CC BY
25
РОССИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТИ ИСТОРИЧЕСКОГО ФОРМИРОВАНИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ
СООБЩЕСТВ
Кузин К.Б.
Изменения, происходящие в современных социокультурных сообществах, обусловлены как внутренними причинами и предпосылками, так и процессами, которые имеют глобальный характер. Эти процессы можно лишь условно считать внешними по отношению к современным локальным сообществам, так как они не только формируют и опосредуют развитие определенных событий в сообществах, но и сами обусловлены уровнем экономического, политического и культурного развития различных сообществ.
В предлагаемой статье рассматривается возможность формирования на базе локальных социокультурных сообществ под влиянием современных процессов нового вида сообщества, которое может быть охарактеризовано как глобальное.
Цивилизационный подход к анализу данного исторического процесса является основным методологическим принципом статьи. Для изучения выбранного процесса мы также используем: системно-информационный подход, синергетический подход, исторический подход, методы актуализма и моделирования. Изучение социокультурного сообщества с точки зрения информационного и синергетического подхода к нему предполагает рассмотрение его в качестве системы. Информационный подход дает возможность построить модель развития цивилизации как единого процесса социальной эволюции.
В настоящее время в науке многими исследователями поднимается вопрос о создании некой единой концепции, объясняющей феномены развития человеческой
цивилизации. Здесь в первую очередь необходимо отметить таких авторов, как А.П.Назяретян, А.В. Коротаев, В.И.Пан-тин, А.Д.Панов [3, 2, 6, 5]. Так, к примеру, А.П. Назаретян выдвигает идею универсального эволюционизма, под которым понимается общенаучный подход к исследованию универсальной эволюции, а чтобы выделить междисциплинарное направление, изучающее последовательные стадии эволюции, механизмы образования и сохранения качественно новых реальностей, использует три синонимичных термина: Универсальная история, Мега-история и Большая история. Предмет Универсальной истории - развитие Вселенной с последовательным образованием качественно новых реальностей, так что развитие живой природы и общества оказываются фазами единого поступательного процесса. (3).
Прежде чем переходить непосредственно к самой проблеме, необходимо рассмотреть соотношение понятий «социокультурное сообщество» и «цивилизация». Социокультурное сообщество мы рассматриваем как совпадающее по смыслу с понятием «локальная цивилизация», введенным А. Тойнби (9). Локальная цивилизация - социальная структура, сложившаяся в определенном регионе, задавшем характерные признаки этой цивилизации, и ограниченная более или менее в своем развитии границами региона. Вопрос об отношении к проблеме локальных цивилизаций и понимании их как явлений культурно-исторического процесса особый, сложный и требует, безусловно, специального рассмотрения. Но именно многообразие выделяе-
мых цивилизации, характеризующих сложность исторического развития, обостряет проблему их взаимосвязей и теоретической оценки в соотнесении ко всеобщему историческому процессу.
Безусловно, рассмотрение методологии исследования необходимо начать с ци-вилизационного подхода.
ЦивилизационныИ анализ — динамично развивающаяся и достаточно обширная сфера, разворачивающаяся на пересечении культурологии, философии истории, геополитики и других дисциплин. Основы его были заложены О.Шпенглером, Л.Гумилевым, А.ТоИнби, П.Сорокиным (10, 1, 9, 8). Рассмотрение антропогенеза как совокупности локальных цивилизаций и представление истории человечества в виде процесса разворачивания и смены одних цивилизациИ другими открывает новые познавательные возможности и перспективы научного исследования. С другоИ стороны, сама теория локальных цивилизациИ — новая, становящаяся сфера научного знания, в неИ больше вопросов, чем ответов. Разные исследователи насчитывают различающееся число цивилизаций, реализованных в мировоИ истории. При обращении к конкретным обществам часто возникает вопрос об их цивилизационноИ принадлежности и цивилизационном статусе. Один из исследователеИ теории цивилизации Э.В.СаИко отмечает, что из всего этого вытекает целыИ комплекс проблем — проблемы систематики, проблемы критериев выделения и отнесения феноменов к тем или иным родовым структурам, проблема выделения сущностных признаков и т.д. (7). С помощью же системно-информационного подхода мы можем получить ответы на эти и многие другие вопросы, стоящие сеИчас перед современными исследователями.
Говоря о применении системного подхода, необходимо отметить, что одним из аспектов изучения социокультурного сообщества как системы является анализ конкретно-исторических типов обществ, сту-пенеИ развития цивилизации. В этом ракурсе задача состоит в следующем: опре-
делить структуру данноИ системы, выяснить взаимосвязь ее элементов - институтов, общностеИ, индивидов, их место и роль в сообществе конкретно-исторического типа.
