CC BY
980
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
РОССИЙСКО-АРАБСКОЕ СОТРУДНИЧЕСТВО ДО И ПОСЛЕ «АРАБСКОЙ ВЕСНЫ»
М.А. Сапронова
Московский государственный институт международных отношений (университет) МИД России. Россия, 119454, Москва, пр. Вернадского, 76.
В статье рассматриваются основные этапы российско-арабского экономического сотрудничества с начала 1990-х гг. до настоящего времени и изменение «ближневосточного вектора» российской внешней политики. Анализируются проблемы, с которыми столкнулась Россия при разработке внешнеполитической доктрины в регионе Арабского Востока, став правопреемницей Советского Союза; сложности в выстраивании двусторонних отношений с Ираком, Сирией, Ливией, а также роль России в качестве коспонсора процесса ближневосточного урегулирования. Далее рассматриваются изменение внешнеполитического курса в 2000-х гг. и процесс возвращения России на «Большой Ближний Восток»; анализируются проблемы, препятствовавшие эффективному российско-арабскому взаимодействию. Отдельное внимание уделено укреплению двусторонних отношений с государствами Аравийского полуострова, вопросам реализации совместных проектов в различных областях и установлению конструктивного диалога с новым правительством Ирака, а также становлению более прочной юридической базы взаимных отношений. Ещё одним важным направлением российской внешней политики в 2000-х гг. становится налаживание взаимоотношений с Организацией Исламской Конференции. Одновременно налаживаются постоянно действующие контакты с группировками Хамас и Хизбалла. В последней части статьи рассматривается специфика современного политического и торгово-экономического сотрудничества после событий «арабской весны» 2011 г. Особое внимание уделяется позиции России в отношении процессов, происходивших в Тунисе, Египте, Ливии, Сирии. Кризис в Сирии продемонстрировал принципиально разные подходы к его решению со стороны России и Запада. В конечном итоге, твёрдая позиция России по сирийскому вопросу обеспечила ей роль важного политического игрока в Ближневосточном регионе. В целом региональные трансформации 2011 г., несмотря на их негативные последствия для российско-арабского экономического сотрудничества, открыли и новые возможности для продвижения РФ на рынки арабских стран.
Ключевые слова: Ближний Восток, внешняя политика России, российско-арабское экономическое сотрудничество, ближневосточное урегулирование, «арабская весна».
Став правопреемницей Советского Союза, Россия при разработке своей внешнеполитической доктрины в регионе Арабского Востока столкнулась с проблемой сохранения этой преемственности. Формирование новой внешнеполитической стратегии проходило в условиях социально-экономического кризиса в России и внутриполитической борьбы. Серьёзная дискуссия развернулась по поводу отношений с двумя основными стратегическими союзниками СССР в регионе: Ираком и Сирией, которые были наиболее крупными покупателями советского оружия, а их долги составили почти 20 млрд долларов.
Испытывая серьёзный дефицит финансовых ресурсов, руководство России сочло целесообразным наладить отношения с этими странами, несмотря на то, что они находились в чрезвычайно сложном международном положении. Авантюрная внешняя политика, проводимая президентом Ирака Саддамом Хусейном (который сначала вёл долгую войну с Ираном, а затем оккупировал Кувейт), вызвала резко негативную реакцию мирового сообщества.
Политика России на Ближнем Востоке в 1990-х гг.
Введение международных санкций, а затем действия многонациональных сил под флагом ООН по освобождению Кувейта поставили иракский режим на грань катастрофы и вынудили его принять все требования ООН. Дипломатии новой России пришлось выстраивать свою линию на иракском направлении в контексте жёстких обязательств, налагаемых резолюциями Совета Безопасности. МИД России исходил из того, что на иракском направлении главными задачами является содействие скорейшему мирному урегулированию и снятию санкций1. Аргументировалось это тем, что затягивание режима санкций не даёт возможности преодолеть гуманитарный кризис в Ираке и ведёт к деградации иракского общества. Российская дипломатия учитывала при этом и экономические интересы нашей страны. Однако все дальнейшие усилия её, направленные на снятие с Ирака международных санкций и возвращение его в ряды полноправных членов мирового сообщества, оказались безуспешными и связаны были в том числе с действиями Саддама Хусейна, который торпедировал все усилия российской дипломатии. Поэтому попытка сохранения преемственности по отношению к Ираку провалилась и никаких серьёзных экономических выгод не принесла2.
Что касается Сирии, то она была причислена к государствам, «поддерживающим международный терроризм» (ввиду сближения её с Ираном и поддержки экстремистского крыла Палестинского движения сопротивления), и против неё США и страны Запада ввели экономические санкции. Кроме того, внутренняя ситуация в Сирии осложнялась конфликтами с соседними государствами - Турцией, Иорданией и Ираком, а также тем, что страны Персидского залива прекратили оказание ей финансовой помощи, которая покрывала основную часть сирийских военных расходов.
Выйти из сложной международной ситуации Сирии помог кувейтский кризис, в ходе которого Сирия безоговорочно встала на сторону Кувейта и направила в составе многонациональных сил ООН контингент своих войск. После этого с неё были сняты обвинения в пособничестве терроризму, отменены санкции и реструктурированы внешние долги. Это позволило России установить с Сирией достаточно дружеские отношения, а начиная с 1994 г. возобновить военно-техническое сотрудничество. Во время визита президента Башара Асада в Москву в 1999 г. он прямо поставил перед российским руководством вопрос о необходимости широкомасштабного военно-технического сотрудничества и восстановлении стратегического союза.
