CC BY
124
Страницы истории
кредитно-денежная политика
в РОССИИ (1725 - 1761 гг.)
л.А. муравьева,
кандидат исторических наук, доцент кафедры социально-политических наук Финансовая академия при Правительстве РФ
Становление и развитие кредитных отношений.
Экономическая модернизация Петра I и дальнейшее развитие финансово-кредитных отношений при его преемниках постепенно привели к формированию двух макроэкономических рынков. К ним можно отнести рынок благ и рынок денег. Рынок ценных бумаг начал формироваться в России во второй половине XVIII в. в годы правления Екатерины II. Рынок труда также не мог полностью сформироваться, так как до 1861 г. в России господствовали крепостнические отношения, и применение свободного наемного труда было крайне ограничено. Под рынком благ понимаются предложение и спрос товаров и услуг. На макроэкономическом уровне это сводится к предложению и спросу национального продукта. Ситуация на этом рынке зависит от общего уровня цен. В России XVIII в. это был самый развитый макроэкономический рынок. Рынок денег в рассматриваемый период также получил активное развитие. Формирование всероссийского рынка, развитие внешней и внутренней торговли, стремление преодолеть натуральный характер хозяйствования неизбежно приводили к развитию товарно-денежных и кредитных отношений.
Становление и развитие частного предпринимательства сдерживалось нехваткой отечественных капиталов. В этих условиях вопросы кредитования частного сектора принимали характер общегосударственного значения. Длительное время главным кредитором выступало само государство. Деньги выдавались по прямому указу монарха или через государственные органы — Сенат и коллегии на строительство казенных и частично индивидуальных заводов. Однако казенные ссуды в условиях отсутствия кредитных учреждений не могли в полной
мере покрыть всю потребность в денежных средствах. Одной из самых распространенных кредитных операций продолжало оставаться ростовщичество, известное в России с незапамятных времен. К ростовщическим ссудам прибегали либо с потребительской целью для уплаты долгов, либо с целью коммерческой. Поскольку первые капиталы появились в торговой среде, то главными потребителями кредита выступали профессиональные торговцы — купцы. Именно они чаще всего обращались за крупными и долговременными ссудами.
Кредитование совершалось в товарной или денежной форме. В первом случае в долг отпускались товары. Денежный кредит мог выдаваться как заем под проценты или заем под прибыль. Сделки оформлялись письменно и регистрировались в крепостных конторах. Размер получаемого кредита мог достигать 30 — 80 % оборотного капитала, иногда капитал увеличивали в несколько раз. Были случаи, когда человек начинал свое дело, не имея капитала, а беря все средства взаймы. Такой хаос был возможен в условиях отсутствия какой-либо регламентации законодательного порядка. Первый шаг в этом направлении был сделан в 1740 г. Принятый Банкротский устав предусматривал предельно допустимое соотношение между собственным и кредитным капиталом как 1: 3 [1]. При этом величина ссудного процента колебалась от 12 — 15 до 20 % [2]. Такой процент был непомерно высоким и поглощал почти всю прибыль. Иногда кредит получала группа предпринимателей, в которой каждый отвечал за возврат заемных сумм.
Частным кредитованием занимались люди богатые и состоятельные. К ним могли относиться купцы разного уровня, дворяне, придворные вельможи, чиновники. Например, Алексей Ва-
сильевич Макаров, кабинет-секретарь, а затем президент Камер-коллегии занимался не только промышленным и торговым предпринимательством, но и отдачей денег в рост. Этим занятием он начал промышлять с 1710 г. и за 15 лет им было совершено 10 сделок. Пик ростовщической активности пришелся на следующее десятилетие — с 1724 по 1734 г. Женившись второй раз, Макаров заметно увеличил свои финансовые возможности, взяв за женой приданое на 6 тыс. руб. За второе десятилетие он совершил 15 сделок, 11 из которых пришлись на 1734 г. — время его домашнего ареста. В этом злополучном году он предоставил ссуд, по разным данным, от 14 до более 16 тыс. руб. Если родной брат Макарова занимался мелкими ссудами от 1 до 5 — 10 руб. мелким чиновникам, посадским людям и крестьянам, то сам Макаров кредитовал князей, графов, дававших в залог свои вотчины, полковников и подполковников [3].
Частным кредитованием занимались иностранцы. Кредиторами могли выступать коммерсанты разных национальностей или торговые фирмы. Чаще всего кредитным предпринимательством занимались иностранцы, постоянно проживающие в российских городах. Многие из них получали «вечное» или временное российское подданство. Это обеспечивало им право на занятие мелкой розничной торговлей и заведение лавок, магазинов и винных погребов. Многие из них ссужали небольшими денежными суммами от 1 до нескольких десятков рублей своих соотечественников и русских людей — от торговых крестьян до мелких чиновников. Ссудный процент при таких операциях достигал 10 — 12 %. Серьезные коммерсанты, занимающиеся торговым и промышленным предпринимательством, одалживались у крупных иноземных купцов или торговых фирм. Здесь речь шла о долговременном кредитовании на тысячи и десятки тысяч рублей. Соответственно и процент поднимался от 15 — 20 до 30. Таким кредитом пользовались дворяне, вставшие на путь вотчинного предпринимательства. Главными потребителями больших кредитов в России оставалось купечество, окончательно превратившееся в XVIII в. в профессиональное торговое сословие.
