CC BY
136Александр РОНДЕЛИ
Президент Грузинского фонда стратегических и международных исследований, профессор Тбилисского государственного университета. С 1997-го по 2004 год занимал пост директора Центра анализа и исследований внешней политики при МИД Грузии. Прошел стажировку в Лондонской школе экономики и политических наук (1976—1977 гг.), в Школе общественных и международных отношений им. Вудро Вильсона при Принстонском университете (1993—1994 гг.), а также преподавал в университете Эмори (Атланта, США) в 1991 г., в Колледже Моунт Холиок (США) в 1995 г. и в Вильямс Колледже (США) в 1992, 1995 и 1997 годах, заведовал кафедрой международных отношений Тбилисского государственного университета (1991— 1996 гг.). Имеет дипломатический ранг Чрезвычайного и Полномочного посла.
РОССИЯ И ГРУЗИЯ: НАПРЯЖЕННОСТЬ СОХРАНЯЕТСЯ
Резюме
В статье исследуется суть новейших политических отношений между Россией и Грузией. Из всех соседних с РФ стран, наиболее напряженные отношения у нее сложились, пожа-
луй, с Гоузией — малым кавказским государством, стремящимся проводить независимую политику, ориентированную на Запад. Автор показывает, что отношения между этими двумя стра-
нами укладываются в схему отношений вестную из классики теории междуна-между мощным и слабым соседом, из- родных отношений.
Согласно определенным закономерностям международных отношений и принятым «правилам игры», каждое суверенное государство, каким бы малым и слабым оно ни было, должно думать в первую очередь о своих собственных интересах. В силу новых обстоятельств — прежде всего, из-за включения Грузии в международную политическую и экономическую систему — она стала постепенно развивать новые связи и, естественно, отдаляться от России.
Из всех стран СНГ именно Грузия поддерживает наиболее тесные отношения с США и объявила о своих намерениях вступить в НАТО. Своей стратегической целью Грузия считает интеграцию в европейские и евро-атлантические структуры1. У нее много сложных внутренних и внешних проблем, однако самой острой являются, пожалуй, отношения с Россией, проводящей жесткую политику давления на своего малого соседа.
Отношения с Россией — самая серьезная проблема национальной безопасности и, следовательно, внешней политики Грузии. Они оставляют желать лучшего, и их сегодняшнее состояние нельзя считать дипломатическим или внешнеполитическим успехом как Грузии, так и России2.
Взаимоотношения Грузии и России складываются в соответствии с положениями теории международных отношений, которая, определяя место и возможности малых стран в международной системе, отмечает, среди прочего, что:
1. для малой страны исключительно опасно быть соседом огромной и сильной страны-державы;
2. в отношениях с могучим соседом малая страна должна вести себя крайне осторожно; она не имеет права на стратегическую ошибку: подобные ошибки иногда равносильны самоубийству;
3. дипломатия — практически единственный инструмент внешней политики малой страны.
Не секрет, что одна из задач политики РФ — возвращение Грузии в российскую орбиту и установление в этой стране пророссийского руководства. Для ее решения Москва готова применять любые средства. В настоящее время, да и в ближайшем будущем, у России нет и не будет достаточно ресурсов и желания для того, чтобы играть конструктивную роль по отношению к Грузии, то есть помочь ей «встать на ноги», построить современное стабильное демократическое государство с новой экономикой. У России и без того много своих серьезных проблем экономического, демографического и социально-политического характера. Чего стоит хотя бы проблема Северного Кавказа!
Объективно долгосрочные интересы России состоят в том, чтобы своими соседями на Южном Кавказе иметь стабильные государства с хорошо развивающейся экономикой, куда мог бы устремиться российский бизнес, тем более что география и история создают возможность налаживания конструктивных, добрососедских и дружественных отношений. Несмотря на все обиды на Россию, политики и в целом народ Грузии понимают значение позитивных отношений с РФ, надеясь иметь соседом сильную, здоровую и богатую Россию: без этого на евразийском пространстве вообще не будет порядка.
