CC BY
36
УДК 327.5:94(410+436+470) АРБЕКОВ А.Б.
аспирант, кафедра всеобщей истории и регионоведе-ния, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева
E-mail: killkennedy123@yandex.ru
UDC 327.5:94(410+436+470) ARBEKOV A.B.
Graduate Student, Department of General History and Regional Studies, Orel State University E-mail: killkennedy123@yandex.ru
РОССИЙСКАЯ ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА В АВСТРО-ВЕНГРИИ В 1876-1878 ГОДАХ RUSSIAN MILITARY INTELLIGENCE IN AUSTRIA-HUNGARY IN 1876-1878
В настоящей статье автор на основе документов российских архивов анализирует деятельность российской военной разведки в Австро-Венгрии в 1876-1878 гг. на примере военного агента Ф.А. Фельдмана. В основе исследовательского интереса лежит сопоставление доставляемых из австрийской столицы сведений с релевантной военно-политической обстановкой, в которой оказалась Россия в период Восточного кризиса 18751878 гг., а также их влияние на процесс военно-стратегического планирования.
Ключевые слова: «Восточный вопрос»; военная разведка; военно-стратегическое планирование; международный кризис; Главный штаб.
In this article, the author analyzes the activities of Russian military intelligence on the example of the personality of the military attacheF. A.Feldman in Austria-Hungary in 1876-1878 on the basis of documents from Russian archives. The research interest is based on a comparison of information supplied from the Austrian capital with the relevant military-political situation in which Russia found itself during the Eastern crisis of1875-1878, as well as their influence on the process of military-strategic planning.
Keywords: "Eastern question"; military intelligence; military strategic planning; international crisis;Head Staff.
Сегодня одним из наиболее актуальных направлений отечественных исторических исследований является изучение деятельности российской военной разведки в период международных кризисов. Во многом это объясняется научной необходимостью теоретического осмысления трагического опыта мировых войн XX в., а также современной напряженной обстановкой в мире, в рамках которой структура государственной безопасности и защитанациональных интересов от внешней угрозы выстраиваются на основе аккумуляции и анали-замногочисленных потоков информации.
Среди работ, посвященных этой теме стоит выделить труды М.Н. Алексеева [2], О.А. Гокова [5], Е.Ю. Сергеева [15], А.Р. Томилина [16], А.А. Улуняна [15]. Тем не менее, на сегодняшний день в отечественной историографии деятельность российской военной разведки в Австро-Венгрии в период Восточного кризиса 1875-1878 гг. освещена фрагментарно, поэтому трудно составить объективное представление о ее эффективности. В основном авторы научных работ постсоветского периода подвергали рассмотрению деятельность военных агентов в последнюю декаду XIX столетия и годы предшествующие началу Первой Мировой войны, в связи с чем события Восточного кризиса и их освещение российскими военными атташе в Австро-Венгрии оставались за рамками объектива исследователей. Хотя, как показывают научные труды О.Р. Айрапетова [1] и О.Е. Алпеева [3], со второй половины 70-х XIX в. Дуалистическая монархия однозначно
рассматривалась высшим российским командованием как потенциальный соперник в будущей европейской войне, что особенно важно в контексте масштабных событий начала XX в.
Исключение в этом ряду составляет работа М.Н. Алексеева, где автор изучал роль поставляемых сведений военным агентом в Вене Федором Александровичем фон Фельдманом в контексте подготовки России к войне с Турцией 1877-1878 гг. Однако, как нам представляется, его исследование не отражает полной картины деятельности российской военной разведки в Австро-Венгрии в 1876-1878 гг., в связи с чем, по нашему мнению, требуется более предметное рассмотрение этого вопроса.
В последней трети XIX в. Балканский полуостров представлял из себя точку сопряжения интересов сразу нескольких великих держав - России, Австро-Венгрии, Англии, Франции и Турции, каждая из которых после 1856 г. стремилась добиться изменения принципа «баланса сил» в свою пользу. Не будет преувеличением если сказать, что знаменитое понятие «пороховая бочка Европы» было актуальным для Балкани в 70-х гг. XIX в.
После поражения в войне 1866 г. против Пруссии и Италии Дуалистическая монархия стремилась усилить свое международное положение за счет балканских провинций Османской империи. Однако австро-венгерское правительство выступало категорически против полного распада Турции, расценивая ее как «меньшее зло» необходимое для защиты сфер своего влияния от России,
© Арбеков А.Б. © Arbekov A.B.
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
постепенно восстанавливающей силы и позиции на Балканах после Крымской войны.
Естественно, в такой ситуации Австро-Венгрия старалась воспрепятствовать тому, чтобы славянские народы образовали независимые и, тем более, крупные государственные объединения, и намеревалась, как и Россия, заменить оттоманское господство над ними своим собственным. Поэтому Вена делала ставку на присоединение сопредельных земель, в частности территории Боснии и Герцеговины, прилегающие к Хорватии и Далмации, где воинственное христианское славянское население кипело от недовольства турецким правлением. Военные круги Австро-Венгрии и ранее выступали с инициативой оккупации этих провинций для обеспечения безопасности австрийских владений на Адриатике, а также для предотвращения создания из балканских независимых стран точек притяжения интересов населения Дуалистической монархии, большая часть которого составляли именно славянские народы.