Купечество XVIII в. уже не желало выступать только объектом политики абсолютистского государства. Оно постепенно начинало претендовать на роль субъекта общественного развития, пытаясь активно воздействовать на экономическую политику государства. Формирующееся купечество постепенно вырабатывало ценностные ориентации
своего сословия и старалось публично заявлять о своих нуждах, чаяниях и интересах. Свое понимание проблем, стоящих перед Отечеством, и пути их разрешения купечество формулировало в разрабатываемых и направляемых в адрес правительства проектах и записках. В свою очередь государство стимулировало обращение купцов с запросами, внимательно изучало их в правительственных учреждениях и старалось учитывать в своей законотворческой практике. Главная особенность купеческих проектов и запросов состояла в постановке в них преимущественно вопросов экономического характера. Внимание к широкому кругу экономических проблем было ярким свидетельством и показателем осознания положения купеческого сословия в экономической структуре государства. Многообразие экономических вопросов, волновавших купечество, наглядно показывало стремление расширить рамки своей предпринимательской деятельности и выйти на новый уровень коммерческих и производственных отношений.
Главное внимание российское купечество уделяло состоянию и организации торговли, как внутренней, так и внешней. В тесном взаимодействии с организацией торговли находилась таможенная политика. Таможенная система России сохраняла пережитки эпохи удельной раздробленности. В середине века в России продолжало сохраняться 17 видов различных пошлин [4]. Как ни странно, купцы не ставили вопроса об отмене внутренних таможенных пошлин. Их волновала лучшая организация таможенных сборов и контроля, отмена некоторых видов пошлин. К таковым относился «поворотный» сбор, взимаемый в Москве. Это положение предусматривало сбор пошлин от 1 до 3 копеек за проезд возов через ворота. Собираемые деньги были ничтожными, так как имело место воровство приставленных сборщиков и резкое сокращение провоза товаров через Москву. Уменьшение денежных поступлений вдвое заставило Комиссию о коммерции в течение полугода положительно решить этот вопрос. Разрабатывались разные варианты отмены мелких сборов за счет повышения размеров внутренней таможенной пошлины. Поскольку это нововведение устраивало крупных купцов и вызывало недовольство мелких торговцев и ремесленников, то дальше составления проекта решение вопроса не продвинулось.
Много нареканий со стороны купцов было в адрес условий и технологии взимания сборов. Высоким уровнем злоупотреблений прославились московские таможенники. Купцы жаловались на
произвольные поборы, утайку и задержку платежных выписей, волокиту в оформлении бумаг. Все же купцы не выступали за устранение системы внутренних таможен и введение равного обложения внутри страны. Исследователи по-разному отвечают на этот вопрос. М. Я. Волков видит причину в сохранении различий единой рублевой таможенной пошлины между местными и иногородними торговцами. Такая дифференциация была экономическим препятствием проникновения крупного купечества на местные рынки. Н. В. Козлова видит основную причину в нежелании ослаблять сословные ограничения внутренней торговли, а всеми средствами стараться расширить сословные торговые привилегии [5]. Однако при этом купцы очень настойчиво требовали перенести пограничные таможни с внутренней границы между Россией и Украиной на государственную границу. Ликвидация таможенной автономии Украины подогревалась стремлением российского купечества утвердиться на этом рынке и потеснить своих иностранных конкурентов. Русско-украинская таможня была ликвидирована в 1753 — 1754 гг., когда произошла отмена всех внутренних таможен.
Следующей, не менее животрепещущей, была проблема таможенных недоимок, которые русские и иностранные купцы должны были платить «за дедов и отцов их». По данным Камер-коллегии и Дои-мочной канцелярии, таможенные недоимки с 1696 по 1724 г. составили почти 92 тыс. руб., из которых почти 50 тыс. руб. падало на московских жителей. Именным указом взимание этой задолженности было отменено для русских и иностранных купцов [6]. Волновало купцов и состояние российских дорог и других средств транспортного сообщения. Речной путь провоза товаров был удобен, но носил сезонный характер и не обладал удобной инфраструктурой. Отсутствовали удобные пристани. Распространение частного владения на приречные земли требовало их аренды или строительства амбаров на удаленном расстоянии от реки, что затрудняло и увеличивало по времени разгрузку судов. Купцы предлагали передать прибрежные земли в их собственность, обещая за это понизить цены на хлеб.
Наконец, не менее остро ставились купцами вопросы финансового обеспечения. Масштабная торговля не могла осуществляться и развиваться без совершения кредитных операций. Отсутствие крупных капиталов внутри страны сдерживало развитие торговых отношений, а купцов заставляло прибегать к заемным деньгам. Ограниченность ростовщического кредита и высокие ссудные про-
центы побуждали отечественных коммерсантов озадачиться вопросом требования организации государственного кредита. Во второй четверти XVIII в. появляется несколько проектов по освобождению купечества от иностранных заемных денег. Часть проектов исходила от представителей дворянства.
В начале 1730-х гг. в Комиссию о коммерции поступил «Проект о банке казенном», по своей стилистике принадлежащий дворянину. В проекте предлагалось учредить казенный банк из свободных государственных средств с капиталом в 2 млн руб.: 1 млн руб. наличными и 1 млн руб. банкнотами. Банк кредитовал бы дворян, страдающих от высоких ростовщических процентов и часто теряющих заложенные имения и деревни, и купцов, что увеличило бы масштаб торговых операций. Ссуды должны предоставляться из 6 % годовых на срок не более года с правом переписи на следующий срок под залог движимого или недвижимого имущества или купеческого товара на гостином дворе. Планировалось, что банк будет выпускать банкноты по 10, 50, 100 и 200 руб. Особое внимание уделялось устройству банков в портах при таможнях. В проекте рассматривалась структура банка, оплата труда служащих и другие вопросы его функционирования [7].
