CC BY
59
Страницы истории
российское кредитное предпринимательство в первой четверти
xviii века
Л.А. МУРАВЬЕВА, кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-политических наук Финансовой академии при Правительстве РФ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КРЕДИТ
В первой четверти XVIII в. Российское государство еще не знало официально созданных государственных кредитных учреждений. Не была разработана система кредитований частных предприятий и компаний. Органы местного управления также не располагали необходимыми финансовыми средствами и соответственными органами для осуществления кредитования частных предпринимателей. Однако развитие российского рынка, углубление товарно-денежных отношений требовали не только увеличения количества денежных средств в обращении, но и ускорения оборота капиталов. Хроническая нехватка денег, которую испытывала государственная казна, заставила правительство приступить к проведению денежной реформы. Неудача на этом поприще царя Алексея Михайловича стала отправным пунктом при разработке концепции петровской реформы денежного обращения. Одновременное реформирование финансовой сферы, проведение активной внешней политики и модернизация экономики потребовали концентрации всех средств и ресурсов в руках государства. Эту задачу правительство решало через проводимую им жесткую фискальную политику, которая состояла в увеличении государственных податей и отработок, распространение налогового бремени на созданные росчерком пера социальные категории и принудительное привлечение частных, в основном купеческих, капиталов на государственные нужды.
Первые результаты промышленной модернизации и успехи страны на военном поприще заставили власти перейти от тактики подавления к развитию и поддержке частного предпринимательства. Однако частная инициатива в сфере торгового и промыш-
ленного предпринимательства сдерживалась катастрофической нехваткой денежных средств. Без дополнительных средств частный сектор не мог не только развиваться, но и просто выживать. Капиталов, которыми располагали частные лица, недоставало даже при объединении последних в компании. В новых условиях первостепенное значение начали приобретать вопросы кредитования частного торгового и промышленного предпринимателя.
В определенных случаях кредитованием частника занималось само правительство. Петровская администрация понимала необходимость поддержать кредитами частного промышленника и торговца. Деньги выдавались напрямую по указу монарха или через государственные структуры, например приказы. Образованный в 1711 г. Правительствующий Сенат, как высшая после монарха распорядительная инстанция, издавал законодательные акты с указанием о выделении определенного объема средств на нужды просителя. Позднее деньги стали выделяться из государственного бюджета с одобрения Сената через созданные вместо приказов коллегии. Первоначально такая функция осуществлялась через Коммерц-коллегию. Термину «коммерция» в XVIII в. придавался весьма широкий смысл, поэтому Коммерц-коллегия курировала не только вопросы торговли, но и промышленность, транспорт, денежное обращение и кредит. Однако бурное развитие государственной и частной промышленности сделало проблематичным решение всех вопросов одной коллегией. Примерно к 1717 — 1718 гг. относится образование Берг-Мануфактур-коллегии во главе с президентом Я. В. Брюсом. Отсутствие необходимого числа квалифицированных специалистов заставило всю промышленность подчинить одному ведомству.
В круг компетенции новой коллегии входили все вопросы промышленной политики от устроения до управления промышленными предприятиями. Через несколько лет в 1722 г. Мануфактур-коллегия выделяется в самостоятельный орган. В 1723 г. был принят регламент новой коллегии. В соответствии с ним Мануфактур-коллегии разрешалось «чинить капиталом вспоможение «промышленникам» по рассуждению их действа с ведома Сената» [1, с. 65].
Кредиты, выдаваемые государством торговым и промышленным предпринимателям, делились следующим образом: 1) даровые; 2) беспроцентные на определенный срок; 3) подлежащие возврату с процентами. Долги разрешалось погашать как наличными деньгами, так и поставками готовой продукции в казну. Кредиты выдавались как индивидуальным торговцам и промышленникам, так и компаниям. Два первых вида ссуды получали преимущественно те, кто был лично известен царю своими делами и чертами характера. Среди них было немало гостей (купцов, занимающихся внешней торговлей) и представителей привилегированной гостиной сотни. Эти купцы не просто занимались коммерцией, но выполняли государственные и личные поручения царя. Им доверялись поставки для армии и обеспечение Монетного двора талерами как монетного сырья и русскими серебряными монетами. Среди них было немало хлебных и винных подрядчиков. Другую категорию составляли собственники, получавшие убыточные казенные предприятия, или инициаторы создания промышленных и торговых компаний. Размер единовременных казенных ссуд, выданных одному предпринимателю или компании, колебался от 5 до 45 тыс. руб. Всего же государственных ссуд в петровскую эпоху было выдано, по подсчетам экономиста XIX в. М. И. Туган-Барановского, до 100 тыс. руб. По оценкам современных исследователей, эта цифра никак не меньше 200 тыс. руб.
