CC BY
44
Прикаспийские страны - доступными для проникновения политического влияния США, финансово-экономических структур, прежде всего нефтяных монстров, и все это в первую очередь благодаря пассивности России в этом стратегически важном для нас регионе.
В Каспийском регионе на роль опоры для многих государств есть только один кандидат - Россия, поскольку все остальные участники регионального сотрудничества либо сами слишком слабы для преодоления больших дистанций и достижения высот, либо внутренне неустойчивы. Только недальновидные люди могут пытаться строить свою линию в каспийских делах в расчете на противопоставление России и бывших республик СССР. Итак, узел противоречий вокруг каспийской нефти давно перерос региональные границы, став одной из стержневых проблем современных международных отношений, и в будущем эта карта будет разыгрываться неоднократно. Удастся ли бескровно развязать «каспийский узел»? Сохранит ли в этих условиях Россия свое прежнее влияние на Прикаспийские республики и на Кавказ в целом, с которыми ее связывает многовековая история? Однозначного ответа на эти вопросы сегодня дать нельзя. Дальнейшее развитие событий в этом регионе зависит от целого ряда обстоятельств. Среди них: способность российского руководства вести взвешенную внешнюю и внутреннюю политику, подчиненную национальным интересам России на Каспии и на Кавказе; политическая ситуация в Азербайджане, Казахстане и Туркменистане. В случае если в руководящих звеньях этих стран будут преобладать силы, заинтересованные в развитии и укреплении традиционных экономических, политических и культурных связей с Россией, каспийский нефтяной узел можно было бы безболезненно развязать на пользу всем названным республикам бывшего СССР.
«Российская Федерация в международных отношениях»,
М., 2008 г., с. 216-229.
С. Семедов,
политолог
ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫ СОВРЕМЕННОЙ ПОЛИТИКИ ТУРЦИИ НА КАВКАЗЕ
Современные глубокие изменения в геополитических и геоэкономических структурах мирового сообщества, трансформация
социально-политических систем свидетельствуют о том, что мир вступил в качественно новую геополитическую эпоху - эпоху глобализации. Глобализация изменяет процессы и облик мировой экономики и ее структуру, создает глобальную по масштабам взаимозависимость. Распад СССР «втянул» в орбиту международных отношений Закавказье - Азербайджан, Армению и Грузию. Эти новые государства становятся акторами международных отношений. Их отношения с соседями поднимаются до уровня межгосударственных. Одним из важных партнеров закавказских государств в регионе становится Турция. Изменение политического ландшафта на Кавказе в начале 90-х годов XX в. вынудило политическую элиту Турции внести серьезные коррективы во внешнеполитический курс страны. Поворотные пункты турецкой политики связаны с эволюцией общества в сторону демократии, крахом Советского Союза и укреплением связей Турции с объединяющейся Европой. Либеральные экономические реформы, осуществленные при президентах Тургуте Озале и Сулеймане Демиреле, явились движущей силой, определившей политику Турции в отношении новых независимых государств Закавказья. Эти реформы позволили четко определить новые приоритеты турецкой политики в отношении постсоветских государств и проводить более активную внешнюю политику. Впервые в современной истории Турция стала страной, дающей кредиты и осуществляющей прямые инвестиции в постсоветские государства, включая Россию. В 1991-1993 гг. Турция предоставила России кредит в 1,15 млрд. долл.
В период «холодной войны» «общая протяженность границы с Советским Союзом давала стране стратегически важные козыри в глазах Запада: Турция рассматривалась в качестве южного фланга НАТО в системе защиты Западной Европы от советской угрозы». Тем не менее политика Турции на Кавказе находит поддержку США и некоторых европейских партнеров по НАТО, несмотря на «армянский фактор» в политике западных стран. Разрушение российского геополитического пространства, появление на международной арене новых тюркоязычных государств (Азербайджан, Киргизия, Казахстан, Узбекистан, Туркмения) дали Турции шанс максимально использовать новую конфигурацию в Центральной Азии и на Кавказе. Турция по своей инициативе начала активно развивать экономические, политические и культурные связи с новыми независимыми государствами. Среди них приоритетное внимание было уделено центральноазиатским государствам и Азер-
байджану. Турецкие лидеры обосновывали это этнической, языковой и культурной общностью народов. «Можно сказать, они в некотором роде возродили идеи объединения в единое целое так называемого Турана - мира 120 млн. тюркоязычных народов, простирающегося от Западного Китая до восточного побережья Средиземного моря».