Известный государственный деятель, историк и экономист В. Н. Татищев полагал, что для более успешного развития внутренней и внешней торговли и активизации деятельности российского купечества целесообразны организация и развитие государственного кредита. Решение этой проблемы он видел в улучшении вексельного дела, учреждении государственных и коммерческих банков, как это имело место в европейских государствах. Он предлагал план организации банка, который бы предоставлял кредит купцам и промышленникам из привлеченных свободных средств, имеющихся у дворянства и духовенства. «Банк долговой с умеренным ростом» не должен ограничиться предоставлением кредита, а превратиться в коммерческое предприятие капиталистического типа, в котором одни получают проценты за свои деньги, а другие пускают их в оборот. По мнению Татищева, все государственные деньги должны работать, а представители всех сословий вовлекаться в товарно-денежные отношения. Этот план шел вразрез с притязаниями дворянства на открытие банка исключительно для них.
Несколько проектов организации банков исходило из купеческой среды. Об учреждении банков с
«легкими процентами» в своих записках в Комиссию о коммерции писали петербургские купцы и иногородние коммерсанты, торгующие в столице империи в 1727 г. Предоставлять кредит разрешалось только на коммерческие нужды. Совместное заседание Комиссии о коммерции и Главного магистрата постановило собранные купцами деньги для строительства домов в размере 37 тыс. руб. выдавать под залог или денежное поручительство под 6 % годовых [8].
Правительство все больше проникалось пониманием необходимости создания банков. Первым кредитным учреждением России стала Монетная контора (1729 — 1752 гг.), которая с 1733 г. начала выдавать ссуды в соответствии с указом «О правилах займа денег из Монетной конторы». Монетная контора могла выдавать ссуды под залог золота и серебра и на короткий срок. Ссуда не могла превышать 75 % стоимости залога из 8 % годовых, выдавалась на год с правом отсрочки на три года. Ссудные операции были крайне слабо развиты по объему, так как ограничение форм залога только драгоценными металлами делало это учреждение недоступным не только для купцов, но и для многих дворян. Например, в 1734 г. Монетная контора выдала в залог драгоценных металлов всего на 400 руб. Хотя ссудой могли пользоваться все лица без различия прав и состояний, на практике к такому кредиту имели доступ только близкие ко двору люди. Опираясь на закон 1733 г., ссуды на таких же условиях начали выдавать некоторые коллегии, комиссариаты и канцелярии. По своей организации и деятельности они ближе к казенным ломбардам, нежели к банкам [9].
Для изменения ситуации на денежном рынке в финансовой сфере появилось новшество — заемные банки. В 1754 г. по инициативе П. И. Шувалова был учрежден Государственный заемный банк, ставший важным элементом развития финансовой системы страны. Он состоял из двух самостоятельных банков — Дворянского и Купеческого (Коммерческого). Банки давали кредиты под 6 % годовых. Первоначальный капитал Банка, выданный из казны для дворянства, располагавшегося в Москве и Петербурге, составил 750 тыс. руб. Ссуды выдавались под залог золота, серебра или других ценных вещей, но так, чтобы стоимость заложенного была в полтора раза больше заимствованной суммы. Займы также выдавались под надежное поручительство или недвижимое имущество. Помещикам предоставлялась ссуда, исходя не из доходности поместья или числа десятин земли, а по количеству душ крепостных крестьян. В закладной
перечислялись населенные пункты и указывалось количество крестьянских душ мужского пола, за каждую из которых выдавалась ссуда в размере 10 руб. Такое положение сохранялось до отмены крепостного права в 1861 г. Возможности Банка были ограничены. Он мог ссужать заемщикам не менее 100 руб. и не более 10 тыс. руб. Только в 1771 г. ссудные возможности Банка были расширены до 25 тыс. руб. в одни руки. На практике превалировали мелкие суммы займов от 1 до 2 тыс. руб.
Правила кредитного учреждения неоднократно менялись. Теоретически кредит в России стал дешевле и более доступен для дворян, но лишь определенного круга. Надежда на масштабность деятельности и доступность Банка для всех желающих дворян не оправдалась. Услугами учрежденного Банка могли пользоваться лишь дворяне великорусских губерний и иностранцы, принявшие российское подданство. Только через 12 лет такого права удостоились остзейские, в 1776 г. — белорусские и в 1783 г. — малороссийские и смоленские дворяне. Банк выдавал ссуды на год, но предусматривалась отсрочка на два года. Помещики охотно прибегали к услугам Банка, получая государственные деньги в долг, но возвращать их не спешили. Средства Дворянского банка таяли очень быстро, так как его клиенты не только не возвращали долгов, но и не выплачивали процентов по ним и не обращались за отсрочкой. Обеспокоенное правительство увеличило период отсрочки платежей сначала на 4, а затем и 8 лет [10]. По правилам Банка, непогашение ссуды в течение трех лет каралось продажей имения с аукциона. На практике это случалось редко, гораздо чаще следовало строгое наказание. Однако угроза разорения Банка и его заемщиков заставила правительство более жестко бороться с должниками. Теперь имения должников передавались в Канцелярию конфискаций, которая управляла ими, выделяя десятую часть на прожиток дворянину, а все остальное поступало в Банк на погашение долга. Найденный способ сохранял имения за владельцами и возвращал долги Банку. При продаже имения преимущественное право на его покупку имели родственники должника.
