CC BY
35УДК 327 (470 + 477)
Россия и Украина: выбор пути и кризис идентичности
Александр ЗАДОХИН Владимир ШТОЛЬ
Путь на Запад - цель власти в Киеве
Предваряя характеристику происходящих на Украине событий, необходимо отметить, что уже в период распада СССР очевидным стало несовпадение представлений русских и украинцев (особенно западных) друг о друге. Выделившись из древнерусской (киевской) общности, этносы сформировали определённое представление о своём происхождении. Это зависело в том числе и от того, под чьё влияние и власть в середине XII в. попали древнерусские княжества после распада Киевской Руси. Со второй половины XIII в. в западной части древнерусских земель эту власть представляли поляки и литовцы, турки и крымские татары. Во времена Российской импе-
рии и СССР территория Украины традиционно считалась неотъемлемой частью исторической Руси. Поэтому трудно было понять, почему то, что на протяжении веков являлось частью России или самой Россией, не только отделилось в 1991 г., но и демонстрирует россиефобские и даже русофобские настроения.
Современная политика независимой Украины поставила перед Россией необходимость переосмыслить свои взаимоотношения с ней и решить, что делать с таким близким в недалёком прошлом её географическим и культурным пространством, в том числе и с историческими русскими национальными символами, например, городами
ЗАДОХИН Александр Григорьевич - доктор политических наук, профессор Дипломатической академии МИД России. E-mail: aleksander_1945@mail.ru
ШТОЛЬ Владимир Владимирович - доктор политических наук, профессор Дипломатической академии МИД России. E-mail: v.shtol@gmall.com
Ключевые слова: Украина, Россия, церковный раскол, русофобия, украинизация.
русской воинской славы: Севастополем (на Украине с 1991 до 2014 г.), Одессой, Измаилом и Очаковом, теперь находящимися на территории другого государства. Особо надо сказать о Киеве - ещё одном бесспорном символе русской идентичности, который всегда рассматривался в российской истории как «мать городам русским» [ 1]. С Киевом традиционно связывается крещение Руси и русское православие.
Таким образом, наряду с реальностью, выражающейся через определённые геополитические и экономические атрибуты, существует «образно-символический слой» [2], который является составной частью национального сознания. В определённые периоды, когда нарушается существующий баланс с внешней средой, например соседней страной, актуализируется образ «Чужого» [3] в лице государства-оппонента и возрастает значимость исторических символов своей идентичности.
Безусловно, что современная геополитическая реальность находится в конфликте с массовыми представлениями русских об Украине и украинцах, основанных на идеологемах как Российской империи, и даже раньше - Московского государства, так и СССР. При этом государства Украина никогда до 1991 г. не существовало, что активно отрицается на Украине.
Стоит остановиться на некоторых исторических вехах.
После XI в. Киевская Русь распалась на удельные княжества, враждовавшие друг с другом и менявшие ориентацию с Запада на Восток и обратно. Западные княжества в религиозном плане попали под влияние Ватикана, который вёл очень активную политику прозелитизма, а административно входили в Речь Поспо-литую. Но в целом это были территории, постоянно переходившие из рук в руки. Когда они вошли в состав Российской империи, то вообще утратили в административном плане деление по национальному признаку. В целом вся территория императорской России выглядела так:
- в европейской части страны были Юго-Западный и Северо-Западный края, а также Остзейские губернии. Всего 50 губерний и Область Войска Донского;
- Привислинский край (Царство Польское);
- Сибирь;
- Степные и Среднеазиатские области;
- Великое княжество Финляндское;
- Кавказский край.
При этом южные европейские территории империи объединялись понятием Малороссия.
При образовании СССР с учётом сложившейся ситуации на национальных окраинах страны пришлось пойти на административно-территориальное деление по национальному признаку.
1 Повесть временных лет / пер. Д. С. Лихачёва и О. В. Творогова. СПб.: Вита Нова, 2012 («В лето 6390. [...] И сел Олег, княжа, в Киеве, и сказал Олег: "Да будет это мать городам русским"»)
2 Разуваев В. В. Символические образы в международных отношениях // Международная жизнь. 1994. № . 1. С. 64.
3 Шукуров Р. М. Введение, или Предварительные замечания о Чуждости в истории // Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья. М.: Алетейа, 1999.
Особо следует подчеркнуть, что в национальной политике СССР упор постоянно и последовательно делался исключительно на то, что народы объединяет, всегда отмечались их известные деятели. Это было и при праздновании 300-летия воссоединения Украины с Россией (1954 г.), что нашло отражение в известном постановлении ЦК КПСС
[4]. Хотя из исторических документов известно, что перед Богданом Хмельницким стоял сложный выбор
[5]: сама по себе казацкая вольница существовать не могла. Её использовали в своих целях и поляки с литовцами, и турки с татарами, да и шведы. В своё время запорожские гетманы обращались и к Ивану IV с предложениями взять их «под свою руку», но не встретили понимания [6, с. 171]. И вот в 30-40-е годы XVII столетия этот вопрос не только для казачества, но и всего южнорусского населения встал очень остро. Необходимо было выбирать между польско-литовскими панами, жестоко эксплуатировавшими население своих восточных территорий, или турками и крымскими татарами. По словам Н. И. Костомарова, восстания в Речи Посполитой были постоянным явлением, вызванным угнетением и издевательствами над «помещичьими людьми» и разграблением поселений «вольных казаков», и сопровождались разорением
имений польско-литовских панов и жесточайшими казнями восставших [6, с. 175-178]. К чисто физической неволе и полному бесправию добавлялась травля православных верующих и священнослужителей, разорение и захват храмов и монастырей [ 7].
Вера - это то, что разделяло польско-литовскую власть и народ. Именно с католицизмом и униатством у бесправных «холопьев» ассоциировалась власть с её жестокостью.
Выбор для казачества в пользу Москвы был очевиден: ненадёжность договоров с поляками они неоднократно проверили на собственном опыте, а вероломство турецких пашей и крымских татар им тоже было хорошо известно. Тем более и поляки, и турки периодически заключали между собой мир, а для народа это ничего не меняло.
В 1654 г. рада представителей запорожского казачества в Переяс-лавле приняла решение об объединении Войска Запорожского с Русским царством, что и было закреплено присягой на верность царю [ 8, с. 287; 5, с. 573-574].
Так прошло почти три с половиной века (337 лет) с небольшими перерывами для Западной Украины после Первой мировой войны и трёх лет оккупации во время Второй мировой войны. Стоит отметить, что
4 Тезисы о 300-летии воссоединения Украины с Россией (1654-1954 гг.). Одобрены ЦК КПСС. М.: Госполитиздат, 1954.