Ослабление барьеров между странами Кавказа, Центральной Азии и Турцией, растущая политическая и экономическая активность последней породили новые вызовы, касающиеся этнической и культурной идентичности. В Турции разгорелись дискуссии о собственной идентичности, а также о необходимости пересмотреть краеугольные вопросы, связанные с безопасностью и внешней политикой. Необходимо отметить, что турецкое восприятие глобальной системы, собственной внешней политики и своей роли в мире и регионе стало кардинально меняться еще в конце 80-х годов XX в. Кемалистская идеология, основанная на невмешательстве и прозападной ориентации, уже не отвечала потребностям страны.
Снижение «стратегической ценности» Турции для НАТО, отказ ЕС в 1989 г. удовлетворить ходатайство страны о вступлении в его члены, необходимость более тесных связей с США, «ползучее» внедрение в постсоветское пространство, налаживание связей с Россией с учетом новых реалий в мировой политике - вот лишь часть тех факторов, которые влияли на внешнюю политику Турции на Кавказе. Однако проводимая на протяжении почти 60 лет политика «категорического и последовательного воздержания от демонстрации какого-либо интереса к судьбам так называемых "внешних турок" привела к процветанию поразительного невежества в вопросах истории и культуры народов Центральной Азии и Кавказа», - отмечает турецкий исследователь О. Коджаман. У Турции к началу 90-х годов не оказалось экспертных и научных центров, занимающихся Кавказом. Типичным примером информационного дефицита явился ответ президента Т. Озала в 1989 г. на вопрос журналистов о турецкой позиции по нагорно-карабахскому конфликту. Он заметил, что, «будучи мусульманами-шиитами, азербайджанцы ближе к Ирану, чем к Турции».
В турецких исследовательских центрах, появившихся после распада СССР, разрабатывались планы создания Великой Турции, которая бы включила в себя миллионы турок, живущих в Западной Европе, на Балканах, а также турок России, Закавказья и Центральной Азии. Один из турецких политологов, О. Аслан, отмечал, что
«язык, которым мы пользуемся от Мюнхена до Китая, не английский и не любой другой, этот язык - турецкий... Мы должны готовиться к Союзу турецких государств, для миллионов соплеменников Турция должна стать старшим братом и лидером».
Турция начала активно готовиться к исполнению своей новой роли. В январе 1992 г. при турецком МИДе создается Агентство тюркского сотрудничества и развития (ТИКА). Его цель - координация всех видов деятельности во имя единения тюрок на государственном уровне. К своей работе Агентство привлекает ученых - выходцев из бывших советских республик, историков, филологов. Агентство наладило издание нескольких журналов на турецком, английском, казахском, киргизском, туркменском, узбекском языках, помогает тюркским республикам в реализации различных учебных, научных, социальных и других проектов. ТИКА организовало конференцию «Евразия в наши дни», на которой выступил президент С. Демирель. Он, в частности, подчеркнул, что «Турция не стремится ни к пантюркизму, ни к панславизму», но вместе с тем он говорил «о великом тюркском обществе от Адриатики до Китайского моря», которое ни в одном из периодов своей истории не существовало как единое государство. Идея тюркского глобализма была положительно воспринята турецкой элитой, однако пантюркизм не стал частью официальной политики Турции. По мнению английского исследователя Г. Уинроу, «внезапное повторное открытие почти забытых народов тюркского происхождения вело к раздутым надеждам и нереалистичным ожиданиям со стороны некоторых турецких должностных лиц. Энтузиазм Анкары по поводу активизации ее связей с Закавказьем... был в определенной форме поддержан и властями западных стран, опасающихся возможного усиления в регионе иранского влияния». Поощрение тюркской солидарности способствовало росту националистического настроя в Турции. Политические деятели Турции 90-х годов (президенты Т. Озал, С. Демирель, премьер-министр Тансу Чиллер и др.) разработали стратегическую линию политики страны на Кавказе. При этом необходимо подчеркнуть, что государственные структуры Турции не пытались создать какой-либо тюркский союз или содружество. Пантюркистские идеи не нашли отклика на Кавказе и в Центральной Азии. В Грузии и Армении они были встречены настороженно. Турецкое руководство прекратило практику использования пантюркистской риторики.