Применение системно-информационного подхода позволяет рассматривать феномен появления и развития социальноИ организации с позициИ проявления изначального своИства природных объектов (систем) вступать во взаимодеИствие друг с другом (принцип кооперациИ) с выработ-коИ новых интегративных своИств (эффект эмерджентности). Использование положениИ принципа кооперациИ и информационного подхода дает возможность построить непротиворечивую гипотезу возникновения, становления и развития человечества на Земле как части единого процесса эволюции всего сущего на основе признания единообразия деИствия законов природы на всех уровнях организации структуриро-ванноИ материи и ее производных.
Использование синергетического подхода заставляет нас обратиться к третьему закону термодинамики, гласящему, что в закрытоИ системе с течением времени нарастает все большая энтропия, то есть идет накопление беспорядка. Минимальная энтропия соответствует порядку, максимальная - хаосу. Если мы применяем данные положения к развитию социокультурных сообществ, то мы можем доказать, что происходит историческиИ процесс эволюции сообщества, а не отдельного индивида, отдельноИ особи. Ведь с точки зрения термодинамики получается, что эволюция, если это эволюция непрерывная, перманентная - чрезвычаИно невыгодное занятие. Реальная же эволюция направлена на то, чтобы наИти идеальное энергетическое соответствие, оптимальную энергетическую стратегию для дан-ноИ среды, и, обретя ее, спокоИно благоденствовать, не меняясь. Тот, кто сумеет наИти это, или тот, у которого, в силу его врожденных своИств, это уже заложено, и будет преуспевать. Следовательно, постоянная эволюция особи не только невоз-
можна в принципе, но и не нужна. Выходом же и является рассмотрение не эволюции особи, а эволюции сообщества особей. Ведь 200 000 лет эволюционирует не особь вида homo sapiens, а его сообщество, разрастаясь количественно и совершенствуясь качественно, то есть структурно. При этом сообщество само не является закрытой системой, так как в реальности полностью закрытых систем не существует. Мы можем сделать вывод, что особь будет эволюционировать только как часть сообщества, являющегося открытой системой, связанной с внешней средой.
Теория информации является одним из мощных факторов, помогающих построить универсальную эволюционную модель мира. Общие закономерности поведения систем, порождающих сложные режимы, позволяют рассматривать на содержательном, а иногда и количественном уровне, такие вопросы, как роль хаоса и порядка в развитии систем, возможности изменения сложных структур, варианты развития будущего социальных систем. Информация играет основополагающую роль в системе социокультурного сообщества. Социальная информация - прежде всего информация, представляющая собой актуальную на данный момент часть коллективного опыта, приобретенного в процессе появления, становления и развития данной организационной формы, что означает, что социальная информация состоит из: наследственной информации высших млекопитающих, в т.ч. и человека; регуля-торной общественной информации, определяющей взаимоотношения индивидов; информации механизмов управления сообществом как единым целым и информации, определяющей иерархическую структуру сообществ (4).
Индивиды, входящие в те или иные социокультурные сообщества, являются носителями потенциальной социальной информации, складывающейся в пакеты поведенческих программ, передающихся от стоящих на более ранних ступенях развития сообществ.
Изучив подобным образом процесс исторического формирования социокультурных сообществ, мы выявили общие структурные принципы, на которых основывается любоИ из конкретно-исторических примеров этих сообществ. Нами выделены пакеты основных поведенческих программ, проявляющихся во всех конкретно-исторических социумах. Данные программы, складываясь в различных вариантах иерархии, являются основанием структуры того или иного социокультурного сообщества.
Этими пакетами поведенческих программ являются:
- Программа геронтов, (доминантов) -включает особеИ, которые в стаде древнеИ-ших предшественников человека находились на вершине иерархическоИ пирамиды, являвшиеся носителями «высшего», не разглашаемого другим знания. Геронты выступали в роли жрецов, правителеИ -аватар богов, вождеИ-шаманов, как более других адаптированные к управлению обществом;
- Программа боевоИ команды - включает особеИ, изначально находившихся в самых опасных условиях, соответственно наиболее агрессивных и не так хорошо справлявшихся с управлением обществом. Боевая команда в государстве - армия, другие силовые структуры; лидеры боевоИ команды - правители только в военизированных государствах, империях, склонных к агрессии, и соответственно, экспансии.
- Программа общего стада - включает в себя всю остальную, большую часть общества; это женщины и мужчины, мало приспособленные равно к руководству и к агрессивным деИствиям. Общее стадо -вначале собиратели, потом земледельцы, превратившиеся в крестьян. Позднее из общего стада выделяются горожане - более активные, чем крестьяне, и характеризующиеся большими способностями к социальному управлению, а также установлению партнерских отношениИ, в том числе и отношениИ обмена.
