CC BY
0Кан Татьяна Иосифовна, заслуженная артистка РФ, профессор Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова
Kan Tatyana Iosifovna, Honored Artist of the Russian Federation, Professor ofthe Saratov state Conservatoire named after L. V. Sobinov
E-mail: t.i.kan@mail.ru
РОМАН МАТСОВ — ПЕРВЫЙ ПОЧЁТНЫЙ ПРОФЕССОР САРАТОВСКОЙ КОНСЕРВАТОРИИ
Статья посвящена выдающемуся дирижёру середины ХХ столетия Роману Вольдемаровичу Матсову, чья творческая деятельность оказалась тесно связанной с музыкальной культурой Саратова этого времени. Р. В. Матсов — энциклопедически образованный человек, великолепный знаток и тонкий интерпретатор западноевропейского и русского классического репертуара, а также многонациональной советской музыки. В статье отмечено, сколь важное воздействие на его профессиональную жизнь оказали такие выдающиеся отечественные музыканты, как М. Юдина, Д. Ойстрах, Э. Гилельс, освещены тесные творческие контакты Матсова с Д. Д. Шостаковичем, чьи сочинения дирижёр постоянно включал в свои программы. С другой стороны, в работе раскрывается сильнейшее влияние неординарной благородной личности профессора Матсова на музыкантов, с которыми он делал свои концертные программы, и прежде всего на студентов Саратовской консерватории. Роман Вольдемарович Матсов стал первым Почётным профессором Саратовской консерватории, что подчёркивает значимость его вклада в развитие педагогических традиций музыкального вуза. Статья основана на эксклюзивных материалах, собранных автором публикации в результате поиска и систематизации разных архивных документов, личной переписки и записей бесед современников Р. В. Матсова.
Ключевые слова: Роман Вольдемарович Матсов, дирижёр, Саратовская государственная консерватория, симфонический оркестр, Почётный профессор.
THE FIRST HONORARY PROFESSOR OF SARATOV CONSERVATOIRE
The article is devoted to the work of an outstanding conductor of the mid XX century, Roman Voldemarovich Matsov, whose creative activity was closely connected with the musical culture of Saratov. R. V. Matsov is a consummate musician, a great expert and a subtle interpreter of Western European and Russian classical musical heritage, as well as multinational Soviet music. The article points to the important influence of such outstanding Russian musicians as M. V. Yudina, D. Oistrakh, E. Gilels on the professional development ofR.V.Matsov, highlights close creative contacts of R. V. Matsov with D. D. Shostakovich, whose works the conductor constantly included in his programs. On the other hand, the work reveals the strong influence of Professor Matsov's extraordinary noble personality on the musicians with whom he made his concert programs and, above all, on the students of the Saratov Conservatoire. The fact that Roman Voldemarovich Matsov became the first Honorary Professor of the Saratov Conservatoire emphasizes the importance of the musician's contribution to the development of its pedagogical traditions. The article is based on exclusive materials collected by the author of the publication in the course of active search and systematization of various archival documents, personal correspondence and recordings of conversations with R. V. Matsov's contemporaries.
Key words: Roman Voldemarovich Matsov, conductor, Saratov State Conservatoire, symphony orchestra, Honorary Professor.
Имя выдающегося музыканта Романа Вольдемаро-вича Матсова (1917-2001) — Почётного профессора Эстонской академии музыки и театра, народного артиста Эстонии, первого Почётного профессора Саратовской консерватории, дирижёра, известного далеко за пределами своей страны, давно вошло в историю саратовской музыкальной культуры. Почти четыре десятилетия длилось его интенсивное творческое сотрудничество с симфоническими коллективами филармонии, консерватории, оперного театра, с композиторами и известными деятелями искусств Саратова. Даже пунктирные биографические заметки дают представление о том, какие удивительные, насыщенные драматическими поворотами события сформировали этого незаурядного мужественного человека, вдохновенного музыканта, посвятившего свою жизнь симфоническому делу.
Профессиональное становление Романа Матсова прошло в Таллиннской консерватории, которую он окончил в 1940 г. по двум специальностям: фортепиано (Артур Лемба) и скрипка (Йоханнес Паульсен), исполнив на выпускных экзаменах Первый фортепианный и Скри-
пичный концерты П. И. Чайковского. Незабываемыми событиями студенческих лет стали встречи с композиторами-дирижёрами И. Стравинским и А. Глазуновым за пультом таллиннского оркестра, в котором он играл как скрипач. При поддержке эстонского Культурного фонда в 1938 г. Роман Матсов стажируется в Берлине у выдающихся европейских педагогов — пианиста Вальтера Гизекинга и скрипача Георга Кулленкампфа. Какие имена!