Однако изменение геополитической ситуации не позволило России восстановить этот союз в полном объёме из-за неизменной позиции Сирии в отношении Израиля, поддержать которую Россия не могла без ущерба для своих интересов в отношениях с Западом и США, тем более что в 1991 г. Россия восстановила дипломатические отношения с Израилем.
Политико-дипломатические отношения с ещё одним важным импортёром российского вооружения - Ливией - также были довольно сложными. В 1992 г. СБ ООН ввёл против Ливии экономические санкции. Россия по настоянию министра иностранных дел резко ужесточила свою позицию в отношении этой страны и проголосовала в Совбезе за введение предложенных США санкций против Ливии. Москва в одностороннем порядке прервала контакты с Ливией, в том числе в сфере военно-технического сотрудничества и нефтедобычи.
Ещё одним важным союзником Советского Союза в регионе была Организация освобождения Палестины (ООП) во главе с Я.Арафатом. Однако в начале 1990-х гг. в отношении ближневосточного урегулирования был взят курс на более гибкую стратегию, лишённую жёсткой антиизраильской направленности. Просадда-
1 В 1994 г. Ирак обратился в ООН с просьбой о снятии или смягчении международных санкций, что было настойчиво поддержано Россией, однако СБ ООН эту просьбу отклонил на том основании, что ещё не завершено разоружение агрессора.
2 Хотя следует отметить, что уже с 1993 г. между Россией и Ираком началась работа с прицелом на налаживание экономического сотрудничества: были подписаны соглашения о торговле, экономическом и научно-техническом сотрудничестве, возобновлена деятельность межправительственной комиссии.
мовская позиция, занятая руководством ООП во время кувейтского кризиса, существенно ослабила вес ООП в мире, в результате чего палестинская проблема перестала быть в фокусе повышенного внимания советской, а затем и российской дипломатии, хотя и не выпала из её поля зрения.
В 1991 г. на Мадридской конференции, запустившей мирный переговорный процесс, СССР, а затем Россия выступила, наряду с США, коспонсором мирного урегулирования. Конференция определила механизм переговоров по двум направлениям: двусторонним «трекам» -палестино-израильскому, сирийско-израильскому и ливано-израильскому и многостороннему -в рамках пяти рабочих групп. Старт многосторонним переговорам был дан в Москве в январе 1992 г., в ходе организационной встречи по подготовке многосторонних переговоров по Ближнему Востоку. В её работе приняли участие представители более 30 государств. Однако во время конференции в Москве президент России Б. Ельцин исчез из поля зрения средств массовой информации и «оказался в это время в Новороссийске, занятый делами СНГ» [1, с.371]. России в это время было не до ближневосточный дел, однако созданные рабочие группы сыграли заметную роль в установлении нормальных взаимоотношений между участниками переговоров из арабских стран, с одной стороны, и Израиля - с другой. Продуктивно начала свою деятельность рабочая группа по контролю над вооружениями и региональной безопасности. По существу, впервые в истории региона был сформирован многосторонний механизм, где обсуждались проблемы такого рода. В остальном же участие в переговорном процессе России в качестве второго коспонсора было довольно пассивным, хотя Россия и оказывала содействие преодолению возникавших проблем между палестинцами и израильтянами.
Дальнейшее развитие ближневосточного конфликта, трудности и проблемы, с которыми столкнулся мирный процесс на Ближнем Востоке, вынуждали российскую дипломатию действовать одновременно в разных направлениях. Однако роль второго коспонсора мирного процесса налагала определённые обязательства: соответствие этой роли требовалось подтверждать активными и результативными действиями. Придерживаясь традиционного подхода, согласно которому урегулирование арабо-израильского конфликта должно быть всеобъемлющим, Россия выступила за то, чтобы вернуть мирный процесс в «рамки Мадрида» и придать новый импульс переговорному процессу в целом.
После назначения в 1996 г. на пост министра иностранных дел Е.М. Примакова проблематика ближневосточного урегулирования стала входить в приоритетные направления внешнеполитического курса России. В марте 1996 г. на конференции глав государств и правительств, созванной в египетском городе Шарм аш-Шей-
хе, президент России выступил с предложением подготовить и провести второй раунд Мадридской конференции. Одновременно Россия принимает меры для налаживания системы постоянных консультаций как с ООП, так и с Израилем. Однако, несмотря на возросшую активность российской дипломатии в середине 1990-х гг., политическая эффективность её усилий продолжала оставаться низкой.
Во второй половине 1990-х гг., после периода стагнации, взаимоотношения между Россией и арабскими странами постепенно начали переходить в новую плоскость, где основой единой стратегии развития становились взаимовыгодные торгово-экономические отношения. Отказавшись от идеологического детерминизма, Россия начала выстраивать отношения на основе прежде всего экономических интересов. При этом взаимные интересы складывались под воздействием новых исторических реалий. Большая роль среди них принадлежала процессам, связанным с глобализацией экономики, со становлением новых рынков, с намерениями арабских государств опробовать более гибкие модели экономического роста. Изменение условий функционирования мировых торговых и экономических механизмов закладывали новую базу отношений между Арабским Востоком и Россией, выстраивали более строгую систему их мотивации, привносили в них больше целесообразности.
