CC BY
373
Пеструилов Андрей Сергеевич
кандидат исторических наук, начальник кафедры гуманитарных, социально-экономических и информационно-правовых дисциплин Новороссийского филиала Краснодарского университета МВД России
(e-mail: [email protected])
Кожевникова Анастасия Михайловна
кандидат исторических наук, ученый секретарь Новороссийского музея-заповедника _(e-mail: [email protected])
Российско-германские династические браки
В статье приводятся результаты исторического исследования российско-германских отношений в области династической политики, т.к. брачные союзы укрепляют отношения не хуже, чем военные и политические. Предпринимается попытка раскрыть тайну уникальности брачной политики Романовых, которая заключается в том, что начиная с 1710 г. практически все Романовы вступали в брак только с представителями немецких династий.
Ключевые слова: брачная политика, династическая политика, российско-германские отношения, российско-германские династические браки, причины династической политики Романовых.
A.S. Pestruilov, Master of History, Head of a Chair of Humanities, Socioeconomic, Information and Law Disciplines of the Novorossiysk branch of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; e-mail: [email protected];
A.M. Kozhevnikova, Master of History, Scientific Secretary of the Novorossiysk museum-reserve; e-mail: [email protected]
Russian-German dynastic marriages
There are the results of the historical investigation of Russian-German relationships of dynastic policy in the article, as conjugal units consolidate not worse than military and political. The authors try to solve the mystery of the Romanov's conjugal policy's originality, which means that very fact, that practically every member of the family got married with a representative of German dynasty since 1710.
Key words: ran^al policy, dynastic policy, Russian-German relationships, Russian-German dynastic marriages, reasons of the dynastic policy of the Romanov.
История любой страны характеризуется не только событиями, происходящими внутри этой страны, но и ее взаимоотношениями с другими странами. Отношения стран могут складываться на разных основаниях и в разных сферах, но в первую очередь эти взаимоотношения определяются политикой, внутренней и внешней. Если рассматривать историю взаимоотношений России и Германии, то между внешней и внутренней политикой каждой страны следует поместить династическую политику, т.к. брачные союзы укрепляют отношения не хуже, чем военные и политические. Собственно говоря, династический брак и есть отчасти политический акт: с одной стороны, это демонстрация доброй воли одного государства по отношению к другому, с другой - хороший способ укрепить влияние одной страны на территории другой.
Уникальность брачной политики Романовых заключается в том, что начиная с 1710 г. практически все Романовы вступали в брак только с представителями немецких династий, к началу ХХ в. породнившись практически со всеми значимыми германскими правящими домами, и при этом не единожды, например, с герцогами Гессен-Дармштадскими, Саксен-Веймар-Эйзе-нахскими, Мекленбург-Шверинскими, королями Вюртемберга и Пруссии. Вряд ли какая-либо другая династия отличалась подобным постоянством и упорством в проводимой брачной политике. Что касается немецких княжеств и герцогств, то представители российского правящего дома рассматривались как приоритетные, но далеко не единственные возможные брачные партнеры. Однако для России на протяжении XVШ-XIX вв. принцы и принцессы из германских
41
владетельных домов являлись практически единственными возможными брачными партиями, и лучшее доказательство этому - более тридцати брачных союзов династии Романовых с представителями германских владетельных домов.
История российско-германских династических союзов началась в 1710 г. с заключения брака между племянницей Петра I Анной Иоанновной и герцогом Курляндским и закончилась в 1917 г. с падением династии Романовых, хотя представители этой династии и в эмиграции продолжали вступать в браки с немецкими династиями. Но поворотным моментом в истории династии Романовых стало бракосочетание дочери Петра I Анны с герцогом Гольштейн-Готторпским Фридрихом Карлом в 1725 г. [1, с. 62]. Брачный договор, заключенный между российским императором и герцогом Фридрихом Карлом, предусматривал, помимо прочего, что Россия обязана была поддерживать герцога в борьбе за шведскую корону и за возврат готторпских территорий герцогству Шлезвиг [2, с. 440]. Кроме того, секретный параграф договора предписывал условия, при которых потомки герцога могли быть призваны на российский престол. В соответствии с этим параграфом сын герцога Карла Фридриха и Анны Петровны, Карл Петер Ульрих, который жил в северогерманском городе Киль, был назначен в 1742 г. его теткой, императрицей Елизаветой Петровной, наследником престола. Великий князь Петр Федорович, как его звали после перехода в православие, воспитывался в Петербурге и женился в 1745 г. на своей двоюродной сестре Софии Фредерике Августе, принцессе из маленького княжества Анхальт-Цербст. После того, как он стал российским императором Петром III, династия Романовых стала династией Романовых-Гольштейн-Готторпских.