Однако выдаваемые казной ссуды не могли в полной мере удовлетворить предпринимателей в условиях отсутствия государственных кредитных учреждений. О необходимости их создания по образцу западноевропейских стран Англии, Голландии, Гамбурга, где подобные учреждения имелись уже давно, говорили и писали представители русской общественно-экономической мысли второй половины XVII в. А. Л. Ордин-Нащокин даже сделал попытку реализовать свои идеи на практике и попытался создать первое кредитное учреждение в своем родном городе Пскове. Испуганные такой новаторской деятельностью московские власти предпочли перевести ученого практика в Москву и использовать его таланты больше на дипломатическом поприще. Ограниченные масштабы государственного кредитования частного
предпринимательства и торговли заставляли промышленников искать расположения самого царя или представителей царской администрации из числа его ближайших сподвижников и чиновников многочисленных ведомств. Тем самым усиливалась зависимость предпринимателя от власти. Альтернативой такому положению служило либо разорение, либо обращение к помощи частных кредиторов.
ЧАСТНЫЙ КРЕДИТ
Ростовщичество как занятие было известно в русском государстве с древнейших времен. На протяжении веков оно неизменно осуждалось церковью. Официальное запрещение взимания процентов по ссудам как идущее вразрез со Священным писанием встречается в Соборном Уложении (1649 г.) Алексея Михайловича. Однако определенные нормы кредитной деятельности были все-таки прописаны как в самом Уложении, так и в ряде последующих указов, изданных в их развитие. Ростовщики и ростовщический капитал как русских, так особенно иностранцев продолжал играть главенствующую роль и оставался одним из основных видов деятельности в Петровскую эпоху. Отсутствие законодательной основы деятельности частного кредитного предпринимательства открывал перед ростовщиками широкий простор для произвола. Главный магистрат 1721 г. лишь упомянул среди первостатейных граждан первой гильдии «банкиров, которые векселя дают». Отсутствие кредитных учреждений в тот период в стране позволяет думать, что речь идет о лицах, занимающихся ростовщическими операциями. Однако какое-либо упоминание о регламенте их деятельности отсутствует. Тем более, что частное кредитование редко выступало как самостоятельное и единственное занятие того или иного человека. Как правило, оно было побочной деятельностью при других видах предпринимательства — торгового или промышленного либо их обоих.
Российское законодательство не знало разницы между коммерческим кредитом, распространенным среди купцов, и ростовщическими ссудами. Деньги у ростовщиков брали для уплаты долгов и других нужд. К их услугам прибегали крестьяне, посадские люди и дворяне, ведущие расточительный образ жизни. Такие деньги использовались в потребительских целях, а не предпринимательских для получения прибыли. Коммерческий кредит предполагал затрачивание денег для совершения предпринимательских операций, т. е. использование денег как капитала. Ростовщический кредит ограничивался получением прибыли за счет высоких процентов и стремлением закабалить должника в целях возвращения ссуды с пенями. Российское законодательство
начала XVIII в. соответствовало архаичной форме ссудного капитала.
Характер частных кредитных операций в России определялся состоянием и уровнем развития экономики и имел свои особенности. Поскольку создание первых капиталов началось преимущественно в торговой среде, постольку ранее и чаще всего к кредиту как необходимому условию ведения торговли обращались купцы разного уровня и достатка. Особенность российской действительности состояла в том, что у нас торговлей занимались не только профессиональные купцы (гости, члены гостиной и суконной сотен), но и представители разных сословий и социальных групп. Знакомство с развитием торговли показывает, что к помощи кредита прибегали не только купцы, но и другие торгующие, например крестьяне и посадский люд, независимо от масштабов и форм торговли, а также величины собственного капитала. Частный кредит был доступен торговцам всех рангов.
Заметное место кредитные сделки занимали в жизни купцов. Все купцы делились на три разряда: занимающиеся «отъезжим торгом»; занимающиеся розничной торговлей; мелкие торговцы на базарных полках и с рук. Безусловно, регулярными и наиболее крупными заемщиками выступали купцы, совершающие разветвленные коммерческие операции на внутреннем и внешнем рынках, ведущие отъезжие торги. Такая широкомасштабная деятельность требовала больших затрат на покупку партий новых товаров, возмещение транспортных расходов по перевозке груза, уплату пошлин и т. д. Крайними точками маршрутов русских купцов были Архангельск, Новгород, Псков, Астрахань, затем добавился Санкт-Петербург. Получение кредита открывало перед купцами большие возможности для увеличения своего оборотного капитала, что позволяло расширять географию поездок и ассортимент закупаемого товара. Для обеспечения бесперебойности своих торговых операций крупные купцы обращались за долговременными ссудами. При этом элитные купцы нередко сами выступали кредиторами по отношению к более мелким торговцам, выдавая сезонные кратковременные ссуды. Среди купцов были одновременно кредиторы и должники, только кредиторы или только должники. Сроки предоставления кредитов были различными и зависели от состоятельности заимодавца, известности и имиджа должника, характера операций. Ссуды могли выдаваться на несколько месяцев, полгода, год и более.
В первой половине XVIII в. кредит большей частью выражался и существовал в торгово-заемных операциях. Ссуды частными лицами выдавались в двух формах — денежной и товарной.
Форма денежного кредита предполагала совершение сделки одним или группой (компанией) предпринимателей также с одним или объединенным сообществом заемщиков на срок, определенный по взаимному соглашению. Универсальность денежного кредита позволяла прибегать к нему разным людям для всевозможных нужд. Однако чаще им пользовались торговые и промышленные предприниматели. Денежный кредит в свою очередь мог выступать в двух видах.