После развала Советского Союза возникла потребность в создании новой договорной и юридической основы для поддержания торгово-экономических отношений между Россией и арабскими государствами. В рамках реализации этой потребности Россия заключила с рядом своих традиционных партнёров в арабских странах соответствующие соглашения об экономическом, научном и техническом сотрудничестве.
За десятилетия российско-арабского экономического сотрудничества было накоплено много противоречий, без устранения которых невозможно было реализовать обоюдные интересы. Речь в первую очередь идёт о долгах, которые составляли большие абсолютные величины и исчислялись многими миллиардами долларов (по некоторым оценкам, суммарный долг только Алжира и Ливии составлял порядка 10-12 млрд долларов) [4, с. 57]. В связи с этим межправительственные соглашения в 1990-х гг. дополнялись соглашениями об урегулировании взаимных долговых обязательств. Существенная роль также принадлежала документам, которые предотвращали возможность двойного налогообложения, обеспечивали защиту инвестиций, определяли другие фундаментальные условия сотрудничества.
Одновременно с созданием новой юридической базы сотрудничества были заключены контракты с Египтом на нефтеразработки в центральной части страны и на Синае с российскими компаниями «Лукойл» и «Коминефть»;
начато строительство ирригационной системы по проекту «Верхний Хаджар» в Йемене; возобновилось сотрудничество с Ираком в рамках частичного ослабления санкций ООН. В 1994 г. тунисский парламент ратифицировал соглашение с Россией о сотрудничестве в области строительства гидротехнических сооружений; в марте 1995 г. было подписано межправительственное соглашение между Россией и Ливаном о торговле и экономическом сотрудничестве. В сентябре 1997 г. во время визита в Россию президента АРЕ Хосни Мубарака были подписаны соглашения о научно-техническом сотрудничестве, о возобновлении работы российско-египетской комиссии по экономическому сотрудничеству, о проведении регулярных консультаций между двумя странами и др.
Одновременно с попытками российской дипломатии реанимировать связи с историческими союзниками в 1990-х появляется и совершенно новое направление во внешней политике: установление связей с так называемыми. «консервативными» режимами стран Персидского залива. Богатые нефтедобывающие монархии представляли для России интерес прежде всего своими финансовыми возможностями. Установлению дипломатических отношений с Саудовской Аравией способствовал кувейтский кризис 1990 г., одним из компонентов которого стало российско-американское сотрудничество, направленное против иракской агрессии в Кувейте. Каждая сторона - причём в совместном заявлении - ввела в действие своё наиболее эффективное на том этапе оружие. США заморозили у себя банковские активы Ирака, а также Кувейта. Советский Союз, откликнувшись на просьбу американцев, заморозил свои поставки вооружений Ираку (примерно 4/5 вооружений Ирака было советского производства). Этот шаг Москвы имел не только практическое, но и политическое значение - она становилась на сторону жертвы агрессии, хотя от эпохи глобальной конфронтации у Советского Союза оставался с Ираком Договор о дружбе и сотрудничестве.
Когда США стали осуществлять невиданную по темпам и масштабам переброску вооружённых сил в зону Персидского залива и готовиться к военным действиям против Ирака, оказалось, что сотрудничество даже с ослабевшим Советским Союзом просто необходимо. Только благодаря этому сотрудничеству был выработан консенсус мирового сообщества против иракской агрессии и приняты 12 резолюций Совета
Безопасности ООН, создавших международно-правовую основу для мер по пресечению агрессии. Советский Союз, со своей стороны, в знак благодарности за поддержку, оказанную Кувейту, получил кредит от Саудовской Аравии, ОАЭ и Кувейта в размере 2 млрд долл., а также саудовский кредит в размере 759 млн долл. [2, с. 144].
Итогом советского деидеологизированного подхода к кризису в Персидском заливе стало восстановление дипломатических отношений с Саудовской Аравией. В апреле 1992 г. министр иностранных дел РФ совершил первый официальный визит3 в страны Персидского залива. В столице Саудовской Аравии - Эр-Рияре состоялась первая встреча главы российского внешнеполитического ведомства с королем Фахдом бин Абдель Азизом. В период с 1992 по 1994 г. состоялся ещё целый ряд встреч между представителями России и государств Залива, в которых принимали участие ответственные лица, что подтверждало активизацию контактов России с этим регионом мира.
Заметный подъём наблюдался и в российско-оманских отношениях, для которых была создана довольно солидная правовая база4. В этот период Россия попыталась наладить и военно-техническое взаимодействие со странами Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). В конце 1993 г. Россия и Кувейт заключили Соглашение о военном сотрудничестве сроком на десять лет, которое предусматривало закупку Кувейтом российского вооружения и проведение совместных военных учений. Однако в дальнейшем реализация этого соглашения была фактически заморожена, так как российская сторона не располагала достаточными финансовыми средствами для его полной реализации. На фоне масштабных закупок странами - членами ССАГПЗ оружия западного производства поставки российского вооружения и техники в Кувейт и ОАЭ были крайне незначительными.
Серьёзным препятствием на пути развития политических и экономических российско-саудовских отношений в 1990-х гг. стали чеченские события. Саудовская помощь, как и развивавшееся в королевстве движение солидарности с теми, кого там называли «слабым мусульманским народом, достаточно пострадавшим от ужасов войны и депортации» [5, с. 328], воспринимались в России как открытое содействие центробежным процессам. Однако проблема Чечни была
3 Этому визиту предшествовала состоявшаяся в марте 1992 г. встреча А.В.Козырева с послом Королевства Саудовская Аравия в Москве, в ходе которой прошло обсуждение состояния и перспектив российско-саудовских отношений.