Одним из ключевых аспектов эпохи империализма являлось усиление националистических настроений в различных государствах. Это закономерно привело к объединению Италии в 1861 г., а затем и к появлению единого германского государства в 1871 г. На Балканах тоже, в той или иной степени, складывались идеи панславизма, которые быстро распространялись по славянским провинциям Австро-Венгрии и Турции, особенно в Болгарии, Сербии и Черногории, что закономерно привело к массовым восстаниям в Оттоманской империи в середине 70-х гг. XIX в.
Наряду с противоречиями внешнеполитического характера после событий Крымской войны российское командование четко распознало в Австро-Венгрии главную угрозу западным границам империи в связи с чем с 70-х гг. приступило к систематическому усиления своего положения в этих областях [1, с. 131-135]. Естественно для выстраивания соответствующих планов относительно потенциального соперника требовались точные и достоверные знания о нем, источником которых выступали военные агенты. Так называли офицеров, аккредитованных в иностранных государствах для наблюдения за состоянием их вооруженных сил, системы национальной обороны и развитием оружейной промышленности. В их задачу не входил поиск секретной или недоступной в открытых источниках информации - особый дипломатический статус не позволял им открыто заниматься ее сбором. Как и другие представители официального посольства по обвинению в незаконной шпионской деятельности они могли быть экстрадированы из страны аккредитации, в том числе и насильственным путем, и оказаться под угрозой лишения свободы. Но нередко военным агентам приходилось на свой страх и риск добывать строго конфиденциальную информацию в интересах своей державы.
Военным представителем Российской империи в Вене с 1876 по 1881 гг. являлся флигель-адъютант Свиты Его Величества полковник Главного штаба Федор Александрович фон Фельдман (с 1878 - генерал-майор
Свиты Его Величества). Данный пост он занял в январе 1876 г. по случаю «серьезной нервной болезни» своего коллеги полковника Молоствова [11, л. 1]. Стоит отметить, что российский военный агент в Вене полностью соответствовал своему назначению и имел очень хорошую теоретическую подготовку. Получил образование в Пажеском корпусе и закончил Николаевскую академию Главного штаба, в 1862 г. за его авторством вышло описание Австро-франко-итальянской войны 1859 г., в 1867 г. совместно с генералом Драгомировым составил описание Австро-итало-прусской «Семинедельной» войны, в конце 60-х гг. под общим руководством управлявшего Военно-ученым комитетом Главного штаба генерал-майора Н.Н. Обручева принял участие в составлении 4-х томного военно-статистического сборника, посвященного странам Европы и Азии. Также способствовал разработке и реализации военных реформ Д.А. Милютина.
В задачи полковника Фельдмана входили сбор, систематизация, анализ различной информации о состоянии вооруженных сил страны-кредитора. Заняв новый пост, российскому военному агенту пришлось сразу окунуться буквально «в омут с головой»: в это время Россия опасалась повторения опыта Крымской войны и стремилась получить гарантии со стороны Вены об отсутствии агрессивных намерений в адрес Петербурга. Поэтому царские стратеги на протяжении всего Восточного кризиса были вынуждены одновременно учитывать не только вероятность полномасштабной войны против Англии в Европе, Азии и на бескрайних морских просторах, но и потенциальное вовлечение в конфликт Австро-Венгрии. Очевидность подобного фактора подчеркивало и британское командование, которое разрабатывало планы потенциального вмешательства в Русско-турецкую войну. Так, генерал-лейтенант Линторн Симмонс, ответственный за подготовку возможных операций в районе Проливов, в декабре 1876 г. при анализе вероятного сценария развития дальнейших события на Балканах указывал, что «вторжение русских через Румынию, от Бухареста к Рущуку, будет зависеть от позиции Австрии: фактически, оно не может быть предпринято, если не будет полной уверенности в том, что у Австрии нет армии, собранной в Трансильвании и Буковине с целью возможного вмешательства» [20, РР. 25].
В целом полковник Ф.А. Фельдман педантично выполнял свои обязанности - регулярно сообщал сведения о планируемых австрийским военным ведомством административных преобразованиях, о составе, численности, кадровой и материальной комплектации армии Дуалистической монархии, о ее дислокации и общем военно-организационном состоянии. В частности, в донесении от 6 апреля 1876 г. российский военный агент в Вене обращал пристальное внимание офицеров Главного штаба, что место дислокации австро-венгерских войск «в смысле быстрого призыва людей в наиболее выгодных условиях находится в смежных с Россией северо-восточных областях, а именно с:
1) Галицией и Буковиной; 2) восточными военными округами Венгрии» [11, л. 20]. В течение апреля-июня того же года он неоднократно сообщал о подготовительных военных мерах австро-венгерского правительства в Хорватии и Далмации с целью мобилизации двух корпусов для занятия Боснии и Герцеговины, а также потенциального вторжения в Сербию, если Дуалистическая монархия сочтет ход развития Сербско-турецкой войны, начавшейся летом 1876 г., угрожающим своим интересам [11, л. 63-64].