Руководители «тюркских» государств Кавказа и Центральной Азии осторожно подходят к идеям пантюркизма. В частности, президент Казахстана Н. Назарбаев отметил: «...у нас ходили такие идеи. Многим казалось, что Турция сможет решить наши проблемы... Это значило - отказаться не только от только что обретенной независимости, разорвать традиционные отношения с соседями, вместо одного "старшего брата" посадить себе на шею другого... Я предложил восстанавливать утраченные связи цивилизованно, уважая только что приобретенную независимость, суверенитет каждого государства... Надо отдать должное Т. Озалу. Мудрый политик, он понял и принял мои доводы, и наши дружеские отношения сохранились». Политическая элита закавказских государств не собиралась делиться независимостью. Важным фактором, оказывающим влияние на политику Турции на Южном Кавказе, является наличие там многочисленной кавказской диаспоры, численность которой, по некоторым данным, составляет 7 млн. человек, в том числе 700 тыс. абхазцев, более 400 тыс. дагестанцев. В Турции действуют «черкесские» общества «Шамиль», «Северный Кавказ», Чеченский комитет, Комитет солидарности кавказских чеченцев.
Пришедший на смену С. Демирелю президент Ахмед Недждет Сезер «проявляет меньше интереса к политическим и экономическим процессам на Кавказе. Его интересуют преимущественно проблема вхождения Турции в Европейский союз и демократизация страны». Необходимо констатировать, что «в современном мире этнической и языковой близости отнюдь недостаточно для интеграции тюркоязычных государств в некое сообщество на пантюркистских или иных началах». Руководители постсоветских государств убеждаются в том, что «экономические возможности Турции гораздо скромнее ее политических амбиций».
Несмотря на приход к власти в Турции исламских сил, внешнеполитическая доктрина страны в целом не менялась. В своей политике на Кавказе турецкий истеблишмент придерживается следующих постоянных правил:
1) соблюдение территориальной целостности и суверенности государств региона;
2) Турция выступает против расчленения Грузии;
3) Кавказ должен стать объектом всестороннего партнерства, а любые спорные ситуации следует разрешать мирным путем. Турция выступает активным спонсором региональных инициатив на Кавказе;
4) Турция не хочет признать геноцид армянского народа в начале XX в. на территории Османской империи. До сих пор между Турцией и Арменией нет дипломатических отношений. Турция выступает за целостность Азербайджана, против самостоятельности Нагорного Карабаха;
5) Турция по мере сил и возможностей старается создать опору для экономической и политической независимости новых суверенных государств Закавказья (Южный Кавказ).