Одним из часто встречающихся видов денежного кредита являлся заем под проценты. Ростовщический характер этой операции заставлял кредитора прибегать к различным уловкам. Наиболее распространенным способом был тот, при котором сумма будущего процента включалась в размер выдаваемого кредита. Общая сумма полученной ссуды фиксировалась в заемной записи (кабале). На руки должник получал денег меньше, чем было обозначено в документе.
Другим видом денежного кредита был заем под прибыль. Эта форма была предусмотрена действующим законодательством. Она состояла в выдаче ссуды с отчислением в пользу кредитора доли прибыли, которая получалась в результате оборота данного в долг капитала. Заключенная на законных основаниях сделка оформлялась соответствующим образом. Размер доли прибыли, на которую рассчитывал кредитор, четко обозначалась в условии договора. Подобного рода сделки были редки. Ссуды на вышеозначенных условиях выдавались лишь хорошо известным, проверенным людям.
Товарная форма кредитной операции подразумевала сделку, состоящую в получении в долг не денег, а товаров. В соглашении четко определялся временной период, который отводился на реализацию полученного в долг товара. По истечении обозначенного временного отрезка должник расплачивался с кредитором суммой с процентами. Долг также мог быть возвращен в товарной или денежной форме. Такие сделки заключались, как правило, между участниками коммерческого рынка.
Сделка оформлялась письменно. Для этого составлялась заемная кабала, в которой фиксировались сумма сделки, имена кредитора и должника, сроки возврата долга. Иногда указывалось место выплаты долга. Такими местами являлись крупные города и порты. В начале века в качестве порта фигурировал Архангельск. С 1720-х гг. все чаще упоминаются балтийские порты: Петербург, Рига, Кенигсберг.
Заключенная сделка должна была не просто письменно оформляться, но и обязательно регистрироваться в специально созданных для этого крепостных конторах. В противном случае бумага не имела юридической силы. Крепостные конторы
всех городов России находились в ведении Юстиц-коллегии после образования таковой. Обращение в крепостную контору распространялось на кредиторов всех национальностей. Такой порядок заключения сделки обеспечивал ее надежность и законную возможность обращаться за юридической помощью и поддержкой в случае нарушения условий взаимного договора. Записи велись в конторах всех торговых городов из года в год. В настоящее время фрагментарно уцелели и представлены в архивах крепостные книги Московской, Петербургской и Архангелогородской контор.
Характер сделки предусматривал занесение ее в книгу определенной разновидности. В заемных книгах регистрировалась выдача в долг денежных сумм. В товарных книгах отмечались все предоставленные в кредит товары. Третью разновидность составляли подрядные книги, которые отражали заключение подрядов на выполнение определенных видов работ и поставку товаров.
Каков же был размер кредита? У крупных купцов он мог составить от 30 до 80 % оборотного капитала. Купцы розничной торговли нередко увеличивали имевшийся у них капитал вдвое или более [2, с. 165 — 169, 173]. Интересно отметить тот факт, что иногда человек начинал свое дело на торговом поприще, не располагая своими средствами, а беря их полностью в кредит. Только в 1740 г. банкротский устав определил предельно допустимое соотношение между собственным и кредитным капиталом как 1:3 [3].
Обе формы кредитных операций — денежная и торговая — представляли собой разновидность ростовщической деятельности. В условиях запрета этого вида занятия очень непросто бывает определить размер процентной ставки, под который ссужался капитал. Как правило, исследователям приходится обращаться к косвенным данным и по ним пытаться восстановить подлинную картину деловой ситуации. По данным исследователя Н. Б. Голиковой, уплачиваемый процент в конце первой четверти XVIII в. достигал размера от 1/3 до 2/3 прибыли [4, с. 275, 278]. Анализ текста заемных записей помог установить, что прибыль русских купцов при совершении торговых операций составляла от 12 до 15 %. Отсюда делался вывод, что ростовщики выдавали ссуды под 10 — 12 % годовых. Такой процент распространялся на выдачу долгосрочных ссуд. Правда, встречаются упоминания о 20 — 30 %-ных ссудах, но такие выдачи имели исключительный характер, иначе торгово-предпринимательская деятельность просто не имела смысла. Высокие проценты особенно типичны для краткосрочных ссуд. При выдаче краткосрочных ссуд месячный процент повышался до 4 — 5 %. В реальной жизни имели место не только ростов-
щические, но и беспроцентные кредиты на основе оказания взаимовыгодных коммерческих услуг [1, с. 169, 170]. Но даже кредит в 10 — 12 % щадящим не назовешь, так как он поглощал едва ли не всю прибыль предпринимателя.
Все виды кредита (денежный, товарный) выдавались под определенные гарантии. Для их обеспечения существовал институт поручителей, имена которых указывались в заемных записях. Количество поручителей четко не определялось, и было различным. Оно зависело от суммы займа, социального положения заемщика, степени знакомства, а значит, доверия кредитора должнику и т. д. Если должник не погашал кредита с процентами в указанные в письменном обязательстве сроки, то кредитор получал долг с поручителей. Те, уплатив указанную сумму, самостоятельно разбирались с должником. К нему применялись различные меры воздействия, вплоть до обращения в суд.