Такая информация могла только однозначно интерпретироваться российским командованием, поэтому неудивительно, что последующий план войны против Турции генерал-лейтенанта Н.Н. Обручева от 13 октября 1876 г. подразумевал большую вероятность Австро-Венгрии «примкнуть к английской политике и сильно нам напортить» [5, с. 5]. Для противодействия этому предлагалось держать в боевой готовности три дивизии Киевского военного округа и не задействовать их в будущей кампании против Турции.
Стоит отметить, что подобный образ стратегического мышления диктовался преимущественно логикой географических рамок, поскольку наступление через Румынию естественно предполагало возможную атаку Австро-Венгрии по правому флангу действующей армии на Балканах. Однако офицеры Генерального штаба Дунайской монархии с самого начала Восточного кризиса придерживались совершенно иной точки зрения по вопросу развертывания своих силв случае войны с Россией.
Здесь необходимо пояснить специфику устройства военного механизма Австро-Венгрии 70-х гг. XIX в. и системыего управления. После поражения в «Семинедельной войне» 1866 г. начались структурные реформы в военной сфере. Была введена всеобщая воинская повинность и по аналогии с Германией войска получили территориальное разделение на 14 корпусных округов. Система управления армией также была реорганизована на прусский манер и 1867 г. появился Генеральный штаб. Однако структура «мозга» армии Австро-Венгрии оставалась достаточно сложной по своей сути. Главным в этой иерархии являлось Военное министерство. Также при императоре состояла специальная Военная канцелярия, занимавшаяся личным докладом ему. Поэтому в случае подготовки начальником Генерального штаба соответствующего плана развертывания вооруженных сил он мог корректироваться как Военным министром, так и главой Военной канцелярии при императоре, что во многом определило процесс борьбы между этими структурами за главенство в системе управления австро-венгерской армией в 70-80-х гг. XIX в.
В июле 1876 г. начальником Генерального штаба Австро-Венгрии стал фельдмаршал-лейтенант барон Антон фон Шонфельд. Характеризуя его личность, полковник Ф.А. Фельдман писал: «Барон Шонфельд имеет репутацию талантливого офицера и обладает искусством выбирать людей и обходиться с ними, извлекая
пользу из каждого сообразно его склонностям. При этом ему еще нет 50 лет и во время своей 30-летней службы ему удалось участвовать во всех войнах этой эпохи» [11, л. 67]. Впоследствии стратегические идеи и наработки, выдвинутые Шонфельдом в этот период, о решающем характере Галицийского фронта, необходимости быстрой мобилизации и развертывания с последующей быстрой атакой, чтобы сорвать планы российской стороны, станут основой всех австро-венгерских военных планов вплоть до 1914 г.
13 ноября 1876 г. состоялось Особое военное совещание под председательством самого императора Франца Иосифа, на котором обсуждались основные способы развертывания австро-венгерской армии против России. Согласно стенограмме заседания, главной директивой для Военного министерства и Генеральный штаба становилась необходимость «развить настолько активную деятельность, как если бы мы были накануне большой войны». Основная дискуссия развернулась относительно двух операционных направлений: 1) Северного, подразумевавшего наступление через Галицию на территорию российской Польши, и 2) Южного - наступление через Трансильванию и Карпатские горы. Начальник Генерального штаба барон А. Фон Шонфельд придерживался мнения, что независимо отвоенных планов российской стороны основной задачей армии Дуалистической монархии будет вторжение в Польшу, а саму идею развертывания за Карпатами он считал бессмысленной. Принятие там обороны поставило бы под угрозу Краков - главный центр сосредоточения вооруженных сил Австро-Венгрии. «Самая важная часть нашего стратегического фронта - это участок под Краковом, поскольку он блокирует кратчайшее направление операций на Вену, - аргументировал свою позицию начальникавстрийского Генерального штаба. -В этом случае мы расширим наш фронт от Кракова до Лемберга (Львова. - А.А.) и оставим Трансильванию открытой в качестве ворот на юг. В этом маневре, кажется, учтены все обстоятельства. В любом случае, 1-я и 2-я армии всегда должны быть в первую очередь развернуты в западной Галиции, но для 3-й армии возле Лемберга нет необходимости в другом районе развертывания, поскольку она останется свободнойдля наступления как на север, так и на юг» [18, р. 340].
Чтобы не повторить опыт Крымской войны, Россия всячески избегала лишнего повода к раздражению других европейских держав, Австро-Венгрии в частности. Высшее командование страны не собиралось проводить наступление через территорию Сербии, несмотря на очевидные тактические преимущества, или привлекать ее войска к боевым операциям против оттоманской армии. Хотя, полковник Фельдман предлагал специально распространить слух среди австрийской общественности о намерении царского командования обеспечить стратегическое развертывание через территорию Сербии, чтобы скрыть факт наступления российское армии через Румынию [7, с. 159]. Однако с осени 1876 г. велась подготовка проекта конвенции с Румынией на
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДА)(ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
случай войны с Турцией. В конечном счете Россия обошлась лишь ее согласием на беспрепятственное прохождение войск и поездов через ее территорию.
