CC BY
20Н.Н. Зипунникова*
РОССИЙСКАЯ ОБРАЗОВАТЕЛЬНО-НАУЧНАЯ СФЕРА И ЕЕ ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ НА ПОВОРОТЕ ИСТОРИИ: (АНАЛИЗ УЗАКОНЕНИЙ 1918 ГОДА)
Аннотация. В статье рассматриваются особенности юридического оформления преобразований в сфере образования и науки в 1918 г., показываются особенности стремительно развивавшегося нормативного массива. Подчеркивается двуединство этой сферы. Акцентируется внимание на политико-идеологических контекстах нововведений.
Ключевые слова: политика в сфере образования и науки, нормативный анализ, первые месяцы советской власти, декреты, единая трудовая школа, высшие учебные заведения.
... Вы хотите, чтобы страшная русская революция кончилась только через год? Нет, сударь мой!
Такие передряги тянутся подолгу.
Из письма академика А.И. Соболевского академику И.С. Пальмову (30 декабря 1917 г.)
... Но всем так хочется избавиться от революции.
И будет своего рода чудо, когда такая революция, как нынешняя, завершится через 1 год, всего, существования, не вызывая сожаления ни в ком, кроме негодяев и хищных барышников...
Из письма академика А.И. Соболевского академику И.С. Пальмову (28 апреля 1918 г.)
... Я соединяю голод и науку, заглядываю в Румянцевский музей и вообще бодрюсь.
Пока еще что-нибудь есть. Даже пишу!
Из письма академика А.И. Соболевского академику И.С. Пальмову (10 ноября 1918 г.)
Вводные замечания. 1) 1918 год. Устойчивые представления о «водоразделе», связанные с событиями осени 1917 г., в современном исследовательском дискурсе вытесняются активными и плодотворными усилиями по выявлению связей между «до Октября» и «после Революции», обоснованию исторической обусловленности многих преобразований, преемственности решений. «Не может быть экономической политики, абсолютно порывающей с прошлым, не
9 Зипунникова Наталья Николаевна, кандидат юридических наук, доцент кафедры истории государства и права Уральской государственной юридической академии, доцент, zipunnikowaCayandex. ru
учитывающей сложившиеся тенденции и композицию социальных сил, -читаем в одной из специальных работ. - Национализацию можно провести более или менее успешно, если до того сложились силы, способные поддерживать этот курс, и наметились адекватные тенденции в производственно-хозяйственной организации»1. Образовательно-научная (и шире - социально-культурная) сфера жизни общества, выступавшая, по официальной терминологии прошедших десятилетий, частью политической надстройки, являла собой приоритетное поле нового идеологического строительства; уже на первые годы советской власти, как отмечалось, «падает начало коренного переворота в духовной жизни общества, переворота, являющегося неотъемлемой частью социалистических преобразований»2. В новых же работах, при констатации разницы форм и методов организации образования и науки при царских чиновниках и большевистских комиссарах, подчеркивается, что современникам тех событий «связь времен» была более очевидной3.
В этой связи небезынтересно посмотреть на события хронологически малого, но чрезвычайно важного отрезка, каковым является трудный год, год 1918-й, имевшие место в деле образования и науки. Понятно, что старые институции не могли быть отменены, а новые построены в один день, да и новые идеологемы и идеологические формулы типа «формирование «нового человека»», «школа - орудие коммунистического перерождения общества» для своей реализации требовали времени. Настаивая на решительности и неуклонности «коренной реформы школьного дела», нарком просвещения А.В. Луначарский в начале 1918 г. отмечал, что «нельзя ставить и утопических задач и думать, что такая грандиозная работа может быть осуществлена немедленно и во всей полноте: для этого необходимы колоссальные средства и силы, которых пока еще нет у государства, и громадная подготовительная работа». Следствием этого нарком называл временный и компромиссный характер многих мер4. К осени 1918 г., тем не менее, уже были утверждены основные законодательные документы (о школе), сопровождавшие выработку политического курса в стране, соответствующего идеологии военного коммунизма. Окончательная монополизация власти большевиками (после лета 1918 г.) вела к закреплению в официальных документах требований радикального переустройства школьной системы и
'Мау В.А. Реформы и догмы. 1914-1929. М., 1993. С. 9 (Курсив автора книги).
2См.: Культурное строительство в СССР. 1917-1927. Разработка единой государственной политики в области культуры: док. и материалы / отв. ред. А.П. Ненароков. М., 1989. С. 5.
3См.: Дмитриев А.Н. Правила реформ (или коллективный «опорный конспект») // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). М., 2012. С. 5.
4 Доклад наркома просвещения А.В. Луначарского на заседании культурно-просветительской секции III Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов о задачах советской власти в области культурной политики 16 (29) января 1918 г. // Культурное строительство в СССР. 1917-1927. С. 27.
ее политического значения. Школа должна была стать светской, единой, трудовой и общей для обоих полов1. Непросто обстояли дела с высшей школой и представителями научного сообщества, но и в этой части исследуемой сферы новой властью принимались узаконения, направленные на изменение социального состава студенчества и обновление ученого сообщества2.
2) О двуединстве образовательно-научной сферы. Апробированный автором статьи на примере Российской империи концепт о правовом регулировании двуединой образовательно-научной сферы мыслится вполне применимым для реформировавшегося советской властью дела образования и науки. Сферой сопряжения двух больших социально значимых институций в царской России выступали преимущественно университеты, а законодательство Российской империи демонстрирует немалое количество формул-связей разных подсистем образовательно-научной сферы. Несмотря на радикальность политико-идеологических (и иных) установок новой власти, «генетическая» связь образования и науки сохранялась при реформировании этих институций, воспроизводя при этом новые конфликты и оси напряжения. Совершенно обоснованной и продуктивной видится попытка исследователей преодолеть историографическую традицию автономного изучения истории образования (как социальной истории) и истории науки в России (как интеллектуальной истории), объединение ими в большой работе «двух историографических доменов» при акцентировании внимания на политике (образовательной и научной)3.
3) В центре внимания автора - нормативный массив, формировавшийся в 1918 г. для регулирования образования и науки. Юридическая сторона мыслится важнейшей в понимании стремительных преобразований, при этом совершенно очевидно, что многие важные процессы остались, как и в любое другое время, за рамками актов правительственного нормотворчества. Узаконения в качестве носителей правовой информации хотелось бы осмыслить с разных точек зрения: и по юридической технике, и по содержанию, и по насыщению идеологическими формулами, насколько это возможно в небольшой работе. В таком исследовательском ракурсе, увы, на второй план перемещаются иные подходы, в том числе активно развиваемые и перспективные. Особо в их числе отметим так называемый личностный
1См.: Красовицкая Т.Ю. Российское образование между реформаторством и революционаризмом. Февраль 1917 - 1920 год. М., 2002. С. 94; Балашов Е.М. Школа в российском обществе. 1917-1927 гг.: становление «нового человека». СПб., 2003. С. 20-23.
2 См.: Захаров В.В. Основные этапы эволюции правового статуса университета в России (историко-юридический очерк) // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2013. № 1 (25). URL: http://scien-tific-notes.ru/pdf/029-019.pdf (Дата обращения: 2013. 27 июня)
3См.: Дмитриев А.Н. Правила реформ (или коллективный «опорный конспект»). С. 6.
подход, персонификацию исследовательской проблемы1. И потому специально подчеркнем, что более рельефному пониманию автором заявленной проблемы способствовало знакомство, наряду с другими источниками, с опубликованными письмами академика А.И. Соболевского («выдающегося дореволюционного слависта, крайне правого политика и деятеля советской науки»2) академику И.С. Пальмову3, «острые» строки из которых вынесены эпиграфами к работе.