4 В этот период были подписаны следующие основные российско-оманские соглашения: Меморандум о политических консультациях (1991 г.), Соглашение о торговле, экономическом и техническом сотрудничестве (1994 г.), Соглашение о воздушном сообщении (1993 г.), Протокол сотрудничества между торгово-промышленными палатами России и Омана (1994 г.), Меморандум доверия в сфере информационного сотрудничества (1995 г.), Меморандум о сотрудничестве между Министерством культуры и национального наследия Омана и Министерством культуры России (1996 г.).
лишь одной из зон саудовско-российского «конфликтного взаимодействия» периода 1990-х гг. Возможности развития отношений между обеими странами становились проблематичными и в связи с активными действиями саудовской стороны в «постюгославском» пространстве, где возникали новые государственные образования5, а кроме этого, из-за недостаточного знания саудовской стороной российской жизни, ограничивавшееся лишь одной сферой России - её мусульманским сообществом. Российский бизнес, со своей стороны, был ориентирован больше на Запад, чем на Восток, и к тому же не имел опыта работы в условиях жёсткой конкуренции. Поэтому вплоть до начала первого десятилетия 2000-х гг. саудовско-российские экономические связи концентрировались только вокруг «некоего подобия торговли» [5, с.341].
2000-е гг.: возвращение России
на «Большой Ближний Восток»
Таким образом, в период 1990-2000 гг. Ближний Восток и в целом арабский мир не был в числе приоритетов России, переживавшей трудности собственной трансформации. В июне 2000 г. Президент России В.В. Путин утвердил «Концепцию внешней политики Российской Федерации», где в контексте приоритетов российской внешней политики Ближний Восток оказался оттеснённым на периферию российских интересов. При этом ставилась задача восстановления и укрепления в этом регионе ранее утраченных позиций, в первую очередь - экономических.
Однако начало нового тысячелетия внесло определённые коррективы во внешнеполитический курс многих государств мира, что было связано с появлением новых вызовов и угроз для всей системы международных отношений, и прежде всего событиями 11 сентября 2001 г. в Нью-Йорке и Вашингтоне и военной операцией 2003 г. в Ираке. После терактов в США Арабский регион оказался ареной войны против международного терроризма, которую объявили США. Правящим режимам в мусульманских странах под предлогом борьбы с исламским экстремизмом было предложено провести глубокое реформирование религиозных институтов, а также предпринять шаги по демократизации общественной жизни по западным образцам. Развернулась широкая кампания по дискредитации тех режимов в регионе, внутренняя и внешняя политика которых не вписывалась в общий контекст реформ, предлагаемых региону.
Россия пыталась предотвратить американскую военную акцию в Ираке. Так, В. Путин в течение 2002 - первой половине 2003 г. на различных международных форумах и встречах
неоднократно подчёркивал, что Ирак отличается от Афганистана и не должен стать объектом односторонней военной акции США, а «иракская проблема» должна решаться только под эгидой ООН.
20 марта 2003 г. США в одностороннем порядке вопреки Уставу ООН предприняли военное вторжение в Ирак. Российский президент незамедлительно осудил военную акцию и расценил её как серьёзную политическую ошибку, способную не только значительно осложнить ситуацию в регионе, но и иметь самые серьёзные последствия для всего мира.
Россия принципиально отвергла возможность направления своих войск в Ирак. Одновременно она сразу же выразила готовность искать справедливое урегулирование иракской проблемы на коллективной основе как в рамках СБ ООН, так и продолжая консультации со всеми заинтересованными странами, включая США. Россия начала конструктивное взаимодействие с переходным правительством Ирака (в июле 2004 г. в Москву прибыл министр иностранных дел Ирака Х. Зибари, а в декабре - глава временного правительства А. Алауи) и выразила готовность оказать поддержку иракскому руководству по восстановлению экономики. Однако начавшаяся работа российских специалистов в Ираке была вынужденно сокращена в связи с резким ухудшением военно-политической обстановки в этой стране.
Одновременно начались заметные подвижки в двусторонних отношениях России с государствами Аравийского полуострова, постепенно преодолевались имевшиеся трения и взаимные опасения, налаживалось взаимодействие на региональном и международном уровнях. Дополнительным стимулом для активизации российской дипломатии в отношениях со странами Аравийского полуострова стали ориентиры на усиление самостоятельности, прагматичности и экономической составляющей внешней политики России.
В 2002-2003 гг. по нарастающей развивался политический диалог между Россией и Саудовской Аравией, у которой осложнились отношения с США после событий 11 сентября 2001 г. и которая испытывала потребность в диверсификации своих внешнеполитических связей6.
С выдвижением на повестку дня проблемы международного терроризма вопрос о тесном взаимодействии на антитеррористическом направлении занял одно из центральных мест в российско-саудовском диалоге. Уже в 2002 г. КСА выразило готовность совместно с Россией, США и другими странами активно сотрудничать в борьбе за перекрытие каналов подпитки
5 17 апреля 1992 г. Саудовская Аравия официально признала независимость Боснии и Герцеговины.
6 Состоялись два визита в РФ министра иностранных дел КСА (в апреле 2002 г. и в мае 2003 г.) и первый за всю историю отношений двух стран визит на высшем уровне наследного принца Абдаллы в сентябре 2003 г. В ходе этого визита стало очевидно, что Россия диверсифицирует свою внешнюю политику, а арабский мир возвращается в сферу приоритетов российской дипломатии.
