CC BY
73
государств они действуют. В их состав входят, помимо этносов Центральной Азии, представители славянских национальностей, народов Кавказа, боевики из Пакистана и Афганистана.
2. Деятельность данных организаций имеет международное финансирование. Так, ИДУ получает средства от «Аль-Каиды» и других экстремистских организаций Ближнего Востока, а «Хизб ут-Тахрир» имеет свои представительства в десятках стран мира.
3. Тесная связь с организованной преступностью. Все экстремистские организации Центральной Азии занимаются наркобизнесом, торговлей оружием, нелегальной миграцией и т. п. с целью получения финансовых средств на свою деятельность.
4. Постепенная терроризация экстремистских организаций. С сожалением можно констатировать, что некоторые исламские экстремистские организации давно перешли от распространения религиозных идей к террористическим способам ведения политической борьбы, которые, по мнению их руководителей, более эффективны, а главное, значительно быстрее приведут их к поставленной цели.
«Мировые державы в Центральной Азии», М., 2011 г., с. 183-195.
Ватаняр Ягья,
доктор исторических наук (СПбГУ) РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИЕ ОТНОШЕНИЯ И КАВКАЗ В XXI в.
Российско-турецкие отношения в XXI в. на подъеме. Между двумя странами сложилось стратегическое партнерство, о чем Президент Российской Федерации Д. А. Медведев, премьер-министр Российской Федерации В.В. Путин и премьер-министр Турции Реджеп Тайип Эрдоган объявили во время январского (2010) визита последнего в Москву. Уже в рамках признанного обеими сторонами стратегического партнерства в феврале 2010 г. состоялся визит заместителя премьер-министра России И.И. Сечи-на в Анкару, и в ходе этих переговоров были достигнуты важные договоренности в области энергосотрудничества. Еще большее геополитическое и региональное значение имеет государственный визит президента Д. А. Медведева в Турцию в мае этого же года. Он ознаменовался подтверждением стратегического сотрудничества между обеими странами, новыми важными договоренностями
и определением перспектив дальнейшего развития российско-турецких отношений. Не меньшую роль в российско-турецких отношениях играют поездка премьер-министра России В.В. Путина в Стамбул в июне 2010 г. и его участие в совещании по мерам доверия и безопасности в Азии, а также встречи на этом форуме с руководителем турецкого правительства Реджепом Тайипом Эрдо-ганом.
Восприятие Турции в России лишено еврошовинизма, присущего Объединенной Европе. Этот еврошовинистический подход к Турции просматривается во многих речах государственных деятелей Европы, особенно в заявлениях президента Франции Николя Саркози и канцлера Германии Ангелы Меркель. Туркофобия и ис-ламофобия, к сожалению, присущи многим в Евросоюзе. В этой связи весьма интересны и поучительны выводы, к которым пришел польский журналист-международник Рышард Капущинский, к сожалению, недавно умерший. «Отношение к исламу, - пишет он в своей посмертно вышедшей книге "Стремнина истории", -уже сейчас становится глубокой внутренней проблемой Европы. Для Валери Ж. д'Эстэна (бывшего президента Франции), французского аристократа, этот факт шокирующий. Наверное, он чувствовал бы себя странно в турецком поселении. Но должен сказать, что в основе такого отношения стоит, по всей очевидности, наше неправильное представление о таких странах, как Турция. Сейчас Турция переживает необычайный подъем своего развития... Там ощущается бешеная амбиция прогресса».
Опасна в Европе турко- и исламофобия также и на бытовом уровне. Так, по результатам опроса, проведенного в марте 2009 г. в Дрездене, выяснилось, что 25% дрезденцев не хотели бы жить по соседству с турками. И это среди бывших жителей восточногерманского, социалистического города! А цивилизованная, не бывшая коммунистической, Европа в 2007 г. рукоплескала оскорбительной, антимусульманской карикатуре Ларса Вилкса в шведской газете «Nerikes Allehanda». Оба этих факта - в череде многочисленных антиисламских и антитурецких словесных, да и не только словесных, эскапад в так называемой «просвещенной Европе». Нечего тогда удивляться росту неприязни в исламском мире к столицам евросоюзовских стран, да и нелюбви иммигрантов-мусульман к странам пребывания, их нежеланию инкорпорироваться в общество-реципиент.
В отличие от ЕС, туркофобия и исламофобия, как правило, отсутствуют в России, а если и возникают отдельные проявления
этих фобий, то они жестко преследуются законом: ни власти, ни гражданское общество не допускают этноконфессиональных распрей под прикрытием разглагольствований о демократии. Это соответствует национальным интересам Российского государства. Развивая свои многосторонние связи с Турцией, Россия содействует становлению ее как региональной державы и ее трансмиссии в центр мировой политики, а Турция, в свою очередь, укрепляет позиции России как великой державы, занимающей ведущее место в современном многополярном мире.