Также в декабре 1876 г. при посредничестве генерал-лейтенанта Обручева между Петербургом и Веной было достигнуто тайное соглашение об использовании австрийских железных дорог в качестве вспомогательных коммуникаций в войне с Турцией [1, с. 182-183]. Заключение данной военной конвенции с Австро-Венгрией имеликак положительные, так и негативные последствия. С одной стороны, Россия получала право перевозить военные грузы к театру боевых действий, упрощая тем самым систему снабжения действующей армии на Балканах. С другой - это способствовало комплементарному отношению российского посольства в Вене в лице А.И. Новикова и военного агента Ф.А. Фельдмана к правительству Габсбурской монархии. Например, полковник Главного штаба П.В. Паренсов, посетивший австрийскую столицу в декабре 1876 г. в переписке с помощником начальника действующей армии генерал-майором К.В. Левицким указывал: «Относительно настроения посольства нашего в Вене считаю нужным еще раз категорически заявить, что настроение это не только миролюбивое вообще, но дальше: lapaix, айШрпх (мир любой ценой. - А.А.). Это взгляд Новикова и даже чистосердечный взгляд Фельдмана» [7, с. 164].
Во многом это объясняется стремлением с стороны официального российского представительства в Вене обеспечить доверительные отношения между державами в рамках достигнутого соглашения. И в отличии от своих коллег в Лондоне российские представители в Вене не стремились заниматься откровенным военно-политическим шпионажем против страны-кредитора в пользу России и доставлять секретные сведения, добытые незаконным путем [подробнее см.: 4; 16]. Частично это объясняется эпизодом, произошедшем в австрийской столице. Упоминание о нем присутствует в донесении российского военно-морского агента в Англии и Франции контр-адмирала И.Ф. Лихачева от 4 октября 1876 г. Он настоятельно просил управляющего Морским министерством С.С. Лесовского не склонять его к поиску конфиденциальной информации из-за «недавнего случая с нашим агентом в Вене» [8, л. 264]. Исходя из контекста реляции, можно предположить, что российский военный атташе Ф.А. Фельдман также не собирался нарушать статус-кво и компрометировать договоренности, достигнутые его непосредственным начальником - генерал-лейтенантом Н.Н. Обручевым.
При этом отсутствие достаточных сведений не позволяют нам считать, что российский военный агент был аффилирован с представителями Дунайской монархии. Тем не менее определенная симпатия все же ему была свойственна по отношению к правящему дому Габсбургов и его ближайшему окружению. В частности, полковник Ф.А. Фельдман считал главным источником австро-российских противоречий именно венгерскую прослойку правящей элиты, которая оказы-
вала, по его мнению, значительное влияние на политику императора Франца Иосифа: «Венгрия не сочувствует союзу трех Императоров и не скрывает желания открыто стать в ряды противников России» [12, л. 15/об.]. Благожелательное отношение полковник Фельдман фиксировал и со стороны императора Франца Иосифа: «Его величество отличает меня остальных военных агентов, разговаривает со мною каждый раз по несколько минут» [9, л. 105].
В целом система аргументации донесений российского военного агента в Вене за 1877 г. направлялась на последовательное обоснование отсутствия серьезных предпосылок для обострения отношений между правящими домами Габсбургов и Романовых. Накануне Русско-турецкой войны он сообщал, что с января 1877 г. «в дислокации австрийской армии не произошло никаких перемен» [9, л. 67], а впоследствии и вовсе докладывал, что «император и эрцгерцог Альбрехт, Вильгельм и Рейнер, а также лица, состоящие во главе правительства, желают нам успеха, видя в этом единственное средство разрешить Восточный вопрос и упрочить мир в Европе» [9, л. 127/об.]. В то же время агрессивную позицию австро-венгерской общественности к политике России на Балканах он объяснял фактом подкупа местных газет: «Поведение австрийской печати объясняется тем, что Турция сыпет деньгами, между тем как мы строго воздерживаемся от подкупа» [9, л. 127/об.].
К сожалению, за рамками объектива взора российского военного агента оставались конфиденциальные переговоры правительств Англии и Австро-Венгрии, которые проходили на уровне премьер-министров обеих стран в мае-июле 1877 г. о заключении военно-политического союза. Еще в январе 1877 г. генерал-лейтенант Л. Симмонс, рассматривая различные сценарии британского военного вмешательства в русско-турецкий конфликт, заявлял, что вступление Англии в войну против России даже в союзе с Турцией без поддержки других великих держав, прежде всего Австро-Венгрии «приведет к осаде Константинополя», и, следовательно, «действия Англии должны зависеть от возможного союза с другими державами» [20, р. 100].