Одной из главных целей политики Турции являются попытки недопущения восстановления или роста влияния России, не говоря уже о ее господстве на всей территории Закавказья. Правящая в Турции исламистская Партия справедливости и развития (ПСР, которая на выборах в турецкий парламент - Милли-меджлис - в ноябре 2002 г. получила 363 депутатских мандата, а всего в парламенте 550 мест; в 2007 г. один из руководителей партии, Абдулла Гюль, был избран президентом Турции) по-прежнему уделяет основное внимание отношениям с Западом, что объясняется желанием Турции вступить в ЕС, а также намерением укреплять связи с Вашингтоном и после войны в Ираке. Вместе с тем к своим приоритетам она относит сбалансированные контакты с РФ, трансчерноморские партнерские отношения с Украиной, с государствами Центральной Азии и Закавказья, но отнюдь не построение Турана и доминирование над ним. Однако намерения «создать экономическое и культурное тюркское сообщество сохраняются в качестве потенциального фактора».
При оценке внешней политики Турции на Кавказе необходимо учесть ряд факторов:
- наличие в регионе экономически и политически мощных игроков - России и Ирана;
- зависимость Турции от российских энергоресурсов;
- выгодное географическое положение Турции для развития международных коммуникационных связей;
- наличие многомиллионной кавказской диаспоры в стране;
- мощное антитурецкое лобби в США и Европе.
Турция и Россия на Кавказе
Отношения между Россией и Турцией существенно изменились за прошедшее десятилетие. В 2003-2007 гг. они были, вероятно, лучше, чем в любой период нескольких прошедших столетий.
Непосредственно после «холодной войны» Россия рассматривала Турцию как «доверенное лицо» Соединенных Штатов и как стратегического конкурента в постсоветском Закавказье. В 1990-х годах Россия и Турция занимали диаметрально противоположные позиции по ряду критических проблем, в частности по Боснии, Косову и Чечне. Это связано в том числе с тем, что Турция имела близкие исторические связи с мусульманскими народами региона и существенные балканские и кавказские диаспоры на своей территории. Членство Турции в НАТО и угроза расширения НАТО за пределы Восточной Европы на бывшие советские республики беспокоили Россию. Все это вместе создавало постоянную напряженность в двусторонних отношениях. Россия сосредоточила основное внимание на своих отношениях с Соединенными Штатами, Европой и соседними государствами Содружества Независимых Государств, в то время как Турция была озабочена своим стратегическим партнерством с Соединенными Штатами, регулированием нестабильных отношений с Грецией и Кипром и усилиями по вхождению в Европейский союз. В 90-х годах Россия и Турция в основном «пренебрегали друг другом» в политическом смысле, в то время как торговые связи в значительной степени развивались негласно.
Основные причины улучшения отношений между странами связаны с отношениями в сфере энергетики, а также с расширяющимися торговлей и туризмом. Что касается геостратегического измерения процесса улучшения турецко-российских отношений, то его основной мотив, вероятно, связан с общим ощущением разочарования Западом. Разочарование в отношении Соединенных Штатов и Европы стало особенно сильным после 2003 г. «Тогда же возросло общее желание препятствовать американской и европейской деятельности в своей приграничной зоне на Кавказе, а также желание бросить вызов политике США на Ближнем Востоке. Все это сблизило Россию и Турцию».
Кавказ - область открытого соперничества между Россией и Турцией в течение нескольких столетий - сейчас становится регионом, в котором российские и турецкие интересы начинают сближаться. Такое развитие событий вряд ли можно было предсказать сразу после краха Советского Союза. Сегодня оно оказывает существенное влияние на Европейский союз, который теперь должен строить новую политику в отношении Кавказского региона и его отдельных государств - Армении, Грузии и Азербайджана, лежащих в геополитическом пространстве между Россией и Турцией.
Россия и Турция находят все больше общих позиций в экономических делах и внешней политике. Например, Россия теперь обеспечивает более 70% турецкого газового импорта. Между двумя странами действует специальный экспортный газовый трубопровод «Голубой поток», проложенный по дну Черного моря. Россия и Турция только что подписали дополнительное соглашение о расширении торговли энергоресурсами, которое может превратить Турцию в ключевую страну для транзита российского газа в Европу и потенциально на Ближний Восток. Общий торговый оборот между двумя странами достиг небывало высокого уровня. В 2004 г. он составил 10 млрд. долл., в 2005 г. возрос приблизительно до 15 млрд. долл., а в 2007 г. - до 25 млрд. долл.