Развитие турецко-российских связей в последние два десятилетия, по словам Аманды Акчакоджа, настолько грандиозно, что некоторые политики и эксперты заговорили даже о «путинизации» Турции. Судя по всему, они имеют в виду основные характеристики того внешне- и внутриполитического курса, который реализовал в годы своего президентства В.В. Путин и продолжил его преемник Д. А. Медведев. Можно найти, конечно, сходство между тем, что осуществляется в Турции и России, но часто это только внешние совпадения. Оценка происходящего в Турции как «пути-низации», видимо, связана прежде всего с тем, что Анкара прагматично и доверительно стала строить свои отношения с Россией, выдвигая их в начале XXI в. в качестве наиболее приоритетных как в Турции, так и в России. В выступлении перед российскими послами и представителями в международных организациях в июле 2008 г. президент Д. А. Медведев отметил, что одним из условий успешной работы российских мидовцев является укрепление отношений России с Турцией и многими другими государствами.
Определение того, что делается в XXI в. в Турции и России, скорее всего, исходит из поиска концептуального и глубинного смысла происходящих процессов. Вполне очевидно, что и Россия, и Турция решают разные по масштабности и целям задачи. На круглом столе «Россия-Турция-Кавказ», состоявшемся в Стамбуле 6 апреля 2010 г. по инициативе Платформы «Диалог Евразия», прозвучали примечательные слова общественного деятеля Тогруля Вели о том, что обе эти страны представляют собой два центра в Евразии, формируя новое политическое измерение в этом обширном регионе мира, насыщенном немалыми проблемами в межгосударственных отношениях, геноцидальной риторикой, экзальтацией тех или иных событий прошлого, использованием их для усиления своих внутри- и внешнеполитических позиций, забвением цивилизационных норм и стандартов общечеловеческого общения, экономической отсталостью и усилиями по выходу из
хозяйственных и политических тупиков. Привлекает внимание точка зрения Тогруля Вели о том, что формирование новой Турции в XXI в. - это процесс «эрдоганизации» страны.
Использование терминов «путинизация» и «эрдоганизация» отнюдь не свидетельствует о том, что речь идет о художественном образе или о комплиментарности. На мой взгляд, в обоих случаях предпринимается попытка обозначить смысл происходящего, выявить глубинные изменения в Турции и охарактеризовать этап-ность в ее развитии, отличном от предыдущих периодов истории со времени образования Турецкой Республики и гибели Османской империи.
На всем протяжении послеимперской истории Турции и России (Российская империя, как известно, рухнула после Февральской революции в 1917 г.) взаимоотношения между ними развивались то по восходящей линии, то осложнялись, приобретая порой неимоверную остроту, напряженность, доходившую до точки кипения, и откровенную враждебность. Однако логика исторического межгосударственного бытия в общемировом и региональном контекстах привела в конечном счете к сегодняшней ситуации, когда заинтересованность обеих стран друг в друге стала исключительной, неизменной, неизбывной.
В России с пониманием отнеслись к провозглашенной Анкарой политике «ноль проблем с соседями». Запад же осудил Турцию за эту политическую линию, заявив, что под ней скрывается приверженность турецкого правительства исламизму. В Анкаре, разумеется, не согласились с такой оценкой этой политики, поскольку последняя была выстрадана всей предыдущей историей страны и соответствовала логике современного геополитического процесса созидания глобальной и региональной безопасности. Говоря о евроатлантических домыслах, о сокрытии исламизма под политикой «ноль проблем с соседями», можно задать вопрос: известна ли ее критикам география Турции? Ведь страна граничит только с четырьмя мусульманскими странами (Иран, Ирак, Сирия, Азербайджан), а Греция, Болгария, Армения, Грузия - эти как же?
В Анкаре резко осудили утверждения на Западе о том, что Турция следует исламистской политике и что провозглашенная ею политика «ноль проблем с соседями» скрывает ее исламизм, под которым недруги Турции и всего мусульманского мира понимают агрессивность в отношении христианского сообщества, западного образа жизни, евроатлантической модели мироустройства.
Москва поддержала турецкую инициативу «Платформа стабильности и сотрудничества на Кавказе». Еще в 2006 г. министр иностранных дел России С.В. Лавров заявил о том, что Россия и Турция идут «плечом к плечу». В России с одобрением восприняли слова министра образования Хусейна Челика об отказе от прежней геополитической формулы «Турция окружена тремя морями и четырьмя врагами» в преподавании истории в турецких школах. В Москве поддержали инициативу Турции и Испании об «Альянсе цивилизаций», на основе которой в 2005 г. под эгидой Генерального секретаря ООН Кофи Аннана было создано сообщество с таким же названием, к деятельности которого подключились более 20 стран и 18 международных организаций.
