CC BY
65
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070
УДК 821.161.1
Л.А. Левина,
д.филол.наук, профессор РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина, г. Москва, Российская Федерация
РОМАНТИКА РАЗЛУК В СОВЕТСКИХ «ГЕОЛОГИЧЕСКИХ» ПЕСНЯХ
Levina Larissa
Doctor of Philology,
professor of Russian State Oil and Gas University named after I.M. Gubkin
Moscow, Russian Federation
SEPARATION ROMANCE IN THE SOVIET "GEOLOGICAL" SONGS
Аннотация
Статья посвящена сравнительному анализу романтических мотивов в авторской песне и в советской массовой песне середины ХХ века (на примере песен о геологах). Статья представляет собой фрагмент сравнительного исследования двух ветвей советской песенной поэзии, взаимодействие и различия которых отражают процесс восстановления поэтической традиции в русской песенной культуре.
Abstract
The article is devoted to comparative analysis of romantic motifs in the bards song and in the soviet mass songs mid-twentieth century (the example of the songs of geologists). This is a fragment of a comparative study two directions of soviet song poetry - bards song and in the soviet mass song. The interaction of these directions reflects the process recovery poetic tradition in Russian song culture.
Ключевые слова
Авторская песня, советская песня, песенная поэзия, лирика.
Keywords
Bards song, soviet song, song poetry, lyrics.
В советской песенной поэзии - как в массовой, так и в авторской песне - широко представлены произведения о трудных профессиях. Среди них едва ли не самый обширный пласт составляют песни геологов и о геологах. Необыкновенно популярная в 50-60-е годы профессия, соединившая интеллектуальный труд, романтику путешествий и работу на обороноспособность страны, вызвала к жизни несметное количество песен.
Следует отметить два обстоятельства. Во-первых, границы геологической темы размыты - в авторской песне она смыкается с туристической, а в массовой - с целинной, БАМовской и вообще с песней об освоителях новых земель. В силу этого - особенно в случае с массовой песней - принадлежность конкретного текста к кругу геологических песен подчас определяется условно, так как не представляется возможным точно установить, что конкретно имел в виду автор. Во-вторых, имеет место серьезное различие внешнего характера: официальные песенники - что поэты, что композиторы - как правило, развивали геологическую тему сидя в кабинетах, в лучшем случае - под впечатлением ознакомительных поездок. Песни же бардов создавались чаще всего профессиональными геологами непосредственно в экспедициях или по свежим их следам. Костры геологических экспедиций вообще были одной из основных ситуаций зарождения и бытования авторской песни. При сопоставлении конкретных текстов это особенно заметно. Рассмотрим песню Эль-Регистана и А. Бабаджаняна «Голубая тайга» - одну из самых красивых и в идейном плане сравнительно нейтральных.
Завтра снова дорога,
Путь нелегкий с утра...
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070
Хорошо хоть немного Посидеть у костра. Но, волной набегая, Тронул вальс берега, А вокруг голубая, Голубая тайга. [7, с.246]
Ночной костер и предстоящая наутро дорога - типичная для геологических песен зарисовка, но в данном случае в ней нетрудно заметить явный налет салонности - откуда бы у таежного костра взяться вальсу? Иначе трактуют ту же тему профессиональные геологи. Например, Б. Щеглов, чье творчество находится на грани собственно авторской и самодеятельной песни, тот же момент в жизни геолога описывает так: «Магнитная разведка уходит на маршрут, // Магнитная разведка - и в стужу, и в жару...// Уходит по туманам, приходит по росе - // Магнитная разведка шагает больше всех» [6, с.42]. Пейзаж, который в массовой песне неизменно сводится к «голубой тайге» или к чему-то в этом роде, у Щеглова детализирован и полон личных ассоциаций:
Тундра - загляденье озер в закат. Тундра - как печальная музыка. Тундра - колыханье хмельных цветов,
Половодье ветров, половодье ветров. (...)
Тундра - беспощадна, как лютый зверь.