1 Об этом подробнее см.: Georgia and the World: A Vision and Strategy for the Future. Tbilisi: MFA of Georgia, Oct. 2000; National Security Concept of Georgia. Tbilisi, 2005.
2 Подробнее о российско-грузинских отношениях см.: Devdariani J. Georgia and Russia: The Troubled Road to Accommodation. В кн.: Statehood and Security: Georgia after the Rose Revolution / Ed. by. B. Cop-pieters, R. Legvold. Cambridge: The MIT Press, 2005. P. 153—203.
Не в интересах Грузии портить отношения со своим северным соседом-гигантом. Не говоря уже об экономических выгодах дружбы с Россией, установившихся культурных и родственных связях между народами обеих стран, политическая конфронтация с РФ чревата серьезными, если не сказать фатальными для Грузии последствиями, что со всей очевидностью не раз было продемонстрировано Россией своему малому и слабому соседу. Такая, казалось бы, опрометчивость Грузии ставит под сомнение способность ее политического руководства адекватно оценивать обстановку и принимать реалистические решения: как раз в этом и обвиняет грузинское руководство российская военно-политическая элита, не ослабляющая давления на своего соседа. Однако так ли опрометчиво руководство Грузии, якобы стремящееся мешать во всем России и не учитывать ее жизненные интересы?
Внешнеполитическая ориентация Г рузии определена стратегической целью — интеграцией в евро-атлантические и европейские структуры. Указанная цель логически вытекает из того обстоятельства, что в силу своей многонациональности и поликонфессиональности Г рузия должна стать демократическим государством — иначе она не будет жизнеспособной, так как не сможет сбалансировать интересы различных групп населения. Поэтому стать по-настоящему демократическим государством — стратегический императив для Грузии.
Россия, стараясь склонить Грузию к реинтеграции, не смогла предложить своему слабому соседу сколько-нибудь привлекательную модель. Наоборот, она старалась и старается оказать на Грузию давление — прежде всего, используя ее внутреннюю слабость, проистекающую из этнической и конфессиональной мозаичности. Склоняющаяся к авторитаризму Россия не смогла и не захотела способствовать становлению в Грузии демократической государственности. Учитывая нынешние политические процессы в РФ (особенно положение на Северном Кавказе), оказаться сателлитом России означало бы для Грузии потерю исторического шанса построения современной демократической нации и государственности, то есть потерю национальной перспективы. Этим, а не ее неприязнью к России и объясняется стремление политической элиты Грузии сделать свою страну частью евро-атлантического сообщества.
Интересы России
Значение Кавказа для РФ неоспоримо, что подтверждается как вековыми стараниями Российской империи проникнуть на эту территорию, так и почти двухвековой деятельностью России (сначала имперской, а потом советской) в этом стратегически важном для нее регионе. Распад СССР и возникновение на Южном Кавказе трех независимых государств (Азербайджана, Армении и Грузии) заставляет Россию приспосабливаться к сильно изменившейся геополитической ситуации. Привыкшая к использованию и демонстрации силы РФ старается реанимировать свой статус великой державы — прежде всего посредством восстановления контроля над бывшими советскими республиками. Остаться на Южном Кавказе — цель российской военно-политической элиты, а сделать это без превращения Грузии в своего сателлита ей представляется невозможным.
Российским политикам Грузия кажется ключевой страной, без контроля над которой, учитывая современную ситуацию в Азербайджане и Армении, РФ не сможет не только восстановить контроль над Южным Кавказом, но и пребывать там в качестве серьезного игрока3. Контроль над Грузией позволяет России контролировать не только весь Южный Кавказ, но и чувствовать себя уверенней на Северном Кавказе, где не все идет так, как хотелось бы российскому руководству.
3 В этой связи интересно сравнить интересы США и Запада на Южном Кавказе с интересами России. Интересы США в регионе сформулированы Владимиром Сокором в его докладе «The South Caucasus: Region of Crisis. Perspectives and Opportunities for European Policies». Paper presented at the Joint Conference of the German Society for Eastern Europe Studies and the Friedrich Ebert Foundation. Berlin, 30 June 2003.