Большое значение в развитии турецко-российских отношений с начала 90-х годов ХХ в. имело соглашение о фактически стратегических основах взаимодействия обеих стран. Оно было подписано еще 25 мая 1992 г. Позднее новый динамизм и новое качество отношениям Москвы и Анкары придала совместная «Декларация о расширении многопланового сотрудничества и об укреплении дружбы между Россией и Турцией». Под ней стоит подпись российского президента В.В. Путина, что придало ей особое международное звучание.
В рамках «нулевой стратегии в отношении соседей» Турция после долгих лет противостояния с Арменией и по существу полного игнорирования этой страны во внешней политике в 2009 г. вступила на путь нормализации отношений с Ереваном, достигнув договоренностей об открытии турецко-армянской границы для взаимной торговли, транспортных связей и передвижения людей. Это, в свою очередь, вызвало серьезное беспокойство Азербайджана, с которым Анкара имеет самые дружеские и близкие отношения. Анкаре пришлось даже оправдываться перед Баку и разъяснять свою позицию.
Турцию и Азербайджан связывает не только этноконфессио-нальная идентичность, но и деловые, транспортно-энергетические структуры и интересы. Турция и Азербайджан придерживаются прочно вошедшей в политический, идеологический и цивилизаци-онный оборот максимы «один народ - две страны», которая была провозглашена еще президентом Гейдаром Алиевым и широко подхвачена официальной и неофициальной Турцией. Показательны слова посла Турции в Москве Халиля Акынджи о том, что «позиция нашего правительства состоит в уважении территориальной целостности Грузии. Это касается всех стран региона, в том числе
и Азербайджана». Азербайджан рассматривается в Турции как «Muslim kin» (мусульманская родня).
Мартовские (2010) разногласия между Турцией и Арменией из-за принятия в США и Швеции резолюций о геноциде армян в Османской империи в 1915 г. приобрели особый накал в апреле и последующие месяцы. Отношения между Анкарой и Ереваном вновь откатились назад. В апреле премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган отверг любую возможность деблокирования границы с Арменией, до тех пор пока армянские войска не уйдут с захваченных азербайджанских земель. Не помогло и вмешательство США. Тем более что в Анкаре были раздражены отказом Вашингтона пригласить президента Азербайджана Ильхама Алиева на саммит по ядерной безопасности, когда на нем в американской столице присутствовали все региональные лидеры, в том числе С. Саргсян. В Баку в этом усмотрели еще одно доказательство про-армянской позиции Вашингтона. Азербайджан даже пригрозил Вашингтону пересмотреть провозглашенное ранее стратегическое партнерство с США. Случись так, геостратегическим намерениям США в Каспийском регионе, связанным с обеспечением энергоснабжения своих союзников и изоляцией Ирана, не суждено было бы осуществиться. Как первый шаг в этом направлении следует рассматривать согласие Баку на посредничество Ирана в решении нагорно-карабахской проблемы.
В Вашингтоне не могли не забеспокоиться по поводу бакинской позиции, особенно в отношении Ирана. К тому же, там давно обратили внимание на то, что у Турции начали складываться доверительные отношения с Ираном. Общеизвестно, что Анкара предложила свои посреднические услуги для переговоров США-Иран. «Мы, - сказал посол Турции в Москве Халил Акынджи, на смену которому вскоре должен прибыть новый дипломат Айдын Сезгин, -контактируем и с Ираном, и с западными странами по ядерной проблематике, по вопросу о санкциях. В этом вопросе мы убеждены в том, что необходимо до конца использовать дипломатические рычаги».
На Западе, прежде всего в США, критически отнеслись к визиту премьер-министра Реджепа Тайипа Эрдогана в Иран в октябре 2009 г. Об этом с удивлением писали многие турецкие журналисты, недоумевая, что же могло привести СМИ Запада, да и многих евроатлантических журналистов к негативной оценке итогов этой поездки Эрдогана, его встреч с президентом Ирана Ахмадинежадом, религиозным лидером Ирана, а фактически его
правителем Али Хаменеи, другими высшими мусульманскими иерархами и государственными деятелями Ирана.
Стамбульский журналист Абдюлхамит Билиджи в статье с интригующим названием «За кулисами турецкой поддержки Ирана» писал, что критика Турции за развитие отношений с Ираном уходит корнями в непонимание новой дипломатии Турции, в том числе реализации ею политики «стать энергетическим мостом между Западом и Востоком». Турция выступила за денуклеариза-цию всего Ближнего Востока, потребовав от США равного подхода в этом вопросе ко всем странам региона, а не только в отношении Ирана.
В Израиле и США намек поняли отменно. В этих странах с известной озабоченностью восприняли информацию о том, что Турция может начать борьбу за Ближний Восток в случае ослабления влияния и ухода США из Ирака. По крайней мере, именно с этой точки зрения в Вашингтоне и Тель-Авиве расценили улучшение отношений Анкары с Сирией. Халил Акынджи, говоря о странном положении, когда Турция имела торговлю с соседними странами на низком уровне, специально отметил, что после 20 лет вражды с Сирией отношения с этой страной улучшились.