Особенно заметный урон банкам приносили подложные залоги и неправильная оценка собственности. Банк не обязан был производить собственную оценку недвижимости, а доверял подписям поручителей, с которых могли удерживать недостающую сумму при задолженности. На практике нередки были случаи денежной и имущественной несостоятельности как заемщика,
так и поручителя. Это было типичное явление на протяжении всех лет работы Банка для дворянства. Стремясь расширить клиентуру и функции Банка, в 1758 г. по инициативе П. И. Шувалова был принят указ, разрешавший не только выдавать ссуды, но и принимать вклады от частных лиц. Однако в полную силу указ о привлечении средств населения заработал только в 1770 г.
Работа в самом Банке была налажена не лучшим образом. Делопроизводство находилось в запущенном состоянии, бухгалтерская документация составлялась крайне небрежно. Банк постоянно нарушал предписания Сената и не предоставлял ежемесячной отчетности о состоянии и размерах капиталов и операциях по ним. Сумма основного капитала банка не менялась, все средства, выделяемые дополнительно, собственностью Банка не считались [11]. Проведенная в конце 1970-х гг. реорганизация Банка для дворянства не спасла положения. В 1786 г. Дворянский банк был реорганизован в Государственный Заемный банк, просуществовавший до 1860 г.
Одновременно с Дворянским банком в 1754 г. в Петербурге был основан Купеческий банк. Столица была выбрана не случайно. Петербург к середине века стал главным портом страны, приносящим большой доход, через который проходила половина товарооборота государства. Купечество как профессиональное торговое сословие особенно нуждалось не только в прямом, но и оборотном капитале. Сюда же приезжали и купцы из других регионов, нуждающиеся в дополнительных денежных средствах и дешевых кредитах для обеспечения роста и активизации внешней торговли. Новым кредитным учреждением управляла Коммерц-кол-легия, поэтому его нередко называли Коммерческим банком. Он призван был ослабить зависимость коммерсантов от ростовщиков и иностранных кредиторов. Уставной капитал Купеческого банка составил незначительную сумму в 500 тыс. руб. Банк предназначался для выдачи ссуд русским купцам из расчета 6 % годовых сроком на шесть месяцев под залог товаров, находящихся в Петербургском порту. Краткосрочность ссуд не побуждала купцов пользоваться услугами банка. Купцы договорились между собой и два месяца в банк не обращались. Директор Купеческого банка Я. М. Евреинов был обеспокоен таким началом работы и предлагал прислушаться к мнению купцов. Гостей пригласили в Коммерц-коллегию. В ходе обсуждения проблемы купцы высказали пожелания: изменить сроки и условия выдачи займов; упростить и ус-
корить процедуру оформления получения ссуды. Признав претензии купцов справедливыми, Сенат продлил срок ссуды до трех лет, а в чрезвычайных ситуациях допускались и большие сроки. Это изменило ситуацию, капитал был быстро разобран [12]. В целом деятельность первого коммерческого банка в России была узкой по видам операций и по сфере обслуживания. Петербургский Купеческий банк фактически прекратил свою деятельность в 1770 г., хотя формально был ликвидирован в 1782 г. с передачей его пассивов Дворянскому банку.
Рост товарооборота внешней торговли пришел в противоречие с российским денежным обращением. Тяжеловесные медные деньги было неудобно, опасно и накладно возить с собой. По инициативе коммерсантов в 1757 г. императрица Елизавета Петровна законодательно подтвердила принципы вексельного обращения. В практику банковского дела вошли операции с простыми и переводными векселями, прообразы будущих трансфертов и текущих счетов.
В 1758 г. П. И. Шувалов выступил создателем в Москве и Петербурге «Банковых контор вексельного производства для обращения внутри России медных денег», которые нередко называли Медным банком. Банк обладал капиталом 2 млн руб. и выдавал ссуды под переводные векселя медной монетой из 6 % годовых. Основным видом залога были имения, населенные крепостными крестьянами. Размер ссуд колебался от 100 до 200 тыс. руб. Главными клиентами банка стали крупные сановники. Небольшие ссуды от 2 — 5 до 40 — 75 тыс. руб. могли получать купцы и промышленники; 75 % ссуд возвращать полагалось серебром. Капитал банка был быстро разобран. Появление таких контор оживило внутреннюю и внешнюю торговлю, привлекло в них иностранных купцов, давно привыкших к кредитной системе и ее организации. Становились разнообразными функции кредитных учреждений. Сведения о приходно-расходных операциях фиксировались в Главной банковской книге. Регулярные записи позволяли вести дело без денежной наличности [13].
Начиная с областной реформы Петра I в 1708 г. все государственные сборы начали поступать в губернии, и лишь незначительные финансовые потоки доходили до приказов. Поскольку государственный баланс сводился с дефицитом, то для его покрытия применялись разные приемы. Одной из таких мер было сокращение денежных сумм на развитие артиллерии. К 1755 г. эта долговая артиллерийская сумма составила почти 2 млн руб.
Накануне Семилетней войны артиллерия нуждалась в больших затратах, но тяжелое состояние государственных финансов делало эти выплаты невозможными. Тогда П. И. Шувалову пришла мысль начеканить недостающую сумму из имеющейся меди в старых артиллерийских орудиях. Ходатайство П. И. Шувалова на имя императрицы Елизаветы Петровны было одобрено. Высочайший указ санкционировал чеканку копеечной монеты из негодных и нештатных артиллерийских орудий. Монетная экспедиция распорядилась осуществить передел на архангельских и сестрорецких заводах. Негодные орудия собирали в Москве и Петербурге и к 1759 г. в монетную медь было перелито свыше двух с половиной пудов [14].