Характеристики законодательного массива
Контекст. Революционные преобразования существенно меняли очертания российской правовой системы. Как справедливо замечено, суть советской системы сводят преимущественно к ее идеологической основе -марксизму-ленинизму, в соответствии с которым строилась советская экономика, проводилась социальная политика, функционировали советское государство и право. Однако этот способ изучения и объяснения советской правовой действительности (идеологический) во многом себя исчерпал4. Подчеркивается значительный прогресс, пережитый отечественной юридической культурой в советский период: «право, правовое сознание, жизнедеятельность юридических учреждений оказались намного сложнее и автономнее, чем это могли представить марксистская доктрина и конкретный политический режим, утвердившийся в стране после революции». Трудно не согласиться с тезисом о том, что специфика советского права сложна и разнопланова. Внешняя его характеристика - это идеологическая форма, в рамках которой создавалось и развивалось советское законодательство. Социалистические принципы исключили из него все «частное», открыв широкую дорогу юридическому и квазиюридическому вмешательству
1 Так, в новых работах, к примеру, по русским университетам отмечается, что эти приемы позволяют уйти «от распространенной в российских социальных науках исследовательской традиции, рассматривавшей университет как деперсонифицированный и довольно статичный образовательный институт». См.: Вишленкова Е.А., Галиуллина Р.Х., Ильина К.А. Русские профессора: университетская корпоративность или профессиональная солидарность. М., 2012. С. 7-8. Составители антологии по развитию университетской идеи в России прямо отмечают, что «сознательно отказались от публикации законодательных актов», давая дорогу «личностному подходу» и авторским текстам. См.: Университетская идея в Российской империи XVIII - начала XX веков: Антология / сост. А.Ю. Андреев, С.И. Посохов. М., 2011. С. 10-11.
2 «Нам придется из политиков и благотворителей перестроиться в ученых и книготорговцев-издателей». Письма академика А.И. Соболевского академику И.С. Пальмову. 1914-1920 гг. (автор вступительной статьи и комментариев С.В. Куликов; подготовка текста П.В. Ильина, С.В. Куликова) // Нестор. ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы. 2000. № 4. Наука и власть. Источники, исследования, рецензии. С. 65.
3См.: «Нам придется из политиков и благотворителей...»... С. 72-120.
4 См.: Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Изд. 2-е. М., 2010. С. 157.
государства в экономическую и социально-культурную сферу1. В числе особенностей российского права первых лет советской власти -политизация и идеологизация источников права, расширение круга источников (социалистическое правосознание, партийные директивы), рассредоточение законодательной власти, появление новых форм
нормативных правых актов, нарушение иерархии узаконений, снижение
2
уровня юридической техники, др.
Провозглашение отмирания государства и права и практическая необходимость в праве и законе постепенно вели к формированию концепций «революционной законности», «пролетарского права» и т.д. «Целый спектр идей о праве» большевиков был связан с различными взглядами, имевшимися у разных членов партии по поводу сущности права и правовых учреждений в переходный период .
Принципиальным в разговоре об особенностях правового регулирования образования и науки в первые годы советской власти видится общее методологическое уточнение о невозможности установления четких критериев, позволяющих определить, с одной стороны, понятие права, а с другой - соотношение закона и подзаконного акта управления4. Декрет СНК РСФСР от 30 января 1918 г. содержал процедуру редактирования «законодательных и важнейших правительственных предположений» и публикации «законодательных и правительственных актов»5. Спецификой момента стало и активное нормирование отношений органами власти на местах. Оговоримся, что в настоящей работе анализируются акты, исходившие от высших органов власти и управления, различных ведомств, обладавших в силу особенностей исторического момента нормотворческой компетенцией.
Общие характеристики. 1) Количество. Всего было исследовано семь десятков узаконений, увидевших свет в 1918 г. и посвященных разным вопросам образования и науки. Подавляющее их большинство
'Синюков В.Н. Указ.раб. С. 159-160.
2 См. Минникес И.В. Источники российского права: проблемы эволюции. учеб. пособие. М., 2009. С. 76-84.
3См.: Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. С. 18.
4См.: Лаптева Л.Е. Закон и законность как системообразующие понятия советского законодательства // Систематизация законодательства в России (историко-правовые, теоретико-методологические и технико-юридические проблемы). К 175-летию Свода законов Российской империи: материалы Международного круглого стола. Институт государства и права РАН (Москва, 18-19 января 2008 г.) / под ред. В.М. Баранова, В.Г. Графского, С.В. Кодана. Н. Новгород, 2008. С. 50.
5 См.: Декрет СНК РСФСР от 30 января 1918 г. «О редактировании и печатании законодательных и правительственных актов» // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства (Далее - СУ РСФСР). 1918. № 20. Ст. 309. Правила о порядке опубликования и вступления законов в силу появляются в конце года. См.: СУ РСФСР. 1918. № 86. Ст. 902, 903. А ранее, в декрете СНК от 18 ноября 1917 г. «О времени вступления в силу узаконений и распоряжений правительства», определялся момент вступления в силу «всех законов, декретов, постановлений и распоряжений правительства». См.: СУ РСФСР. 1917. № 3. Ст. 40.
было почерпнуто из источника официальной публикации - Собрания узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства (далее - СУ РСФСР). Как следовало из вышеприведенного Декрета от 30 января 1918 г., текст законодательного или правительственного акта, напечатанный в Собрании, признавался аутентичным. Отдельные узаконения извлекались из другого официального источника - Известий Всероссийского центрального исполнительного комитета советов крестьянских, рабочих, солдатских и казачьих депутатов (далее - Известия ВЦИК). Важным было и обращение к ряду более поздних изданий -тематическим сборникам, представлявшим, по сути, акты неофициальной систематизации1. В соответствии с исходными целями составителей-систематизаторов далеко не все опубликованные «документы и материалы» имеют нормативный характер. Важными видятся показанные в подобных сборниках воззвания, обращения и доклады (народного комиссара просвещения РСФСР, Государственной комиссии по просвещению, др.), в условиях революционного и военного времени нередко выполнявших регулятивную функцию и рассматривавшиеся в качестве нормативных актов.
2)Классификации. С определенными поправками на историческую реальность к исследуемым узаконениям могут быть применимы бытующие в арсенале современной юридической науки подходы и классификации. Слишком очевидная новизна «юридического поля» первых месяцев советской власти ставит прежде всего вопрос о (первой (?), первой советской) Конституции (Основном законе) и всех остальных узаконениях. Конституция (Основной закон) РСФСР, принятая V Всероссийским съездом Советов 10 июля 1918 г., закрепляла важнейшую задачу новой власти предоставить рабочим и беднейшим крестьянам полное, всестороннее и бесплатное образование «в целях обеспечения за трудящимися действительного доступа к знанию».
Наряду со Съездом законодательствовали, в соответствии с «демократией советского типа», также ВЦИК и СНК РСФСР. От имени ВЦИК РСФСР были изданы, к примеру, резолюция о деятельности народного комиссариата по просвещению от 11 апреля 1918 г., декрет, утвердивший Положение о Социальной академии общественных наук, от 25 (12) июня 1918 г., декрет, утвердивший положение о единой трудовой школе, от 16 октября 1918 г., постановление о роспуске учительского союза от 23 декабря 1918 г.2
1 Директивы ВКП (б) и постановления советского правительства о народном образовании: сб. док. за 1917-1947 гг. Приложение к журналу «Советская педагогика» / сост. Н.И. Болдырев. В 2-х вып. М.-Л., 1947; Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа: сб. док. 1917-1973 гг. / сост. А.А. Абакумов, Н.П. Кузин, Ф.И. Пузырев, Л.Ф. Литвинов. М., 1974; Народное образование в СССР: сб. норм. актов /сост. Н.Е. Голубева. М., 1987. Культурное строительство в СССР. 1917-1927. Разработка единой государственной политики в области культуры: док. и материалы / отв. ред. А.П. Ненароков. М., 1989.
Едва ли не самое большое количество узаконений (не менее 30) было издано от имени Совнаркома, осуществлявшего, в соответствии с конституцией, общее управление делами республики и издававшего для этого декреты, распоряжения, инструкции. Среди издававшихся им законов - наиважнейшие постановления, что юридически оформляли конструкты, которые переформатировали всю социальную жизнь, непосредственно касаясь образовательно-научной сферы. В первую очередь, это - Декрет СНК «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 20 января 1918 г.1, ставший важной частью фундамента новой идеологии. В то же время декрет СНК от 10 декабря 1918 г. «О мобилизации грамотных» от 10 декабря 1918 г. был направлен не только на ликвидацию неграмотности, но и собственно на пропаганду политико-идеологических установок новой власти - «самого широкого осведомления населения о сущности Советского строя, о мероприятиях и политике Рабоче-Крестьянского правительства». Реализации такой цели должны были способствовать провозглашенные декретом мероприятия: составление соответствующих сборников популярных статей, учет
грамотных, их мобилизация для чтения сборников в населенных пунктах
2
неграмотному населению .
Декреты и прочие постановления СНК касались самых разных
3
вопросов - от назначения в новые управленческие структуры , концентрации учебных заведений и ученых учреждений под управлением
2 См.: СУ РСФСР. 1918. № 50. Ст. 574; № 74. Ст. 812; Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 13, 17-18.