Тундра - встречи редкие у друзей.
Тундра - заметает олений след
Вот уж тысячу лет, вот уж тысячу лет. [4, с.42]
Для сравнения рассмотрим раннюю, еще студенческую «Песню поисковой партии» А. Городницкого, ныне доктора геолого-минералогических наук, члена-корреспондента РАЕН. Здесь пейзаж тоже конкретен и наполнен личными ассоциациями. Да и не только пейзаж: И опять, как и в прежние дни, На рассвете, проверив прибор, На плечах закрепивши ремни, Мы уходим тропинками гор. Снова солнце встает с утра, Нам в маршрут собираться пора. Тает в небе дымок костра, Нам в маршрут собираться пора. [3, с.16]
Даже этот минимальный, материал позволяет сделать некоторые выводы. О пейзаже уже сказано. Абстрактно-романтичные «путь» и «дорога», сами по себе очень популярные в авторской песне и, в частности, поминаемые в данной песне Городницкого, конкретизируются специфическим «в маршрут» (ср. у Щеглова - «на маршрут» [6, с.307]). Еще более расплывчатый «путь нелегкий» - между прочим, предел того, что возможно было сказать на эту тему в массовой песне - также детально развернут. У Щеглова, например, это, прежде всего, «тяжкий маршрут» - вроде бы о том же, но насколько по-другому: даже сама по себе такая лексика в массовой песне была просто недопустима. Дальше - больше. Этот «тяжкий маршрут» - растянувшаяся на километры «маета, маета», от которой и красота окружающего пейзажа «станет вдруг неприметной», и «Ноги в тальнике зыбком // Не идут - отстают» [4, с.42]. Городницкий же, прежде чем сказать: «Пусть дорога вперед нелегка», - объясняет, что конкретно имеет в виду, разворачивая расхожую фразу в совершенно реальную трагедию: Неспроста от утра до утра Над ущельем кружили орлы: Наш товарищ разбился вчера, Оступившись у края скалы. (...)
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070 Снова солнце встает с утра, Нам в маршрут собираться пора. В те места, где он был вчера, Нам в маршрут собираться пора. [3, с.16]
На таком фоне упоминание о нелегкой дороге воспринимается уже совсем по-другому. Кстати, в этом смысле отнюдь не последнюю роль играет такая далеко выходящая за рамки традиционной песенной поэзии деталь, как посвящение: «Памяти геофизика А. Образцова». Иными словами, трагедия здесь действительно абсолютно реальна. Массовая песня нередко воспевала героическую гибель реальных людей, но именно воспевала и непременно героическую. Однако для нее было категорически исключено констатирующее описание несчастного случая, каковое мы видим в «Песне поисковой партии». Это просто не ее предмет. Городницкий же спустя шесть лет после «Песни поисковой партии», в 1960 году, пишет еще одну песню -«Перекаты» - с похожим посвящением: «Памяти С. Погребицкого»: К большой реке я наутро выйду, Наутро лето кончится, И подавать я не должен виду, Что умирать не хочется. И если есть там с тобою кто-то, -Не стоит долго мучиться: Люблю тебя я до поворота, А дальше - как получится. Все перекаты да перекаты -Послать бы их по адресу! На это место уж нету карты, -Плыву вперед по абрису. [3, с.27]
Именно так, без карты, по абрису уплыл по бурливой таежной реке молодой талантливый геолог Станислав Погребицкий и исчез за очередным поворотом - только его пробитую лодку позже выбросило на берег. По поводу этой песни весьма нелицеприятно отозвался М. Бернес, посетовавший на ее популярность среди молодежи, и конкретно о строках: «Люблю тебя я до поворота, // А дальше - как получится», -высказавшийся в том смысле, что такая любовь нам не нужна. Даже спустя десятилетия Городницкий с горечью вспоминал этот отзыв, болезненно воспринимая то, что он исходил именно от Бернеса, чье творчество было близко ему лично и авторской песне вообще. Ведь по замыслу Городницкого за поворотом подстерегает смерть, и любовь здесь на самом деле именно такая, «какая нам нужна», то есть равная жизни. Пока живу - люблю.