Можно выделить несколько причин, почему Романовы заключали браки именно с представителями германских династий. Первая причина носит общий характер и заключается в так называемой династической солидарности, которая, с одной стороны, связывала правящие династии Европы семейными узами, а с другой стороны, заставляла их действовать солидарно в отношении проводимой политики. По этому поводу один из крупнейших знатоков XVIII в. Е.В. Анисимов заметил, что «кровное родство имело огромное значение в европейской политике, а брачные комбинации составляли одну из важных целей дипломатии. Петр был реформатором и в этой сфере политики, ибо он покончил с "кровной изоляцией'' династии Романовых» [3, с. 398].
В Средние века и вплоть до абсолютизма XVIII в. отношения между странами в большей
степени зависели от степени близости между династиями, следовательно, родственные связи между семьями, претендующими на верховную власть в той или иной стране, имели важное внешнеполитическое значение. Поэтому поиск подходящих в политическом, династическом и религиозном смысле супругов являлся неотъемлемой задачей любого монарха, решение которой имело огромное значение для судеб государственной системы и страны.
При создании родственных связей между династиями их главы исходили из мотивов обеспечения преемственности престола, а также из той политической аксиомы, что «монаршие особы и династии, связанные семейными узами, должны действовать в политическом отношении солидарно» [4]. В XIX в. растущая взаимосвязанность, а вместе с тем и противоречивость политических и экономических интересов европейских держав ослабили политическую эффективность родственных связей, внешняя политика, проводимая на основе династической, была почти нейтрализована и почти обесценена. Но в международных отношениях XIX - начала XX в. политика европейских династических браков еще сохраняла определенную политическую роль. Хотя в отличие от предыдущего периода браки представителей правящих династий не вызывали территориальных изменений и войн из-за престолонаследия, брачные связи часто использовались для создания «коммуникационных сетей» между царствующими домами. Главную роль в «коммуникационных сетях» чаще всего играли женщины, которые устанавливали постоянные связи между династиями путем письменных и личных контактов. При этом женщины выполняли важную политическую функцию, т.к. их контакты создавали предпосылки для неформального общения монархов без участия и вмешательства министров.
Вторая причина вызвана сугубо внутренними проблемами России. До начала XVIII в. Романовы заключали браки с боярскими родами, что являлось источником постоянных проблем. Во-первых, подобные браки (например, царя Алексея Михайловича с Марией Милослав-ской и Натальей Нарышкиной) были причиной постоянных междоусобных распрей между различными боярскими родами, порождая смуту в стране. Браки с представителями «зарубежных» родов снимали до некоторой степени напряженность борьбы за власть, т.к. родственники супругов представителей династии Романовых могли претендовать только на материальную помощь, но практически не имели возможностей вмешиваться во внутреннюю политику страны.
42
Во-вторых, браки с представителями боярских родов не столько снимали проблему наследования, сколько усугубляли, особенно после того, как Петр I покончил с принципом примогениту-ры и законодательно закрепил право монарха назначать наследника престола.
Со времен московского великого князя Дмитрия Донского до Петра I все великие князья, а потом цари следовали принципу, в соответствии с которым престол всегда наследовал старший сын. Традицию прервал Петр I: исходя из трагического опыта своего конфликта с сыном Алексеем и в интересах своей абсолютистской политики он издал Указ «О наследии престола», в котором говорилось, что государь имеет право выбрать и назначить наследника престола. Хотя определение кандидатуры наследника престола осталось прерогативой царствующих императоров, российская история XVIII в. характеризовалась многочисленными заговорами против волеизъявления царей по вопросу о престолонаследии. Только закон «Учреждение Императорской Фамилии» императора Павла I (1797 г.) положил конец произволу. Закон предусматривал, что престол переходит от отца к старшему сыну и что монарх в обязательном порядке должен быть православного вероисповедания. Кроме того, царствующий монарх должен был дать согласие на брак представителя царствующего дома, в противном случае брак признавался незаконным [1, с. 163].