1 См.: СУ РСФСР. 1918. № 18. Ст. 263. Составители сборника документов «Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа...» включили его с названием «О свободе совести, церковных и религиозных обществах», отмечая, что «указанный декрет публиковался во многих изданиях под названием об отделении церкви от государства и школы от церкви». См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 12.
2 См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 371.
3См.: постановление СНК РСФСР о назначении правительственными комиссарами при Народном комиссариате по просвещению Н.К. Крупской-Ульяновой, П.И. Лебедева-Полянского, В.М. Познера, Л.Р. Менжинской и И.Б. Рогальского от 2 января 1918 г., постановление СНК РСФСР о назначении Н.К. Крупской заместителем народного комиссара по просвещению в Москве от 9 марта 1918 г. // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 12, 13.
профильного наркомата1, до введения новой орфографии2, упорядочения библиотечного и музейного дела3.
Прочие органы, издававшие узаконения в отношении образования и науки, строго говоря, являлись органами отраслевого управления, а сами акты - ведомственными (т.е. это как будто вторая группа узаконений). Однако, в связи с вышеупомянутым замечанием о затруднительном в то время размежевании законов и подзаконных актов управления, последние воспринимались как важные законы. Главным «производителем» нормативных документов, что понятно, был Наркомат просвещения. В числе более чем двух десятков его постановлений - акты о передаче ему учебных заведений4, о совместном обучении5, учете учебников6, о школах
1См.: Декрет СНК РСФСР от 14 (1) апреля 1918 г. «Об упразднении Академии художеств, реорганизации Высшего художественного училища и передаче в ведение Народного комиссариата просвещения Музея Академии художеств; Декрет СНК РСФСР от 5 июня 1918 г. «О передаче в ведение Народного комиссариата просвещения учебных и образовательных учреждений и заведений всех ведомств»; Декрет СНК РСФСР от 12 июля 1918 г. «О переходе Петроградской и Московской консерваторий в ведение Народного комиссариата просвещения // СУ РСФСР. 1918. № 31. Ст. 417; № 39. Ст. 507; № 50. Ст. 581. Взгляды на вопрос о подведомственности «специальных школ» Наркомпросу в представлении управленцев из других ведомств были неоднозначными. В частности, 14 мая 1918 г. при учебном отделе Комиссариата торговли и промышленности состоялось заседание под председательством наркома Бронского, в котором принимали участие представители организаций и обществ профессионального образования; предметом обсуждения была как раз эта проблема. Зав. учебным отделом комиссариата Е.И. Николаева указывала на необходимость оставления профессиональных школ низшего и среднего типа в ведении тех комиссариатов, деятельность которых непосредственно направлена на развитие той или иной специальности. В отношении высшей технической школы ситуация виделась иной: в силу невозможности «провести резко границы между общим и специальным образованием», указывалось на желательность перехода ее в НКП. Бронский, однако, указывал, что с переходом всех школ в НКП будут сэкономлены силы и сохранена «жизненность» самих школ. При этом, полагал он, у наркомата всегда есть возможность предъявлять свои требования к Наркомпросу и настаивать на их исполнении. Подавляющее большинство участников высказалось за сохранение специальных школ при ведомственных комиссариатах. Кроме того, было высказано отрицательное отношение к идее соединения специальных вузов с университетами в связи с различием задач, а соответственно, системы и характера преподавания. См.: Известия ВЦИК. 1918. 16 мая. С. 4.
2См.: Декрет СНК РСФСР от 10 октября 1918 г. «О введении новой орфографии» // СУ РСФСР. 1918. № 74. Ст. 804.
3См.: Декрет СНК от 17 июля 1918 г. «Об охране библиотек и книгохранилищ»; Декрет СНК РСФСР от 26 ноября 1918 г. «О порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще» // СУ РСФСР. 1918. № 52. Ст. 592; № 86. Ст. 891.
4 См. Постановление НКП РСФСР от 23 (10) февраля 1918 г. «О передаче всех учебных заведений в ведение Народного комиссариата по просвещению» // СУ РСФСР. 1918. № 28. Ст. 367.
5См.: Постановление НКП РСФСР от 31 (18) мая 1918 «О введении обязательного совместного обучения» // СУ РСФСР. 1918. № 38. Ст. 499.
6См.: Постановление НКП РСФСР от 19 сентября 1918 г. «Об учете по всей Российской республике учебников и учебных пособий» // СУ РСФСР. 1918. № 68. Ст. 739.
национальных меньшинств7. Национальный вопрос в образовании, «трудный» и для имперской эпохи, был большой заботой новой власти; образование как скрепа общества и как идеологический инструмент играло значительную роль в проведении национально-культурной политики2. От имени Государственной комиссии по просвещению, которой руководил нарком, исходили такие важнейшие постановления, как «О светской школе» от 18 февраля и «Основные принципы единой трудовой школы» от 16 октября 1918 года3. Последний документ, называвшийся потом, как утверждается, Декларацией единой трудовой школы, освещал все важнейшие принципы новой школы - общедоступности, единства (непрерывная лестница от детского сада до университета)4, трудового характера (политехнического воспитания), совместного обучения, светскости, участия в школьной жизни.
Однако и другие ведомства оказывались, в силу определенных своих полномочий, причастными к нормированию отдельных аспектов обновлявшейся образовательно-научной сферы. К примеру, приказом Наркомфина РСФСР от 16 января 1918 г. Музей прикладных знаний передавался в ведение Государственной комиссии по просвещению, приказом Народного комиссариата по морским делам РСФСР от 18 января 1918 г. морские фельдшерские школы переименовывались в училища лекарских помощников морского ведомства5. Постановлением Народного комиссариата имущества РСФСР от 14 января 1918 г. благотворительные учреждения и капиталы упраздняемого придворного духовенства передавались в Наркомат государственного призрения, а учебные заведения - в Наркомпрос6. Постановлением Народного комиссариата юстиции РСФСР 6 сентября 1918 г. была утверждена Инструкция о порядке проведения в жизнь декрета «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»7. В числе приказов Наркомата по военным делам обнаруживаем акт от 25 января о передаче Педагогического музея военно-учебных заведений в ведение НКП, а также от 24 августа и 23 сентября 1918 г. об освобождении от призыва в тыловое ополчение некоторых категорий служащих НКП и отдельных категорий лиц, работающих в
1См.: Постановление НКП от 31 октября 1918 г. «О школах национальных меньшинств» // СУ РСФСР. 1918. № 80. Ст. 835.
2 См., например: Беленчук Л.Н. Просвещение национальных окраин России в 18901917 годах // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). С. 611-631; Красовицкая Т.Ю. Советская национально-культурная политика: организационно-правовой аспект (1917-1929 годы) // Там же. С. 632-681.
3 См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа С. 132, 137-145.
4 «... Но помимо того, что искания по нескольким путям не будут. закрыты перед русской школой, она не может сама на всех ступенях быть единой в горизонтальном направлении, как единой она должна она быть в направлении вертикальном». См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа С. 138.
5 См.: СУ РСФСР. 1918. № 17. Ст. 260; № 20. Ст. 306.
6 См.: СУ РСФСР. 1918. № 28. Ст. 369.
7 См.: СУ РСФСР. 1918. № 62. Ст. 685.
народном образовании8. Распоряжением Наркомата социального обеспечения от 13 мая 1918 г. одному из отделов поручалось срочно приступить к реорганизации воспитательных домов и «питомнического промысла», и в первую очередь - Московского воспитательного дома на началах «действительной охраны младенчества»2. Издавались и совместные (межведомственные) нормативные акты. Так, постановлением наркоматов здравоохранения и просвещения от 20 сентября утверждалось Положение «Об отделе школьной санитарии Народного комиссариата здравоохранения и об отделах школьной санитарии советов рабочих и крестьянских депутатов». Другим совместным постановлением этих ведомств от 1 октября 1918 г. провозглашалась реформа зубоврачебного образования (зубоврачебные школы закрывали, а при медицинских факультетах государственных университетов учреждались одонтологические отделения с 3 специальными кафедрами)3.