Нередко кредит открывался для группы предпринимателей. В этом случае роль гарантии выполняла круговая порука, которой были связаны коллективные должники. Каждый из них отвечал за возврат заемных сумм или товаров. Гарантией открытия кредита служило также имущество заемщика, как движимое, так и недвижимое. В качестве заклада недвижимого имущества могли выступать земельные владения, торговые помещения с товаром, ремесленные заведения. Земельные угодья в основном закладывались дворянами целиком или по частям. В городах ремесленники и посадские люди закладывали сады и огороды, дворы, лавки, мастерские. Иногда должник выговаривал себе право пользоваться доходами с заложенного имущества вместе с кредитором. К заложенному движимому имуществу относились товары, транспортные средства, крепостные крестьяне с землей и без земли, личные вещи и даже члены семьи заемщика. Кредиторы охотно ссужали средства под такие гарантии, видя в этом источник дополнительного дохода. Иногда ссуда выступала формой передвижения капитала. Деньги давались в одном городе, а место получения долга указывалось другое. Сложившаяся практика была законодательно закреплена в Вексельном уставе.
Начиная с 1720-х гг. появляется новое средство платежа и залога. К нему относятся купчие крепости, заемные или вексельные письма. Одна из причин передачи векселей — получение наличных денег для уплаты долгов. Векселями начинают расплачиваться за товары, т. е. векселя получили хождение наравне с деньгами.
Судебное разбирательство, в случае создания конфликтной ситуации, проводилось в средневековом стиле. Судебная процедура была медленной, неспешной, с многочисленными проволочками,
обстоятельными и многократными допросами. Предпринимателям и коммерсантам важно было добиться упрощения заключения сделки и ускорения процедуры получения долга с несостоятельного клиента. Поэтому в первой четверти XVIII в. стали прокладывать себе дорогу новые тенденции. Вместо института поручителей, несших материальную ответственность за сделку, стали привлекаться свидетели. Число свидетелей могло колебаться от 2 до 15 человек в зависимости от величины займа. Некоторые кредиторы предпочитали не регистрировать заключенную сделку в крепостной конторе, а получить от заемщика письменное обязательство с указанием срока уплаты кредита. Письменное обязательство могло также содержать упоминание о другом лице, которому поручалась уплата долга. Такое письменное обязательство по своей сути было близко к векселю. Практика использования векселей была хорошо известна в западных странах. Упрощалась и сама форма составления кабальных записей, сближая этот вид письменного обязательства с векселем по сути и форме. Новое слово прочно закрепилось в лексиконе российских купцов. Архаичная система «поручителей» и «закладов» сменялась современными долговыми обязательствами. Новые стандарты, широко принятые в финансовой практике других стран, облегчали оформление сделок, так как в этом случае требовалась только подпись заемщика. Постепенно новые термины и адекватные современной европейской практике стандарты вошли в российские правовые документы. Отголоски такого порядка можно встретить в Главном магистрате 1721 г. В 1729 г. в России был принят Вексельный устав.
Анализ кредитных сделок купцов показывает, что число лиц, бравших взаймы, превышало число лиц, дававших в кредит. Купцы прибегали к займам не только в своей среде, поэтому интересно проследить состав кредиторов и удельный вес разных групп. Частным кредитованием занимались прежде всего люди имущие и состоятельные. К ним относились купцы разного уровня, как гости, так и члены купеческих сотен. Гости были богатой, но очень малочисленной корпорацией, поэтому ссуды членов гостиной сотни в десятки раз превышали кредит гостей.
Средоточием видного купечества, гостей и гостиной сотни оставалась Москва. Московские купцы предоставляли достаточно крупные товарные и денежные кредиты. Преобладающая роль в совершении ростовщических операций принадлежала трем купеческим семьям. Представители гостиной сотни И. Исаев, М. Евреинов, Г. Чирьев были самыми активными кредиторами Москвы. Они совершали наибольшее количество кредитных сделок на солидные денежные суммы до тысячи и выше рублей.
Купцы с меньшим достатком также давали деньги в долг. Солидные кредиторы встречались и в других городах России, например в Ярославле, Казани, Астрахани. Среди кредиторов замечены посадские люди городских слобод и торговые крестьяне, тесно связанные с городским купечеством деловыми отношениями. Данная среда отличалась глубокой дифференциацией, поэтому их ссуды колебались от нескольких сот до нескольких десятков рублей, а иногда составляли менее 10 руб. Среди кредиторов купечества встречались городские и сельские ремесленники. Купцы разного уровня брали у них в долг произведенные товары. Таковыми могли быть холсты, колеса, тележные оси, обручи, обувь и другие кожевенные изделия. Зачастую купцы зависели от ремесленников, а не наоборот.
Люди, занимавшиеся ростовщической деятельностью, имелись в каждом городе России. К ним относились бояре и дворяне, стольники и стряпчие, дворцовые и приказные служители, лица духовного звания, мелкий служилый люд, ямщики. Особую активность проявляли приказные служители, кредит которых в общей сложности превышал кредит гостей. Кредитовали они мелких торговцев. В Ярославле на первом месте по числу выданных ссуд стояли посадские люди — 54 %. В Казани на их долю приходилось 20 %, а первенство держали служилые татары — 24 %. Пестрым был состав кредиторов и по национальному составу. В их число входили русские, татары, чуваши, черемисы, мордва и т. д. [4, с. 249]. Кредиторы из городских сословий, не связанные с торговыми операциями, выступали как ростовщики, получавшие проценты на выданные деньги, и в этом отношении практика торгово-заемных операций оставалась в рамках феодализма. В 1720-е гг. все чаще деньги в долг под проценты начали давать владельцы мануфактур.