международного терроризма, блокирование финансовой основы международного терроризма. В целом политика России обретала всё более устойчивый интерес к Аравийскому полуострову как стратегически важному нефтедобывающему региону и одному из наиболее важных мостов к мусульманскому миру. Это совпало со стремлением государств Персидского залива к диверсификации своих внешнеполитических связей в условиях нарастающей дестабилизации в регионе. В новой ситуации Россия приобретала для этих стран гораздо более важную международную роль, чем было обусловлено её экономическими и военными возможностями на тот момент.
Важной сферой взаимодействия России и государств Персидского залива стало нефтегазовое сотрудничество7. Другим важным компонентом стала реализация совместных проектов с участием саудовского капитала и российских технологий в таких областях, как добыча нефти и газа, нефтепереработка, нефтегазовое машиностроение, нефтехимия и горнодобывающая промышленность. Для России важен был и допуск российских компаний на рынки Саудовской Аравии, в частности в рамках реализации саудовской «газовой инициативы» и саудовского проекта «Сухопутный мост» по развитию железнодорожной сети КСА. В 2004 г. компания «Лукойл» по результатам проведённого открытого тендера получила право заключить с правительством Саудовской Аравии контракт на разведку и разработку месторождений газа и газового конденсата на территории Саудовской Аравии. Впервые российская нефтяная компания начала действовать в регионе, где традиционно доминировали англо-американские холдинги.
Обозначились перспективы сотрудничества в наукоёмких и высокотехнологичных областях. В 2003 г. был заключен крупный контракт на запуск российскими ракетами «Протон» спутников связи АРАБСАТ, которые рассчитаны на обслуживание всех арабских стран. На орбиту были выведены шесть саудовских искусственных спутников Земли.
Таким образом, в период с 2003 по 2006 г. была сформулирована более прагматичная российско-саудовская повестка из нескольких
основных пунктов: нефть, борьба с терроризмом и сотрудничество в военно-технической сфере. Тем не менее российско-саудовское сотрудничество не является первостепенным для обеих стран и может рассматриваться прежде всего в контексте их участия в решении проблем, имеющих глобальное измерение.
Ещё одним важным направлением российской внешней политики в 2000-х гг. становится налаживание взаимоотношений с Организацией Исламской конференции (ОИК). В августе 2003 г. Президент РФ В.В. Путин, находясь с официальным визитом в Малайзии, впервые заявил о том, что Российская Федерация хотела бы присоединиться к работе ОИК. В качестве почётного гостя В.В. Путин принял участие в очередной встрече глав государств и правительств мусульманских стран в Куала-Лумпуре в октябре 2003 г., где выступил с речью, ставшей одним из важнейших документов российской внешней политики. В.В. Путин заявил, что «сложение наших (России и исламских стран) финансовых, технологических и кадровых ресурсов способно стать реальным фактором мировой политики, началом прорыва на многих направлениях мировой экономики» [3, с.3]. Саммит принял специальную резолюцию, в которой приветствовалось решение России расширить сотрудничество с ОИК. А уже в июне 2005 г. в ходе 32-й сессии министров иностранных дел государств-членов ОИК, которая состоялась в столице Йеменской Республики - г. Сане, было единодушно принято решение о приёме Российской Федерации в ОИК в качестве наблюдателя. В начале 2007 г. Российская Федерация получила статус наблюдателя в Исламской организации по образованию, науке и культуре (ИСЕСКО). В июле 2009 г. в Джидде было открыто официальное представительство России при ОИК.
Характеризуя «ближневосточный вектор» в политике России в 2000-х гг., следует отметить и налаживание постоянно действующих контактов с группировками «Хамас» и «Хизбалла». В апреле 2005 г. состоялся визит В.Путина на Ближний Восток с посещением Израиля, Египта и Палестины, а также визит делегации «Хамас»8 в Москву в марте 2006 г. Каждый из них был по-своему примечателен как в плане двусторонних отношений, так и для Ближневосточного
7 Среди соглашений, заключённых между Россией и Саудовской Аравией во время визита наследного принца, первостепенное значение имело Межправительственное соглашение о сотрудничестве в области нефти и газа сроком на 5 лет. Оно имело несколько аспектов: прежде всего - координация и сотрудничество в нефтяной политике в целях достижения стабильности и предсказуемости мирового нефтяного рынка. Это было крайне важно для экономики России и Саудовской Аравии с учётом высокой доли поступлений от нефти в доходной части бюджета каждой из стран.
8 Визит делегации «Хамас» в марте 2006 г. в Москву проходил на фоне острых дискуссий в СМИ и экспертном сообществе России и Израиля по поводу перспектив и целесообразности для России в контактах с этим исламским движением. Тем не менее переговоры прошли достаточно конструктивно. Министр иностранных дел С.Лавров высоко оценил их результаты и выделил несколько принципиальных моментов, обсуждавшихся и получивших взаимную положительную оценку в Москве. Так, Россия настояла на том, чтобы «Хамас» признал все имеющиеся палестино-израильские договорённости и обеспечил преемственность переговорного процесса по урегулированию между палестинцами и Израилем.