С точки зрения форм, в которые облекались нормативные правовые акты, конструкция (классификация) получается в принципе закономерной. Разнообразие актов по форме называется, как уже показывалось, особенностью законодательства первых послеоктябрьских лет. Наиболее употребляемыми при регулировании образования и науки оказались постановления (больше тридцати), причем наркомпросовских из них - 19, что тоже понятно. Далее по численности идут постановления СНК (6) и отдельных ведомств (Госкомиссии по просвещению, наркоматов юстиции и имущества), а также совместные. Ряд из них упоминался выше. В числе постановлений - и важный акт ВЦИК от 23 декабря 1918 г. «О роспуске учительского союза». Без характеристики сложных взаимоотношений этой организации с новой властью и причин ее роспуска не обходится, пожалуй, ни одна серьезная работа по истории образования. Собственно, причины роспуска обозначены законодателем в документе - участие в деятельности контрреволюционного Комитета спасения родины и революции, призыв к саботажу, забастовкам, неподчинению советской власти и неисполнению ее постановлений, реакционная позиция в деле освобождения школы от гнета религиозных предрассудков и шовинизма, внушение учительству недоверия к новой власти и т.п.4 Среди постановлений Совнаркома обратим внимание на акт от 23 сентября «О фонде детского питания», изданный в дополнение к декрету «Об усилении детского питания». Для решения такой государственной задачи определялось не только ассигнование из средств Государственного
1 См.: СУ РСФСР. 1918. № 19. Ст. 286; № 71. Ст. 773, ст. 774.
2 Причиной было названо не соответствие задачам социального обеспечения младенчества существующих воспитательных домов, которые являлись «"морилками" грудных детей, так называемыми "фабриками ангелов"». См.: Известия ВЦИК. 1918. 24 мая.
3 См.: СУ РСФСР. 1918. № 69. Ст. 745; № 71. Ст. 777.
4 См.: Народное образование. Общеобразовательная школа. С. 17-18.
казначейства, но и «обложение населения»1. В целом, значительный удельный вес постановлений можно объяснить упоминавшейся множественностью нормотворцев, их издававших.
Декрет, традиционно показываемый как самая распространенная и отвечающая эпохе, ее революционному пафосу форма нормативных правовых актов, в сфере образования и науки также широко представлен (23); подавляющее большинство среди них - декреты СНК. Одним из них был декрет от 9 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних», в соответствии с которым упразднялись суды и тюремное заключение для «малолетних и несовершеннолетних». Создававшиеся в исключительном
ведении Наркомата общественного призрения комиссии должны были
2
включать и представителя от ведомства народного просвещения .
Наличие резолюций, приказов, обращений, инструкций, положений видно из приведенного выше обзора. Повторимся, что вопрос о юридической силе и соответствующей «соревновательности» актов специально не ставится по указывавшимся причинам.
Говоря о классификациях «по содержанию», хотелось бы акцентировать внимание на оси «ломка старого - провозглашение и устройство нового». Большое количество узаконений напрямую направлено на отмену старых структур и правил: упразднение учебных округов, попечителей и их помощников, главных и окружных инспекторов, их секретарей и помощников, попечительских советов и канцелярий при округах , должностей директоров и инспекторов народных училищ, губернских дирекций и инспекций, директоров, начальниц, инспекторов и заведующих, почетных попечителей (попечительниц), смотрителей (смотрительниц), блюстителей (блюстительниц) в средних учебных заведениях4, отмену денежных отчислений учебными заведениями в управления бывшего Министерства народного просвещения5, форм и учебных знаков всех учебных заведений6. Упразднялись, закрывались некоторые научные, образовательные, просветительские учреждения - Петроградский музей прикладных знаний, Академия художеств, Нижегородский политехнический институт, Московское художественное общество, др.7 Отменялись обязательный ранее латинский язык, а также отметки8. В ноябре 1918 г. отменялись государственные экзамены, а также менялся порядок производства
" 9
испытаний студентов в вузах .
1 СУ РСФСР. 1918. № 70. Ст. 768.
2 См.: Народное образование. Общеобразовательная школа. С. 342.
3 См.: СУ РСФСР. 1918. № 15. Ст. 213, ст. 224; № 17. Ст. 259.
4 См.: СУ РСФСР. 1918. № 17. Ст. 251, ст. 258.
5 См.: СУ РСФСР. 1918. № 17. Ст. 250.
6 См.: СУ РСФСР. 1918. № 28. Ст. 361.
7 См.: СУ РСФСР. 1918. № 24. Ст. 337; № 31. Ст. 417; № 47. Ст. 557; № 50. Ст. 580.
8 См.: СУ РСФСР. 1918. № 38. Ст. 500, ст. 501.
9 См.: СУ РСФСР. 1918. № 84. Ст. 885.
Созданию новых управленческих структур (Научно-технического отдела при ВСНХ, др.)1, отдельных образовательных и научных учреждений (Социалистической академии общественных наук, Российского пищевого научно-технического института, Иваново-Вознесенского политехнического института, Московской горной академии, Высшего института фотографии и фототехники)2 посвящено, как видно, также немало документов.
Рубрикация материалов составителями ранее показанных сборников документов об образовании и науке советского периода свидетельствует о сочетании ими нескольких критериев, каковыми оперируют теперь исследователи образовательно-правовой проблематики, в том числе в ее историко-правовом срезе3. Речь идет о целях образования (воспитания, просвещения), ступенях (уровнях) образования, отраслях образования, дифференциации науки, отраслевой принадлежности норм и т.п. Понятно, что, несмотря на интенсивность мероприятий в сфере образования и науки и оперативность в их нормативно-правовом оформлении в послереволюционные месяцы, вряд ли возможно выстроить «полнокровные» классификации по указанным критериям. В узаконениях 1918 г. встречаем заботу о дошкольном образовании, устройстве единой трудовой школы с 2 ступенями (1-я - для детей 8-13 лет, 2-я - для детей 13-17 лет), вузовском образовании. Речь идет и о внешкольном образовании. Узаконения о высшем образовании «посыпались» ближе к началу учебного года - провозглашались новые правила приема в вузы4,
1 См.: СУ РСФСР. 1918. № 61. Ст. 671.
2См.: СУ РСФСР. 1918. № 49. Ст. 573; № 57. Ст. 629; № 58. Ст. 645; № 65. Ст. 716; № 66. Ст. 744; № 67. Ст. 730.
3 При осуществлении предметно-хронологического упорядочения документов авторы практически в унисон выделяли рубрики: «Общие вопросы/проблемы народного просвещения/ образования»; «всеобщее обучение»; «общеобразовательная школа»; «работа комсомольских и пионерских организаций в школе / детские коммунистические организации в школе»; «детские дома, ликвидация детской беспризорности и безнадзорности / охрана детства, детские дома»; «ликвидация неграмотности; политико-просветительская работа среди взрослого населения/ликвидация безграмотности, образование взрослых». Обозначались также разделы «общеобразовательная школа для аномальных детей», «кадры народного просвещения, правовое и материальное положение учителей и других работников просвещения», «высшее и среднее педагогическое образование», «научная работа», «учебно-материальная база школы». См.: Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства об образовании. Вып. 1 и 2; Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. См. также: Народное образование в СССР: сб. норм. актов. М., 1987.
4 Провозглашалась общедоступность высшей школы для всех лиц старше 16 лет, независимо от гражданства, пола, исходного образования. Особо подтверждалась совместность обучения в вузах лиц обоих полов. Набор на 1918/1919 учебный год, произведенный на основании аттестатов или конкурсных экзаменов, отменялся, как возвращалась внесенная за обучение плата в связи с ее полной отменой. См.: Декрет СНК РСФСР от 2 августа 1918 г. «О правилах приема в высшие учебные заведения» // СУ РСФСР. 1918. № 57. Ст. 632. В развивающем декрет постановлении Наркомпроса
устанавливались правила перевода студентов из одного вуза в другой5, закреплялась возможность трудящимся обучаться вечером (при большом количестве зачисленных вуз должен был устроить занятия в две и даже три смены)2. Позднее были отменены испытания перед допуском к практическим занятиям для студентов первого семестра; условия и порядок допуска студентов всех семестров к практическим занятиям, а также способы рационального использования лабораторий должны были разрабатываться студенческими старостами. Срок подачи заявлений и зачисления в студенты был продлен до 1 января 1919 г.3 Как отмечается, попытки начать всеобъемлющие реформы системы высшего образования были отложены на будущее. Наркомпрос проводил реформы постепенно, и наиболее важными среди них были попытки ввести «демократизацию» этой ступени образования, но, несмотря на усилия ведомства, новый режим до конца Гражданской войны оказал на демократизацию высшей школы незначительное влияние. По словам П. Сорокина, большевики, занятые войной, еще не уничтожили всю университетскую жизнь .