Поставкой переделанных денег занималась Монетная экспедиция. Поскольку операция проводилась медленно, то Сенат выдал в адрес артиллерии 50 тыс. руб. вперед в счет будущего передела. В 1760 г. был учрежден Артиллерийский банк (Банк артиллерийского и инженерного корпусов). Его капитал должны были составить долговые деньги (2 млн руб.), получить которые планировали от переплавки негодных пушек, и проценты с капитала Медного банка. Проценты Артиллерийского банка предназначались для строения и содержания артиллерийского кадетского корпуса, арсеналов, материальных контор, на оружейное дело. Первый этап передела медных денег, растянувшийся на 10 лет, закончился в 1761 г. со смертью Елизаветы Петровны и реформатора П. И. Шувалова, всего на 10 дней пережившего императрицу. Образовать задуманный фонд банка не удалось, так как артиллерия не располагала необходимым числом орудий для такого передела. До 1763 г. было переделано 13 тыс. пудов меди, из которых получилось около 151 тыс. руб. [15]. Медный и Артиллерийский банки стали в конечном счете инструментами расхищения государственной казны, поэтому были закрыты в 1763 г. Своеобразие становлению российской банковской системы придавали: сословный характер кредитных учреждений и их функционирование в качестве казенных, государственных, подконтрольных правительству. Частный капитал пока не допускался в банковскую сферу.
Схема состояния банковского дела в России к середине XVIII в. приведена ниже.
Денежное обращение. Усиленный выпуск медной монеты и понижение весовой пробы серебряных денег в конце первой четверти XVIII в. привели к падению покупательной способности рубля, снижению казенных доходов и ухудшению материального положения народа. В рассматриваемый период можно выделить два наиболее заметных этапа усиленной эксплуатации монетной регалии с фискальными целями: 1727 — 1731 гг. и 1756 - 1762 гг.
Снижение подушной подати Екатериной I в 1725 г. на 4 коп. заставило искать способы выхода из финансовых затруднений. Верховный тайный совет разработал антикризисную программу. В сфере денежного обращения было решено обратиться к эксплуатации монетной регалии. Сначала А. Д. Меншиков предложил чеканить монеты из особой композиции, постоянно понижая пробу, что превратило сплав в не пригодный для чеканки. Затем для облегчения уплаты податей крестьянами решили выпустить на 2 млн руб. медных пятаков по 40-рублевой стопе вместо 12 руб. 80 коп. из пуда и мелкой разменной монеты на 500 тыс. руб. Вскоре выпуск медных полушек и копеек было решено увеличить еще на 2 млн руб. Действий правительства не одобрял только В. Н. Татищев, который в Монетной конторе призван был бороться с инфляцией и добиваться денежной стабилизации. К концу 1720-х гг. правительство отказалось от чеканки мелких медных фракций и перешло к выпуску исключительно пятикопеечников, так как это было быстрее и прибыльнее для казны.
Наряду с чеканкой легковесной медной монеты, продолжалось снижение веса серебра в рубле. Серебряные монеты выпускались 70-й и 77-й пробы в отличие от 83-й в Голландии, 90-й — во Франции и 93-й — в Англии. В 1726 г. отказались от чеканки серебряных алтынов (3 коп.). Золотых монет в денежном обращении России было мало. Чеканились двухрублевики (андреевские золотые) 75-й пробы по 100 шт. из фунта золота. Поскольку
<-► Дворянский
__банк
(1754 - 1786)
Артиллерийский банк (1760 - 1763)
Монетная контора (1729 - 1752)
Купеческий (Коммерческий) банк (1754 - 1782)
такой чекан представлял собой отступление от международного стандарта, то такие монеты обращались внутри страны для увеличения доходов казны и вышли из обращения в 1729 г. Для международных расчетов применялись дукаты, а с 1729 г. — червонцы [16].
В итоге доход казны от чеканки серебряных монет за 1724 — 1726 гг. составил почти 500 тыс. руб., а от выпуска медных денег с 1723 по 1731 г. — более 2 млн руб. [17]. Полученная прибыль помогла на короткое время стабилизировать финансы страны, но продолжение снижения пробы привело к обесценению серебряного рубля в два раза и в начале 1730-х гг. вновь пришлось решать проблему вывода финансов из тупика.
Чтобы остановить усиленную чеканку неполноценной медной монеты, избавиться от наплыва фальшивых денег и привести к единообразию пробу серебряных монет, указом Сената была создана комиссия о Монетном деле (1730 — 1731 гг.). Основной денежной единицей страны оставалась серебряная монета. Рубли и полтины имели 70-ю пробу, а мелкие фракции — 77-ю. Комиссия предложила приблизить серебряный рубль к голландскому талеру и чеканить его по 83-й пробе. Для совершения задуманной операции требовалось приобрести за границей 25 тыс. пудов серебра. Поскольку таких денег в казне не оказалось, то решили поступить иначе. Комиссия предложила оставить 77-ю пробу серебряных монет, но изменить лигатурный вес рубля. Такой способ обеспечивал хождение старых рублей и полтинников по 70-й пробе наравне с новой серебряной монетой [18]. Остававшиеся до сих пор в обращении мелкие проволочные серебряные монеты было решено изъять из обращения. Однако вывести с денежного рынка накопившуюся почти за 100 лет обращения монету оказалось для правительства непосильной задачей. Оно действовало непоследовательно: запрещение перемежалось с разрешением ее хождения, использования и обмена. Население также старалось припрятать привычные монеты, а не сдавать государству.