По-видимому, на позиции Анкары в нормализации отношений с Сирией сказалось то, что главным союзником России на Ближнем Востоке является Сирия, где возобновила работу стоянка (точнее, база) российских военно-морских кораблей. Словом, и здесь интересы Турции и России совпали, а потому взаимная поддержка неизбежна, хотя, конечно, цели, преследуемые при этом обоими государствами, различны. В целом же турецко-российское взаимодействие на Ближнем Востоке позитивно сказывается и на Кавказе.
Однако иранские ядерные амбиции осложняют ситуацию на Большом Ближнем Востоке. Не помогла смягчить ее инициатива Бразилии и Турции по размещению нескольких сотен тысяч тонн иранского необогащенного урана на турецкой территории. Тегеран поддержал этот бразильско-турецкий демарш, призванный в конечном счете не допустить принятия в Совете Безопасности ООН новой, еще более жесткой, резолюции о санкциях в отношении Ирана. Ни в США, ни в других странах - постоянных членах Совета Безопасности ООН не придали должного внимания бразиль-ско-турецкой инициативе, а потому ее в принципе проигнорировало мировое сообщество.
С Москвой у Анкары не все, однако, обстоит безоблачно, хотя между ними идет поиск взаимовыгодных решений тех или иных проблем. Как отмечают сами турки, эти разночтения при полном отсутствии политических разногласий имеют технический характер. Так, между Россией и Турцией еще в 2008 г. возникли таможенные споры, в частности из-за запрета, введенного Москвой на ввоз турецких помидоров. Противоречия с поставками в Россию овощей и фруктов были устранены во время августовского (2009) визита премьер-министра В.В. Путина в Турцию. Это - впечатляющий пример того, как можно избежать политических скандалов из-за экономических вопросов.
Турецкие политологи и ученые (Хусейн Багджи, Джемиль Октай, Невзат Ялчинташ, Тесит Хакки Кашин и др.) считают, что личные контакты между российскими и турецкими руководителями вносят существенный вклад в сотрудничество обеих стран. Взаимопонимание между президентами и премьерами оказывает значительное влияние на всю систему отношений двух стран друг с другом и с третьими странами. Такова была точка зрения многих участников конференции «Современные турецко-российские отношения в перспективе исторических, экономических и политических измерений», состоявшейся в Стамбуле в декабре 2009 г. По мнению профессора Невзата Ялчинташа, Турция с 90-х годов XX в. «открыла золотую страницу во взаимоотношениях с Россией, что наблюдается не только на политическом, экономическом и дипломатическом уровнях, но и (до 2004 г.) в такой области, как челночная торговля, достигавшая в отдельные годы оборота в 10 млрд. долл.».
Надо признать, что одной из основных «несущих опор» движения Турции с обочины к центру мировой политики стали отношения с Россией, мерилом нового содержания которых служит не соседство (оно было всегда), не численность населения (Россия всегда превосходила Турцию по этому показателю), не Черноморское пограничье (оно не исчезало и не может исчезнуть), не количество жителей в новых и старых городах (население Большого Стамбула всегда превышало по численности население Москвы) и не рекордные производства металлов, автомашин и прочей промышленной продукции, а растущее доверие друг к другу, обмен достижениями, идеями, рабочей силой, капиталами, постоянно увеличивающийся товарооборот, достигший в 2008 г. 38 млрд. долл. (в 2009 г. произошло заметное снижение товарооборота - до 17 млрд. долл. - из-за всемирного экономического
кризиса), и ежегодные турпоездки 3 млн. россиян в Турцию. Сотрудничество России и Турции характеризуется также тем, что общий объем строительных работ, выполненный турецкими компаниями в России, превысил 25 млрд. долл. Только в 2009 г. турецкие предприниматели вложили в экономику России более 6 млрд. долл. Россия занимает первое место в совокупном товарообороте Турции, а Турция - седьмое в российском. Обе страны на рубеже XX-XXI вв. сделали новый виток в своем развитии, спираль межцивилизационной интеграции их экономик расширилась и продолжает расширяться. В 2010 г. премьер-министр Эрдоган заявил о возможности довести объем торговли с Россией до 100 млрд. долл.
В настоящее время экономика Турции вошла в число 15 наиболее развитых экономик мира и активно стремится к тому, чтобы занять место в первой десятке. По уровню развития экономики Турция опережает 23 страны Европейского союза из 27 его членов и является первой в исламском мире. Турция занимает первое место в Европе по производству текстильных тканей, телевизоров, минеральных удобрений, второе - по выпуску листового стекла. Она входит в первую пятерку стран - производителей стали.