В достаточно стройных современных концепциях образовательного права предложены идеи первичных и вторичных образовательных правоотношений, педагогических (как ядра)5 и всех прочих отношений, регулируемых разными отраслями права. «Втягиваемые» в орбиту регулирования отношений в сфере образования разнообразные отраслевые нормы обеспечивают отрасли законодательства и права комплексный характер. В периодизациях истории российского права первые годы советской власти маркируются устоявшейся характеристикой периода «формирования основ советского права». Отсюда видим возможность рассуждений о первых узаконениях, регулирующих конституционные, административные, трудовые, финансовые, земельные и т.п. отношения в сфере образования в 1918 г., лишь на уровне короткой зарисовки.
Конституированная задача предоставления пролетариату полного, всестороннего и бесплатного образования была не возможной без решения самых разных проблем. Блок актов естественным образом регулировал
ставились вопросы о «пропускной способности» вузов в связи с увеличением студенческой массы, проверке знаний зачисленных, организации подготовительных курсов. См.: Постановление НКП РСФСР от 24 сентября 1918 г. «Об условиях приема учащихся в высшие учебные заведения в 1918-1919 учебном году» // Там же. № 71. Ст. 771.
1 Основное требование - наличие зачета не менее чем по двум предметам. См.: СУ РСФСР. № 71. Ст. 770.
2 См.: Постановление НКП РСФСР от 11 октября 1918 г. «О прохождении курсов и практических занятий в высших учебных заведениях» // СУ РСФСР. 1918. № 73. Ст. 800.
3 См.: СУ РСФСР. № 82. Ст. 863.
4 См.: Финкель С. Организованная профессура и университетская реформа в советской России // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е - начало 1920-х годов: материалы Междунар. науч. коллоквиума. СПб., 2003. С. 175.
5 «Вырастание» отношений этой группы и их регулирования - налицо из контента уже приводившихся узаконений о совместном обучении, единой трудовой школе, др.
организацию управления образованием и наукой (административно-правовой аспект). Ее особенностью называется, в частности, трехзвенная система (Госкомиссия - Наркомпрос - отделы народного образования), в отличие от других, двухзвенных управленческих систем (наркомат -местные органы)1. Внимания заслуживает, бесспорно, важнейший акт этого блока - Декрет СНК от 26 (13) января 1918 г. «Об организации дела народного образования в Российской республике», конструирующий новый управленческий механизм. Исследователи назвали принятие этого закона «важным и значимым действом», указав, что он «подробно и достаточно четко регламентировал практически все составляющее организации народного просвещения». Последнее видится справедливым в большей мере в увязке с качеством юридической техники того времени. Замечание же о том, что правовой документ состоял из 30 разделов, представляется неточным. Имеющиеся структурные элементы акта -отнюдь не разделы, а статьи/пункты/2. В этой группе - и уже приводившиеся узаконения о концентрации учебных заведений и научных учреждений вокруг профильного министерства, а также акты по устройству иных управленческих структур (например, НТО при ВСНХ).
К регулирующим трудовые отношения работников в исследуемой сфере можно отнести (наряду с одним из первых кодексов (КЗоТом РСФСР)) акты, издававшиеся СНК: январское постановление о прибавках народным учителям, июньский декрет о нормах оплаты учительского труда, а также ноябрьское постановление Наркомпроса об оплате труда школьных работников единой трудовой школы3. Освобождение от реквизиции зданий учебных заведений, учебных и культурно-просветительских учреждений4, выселение из зданий учебных заведений
1 См.: Берлявский Л.Г. Роль и функции Наркомпроса // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). С. 394.
2 См.: Крапивина Н.С., Макеев А.А. Советская система просвещения: принципы формирования, особенности функционирования, региональная специфика (1917-1936). Исторические и правовые аспекты. СПб., 2006. С. 24.
3 См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 442; СУ РСФСР. 1918. № 47. Ст. 552; № 80. Ст. 839. Важность, чувствительность, политическое значение темы учительских заработков видны из следующего официального сообщения Наркомпроса от 19 июня 1918 г.: «В опровержение распространяющихся в городе, в частности буржуазной печатью, слухов о том, будто бы проект увеличения содержания учителям начальных и средних школ отклонен Советом народных комиссаров, Народный комиссариат просвещения считает своим долгом оповестить всех заинтересованных в этом вопросе лиц, что отклонение проекта Комиссариата Совнаркомом отнюдь не имело места. Но ввиду того, что Комиссариатом труда разрабатывается общая схема повышения всех ставок вознаграждения Советских работников и что проект Комиссариата труда должен быть представлен в Совнарком в течение ближайших дней, Комиссариату Просвещения предложено согласовать свои ставки с названным проектом. Вопрос будет разрешен, таким образом, в течение настоящей недели». См.: Известия ВЦИК. 1918. 19 июня. С. 5.
4 См.: СУ РСФСР. 1918. № 50. Ст. 576.
всех (не представивших доказательств незаменимости в них) учреждений1, как видно, регулировались актами с нормами гражданско-правового характера.
Систематизация. Общее стремительное законодательствование советской власти сопровождалось оперативной кодификацией (в рассматриваемый период введены в действие КЗАГС и КЗОТ, Конституция РСФСР), что справедливо называется одной из черт «источников права переходного периода»2. По поводу рассматриваемой сферы можно сказать, что для целенаправленной систематизации нормативного массива потребовалось значительное время, что было обусловлено рядом причин (приоритеты законодателя, комплексный характер отрасли, качество доктрины, вписывание вопросов образования (и науки) в предмет административно-правового регулирования, др.). Появлению Основ законодательства Союза СССР и союзных республик в 1973 г. предшествовало масштабное разрастание и усложнение массива3.
Формулы-связи образования и науки. Термин «учено-учебная часть», «учено-учебная служба», «учено-учебные учреждения», активно использовавшиеся законодателем имперской эпохи, новому законодательству также не были чужды.
Важные указания на (дву)единство сферы образования и науки содержат узаконения, посвященные управлению ею и полномочиям соответствующих новых ведомств (в том числе Наркомпроса, Государственной комиссии по просвещению). Исходные акты были приняты еще в 1917 г.4 В частности, устанавливалось, что все функции, выполнявшиеся ранее Министерством народного просвещения и его товарищами, возлагались на Государственную комиссию по просвещению, председателем которой выступал народный комиссар по просвещению. В числе 15 разнообразных отделов комиссии учреждался и научный отдел5. И в концептуальном нормативном документе от 26 (13) июня 1918 г.
1 См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 515.
2 См.: Минникес И.В. Источники российского права. С. 84.
3 Составители сборника документов и директивных материалов, изданного в 1974 г., показали около четырех сотен источников только по общеобразовательной школе с 1917 г. до издания Основ. См.: Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 532-544 (хронологический указатель).
4См.: Декрет II Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1917 г. «Об учреждении Совета народных комиссаров»; Декрет ВЦИК РСФСР от 27 октября «Об учреждении Совета народных комиссаров»; Обращение народного комиссара по просвещению от
29 октября 1917 г. «О народном просвещении»; Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 9 ноября 1917 г. «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению»; Декрет СНК РСФСР от 23 ноября 1917 г. «О роспуске Государственного комитета по народному образованию»; Постановление НКП РСФСР от 15 декабря 1917 г. «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по народному просвещению»; Постановление народного комиссара по просвещению по отделу средней школы от 16 декабря 1917 г. «Об объединении деятельности народных комиссариатов по просвещению и по имуществам республики».
указывается подчиненность Народному комиссариату просвещения «ученых и учебных учреждений, имеющих общегосударственное значение» (п. 7). В ведении губернских отделов народного образования, кроме прочего, находилась организация научных, учебных и просветительских учреждений общегубернского значения (п. 26)1.
При Высшем совете народного хозяйства (ВСНХ) создавался Научно-технический отдел, в целях, по формулировке законодателя, «централизации всего научно-технического опытного дела Российской Социалистической Федеративной Советской Республики, сближения науки и техники с практикой производства, распределения между научными и техническими учреждениями, обществами, лабораториями, институтами, опытными станциями и т.п. специальных заданий советской власти, вытекающих из нужд народного хозяйства и контроля над выполнением этих заданий». Одной из задач НТО при ВСНХ называлось «установление контакта» со всеми могущими быть полезными в организации народного хозяйства научными и техническими обществами и учреждениями и высшими учебными заведениями2. Как отмечается, ведомственно-отраслевой принцип господствовал в научной политике; вместо обсуждавшегося проекта создания Наркомата науки и техники был создан НТО ВСНХ - орган рангом гораздо ниже. Причинами тому называются сохранявшаяся автономия Академии наук, борьба профессорско-преподавательского состава за свободу научного творчества, утилитарное отношение советских лидеров к науке, др.3 И все же полномочия НТО по декрету 16 августа исследователями называются беспрецедентными4.
