Иркутских епархиальных ведомостей»; Парышева Стефана Евгеньевича (ум. 1948) — действительного статского советника, преподавателя Якутской духовной семинарии, историка Церкви; Стукова Якова Ивановича — преподавателя Иркутской духовной семинарии, с 1865 — магистра, автора педагогических записок; Хрусталева Дмитрия Михайловича (1862 — после 1914) — преподавателя Иркутской духовной
42 Стуков Ф.А. Лютеранский догмат об оправдании верою (историко-критический очерк) // Православный собеседник. 1890. Март. С. 363-396; Июль. С. 208-236; Авг. С. 322-337; Сент. С. 57-70; Окт. С. 198-211; 1891. Май/июнь. С. 97-124. То же: Казань, 1891.
43 НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 2147. 126 л.
44 Там же. Л. 126.
45 Стуков Ф. А. Происхождение в церкви христианской мнений, противоречащих православно-христианскому учению о вечности мучений, их сущность и влияние на раскрытие этого учения. Казань, 1893; Его же. Католицизм и протестантизм как культурные начала. По поводу книги протестантского пастора Karl'a Hochstetter'a Einfluss des Protestantismus und Katholicismus auf Staaten und Völker. Gütersloh. Казань, 1893.
46 Мельникова С. В. Богословское, публицистическое и мемуарное наследие протоиерея Ф. А. Стукова: казанский и якутский периоды // Сборник трудов Якутской духовной семинарии. 2020. №7. С. 119-136.
V
Протоиерей Феодор Стуков. Фотография рубежа XIX-XX вв. НАРС (Я). Ф-1 Фотофонд. Оп. 1. Д. 10410
семинарии, церковного историка и журналиста; Попова Иннокентия Иннокентиевича (1870-1938) — инспектора Иркутской духовной семинарии, историка Церкви, расстрелянного в 1838 г. в Иркутске. Но это, как мы предполагаем, далеко не исчерпывающий список.
Очевидно, что все эти выпускные работы заслуживают дальнейшего изучения, а многие — и современного переиздания.
Источники и литература
1. НАРТ.Ф. 10. Оп.2. Д. 1097. История христианского просвещения инородцев в Забайкалье. Сочинение студента 44 курса Кузнецова [сщмч. Ефрем (Кузнецов Епифаний Андреевич) (1875-1918), епископ Селенгинский]. 398 л.
2. НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 1129. О религиозно-нравственном состоянии бурят-шаманистов. Сочинение студента 9 курса Стукова [Стуков Яков Иванович, преподаватель Иркутской духовной семинарии, с 1865 — магистр]. 183 л.
3. НАРТ.Ф. 10. Оп. 2. Д. 1227. Об изданиях Корана. Сочинение студента 28 курса Хру-сталева [Хрусталев Дмитрий Михайлович (1862 — после 1914), преподаватель Иркутской духовной семинарии].
4. НАРТ.Ф.10. Оп.2. Д.1242. Нравственное учение буддизма по монгольской книге «Улигер ун далай». Сочинение студента 29 курса Подгорбунского [Подгорбунский Иннокентий Александрович (1862-1913), протоиерей]. 417 л.
5. НАРТ.Ф.10. Оп.2. Д.13. Первые Тобольские иерархи как устроители сибирской церкви и распространители св. Христовой веры. [Попов Иннокентий Иннокентьевич (1870-1936), преподаватель Иркутской духовной семинарии].120 л.
6. НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 270. О переводной церковно-католической литературе древней России. Сочинение студента 9 курса Мелетия [св. Мелетий (Якимов Михаил Кузьмич) (1835-1900), епископ Рязанский и Зарайский]. 29 л.
7. НАРТ.Ф.10. Оп.2. Д.421. О вспомогательных органах при святом Синоде для заведования духовными школами от Александра I до 1867 г. Сочинение студента 37 курса И. Дроздова [Дроздов Иоанн (Иван) Никандрович (1864-1937), протоиерей].
8. НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 445. Русское масонство XVIII века в отношении к церкви. Сочинение студента 25 курса Парышева [Парышев Стефан Евгеньевич (ум. 1948), преподаватель Якутской духовной семинарии]. 93 л.
9. НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 537. Современный вопрос о благотворительности и его решение по духу христианского учения. Сочинение ст. 14 курса Буртасовского [Гурий (Буртасов-ский Сергей Васильевич) (1845-1907), епископ Симбирский и Сызранский]. 53 л.
10. НАРТ. Ф. 10. Оп. 2. Д. 556. Догматические заблуждения и ереси, обличаемые в Святом Писании Нового Завета. Сочинение студента 5 курса Полетаева [Григорий (Лев Петрович Полетаев) (ок. 1831-1914), епископ Омский и Семипалатинский]. 79 л.
11. НАРТ. Ф. 10. Оп. 5. Д. 727. Русский раскол старообрядчества. Магистерская диссертация Афанасия Щапова. 342 л.
12. БалсунаевЦ.О. Язык памятника «Улигер-ун далай»: Дис. ... канд. филол. наук. Улан-Удэ, 2001. // Человек и наука. URL: http://cheloveknauka.com/yazyk-pamyatmka-uKger-un-dalay (дата обращения: 10.06.2020).
13. Буддизм в историческом, теоретическом и популярно-народном отношениях. Три чтения о буддизме Эрнеста Эйтеля / Пер. с англ. И. А. Подгорбунский // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1896. № 18, 19, 21, 22; 1897. № 3, 5, 6, 7, 20-24.
14. Вениамин (Благонравов), архиеп. О мнимо-духовном христианстве в древние времена церкви // Православный собеседник. 1856. Ч. I. С. 27-71; 1857. Ч. I. С. 6-53; 1867. Ч. III. С. 1-47.