5 Соловьёв С.М. История России с древнейших времён. В 18 книгах. М.: Мысль, 1990. Кн. V. Т. 9-10. С. 533.
6 Костомаров Н. И. Русская история в живописаниях её главнейших деятелей. В 3 томах. СПб.: Вестник знания, 1900. Т. 2. Господство дома Романовых (XVII столетие).
7 ЦГАДА. Ф. 229. Стб. 7/5818. Л. 19-20, 25-30, 35-40, 56-57.
8 Штоль В. В. Россия и Запад: несостоявшийся альянс, или Противостояние как неизбежность. СПб.: Алетейя, 2019.
при всех издержках национальной политики в советский период в целом сформировалось толерантное восприятие народов друг друга, которое сохраняется в сознании людей и в постсоветское время, несмотря на официозную пропаганду в новых государствах и националистическую истерику экстремистов. И Украина этого не избежала, невзирая на, казалось бы, общие исторические корни [ 9].
Современными украинскими национальными элитами отторгается абсолютно всё российское и советское прошлое, упор делается на те потенции, которые могли быть у украинской нации, но не были реализованы из-за российской и советской имперской политики [10, с. 49;11]. Прежде всего они пытаются рассматривать развитие украинского этноса как вполне самостоятельное, а факт вхождения в состав Российского государства интерпретируется как потеря независимости и русификация украинцев. Соответственно, распад СССР и провозглашение независимости современной Украиной трактуется как проявление генеральной линии национального развития, берущей своё начало от Киевской и Галицко-Волын-ской Руси, проходящей через борьбу с Польшей и Россией за независимость, проявившуюся в упорных
попытках создания своего государства в течение ХУП-ХХ вв. (хотя в исторических анналах это не зафиксировано) и закономерно завершившейся в 1991 г. его образованием.
В середине XIX в. в Западной Европе появились общественно-политические объединения, выступавшие за национальную независимость. Это было и в Северной Италии, находившейся под властью Австрийской империи, и в самой Австрии, и на Балканах, боровшихся с Османской империей [ 12]. И в Российской империи возникает украинское национальное движение, которое являлось составной частью социально-политических процессов в России [13], связанных с ростом национального самосознания народов. Идеология украинского национализма была основана на взглядах ряда историков, в частности М. Грушевского, которые считали, что самостоятельный и европейский сценарий развития Украины не реализовался в результате её включения в состав «азиатской Московии» [14]. Поэтому в постсоветский период в украинских СМИ циркулируют идеологемы, интерпретирующие советское прошлое как время упущенных потенциальных исторических возможностей и потеря европейской идентично-
9 Ульянов Н. И. Происхождение украинского сепаратизма. М.: Грифон, 2007.
10 Украинская государственность в ХХ в. Киев: ПоМтична думка, 1996.
11 Alexandrova O. Russia as factor in Ukrainian security concepts // Aussenpolitik. 1994. Vol. 45. № 1-2. Р. 69, 73.
12 Формирование нации в Центральной и Юго-Восточной Европе. М.: Наука, 1981; У истоков формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. М.: Наука, 1984.
13 Трещенок Я.И. Михаил Осипович Коялович и его время // Коялович М. О. История Русского самосознания. Минск: Лучи Софии, 1997. С. 674-678.
14 Грушевський М. Звичайна схема «русско!» ктори й справа рацюнального укладу ктори сходного слов'янства. Статьи по славяноведению. СПб., 1904. Вип. I.
сти. Одновременно происходит отрицание, что именно в советский период Украина приобрела черты современного экономически развитого государства, именно за время советской власти она не только приобрела институты государственности [8, с. 322], но и, став членом ООН (25 октября 1945 г.), получила признание мирового сообщества именно как государство [10, 11], хотя и не обладала соответствующими атрибутами согласно Уставу ООН.
Забыв о прошлом, киевские политики связывают с современным этапом надежды на возрождение украинской нации и самобытной культуры. Но сам по себе трудный процесс формирования новой украинской государственности сопровождался поиском выхода из кризиса национальной идентичности. При этом объективно существует проблема преодоления комплекса неполноценности, пресловутой иерархии «младшего» и «старшего брата» [15], что проявляется в виде экстремистских эксцессов, подобных тем, что были в Одессе у Дома профсоюзов и в Киеве на Крещатике, а также убийств неугодных журналистов, пограничных провокаций и т. д.
Психоаналитическая теория «фрустрации агрессии» в определённой степени даёт объяснение такого поведения, одной из причин которого является чувство неудовлетворённости. Оно может быть вызвано субъективно воспринимае-
мым расхождением между ожиданиями и реальностью. И как следствие - возникновение на подсознательном уровне внутреннего психологического дискомфорта. Нереализованные ожидания становятся побуждением к насилию. Объектом агрессии могут стать те, с кем ассоциируется состояние неудовлетворённости (фрустрации) как таковой, т. е. чужая этническая группа или враждебно воспринимаемое государство. Именно это отражает сложившаяся ситуация на постсоветской Украине. Так, в обществе присутствует разочарование в неоправданных ожиданиях улучшения жизни после обретения страной независимости. В свою очередь, властные политические элиты пытаются представить причинами возникновения экономического и политического кризисов враждебные действия России. Для этого в конъюнктурных целях утверждается, что Россия действительно может представлять опасность для Украины, а Украина - для России. Вероятность события не имеет значения, так как речь идёт всего лишь о самовыражении отдельных политиков, а не о реальной опасности [16, с. 259-277]. При этом, однако, чтобы Украина сохранила свой суверенитет, она должна влиться в западное сообщество [16, с. 260-265].
В геокультурном плане общество Украины неоднородно. Можно выделить такие регионы, как: За-
15 Кремень В. Г. Украинско-российские политические отношения: деструктивные факторы // Россия и современный мир. 1994. .№ 1. С. 17-19; Кирсенко М. Вопросы политики безопасности в отношениях с ЕС (Точка зрения Украины) // Страны бывшего СССР и Европейская безопасность. Материалы международной конференции. М.: Международные отношения, 1994.
16 Головаха Е., Панина Н. Российско-украинские отношения в общественном мнении Украины и России // Украина и Россия: общества и государства. М., 1997.
карпатье (Ужгород), Западный (Львов), Центральный (Киев), Северо-Восточный (Харьков), Юго-Восточный (Донецк, Луганск), Центрально-Восточный (Днепропетровск) и Южный (Одесса), в которых совершенно по-разному воспринимали идеологию западно-украинских националистических организаций - Украинской национальной ассамблеи (УНА) и Украинской национальной самообороны (УНСО), взятую украинской властной элитой в качестве основного ориентира и направления своей политики. Именно они выступали с антироссийскими призывами и за форсированное введение украинского языка во все сферы жизни, что фактически означало насильственную украинизацию общества. Наибольшее влияние традиционно УНА-УНСО имели на Западной Украине. Во многом это объясняется существованием здесь давних антироссийских и антирусских настроений [17]. Открыто они стали выступать уже в период перестройки. А на востоке их рассматривали прежде всего как пособников фашистов во время Второй мировой войны.