Характеризующими специфику обновления образовательно-научной сферы можно назвать создание подсистемы специального партийного образования и, в частности, Декрет ВЦИК о создании Социалистической академии наук (САОН), также демонстрирующий связку образовательной и научной деятельности. Отмечается, что сложноорганизованная и многофункциональная система советского партийного образования начала формироваться в 1918 г., а к началу 1920-х включала в себя различные учебные заведения нескольких уровней (совпартшколы, комуниверситеты и Социалистическую (с 1924 г. - Коммунистическую) академию). Показано также вырастание этой системы (подсистемы) из
5См.: Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 9 ноября 1917 г. «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению» // Директивы ВКП(б) и постановления Советского правительства о народном образовании . Вып. 1. С. 14-16. В тексте документа новый государственный орган именуется Комиссией и «по народному образованию», и «по народному просвещению», и «по просвещению».
1См.: Декрет СНК РСФСР от 26 (13) июня 1918 г. «Об организации народного образования в Российской Республике (Положение) // СУ РСФСР. 1918. № 46. Ст. 551.
2См.: Декрет СНК РСФСР от 16 августа 1918 г. «Об учреждении Научно-технического отдела при Высшем совете народного хозяйства» // СУ РСФСР. 1918. № 61. Ст. 671.
3См.: Берлявский Л. Г. Роль и функции Наркомпроса. С. 398.
4См.: Стрекопытов С.П. История научно-технических учреждений в России (вторая половина XIX - XX вв.): Учеб. пособие. М., 2002. С. 200.
«дореволюционной традиции марксистских нелегальных образовательных кружков, которые. еще с конца XIX века были важной формой деятельности РСДРП»1. САОН провозглашалась свободным сообществом лиц, имеющих целью изучение и преподавание как социальных знаний с точки зрения научного социализма и коммунизма, так и наук, которые соприкасаются с указанными знаниями. В недрах академии создавались
научно-академическая и учебно-просветительская секции с
2
соответствующими задачами .
Подобное соединение встречаем в узаконениях, посвященных, что находим закономерным, высшему образованию. Так, в Декрете СНК от 4 сентября 1918 г. «Об учреждении Московской горной академии» образуемая институция называется «высшим горным учено-учебным заведением»; целями создания называются потребности рабочих Московского горного района в горнотехническом образовании, а также обеспечение Республики высококвалифицированными работниками и научными деятелями в области горнозаводского дела и горного хозяйства страны3. «Учено-учебный» характер Горной академии, создание в ее структуре научной, учебной и просветительской секций, равно как и подчиненность Наркомпросу РСФСР закреплены в Положении, утвержденном постановлением НКП от 15 сентября 19184. Целями учреждавшегося в Петрограде (под управлением НКП) государственного высшего учебного научно-промышленного и культурно-просветительного установления «Высший институт фотографии и фототехники» назывались развитие в РСФСР фотографических и фототехнических знаний и промышленности, возможно быстрое поднятие уровня профессионального образования во всех областях оптического, фотографического, фототехнического и печатного дела, а также специальные научные разыскания5.
Важнейшим декретом СНК «Об охране научных ценностей» от 5 декабря 1918 г. Научному отделу Наркомпроса поручались меры к учету и охране таковых ценностей и принятие их в непосредственное ведение или в ведение соответствующих научных или научно-учебных учреждений6.
«Кадровая смычка» высших учебных заведений и ученых учреждений, что также понятно, обозначена в Положении о Всероссийских
1 Свешников А.В. Система советского партийного образования в 1918-1930-х годах // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). С. 593-594.
2 См.: Декрет ВЦИК РСФСР «О социалистической Академии общественных наук» от 25 (12 июня) 1918 г. // СУ РСФСР. 1918. № 49. Ст. 573.
3См.: СУ РСФСР. 1918. № 65. Ст. 716.
4См.: СУ РСФСР. 1918. № 67. Ст. 730.
5 См.: Декрет СНК РСФСР от 9 сентября 1918 г. «Об учреждении Высшего института фотографии и фототехники» // СУ РСФСР. 1918. № 66. Ст. 724.
6 См.: СУ РСФСР. 1918. № 90. Ст. 916. Вся «строгость революционных законов» должна была обрушиться на лиц, виновных в неисполнении постановлений НО НКП для проведения в жизнь декрета.
конкурсах по замещению кафедр в высших учебных заведениях, утвержденном Постановлением Наркомпроса от 31 октября 1918 г.1
Отметим также, что в организации науки намечались новеллы, многие из предпосылок для которых коренились в предшествующие годы. Как формулировал С.Ф. Ольденбург, «18-й век был для науки веком академии, 19-й век стал веком университетов, а 20-й век будет веком исследовательских институтов»2. Академия наук, в прежние годы именовавшаяся императорской, переживала, как и многие другие ранее созданные институции, сложные времена. Неприятие выдающимися учеными событий Октября очень подробно исследовано, но Академия наук, как подчеркивается, стала первым научным учреждением России, которому новая власть предложила сотрудничество. При этом наука в глазах прагматичных большевиков выступала лишь вспомогательным средством в создании материально-технической базы социализма3. В апрельской резолюции ВЦИК РСФСР 1918 г. о будущем сотрудничестве власти и ученых было сказано напрямую: «Одобряя в целом деятельность комиссара просвещения, Центральный исполнительный комитет с полным удовлетворением отмечает прекращение саботажа и со стороны профессиональных ученых. Центральный исполнительный комитет вполне одобряет решение Народного комиссариата по просвещению о привлечении их к работе Академии наук»4. После одобрения ВЦИКом результатов переговоров Наркомпроса и Академии наук вопрос о привлечении «первейшего ученого сословия» (формулировка ее устава 1836 г.) к государственному строительству рассматривал уже 16 апреля Совнарком. Было признано необходимым финансировать Академию наук и «указать ей как особенно важную и требующую неотложного разрешения проблему правильного распределения в стране промышленности и наиболее рационального использования ее хозяйственных сил». Это решение, опубликованное 19 апреля 1918 г., стало, как подчеркивается, первым декретом советской власти в области науки5.
Высшая школа как традиционное место проведения исследований также претерпевала большие изменения, появлялись и новые университеты, и технические и отраслевые вузы (см. выше).
Идея исследовательских институтов исторически вырастала из признания исследовательской деятельности как самостоятельной профессии. Подчеркивается, что постепенный уход ученых с
1 См.: СУ РСФСР. 1918. № 80. Ст. 836. П. 6
2Цит. по: Кожевников А. Первая мировая война, гражданская война и изобретение «большой науки» // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е - начало 1920-х годов. С. 98.
3 См.: Колчинский Э.И. Борьба за выживание: Академия наук и Гражданская война // Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVШ-XX веках. Исторические очерки / отв. ред. Ж.И. Алферов. СПб., 2003. С. 370-371.
4 Народное образование в ССР. Общеобразовательная школа. С. 13.
5 См.: Колчинский Э.И. Борьба за выживание. С. 373.
преподавательской деятельности в исследовательскую работу облегчал большевикам замену старых буржуазных профессоров политически и идеологически более лояльными преподавателями для студентов. Появлению вскоре большого количества исследовательских институтов способствовало соперничество между советскими комиссариатами1. Уже в 1918-1919 гг. было создано 33 крупных института, а к концу Гражданской войны, по разным подсчетам, от 70 до 1002. Собственно научным (научно-техническим) учреждением можно считать Российский пищевой научно-технический институт при ВСНХ, Временное положение о котором было утверждено Декретом СНК от 31 июля 1918 г. Положение не предусматривало образовательной функции учреждения, которое, среди прочего, должно было распространять «полезные практические сведения в области улучшения способов питания и популяризации научных данных»3 (просветительская задача). В ведение Научно-технического отдела ВСНХ передавался и национализированный Петрографический институт «Lithogaea» в Москве4, задачей которого еще по уставу, утвержденному в 1915 г. товарищем министра торговли и промышленности, провозглашалось «научное исследование горных пород и минералов»5.