Чтобы уловить настроение песни, даже не обязательно знать о посвящении (хотя настоящим любителям авторской песни все это в принципе известно) - достаточно и общего колорита («Владеют камни, владеет ветер // Моей дырявой лодкою»; «умирать не хочется» и т.д.), и начисто лишенной какой бы то ни было фривольности авторской интонации, и просто контекста - каждому, кто представляет себе раннее творчество Городницкого, понятно, что песня не о том. При этом очевидно, что затаенный драматизм, даже трагизм «Перекатов» не мог быть воспринят изнутри массовой песенной культуры - по-видимому, даже такой личностью, как Бернес, при всей его близости к эстетике авторской песни. Состояние человека на пороге смерти - случайной, нелепой, бессмысленной, но от этого не менее трагической, - не считывается в контексте массовой песни, поскольку у нее нет для этого соответствующих механизмов. Потому, что она говорит на языке, предназначенном для описания подвига и только подвига, в то время как для авторской песни, равно как и вообще для высокого искусства, представляет интерес и такое абсолютно беспафосное, обыденное изображение просто смерти, имеющей значение в той же мере, в какой непреходящей ценностью является просто жизнь.
Легко заметить, что геологические песни любого происхождения объединяет общий набор традиционных тем: романтика приключений, красота неосвоенных земель и практически неизбежная разлука с любимыми. А вот на уровне их трактовки обнаруживаются резкие различия. В массовой песне имеет место
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070
девиз или лозунг, отражающий желаемое или даже должное, но на самом деле не существующее положение вещей, а в авторской происходит погружение в реальную ситуацию подчас во всей ее непривлекательности. Особенно показательны эти различия в последней из перечисленных тем. Вернемся к песне Бабаджаняна и Эль-Регистана «Голубая тайга»: «Наши встречи нечасты // На таежной тропе. // Мы за трудное счастье // Благодарны судьбе» [7, с.246]. Как видим, тема нечастых встреч в данном случае получает вполне лозунговое развитие. Причем строки про благодарность за «трудное счастье» - единственный в песне лозунг, и его бравурность явно диссонирует с общей задушевной интонацией.
Если среди бардов по части геологических песен нет равных А. Городницкому, то среди профессиональных композиторов и поэтов-песенников - коллективу в составе А. Пахмутовой, Н. Добронравова и С. Гребенникова, неоднократно обращавшихся к этой теме. В песне, которая так и называется - «Геологи», - разрабатывается тот же вариант, что и в «Голубой тайге», то есть геологи здесь оба - и он, и она. Песня начинается почти так же, как знаменитое «Прощание» М. Исаковского и Д. Покрасса: «Дан приказ: ему - на запад, // Ей - в другую сторону...»[8, с.228]. Сравним: «Я уехала в знойные степи, // Ты ушел на разведку в тайгу» [8, с.290].. То обстоятельство, что в одном случае речь идет о фронтах гражданской войны, а в другом - всего лишь о геологических экспедициях, существенной роли не играет, ибо сближает эти песни нечто гораздо большее: тема подавления личного чувства во имя исполнения общественного долга. Я бы даже сказала, что в плане назидательного пафоса «Прощание», в котором речь все-таки идет именно о любви, далеко уступает «Геологам», воспевающим прежде всего корпоративные качества:
Лучше друга нигде не найду я, Мы геологи оба с тобой, Мы умеем и в жизни руду дорогую Отличать от породы пустой! Будь отважен, мой друг, и спокоен! Не ищи проторенных путей. Закаленная ветром, и стужей, и зноем, Только крепче любовь и сильней. [8, с.245].