региона в целом. В ходе посещения Ближнего Востока В.Путин озвучил идею проведения в Москве большой международной конференции по Ближнему Востоку с участием всех заинтересованных сторон, включая четвёрку коспонсо-ров. Идея вызвала живую дискуссию в мировых политических и экспертных кругах. Однако в середине 2005 г. уже было очевидно, что проведение конференции в предложенном формате вряд ли состоится.
Серьёзной экономической задачей в отношении арабских стран в 2000-х гг. становится реструктуризация долга или его частичное аннулирование под обязательства должника осуществить новые (более масштабные) военные или иные закупки у России. Для этого существовала и серьёзная «энергетическая мотивация»: так как большинство арабских стран являются крупными производителями и экспортёрами энергоресурсов, важным направлением российской внешней политики в 2000-х гг. становится восстановление позиций в нефтегазовом комплексе.
Начали активизироваться отношения с Алжиром, особенно после визита в марте 2006 г. в эту страну президента В.Путина. Наряду со списанием алжирского долга и пакетного соглашения о крупных поставках российских вооружений Алжиру были достигнуты договорённости о подписании меморандумов о сотрудничестве между «Газпромом» и «Сонатрак» в области разведки и разработки нефтегазовых месторождений, транспортировки углеводородов, а также о модернизации и ремонте существующих газотранспортных мощностей и скважин в Алжире. Визит президента России в целом дал шанс крупным российским фирмам закрепиться на алжирском рынке.
Россия смогла найти оптимальное решение проблемы алжирского долга, заложив на среднесрочную перспективу основу для военно-технического сотрудничества и возможности кооперации двух стран в газовой сфере. Военные контракты были увязаны с перспективами совместного экспорта сжиженного газа в Европу на условиях взаимозачёта. В 2000-х гг. продолжалось и сотрудничество с Ираком: так, в 2009 г. компания «Лукойл Оверсиз» (дочерняя компания «Лукойла», занимающаяся зарубежными проектами) в составе консорциума выиграла тендер на право освоения одного из крупнейших месторождений «Западная Курна-2» (на юге Ирака).
Сложными в 2000-х гг. оставались отношения с Ливией. Продолжала сказываться российская реакция на антиливийские санкции 1992 г. Существовали и объективные причины неразвитости экономических связей: Россия на ливийском рынке явно отставала от своих
конкурентов, отчасти упустив шанс, который представился ей сразу после снятия санкций.
Между тем Россия получила статус наблюдателя при ОПЕК и начала участвовать в проводящихся с 2008 г. форумах стран - экспортёров нефти.
В 2005 г. была разрешена проблема сирийского долга, который был серьёзным препятствием для дальнейшего сотрудничества. В январе 2005 г. во время официального визита президента Сирии Б. Асада в Москву была подписана российско-сирийская Декларация о дальнейшем укреплении дружбы и сотрудничества, в которой, в частности, оговаривалась возможность развивать кооперацию в военно-технической сфере. В обмен на списание долга Сирия предложила России целый пакет проектов: разработка российскими компаниями сирийских нефтегазовых месторождений; строительство ГЭС и ирригационных систем; модернизацию сирийских портов и др. В 2005 г. была доработана и подписана комплексная долгосрочная программа военно-технического сотрудничества между РФ и САР на 2005-2010 гг.
В ходе визита российского президента в Каир (в 2005 г.) и официального визита президента Египта Хосни Мубарака в Москву (в 2006 г.) российско-египетское сотрудничество было полностью восстановлено и обрело взаимовыгодный характер не только в экономической, но и в политической области, а также в сфере безопасности. Однако, несмотря на то что Россия предложила Египту гораздо более обширную площадку для сотрудничества по двусторонней и региональной проблематике, американские финансово-экономические возможности оставались для Египта гораздо более привлекательными.
В целом в 2000-х гг. стали вырисовываться наиболее привлекательные и перспективные направления взаимодействия России и арабских стран в области современных технологий, инвестиционной деятельности, снабжения материалами. Арабский рынок инвестиционных товаров оказался достаточно привлекателен для российских компаний тяжёлого машиностроения, которые продают ежегодно свою продукцию на сумму порядка 1 млрд долл.9. Совершенно новой областью взаимодействия стало сотрудничество в космосе, которое началось в 2000 г. За этот период с помощью российских ракет-носителей были запущены шесть коммерческих спутников Саудовской Аравии, два - Алжира и один спутник Марокко. В целом, несмотря на существенную активизацию российско-арабского торгово-экономического сотрудничества, уровень этих отношений оставался невысоким, и в 2011 г. товарооборот с арабскими странами составлял около 14 млрд долл.
9 1Крупнейшие проекты сосредоточены в Алжире (строительство плотины), Марокко (гидротехнические сооружения), Иордании (сооружение высоковольтных ЛЭП), Сирии (строительство нефтехранилищ, насосных станций), Кувейте (строительство нефтяного терминала и судоходного канала).
Новые реалии российской политики после «арабской весны» 2011 г.
До конца 2011 г. позиция России в отношении событий в арабских странах не всегда была последовательна и чётко выражена, а официальная информация МИДа часто расходилась с заявлениями официальных лиц, что вызывало серьёзную критику, и прежде всего в арабских средствах массовой информации.