Малая полезность строгой демаркационной линии между узаконениями, адресованными образованию, и актами, направленными на регулирование науки, научной деятельности все же не отменяет понимания, как много внимания новая власть уделяла школьному делу. Наипервейшей же задачей виделась всеобщая грамотность среди населения; в соответствии с результатами проведенного на заводах анкетирования безграмотные составляли 60 % рабочего населения6.
Коротко о юридическом образовании. Упразднение юридических факультетов университетов, выполнявших, как известно, основную
1 См.: Кожевников А. Первая мировая война, гражданская война и изобретение «большой науки». С. 92-102.
2 См. Колчинский Э.И. Борьба за выживание. С. 378.
3 СУ РСФСР. 1918. № 57. Ст. 629. Создание института было обусловлено продовольственными трудностями; его сотрудники изыскивали эффективные пищевые суррогаты, изучали возможности переработки дикорастущих растений, разрабатывали методы изготовления пищевых концентратов. См.: Стрекопытов. История научно-технических учреждений в России. С. 201.
4 См.: СУ РСФСР. 1918. № 78. Ст. 819.
5 Устав Петрографического института Lithogaea. М., 1915. URL: http://www.vims-geo.ru/History/Rules.aspx# (Дата обращения: 2013. 20 июня). Ровно такая формулировка содержалась в декрете СНК от 22 октября 1918 г. о национализации института. В 1923 г. институт переименовали в Институт прикладной минералогии, а с включением в его программу работ по цветной и черной металлургии он стал называться Институтом прикладной минералогии и металлургии. См.: Стрекопытов С.П. История научно-технических учреждений в России. С. 201.
6 «Нужда в создании школ грамоты низшего и высшего типа для взрослого населения настолько велика и неотложна, что этот вопрос приходится ставить на первом месте», -значилось в официальном издании. Трудность создания таких школ усматривалась в отсутствии учебников, букварей для взрослых. См.: Известия ВЦИК. 1918. 12 мая. С. 5.
нагрузку в деле воспроизводства юридического корпуса в Российской империи, и подчинение юридического образования целям политического воспитания молодежи определяют содержание первого этапа (конец 1917 г. - середина 1920-х гг.) перестройки (перелома) этой отрасли образования в первые советские десятилетия1. Опубликованию в декабре 1918 г.
постановления Наркомпроса об упразднении юридических факультетов и
2
закрытию отпущенных на них кредитов с января следующего года предшествовали бурные изменения в высшей школе, часть из которых показывалась выше.
В мае 1918 г. учреждались Нижегородский, Воронежский, Иркутский, Днепропетровский, Тбилисский государственные университеты; в январе следующего года - Костромской, Смоленский, Астраханский, Тамбовский, Ярославский и Самарский3. В официальном издании в середине мая 1918 г. сообщалось, что проект положения о российских университетах, подготовленный М. Рейснером, одобрила образованная комиссия по реформе высшего образования (в составе Артемьева, Магировского, Покровского, Рейснера, Штернберга, Федоровского). Проект предусматривал широкий доступ в университеты всех желающих, постоянные конкурсы для профессоров и преподавателей, командировки профессоров в провинциальные университеты, функционирование в университете трех «свободных ассоциаций»: основной, учебной и просветительской4. Декретом СНК от 1 октября 1918 г. отменялась старая система ученых степеней и званий; всем лицам, самостоятельно ведущим преподавание в вузах, присваивалось «единое звание профессора», предусматривалось переизбрание отработавших более 10 лет профессоров5. Как первоначально преодолевались эти правила учеными, только что выбывшими из состава профессорской коллегии по причине выработки сроков, равно как и трудности работы с новым
1 См.: Ящук Т.Ф. Советское юридическое образование (1917-1930-е гг.) // «Изучать юриспруденцию яко прав искусство»: Очерки истории юридического образования в России (конец XVII - XX в.). Курск, 2008. С. 97.
2 См.: Известия ВЦИК. 1918 г. 26 декабря.
3 См.: СУ РСФСР. 1919. № 2. Ст. 21; Стрекопытов С.П. История научно-технических учреждений в России. С. 306. В декрете СНК от 21 января 1919 г. говорилось о преобразовании в Ярославский государственный университет бывшего Демидовского юридического лицея; фактически же занятия начались осенью 1918 г., когда статус вуза не был определен. См.: Ярославская юридическая школа: прошлое, настоящее, будущее / под ред. С.А. Егорова, А.М. Лушникова, Н.Н. Тарусиной. Ярославль, 2009. С. 166.
4 См.: Известия ВЦИК. 1918. 14 мая. С. 5. Доклад профессора М.А. Рейснера на I Всероссийском совещании по реформе высшей школы с обоснованием проекта см.: Культурное строительство в СССР. 1917-1927. С. 44-50. Об этапах подготовки реформы см.: Иванов К.В. Новая политика образования в 1917-1922 годах. Реформа высшей школы // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). С. 362-365.
5 См.: СУ РСФСР. 1918. № 72. Ст. 789.
составом студенчества и взаимоотношения с новой властью, показано исследователями6.
Главное - юридические факультеты уступали место новому образованию - факультетам общественных наук. До их образования кафедры политической экономии, статистики, международного права, финансового права передавались историческим отделениям историко-филологических факультетов. Кафедра государственного права превращалась в кафедру советского законодательства; остальные кафедры упразднялись. Учебные планы для новых факультетов поручалось разработать САОН.
Вместо заключения. Историко-юридическое препарирование трудного 1918-го года в части перестройки образовательно-научной сферы, вновь подчеркнем, не исчерпывается фиксацией итоговых решений, утвержденных законодательно. Тем не менее составленный «путеводитель по узаконениям», как представляется, демонстрирует отнюдь не периферийное значение этой сферы в деле формирования нового социального устройства, ее сложное переплетение с политикой, идеологией, сдвигами в правовой системе.
Библиографический список
1. Декрет ВЦИК РСФСР «О социалистической Академии общественных наук» от 25 (12 июня) 1918 г. // СУ РСФСР. 1918. № 49. Ст. 573.
2. Декрет II Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1917 г. «Об учреждении Совета народных комиссаров».
3. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 9 ноября 1917 г. «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению».
4. Декрет ВЦИК и СНК РСФСР от 9 ноября 1917 г. «Об учреждении Государственной комиссии по просвещению» // Директивы ВКП(б) и постановления Советского правительства о народном образовании . Вып. 1. С. 14-16.
5. Декрет ВЦИК РСФСР от 27 октября «Об учреждении Совета народных комиссаров».
6. Декрет СНК от 17 июля 1918 г. «Об охране библиотек и книгохранилищ»; Декрет СНК РСФСР от 26 ноября 1918 г. «О порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще» // СУ РСФСР. 1918. № 52. Ст. 592; № 86. Ст. 891.
7. Декрет СНК РСФСР от 10 октября 1918 г. «О введении новой орфографии» // СУ РСФСР. 1918. № 74. Ст. 804.
8. Декрет СНК РСФСР от 14 (1) апреля 1918 г. «Об упразднении Академии художеств, реорганизации Высшего художественного училища и передаче в ведение Народного комиссариата просвещения Музея Академии художеств; Декрет СНК РСФСР от 5 июня 1918 г. «О передаче в ведение Народного комиссариата просвещения учебных и образовательных учреждений и заведений всех ведомств».
9. Декрет СНК РСФСР от 12 июля 1918 г. «О переходе Петроградской и Московской консерваторий в ведение Народного комиссариата просвещения // СУ РСФСР. 1918. № 31. Ст. 417; № 39. Ст. 507; № 50. Ст. 581.
6 См., например: История юридического факультета Московского университета (17552010) / отв. ред. В.А. Томсинов. М., 2011. С. 192-197.
10. Декрет СНК РСФСР от 16 августа 1918 г. «Об учреждении Научно-технического отдела при Высшем совете народного хозяйства» // СУ РСФСР. 1918. № 61. Ст. 671.
11. Декрет СНК РСФСР от 2 августа 1918 г. «О правилах приема в высшие учебные заведения» // СУ РСФСР. 1918. № 57. Ст. 632.
12. Декрет СНК РСФСР от 23 ноября 1917 г. «О роспуске Государственного комитета по народному образованию»;
13. Декрет СНК РСФСР от 26 (13) июня 1918 г. «Об организации народного образования в Российской Республике (Положение) // СУ РСФСР. 1918. № 46. Ст. 551.
14. Декрет СНК РСФСР от 30 января 1918 г. «О редактировании и печатании законодательных и правительственных актов» // Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства. 1918. № 20. Ст. 309.