Иными словами, настоящая любовь - это когда люди не могут соединиться, а все остальное - «порода пустая». «Любви, как и дороге, надлежало быть трудной. Самый простой вариант - разлука. (...) Дистанции на одной шестой суши таковы, что географическим препятствиям конца не предвиделось. Возможны были сотни вариантов: он - рыбак, она - сезонный рабочий; он - строитель, она - геолог; он - ученый, она -стюардесса. И опять-таки внезапно обретенный возлюбленный мог погибнуть: спасая пассажиров, дамбу, улов трески или просто не дойдя чуть-чуть до россыпей колчедана» [1, с.132]. По-видимому, в 50-60-е годы такие идеи довольно прочно овладели умами - по крайней мере, умами тех, для кого эти проблемы были актуальны. Однако у темы был еще один естественный поворот, также не обойденный вниманием: он -геолог (или романтик любого другого профиля), а она нет. Проблема тут разрешалась совсем просто - она приезжает к нему, и никак иначе быть не может, потому что не может быть никогда. Так в песне «Письмо на Усть-Илим», поющейся от лица девушки, говорится: «Позови - я пройду сквозь глухую тайгу, // Позови - я приду сквозь метель и пургу» [5, с.127]. Причем тут еще хотя бы присутствует мотив трудностей, которые девушке придется преодолеть. А вот в песне «Главное, ребята, сердцем не стареть.» даже этого нет: Там веками ветры да снега мели, Там совсем недавно геологи прошли, Будем жить в поселке мы, пока что небогатом, Чтобы все богатства взять из-под земли. .Мчатся самолеты выше облаков, Мчатся чуть похожие на больших орлов, Мчатся над тобой они, а знаешь, дорогая, Лету к нам в Таежный несколько часов. [5, с.108-109]
Вот как, оказывается все просто. В принципе каждому понятно, что несколько часов лету - это очень
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070
много, но здесь сама формулировка направлена на опровержение очевидного. Как будто девушке предлагается преодолевать такие концы каждые выходные. О том, что на расстояние нескольких часов лету если и уезжают, то навсегда или, по крайней мере, на долгие годы, а у девушки кроме этого романтика могут быть семья, друзья, учеба, собственная работа, в конце концов, - обо всем этом массовая песня просто не задумывалась, это не ее проблема. Причем эта ущербность ощущалась изначально, и отнюдь не только «заинтересованными лицами», изнутри профессии. Вспоминая первый абонементный концерт из цикла «Молодость, песня, гитара», организованный ленинградским клубом «Восток» осенью 1965 года и быстро превратившийся в дискуссию, А. Городницкий цитирует исчерпывающее высказывание одного из зрителей, радиоинженера М. Дмитрука: «.по-моему, в официальной пропагандируемой песне нет права на конфликт, на переживания. Какой там конфликт? Единственный, который бывает - это: он уехал - она осталась или наоборот: она уехала - он остался. И чем (аплодисменты, шум) разрешаются эти конфликты? - Скоро приедет!» [2, с.323].