Контроль над Грузией позволяет России иметь барьер на юге, мешающий Т урции влиять на бывшие советские тюркоязычные республики и народы. Контроль над Грузией позволяет отрезать богатый энергоресурсами Азербайджан от Запада, перекрыв его выход через Грузию к Черному морю. Контроль над Грузией позволяет России мешать созданию коридора Европа — Азия, транзитных путей между Центральной Азией и Европой через Южный Кавказ, а также сохранить монополию в транспортировке энергоресурсов и других товаров из Центральной и Восточной Азии в Европу. Контроль над Грузией позволяет России сохранить свое военное присутствие на Черном море. Посредством контроля над Грузией и, следовательно, над всем Южным Кавказом Россия сохранит возможность более активно влиять на страны Ближнего Востока. Кроме того, контроль над Грузией позволяет России удобно общаться со своим единственным союзником на Кавказе — Арменией, которая в силу исторических особенностей видит опасность для себя со стороны Турции и враждует с Азербайджаном, оккупируя почти 1/5 территории этого государства.
Приведенные причины, в силу которых политикам России представляется, что Грузию следует держать в российской военно-политической орбите, и являются тем мощным фактором, который заставляет РФ постоянно давить на Грузию и обвинять ее в антирос-сийской политике.
Натянутые отношения
Сразу после распада СССР стало ясно, что Россия не хочет уходить из Южного Кавказа. Это было подтверждено, прежде всего, действиями российских военных в этом регионе, и в особенности — их «вкладом» в дестабилизацию Южного Кавказа посредством поддержки сепаратизма в странах региона и разжигания этнополитических конфликтов4. РФ всегда рассматривала Кавказ как исключительно значимый в стратегическом плане регион, сохранение контроля над которым признавалось жизненно важным приоритетом национальной безопасности России5.
Являясь для РФ ключевой в стратегическом отношении страной, Грузия подвергалась с ее стороны серьезному давлению, которое еще более усилилось после 1999 года, когда к власти в России пришел президент В. Путин. Независимость оказалась очень сложным испытанием для малого постсоветского государства. Грузии приходится не только решать очень сложные проблемы, связанные с построением государственности и новой экономики, но и выдерживать сильный прессинг со стороны мощного соседа — России, старающейся во что бы то ни стало остаться в Грузии.
Малым странам приходится особенно нелегко, если они граничат с намного более сильными государствами6. В случае Грузии таким соседом является Россия — ее бывший «хозяин» (во времена Российской империи, а потом СССР); бывшая супердержава, не оставившая надежду снова ею стать и стремящаяся сохранить свое господство или хотя бы влияние в своих бывших владениях — соседних молодых независимых государствах.
4 Об этом подробнее см.: Goltz Th. Letter from Eurasia: The Hidden Russian Hand // Foreign Policy, Fall 1993, No. 92. P. 92—116; Blank St. Russia’s Real Drive in the South // Orbis, Summer 1995, Vol. 39, No. 3. P. 369—386; Lepingwell J.W.R. The Russian Military and Security Policy in the «Near Abroad» // Survival, Autumn 1994, Vol. 36, No. 3. P. 70—92; MacFarlane S.N., Minnear L., Shenfield St.D. Armed Conflict in Georgia: A Case Study in Humanitarian Action and Peacekeeping // Occasional Paper, No. 21, Providence: Tomas L. Watson Jr. Institute for International Studies, Brown University, 1996. P. 15—16; Lunev St. Russia’s Dangerous Ambitions in the Caucasus. 19 April 1996, Vol. 2, No. 8, Online version; Арбатов А. Безопасность: Российский выбор. М.: ЭПИцентр, 1999. С. 163—164.
5 См.: Light M. Russia and Transcaucasia. В кн.: Transcaucasia Boundaries / Ed. by J.F.R. Wright, S. Gol-denberg, R. Schofield. London: VCL.Press, 1996.