22 марта 1877 г. специалист разведывательного департамента Военного ведомства Великобритании полковник Роберт Хоум подготовил небольшую записку, в которой рассматривал потенциальные варианты развертывания австро-венгерской армии в союзе с Англией против России с целью остановить ее продвижение к турецкой столице. По его мнению, австрийскому командованию следовало сосредоточить свои войска на Буковине в Черновицах, откуда появлялась возможность развить наступление вниз по долине р. Прут или в сторону Галаца на фланг действующей на Балканах российской армии. «Сосредоточение австрийской армии в этом месте (в Черновицах - А.А.) было бы серьезной угрозой для России. Там нет позиции (так как местность очень открытая), на которой малые сдерживающие силы могли бы остановить австрийское наступление и защитить русские коммуникации, в то время как сама
Австрия была бы защищена от любого ответного удара, предпринимаемого русскими со стороны Валахии, благодаря прикрытию своих позиций линией Карпатских гор» [20, рр. 274-275].
Также у премьер-министра Великобритании Б. Дизраэли возникла идея организовать найм австрийских войск для последующей их переброски на Галлиполи или к предместью Константинополя [19, рр. 285]. Для этого, в свою очередь, глава консервативного правительства предлагал воспользоваться боязнью Австро-Венгрии итальянского военно-морского флота и заключить с ней обоюдный «оборонительный договор на семь или десять лет» [19, рр. 298]. Российской посол в Лондоне П.А. Шувалов за счет неформальных контактов с леди Дерби, супругой Министра иностранных дел Великобритании, в телеграммах к канцлеру А.М. Горчакову подробно излагал суть англо-австрийских переговоров. Согласно его донесениям граф Андраши считал не допустимым образование независимых Балканских государств на границах с Австрией. Поэтому он поддерживал необходимость демонстрации английского флота и австрийской армии, «чтобы сделать позицию России более уязвимой» [22, рр. 429-430]. Хотя Андраши в итоге предлагал не заключать никаких тайных договоров, чтобы не дискредитировать обязательства Австро-Венгрии перед Россией, т.к. это незамедлительно приведет к «окончательной вражде, и спровоцирует войну, которая будет длиться долгие годы» [22, рр. 429].
При этом сам лорд Дерби считал, что подобный союз обяжет Англию защищать Австро-Венгрию не только от Италии, но и от Германии и России, что могло привести, по его мнению, к ненужной масштабной коалиционной войне. «Другими словами, Франция, Англия и Австрия будут с одной стороны, Россия, Германия и Италия -с другой», - писал 7 августа 1877 г. в своем дневнике глава британского МИДа. Поэтому он настаивал на сохранении независимости в вопросах международной политики, чтобы не связывать Англию обязательствами «из-за каких-либо преимуществ, которые мы можем получить от поддержки Австрии» [17, рр. 429].
В итоге военно-политический союз Дуалистической монархии и Соединенного королевства так и не состоялся, однако отсутствие упоминаний об этих переговорах в донесениях российского военного агента в Вене объясняется строгой секретностью, в которых они проходили. Факт известности данного эпизода в высших эшелонах российской власти, в свою очередь, скорее является удачным стечением обстоятельств - далеко не каждая законная спутница выдающегося государственного деятеля с легкостью посвящала представителя иностранной державы, хоть и официально аккредитованного, в подробности работы своего высокопоставленного супруга. Тем не менее, именно в этом и заключается суть разведывательной деятельности - уметь находить совершенно различные источники информации и грамотно ее анализировать.
С началом 1878 г. на фоне стремительных успехов
российской армии на Балканах происходит резкое обострение отношений в треугольнике Россия - Англия -Австро-Венгрия. Великобритания и Дуалистическая монархия были против серьезного расширения владений Российской империи. Новая карта Европы грозила сокращением сфер их влияния, Россия приближалась к границам Австро-Венгрии и стала угрожать путям, по которым Великобритания связывалась со своей крупнейшей колонией - Индией.
В связи с этим высшее российское командование справедливо опасалось потенциального военного вмешательства Дуалистической монархии. 3 февраля 1878 г. генерал-майор Ф.А. Фельдман передал сведения о составе и численности австро-венгерской армии. По его данным в мирное время вооруженные силы страны составляли 269 тыс. чел. при 716 орудиях, однако в случае войны теоретически правительство было способно выставить армию чуть более 1 млн чел. при 1604 орудиях. Тем не менее российский военный агент искренне полагал, что при «разноплеменности австрийского населения и полном отсутствия единства, Австро-Венгрия не может вполне располагать своими 14 корпусами» [10, л. 36-37/об.]. Подобной точки зрения придерживался и британский военный атташе в Вене майор Томас Гонн. В феврале-марте 1878 г. консервативное правительство возобновило переговоры с Дуалистической монархией о наступательном союзе против России, поэтому по запросу из Лондона он дал представление о состоянии австрийской армии и выражал опасение, что в случае войны от Австро-Венгрии будет больше вреда, чем пользы. Поскольку значительную часть войск составляло славянское население империи, то на первых этапах кампании это может обеспечить трудности при мобилизации, т.к. будет трудно «заставить резервиста взяться за оружие в деле, которое совершенно не в его интересах... и поддерживать дисциплину в случае поражения» [21, р. 255].