Турция является также привлекательной страной для российских отдыхающих. В 2004 г. ее посетили приблизительно 1,7 млн. россиян. Сложное переплетение различных политических и экономических процессов в мире (ухудшение отношений с США из-за войны в Ираке и признание геноцида армян палатой представителей США в октябре 2007 г.) сильно изменило взгляды на Россию значительной части турецкого общества. Россию воспринимают теперь как потенциального партнера, а не как исторического противника. Были устранены некоторые противоречия между двумя странами в вопросах безопасности, что проложило путь к дальнейшему восстановлению отношений. Создание Совета НАТО-Россия снизило «болезненные ощущения» от расширения НАТО у России. Отказ Турции в марте 2003 г. в использовании своей территории войсками США как пусковой площадки для северного фронта войны в Ираке показал, что эта страна больше не является «представителем» Соединенных Штатов в регионе. Благодаря географическому местоположению, сильной заинтересованности в энергоресурсах и торговых связях с Ираком и Ираном Россия и Турция пытались поддерживать экономические отношения с этими двумя государствами, несмотря на давление со стороны США. Они обе выступали против развязывания США военных действий в Ираке (хотя и по различным причинам). Обе страны также выступают против возможного вмешательства США в Иране. Россия и Турция выражали озабоченность политикой США, направленной на поощрение «цветной революции» и изменение режима в Грузии. Все эти позитивные элементы развивающихся взаимодействий, а также общность в отношениях с США привнесли новое, совсем иное измерение в российско-турецкие отношения.
Азербайджан - главный стратегический партнер Турции на Кавказе
Наряду с этнической близостью этому способствует то, что для Турции большой интерес представляют географически выгодное положение Азербайджана и его нефтегазовые ресурсы. Причинами стремления Азербайджана к укреплению сотрудничества с Турцией являются: политический вес Анкары на Ближнем Востоке, т.е. ее политический, военный и экономический потенциал в данном регионе, тесные связи с США, членство в НАТО и т.д. Использование турецкого опыта предпринимательства, привлечение капитала в экономику Азербайджана, расширение сотрудничества между деловыми людьми двух стран в процессе перехода республики к рыночной экономике также сыграли свою роль. Анкара последовательно и всесторонне поддерживает Баку в его конфликте с Ереваном. В какой-то степени именно эта поддержка существенно сказалась на изменении многими международными организациями их отношения к армяно-азербайджанскому конфликту в Нагорном Карабахе. 9 ноября 1991 г. Турция оказалась первой страной мирового сообщества, признавшей независимость Азербайджана, а 14 января 1992 г. между этими двумя государствами были установлены дипломатические отношения. Затем состоялось подписание ряда договоров, создавших международно-правовую базу для дальнейшего расширения двусторонних отношений. В целом 90-е годы характеризовались подъемом общетюркского самосознания не только в Турции, но и в республиках Центральной Азии и Кавказа.
Стремительное азербайджано-турецкое сближение не могло не беспокоить другие региональные державы, имеющие свои интересы на Кавказе, в первую очередь Россию. Политика официального Баку, направленная на ликвидацию российских баз в стране, а также его стремление привлечь западные компании к добыче и транспортировке азербайджанских углеводородов наносили существенный удар по интересам Москвы. После прихода к власти Г. Алиева летом 1993 г. руководство Азербайджана взяло курс на сближение и нормализацию отношений с Россией, но вместе с тем на новых принципах ускоряло темпы укрепления всесторонних связей с Турцией. По данным МИДа Турции, за 1991-1999 гг. подписано свыше 100 турецко-азербайджанских соглашений о сотрудничестве в экономической, культурной и иных областях, в резуль-
тате чего Баку стал основным союзником Анкары в регионе. В свое время Г. Алиев отмечал: «Турция - братская страна, мы две страны одного народа».