Нередко источником кредитования выступали не собственные средства, а взятые в долг товары и деньги. Этот механизм можно проследить на примере одной из компаний, которая взяла подряд в приказе Большой казны на поставку старых денег и ефимков. Полученные от Монетного двора 110 тыс. руб. новыми деньгами были разделены по компа-нейщикам. Купец А. Зубков из полученных денег 15 тыс. руб. отдал в долг 22 купцам, причем 14 тыс. под проценты, остальные — «бескабально». Его должники также раздали часть полученных денег в долг более мелким должникам [2, с. 191 — 192]. Как правило, такие действия позволяли себе, когда до срока уплаты долга оставалось довольно много времени. Как видим, кабальный вид долга заметно превалировал над «бескабальным». В долг давали, чтобы ускорить оборот капитала и избежать замораживания средств.
Главными клиентами кредиторов-ростовщиков также были представители торгово-промышленного мира. Очень часто купцы и промышленники являлись одновременно и кредиторами, и должниками. Были случаи предоставления кредита группой предпринимателей, но они редки и единичны. Гораздо чаще наблюдалось явление, когда группа (компания) предпринимателей получала ссуду. Нередко только возможность получения денежной или товарной ссуды обеспечивала условия для занятия предпринимательской деятельностью. Совершение кредитных операций сопрягалось всегда с большими рисками. Причем рисковала и та, и другая сторона. Несмотря на это, частным кредитным промыслом в России активно занимались не только отечественные деловые люди, но и иностранные коммерсанты.
ИНОСТРАННЫЙ КРЕДИТ
Одной из разновидностей частного кредита был кредит, выдаваемый иностранными коммерсантами. На территории России всегда было немало иностранных купцов, как европейских, так и из стран Востока. Купцы всех национальностей не только торговали, но и активно занимались кредитными операциями, что заметно усиливало их позиции на русском рынке. Торговые операции XVIII в. были немыслимы без займов и кредитов. Нужда в деньгах для покупки больших партий иноземных товаров в целях реализации их на внутреннем рынке или экспортных российских товаров заставляла коммерсантов обращаться к кредитоспособным людям. До открытия первых российских банков в 1754 г. предприниматели прибегали к частному кредиту, который предоставляли всем нуждающимся не только отечественные, но и иностранные заимодавцы. Полных данных о соотношении русских и иностранных кредиторов в петровскую эпоху не имеется. Но небольшая зарисовка положения дел в сфере кредита помогает составить некоторое представление о таких данных. В Москве за 1704 г. выдано кредитов: 55 иностранных купцов предоставили русским купцам 107 ссуд на общую сумму 58 632 руб., а 366 русских купцов выдали свыше 805 ссуд на общую сумму в 79 277 руб. [2, с.184]. Из приведенных данных видно, что по числу купцов и количеству ссуд русские купцы, безусловно, лидируют и превосходят иностранцев в 6 и 7,5 раз, но по среднему размеру ссуды иностранцы в 5,5 раз превосходят русских куп -цов. Иноземцы располагали большими капиталами. Конечно, это соотношение менялось в разные годы и в разных городах, но в целом иностранные кредиты играли не последнюю роль в Петровской России.
Основную массу кредитов иностранные купцы выделяли своим русским торговым партнерам. Креди-
тованию подлежала главным образом коммерческая деятельность. На долю торговых людей приходилось 80 % общей суммы иностранного кредита [5, с. 169]. В этом случае имели место две формы кредита — денежный и товарный. К товарному кредиту прибегали при сбыте импортных товаров. Наиболее распространенным товаром, составляющим три четверти всех кредитов, было сукно. К числу кредитных товаров относились также вина, железо и железные изделия, стеклянная посуда, галантерея, некоторые виды продовольствия, шелк и сафьян. Партии товаров получались русскими купцами в долг, после их реализации происходил взаимный расчет. Иногда товары в долг отпускались группе русских купцов. Известна закупка таким способом большой партии сафьяна у персидских купцов.
Не последнее место во взаимоотношениях купцов отводилось денежному кредиту. Сами иностранцы продавали и закупали товары преимущественно в пограничных городах, где были самые низкие пошлины, установленные еще Новоторговым уставом (1667 г.). Для закупки на территории России необходимых экспортных товаров иноземцы прибегали к помощи русских купцов, ссужая деньги в долг. Поставка товарной партии в определенный срок означала погашение кредита. Большой популярностью у иностранцев пользовалась закупка сырья, особенно пеньки, льна, холста, меха, леса, юфти, сала и восточных товаров, поступавших в Россию через Каспийское море из Персии, Индии и стран Средней Азии. Восточные купцы поставляли шелк, шелковые и хлопчатобумажные ткани и изделия из них, сафьян, мерлушки, рис, пряности.