28 февраля 1878 г. штаб Киевского военного округа получил сведения из Кракова от тайного информатора о подготовке австрийским правительством к перевозке войск по линии железных дорог Вена - Краков -Черновицы - Львов - Броды [14, л. 28]. Впоследствии по запросу начальника Главного штаба Ф.Л. фон Гейдена генерал-майор Фельдман 1 марта 1878 г., сообщая о готовности Австрии к войне с Россией, писал, что «на бумаге мобилизации готова, других приготовлений нет». В донесении он ссылался на личный разговор с начальником Военной канцелярии Франца Иосифа генералом Ф. фон Беком, заверявшего российского военного представителя «отнюдь не верить газетным слухам о мобилизации, которые лишены основания» [14, л. 39]. 8 марта 1878 г. генерал-майор Фельдман продублировал свои сведения на повторный запрос из Главного штаба [10, л. 59].
На этом основании все слухи о готовящейся австрийской мобилизации российский военный агент в Вене связывал прежде всего с намерением правительства согласно положениям Рейхштадского согла-
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДАНИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
шения обеспечить оккупацию Боснии и Герцеговины. «Предлогом для вступления австрийских войск послужит вторжение английских броненосцев в Мраморное море, - писал российский военный агент. - Австрия, видя в этом нарушение трактатов и явное намерение Великобритании обеспечить свои личные интересы, находит, что и для нее наступила минута воспользоваться плодами своего нейтралитета» [10, л. 51 - 51/об.].
Определенную договоренность между английским и австрийским правительством российский военный агент в Вене фиксировал в донесении от 23 марта 1878 г. Он сообщал о планируемой дополнительной мобилизации турецких войск, проводимой по требованию британского посла в Константинополе О. Лайарда, и о вербовке черкесов на военную службу Англии [14, л. 72], а также о «здешних происках англичан , которые в случае разрыва с Россией собираются вербовать в Австрии солдат, рассчитывая найти охотников между ненавидящими нас мадьярами и поляками» [10, л. 115-115/об.].
Тем не менее, 12 марта 1878 г. генерал-майор Ф.А. Фельдман доложил в Главный штаб о полной готовности к развертыванию австрийских войск при финансовой поддержке английского правительства в три армии под общим командованием эрцгерцога Альбрехта с начальником штаба в лице барона А. Фон Шонфельда. По его сведениям, «главные действия предполагается к стороне Румынии. От операций в Галиции и к стороне Варшавы и Киева отказались...» [13, л. 56-57/об.]. Как справедливо полагает историк О.Е. Алпеев, вероятно эти данные повлияли на смещение центра тяжести детально разрабатываемого удара царской армии с Западного направления (Галиция), как планировалось в марте-апреле 1878 г., к лету того же года на Юго-западное (Трансильвания) [3, с.131]. Хотя, из логики последующих донесений российского военного агента в Вене следует, что ни сам Фельдман, ни Главный штаб, не были до конца уверены в этой информации.
Стоит отметить, что 16 февраля 1878 г. состоялось очередное заседание кабинета министров в Лондоне при участии генерала Л. Симмонса, где обсуждался вопрос потенциальных действий Англии в случае начала войны. Лорд Дерби в дневнике писал, что «единственный практический вопрос, который мы решили - это необходимость продолжить рассмотрение австрийской просьбы о гарантии ссуды, с помощью которой они должны мобилизоваться». Высшее австрийское руководство считало бессмысленной частичную мобилизацию своих войски предлагало выставить на поле боя все свои силы численностью более 1 млн чел., и требовало от английского правительства 12 млн ф. ст. - «половину этой суммы Андраши хочет в качестве субсидии, а другую половину - в качестве ссуды» [17, р. 501], - писал лорд Дерби на страницах дневника.
В итоге, Лондону и Вене вновь не удалось договориться. Британский военный атташе майор Т. Гонн, ссылаясь на мнение офицеров австрийского Генерального штаба, в отчете от 18 апреля 1878 г. писал, «что у Австрии очень мало шансов заключить союз и объявить войну -
она проявит мудрость, направив свою подавляющую часть армии либо в качестве потенциальной угрозы, либо, если появится необходимость, в решающий момент для действий против России» [21, р.255]. Однако, исходя из дневниковой записи лорда Дерби, можно предположить, что генерал Ф.А. Фельдман смог заполучить сведения именно о планах британского командования, в рамках которых действия австрийской армии рассматривались в контексте наступленияв Румынию на коммуникации российской армии на Балканах. Поэтому вполне логично, что, атакуя с двух разных операционных направлений, коалиционные войска Англии и Австро-Венгрии могли буквально «сжать в тиски» царскую армию.