6 О проблемах безопасности малых стран, граничащих с супердержавами, подробнее см.: Knudsen O.F. Sharing Borders with a Great Power. An Examination of Small State Predicaments. Norwegian Institute of International Affairs, Report 159, May 1992.
Асимметрия постсоветского пространства в области безопасности позволяет России осуществлять давление на своих слабых малых соседей. Не случайно, что непосредственное окружение РФ было определено в начале 1990-х годов как «ближнее зарубежье», в котором Россия хотела играть особую роль и пользоваться особыми правами. Тогдашний председатель Комитета Государственной Думы по делам СНГ и связям с соотечественниками Константин Затулин, говоря о странах ближнего зарубежья, заявил: «При всем уважении к этим государствам, многие из них обречены стать нашими сателлитами или умереть. Ровно до этой степени я признаю их территориальную целостность»7.
Правда, с тех пор многое изменилось в международной политике, в самой России, в регионе, но конструктивных шагов РФ в отношении Южного Кавказа и, в частности, Грузии, пока не видно. А давление на нее со стороны России не ослабевает, что подтверждает неизменность характера российских стратегических интересов по отношению к Грузии.
С 1999 года, после начала второй чеченской войны, российско-грузинские отношения приняли еще более недружелюбный характер. Иногда они несколько улучшались, но в целом оставались весьма натянутыми, если не сказать очень плохими. Многие российские аналитики и депутаты парламента России определяют Грузию как «единственную в мире страну, позволяющую себе проводить антироссийскую политику»8. В российских СМИ Грузия постоянно фигурирует как недружелюбное к РФ государство, возглавляемое ненавидящими Россию людьми (вначале это был Э. Шеварднадзе, а теперь настала очередь М. Саакашвили), которое используется США в их кознях против РФ, стремящейся лишь защитить свои законные интересы. Если сравнить отношения России с различными постсоветскими государствами, то можно заметить, что самые плохие отношения у нее с Грузией. Если говорить точнее, Россия позволяла и позволяет себе по отношению к Грузии такие действия, подобные которым она не позволяет в отношении других постсоветских государств или сопредельных стран.
Многие аналитики отмечают, что Грузия не только очень болезненно и драматично начала свое независимое существование, но и ее отношения с РФ оказались наиболее антагонистическими и напряженными9. Постсоветский хаос и анархия на Южном Кавказе, в частности в Грузии не способствовали ни развитию экономики, ни проведению рациональной внутренней и внешней политики. В постсоветской Грузии с самого начала не оказалось зрелой политической элиты (а откуда ей было взяться?), способной сдержать выпущенного распадом СССР из бутылки джинна этнического национализма, приведшего не только Грузию, но и весь Кавказ к кровавым конфликтам.
Правительство президента З. Гамсахурдиа в Грузии не только не смогло конструктивно повлиять на социально-политические процессы, но и способствовало своей неуклюжей политикой и националистической риторикой росту как социальных, так и межэтнических противоречий, приведших к гражданской войне и этнополитическим конфликтам в Южной Осетии и Абхазии.
Укрощение исключительно слабой, но строптивой Грузии удалось России после того, как, де-факто потеряв Абхазию и Южную Осетию, Э. Шеварднадзе не оставалось ничего другого, как под давлением РФ согласиться в 1993 году на вхождение в СНГ и подписание договора о предоставлении России военных баз на территории Грузии сроком на 25 лет. В последний момент Шеварднадзе сумел включить в договор о базах два пункта (об обязательстве РФ помочь Грузии в восстановлении своей территориальной целостности и способствовать развитию грузинских вооруженных сил), без выполнения которых Россией указанный документ не мог вступить в силу. Он и не ратифицирован
7 Независимая газета, 5 мая 1994.
8 Так выразился, например, известный российский аналитик В. Никонов в интервью грузинскому телевидению, а также неоднократно многие депутаты обеих палат российского парламента в интервью грузинским и российским каналам ТВ и газетам в 2002—2003 годах.
9 См.: Jonathan A. The Caucasus States: The Regional Security Complex. В кн.: Security Dilemmas in Russia and Eurasia / Ed. by R. Allison, C. Bluth. London: RIIa, 1998. P. 176.