Заемные записи крепостных контор фиксируют более тысячи сделок между русскими и иностранными купцами. Иностранцы в подавляющем большинстве выступали кредиторами. Иностранные заимодавцы, подобно русским кредиторам, не указывали размера процента, который рассчитывали получить, выдавая ссуду. Он непосредственно включался в размер суммы, указанной в заемной записи. На руки заемщик получал деньги за вычетом этого процента, т. е. несколько меньшие. В кабальных записях встречаются не круглые суммы, а несколько большие, например не 100 руб., а 112, не 200 руб., а 220, не 1000 руб., а 1120 из расчета на год. Отсюда исследователи делают вывод о размере процентной ставки. Он составлял 10 — 12 % годовых, что было очень высоким процентом. Дополнительную прибыль иностранные коммерсанты получали за счет разницы стоимости товара. Русский коммерсант или его доверенные лица закупали партию товаров в отдаленных городах и регионах по одной цене. Стоимость же этих товаров в портовых городах резко возрастала. Разница в цене и составляла прибыль
по кредиту. Точный подсчет этой прибыли весьма затруднителен, но, по данным купцов того времени, он также составлял не менее 10 — 12 %. Отсюда видно, что процентная ставка могла свести на нет всю прибыль русских поставщиков [6, с. 316].
Поскольку иностранцев интересовало в России прежде всего сырье, то выдача ссуд происходила в определенный период времени. Деньги давали в долг зимой в конце года. Зимних месяцев было достаточно для организации закупки заказанного товара по долам и весям России и поставки его самым дешевым санным путем в портовые города. Они же являлись местом погашения долга в летнее время. Фактически это был договорный подряд. Но оформить его таковым было невозможно с точки зрения российского законодательства. Иностранцам приходилось оформлять подобные договоры в виде обычных заемных сделок с составлением заемной кабалы. Правда, историками отмечено несколько случаев оформления подрядов. Их следует рассматривать как исключительное право, данное нескольким «московским торговым иностранцам», имевшим российское подданство, и нескольким иноземным коммерсантам, наделенным особыми привилегиями [7, с. 424].
Все сделки по выдаче товарного и денежного кредита регистрировались в крепостных конторах. В пер -вые десятилетия века в год регистрировалось свыше ста сделок иностранцев с русскими купцами. Только в Москве сумма выданных иностранных кредитов составляла ежегодно от 30 до 60 тыс. руб. [1, с.172 — 173]. В дальнейшем их число заметно уменьшилось, но не потому, что снизилась деловая активность. Под влиянием иностранных купцов, которые привыкли к широко распространенному в Европе вексельному обращению, новые нормы стали все настойчивее проникать на российский рынок. Русские купцы начали предпочитать выдачу векселя своему кредитору. Кроме заемных кабал, находящихся в крепостных конторах, появляются новые источники регистрации кредитных сделок в других ведомствах.
Постепенно иностранные купцы начали вносить некоторые поправки в организацию кредитных сделок, пытаясь придать им современную форму. К числу таких новаций можно отнести так называемые «контракты». Они не просто вошли в реальную практику кредитных отношений, но были официально признаны правительством. Правда, в первое время был ограничен ареал их распространения. Указ от 10 ноября 1720 г. разрешал русским купцам заключать такие кон -тракты, но только на поставку товаров к Петербургскому порту. Эта законодательная мера принималась сознательно. Она должна была ускорить превращение Петербурга в главный внешнеторговый порт страны в противовес порту в Архангельске. Указ строжайше
запрещал заключение контрактов на поставку товаров к Архангельскому порту. Нарушение этого положения влекло за собой применение штрафных санкций вплоть до конфискации товаров [8]. Указ не содержал ограничений, касающихся статуса и места жительства купца. Новизна контрактной кредитной сделки состояла в том, что при ее заключении указывались не только участники, сумма и сроки возврата долга, размер неустойки в случае невыполнения договора, но и обязательства одной из сторон поставки в указан -ный срок совершенно определенной партии товара. При заключении сделки иностранный кредитор оплачивал вперед всю поставку или ее основную часть. Суть действий оставалась прежней: выдача денежного кредита. Но оформление претерпевало некоторые изменения. Содержание контракта фиксировалось на гербовой бумаге, которая регистрировалась не в крепостной конторе, а в специальной книге на таможне. Вот почему в начале 1720-х гг. количество записей о совершенных кредитных сделках между иноземцами и русскими поставщиками в заемных и подрядных книгах крепостных контор резко сокращается, а к концу десятилетия почти исчезает.