Последующие настоятельные директивы Главного штаба потребовали от генерал-майора Фельдмана дополнительной верификации, поставляемых им сведений, для чего он решил сформировать сеть тайный агентов, расположенных в разных провинциях Австро-Венгрии, чтобы своевременно получать достоверную информацию о «всех распоряжениях военного начальства», которые в столице «тщательно скрывают от иностранцев» [10, л. 65]. Для этого 22 марта 1878 г. он сделал запрос на ассигнование ему дополнительных расходов в 2 тыс. рублей. 3 апреля запрос был полностью одобрен Военным министром Д.А. Милютиным [10, л. 82]. В этот момент российское командование производило систематическую подготовку к войне с коалицией в составе Австро-Венгрии, Англии и Турции, при этом основные операции направлялись на захват пролива Босфор и разгром армии Дуалистической монархии на Галицийском направлении [3, с. 130-131]. Поэтому сведения о сроках мобилизации противника имели исключительное значение для успешного развертывания российских войск.
21 апреля 1878 г. генерал-майор Ф.А. Фельдман сообщал о расположении главных сил Австро-Венгрии и, что ее войска могут быть мобилизованы и сосредоточены на основных театрах войны в Галиции и Трансильвании сроком в 24 дня [10, л. 110]. «На этом основании, как видно из представленной дислокации войск, расположенных в Галиции и Трансильвании, к нашей западной границе в недельный срок могу быть выставлены 11 пехотных дивизий, и 7 кавалерийских бригад, т. е. около 165 тыс. чел., 12 тыс. коней и 450 орудий, - писал российский военный агент в Вене.- Части эти, разумеется не будут в состоянии начать наступательные действия, но будут вполне укомплектованы, потому что в этом районе большинство полков размещены в своих округах пополнения, к тому же в этих областях нет недостатка в лошадях» [10, л. 110/об.].
К дополнению своим сведениям 26 мая Ф.А. Фельдман также докладывал о систематически проводимых австрийским правительством мерах по укреплению военных гарнизонов в Трансильвании, но в целом он отмечал отсутствие увеличения численности войск в этом регионе [10, л.161-161/об.]. К 16 июня 1878 г. он доложил о доставке в Краков крупных бое-
вых и продовольственных запасов, транспортировке в Перемышль 60 орудий, а также о призыве резервистов и ландвера в Галиции [10, л. 190], что подтверждало планы австрийского командования развивать наступление в российскую Польшу.
Однако после завершения 13 июля 1878 г. Берлинского конгресса все приготовления России к войне с европейской коалицией были прекращены [3, с. 133], а Австро-Венгрия получила право оккупировать Боснию и Герцеговину. Тем не менее, сведения военного агента в Вене ложились в планирование российского военной стратегии в долгосрочной перспективе. В 1879-1880 гг. генерал-адъютант Обручев возглавил комиссию по проектированию основных крепостей на западной границе империи - Варшавы, Ивангорода, Зегржа, что выступало свидетельством о расстановке приоритетов России в будущей крупной европейской
войне - главными соперниками станут Австро-Венгрия и Германия [1, с. 273].
Подводя итог изучению деятельности в Вене генерал-майора Ф.А. Фельдмана в период Восточного кризиса, можно отметить высокий профессиональный уровень официального военного представителя России в Австро-Венгрии. Он последовательно и исправно в рамках вверенных ему полномочий выполнял обязанности по сбору и систематизации совершенно различной информации об армии и стратегических планах Дуалистической монархии в чрезвычайно сложной политической обстановке. Заслуги Ф.А. Фельдмана в этой сфере были высокой оценены вышестоящим руководством и в 1881 г. он был назначен на должность управляющего Военно-ученым комитетом Главного Штаба, чтобы курировать деятельность российских военных агентов в других державах.
Библиографический список
1. Айрапетов О. Р. Генерал-адъютант Николай Николаевич Обручев (1830-1904). Портрет на фоне эпохи, М., 2018 г., 496 с.
2. Алексеев МН.Военная разведка в Российской империи - от Александра I до Александра II. М., 2010, 477 с.
3. Алпеев О.Е. Планирование Россией войны с коалицией Великобритании, Австро-Венгрии и Турции в 1878 г.// Сборник статей по материалам международной научной конференции. Сер. Никитинские чтения «Славяне и Россия», 2019, С. 120-136.
4. Арбеков А.Б.Роль военных агентов (атташе) в англо-российском соперничестве на Востоке в конце 70-х гг. XIX в. на примере деятельности А. П. Горлова// Война и Оружие. Новые исследования и материалы. Труды Десятой международной научно-практической конференции 12-14 мая 2021 г., Ч.1, 2021, С. 85-100.
5. ГазенкампфМ.А. Мой дневник 1877-1878 гг.,Спб., 1908, Приложение № 1.
6. Гоков О.А. Офицеры российского Генштаба в русско-турецкой войне 1877-1878 гг.// Вопросы истории, № 7, 2006, С. 142-149.
7. Особое прибавление к описанию Русско-турецкой войны 1877-78 гг. на Балканском полуострове. Вып. V. Донесения военных агентов. СПб., 1904.