Применяя вышеописанную методологию изучения преемственности историче-
ского формирования социокультурных сообществ, постараемся понять, что же представляет собой российское сообщество. Периферия Европы, часть Азии с европейским лицом или цивилизация совершенно самобытная? Ответы на эти вопросы мучительно искали западники и славянофилы XIX века, философы-евразийцы первой половины века ХХ-го. Стартовые позиции российского и западноевропейского феодализма были близки. Однако природные условия восточно-европейской равнины: короткий период вегетации зерновых, их низкая урожайность, долгие зимы, требовавшие длительного содержания скота в стойлах на заготовленном корме, избыток лесов и малая площадь пригодных для пахоты земель, малая плотность населения и огромные расстояния между поселениями снижали темпы развития Киевской Руси по сравнению с Западной Европой. Были и положительные факторы; важнейший из них - специфическая конфигурация великих рек России, которые впадают в Балтийское, Черное, Каспийское и Белое моря, а истоки их сходятся достаточно близко к району озера Селигер. Эта географическая особенность породила важнейший экономический и политический фактор, повлиявший на становление ранней русской государственности - торговый путь «из варяг в греки» в его днепровском и волжском вариантах. Это открывало доступ для формирующегося раннерусского государства с центром в Киеве к ведущим мировым цивилизациям Европы и Ближнего Востока, как формирующимся, так и переживавшим «вторую» и «третью молодость».
Варяжская теория, которая до наших дней иногда напоминает о себе, ищет истоки раннероссийской государственности в Скандинавии. Действительно, в конце I тысячелетия н.э. викинги, объединенные в типичные боевые команды, в мореходном, впрочем, варианте, совмещая разбой и торговлю, доходили до Средиземноморья и создавали там свои варварские королевства. Они охотно предоставляли себя в каче-
стве наемников и византийским императорам, и русским князьям, искавшим военной поддержки против родовой аристократии - боярства. Общество викингов было типичным вождеством в мореходном варианте. Вершиной их культуры были саги, исполнявшиеся и передававшиеся изустно певцами-скальдами. От реальной государственности они отстояли гораздо дальше, чем славяне, и, естественно не могли ее передать.
После изучения православия, мусульманства, иудаизма в хазарском варианте и «ляшской веры» (католицизма) киевские князья, как известно, остановили свой выбор на первом, одновременно заимствовав и византийскую модель цивилизации, с ее спецификой отношений церкви и государства, отличной от западноевропейской. Это такие отношения, когда церковь борется за власть с бюрократией, временами торжествуя, но в конце концов проигрывая и становясь придатком государства, что и произошло в России.
Татаро-монгольское нашествие увеличило разрыв в развитии западно-европейской и русской цивилизаций. Центр страны переместился на северо-восток, на земли с еще более сложными географическими условиями, города в значительной степени утратили значение торговых и ремесленных центров, приобретя военное значение. Изъятие дани во все возраставших размерах подрывало экономику и деформировало социальную структуру страны. Выделение Москвы в качестве столицы нового русского государства из числа других городов северо-востока страны определилось эффективной политикой московских князей, сделавших ставку на экономические методы при «собирании» земель и чутко реагировавших на изменения политической конъюнктуры в Орде, где шла безжалостная борьба за власть между многочисленными царевичами-чингизидами.
Став царями, московские князья перешли к политическим методам укрепления своей власти. Первостепенное значение они придавали искоренению древних вот-
чин высшеИ знати и передачи их по частям служилому дворянству, формируя таким образом вокруг себя зависящее лично от них окружение. Особенно преуспел в этом организатор опричников Иван IV.
Особенности исторического пути России придали русскому феодальному городу черты, противоположные западноевропеИ-скому. Центром русского города была крепость-кремль, где размещались служилые люди во главе с присланным из Москвы во-еводоИ. Здесь же располагались соборные церкви, а по городу - церкви приходские и монастыри. За крепостными стенами огромные пространства занимали городовые усадьбы бояр и дворы горожан, мало отличавшиеся от крестьянских усадеб. Внутри города имелись не только сады, огороды и выпасы, но и посевы зерновых. Таким образом русскиИ феодальныИ город не противопоставлял себя аграрноИ социальноИ среде, а воспроизводил ее в миниатюре. Его ремесленные и торговые «концы» (кварталы) были весьма слабым подобием европеИских цехов и гильдиИ.