Важны не только эти показатели, но и то, что Турция (увы, раньше России) вступила на инновационный путь развития. В Турции с благодарностью вспоминают, что в 60-70-е годы XX в. Советский Союз, несмотря на существовавшие противоречия с Анкарой, построил в Зонгулдаке, Сеидшехире, Искендеруне и других турецких городах ряд крупных промышленных предприятий, серьезно укрепивших экономику Турции, придав политике этатизма, провозглашенной еще Кемалем Ататюрком, дополнительные импульсы и динамизм. Судя по всему, благодаря и этим предприятиям Турция намного легче перенесла бремя экономического кризиса, поразившего весь мир в 2008 г. Турецкие ученые на упомянутой конференции не раз высоко оценивали значение этих строек для Турции, открывших, по их словам, новую дорогу российско-турецким отношениям.
Надо отдать должное турецким специалистам: они не хулят прошлые взаимоотношения России с их страной, хотя самые критикуемые ими фигуры политического олимпа Страны Советов -это И. Сталин и В. Молотов. Зато В.И. Ленин ими почитаем, поскольку он оказал помощь в национально-освободительной борьбе Турции по окончании Первой мировой войны, когда потерпела крах Османская империя, а державы-победители делили ее терри-
торию, в том числе полуостров Малая Азия. Профессор Унсал Явуз, директор Центра исследований наследия Ататюрка университета Башкет в Анкаре, полагает, что советская дружба с Турцией -«важный камень в построении Турецкого государства до Второй мировой войны». По его мнению, после Второй мировой войны российско-турецкие отношения просто приостановились, т.е. не развивались по восходящей линии, но не пошли, как считают многие специалисты, вспять.
Атмосферу советско-турецких отношений тогда портили территориальные притязания Москвы, Еревана и Тбилиси к Турции, обвинения ее в потворстве фашизму, муссирование вопроса о проливах и тому подобные внешнеполитические действия, а также вступление Турции в НАТО, ее ориентация на США, подписание с ними двух соглашений об обороне и использовании военных объектов на турецкой территории. Они осложнялись постоянными ссылками Москвы и Анкары на прошлые обиды, недомолвки, супердержавные и региональные амбиции и иные далеко не цивилизованные обстоятельства. В этих условиях, как сказал Унсал Явуз, в противовес Советскому Союзу у нас оказались только США. Москву не могло не беспокоить то, что, как заявил профессор Хусейн Багджи, американский ядерный зонтик над Европой держится на Турции и Германии (вспомним Карибский кризис и требования Н.С. Хрущёва убрать американские ракеты из Турции). Ситуация в отношениях СССР и Турции, по словам уже упоминавшегося Халиля Акынджи, стала меняться в лучшую сторону с 1959 г., когда тогдашний премьер-министр Турции А. Мендерес намеревался посетить Советский Союз с официальным визитом. Важно, что с тех пор Москва приняла решение об оказании значительной экономической и финансовой помощи Турции, которая в то время находилась на задворках мировой политики и экономики.
Велико было значение визитов в Анкару советских руководителей: А. А. Громыко, А. Н. Косыгина, Н. В. Подгорного, а в Москву - С. Демиреля, стратегический план которого, по утверждению профессора Джемиля Октая, состоял в развитии многосторонних отношений с Советским Союзом. Профессор полагает, что в середине 60-х годов Турция ощутила необходимость сближения с Советским Союзом: тогда, по его представлению, началась оттепель в советско-турецких отношениях, и продолжилась она до 1989 г., когда наступил совершенно новый этап во взаимоотношениях России и Турции.
На мой взгляд, глубокие изменения в сотрудничестве двух стран начались со времени визита делегации Меджлиса во главе с вице-спикером Елдерымом Авджы в 1990 г. При посещении Верховного Совета СССР, РСФСР и Ленсовета турецкие парламентарии стремились представить свою страну исключительно заинтересованной в добрососедстве с Советским Союзом и РСФСР. Они всем своим видом, откровенностью в беседах и подчеркнутой внимательностью к проблемам, тогда еще советским, стремились показать, что пора расширять и углублять связи между странами. Парламентарии уже тогда убеждали, в том числе меня как председателя комиссии Ленсовета по международным делам и внешнеэкономическим связям, что Турция не всегда будет придерживаться исключительно прозападной ориентации и что ей необходимо развивать многовекторную внешнюю политику. Их предсказания и заверения сбылись. В 1990 г. тогдашний президент Турции Тур-гут Озал инициировал многостороннее сотрудничество причерноморских стран - Советского Союза, Румынии, Болгарии и Турции. И это дало толчок для образования в 1992 г. Черноморского Экономического Сотрудничества, преобразованного пять лет спустя в Организацию Черноморского Экономического Сотрудничества (ОЧЭС), объединившую 12 стран Причерноморья, Кавказа и Балкан. Судя по всему, российско-турецкие отношения укрепились и благодаря взаимодействию обеих стран в ОЧЭС, тем более что Россия и Турция вместе с Грецией являются самыми крупными акционерами Черноморского банка, действующего в рамках ОЧЭС. Профессор Шюкрю Сина Гюрель убежден в том, что в XXI в. Россия и Турция, поддерживая и опираясь друг на друга, должны стать важнейшими акторами мировой политики.