8. Российский государственный архив военно-морского флота. ф. 410, оп. 2, д.3993, л. 264.
9. Российский государственный военно-исторический архив (далее - РГВИА). Ф.401. Оп.3. 1877. Д. 27.
10. РГВИА. Ф. 401. Оп. 3. 1878. Д. 14.
11. РГВИА. Ф.428. Оп.1. Д.119.
12. РГВИА. Ф. 431. Оп.1. Д. 49.
13. РГВИА. Ф. 485. Оп. 1. Д.572.
14. РГВИА. Ф. 846. Оп. 2. Д.7893.
15. Сергеев Е. Ю., Улунян А. А. Не подлежит оглашению: Военные агенты Российской империи в Европе и на Балканах.1900-1914, 476 с.
16. Томилин А.Р.Русские военные агенты в Лондоне и методы их работы в 1875-1885 гг.// Российская история, № 6, 2020, С. 111-120.
17. Derby Diaries, 1869-1878: A Selection from the Diaries of Edward Henry Stanley, 15th Earl of Derby, between September 1869 and March 1878 (Camden Fifth Series). Cambridge, 1996, 579 p.
18. Dioszegi /.Die Aussenpolitik Der Osterreichisch-UngarischenMonarchie 1871-1877. Vienna, 1985, 365 p.
19. Documents on Conservative Foreign Policy, 1852-1878. Cambridge, 2012, 396 p.
20. Public Records Office: Foreign Office, Reports and Memoranda relative to Defence of Constantinople and other position in Turkey, also on routes in Roumelia, 1877, (далее -PRO FO) 424/38.
21. PRO FO 424/69.
22. Slavonic Review, Vol.5, No. 14, 1926, Pp. 413-434.
References
1. Ajrapetov O. R. Adjutant-General Nikolay Nikolaevich Obruchev (1830-1904). Portrait on the background of the age, M., 2018, 496 p.
2. AlekseevM.N. Military Intelligence in Russian Empirefrom Alexander I to Alexander II. M., 2010, 477 p.
3. Alpeev O.E. Russian Planning a War against the Great Britain, Austria-Hungary and Turkey Coalition in 1878.// Digest of Materials of International Science Conference. Ser. Nikitinskie chteniya «Slavyanei Rossiya», 2019, Pp.120-136.
4. Arbekov A.B. Role of Military Attachéin Anglo-Russian rivalry on the East in the late 70sXIX centuryin the scope of duties of A.P. Gorlov// War andArms. New researches and materials. Studies of X International Science Conference 12-14 May 2021, Part 1, 2021, Pp. 85-100.
5. Gazenkampf M.A. My Diary 1877-1878., Spb., 1908, Appendix №1.
6. Gokov O.A. Officers of Russian Head Staffin Russo-Turkish war 1877-1878// Questions of History, № 7, 2006, Pp. 142-149.
7. Special Appendices to historical study of Russo-Turkish war 1877-1878 on Balkanpeninsula. Part V. Dispatches of Military Attaché. SPb., 1904.
8. Russian State Archive of Naval. F. 410, Op. 2. D. 3993.
07.00.02 - ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ (ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ), 07.00.03 - ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ (СООТВЕТСТВУЮЩЕГО ПЕРИОДА)(ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ) 07.00.02 - DOMESTIC HISTORY (HISTORICAL SCIENCES), 7.00.03 - GENERAL HISTORY (OF THE CORRESPONDING PERIOD)(HISTORICAL SCIENCES)
9. Russian State Archiveof Military History (RGVIA). F.401. Op. 3. 1877. D. 27.
10. RGVIA. F. 401. Op. 3. 1878. D. 14.
11. RGVIA. F. 428. Op. 1. D. 119.
12. RGVIA. F. 431. Op. 1. D. 49.
13. RGVIA. F. 485. Op. 1. D.572.
14. RGVIA. F. 846. Op. 2. D. 7893.
15. Sergeev E. U., Ulunyan A. A. Military Attachéof Russian Empirein Europe and Balkan peninsula.1900-1914, 476 p.
16. Tomilin A.R. Russian Military Attaché in London andhow their work in 1875-1885// RussianHistory, № 6, 2020, Pp.111-120
17. Derby Diaries, 1869-1878: A Selection from the Diaries of Edward Henry Stanley, 15th Earl of Derby, between September 1869 and March 1878 (Camden Fifth Series), Camb., 1996, 579 p.
18. Dioszegi I. Die Aussenpolitik Der Osterreichisch-UngarischenMonarchie 1871-1877. Vienna, 1985, 365 p.
19. Documents on Conservative Foreign Policy, 1852-1878. Cambridge, 2012, 396 p.
20. Public Records Office: Foreign Office, Reports and Memoranda relative to Defence of Constantinople and other position in Turkey, also on routes in Roumelia, 1877, (dalee - PRO FO) 424/38.
21. PRO FO 424/69.
22. Slavonic Review, Vol.5, No.14, 1926, Pp. 413-434.