парламентом Грузии, хотя большой так называемый «рамочный договор» между Грузией и Россией грузинский парламент ратифицировал еще в 1994 году.
Однако следует подчеркнуть, что названный большой договор не ратифицирован Государственной Думой РФ (тогдашний президент страны Б. Ельцин даже не отважился предложить его ратификацию российскому парламенту, зная об антигрузинских настроениях большей части его членов!)10. Лишь в 2002 году (!) по предложению грузинской стороны начались переговоры о подготовке договора об основах дружественных отношений между Грузией и Российской Федерацией, который должен был подвести правовую базу под грузино-российские отношения.
Вначале работа над упомянутым договором шла довольно успешно, хотя, согласно неофициальным грузинским источникам, российская сторона с самого начала требовала от грузинской включить формулировку о стратегическом партнерстве договаривающихся сторон. Были и другие требования, которые застопорили работу над договором11, да и внешнеполитический фон не способствовал ее успешному продолжению12.
Именно в то время Россия усилила свое давление на Грузию, обвиняя ее в укрывательстве чеченских боевиков (в российской интерпретации — террористов) в Панкисском ущелье Грузии, а российская авиация несколько раз обстреляла грузинские приграничные районы. Стараниями Москвы тема Панкисского ущелья стала центральной в отношениях России и Грузии в 2002—2003 годах и даже оттеснила тему конфликтов, а в международном плане — на фоне начавшейся борьбы с международным терроризмом — даже поставила Грузию в невыгодное положение и представила РФ как чуть ли не жертву террористических вылазок, исходящих с территории Грузии. Лишь своевременные действия ОБСЕ и осуществлявшийся ею мониторинг на российско-грузинской границе, дипломатические усилия США, а также их помощь Грузии посредством военной программы «Обучи и оснасти», отвели от страны опасность и позволили ее силовым министерствам установить контроль над Панкисским ущельем.
Отношения после «революции роз»
Михаил Саакашвили и его сподвижники, пришедшие к власти в Грузии в результате «революции роз», с самого начала их правления объявили своим внешнеполитическим приоритетом радикальное улучшение отношений с Россией. Тбилиси даже призывал Москву «начинать отношения с чистого листа», и в двусторонних контактах наметился позитивный настрой. Однако вскоре новому руководству Грузии дали понять, что Москва не потерпит его стремления «идти в Европу» и что для нее неприемлема одновременная «дружба» Грузии с Западом и ее северным соседом13. Уже в 2005 году их взаимоотношения снова приняли негативный характер: РФ начала обвинять грузинское руководство в антироссийской, безответственной политике, а Тбилиси в ответ стал обвинять Москву в имперской.
В начале 2006 года, когда Грузия активизировала свою политику по отношению к НАТО, Россия прибегла к жестким мерам, фактически ввела эмбарго на ввоз ряда грузинских сельскохозяйственных продуктов и вин (примерно 80% всего экспорта последних приходится на российский рынок). Хотя «винная война» с Грузией начата якобы из санитарных соображений, эксперты не сомневаются, что за этим решением России стоит боль-
10 Не правда ли любопытная ситуация, когда сильный сосед де-факто оккупировал две территории своего суверенного, но очень слабого соседа — Грузии, а его парламент не захотел рассмотреть ратификацию рамочного договора с Грузией, в котором декларируется взаимное признание территориальной целостности!
11 После прихода нового руководства в Грузии возобновились консультации по поводу указанного договора, но вскоре о нем перестали говорить.
12 См.: Чигорин А. Российско-грузинские отношения. Что дальше? // Международная жизнь, 2003, № 5. С. 52.
13 Личное интервью с Арчилом Гегешидзе, ведущим экспертом Грузинского фонда стратегических и международных исследований, 20 апреля 2006 года.
шая политика: эта запретительная мера принята именно в тот момент, когда отношения между двумя странами достигли, пожалуй, самой недружественной отметки14.