Пресса Львова и других западных городов Украины активно эксплуатировала стереотипы местного населения этой периферийно-контактной зоны, в центре которых всегда был враждебный образ России [18, 11]. Национал-радикалы утверждали, что Украина - это ев-
ропейская страна, поэтому реукра-низация её территорий и населения лишь возврат к истокам, истинным и естественным ценностям украинской нации и одновременно возвращение в Европу.
Но в концептуальном плане политические процессы на Украине определяются социокультурными и психологическими особенностями этапа транзита, в которой ментальная жизнь общества наполнена историческими образами, и в разных регионах страны эти процессы идут совершенно по-разному, так как украинский этнос и украинская культура являются результатом сложного исторического развития Центральной и Восточной Европы, когда территория расселения южнорусского этноса, как отмечено выше, стала объектом геополитического и военного соперничества многих государств, а те или иные группы населения являлись подданными или гражданами Польши, Литвы, Австро-Венгерской и Российской империй, Пруссии, Румынии, Венгрии, СССР и Чехословакии. Кроме того, эта территория Европы, где «существуют границы, в основе которых лежит религиозный принцип» [ 19] и где происходило и происходит конфликтное сопряжение геополитического пространства с религиозно-идеологическим, что проявилось и в «украинском вопросе» на Западной Украине, и в целом в вопросе о власти.
17 Толпыго А. К. Украинские политические идеологии // Полис. Политические исследования. 1994. № 1. С. 117.
18 Миллер А. И. Образ России и русских в западноукраинской прессе // Полис. Политические исследования. 1995. № 3. С. 131.
19 Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М.: РГГУ, 2000. С. 285.
На постсоветской Украине возможности прихода представителей «западенцев» к власти в Киеве экспертами оценивалось невысоко, а напрасно. Шансы у них были весьма велики, и связано это прежде всего с тем, что в советское время в большинстве властных структур (в том числе и в партийных органах) как на местах (особенно в западных, южных и центральных областях), так и в Киеве были выходцы именно из западных областей. Широко они были представлены и в гуманитарных науках, в основном зацикленных на местных проблемах.
Представители же восточных украинских областей, где наиболее развита промышленность, заканчивая вузы на Украине, часто по направлениям разъезжались по всей стране. Гуманитарии, напротив, не были широко востребованы в народном хозяйстве СССР, они оставались на местах и все их интересы были ограничены весьма близким «горизонтом», что, естественно, вело к культивированию комплекса «непризнанности», «недооценённо-сти» и, соответственно, к выискиванию «врагов» в сегодняшней жизни или прошлой истории, возвеличиванию местных знаменитостей и событий и т. д. Освоение космоса, покорение целины, строительство БАМа или какие-то другие знаковые события, касавшиеся всей страны, их не затрагивали. Они существовали как бы особняком. Отсюда и взращённое чувство ущербности, обиды на всех. При этом они уже в перестроечное время задавали тон дискуссиям по поводу исторического развития страны, а после 1991 г. и нового её устройства, пер-
спектив развития и были более жёсткими и ориентированными в вопросах этнонационального строительства.
В восточных, преимущественно русскоязычных регионах со смешанным русско-украинским населением переход от одного национального самоощущения к другому, от одной идентичности к другой был достаточно бесконфликтен. Но этот процесс не мог не сопровождаться размыванием русской идентичности, превращением русских в «русскоязычных украинцев». Основой самосознания большинства населения востока Украины является даже не язык, а скорее русская и советская культура, её традиции или какие-то ассоциации, связанные с историей великой страны. Население, хотя и недовольное Киевом, в своём большинстве пассивно и озабочено элементарным выживанием.
Другое дело, как повели себя восточные политические элиты. В психологическом плане у них существует проблема преодоления комплексов неполноценности и по отношению к новой России и даже к уже несуществующему СССР. Им необходимо было показать свою лояльность украинизированному Киеву и самоутвердиться в новом государстве. Как бы оправдываясь за свою вчерашнюю лояльность к советскому Центру, они превратились в истовых национал-радикалов в вопросах государственного строительства, порой далеко превосходя «за-паденцев».
Как показывают события на Украине, Киев не справляется с задачей сопряжения местного исторического и этнокультурного свое-
образия своих регионов, из-за различия психотипов Западной и Восточной Украины возможности социально-политической и культурной консолидации общества весьма ограничены и во многом определены особенностями сложившейся этнокультурной структуры и характером политического режима. Хотя украинские политики активно эксплуатируют лозунг о возрождении украинской нации и её культуры, возвращении в Европу и восстановлении своей европейской идентичности, но в идеологическом плане они, не придумав ничего нового, приняли на вооружение штампы советской политической идеологии и поведенческие стереотипы. Так, для раскрутки образа врага украинские идеологи взяли на вооружение культивировавшуюся в СССР в 30-е годы концепцию, которая однозначно трактовала Российскую империю как «тюрьму народов», перенеся это и на сам СССР. Поэтому для режима Порошенко развязать военные действия против Донбасса и Луганска было удобным предлогом, чтобы скрыть свою политическую и экономическую несостоятельность.
Формирование новой социокультурной идентичности политической нации (нацио-государства) на Украине оказалось подчинено целям и задачам укрепления позиций одних властных элит и борьбой за власть других. В этих условиях ключевые ориентиры геополитического позиционирования Украина - Россия, Запад - Восток воспринимаются как взаимоисклю-
чающие. Именно поэтому был взят курс на форсирование движения Украины прежде всего в евро-атлантические военные структуры [20]. Украинские власти, стоя перед необходимостью решения проблемы национальной интеграции, ориентируются на помощь внешних сил и выбирают пути и методы, способствующие сближению, как они считают, с ценностями западной цивилизации и дальнейшего дистанцирования от России [10, с. 49, 11].
Раздуваемая киевскими политиками (особенно представителями Западной Украины) «российская угроза» и сопутствующие ей антироссийские настроения - это просто прикрытие для того, чтобы, с одной стороны, скрыть провалы во внутренней и внешней политике, а с другой - под этим прикрытием постараться, чтобы Запад принял Украину не на словах, а на деле, проведя всю эту комбинацию под руководством «западенцев - истинных украинцев», которые попытаются «вернуть» страну в Европу и заработать определённые дивиденды. Но вот вопрос, в каком виде Украина нужна Западу: как благополучная страна или как управляемая конфликтогенная зона? Скорее второй вариант - для постоянного шантажа России и попыток нажима на неё. Поэтому если сама Украина не разберётся в ситуации и не выберет свой путь к утверждению действительной независимости, то так ей и быть инструментом в антироссийских геополитических играх.