Однако гораздо большей порче, чем серебряные, подверглись медные деньги. Перед комиссией о Монетном деле стояла задача оздоровить, прежде всего, рынок медных монет. Комиссия с большим трудом приходила к единому мнению, но сумела разработать конкретную программу оздоровления денежного обращения. Она включала в себя следующие предложения: организацию вымена всей медной монеты, сделанной по 40 рублей из пуда; использование меди для чеканки только мелкой
разменной монеты (полушек, денежек, копеек), а не как заменителя серебра; повышение пробы и веса всех выпускаемых монет из меди и серебра; установление оптимальных нормативов (примерно 1: 10) соотношения медных и серебряных денег; переделку серебряных копеек и денежек в полтинники и рубли.
Предложения комиссии не получили полного осуществления. Указами Сената был определен и утвержден порядок обмена медных полушек и копеек, отчеканенных по 40 руб. из пуда. Монетные дворы чеканили мелкие медные номиналы — полушки, денежки, копейки по 10 и 8 руб. из пуда. Цена медной монеты почти совпадала с торговой, что уменьшало приток фальсифицированных заграничных денег. Данная операция несколько оздоровила финансовую обстановку в государстве. От вымена копеек казна получила 67 тыс. руб. дохода. Финансовые итоги обмена медных полушек неизвестны. Был подготовлен указ об изъятии из обращения медных пятикопеечных монет и перечеканки их в копейки по 8 руб. из пуда. Однако правительство, не имея средств в казне и не желая брать на себя расходов по осуществлению предложенной операции, отказалось от изъятия пятикопеечников. Вымен медных пятаков, чеканившихся с 1723 по 1731 г. по 40 руб. из пуда меди, на 3,5 млн руб. грозил казне убытками в 2,5 млн руб. [19].
Для оздоровления денежного обращения были приняты полумеры. Правительство отказалось от чеканки крупной медной монеты и выпускало только мелкие медные номиналы для размена. Однако проблема изъятия пятаков длительное время оставалась актуальной, порождая все новые проекты о способах ее решения. В 1732 г. был создан особый совет из компетентных государственных деятелей и двух купцов по обсуждению этого вопроса. В его недрах рассматривались проект Миниха и предложения директора Монетной канцелярии графа М. Г. Головкина, который предложил провести операцию по изъятию пятаков на государственные деньги. Этим деятельность совета была исчерпана, и государство не обращалось к этой проблеме до 1740 г. Правда, в 1735 г. секретарь Анны Иоанновны А. Полубояринов по собственной инициативе подал в Кабинет министров «Черновое представление о медных деньгах и вымене пятикопеечников». По его подсчетам, ежегодное обращение пятаков приносило казне не менее 2 млн руб. прибыли. За десять лет казна получила 10 млн руб., поэтому, по мнению Полубояринова, казна в состоянии потратить 2,5 млн руб. на вымен пятаков по схеме:
копейка за копейку. Так был указан путь оздоровления финансовой обстановки в интересах широких народных масс, но отвергнутый правительством.
Проблема обращения пятикопеечников была настолько важной, что планы по их изъятию продолжали разрабатываться. Неожиданное решение вопроса предложил асессор Монетной канцелярии И. А. Шлаттер в 1737 г. Его идея состояла в выпуске бумажных денег на сумму более 3 млн руб. и мелкой серебряной монеты на 4 млн руб. Каждую тысячу медных рублей следовало обменивать на 800 руб. бумажных денег и 200 — серебряных. Пятаки планировалось выменить за пять лет, а затем приступить к изъятию бумажных денег. В том же году появился проект комиссаров Монетной канцелярии М. Шпеермана и Э. Миниха об устройстве лотереи. Вырученные от нее средства предлагалось потратить на изъятие пятикопеечников. Миних также предлагал провести операцию по клеймению пятаков. Асессор Монетной канцелярии И. Мокеев предложил перейти с 40-рублевой на 20-рублевую стопу, а старые пятаки перечеканить в мелкие фракции по 10 руб. из пуда. Все убытки должна была покрыть чеканка новых монет [20]. Нетрудно заметить, что в подавляющем большинстве проектов предлагали осуществить финансовую операцию с максимальной выгодой для казны. Лишь предложения Головкина и Полубояринова исходили из интересов народа. Ни один из проектов не был принят к реализации. Анна Иоанновна оставила этот вопрос в наследство потомкам.
Гораздо более удачно ею была проведена реорганизация монетных дворов. В Москве реконструировались старые и выстраивались новые монетные дворы. Монетный двор появился в Екатеринбурге и вновь заработал в Петербурге. Руководителем Петербургского монетного двора, расположенного в помещении Нарышкинского бастиона, стал И. А. Шлаттер. Он не только занимался чеканкой монет, но создал необычную школу. Ежегодно в ней 20 молодых дворян и принадлежавших казне с момента рождения «монетчиковых детей» регулярно слушали лекции и проходили практику у прессов, в лаборатории и в граверной мастерской. В конце 1740-х гг. в Петропавловской крепости была учреждена лаборатория по отделению золота от серебра [21].