10 апреля 2006 года Россия открыла для иностранцев границу с Абхазией15. Несколькими неделями раньше Геннадий Букаев — помощник председателя правительства РФ Михаила Фрадкова — заявил на совместном заседании (!) Северо- и Юго-Осетинского правительств, что руководство страны приняло принципиальное решение о присоединении Южной Осетии16. И это следует считать конструктивным подходом к решению этнополити-ческих конфликтов? В отношениях с Грузией Россия продолжает придерживаться политики двойных стандартов: на словах уважая суверенитет и территориальную целостность Грузии, она в действительности взяла под свой военный контроль две грузинские территории — Абхазию и Южную Осетию — и содействует их отмежеванию от Грузии. Россия предоставила гражданство тысячам жителей указанных территорий. Она также установила по отношению к Грузии визовый режим и, нарушая ее суверенитет, ввела специальные льготные условия на абхазском и югоосетинском участках грузинской границы, что стало еще одним шагом в направлении инкорпорирования двух сепаратистских территорий соседнего суверенного государства. Официальные представители России, руководители министерств и других ведомств, депутаты Государственной Думы посещают Абхазию, а российские организации и частные лица, несмотря на протесты грузинской стороны, приватизируют абхазские земли и имущество17. А с 2003 года жителям Абхазии и Южной Осетии предоставляют российское гражданство в массовом порядке.
Российский эксперт М. Александров утверждает, что Грузия — главная угроза миру и безопасности в регионе, что она проводит наиболее дестабилизирующую политику. «Провоцируя мощное геополитическое противостояние, она заявила о своей однозначной ориентации на вступление в НАТО»18. Он же считает, что «усилия России на данном участке работы должны состоять из трех элементов: первое — сдерживание Грузии, второе — недопущение интернационализации конфликтов, и третье — содействие политической трансформации внутри Грузии»19.
М. Александров идет еще дальше и четко артикулирует: «.. .какой мы хотели бы видеть обновленную Грузию. На мой взгляд, следует выдвинуть три основных принципа в отношении Грузии: демократия, федерализм и нейтралитет»20. На фоне приведенного выше призыва «содействовать политической трансформации внутри Грузии» особенно любопытно мнение М. Александрова о том, какой должна быть грузинская демократия: «Развитие демократии в Грузии должно означать, что пророссийские политики должны получить равные возможности для ведения своей деятельности с теми возможностями, которые имеет партия власти»21. Как говорится, лучше не скажешь!
14 См.: Докучаев Д. Винная война закончится ничем. 19.4.2006. Мяч на нашей стороне // Политком.Ру,
14 апреля 2006; Socor V. Russia Bans Georgian, Moldova Wines and Other Products // Eurasia Daily Monitor, 28 March 2006, Vol. З, Issue 60.
15 [Lenta.ru/news/2006/04/11].
16 См.: Становая Т. Непризнанным республикам помогает Москва неофициальная // Политком.Ру, 28 марта 2006; Кузнецов А. Вперед в прошлое // Lenta.ru /26/0З/2З; Портников В. Один день в России // Политком.Ру, 27 марта 2006.
17 Ярким примером пренебрежительного отношения российских властей к международным нормам поведения являлся визит в Абхазию в середине июля 200З года тогдашнего председателя Комитета Государственной Думы России по международным делам Дмитрия Рогозина и председателя Комитета по геополитике Александра Шабанова (см.: Мтавари газети, Тбилиси, 17 июля 200З; Независимая газета, 18 июля 200З). Типичным примером таких действий российской стороны можно считать недавнее участие в празднествах по случаю Дня независимости в Сухуми заместителя председателя Государственной Думы России Сергея Бабурина. «Это не только ваш но и наш российский праздник. Абхазия была и остается гордостью и надеждой всей России», — заявил на митинге Бабурин (см.: Сергей Бабурин: «Абхазия — это геополитическая реальность» // ИА «Rеgnum», З0 сентября 2005).
18 Александров М. Три элемента сдерживания Грузии // Материк, 1 апреля 2006.
19 Там же.