20 Штоль В. В. Эволюция НАТО в реалиях глобализации. Дис. ... д-ра полит. наук. М., 2004. С. 255-270.
Религиозный фактор в политических процессах
Украины
Возникшие после распада СССР
идеологический вакуум и кризис идентичности, этнонациональные и политические конфликты и, наконец, просто откровенные провалы в экономике объективно содействовали попыткам власти и церкви восстановить роль религии в обществе и заодно отвлечь население от насущных проблем. В сложных условиях становления независимых постсоветских государств и формирования новой идентичности фактор религии играет значительную роль. Вопрос религиозно-духовного выбора является одним из самых животрепещущих во внутренней политике стран СНГ, в том числе и на Украине [ 21].
Следует подчеркнуть, что за все годы независимости страны политическая элита так и не смогла сформулировать национальную идею или хотя бы концепцию развития, понятную всем основным социальным и региональным группам населения [ 22], а самое главное - принятую ими.
Ситуация на Украине показывает, что церковь продолжает играть значительную роль в национальной самоидентификации населения, а также как мобилизационный фактор в политике. Причём речь идёт как о социокультурной, так и геопо-
литической ориентации населения: запад значительно религиознее востока страны [ 23], а его религиозность имеет ярко выраженный националистический характер. В то же время именно политика подталкивала часть граждан искать «убежище» в лоне той или другой церкви, а последней обрести свой положительный имидж [ 24].
Чтобы понять сложности церковной жизни Украины, надо обратиться к истории.
После крещения Руси (988 г.) была утверждена Киевская митрополия Константинопольского патриархата. После разгрома Киева мон-голо-татарами (1299 г.) и утраты им своего значения как политического центра Руси киевский митрополит перенёс свою резиденцию (не кафедру) во Владимир-на-Клязьме.
В конце 1325 г. местопребыванием митрополита Киевского и всея Руси стала Москва. При этом в 1304 г. по просьбе галицко-волын-ского князя Юрия Львовича, который, по Ипатьевской летописи, имел явно западную ориентацию, была учреждена Галицкая митрополия, включавшая Галицкую, Владимиро-Волынскую, Луцкую, Холмскую, Пе-ремышльскую и Туровскую епархии.
Когда Киев попал под власть Великого княжества Литовского
21 Палеолог М. В., Штоль В. В. Православная церковь и истоки ирредентизма в Восточной и Юго-Восточной Европе // Обозреватель-Observer. 2013. № 7.
22 Жильцов С. С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. М.: Международные отношения, 2005. С. 17.
23 Задорожнюк Э., Фурман Д. Украинские регионы и украинская политика // Фурман Д. Е. Украина и Россия: общества и государства. М.: Права человека, 1997.
24 Пэлли М. Дуэль парадоксов: замечания по теме «Религия в США и Европе» // Internationale РоШк. 2005. № 2.
(1362 г.), он стал возрождаться как религиозный центр. Это привело к тому, что в течение XIV и XV вв. в Киеве и Москве одновременно действовало несколько патриархов Киевских.
В 1448 г. на соборе восточнорус-ских епископов «по повелению государя» (князя Василия Щ впервые был избран патриарх Киевский и всея Руси без согласования с Константинополем. В дальнейшем все патриархи уже имели титул «Московский и всея Руси», таким образом, произошло разделение Православной церкви на Московскую и Киевскую. В свою очередь, Константинопольский патриархат провёл реорганизацию Киевской митрополии с титулом митрополита «Киевский, Галицкий и всея Руси», который её главы носили до присоединения Киевской митрополии к Московской (1686 г.).
В 1589 г. московские митрополиты получили от восточных патриархов достоинство «патриарх» [25]. При этом большая часть клира Киевского патриархата приняла (1596 г.) Брестскую унию с папством, образовав Русскую униатскую церковь. С 1620 г. в Киеве действовали две митрополии - униатская и православная с титулом «митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси, экзарх Константинопольского престола».
Православная Киевская митрополия была переведена грамотой Вселенского патриарха и его синодом в 1686 г. в Московский патриархат
[ 26]. С 1688 г. киевский митрополит Московского патриархата носил титул «митрополит Киевский, Галиц-кий и Малые России».
После падения Российской империи на юге России на 1-м Всеукра-инском православном церковном соборе (1921 г.) была учреждена Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ).
В 1939 г. на присоединённых территориях к УССР и БССР действовала Польская автокефальная православная церковь. При этом полученную ею автокефалию от Константинопольского престола Московский патриархат считал незаконной. В 1940 г. большинство епископов этой церкви вошли в Московский патриархат.
Во время оккупации немецкие власти в первый период разрешили деятельность отдельных христианских церквей под своим жёстким контролем. Но в дальнейшем их деятельность пресеклась.
К концу войны на территории Украины и Белоруссии альтернативные Московскому патриархату православные церкви и течения были запрещены и частично ушли в подполье.
К концу 80-х годов в связи с прекращением государственного контроля над религиозной жизнью в СССР и ростом национал-сепаратистских движений во всех автономных и союзных республиках, в том числе и на Украине, церков-но-политическая ситуация чрезвычайно обострилась. Таким образом,
25 Грамота Константинопольского собора об основании Московского патриархата // РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. Ед. хр. 5.
26 Ченцова В. Г. Синодальное решение 1686 г. о Киевской митрополии // Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2017. № 2.
несмотря на длительные и упорные усилия, направленные на преодоление «вредного своеобразия» украинских православных, предпринимавшиеся в Российской империи и в СССР, полностью ассимилировать украинское православие так и не удалось. Подъём украинского национального движения в 1917-1921 гг. сопровождался движением за автокефалию Украинской православной церкви. Нечто подобное повторилось при распаде СССР, и это очень чётко проявилось в противостоянии духовенства Московского патриархата и представителей других украинских и православных церквей. Архиерейский собор Русской православной церкви предоставил Украинскому и Белорусскому экзархатам больше прав в самоуправлении с правом именоваться Украинской православной церковью (УПР).
Одновременно из подполья вышли Униатская греко-католическая (УГКЦ) и автокефальная (УАПЦ) церкви, что сопровождалось, прежде всего на Западной Украине, разгромом и захватом православных епархий Московского патриархата.