В кавказской политике Турции большое внимание уделяется разрешению армяно-азербайджанского конфликта. Поддерживая Баку, она фактически выступает как противовес Москве, которая в этом контексте отдает предпочтение Еревану. Однако здесь следует отметить, что Турция все же меньше вовлечена в данный конфликт, нежели Россия. Расширяется и военное сотрудничество между Турцией и Азербайджаном. В мае 1997 г. в ходе официального визита Г. Алиева в Турцию было подписано девять документов, самый важный из них - Декларация об углублении стратегического сотрудничества между Азербайджанской Республикой и Турецкой Республикой. 12-17 марта 2001 г. состоялся еще один визит Г. Алиева в Турцию, в процессе которого были проведены двусторонние переговоры по карабахской проблеме и по вопросу турецко-армянских отношений. Кроме того, была достигнута договоренность о продаже азербайджанских энергоносителей Турции. 14 марта Г. Алиев выступил в парламенте Турции, где выразил недовольство пассивностью Анкары в составе МГ и сказал, что надеется на еще большее сближение Анкары и Баку в противостоянии претензиям Еревана. В свою очередь президент Турции А. Сезер подтвердил официальную позицию своей страны и заявил, что дипломатические отношения с Арменией возможны только при возвращении ею оккупированных территорий Азербайджана. В том же году был подписан договор о расширении сотрудничества между оборонными ведомствами двух стран, что Ереван оценил как дипломатические маневры перед предстоящими переговорами в Ки-Уэсте. Они состоялись 3-10 апреля 2001 г. В то время турецкая пресса часто критиковала свое правительство, обвиняя его в пассивности по данному вопросу. Комментируя эту критику, руководство страны заявляло, что использует весь имеющийся у него потенциал, хотя и признавало, что он невелик.
В последние годы Турция явно стремится занять место Москвы в военном и оборонном секторах Баку. К тому же из-за спорных месторождений нефти на Каспии у Азербайджана сохраняется напряженность в отношениях с Ираном. Наряду с этим расширение военного сотрудничества с Турцией рассматривается в Азербайджане как путь сближения с НАТО в надежде, что в случае возникновения кризисных ситуаций на Каспии или в районе
прохождения нефтепроводов Баку-Тбилиси-Джейхан и Баку-Тбилиси-Эрзурум эти проекты найдут защиту у Запада. Баку четко обозначил курс на расширение военного сотрудничества с Анкарой и высказался за ускорение перехода азербайджанской армии на стандарты НАТО.
Следует отметить, что расширение военного сотрудничества между Турцией, Азербайджаном и Грузией некоторые наблюдатели расценивают как курс на создание в будущем военного альянса этих трех государств. При этом учитывается, что на данный момент их национальные интересы во многом совпадают. В то же время отмечается постоянное российско-армянское сближение, что уже привело к созданию военного союза между Москвой и Ереваном. В сложившейся ситуации военное сотрудничество Анкары, Баку и Тбилиси не исключает перехода их связей в этой сфере на качественно новый уровень. Очередной импульс этому придала антитеррористическая операция США и их союзников в Афганистане, а также действия последних в Ираке.
Таким образом, политика Турции на Кавказе тесно связана с проблемой глобализации, а также с изменением «мирового порядка». Интересы Турции в регионе сталкиваются как с национальными интересами закавказских государств, так и с интересами мировых держав - США и России. Конфигурация политических союзов тесно связана с экономическими интересами участников международных отношений. Включенность в политическую игру на Кавказе опосредованно вовлекает Турцию в этнополитические конфликты в Грузии, Армении и Азербайджане. Основным стратегическим партнером Турции на Кавказе является этнически близкий Азербайджан, однако масштабы экономических отношений с Россией значительны и значимы для страны. Армения - единственное из соседних государств, с которым у Турции нет дипломатических отношений.
«Вестник Московского университета.
Сер. 18. Социология и политология», М., 2008 г., № 2, с. 39-52.