Все это относилось не только к песням. Фильмов, посвященных романтике освоения дальних земель, было более чем достаточно, но событием в культурной жизни стала картина К. Муратовой «Короткие встречи», в которой - случай в советском кинематографе едва ли не единственный - была показана именно такая ситуация: муж - геолог, а у жены своя любимая работа в городе. Конфликт, о котором говорил зритель в клубе «Восток», нередко оказывается вообще неразрешимым. Именно в изображении этой коллизии (он в экспедиции, а она в Москве, Ленинграде и т.п. - словом, «на материке») песни Городницкого особенно резко контрастируют с массовой песней. «Ты сейчас обо мне позабудь, // Не к тебе мой сегодняшний путь» [3, с.16]; «Несмелые и негордые // Любимых крадут у нас» и «Как прежде в любовь мы верим, // Хоть верить нам не дают»; «Никто меня не вспоминает там, // Моей вдове совсем другое снится» [3, с.25]; «А где-то бабы живут на свете, // Друзья сидят за водкою» [3, с.26]; «И если усну теперь я, - // Не твой я уже, не твой» [3, с.36]; «И ты звенишь в асфальты каблучками, // Спеша продолжить свой свободный труд», и дальше: «И ты меня, наверное, не вспомнишь, // Меня теперь и помнить - не резон» [3, с.37]; «О доме не горюй, о женщинах не плачь» [3, с.40]. Иногда о том же говорится более развернуто: «Долго ли сердце твое сберегу? - // Ветер поет на пути. // Через туманы, мороз и пургу // Мне до тебя не дойти» [3, с.14]. Это - «Снег», одна из первых по-настоящему популярных песен Городницкого (1958 год). А несколько позже: «И если тебе не пишу я с пути, // Не слишком, родная, об этом грусти: // На кой тебе черт получать от меня // Обманные вести вчерашнего дня?» [3, с.28] Наиболее жесткое выражение тема неизбежных последствий частой и длительной разлуки нашла в «Песне болотных геологов»: А женам надоели расставания, Их личики морщинками идут. Короткие вокзальные свидания Когда-нибудь в могилу их сведут.(...) А женам надоели годовщины И частых провожаний маета. Подстриженные бобриком мужчины Уводят их туда, где суета. (...) Шагаем мы сквозь лиственное пламя, Нас песнями приветствует страна. Взрастают под чужими именами Посеянные нами семена. [3, с.22].
Эта песня практически не требует комментариев, но все же. Во-первых, это первые четверостишия каждого куплета, и их сквозная тема - надоевшие женам расставания - прямое следствие тех самых разделяющих пару нескольких часов лету. Во-вторых, «нас песнями приветствует страна» - это именно о тех массовых песнях, о которых шла речь выше. В-третьих, рефреном проходит мотив подстерегающей на каждом шагу смертельной опасности: «И, как всегда, болот огонь зеленый Мне говорит, что путь открыт» [3, с.22]. Невольно задаешься вопросом: а куда он ведет, этот путь, если указывает его «болот огонь зеленый»? Ответ очевиден: если и не в собственно трясину, то по самому ее краешку. То есть «Песня
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070
болотных геологов» исполнена скрытого трагизма не меньше, чем те же «Перекаты».
Рассмотренные геологические песни относятся преимущественно к концу 50-х - началу 60-х годов. Позже, уже в 70-е, А. Пахмутова и Н. Добронравов вернулись к теме в одной из лучших своих песен -«Надежда». Прямого указания на геологическую тему в ней нет, но, по сути, основные образы те же, хотя и сильно переосмысленные:
Светит незнакомая звезда, Снова мы оторваны от дома, Снова между нами города, Взлетные огни аэродромов. Здесь у нас туманы и дожди, Здесь у нас холодные рассветы, Здесь на неизведанном пути Ждут замысловатые сюжеты. Надежда - мой компас земной, А удача - награда за смелость. А песни. довольно одной,
Чтоб только о доме в ней пелось. Ты поверь, что здесь, издалека, Многое теряется из виду. Тают грозовые облака, Кажутся нелепыми обиды. Надо только выучиться ждать, Надо быть спокойным и упрямым, Чтоб порой от жизни получать Радости скупые телеграммы. [8, с.319].
Интонация песни, особенно в замечательном исполнении Анны Герман, задушевная и грустная, никаких лозунгов и в помине нет. И всем понятно, что разлука - это все же плохо, чем бы ее ни оправдывать. Даже если оправдания (второй куплет) вполне осмысленны и гораздо серьезней заверений в том, что прилететь из Москвы в тайгу - как пару остановок на трамвае проехать. Но самое интересное происходит в третьем куплете. «Снова между нами города, // Жизнь нас разлучает, как и прежде, // В небе незнакомая звезда // Светит, словно памятник надежде» [8, с.319]. Слово сказалось само вне зависимости от того, что имел в виду автор. Возможно, реальный смысл выделенного оборота вообще диаметрально противоположен тому, что предполагалось сказать. А сказать, судя по всему, хотели, что надежда вечна, и что она умирает последней, и что ее невозможно разрушить, и т.д., и т.п. Да вот беда - памятники, как правило, возводятся тому, чего уже нет.