Эрозия старых ценностей побуждает Киев обратиться к религии как объединяющей идеологии. Но на Украине действуют четыре христианские церкви: Украинская православная церковь Московского патриархата, имеющая наибольшее число прихожан, Украинская православная церковь Киевского патриархата, Украинская автокефальная православная церковь и Украинская греко-католическая
(униатская) церковь. Между церквями существуют весьма непростые отношения, ибо каждая претендует на статус «истинно национальной», причём три последние находятся в оппозиции к УПЦ Московского патриархата.
Таким образом, в 90-е годы политическая инициатива перешла к западно-украинской оппозиции, где развернулось движение в поддержку прав украинских греко-католиков и их репрессированной церкви. Однако сама мысль о легализации УГКЦ казалась официальному Киеву невозможной, так как на протяжении почти 50 лет власти прикладывали немалые усилия, чтобы внедрять в массовое сознание предельно негативный образ УГКЦ [ 27]. Считалось, что выход из подполья УГКЦ приведёт к серьёзным политическим подвижкам внутри украинского общества и создаст серьёзную опасность для Русской православной церкви и православия как такового в западных регионах страны.
В январе 2019 г. патриарх Константинопольский (при самом активном инициативном участии П. А. Порошенко) передал в Киеве томос о признании автокефалии Православной церкви Украины (ПЦУ). При этом Украинская автокефальная церковь, объединившись с УПЦ КП, предварительно самораспустилась. Сразу после этих провокационных действий начались массовые гонения на УПЦ МП со стороны национал-радикальных сил. При этом насильственный захват и передел церковной собствен-
27 Бондаренко В., Еленский В. Религия и церковь на Украине в контексте украинско-российских отношений // Украина и Россия: общества и государства. М.: Права человека, 1997. С. 185-186.
ности играл весьма существенную роль.
Если ещё раз взглянуть на историю с точки зрения конфликтов, то территориальные споры удавалось решать, а вот церковные никогда: борьба за души (и не только) шла всегда, а на Украине даже в те времена, когда принадлежность к УГКЦ и УАПЦ преследовалась по закону. А после провозглашения Киевом независимости священнослужители действовали порой как функционеры, переходя сами из одной церкви в другую и уводя с собой паству, не слишком разбирающуюся в тонкостях церковной политики.
Современная геополитическая конкуренция на международной арене - это и конкуренция «привлекательных образов, моделей и символов развития» [ 28], в этой конкуренции участвует и церковь. Дея-
тельность Ватикана, Римской католической церкви, УГКЦ, УПЦ КП и украинских властей вполне укладываются в формат встречного движения Запада и Украины. И не важно, выражается ли это в продвижении НАТО и Евросоюза на Восток или в экспансии католицизма и раскольничестве религиозных православных украинских националистов.
Определённые политические круги украинской элиты предлагали все украинские церкви объединить и создать свою новую самостоятельную православную церковь, чтобы способствовать национальной интеграции [29]. Этот проект так и не был реализован, а церковный вопрос стал одним из наиболее острых в самоидентификации населения и российско-украинских отношениях.
Самоопределение Крыма, Донбасса и Луганска
В СССР границы между союзными советскими республиками и автономными республиками проводились в какой-то мере в пику царской политике, но с учётом расселения народов и по геополитическим соображениям. Эти шаги были приняты, с одной стороны, с целью гармонизации и стабилизации межэтнических отношений, а с другой - внешней безопасности. При этом трудно было учесть все нюансы межэтнических отношений, что в конечном счете явилось миной замедленного действия, сработавшей в поздний
период существования СССР, привело к его краху.
В глазах населения границы, по определению, могут быть «справедливыми» или «несправедливыми». Необходимо иметь в виду, что советское правительство ещё в 20-х и 30-х годах неоднократно пересматривало границы, региональную структуру государства и, соответственно, границы регионов и республик. Как было отмечено, между РСФСР и УССР была поделена территория Области Войска Донского и образованы Ростовская область
28 Делягин М. Г. Калитка на Запад // НГ-Дипкурьер. 2006. 23 октября.
29 Хаустов Д. Политические силы Украины достигли компромисса по «церковному вопросу» // НГ-Религии. 2006. 16 августа.
России и Донецкая и Луганская области Украины. Известным решением Н. С. Хрущёва российский Крым в 1954 г. вошёл в состав Украины.
После 1991 г. население Крыма, Донбасса и Луганска не согласилось остаться в составе националистической, враждебно относящейся к России Украины. Общенародным решением Крым вернулся в состав России, а Донбасс и Луганск самоопределились в формате фактически суверенных государств и идентифицируют себя с исторической Новороссией.
Самоопределение Крыма, Донбасса и Луганска является результатом низкого уровня консолидации общества Украины. Изначально Киев посчитал, что все граждане страны должны стать украинцами либо обрести маргинальный статус. Но не все с этим согласны.
Всё началось с Крыма. Население полуострова в рамках единого советского государства не чувствовало себя оторванным от России и идентифицировало себя со всей её историей. Оно не восприняло национально-интеграционную внутреннюю политику Киева, основанную на насильственной украинизации, а во внешней - его сотрудничество с США и Западом в целом и поэтому в марте 2014 г. на основании итогов референдума самоопределилось и вышло из состава Украины, вернувшись в Россию.
Крым послужил примером для Донбасса и Луганска, создавших Донбасскую и Луганскую народные республики. В ответ Киев развязал войну, продемонстрировав неспособность политически решать проблемы национальной интеграции. Его стратегия построения нацио-
нального государства без опоры на современную экономику не могла быть реализована, так как жизненный уровень существенно снизился по сравнению с советским периодом и большей части населения приходится просто элементарно выживать, наблюдая за ростом доходов политической элиты. Это, конечно, не создаёт предпосылок для гармоничного развития страны. Чтобы снизить градус политического противостояния, был применён старый трюк - создание образа врага. Из западных партнёров это делать было не выгодно, а вот Россия вполне подошла. Нарисовав врага, Киев решил сразу две проблемы, а именно: с одной стороны, разорвал все исторические связи, существовавшие века, а с другой - оправдал своё стремление на Запад.
Конечно, национальное самоопределение населения отдельных субрегионов в сложносоставных государствах - естественное явление (например, Каталония в Испании, Шотландия в Великобритании). В этом смысле стоит отметить, что регионы Донбасса и Луганска имеют чисто российское происхождение, т. е. сформировались на основе русской культуры в составе Московского государства, Российской империи и СССР. Это выражается в том, что значительная часть населения восточных регионов постсоветской Украины использует русский язык не только как язык межнационального общения, но и в повседневной жизни и сохраняет историческую память о советском прошлом.
Еще при установлении советской власти в состав Украинской ССР были включены по разным основаниям (в том числе и для увеличения
численности пролетариата в составе республики в основном с крестьянским населением) значительные территории исторического юга России.