Незначительное на первый взгляд изменение формы оформления кредитных сделок повлекло за собой принципиальные последствия. Иностранные коммерсанты стремились заключить сделки по контрактам в тех регионах, которые производили интересующий их товар. Соответственно и контракты заключались с местными купцами, лучше всего знавшими региональную производственную и финансовую специфику. Увеличение заключенных сделок с провинциальными купцами оставляло петербургских и московских купцов вне поля деятельности. Последние прилагали немало усилий для сохранения своих прежних прочных позиций на внутреннем рынке. Петербургские и московские купцы стремились контролировать рынок контрактных сделок в разных регионах России, беря на себя посреднические функции между иностранцами и провинциальными купцами. Более того, они хотели сами заключать контракты с местными купцами на приобретение товаров, а затем купленные региональные товары поставлять в портовые города и продавать иностранным купцам или напрямую отправлять за границу. Сдерживающим моментом в этой деятельности выступало отсутствие четко прописанных законодательных норм. Упомянутый указ от 10 ноября 1720 г. разрешал контрактные сделки только между иностранными и русскими купцами. В нем ничего не говорилось о подобного рода соглашениях между русскими купцами. Русские торговые предприниматели неоднократно обращались в правительство за разъяснениями. Четкие установки
по этому вопросу были даны в царствование Елизаветы Петровны в 1746 г. Таким образом, проблема контрактов отразила борьбу интересов российской торговой элиты и иностранных коммерсантов. Тем не менее после издания указа контракты на поставку товаров превратились в ведущую форму денежного кредитования по закупке экспортных товаров на внутреннем рынке России между русскими торговыми людьми и иностранными купцами.
Среди заемщиков иностранных купцов встречались торговые люди гостиной сотни, посадские люди московских слобод, крупные купцы провинциальных городов, представители знати, среднего и мелкого дворянства. Состав должников включал в себя также торговых людей средней руки, мелкого служивого люда и даже торговых крестьян. Западноевропейские купцы нередко кредитовали других торговцев-иностранцев, например греков, армян, индийцев. Но основной костяк клиентуры составляли русские торговые люди. К ним относилась верхушка купечества в лице титулованных гостей и людей гостиной сотни, кредиты которых достигали нескольких тысяч рублей. Правда, их доля составляла всего 18 % (81,5 тыс. руб.) от общей суммы иностранного кредита [5, с. 169]. К иностранному кредиту обращались торговые люди Москвы всех ее сотен, бравшие небольшие ссуды, и слобод, включая такие богатые, как Кадашевскую и Мещанскую. Кредитовались у иноземных коммерсантов также иногородние купцы близлежащих к Москве городов: Ржева, Вязьмы, Калуги, Брянска и др. — к западу и юго-западу от Москвы; Ярославля, Вязников, Нижнего Новгорода и др. — к востоку и северо-востоку от Москвы. Провинциальные торговцы получали почти половину иностранного кредита. При этом в начале века лидировали жители западных и юго-западных городов и уездов Москвы, на долю которых пришлось 88 % кредита, выданного иностранцами в Москве провинциальным торговцам. Указанные районы были главными поставщиками пеньки — товара, имевшего повышенный спрос у иностранных коммерсантов [9, с. 185]. Потребители иностранных кредитов имелись в таких известных северных городах, как Вологда, Великий Устюг, Архангельск. Некоторые торговые люди получали деньги у одних и тех же иностранцев несколько лет подряд, что свидетельствует об установлении регулярных торговых связей в коммерческом мире России.
Однако рынок находился в постоянном движении. Если в первое десятилетие среди мелких заемщиков чаще всего к иностранному кредиту прибегали торговые крестьяне Московского уезда и западных городов, то во второе десятилетие появились новые приоритетные регионы. К ним относятся города Русского Севера и уезды к северу и
северо-востоку от Москвы. Такое перераспределение товарных и кредитных потоков не случайно. Оно определялось появлением в России новой столицы — Петербурга и стремлением быстрее обеспечить ему пальму первенства в торговых связях с Западом. При наличии единственного порта в Архангельске северные регионы поставляли свою продукцию в этот порт напрямую. Новые торговые пути в Петербург пролегали через Москву, где и осуществлялись контакты с иностранцами. Иноземные коммерсанты охотно предоставляли кредиты торговым людям городов и уездов на северо -востоке от Москвы, так как этот регион являлся центром производства таких важных экспортных товаров, как юфть, воск, говяжий жир, лен. Кредиты северных купцов колебались от 1 тыс. руб. до 4 и 6 тыс. [7, с. 421]. В Петербурге, как и в Москве, приезжие торговцы получали половину иностранных кредитов. Характерной чертой этого региона было, с одной стороны, отсутствие торговых крестьян, а с другой — преобладание крупных купцов. Представители купеческой элиты регулярно пользовались кредитами иностранных купцов. Многие известные московские купцы переселились в Петербург.
В число кредиторов-иностранцев входили представители разных стран и национальностей — англичане, голландцы, гамбуржцы, индийцы, греки, армяне и т. д. По количеству и размерам выданных кредитов преобладали голландцы. В заемных книгах Московской крепостной конторы за 1701 — 1703 и 1714 — 1725 гг. (за 15 лет) зарегистрировано 873 сделки с участием иностранных купцов на общую сумму 521 000 руб. В них приняли участие 142 торговых иноземца. При этом преобладали голландцы, выдавшие в долг 236 000 руб., что составляло почти половину всей суммы иностранного денежного кредита в Москве [5, с.166]. За 25 лет произошли значительные изменения в личном составе голландских купцов, но их преобладание на иностранном кредитном рынке Москвы и всей России оставалось неизменным. На второе место можно поставить английских купцов. Сумма выданных ими кредитов за первые 15 лет века составила 83 тыс. руб. Третье место среди кредиторов-иностранцев по праву принадлежало гамбуржцам, открывавшим кредиты на сумму не менее 5 тыс. руб. в год [1, с. 473].