Направив брачную политику Романовых в сторону Запада, Петр I последовательно заключил брачные союзы с герцогствами Мекленбург-Шверинским, Брауншвейг-Вольфенбюттельским и Курляндским. С этими браками связывались определенные надежды. После Полтавской победы Россия становится лидером антишведской коалиции, она помогает союзникам отвоевать территории в Северной Германии, которые ранее были захвачены Швецией. К тому же времени относится начало сближения России с герцогствами, расположенными вблизи Балтийского побережья. Этого требовали политические и торговые интересы молодой державы, стремящейся упрочить свое положение на море. Но была и другая причина повышенного внимания Петра I к маленьким немецким государствам: он стремился путем политических и матримониальных комбинаций получить статус члена Священной Римской империи Германской нации. По замыслу царя, это должно было придать международному положению России наибольшую устойчивость и обеспечить ей постоянную поддержку со стороны Австрии и дру-
гих германских государств на случай шведского реванша или турецкого нападения. Планы Петра I можно считать третьей причиной заключения российско-германских династических браков, хотя это относится только к нескольким первым брачным союзам.
В 1820 г. император Александр I внес в закон «Учреждение Императорской Фамилии» добавление о том, что наследник престола должен также обязательно происходить от «равнородно-го» брака. Наследники престола и цари из дома Романовых вплоть до Ивана IV и Петра I (имеется в виду его первый брак) были женаты на дочерях крупных бояр. Это обстоятельство приводило к внутриполитическим конфликтам, т.к. бояре ожесточенно боролись за родство с царской семьей. Со времен Петра I, как правило, мужчины из династии Романовых и те женщины, которые могли претендовать на престолонаследие, женились на принцессах или выходили замуж за принцев суверенных и царствующих или царствовавших заграничных дворянских родов, принадлежавших к христианским конфессиям, причем невесты должны были принять православие.
Как известно, потомки Петра продолжили его брачную политику. Безусловно, представители такой династии, как Романовы, могли выбирать супругов не только в небольших германских княжествах и герцогствах, но и среди более значимых правящих династий. Но здесь вступала в силу четвертая причина, носящая клерикальный характер. Согласно указу императора Павла I наследовать российский престол могли только лица, исповедующие православие. Следовательно, мужья и жены Романовых должны были переходить в православие. Протестантская вера это дозволяла, а католическая не только запрещала переход из одной конфессии в другую, но и браки между представителями разных конфессий, что вполне допускали и православие, и протестантизм. Поэтому большинство брачных союзов семьи Романовых и было заключено именно с представителями протестантских княжеских домов, т.к. католическая вера категорически запрещала, с одной стороны, браки между представителями разных христианских конфессий и, с другой стороны, переход из католичества [5]. Об этом свидетельствует тот факт, что супруги великих княжон сохраняли принадлежность к своей конфессии, как и сами княжны, хотя обряд венчания проходил по православному канону.
Помимо политических и религиозных причин, заключению российско-германских династических браков способствовали и чисто
43
практические обстоятельства. Феодальная раздробленность Священной Римской империи Германской нации до 1871 г., а потом германский федерализм обеспечили наличие многочисленных суверенных княжеств и создали тем самым большой резерв кандидатов на бракосочетание из царствующих домов [4], которые являлись «равнородными», что было одним из непременных условий законности заключаемого брака.
Одним из важных следствий заключенных династических браков можно считать постоянное взаимодействие и взаимовлияние культур России и Германии как в узком смысле этого слова (поощрение искусства и науки), так и в более широком, к чему можно отнести и политическую культуру.
Брак великого князя Михаила Павловича и принцессы Фредерики Шарлотты Марии Вюр-тембергской (в замужестве - великой княгини Елены Павловны) является одним из наиболее ярких примеров того, как представитель германской династии оказал неоценимое влияние на культурную и политическую жизнь России. Елена Павловна превратила Михайловский дворец в центр притяжения культурной элиты Петербурга, оказывая поддержку как деятелям искусств (К.П. Брюллову, А.А. Иванову, И.К. Айвазовскому, А.Г. Рубинштейну) и науки (В.Я. Струве, К.М. Бэру, Н.И. Пирогову), так и политическими деятелям (Д.А. Милютину, В.А. Черкасскому, В.В. Тарновскому). Под ее покровительством и при ее непосредственном участии возникло Русское музыкальное общество, которое сыграло большую роль в развитии профессиональной музыкальной культуры в России. По поводу салона Елены Павловны князь Д.А. Оболенский писал, что она «с изумительным искусством умела группировать гостей так, чтобы вызвать государя и царицу на внимание и на разговор с личностями, для них нередко чуждыми и против которых они могли быть предубеждены; при этом все это делалось незаметно для непосвященных в тайны глаз и без утомления государя» [6, с. 89]. Елена Павловна активно участвовала в деле отмены крепостного права, в 1859 г. провела преобразования в своем имении, основные положения которых в 1861 г. вводятся по всей стране. Кроме того, великая княгиня занималась не только политикой и поощрением искусств, но и благотворительностью, заведуя Мариинским и Повивальным институтами и основав «Кре-стовоздвиженскую общину сестер попечения о
1. «Учреждение об императорской фамилии» // БСЭ. М., 1977.