15. Вениамин (Благонравов), архиеп. Черты из жизни блаж. Феофилакта // Православный собеседник. 1855. Ч. I. С. 3-36.
16. Выпускники Казанской духовной академии 1846-1920 // СайтА.А.Бовкало. URL: https://www.petergen.com/bovkalo/duhov/kazda.html (дата обращения: 10.06.2020).
17. Гурий (Буртасовский), еп. Архипастырское вразумление хлыстовских лжеучителей // Самарские епархиальные ведомости. 1899. № 2. С. 1-4.
18. Гурий (Буртасовский), еп. Воззвание. Возлюбленнейшие о Господе братья и сестры. Благовещенск, 1890.
19. Гурий (Буртасовский), еп. Высокое достоинство, спасительность и значение церковного православия для истинно-человеческой жизни, в противоположность сектантству // Самарские епархиальные ведомости. 1894. №4-5.
20. Гурий (Буртасовский), еп. Друже мой, о Господе! Благовещенск, 1892.
21. Гурий (Буртасовский), еп. Православный ответ сектанту, мнящемуся быти мудрым о Христе. Благовещенск, 1891.
22. Гурий (Буртасовский), еп. Руководственные указания миссионерам // Православный благовестник. 1899. № 17.
23. Гурий (Буртасовский), еп. Слово, сказанное его преосвященством, преосвященней-шим Гурием, епископом Камчатским, при прощании с паствой, в Благовещенском кафедральном соборе, за литургией, 3-го мая 1892 года // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1892. № 33.
24. Ефрем (Кузнецов), сщмч. Крестный ход на Иргень // Забайкальские епархиальные ведомости. 1916. № 10.
25. Ефрем (Кузнецов), сщмч. Новые знамения милости Божией от Иргенской иконы св. Великомученицы Параскевы-Пятницы // Забайкальские епархиальные ведомости. 1915. №20.
26. Ефрем (Кузнецов), сщмч. Пир веры на св. Иргени // Забайкальские епархиальные ведомости. Отд. неофиц. 1913. № 14/15, 16.
27. ЖуравскийА.В., ЛипаковЕ.В. Казанская духовная академия // Православная энциклопедия. Т. XXIX. М., 2012. С. 117-134.
28. ЗнаменскийП.В. История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период ее существования (1842-1870 годы). Вып. 1-3. Казань, 1891-1892.
29. Кузнецов Е., свящ. Деятельность Забайкальской Духовной Миссии за сорокалетие ее существования (с 1860 по 1899 гг.) // Православный собеседник. 1901. № 21-24.
30. Мелетий (Якимов), еп. Православие и устройство церковных дел в Даурии (Забайкалье), Монголии, и Китае в XVII и XVIII столетиях. Рязань, 1901. 219 с.
31. Мелетий (Якимов), свт. Археологическое открытие о Святителе Иннокентии, Угоднике и Чудотворце Иркутском // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1871. №21.
32. Мелетий (Якимов), свт. Древние церковные грамоты Восточно-Сибирского края (1653-1726) и сведения о Даурской миссии. Казань, 1875.
33. Мелетий (Якимов), свт. Исторические записки о Якутской епархии, собранные по случаю 25-летия ее самостоятельности // Якутские епархиальные ведомости. Ч. неоф. 1895. № 11-13; 1896. № 8-9, № 13-14; 1897. № 1-3.
34. Мелетий (Якимов), свт. Очерки из истории распространения Евангельской проповеди и борьбы с ламаизмом на границе Китайской Монголии. М., 1895.
35. Мелетий (Якимов), свт. Церковный собор в Тобольске при митрополите Филофее (1702 г.). Казань, 1875.
36. Мельникова С.В. Богословское, публицистическое и мемуарное наследие протоиерея Ф. А. Стукова: казанский и якутский периоды // Сборник трудов Якутской духовной семинарии. 2020. № 7. С. 119-136.
37. Подгорбунский И., прот. Буряты (Исторический очерк) // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1902. №№ 13-17.
38. Подгорбунский И., прот. Буряты (Физический тип и духовная личность бурят) // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1903. № 6, 7.
39. Подгорбунский И., прот. Драгоценные четки бодисатв // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1891. №8.
40. Подгорбунский И., прот. Из мифологии монголов и бурят шаманистов. Тенгрии // Сибирский сборник. Приложение к «Восточному обозрению» за 1894 год. Bbin.V и VI. Иркутск, 1894. С. 1-34.
41. Подгорбунский И., прот. Каталог буддийской коллекции Восточно-Сибирского отдела Императорского Русского географического общества. Иркутск, 1908.
42. Подгорбунский И., прот. Русско-монголо-бурятский словарь. Иркутск, 1908.
43. Подгорбунский И., прот. Этнографический состав населения Сибири // Иркутские епархиальные ведомости. Прибавления. 1903. № 1.
44. Стуков Ф. А. Католицизм и протестантизм как культурные начала. По поводу книги протестантского пастора Karl'a Hochstetter'a Einfluss des Protestantismus und Katholicismus auf Staaten und Völker. Gütersloh. Казань, 1893.
45. Стуков Ф.А. Лютеранский догмат об оправдании верою (историко-критический очерк) // Православный собеседник. 1890. Март. С. 363-396; Июль. С. 208-236; Авг. С. 322337; Сент. С. 57-70; Окт. С. 198-211; 1891. Май/июнь. С. 97-124.
46. Стуков Ф. А. Происхождение в церкви христианской мнений, противоречащих православно-христианскому учению о вечности мучений, их сущность и влияние на раскрытие этого учения. Казань, 1893.