Важное значение сохраняет и ныне действующий Договор о дружбе и сотрудничеству между двумя странами, заключенный еще при участии М.С. Горбачёва. В ст. 16 этого договора Москва обязалась не препятствовать связям Турции с советскими тюркоя-зычными республиками, т.е. пантюркизм, хотя и в новом качестве, в условиях постбиполярного мира, мог совершенно беспрепятственно развиваться. Вероятнее всего, правильнее ныне говорить о пантуранизме или о пантурнизме. По-моему, эти термины и их содержание позволяют избежать негативного характера некоторых черт пантюркизма.
Получив свободу пантюркистских (точнее, пантуранист-ских) действий, в Анкаре, однако, поняли необходимость принимать в расчет российские интересы в мировом тюркоязычном
пространстве, и прежде всего в пределах бывшего СССР. Идеологически в Турции подразделяют все тюркоязычное население мира на внутренних турок (в самой Турции и в Азербайджане) и внешних турок (например, во время событий в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая в 2009 г. пресса Анкары и Стамбула называла уйгуров то уйгурскими турками, то синьцзянскими турками, то даже китайскими турками). Турция позиционирует себя, как правило, защитницей внешних турок. Вот почему дело дошло даже до того, что правительство КНР, жестоко подавившее, как писали турецкие газеты, восстание в Урумчи, обвинялось в геноциде уйгуров.
Однако позиция Турции в отношении народов, однородных с ней по языку, культуре, мусульманской религии, менталитету, духовным ценностям, далеко не у всех в тюркоязычном мире находит понимание. Для Анкары важно реализовать ее тюркостре-мительные идеи, создав альянс (ассоциацию, форум или иной организационный институт) государств и территорий на основе тюркофонических принципов, языка, ценностей, норм, подобный франкофонии, испанофонии, лузофонии и прочим лингвополити-ческим объединениям.
В начале октября 2009 г. в Азербайджане состоялся саммит руководителей тюркоязычных стран, на котором вновь прозвучала инициируемая Анкарой идея институционального оформления союза этих государств и превращения его во влиятельную региональную межправительственную организацию, в один из центров многополярного мира. В сентябре 2010 г. в Стамбуле все же был создан Совет сотрудничества тюркоязычных стран. В передаче по телевизионному каналу «Мир» 19 сентября 2010 г. в 21 час 35 мин. по московскому времени известный российский политолог Марков, неодобрительно отозвавшись об этом шаге тюркоязычных государств, ничтоже сумняшеся заявил о необходимости создания славяно-тюркского сообщества. Турция рассчитывает, создав тюр-коязычный союз, использовать его в качестве мощного внешнеполитического инструментария. Анкара предлагает в тюркоязыч-ном альянсе объявить турецкий язык языком взаимного общения, деловой жизни создаваемых институтов, политических дебатов, прений, слушаний, всего документооборота. Кстати, Турция прилагает усилия по распространению турецкого языка не только в тюркоязычных странах и территориях. Так, в Эфиопии, Кении, Грузии, Японии, США и еще в трех десятках стран имеются школы, финансируемые рядом неправительственных организаций
Турции: в них изучается турецкий язык и на нем же преподаются некоторые предметы. Вместе с распространением языка повышается имидж Турции, растет мировое внимание к ней, расширяется ее гуманитарно-политическое, в том числе лингвополитическое, пространство, а также укрепляются внешнеполитические позиции Анкары.
Турция, используя имеющийся в ее распоряжении международный инструментарий, строит сбалансированные отношения со всем миром, отстаивая свои национальные интересы, добиваясь признания в будущем статуса автономного центра силы в мировом сообществе, добиваясь лидирующих позиций среди субъектов евроатлантической и евразийской цивилизаций, возглавляя тюркоязычный мир с его особым миропониманием и становясь своеобразным мостом между мусульманскими и христианскими государствами. На этом пути Турция стремится развивать межгосударственный политический диалог, сопровождающийся ростом взаимопонимания и взаимодоверия, развитием системных отношений по принципу «от человека к человеку», «от сердца к сердцу». Этим же целям служит ее дрейф в сторону России и афроазиатского мира, а также Закавказья, наметившийся на рубеже XX-XXI вв.