раненых и больных». Именно с момента основания этой общины в России появились первые сестры милосердия.
В свою очередь, сестры Михаила Павловича великие княжны Мария Павловна и Екатерина Павловна внесли большой вклад в культуру и внутреннюю политику соответственно герцогства Саксен-Веймар-Эйзенахского и королевства Вюртемберг. Деятельность Марии Павловны в большей степени была направлена на поощрение искусств, она оказывала поддержку поэтам, писателям и музыкантам, устраивала литературные вечера, создала музей памяти Гете и Шиллера, благодаря ей маленький Веймар был известен всей Европе. Занималась она и благотворительностью, создавая ссудные кассы, школы для бедных и работные дома, расходуя при этом личные средства. Великий немецкий писатель И.В. Гете считал, что «она настоящее благословение для страны» [7, с. 422].
Великая княжна Екатерина Павловна за несколько лет жизни и активной деятельности в Вюртемберге оставила настолько неизгладимый след, что и в XXI в. продолжает пользоваться уважением и доброй памятью жителей земли Баден-Вюртемберг, о чем свидетельствует общество ее имени (СаШаппа-Pawlowna-Gesellschaft), которое занимается исследованием истории отношений России и Вюртемберга. «Ей удалось поднять престиж Вюртемберга гораздо выше его собственных возможностей», - писал немецкий писатель и критик А.К. Варнхаген фон Энзе [8, с. 189].
Исследование и анализ брачных союзов Романовых позволяет сделать вывод о том, что российско-германские династические браки являются не просто политическими актами, преследующими исключительно политические и вопросы престолонаследия, но актами культуры, своего рода феноменом культуры. Нельзя не оценить вклад великих княгинь и княжон не просто в культуру России и германских государств, но и в культуру взаимодействия этих стран, в рождение сплава российской и немецких культур. Важно заметить, что на протяжении двух столетий, в течение которых заключались российско-германские династические браки, культуры России и германских государств взаимодействовали в самых разных сферах человеческой деятельности - в политике, искусстве и науках. Это можно рассматривать как диалог культур в современном его понимании.
1. «Constitution of Imperial Surname» // BSE. Moscow, 1977.
44
2. Наумов В. Россия и Северная Европа первой четверти XVIII века в зеркале немецких источников. Юность Державы. М., 2000.
3. Анисимов Е.В. Время Петровских реформ. Л., 1989.
4. Вульф Д. Роль династической солидарности и династических браков в русско-германских отношениях (XVIII - начало XX вв.). URL: http://ricolor.org/history
5. Асмус В. Династические связи Российской Императорской Фамилии с Гзрмански-ми Владетельными Домами. URL: http://www. skatarina.ru/library/oikumena/asmus.htm
6. Шестопалов А. Г. Великая княгиня Елена Павловна // Вопросы истории. 2001. № 5.
7. Eckermann J.P. Gespräche mit Goethe in den letzten Jahren seines Lebens. Berlin; Weimar, 1982.
8. Varnhagen von Ense K.A. Denkwürdigkeiten des eigenen Lebens. 2 Bde. Berlin, 1971. Bd. II.
2. Naumov V. Russian and North Europe in the first quarter of the XVIII centure in the mirrow of German sources. Empire's youth. Moscow, 2000.
3. Anisimov E.V. Time of the Peter's reforms. Leningrad, 1989.
4. Woolf D. The role of dynastic solidarity and dynastic marriages in Russian-German relationships (XVIII - the beginning of the XX cent.). URL: http://ricolor.org/history
5. Asmus V. Dynastic links of the Russian Imperial Surname with German Houses. URL: http://www.skatarina.ru/library/oikumena/asmus.htm
6. Shestopalov A.G. Great princess Helen Pavlovna // Questions of history. 2001. № 5.
7. Eckermann J.P. Gespräche mit Goethe in den letzten Jahren seines Lebens. Berlin; Weimar, 1982.
8. Varnhagen von Ense K. A. Denkwürdigkeiten des eigenen Lebens. 2 Bde. Berlin, 1971. Bd. II.
45