Так, в марте 1918 г. было объявлено о передаче Донецко-Криворож-ской советской республики, образованной в феврале 1918 г.* на территории Донецкого и Криворожского бассейнов как автономии в составе РСФСР, в Украинскую ССР.
Как бы эти действия ни оценивал Запад с правовой точки зрения, но в глазах населения они справедливы [30]. Почему независимость Косово признали страны Запада, а решение крымчан считается незаконным? [31] Официальный Киев пытается выставить Россию как «агрессора», а весь конфликт - только как сугубо внешнее вторжение. Россия придерживается норм международного права и принципа сохранения целостности существующих государств. Но это не означает, что можно игнорировать волеизли-яние населения особых культурных регионов, тем более препятствовать ему силой.
С правовой и политической точек зрения признание территориальной целостности новых государств в ряде случаев приводит к абсурдной ситуации. Одно дело, давно су-
ществующее государство с его исторически сложившимися границами, а другое - новое образование. «Здесь возможны ситуации, когда создаётся и легитимационный фантом (внутренние границы, существовавшие в совершенно иной системе, признаются элементом международного порядка), а затем его пытаются утвердить в качестве реальности» [ 32]. Именно так и происходит на Украине.
По мнению известного отечественного эксперта А. Малашенко, мировому сообществу придётся defacto признать возможность пересмотра межгосударственных границ на постсоветском пространстве и «попытаться перевести этот сложнейший процесс в более спокойное русло дипломатических переговоров» [ 33].
Приход к власти В. Зеленского и его первые шаги пока не изменили политику Киева. Новоизбранному президенту досталось непростое наследие. Главным является то, что по-прежнему идёт обстрел Донбасса и гибнут люди. Не обладая пока достаточными ресурсами власти, вряд ли Зеленский может, даже при желании, остановить военные действия. Нельзя исключать, что одной из причин этого является украинская военная элита, имеющая своё профес-
30 Задохин А. Г. Самоопределение народов и территориальная целостность государств: категория, проблемы, перспективы // 0бозреватель-0bserver. 2011. № 5.
31 Штоль В. В. Украина: реформы или крах? // 0бозреватель-0bserver. 2014. № 5.
32 Витрянюк С. В. Территориальная целостность государств в международном правовом и геополитическом измерениях. Автореферат дис. ... к. ю. н. М., 2003. С. 4.
33 Этнические и региональные конфликты в Евразии. В 3 книгах. Кн. 1. Центральная Азия и Кавказ. М.: Весь Мир, 1997. С. 198.
* Территория автономии включала Екатеринославскую (современная Днепропетровская область), Харьковскую губернию, а также часть Херсонской губернии, современную Ростовскую область с Ростовом-на-Дону, Таганрогом и Новочеркасском, т. е. территории, частично или полностью входившие ранее в Область Войска Донского.
сиональное и идеологическое понимание данного вопроса, а также безусловная заинтересованность Запада в конфликте на границе с Россией как рычаге постоянного шантажа. Как показывают все последующие шаги новой власти Украины, ожидать серьёзных прорывов и изменения общего курса Киева, видимо, не приходится. По сути, там про-
изошла смена внешних декораций с заменой одной олигархической группы на другую. Не более того.
В настоящее время украинско-российские отношения являются одним из факторов в формировании российского вектора внешней политики Евросоюза и США, основанного на вечных принципах холодной войны.
Геополитические проблемы двусторонних российско-украинских отношений в значительной степени имеют психологический характер. С одной стороны, это присуще ситуации для государств-транзитёров с сопутствующим ей кризису идентичности и проблемам осознания новой реальности, а с другой - формирование Киевом из России образа «главного врага» украинского народа как один из способов самоутверждения украинской элиты. Нормализация российско-украинских отношений, очевидно, произойдёт не скоро, ибо они вышли за рамки сугубо двусторонних и зависят не только от политического процесса на Украине, но и отношений Евросоюза и США с Россией [20].
Эволюция отношений двух стран, их элитных групп во многом будет зависеть от того, как будет изменяться украинское общество, на каких принципах произойдёт национально-государственная консолидация.
Постсоветское сознание России и Украины формируется в системе ряда парных категорий и символов-ориентиров. «Россия - Украина», «Украина -Европа», «Россия - Запад» - одни из них. Причём, если для внешней политики Украины идеи националистического реванша есть естественный - как для многих молодых государств - этап в самоутверждении со всеми негативными, в данном случае для России, издержками, то Россия как полиэтническое, поликонфессиональное сообщество народов и федеративное государство с великодержавным самосознанием не может в ответ положить в основу своей идеологии образ врага и теорию заговора. Дилетантский характер власти Зеленского в сочетании с новым балансом сил в украинском парламенте объективно, казалось бы, создаёт условия для нормализации российско-украинских отношений. На практике же, учитывая прежде всего контролируемость извне действий новой администрации, вряд ли приходится этого реально ожидать.
Представляется возможным спрогнозировать два наиболее вероятных сценария развития российско-украинских отношений.
Первый сценарий с современной неопределённой расстановкой политических сил на Украине. В целом политическая элита, самоутверждаясь, по-прежнему делает основную ставку на национализм и конфронтацию с Россией как способ государственного строительства на основе десове-тизации общества и одновременно фактор развития отношений с Западом.
Исходя из этого неконструктивного посыла, вполне нормальной является сдержанная реакция России на провокационные действия украинских радикал-националистов.
Второй сценарий, предполагающий, что в среднесрочной перспективе произойдёт смена политической элиты и отказ от конфронтации с Россией. К власти придут лидеры, которые поймут, что в силу исторических, социально-культурных причин следует развивать нормальные отношения с Россией. Это было бы возможно на основе возврата, например, к Декларации о государственном суверенитете Украины (1990 г.) и Будапештскому меморандуму (1994 г.), закреплявших внеблоковый статус страны. В оппозиционных кругах уже есть те, кто ориентируется в этом направлении. При этом их реальное влияние в обществе пока весьма незначительно.
В свою очередь, России следует сосредоточиться на поддержке русскоязычного населения Украины и развитии связей с русскоязычными и смешанными по составу русско-украинскими регионами востока страны. Основанием для этого является естественная солидарность с бывшими гражданами СССР и гуманитарная ответственность России как великой державы и правопреемника советского государства.