Обсуждение проектов проведения процедуры по изъятию пятаков продолжилось при Елизавете Петровне. Аналогичный проекту Полубояринова проект князя М. Голицына был отвергнут. Следующим был рассмотрен проект статского советни-
ка А. Демидова, предлагавшего уменьшить цену пятаков сразу на 1 коп. Сенат отверг этот план как грозивший разорить население при уплате податей, которые в основном поступали медью. В 1744 г. при одобрении императрицы Сенат утвердил проект кабинет-министра П. И. Ягужинского, «согласно которому следовало в течение четырех лет, начиная с 1744 г., ежегодно проводить снижение номинала пятаков на одну копейку и, таким образом, довести их нарицательную цену до копейки, что соответствовало бы рыночной цене меди, содержащейся в них, и тем самым выбило бы почву из-под ног фальшивомонетчиков. К тому же, по мнению сенаторов, проект равномерно распределял расходы по выкупу пятаков на казну и на население», — пишет А. И. Юхт [22]. К 1746 г. пятаки обращались по 2 копейки. В 1740-х гг. возродился алтын (3 коп.), бытовавший в петровский период, но не в серебряном, а медном варианте. В 1754 г. наступил завершающий этап операции. П. И. Шувалов предложил начеканить новые медные копейки на 3 млн руб. по 8 руб. из пуда и на них выкупить у населения бывшие пятаки по 2 коп., а затем перечеканить их в копеечный номинал. Прибыль казны от предложенной операции он оценивал в 750 тыс. руб. Все расходы падали на казну. Операция завершилась в 1755 г. Наконец Россия была избавлена от некачественных пятаков образца 1723 г. Реформа заметно оздоровила денежное обращение, активизировала торговлю и кредит. Тогда же именным указом в России вводилась новая золотая монета — 10-рублевая (империал) и 5-рублевая (полуимпериал). Увеличилась добыча золота на Нерчинском руднике и собственного серебра в связи с открытием и передачей от Демидовых в собственность императорской фамилии Колывано-Воскресенских серебряных месторождений.
Серьезные проблемы в денежном обращении наблюдались в Прибалтике. На присоединенных к России землях Лифляндии и Эстляндии продолжали обращаться шведские, немецкие, польские деньги и теперь прибавились русские, которые поступали на содержание армии. Все денежные сборы также собирались в иностранной монете — ефимками, но поступали они из этих мест легковесными и нестандартными. Обострение отношений с Пруссией в середине 50-х гг. накануне Семилетней войны потребовало увеличения численности гарнизонов в Прибалтике, содержать которые на неполноценные ефимки было убыточно. Возникла идея изменить денежную систему в Прибалтике. Сенат предложил некачественные ефимки переделать в русскую монету и ею выпла-
чивать жалование войскам. Монетная канцелярия предложила из ефимков отчеканить новую монету и ею платить жалование военным. Город Нарву объявить пограничным городом, за пределы которого запретить распространение русской монеты на запад и эст-лифляндской — на восток. До выпуска монеты в необходимом количестве «сыскать охотников, которые бы армию всеми надобностями и деньгами снабжали и на вексель перевели» [23]. Губернское присутствие Риги запросило информацию о наличии и состоянии Монетного двора, а также обязало прислать образцы всех имеющихся в обращении денег по фунту (400 г) весом каждого вида. Монетной канцелярии было поручено выработать тип, вес, пробу и внешний вид новой монеты. Для начала решили начеканить медной монеты на 100 тыс. руб. и проследить ее распространение. Чтобы казна не несла убытков, в переделку принимались только полноценные ефимки.
Новая монета была названа ливонезами и имела номиналы целый, пол- и четверть ливонеза. Для мелких фракций допускались грош и двухгроше-вики. На аверсе помещался портрет императрицы с латинской надписью вокруг; на реверсе изображался российский герб — двуглавый орел с гербовыми щитами Риги и Ревеля; гурт делался рубчатый вкось. Монеты чеканили из серебра 72-й пробы по 15 руб. 84 коп. из фунта [24]. Чеканка производилась в Москве на Монетном дворе. В первое время разрешено было обращение иностранной и русской монет, которые принимали по утвержденной цене и отправляли в передел. С помощью обращения новой монеты планировалось пресечь распространение некачественных иностранных денег и увеличить доход от торгов и сборов. В 1756 г. были изготовлены пробные образцы по 10 монет каждого вида. В марте 1757 г. начался выпуск ливонезов. Всего отчеканили монет на 100 тыс. руб. Изготовление было прекращено по причине начавшейся войны и из-за низкого содержания серебра по сравнению с российскими монетами. К 1760 г. выпуск левонезов прекратился совсем. Разрешили хождение шведских фердингов, а распространение русской монеты не прекращалось. Использование иностранной монеты окончательно прекратилось в 1846 г.
Стабилизация денежного обращения длилась недолго. Вступление России в Семилетнюю войну (1756 — 1763) увеличило расходы и привело к бюджетному дефициту. Повысить доходную часть за счет увеличения прямых и косвенных налогов правительство не решилось, опасаясь народного гнева. Оставалось одно испытанное средство — экс-
плуатация монетной регалии на основе массовой чеканки легковесной медной монеты. В 1757 г. Шувалов предложил новый проект, суливший 6 млн руб. прибыли. Казна санкционировала порчу медной монеты, разрешив начеканить 7 млн руб. по 16-рублевой стопе. Если до 1757 г было отчеканено 3 млн руб. по 10-рублевой стопе и 1 млн руб. по 8-рублевой стопе, то с 1757 по 1761 г. выпустили более 11 млн руб. денег по 16-рублевой стопе. Такой объем медных денег в 2,5 раза превышал количество всей медной монеты, выпущенной за предыдущие 16 лет. Однако увеличение денежной массы не избавило государственный бюджет от дефицита. Все последующие проекты Шувалова ориентировались на фискальные интересы казны. В конце 1750-х гг. П. И. Шувалов разработал план новой денежной реформы. Он предложил объем медной денежной массы увеличить до 16 млн руб. и, переклеймив ее, принудительно вдвое поднять курс. Новые медные монеты начать выпускать по 32-рублевой стопе. Серебряной монеты предлагалось выпустить на 16 млн руб. Проект Шувалова обещал казне более 20 млн руб. прибыли за 16 лет [25]. В апреле 1761 г. Сенат одобрил данный проект с некоторыми изменениями. Против такого решения выступили генерал-прокурор Шаховской и статс-секретарь императрицы А. В. Олсуфьев. Но смерть Елизаветы Петровны в конце 1761 г. прекратила дебаты по проекту. В несколько измененном виде его утвердил Петр III. Попытка Елизаветы Петровны получить внешний заем у Голландии в размере 2 млн руб. не была успешной [26].