Однако и здесь происходили изменения. Новые источники в виде петербургских заемных книг подтверждают ситуацию, сложившуюся в Москве, но и отмечают новые веяния. За 10 лет (с 1717 по 1727 г.) в Петербурге было совершено 154 сделки с участием иноземных купцов на сумму 189,5 тыс. рублей. Первенство в выдаче кредитов продолжали удерживать голландцы (82 тыс. руб.). Англичане уступали, но совсем немного (71 тыс. руб.). Доля англичан в кредитовании русского экспорта заметно
увеличилась. В Петербурге, наряду с гамбуржцами, активно действовали немецкие купцы из Пруссии [7, с. 421]. В Астрахани, которая являлась восточными воротами страны, преобладали индийские, армянские, дербентские купцы. Первое место (67 %) по числу выданных ссуд занимали индийцы. Из 127 индийских купцов занимались ростовщическими операциями эпизодически 75 человек, регулярно — 52 человека. Особенную активность проявляли 19 человек, выдававшие от 10 до 30 ссуд в год. Их доля в кредитных операциях составляла 70 % [4, с. 257]. Как видим, деятельность иностранных кредиторов охватывала широкую географию и имела масштабный рынок ссудных операций.
Социальный состав иностранных кредиторов отличался разнообразием. Несомненное первенство оставалось за западноевропейскими купцами. За ними шли поселившиеся в России иностранцы-заводчики. Они выдавали кредиты в денежной и товарной форме, чаще продукцией своих предприятий. Например, владельцы пороховых мельниц снабжали московских пороховщиков селитрой. Это уже был кредит товаропроизводителям. Сделками ростовщического характера занимались иностранцы, находящиеся на русской службе, — генералы, полковники, лекари, а также их вдовы и дочери. Займы они давали денежные и небольшие — от 30 до 230 руб. Значительно большие деньги выделяли для кредитных сделок толмачи (переводчики) Посольского приказа. Будущий барон П. Шафиров давал в долг до 1 тыс. руб. [2, с. 179].
Таким образом, видно, что развитие предпринимательства, как торгового, так и промышленного, было немыслимо без возможности получения денежных средств в кредит. К сожалению, государственные кредитные учреждения в России появятся довольно поздно — в середине XVIII в. В таких условиях основополагающую роль играл кредит частных лиц. Но даже его архаичная ростовщическая форма выступала мощным средством хозяйственно-экономической жизни страны. Кредитное предпринимательство способствовало активизации внешней и внутренней торговли, развитию денежного обращения и промышленной модернизации страны. Деятельность иностранных коммерсантов, прежде всего западноевропейских, на российском внутреннем рынке увеличивала приток инвестиций в страну, способствовала росту отечественных капиталов. Знакомство русских купцов с образцами передовой для того времени коммерческой и банковской практики приводило к модернизации и упрощению заключения кредитных сделок, использования векселей.
Однако высокие процентные ставки, под которые давался капитал в долг, не только таили в себе
угрозу разорения должника, но и сдерживали рост частного торгового капитала. Наличие системы поручительства придавало некоторую устойчивость получению прибыли и капитала. Однако нехватка свободных денег и драконовские условия на ссудном рынке заставляли торговцев направлять капитал в такие сферы, где обеспечивался его быстрый оборот. Такими областями оставались торговля и мелкотоварное производство. Государство же было заинтересовано в развитии промышленного сектора. Отсутствие свободных денег замедляло процесс соединения торгового капитала с производством. Расширение масштабов купеческой торговли, протекционизм со стороны казны, раздача льгот и привилегий постепенно привели к тому, что началось движение купеческих капиталов из торговли в промышленность, преимущественно в легкую. Другой отличительной чертой рассматриваемого периода стало увеличение числа состоятельных людей, которые занимались кредитной практикой не эпизодически, сочетая ее с другими видами деятельности, а постоянно. Кредитное дело постепенно превращалось в отдельный самостоятельный вид предпринимательства в России. Но заметный удельный вес иностранцев в кредитовании русских предпринимателей порождал зависимость экономики от западных капиталов. Петровская эпоха наглядно показала необходимость модернизации всей российской кредитной системы.
литература
1. Думный В. В. История предпринимательства в России. Вып. 2. - М., 1999.
2. Голикова Н. Б. Кредит и его роль в деятельности русского купечества в начале XVIII в. // Русский город (исследования и материалы). Вып. 2. - М., 1979.
3. История предпринимательства в России. Книга 1. М., 2000.
4. Голикова Н. Б. Ростовщичество в России начала XVIII в. и его некоторые особенности. // Проблемы генезиса капитализма. — М., 1970.
5. Захаров В. Н. Денежный кредит западноевропейских купцов в России в первой четверти XVIII в. и его роль в развитии русской торговли // Русский город. — М., 1990. Вып. 9.
6. История предпринимательства в России. -С. 316.
7. Захаров В. Н. Западноевропейские купцы в российской торговле XVIII века.
8. ПСЗ. Т. 6. № 3672.
9. Захаров В. Н. Западноевропейские купцы в России. Эпоха Петра I. М., 1996. — С. 185.