Таким образом, судя по положению на Украине, её можно рассматривать как контактную геополитическую зону, где столкнулись интересы не только региональных, но самое главное - очень заинтересованных внерегиональ-ных акторов [ 34]. Это очень опасная для страны ситуация. Из-за политической нестабильности, продолжающейся уже на протяжении почти трёх десятков лет, очень легко попасть (если это уже не произошло!) в число несостоявшихся государств с соответствующими последствиями на международной арене, и объясняется это:
- хронической политической слабостью киевской власти, озабоченной своими проблемами;
- противостоянием между западом страны, ориентированным на «возвращение в Европу» и готовым ради этого пожертвовать своей национальной идентичностью, и востоком, стремящимся сохранить свои многовековые исторические связи с Россией;
- спровоцированным Киевом церковным расколом.
Из-за того что у Украины как региона сложная история, определившая, с одной стороны, и современную властную элиту, состоящую как из национальных олигархо-коррумпированных элементов, так и из приглашённых «засланных казачков», но в целом ориентированную на Запад, его помощь и защиту, а с другой - разделённую на «западенцев» и «москалей» на фоне специально спровоцированного раскола Православной церкви, активно поддержанного извне. Как видно, в стране действуют разнонаправленные геополитические векторы, и преодолеть эти разрушительные силы может только сильная централизованная власть, если она сумеет предложить национальную идею, которую поймёт и примет как восток, так и запад стра-
34 Штоль В. В. Противостояние - константа отношения Запада к России // Мировая политика в фокусе современности. М.: Дашков и Ко, 2018.
ны и которая примирит их. Но такую задачу киевская власть за все годы независимости, скорее всего, не ставила, да и не могла поставить ввиду того, что в её составе никогда не было настоящих государственников. Если бы страной руководили подобные люди, то столь желанная для власти украинизация, т. е. создание нацио-государства, прошла бы постепенно как результат очень кропотливой работы. Тогда можно было бы избежать и «майдана», и Дома профсоюзов, и военных действий в Донбассе. Но «китайских» мудрецов в Киеве не было и пока нет, да и к «сизифову» труду они, видимо, не склонны. А коллективный Запад такая Украина вполне устраивает.
Библиография • References
Альтерматт У. Этнонационализм в Европе. М.: РГГУ, 2000.- 366 с.
[Al'termatt U. Etnonacionalizm v Evrope. M.: RGGU, 2000.- 366 s.]
Бондаренко В., Еленский В. Религия и церковь на Украине в контексте украинско-российских отношений // Украина и Россия: общества и государства. М.: Права человека, 1997. С. 181-204.
[Bondarenko V., Elenskij V. Religiya i cerkov' na Ukraine v kontekste ukrainsko-rossijskih otnoshenij // Ukraina i Rossiya: obshchestva i gosudarstva. M.: Prava cheloveka, 1997. S.181-204]
Витрянюк С. В. Территориальная целостность государств в международном правовом и геополитическом измерениях. Автореферат дис. ... к. ю. н. М., 2003.24 с.
[Vitryanyuk S. V. Territorial'naya celostnost' gosudarstv v mezhdunarodnom pravovom i geopoliticheskom izmereniyah. Avtoreferat dis. ... k. yu. n. M., 2003.- 24 s.]
Головаха Е., Панина Н. Российско-украинские отношения в общественном мнении Украины и России / / Украина и Россия: общества и государства. М., 1997. С. 259-277.
[GolovahaE, PaninaN. Rossijsko-ukrainskie otnosheniya v obshchestvennom mnenii Ukrainy i Rossii // Ukraina i Rossiya: obshchestva i gosudarstva. M., 1997. S. 259-277]
Грамота Константинопольского собора об основании Московского патриархата // РГАДА. Ф. 52. Оп. 2. Ед. хр. 5.
[Gramota Konstantinopol'skogo sobora ob osnovanii Moskovskogo patriarhata // RGADA. F. 52. Op. 2. Ed. hr. 5]
Делягин М. Г. Калитка на Запад // НГ-Дипкурьер. 2006. 23 октября.
[Delyagin M. G. Kalitka na Zapad // NG-Dipkur'er. 2006. 23 oktyabrya]
Жильцов С. С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. М.: Международные отношения, 2005.- 264 с.
[ZHil'cov S. S. Neokonchennaya p'esa dlya «oranzhevoj» Ukrainy. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 2005.- 264 s.]
Задорожнюк Э., Фурман Д. Украинские регионы и украинская политика // Фурман Д. Е. Украина и Россия: общества и государства. М.: Права человека, 1997.- 383 с.
[Zadorozhnyuk E., Furman D. Ukrainskie regiony i ukrainskaya politika // Furman D. E. Ukraina i Rossiya: obshchestva i gosudarstva. M.: Prava cheloveka, 1997.- 383 s.]
3adoxuH А. Г. Самоопределение народов и территориальная целостность государств: категория, проблемы, перспективы || Обозреватель-Observer. 2011. N 5. С. 13-24.
[Zadohin A. G. Samoopredelenie narodov i territorial'naya celostnost' gosudarstv: kategoriya, problemy, perspektivy || Obozrevatel'-Observer. 2011. JN 5. S. 13-24] Кирсенко M. Вопросы политики безопасности в отношениях с ЕС (Точка зрения Украины) II Страны бывшего СССР и Европейская безопасность. Материалы международной конференции. М.: Международные отношения, 1994.- 304 с. [Kirsenko M. Voprosy politiki bezopasnosti v otnosheniyah s ES (Tochka zreniya Ukrainy) II Strany byvshego SSSR i Evropejskaya bezopasnost'. Materialy mezhdunarodnoj konferencii. M.: Mezhdunarodnye otnosheniya, 1994.- 304 s.| Костоморов H. И. Русская история в живописаниях её главнейших деятелей. В 3 томах. СПб.: Вестник знания, 1900. Т. 2. Господство дома Романовых (XVII столетие).- 408 с. [Kostomarov N. I. Russkaya istoriya v zhivopisaniyah eyo glavnejshih deyatelej. V 3 tomah. SPb.: Vestnik znaniya, 1900. T. 2. Gospodstvo doma Romanovyh (XVII stoletie).- 408 s.|
Кремень В. Г. Украинско-российские политические отношения: деструктивные
факторы II Россия и современный мир. 1994. N 1. С. 17-19. [Kremen' V. G. Ukrainsko-rossijskie politicheskie otnosheniya: destruktivnye
faktory II Rossiya i sovremennyj mir. 1994. N 1. S. 17-19] Muллep А. И. Образ России и русских в западноукраинской прессе || Полис.
Политические исследования. 1995. N 3. С. 124-132. [Miller A. I. Obraz Rossii i russkih v zapadnoukrainskoj presse II Polis. Politicheskie
issledovaniya. 1995. N 3. S. 124-132] Полеолог M. В., Штоль В. В. Православная церковь и истоки ирредентизма в Восточной И Юго-восточной Европе || Обозреватель-Observer. 2013. N 7. С. 5-14.