15. Декрет СНК РСФСР от 9 сентября 1918 г. «Об учреждении Высшего института фотографии и фототехники» // СУ РСФСР. 1918. № 66. Ст. 724.
16. Директивы ВКП (б) и постановления советского правительства о народном образовании: сб. док. за 1917-1947 гг. Приложение к журналу «Советская педагогика» / сост. Н.И. Болдырев. В 2-х вып. М.-Л., 1947.
17. Директивы ВКП(б) и постановления советского правительства об образовании. Вып. 1 и 2; Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. См. также: Народное образование в СССР: сб. норм. актов. М., 1987.
18. Доклад наркома просвещения А.В. Луначарского на заседании культурно-просветительской секции III Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов о задачах советской власти в области культурной политики 16 (29) января 1918 г. // Культурное строительство в СССР. 1917-1927. С. 27.
19. Постановление народного комиссара по просвещению по отделу средней школы от 16 декабря 1917 г. «Об объединении деятельности народных комиссариатов по просвещению и по имуществам республики».
20. Постановление НКП от 31 октября 1918 г. «О школах национальных меньшинств» // СУ РСФСР. 1918. № 80. Ст. 835.
21. Постановление НКП РСФСР от 11 октября 1918 г. «О прохождении курсов и практических занятий в высших учебных заведениях» // СУ РСФСР. 1918. № 73. Ст. 800.
22. Постановление НКП РСФСР от 15 декабря 1917 г. «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по народному просвещению»;
23. Постановление НКП РСФСР от 19 сентября 1918 г. «Об учете по всей Российской республике учебников и учебных пособий» // СУ РСФСР. 1918. № 68. Ст. 739.
24. Постановление НКП РСФСР от 23 (10) февраля 1918 г. «О передаче всех учебных заведений в ведение Народного комиссариата по просвещению» // СУ РСФСР. 1918. № 28. Ст. 367.
25. Постановление НКП РСФСР от 24 сентября 1918 г. «Об условиях приема учащихся в высшие учебные заведения в 1918-1919 учебном году» // Там же. № 71. Ст. 771.
26. Постановление НКП РСФСР от 31 (18) мая 1918 «О введении обязательного совместного обучения» // СУ РСФСР. 1918. № 38. Ст. 499.
27. Постановление СНК РСФСР о назначении правительственными комиссарами при Народном комиссариате по просвещению Н.К. Крупской-Ульяновой, П.И. Лебедева-Полянского, В.М. Познера, Л.Р. Менжинской и И.Б. Рогальского от 2 января 1918 г.
28. Постановление СНК РСФСР о назначении Н.К. Крупской заместителем народного комиссара по просвещению в Москве от 9 марта 1918 г. // Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа. С. 12, 13.
29. Устав Петрографического института Lithogaea. М., 1915. URL: http://www.vims-geo.ru/History/Rules.aspx# (Дата обращения: 2013. 20 июня).
30. «Нам придется из политиков и благотворителей перестроиться в ученых и книготорговцев-издателей». Письма академика А.И. Соболевского академику И.С. Пальмову. 1914-1920 гг. (автор вступительной статьи и комментариев С.В. Куликов; подготовка текста П.В. Ильина, С.В. Куликова) // Нестор: ежеквартальный журнал истории и культуры России и Восточной Европы. 2000. № 4. Наука и власть. Источники, исследования, рецензии. С. 65.
31. Балашов Е.М. Школа в российском обществе. 1917-1927 гг.: становление «нового человека». СПб., 2003. 236 с.
32. Беленчук Л.Н. Просвещение национальных окраин России в 1890-1917 годах // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). / ред. А.Н. Дмитриев. М., 2012. — С. 611-631.
33. Берлявский Л.Г. Роль и функции Наркомпроса // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). / ред. А.Н. Дмитриев. М., 2012. — С. 380-404.
34. Вишленкова Е.А., Галиуллина Р.Х., Ильина К.А. Русские профессора: университетская корпоративность или профессиональная солидарность. М., 2012. 650 с.
35. Дмитриев А.Н. Правила реформ (или коллективный «опорный конспект») // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). / ред. А.Н. Дмитриев. М., 2012. С. 5-11.
36. Захаров В.В. Основные этапы эволюции правового статуса университета в России (историко-юридический очерк) // Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета. 2013. № 1 (25). URL: http://scien-tific-notes.ru/pdf/029-019.pdf (Дата обращения: 2013. 27 июня)
37. Иванов К.В. Новая политика образования в 1917-1922 годах. Реформа высшей школы // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). / ред. А.Н. Дмитриев. М., 2012. С. 362-365.
38. История юридического факультета Московского университета (1755-2010) / отв. ред. В.А. Томсинов. М., 2011. 640 с.
39. Кожевников А. Первая мировая война, гражданская война и изобретение «большой науки» // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е - начало 1920-х годов. С. 87-112.
40. Колчинский Э.И. Борьба за выживание: Академия наук и Гражданская война // Академическая наука в Санкт-Петербурге в XVIII-XX веках. Исторические очерки / отв. ред. Ж.И. Алферов. СПб., 2003. С. 370-371.
41. Крапивина Н.С., Макеев А.А. Советская система просвещения: принципы формирования, особенности функционирования, региональная специфика (1917-1936). Исторические и правовые аспекты. СПб., 2006. 241 с.
42. Красовицкая Т.Ю. Российское образование между реформаторством и революционаризмом. Февраль 1917 - 1920 год. М., 2002. 415 с.
43. Красовицкая Т.Ю. Советская национально-культурная политика: организационно-правовой аспект (1917-1929 годы) // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). / ред. А.Н. Дмитриев. М., 2012. — С. 632-681.
44. Культурное строительство в СССР 1917-1927: разраб. единой гос. политики в обл. культуры: документы и материалы / АН СССР, Ин-т истории СССР; [сост. Т. Ю. Красовицкая и др.], отв. ред. А. П. Ненароков. - М., 1989. - 382 с.
45. Культурное строительство в СССР. 1917-1927. Разработка единой государственной политики в области культуры: док. и материалы / отв. ред. А.П. Ненароков. М., 1989. 382 с.
46. Лаптева Л.Е. Закон и законность как системообразующие понятия советского законодательства // Систематизация законодательства в России (историко-правовые, теоретико-методологические и технико-юридические проблемы). К 175-летию Свода законов Российской империи: материалы Международного круглого стола. Институт государства и права РАН (Москва, 18-19 января 2008 г.) / под ред. В.М. Баранова, В.Г. Графского, С.В. Кодана. Н. Новгород, 2008. С. 50.
47. Мау, В. А. Реформы и догмы.1914-1929: очерки истории становления хозяйственной системы советского тоталитаризма / В. А. Мау. - М., 1993. - 256 с.
48. Минникес И.В. Источники российского права: проблемы эволюции. учеб. пособие. М., 2009. 104 с.
49. Народное образование в СССР. Общеобразовательная школа: сб. док. 1917-1973 гг. / сост. А.А. Абакумов, Н.П. Кузин, Ф.И. Пузырев, Л.Ф. Литвинов. М., 1974. 560 с.
50. Свешников А.В. Система советского партийного образования в 1918-1930-х годах // Расписание перемен: Очерки истории образовательной и научной политики в Российской империи - СССР (конец 1880-х - 1930-е годы). / ред. А.Н. Дмитриев. М., 2012. С. 593-594.
51. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. Изд. 2-е. М., 2010. 672 с.
52. Соломон П. Советская юстиция при Сталине. М., 1998. 472 с.
53. Стрекопытов С.П. История научно-технических учреждений в России (вторая половина XIX - XX вв.): Учеб. пособие. М., 2002. 425 с.
54. Университетская идея в Российской империи XVIII - начала XX веков: Антология / сост. А.Ю. Андреев, С.И. Посохов. М., 2011. 672 с.
55. Финкель С. Организованная профессура и университетская реформа в советской России // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е - начало 1920-х годов: материалы Междунар. науч. коллоквиума. СПб., 2003. 530 с.
56. Ярославская юридическая школа: прошлое, настоящее, будущее / под ред. С.А. Егорова, А.М. Лушникова, Н.Н. Тарусиной. Ярославль, 2009. 834 с.
57. Ящук Т.Ф. Советское юридическое образование (1917-1930-е гг.) // «Изучать юриспруденцию яко прав искусство»: Очерки истории юридического образования в России (конец XVII - XX в.). Курск, 2008. С. 97-123.