И в Москве, и в Анкаре прекрасно понимают, что на шахматной доске Кавказа много игроков, причем политические цвета не ограничиваются лишь черным или белым. Существует политическое многоцветье, а развитие напоминает череду гор: то вершины, высоко уходящие вверх, то впадины, куда проваливаются благие намерения, включая первые, порой робкие, шаги по налаживанию совместных попыток выйти из тупиков, образовавшихся в результате наслоений прошлого, настоящего и неопределенностей будущего. Уступки могут обернуться приобретениями, а приобретения - поражением. В беседе со мной в марте 2010 г. посол Турции в Эфиопии Али Риза Чолак убедительно говорил о сотрудничестве Турции и России на Кавказе, высоко оценив совместные действия в этом регионе.
О взаимоотношениях в геополитическом треугольнике «Россия-Турция-Кавказ» правильнее говорить как о трехмерном измерении взаимодействия России, Турции и Кавказа, подчеркивая, что в наибольшей степени происходит освобождение от пространства, локализованного в государственных границах. Обычно считается, что качественно иной мир, отличный от мира XX в., связан с ослаблением государства, с его безвластием за пределами суверен-
ных границ, укреплением политических, финансовых, экономических и информационно-коммуникационных сил планетарного масштаба. Конечно, глобальный кризис в конце первого десятилетия XXI в. возродил значение государства во внутри- и межстра-новом развитии. Благодаря государственному, в том числе на международном уровне, вмешательству удалось преодолеть крах мировой и страновой экономик. Но в перспективе представляется, что освобождение пространства будет продолжено. Оно, по существу, идет и сейчас, оно шло и во время кризиса, но темпы и направления сдерживались, в том числе и самими государствами.
Политическая роль государства во взаимодействии России, Турции и Кавказа значительна. Государства в силу тех или иных политических предпочтений и политико-территориальных проблем занимают разные стороны при решении проблем региональной безопасности. Четко выкристаллизовались негласные политические и военно-политические союзы: Россия-Армения, Турция-Азербайджан. Особняком стоит униженная и потерявшая свои земли Грузия.
Что бы ни заявляли российские официальные лица в отношении захвата Арменией Нагорного Карабаха и других азербайджанских земель, все сводится к тому пожеланию, чтобы обе конфликтующие стороны договорились между собой, пусть при участии Минской группы ОБСЕ, а Москва поддержит эти договоренности и выступит гарантом их реализации и функционирования. Симпатии Москвы, конечно, на стороне Еревана: иначе не может быть, ибо Россия и Армения - члены ОДКБ, военно-политического союза, детища России, недавно признанного ООН. В случае военного конфликта любого государства с Арменией ОДКБ, в том числе Россия, выступит на ее стороне. Россия будет принимать военное участие, поддерживая Армению, не впервые. Исторически сложилось так, и здесь ничего нет удивительного и предосудительного. В печатных СМИ России появляются проар-мянские статьи.
Желая играть роль миротворца, Россия не отвергает нормальные взаимоотношения с Азербайджаном. Наоборот, Москва стремится, опираясь на все лучшее из прошлого, совершенствовать отношения с Азербайджаном, наполнять их новым содержанием, придавать им новый динамизм и новые качества, но действует всегда с оглядкой на Ереван. Тем не менее Москва руководствуется своими экономическими и геополитическими интересами.
Во-первых, России (точнее, «Газпрому») нужен азербайджанский газ, потому что у нее самой не хватает этого энергоресурса для выполнения своих зарубежных обязательств.
Во-вторых, Российское государство стремится вольно или невольно монополизировать транспортировку газа в Европу, не допустив строительства газопроводов и организации газопоставки в обход российской территории, добиваясь тем самым финансовых и политических дивидендов.
В-третьих, Москве далеко не безразлично, что происходит в Каспийском регионе, в том числе с участием Азербайджана.
Боясь не угодить обоим партнерам (Азербайджану и Армении), Россия уступает посредническую миссию на Кавказе США. Хочу добавить здесь следующее: пора прекратить прислушиваться либо ориентироваться на армянскую диаспору. Национальные интересы России требуют самостоятельного решения, а не учета того, что скажет грибоедовская «княгиня Марья Алексевна». Ни российско-армянские, ни турецко-азербайджанские связи никуда не денутся, как никуда не исчезнет противостояние ОДКБ-НАТО, по крайней мере, в ближайшей перспективе.
В Москве, несмотря на ее углубляющиеся связи с НАТО, выступают против расширения Североатлантического альянса, в том числе и за счет стран Закавказья. В российском Белом доме с подозрением относятся к присоединению Азербайджана, Армении и Грузии к Совету Евроатлантического партнерства, а также к их участию в программе «Партнерство ради мира», не исключая, что за этим может последовать и просьба о приеме их в НАТО. Так произошло с Грузией, надежды которой на членство в этом альянсе не оправдались, видимо, вследствие давления России. Подспудный, еле заметный дрейф в сторону НАТО присутствует и у Азербайджана, и в Армении нет-нет да и раздаются голоса о желательности вступления в НАТО. Но официально Баку и Ереван отвергают намерения вступить в НАТО. А. Л. Белоногов и Ф.Д. Усубов оглы, обстоятельно проанализировав текущую политику Азербайджана относительно НАТО, отмечают, что эта политика «характеризуется балансированием между НАТО и Россией». Сложнее, двусмысленнее и даже витиеватее складывается сотрудничество Армении с НАТО, носящее не столь явный характер, как у Азербайджана и Грузии. Разумеется, Турция, как член НАТО, не может не содействовать натостремительным намерениям закавказских республик. Однако Анкара учитывает интересы России, по-
этому турки неоднозначно и с осторожностью подходят к планам НАТО в этом регионе.