[Paleolog M. V., SHtol' V. V. Pravoslavnaya cerkov' i istoki irredentizma v Vostochnoj I
YUgo-vostochnoj Evrope || Obozrevatel'-Observer. 2013. N 7. S. 5-14] Повесть временных лет | пер. Д. С. Лихачёва и О. В. Творогова. СПб.: Вита Нова, 2012. - 512 с.
[Povest' vremennyh let | per. D. S. Lihachyova i O. V. Tvorogova. SPb.: Vita Nova, 2012. - 512 s.|
Пэлли M. Дуэль парадоксов: замечания по теме «Религия в США и Европе» ||
Internationale Рolitik. 2005. N 2. [Pelli M. Duel' paradoksov: zamechaniya po teme «Religiya v SSHA i Evrope» II
Internationale Rolitik. 2005. N 2] Рaзувaeв В. В. Символические образы в международных отношениях ||
Международная жизнь. 1994. N . 1. С. 64-72. [Razuvaev V. V. Simvolicheskie obrazy v mezhdunarodnyh otnosheniyah II
Mezhdunarodnaya zhizn'. 1994. N . 1. S. 64-72] Соловьёв С. M. История России с древнейших времён. В 18 книгах. М.: Мысль,
1990. Кн. V. Т. 9-10.- 718 с. [Solov'yov S. M. Istoriya Rossii s drevnejshih vremyon. V 18 knigah. M.: Mysl', 1990.
Kn. V. T. 9-10.- 718 s.] Тезисы о 300-летии воссоединения Украины с Россией (1654-1954 гг.). Одобрены
ЦК КПСС. М.: Госполитиздат, 1954.- 29 с. [Tezisy o 300-letii vossoedineniya Ukrainy s Rossiej (1654-1954 gg.). Odobreny CK KPSS. M.: Gospolitizdat, 1954.- 29 s.]
Толпыго А.К. Украинские политические идеологии // Полис. Политические исследования. 1994. № 1. С. 113-120. \Tolpygo A. K. Ukrainskie politicheskie ideologii // Polis. Politicheskie issledovaniya.
1994. № 1. S. 113-120] Трещенок Я. И. Михаил Осипович Коялович и его время // Коялович М. О. История
Русского самосознания. Минск: Лучи Софии, 1997.- 686 с. [Treshchenok YA. I. Mihail Osipovich Koyalovich i ego vremya // Koyalovich M. O. Istoriya
Russkogo samosoznaniya. Minsk: Luchi Sofii, 1997.- 686 s.] Украинская государственность в ХХ в. Киев: ПоМтична думка, 1996.- 448 с. [Ukrainskaya gosudarstvennost' v HKH v. Kiev: Politichna dumka, 1996.- 448 s.] У истоков формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. М.:
Наука, 1984.- 232 с. [U istokov formirovaniya nacij v Central'noj i YUgo-Vostochnoj Evrope. M.: Nauka, 1984.- 232 s.]
Ульянов Н. И. Происхождение украинского сепаратизма. М.: Грифон, 2007.296 с.
[Ul'yanov N. I. Proiskhozhdenie ukrainskogo separatizma. M.: Grifon, 2007.- 296 s.] Формирование нации в Центральной и Юго-Восточной Европе. М.: Наука, 1981.360 с.
[Formirovanie nacii v Central'noj i YUgo-Vostochnoj Evrope. M.: Nauka, 1981.- 360 s.] Хаустов Д. Политические силы Украины достигли компромисса по «церковному
вопросу» // НГ-Религии. 2006. 16 августа. [Haustov D. Politicheskie sily Ukrainy dostigli kompromissa po «cerkovnomu
voprosu» // NG-Religii. 2006. 16 avgusta] ЦГАДА. Ф. 229. Стб. 7/5818. Л. 19-20, 25-30, 35-40, 56-57. [CGADA. F. 229. Stb. 7/5818. L. 19-20, 25-30, 35-40, 56-57] Ченцова В. Г. Синодальное решение 1686 г. о Киевской митрополии // Древняя
Русь. Вопросы медиевистики. 2017. № 2. С. 89-110. [CHencova V. G. Sinodal'noe reshenie 1686 g. о Kievskoj mitropolii // Drevnyaya Rus'.
Voprosy medievistiki. 2017. № 2. S. 89-110] Штоль В. В. Россия и Запад: несостоявшийся альянс, или Противостояние как
неизбежность. СПб.: Алетейя, 2019.- 434 с. [SHtol' V. V. Rossiya i Zapad: nesostoyavshijsya al'yans, ili Protivostoyanie kak
neizbezhnost'. SPb.: Aletejya, 2019.- 434 s.] Штоль В. В. Украина: реформы или крах? // Обозреватель-Observer. 2014. № 5. С. 6-33.
[SHtol' V. V. Ukraina: reformy ili krah? // Obozrevatel'-Observer. 2014. № 5. S. 6-33] Штоль В. В. Противостояние - константа отношения Запада к России // Мировая
политика в фокусе современности. М.: Дашков и Ко, 2018. С. 29-71. [SHtol' V. V. Protivostoyanie - konstanta otnosheniya Zapada k Rossii // Mirovaya
politika v fokuse sovremennosti. M.: Dashkov i Ko, 2018. S. 29-71] Штоль В. В. Эволюция НАТО в реалиях глобализации. Дис. ... д-ра полит. наук. М., 2004.- 382 с.
[SHtol' V. V. Evolyuciya NATO v realiyah globalizacii. Dis. ... d-ra polit. nauk. M., 2004.- 382 s.]
Шукуров Р.М. Введение, или Предварительные замечания о Чуждости в истории // Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья. М.: Алетейа, 1999.- 380 с. [SHukurov R. M. Vvedenie, ili Predvaritel'nye zamechaniya o CHuzhdosti v istorii // CHuzhoe: opyty preodoleniya. Ocherki iz istorii kul'tury Sredizemnomor'ya. M.: Aleteja, 1999.- 380 s.]
Этнические и региональные конфликты в Евразии. В 3 книгах. Кн. 1. Центральная
Азия и Кавказ. М.: Весь Мир, 1997.- 208 с. [Etnicheskie i regional'nye konflikty v Evrazii. V 3 knigah. Kn. 1. Central'naya Aziya
i Kavkaz. M.: Ves' Mir, 1997.- 208 s.] Грушевський М. Звичайна схема «русско!» ктори й справа рацюнального укладу ктори схiдного слов'янства. Статьи по славяноведению. СПб., 1904. Вип. I. С. 298-304.
Alexandrova O. Russia as factor in Ukrainian security concepts // Aussenpolitik. 1994. Vol. 45. № 1-2. Р. 69, 73. Р. 68-78.
Статья поступила 23 июля 2019 г.