На протяжении всего рассматриваемого периода казна не переставала вести борьбу с широким распространением фальшивомонетничества. Количество «добрых денег» в России уменьшалось, а количество «воровских» — росло. Такое положение дел снижало доходные поступления в казну, темпы роста которых во второй четверти XVIII в. были не так высоки. Ежегодный прирост доходов в 1720 — 1740-е гг. был весьма низким и не превышал 60 тыс. руб. Заметный рост данного показателя до 700 тыс. руб. наблюдался в 1750 — 1760-е гг. [27]. Основные расходные статьи государственного бюджета приходились на содержание армии и флота, управленческого аппарата и царского двора. Меньше всего денег тратилось на науку и образование.
Таким образом, в рассматриваемый период Россия сделала заметный шаг вперед в своей кредитной политике, положив начало учреждению государственных кредитных учреждений. Система денежного обращения находилась в прямой зависимости от
действий правящей верхушки. Все попытки оздоровить денежный рынок и добиться его стабилизации носили фрагментарный характер. Динамика обращения золотой, серебряной и медной монет в первой половине XVIII в. имела следующий вид. В первые тридцать лет на долю серебряной монеты приходилось 90 %, медной — 8 % и золотой — 2,5 % от общего денежного обращения в стране. К середине века доля серебряной монеты составила 72 %, золотой — 3 %, а доля медной — возросла в шесть раз и приблизилась к 25 % денежного баланса страны [28]. Получение прибыли от усиленной эксплуатации монетной регалии и повышения косвенных налогов помогли правящим режимам удержаться от получения внешних займов и выпуска бумажных денег. Подобные меры будут востребованы во второй половине XVIII в.
Литература
1. См.: История предпринимательства в России. Книга первая. От Средневековья до середины XIX в. М., 2000. С. 225.
2. См.: Думный В. В. История предпринимательства в России. Вып. 2. М., 1999. С. 170, 179; Борисов Ю. Ф. О началах кредитно-денежной политики в России (XVIII в. — середина XIX в.) // Вестник ФА. 2005. № 2. С. 96.
3. См.: Павленко Н. И. Птенцы гнезда Петрова. М., 1985. С. 281.
4. См.: Козлова Н.В. Российский абсолютизм и купечество в XVIII веке. М., 1999, С. 278.
5. См.: ВолковМ.Я. Отмена внутренних таможен в России // История СССР. 1957 № 2. С. 82 — 83;. Козлова Н. В. Указ. соч. С. 280.
6. Козлова Н. В. Указ. соч. С. 277.
7. См.: БорисовЮ. Ф. Указ. соч. С. 97-98; Козлова Н. В. Указ. соч. С. 285.
8. Козлова Н. В. Указ. соч. С. 284 — 286.
9. См.: Морозан В. В. История банковского дела в России (вторая половина XVIII — первая поло-
вина XIX в.) СПб., 2004. С. 26; Разманова Н. А. История финансово-кредитной системы российской империи в XVIII — начале XX в. М., 2000. С. 40.
10. См.: Морозан В. В. Указ. соч. С. 31 — 32, 21.
11. См.: Там же. С. 33 — 35.
12. См.: Там же. С. 45 — 47.
13. См.: Каменский А. Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыт целостного анализа. М., 1999. С. 299; Ионичев Н. П. Внешние экономические связи России. М., 2000. С. 124 — 125.
14. См.: Фон Винклер П. П. Из истории монетного дела в России. М., 2005. С. 41,42.
15. См.: Там же. С. 60.
16. См.: Очерки истории российской экономической мысли. М., 2003. С. 235.
17. См.: Троицкий С. М. Финансовая политика русского абсолютизма в XVIII в. М., 1966. С.199,200.
18. См.: Юхт. А. И. Денежная система в России (20-е — начало 60-х гг. XVIII в.) // Отечественная история. 1992. № 5. С. 77 — 78.
19. См.: Юхт.А.И.Указ соч.С. 76—77; ТроицкийС.М. Указ соч. С. 202.
20. См.: Троицкий С. М. Указ соч. С. 202 — 207.
21. См.: Спасский И. Г., Юхт. А. И. Финансы. Денежное обращение // Очерки истории культуры XVIII в. М., 1987. Ч. 2. С. 144, 145.
22. См.: Юхт А. И. Указ соч. С. 81.
23. См.: Фон Винклер П. П. Указ соч. С. 232.
24. См.: Там же. С. 234, 237, 239.
25. См.: Юхт.А.И.Указ соч. С. 83 — 85; Троицкий С.М. Указ соч. С. 209.
26. См.: Хейфец Б.А. Кредитная история России. Характеристика суверенного заемщика. М., 2003. С. 12.
27. См.: Спасский И.Г., Юхт А.И. Указ соч. С. 109.
28. См.: Очерки истории российской экономической мысли. М., 2003. С. 235.