Итак, для геологической темы в советской песенной поэзии характерен ряд устойчивых мотивов, которые встречаются как в массовой, так и в авторской песне: дикий пейзаж, вечер у костра, трудная дорога, разлука и др. Однако интерпретация этих мотивов различна. Массовая песня трактует их в абстрактно-романтическом ключе, нередко с плакатным оптимизмом и элементами лозунга. Доминирующая идея -приоритет общественного над личным. Авторская же песня интерпретирует эти мотивы предельно конкретно, жестко реалистично, с развитым индивидуальным началом.
Список использованной литературы:
1. Вайль П., Генис А. 60-е. Мир советского человека. М., Новое литературное обозрение, 1999. 368 с.
2. Городницкий А.М. И вблизи, и вдали. М., АО Полигран, 1991. 496 с.
3. Городницкий А.М. Острова в океане. М., МГЦ АП, 1991. 320 с.
4. Люди идут по свету. / Сост. В. Акелькин, И. Акименко, Л. Беленький, В. Трепетцов. М., Физкультура и спорт, 1989. 399 с.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЖУРНАЛ «ИННОВАЦИОННАЯ НАУКА» №10-3/2016 ISSN 2410-6070
5. Мне доверена песня. / Сост. В. Аксенов. М., Молодая гвардия, 1982. 223 с.
6. Среди нехоженых дорог одна - моя. / Сост. Л.П. Беленький. М., Профиздат, 1989. 440 с.
7. Такая молодость пора. М., Молодая гвардия, 1987. 318 с.
8. Энциклопедия русских песен. /Сост. Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев. М., Эксмо, 2002. 544 с.
© Левина Л.А., 2016
УДК 821.161.1
Л.А. Левина,
д.филол.наук, профессор РГУ нефти и газа имени И.М. Губкина, г. Москва, Российская Федерация
«ТРУДНЫЕ ПРОФЕССИИ» В СОВЕТСКОЙ ПЕСЕННОЙ ПОЭЗИИ: ПЕСНИ О ЛЕТЧИКАХ 1940-1950-х гг.
Levina Larissa
Doctor of Philology,
professor of Russian State Oil and Gas University named after I.M. Gubkin
Moscow, Russian Federation
«DIFFICULT PROFESSIONS» IN THE SOVIET SONG POETRY: SONGS ABOUT PILOT 1940-1950-ies.
Аннотация
Статья посвящена сравнительному анализу героических мотивов в авторской песне и в советской массовой песне середины ХХ века (на примере песен о летчиках). Статья представляет собой фрагмент сравнительного исследования двух ветвей советской песенной поэзии, взаимодействие и различия которых отражают процесс восстановления поэтической традиции в русской песенной культуре.
Abstract
The article is devoted to comparative analysis of heroic motifs in the bards song and in the soviet mass songs mid-twentieth century (the example of the songs about pilot). This is a fragment of a comparative study two directions of soviet song poetry - bards song and in the soviet mass song. The interaction of these directions reflects the process recovery poetic tradition in Russian song culture.
Ключевые слова
Авторская песня, советская песня, песенная поэзия, лирика.
Keywords
Bards song, soviet song, song poetry, lyrics.
В середине ХХ века в отечественной песенной культуре получил распространение тип песен, которые условно можно назвать корпоративными или профессиональными. Естественно, предметом таких песен становилась далеко не всякая профессия. Как правило, это были профессии, в той или иной мере героические и сопряженные с лишениями, а потому овеянные ореолом романтики. Так, например, большой популярностью пользовались песни о летчиках. Мы обратимся к произведениям авторов, оставивших наиболее значительный след в этой теме.
В 1945 году появились замечательные песни В. Соловьева-Седого из фильма «Небесный тихоход»: «Пора в путь-дорогу» на стихи С. Фогельсона и «Мы, друзья, перелетные птицы.» на стихи А. Фатьянова.