В 2011 г. в случаях с Тунисом, Египтом, Йеменом, Бахрейном и другими государствами, где произошли выступления оппозиции, Москва выступила фактически в роли наблюдателя. По событиям в Ливии, где конфликт принял ожесточённый характер и в него оказались вовлечены иностранные государства, РФ постаралась занять нейтральную позицию. Однако во всех событиях Москва категорически выступила против втягивания иностранных государств в конфликт на чьей-либо стороне и против использования насилия во внутриполитической борьбе. Одновременно Россия признавала справедливость требований протестующих, приветствовала формирование новых органов власти, либерализацию общественно-политической жизни, хотя и проявила озабоченность возможностью активизации радикальных исламистских кругов.
Москва воздержалась при голосовании по Резолюции СБ ООН 1973 от 17 марта 2011 г., которая в дальнейшем была использована НАТО для вмешательства в ливийский конфликт на стороне оппозиции. Однако Россия не просто оценивала ситуацию, но предлагала свои варианты решения конфликтных ситуаций. Так, в сентябре 2011 г. Россия и Китай внесли в ООН совместный проект резолюции по Сирии, который был обновлен с учётом меняющейся обстановки. Этот документ был нацелен на то, чтобы прекратить насилие, «откуда бы оно ни исходило»: оказывать давление на всех участников конфликта; чётко отмежевать политическую оппозицию от экстремистов; поддержать миссию ЛАГ и незамедлительно начать национальный диалог с участием всех сирийских групп. Однако эти идеи не были поддержаны международным сообществом. Уже в январе 2012 г. Россия обновила проект этой резолюции, однако и он оказался неприемлемым для западных партнёров.
В дальнейшем категорический отказ России присоединиться к карательным операциям по вмешательству во внутренние дела Сирии стал серьёзным раздражителем в отношениях с ведущими западными партнёрами и группой арабских государств и вызвал в арабском мире волну хулиганских нападений и актов вандализма в отношении диппредставительств нашей страны (в частности, в Ливии и Ливане). Москва трижды (в октябре 2011 г., феврале и августе 2012 г.) блокировала в СБ ООН резолюции с осуждением действий сирийских властей. Это голосование и все дальнейшие высказывания и комментарии в адрес российской политики (зачастую открыто агрессивные) не оставили никаких сомнений в
том, что у России и стран Запада принципиально разные взгляды не только на то, как обеспечить мир в регионе, но и на фундаментальные причины роста напряжённости в нём.
Несмотря на это, России удалось избежать сползания к конфронтации, а её твёрдая позиция обеспечила ей роль важного политического игрока в Ближневосточном регионе, мотивация которого всё же была услышана. Спецпредставитель ООН в Сирии Лахдар Брахими согласился с позицией России о необходимости решать сирийский кризис на основе мирного плана и Женевских договоренностей. Непопулярный вначале подход России к сирийскому конфликту доказал свою практическую значимость. Контакты российских дипломатов с руководством Сирии и с сирийской оппозицией, их деятельность в ООН, обсуждение сирийского вопроса на самом высоком политическом уровне свидетельствовали о намерении России найти оптимальный выход из положения. В дальнейшем стало очевидно, что региональные игроки не готовы приступить к решающим действиям в отношении Сирии и взять на себя ответственность за дальнейшее развитие ситуации, а это давало хороший шанс России более решительно выступить инициатором мирного урегулирования сирийского конфликта. 28 сентября 2013 г. СБ ООН по инициативе России принял Резолюцию о передаче химического оружия в Сирии под международный контроль, продемонстрировав своё единство и переведя ситуацию в международно-правовое поле.
В 2013 г. дипломатическая активность Москвы на арабском направлении существенно возросла. Так, в феврале в Алжире состоялось заседание российско-алжирской Рабочей группы по противодействию международному терроризму, а также состоялся визит в Алжир министра иностранных дел РФ С.В.Лаврова. 19 февраля В. Путин принял короля Иорданского Хашимитского Королевства Абдаллу II, а 20 февраля президент РФ провёл встречу с главой Курдского автономного района Ирака М.Барзани. В этот же день прошла первая сессия Российско-Арабского форума сотрудничества на уровне министров.
Одновременно Россия начала наращивать свои контакты как с сирийской оппозицией, так и выравнивать позиции с враждебными Х. Асаду арабскими режимами - а это наиболее сильные в политическом и экономическом плане страны арабского мира. Что касается экономических последствий «арабской весны», то их негативное влияние не ограничилось утраченными ливийскими контрактами и заметным снижением взаимодействия с Египтом. Сирийский кризис напрямую повлиял на перспективы развития экономических отношений с монархиями Персидского залива, в частности в вопросах энергетики и реализации инфраструктурных проектов. В Ливии, с которой в 2010 г. был заключён пакет соглашений, потери РФ от нереализованных контрактов составили более 4 млрд долл; тор-
гово-экономическое сотрудничество с Сирией блокируется продолжающимися военными действиями; политический и экономический кризис в Йемене привёл к приостановке реализации основных контрактов.
С другой стороны, региональные трансформации 2011 г. открыли и новые возможности для продвижения РФ на рынки арабских стран. Так, несмотря на продолжающуюся нестабильность в Ираке, российские энергетические компании, прежде всего «Лукойл», продемонстрировали свои успехи, выиграв по итогам 2012 г. половину всех нефтяных тендеров. С Алжиром РФ продолжает развивать отношения стратегического партнёрства в нефтегазовой сфере и в области ВТС.