20 Там же.
21 Там же.
Есть ли выход?
Кавказ стал чуть ли не чемпионом мира среди регионов по числу непризнанных территорий, объявляющих себя государствами. Решение этнополитических конфликтов в регионе остается проблематичным — прежде всего из-за неконструктивной позиции России. И, самое главное, из-за этого пока не видно путей развития полнокровного регионального сотрудничества. Будущее Кавказа — будущее региона, а не отдельных стран. В этом плане можно лишь уповать на прогресс в экономической сфере и экономические интересы региональных держав. Видимо, бизнес поможет решить те проблемы, которые создали политики и военные.
В отношениях между двумя странами следует выделить один момент. Грузия старается (пока без заметного успеха) интернационализировать свои проблемы, связанные с сепаратизмом, а Россия упорно (и пока успешно) стремится сохранить свою практически ключевую роль в решении этнополитических конфликтов. Международное сообщество пока что терпит создавшееся положение, а неконструктивный подход России к решению конфликтов затягивает кризис в регионе.
Российско-грузинские отношения, мягко говоря, оставляют желать лучшего. Причины тому — нежелание РФ потерять контроль над Грузией и решение грузинской политической элиты стать членом евро-атлантического сообщества. Казалось бы, налицо две взаимоисключающие позиции и ситуация, когда компромисс невозможен. Следовательно, более сильный политический игрок здесь действует по принципу «победитель получает все!» Уже цитированный выше аналитик М. Александров заключает, что разрешить проблемы «принципиально невозможно при нынешнем грузинском руководстве — для их решения потребуется политическая трансформация внутри самой Грузии»22. Тот же М. Александров полагает, что отношения Россия — Грузия прошли «точку возврата», и он же не видит вариантов конструктивного диалога23. Такая позиция не оставляет надежд на улучшение отношений и лишена элементарной самокритичности.
Другой известный российский эксперт, Сергей Маркедонов, анализируя российско-грузинские отношения, утверждает, что «политика на Юге Кавказа переживает системный кризис и что Москва, пожалуй, впервые за весь постсоветский период столкнулась на Кавказе с политической волей и системностью. и российская кавказская политика должна, наконец, приобрести смысл и собственное лицо, а не выступать в роли падчерицы политики советской»24.
Политика — искусство компромисса, даже если имеешь дело с заведомо слабой стороной. Грубый нажим не всегда приводит к желаемым результатам. Грузия, как уже отмечалось, видит свой шанс выживания в создании демократического государства и интеграции в евро-атлантические и европейские структуры. И при этом сценарий развития отношений между Россией и Грузией мог бы быть нормальным, без взаимного недоверия и страха перед ослаблением собственной национальной безопасности. Необходимо создать атмосферу действительного взаимного доверия и вести политику в соответствии с цивилизованными правилами игры. Чего недостает в российско-грузинских отношениях, так это желания сотрудничать и уважать законные интересы друг друга.
Южный Кавказ, в частности Грузия, все больше становятся объектом интереса мирового сообщества. В последнее время Европа начала пересматривать свою энергетическую политику, в которой Южный Кавказ и Грузия могут сыграть более важную, чем раньше, роль. Грузия медленно, но продвигается к членству в НАТО; ее руководство всегда готово к диалогу с Россией о законных интересах обеих стран, хотя этот диалог, к
22 Какие рычаги влияния на Грузию есть у России? ОпНпе-конференция Михаила Александрова // км.ги, 3 апреля 2006.
23 Там же.
24 Маркедонов С. Чтобы остановить сжимающееся влияние России на Южном Кавказе, необходимо отказаться от продолжения советской политики // Prognosis.ru, 28 декабря 2005.
великому сожалению, стал заложником крайне реакционных, имперских сил ее могучего северного соседа.
Отношения между Грузией и Россией являются как бы барометром, отражающим положение на Кавказе. Если бы России удалось вернуть Грузию в свою военно-политическую орбиту, то это могло бы иметь серьезные последствия для архитектуры безопасности Европы и евро-атлантических структур.