Россия и Турция в конце первого десятилетия XXI в. столкнулись еще с одним обстоятельством на Кавказе, связанным с началом реализации программы Евросоюза «Восточное партнерство», которую некоторые участники международного круглого стола на тему «Восточное партнерство: взгляд из Брюсселя и Москвы», организованного в Перми в октябре 2009 г., рассматривали как «ответ на события» в Грузии в 2008 г. Эта программа распространяется на Азербайджан, Армению и Грузию, а также на Молдову, Украину и Беларусь. В декларации о Восточном партнерстве, принятой в Праге на специальной встрече ЕС с представителями этих государств, отмечено, что «главной целью Восточного партнерства является создание необходимых условий для ускорения политической и экономической интеграции между Европейским союзом и заинтересованными странами-партнерами».
Исходя из этой общей цели, каждая страна, конечно, преследует свои интересы. Уже в ходе предварительного обсуждения заключительного документа Пражской встречи ни Азербайджану, ни Грузии не удалось добиться включения в него пункта об уважении и сохранении территориальной целостности. У России же отношение к Восточному партнерству неоднозначно, тем более что в Москве хорошо известен курс Грузии и Азербайджана на включение в НАТО. О таком подходе Москвы еще раз сказал заместитель Председателя Государственной думы РФ А. А. Климов на заседании комиссии по международному региональному сотрудничеству Совета законодателей РФ при Совете Федерации РФ 24 марта 2010 г. «Восточное партнерство» - это еще одно свидетельство тому, что еще очень далеко до осуществления надежды российского МИД добиться согласия США и ЕС на признание за Россией постсоветского пространства зоной привилегированных интересов.
Война пока не разразилась. В Азербайджане, видимо, понимают расклад политических и военных сил в Закавказье. В Баку не исключают в случае боевых действий ввода российских войск, в том числе и расквартированных на базе в Гюмри (Армения). В Азербайджане, Турции, Армении и в России рассчитывают на председательство Казахстана в ОБСЕ в 2010 г. Министр иностранных дел этой страны Канат Саудбаев посетил Баку, встречался с президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, спикером парламента Оттаем Асадовым и министром иностранных дел Эльмаром
Мамедъяровым. «Нагорнокарабахское урегулирование, - сказал Канат Саудбаев в Баку, - приоритет для Казахстана как председателя ОБСЕ. Мы знаем историю вопроса и используем все ресурсы для решения конфликта. Последние договоренности в Афинах и встреча президентов Азербайджана и Армении в Сочи придают нам оптимизм». Инициативы Казахстана, председательствующего в ОБСЕ, получили одобрение в Баку, Анкаре, Ереване и даже в Тбилиси. Так, Турция выразила готовность совместно с Казахстаном действовать в вопросе нагорнокарабахского урегулирования. Москва также приветствовала посредничество Астаны. Однако многие политики и эксперты сомневаются в возможностях Астаны найти решение урегулирования конфликтов в Закавказье.
Анализ ситуации в этом регионе мира показывает, что устранить взрывоопасные очаги острых проблем государственно-территориального размежевания в Закавказье можно только в контексте российско-турецких отношений.
«Международные отношения в современном мире: Политика и культура», СПб., 2010 г., с. 182-208.
Джордж Фридман,
основатель и президент аналитического
агентства БТРАТРОЯ
ЧТО ДЕЛАТЬ АМЕРИКЕ: ПОМИРИТЬСЯ С ИРАНОМ И УКРЕПИТЬ ПАКИСТАН
Огромный регион, простирающийся от восточного побережья Средиземного моря до Гиндукуша (за исключением особой зоны, где господствует Израиль), по-прежнему создает колоссальные трудности для политики США. Здесь у американцев три основных интереса: поддержание регионального баланса сил, обеспечение бесперебойных поставок нефти и разгром исламистских групп, которые угрожают Америке. Всякий ход Соединенных Штатов, преследующий любую из указанных целей, должен предприниматься при учете двух других, что существенно усложняет достижение каждой из них.
Поддержание регионального расклада сил усугубляется тем, что в этом регионе существуют три противоборствующие пары: арабы и израильтяне; индийцы и пакистанцы; иракцы и иранцы. Силовое соотношение соперников нарушено, а самый важный баланс - между иранцами и иракцами - совершенно уничтожен в