Надо также осознавать, что возможности России для широкого манёвра в регионе капиталами и средствами явно ограничены. Кроме того, ближневосточные устремления России естественным образом наталкиваются на противодействие Запада и расширяющееся влияние Китая, уже занявших ведущие ниши в арабском ТЭК. Дальнейшее развитие экономической ситуации в арабском мире будет зависеть в первую очередь от политической стабильности, принятия постоянных конституций и проведения социально-экономических реформ, являющихся важным гарантом управляемости государством и решения насущных социальных проблем.
Список литературы
1. Васильев А.М. Россия на Ближнем и Среднем Востоке: от мессианства к прагматизму. М.: Наука, 1993. 398 с.
2. Мелкумян Е.С. Россия и арабские государства Залива: возможности взаимодействия /Россия и исламский мир: историческая ретроспектива и современные тенденции. М.: Крафт+, 2010. С.144-160.
3. Россия и Организация Исламская Конференция (сборник документов и материалов). Москва-Казань, 2008. 319 с.
4. Ткаченко А.А., Мансурова Л.С. Россия и страны Северной Африки / Россия и страны Ближнего, Среднего Востока и Северной Африки (проблемы и перспективы сотрудничества). М.: Восток-Запад, 2009. С.132-151.
5. Турки Маджид бен Абдель Азиз. Саудовско-российские отношения в глобальных и региональных процессах (1926-2004 гг.). М.: Прогресс, 2005. 413 с.
Об авторе
Сапронова Марина Анатольевна - д.и.н., профессор кафедры востоковедения МГИМО(У) МИД России; специализируется в области изучения истории, политики и конституционного права стран Арабского Востока. E-mail: m.sapronova@inno.mgimo.ru
RUSSIAN-ARAB COOPERATION BEFORE AND AFTER THE "ARAB SPRING"
M.A. Sapronova
Moscow State Institute of International Relations (University), 76, Prospect Vernadskogo, Moscow, 119454, Russia.
Abstract: The article considers the main stages of the Russian- Arab economic cooperation since the beginning of the 1990s up to the present time and changing the «Middle Eastern vector» of Russian foreign policy. Analyzes the problems faced by Russia in the development of foreign policy doctrine in the region of the Arab East, becoming the successor of the Soviet Union; difficulty in building bilateral relations with Iraq, Syria, Libya, and Russia's role as a co-sponsor of the Middle East settlement. Next is considered the foreign policy in 2000 and the return of Russia to the «Greater Middle East», analyzes the problems impeding effective Russian- Arab cooperation. Special attention is paid to the strengthening of bilateral relations with the countries of the Arabian Peninsula, the implementation of joint projects in various fields and to establish a constructive dialogue with the new government of Iraq and the establishment of a sound legal framework of mutual relations. Another important direction of Russian foreign policy in the 2000s, becoming the establishment of relations with the Organization of the Islamic Conference. Simultaneously being established permanent contacts with groups «Hamas» and «Hezbollah». In the last part of the article explores the specificity of modern political, trade and economic cooperation after the events of the «Arab Spring» of 2011. Particular attention is paid to the position of Russia in relation to processes taking place in Tunisia, Egypt, Libya, Syria. The crisis in Syria has demonstrated a fundamentally
different approaches to its solution by Russia and the West. Ultimately, the firm position of Russia on the Syrian issue secured her role as an important political player in the Middle East. In general, regional transformation in 2011, despite their negative consequences for the Russian-Arab economic cooperation and opened new opportunities to promote the Russian Federation for Arab markets.
Key words: Middle East, Russian foreign policy, Russian-Arab economic cooperation, Middle Eastern settlement, the "Arab spring".
References
1. Vasilyev A.M. Rossija na Bliznem I Srednem Vostoke: ot messianstva k pragmatizmu. [Russia in the Middle East from Messianizm to a pragmatism]. Moscow, Nauka Publ., 1993. 398 p. (In Russian)
2. Melkumian E.S. Rossija I arabskie gosudarstva Zaliva: vozmoznosti vzaimodeistvija [Russia and Arab states of the gulf: possibilities of interaction], Rossija I islamskii mir: istoritheskaija retrospektiva I sovremennyje tendensiji [Russia and Islamic world: historical retrospective and current trends]. Moscow, Kraft Publ., 2010. Pp.144-160. (In Russian)
3. Rossija I Organizatsija Islamskaja Konferentsija (sbornik dokumentov I materialov). [Russia and Organization of Islamik Conference (collection of documents and materials)]. Moscow, Kazan Publ., 2008. 319 p. (In Russian)
4. Tkatchenko А.А., Mansurova L.S. Rossija I strany Severnoi Afriki [Russia and countries of North Africa], Rossija I strany Bliznego, Srednego Vostoka I Severnoi Afriki: problemy I perspektivy sotrudnithestva [Russia and countries of the Middle, Middle East and North Africa: problems and cooperation prospects]. Moscow, Vostok-Zapad Publ., 2009. Pp.132-151. (In Russian)
5. Turki Madjid ben Abdel Aziz. Saudovsko-rossiiskije otnosenija v globalnyh I regionalnyh prosessah (19262004). [The Saudi-Russian relations in global and regional processes (1926-2004)]. Moscow, Progress Publ., 2005. 413 p. (In Russian)
About the author
Sapronova Marina Anatolievna - doctor of historical sciences, professor of chair of oriental studies; Moscow State Institute of International Relations (University) of the Ministry of Foreign Affairs of the Russian Federation; specializes in area of studying of history, policy and a constitutional law of the countries of the Arab East; E-mail: m.sapronova@inno.mgimo.ru