Характерным социальным феноменом, специфическим сословием русского феодального государства стало казачество. ЮжноИ границеИ России была «засечная черта» - полоса лесных завалов и других укреплениИ. Южнее ее располагались станицы вольных казаков, пополнявшиеся крестьянскоИ молодежью из центральных раИонов страны, бегущих от закрепощения, севернее - укрепленные городки со стрелецкими гарнизонами, за ними начиналась полоса крестьянскоИ колонизации. Особую роль здесь играли помещики-«од-нодворцы», россиИские фермеры, в избытке наделенные черноземами, но страдавшие от недостатка рабочих рук, и часто сами бравшиеся за плуг. Свою эффективность казачество продемонстрировало в Сибири, не только проИдя за несколько десятилетиИ весь север Азии от Урала до берегов Тихого океана, но и осуществив его заселение и первоначальное освоение. С другоИ стороны, именно зона расселения казачества, планомерно смещавшаяся
к югу и востоку была генератором смут и воИн, традиционно именуемых крестьянскими.
Два знаковых события, одно в Запад-ноИ Европе, другое в России произошли в 1649 году: казнь англиИскими революционерами короля Карла I и принятие Земским собором в Москве Соборного Уложения, окончательно «закрепостившего» большую часть населения страны. После этого обе цивилизации - и западноевро-пеИская, и россиИская стремительно пошли на подъем. При этом последняя во все больших масштабах пользовалась достижениями первоИ, применяя их для решения прямо противоположноИ задачи - не для построения буржуазного общества, а для укрепления абсолютизма в его рос-сиИскоИ, самодержавноИ, полуазиатскоИ модификации. Особых успехов в этом достигли Петр I и Екатерина II. ПервыИ не только создал современные армию и флот и вернул стране выход к БалтиИскому морю, но и выстроил по европеИскому образцу систему центральных ведомств, заменившую «ветхозаветные» приказы. Вторая организовала систему бюрократического управления в провинциях и осуществила или пыталась осуществить ряд других социальных инновациИ, до настоящего времени недостаточно оцененных. ОдноИ из них было окончательное умаление роли русскоИ церкви и превращение ее в часть государственного аппарата, ликвидация монастырского землевладения. Собранная ЕкатериноИ II Уложенная комиссия должна была выработать конституцию. Под неИ Екатерина понимала естественно не то, о чем мечтали состоявшие с неИ в переписке великие европеИ-ские философы-энциклопедисты, а нечто подобное городовым уставам из хорошо знакомых еИ немецких княжеств. Но и от этого намерения еИ пришлось отказаться, почувствовав прессинг дворян-крепостников.
Если считать критерием эффективности социальноИ структуры способность к экспансии, то русское крепостничество
должно получить наивысшую оценку. В эпоху наполеоновских войн оно присоединило к империи земли Восточной Европы до границ Германии, вышло к Черному морю, завоевало Закавказье, в канун отмены крепостного права заняло земли Средней Азии, Приамурья и Приморья. Если же считать показателем такой эффективности положение рядовых членов общества, оценка будет диаметрально противоположной.
Таким образом, с помощью применения методологии преемственности социокультурных сообществ, мы можем сделать вывод о структуре российского сообщества. За счет особенностей географического и внешнеполитического положения России сформировалась особенная система иерархии поведенческих программ. Власть царя была положением единственного геронта, присоединившего к своим возможностям функции лидера боевой команды. При этом в России отсутствовали альтернативные институты власти или институты, сдерживающие полномочия царя, что дало ему исключительные права на абсолютное доминирование.
Библиографический список
1. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. - Л.: Гидрометсоиздат, 1990. - 526 с.
2. Коротаев А. В. Социальная эволюция: факторы, закономерности, тенденции /А.В. Коротаев; Отв. ред. Л.Б. Алаев; Ин-т востоковедения. - М.: Вост. лит., 2003. -278 с.
3. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории (Синергетика - психология - прогнозирование). М.: Мир, 2004. - 367 с.
4. Оноприенко Ю.И. Основы теории информации. - Владивосток: Изд-во ДВГТУ, 2001. - 180 с.
5. Панов А.Д. Кризис планетарного цикла Универсальной истории. // Вестник Российской академии наук, 2004, Т. 74. -№6.
6. Пантин В.И. Волны и циклы социального развития : цивилизац. динамика и процессы модернизации / В. И. Пантин; Рос. акад. наук, Ин-т мировой экономики и международных отношений. - М.: Наука, 2004. - 245 с.
7. Цивилизация в пространственно-временном континууме социальной эволюции и проблема ее системного слома // Цивилизация. Восхождение и слом: Структурообразующие факторы и субъекты циви-лизационного процесса. М., 2003, С. 16-26.
8. Сорокин П. Человек, цивилизация, общество. - М., 1995. - 417 с.
9. Тойнби А. Постижение истории. М.: Прогресс, 1991. - 736 с.
10. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории: Гештальт и действительность. - М: ЭКСМО-ПРЕСС, 2006. - 799 с.