С момента вхождения Эстонии в состав Советского Союза в 1940 г. молодой музыкант поступает в аспирантуру Ленинградской консерватории в классы Самария Савшинского (фортепиано) и Ованеса Налбандяна (скрипка), факультативно посещает уроки композиции Дмитрия Шостаковича.
В июне 1941 г. молодой лейтенант Роман Матсов уходит добровольцем на фронт защищать Ленинград, командует ротой, попадает в окружение под Урицком. В ходе боёв («это была такая мясорубка! — из моих 168 бойцов осталось 14» — вспоминал он с горечью) сам командир получает тяжёлое ранение в плечо. И тут
наступает новый этап мужественного преодоления ударов судьбы. Защитник Ленинграда, удостоенный Ордена Красной Звезды, Роман Матсов расстаётся с мечтой о концертной жизни инструменталиста (фото 1). В 1943 г., едва покинув военный госпиталь, практически самостоятельно, не взяв ни одного урока по дирижированию, он встаёт за пульт Эстонского симфонического ансамбля, эвакуированного в Ярославль. После окончания войны этот коллектив вместе с молодым руководителем вливается в государственный оркестр Таллиннского радио, главным дирижёром которого с 1950 г. становится Роман Матсов.
Фото 1. Р. Матсов — орденоносец. 1946 г. Таллинн, архив Н. Матсов-Эванс
Поворотный момент к этому назначению — завоёванное им звание лауреата Всесоюзного смотра-конкурса дирижёров, проходившего в 1946 г. в Ленинграде под председательством Дмитрия Шостаковича. Среди призёров этого состязания мы находим имена знаменитых советских дирижёров: К. Симеонова, А. Янсон-са, И. Гусмана, Ниязи, а также Натана Григорьевича Факторовича, в скором времени ставшего главным дирижёром симфонического оркестра Саратовской филармонии [2, с. 82-103]. Именно этот прекрасный музыкант, задавший высокую художественную планку своему коллективу, первым пригласил эстонского коллегу в начале 1960-х гг. в Саратов. К тому времени Роман Вольдемарович Матсов прошёл двадцатилетний путь симфонического восхождения «сквозь тернии к звёздам». Его гастрольный диапазон — от лучших залов Москвы и Ленинграда до Одессы и Львова, от прибалтийских столиц до Хабаровска и Магадана. Под руководством Романа Матсова таллиннский оркестр одним из немногих в Советском Союзе исполнял сочинения Стравинского, Шёнберга, Веберна, Орфа.
Как главный дирижёр, он имел возможность играть
в Таллинне с Эмилем Гилельсом, Давидом Ойстрахом, Мстиславом Ростроповичем, Марией Гринберг. Его солистами в оперных постановках были знаменитые эстонские певцы Георг Отс и Тийт Куузик, в концертах — яркий Академический мужской хор Густава Эр-несакса. Особое место на страницах творческой дружбы принадлежит Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу (фото 2) и опальной пианистке Марии Вениаминовне Юдиной [1, с. 187]. Этим наиболее близким ему по духу великим людям Роман Матсов был верен до конца в самых драматических моментах известного советского периода борьбы с формализмом в искусстве. Дух этой дружбы точно сформулирован в одном из писем Марии Вениаминовны Юдиной, адресованном Роману Матсову: «Творческие пути теснейшим образом переплетены с нравственными»1.
Фото 2. Автограф Д. Шостаковича на партитуре 15-й симфонии, подаренный Р. В. Матсову в день его рождения 27 апреля 1972 г. Семейный архив в Таллинне
Д. ШОСТАКОВИЧ
О творческом союзе музыкантов замечательно написал Анатолий Михайлович Кузнецов2: «Роман Матсов — в мировом исполнительстве фигура, родственная Марии Вениаминовне Юдиной. Недаром они нашли друг друга в середине 1950-х годов, и уже не расставались.
1 Под таким заголовком Марк Матсов, сын дирижёра, опубликовал в журнале «Знамя» (1996, № 9) большую часть писем М. В. Юдиной, хранящихся в семейном архиве [6].
2 А. М. Кузнецов (1935-2010) — музыковед, литературовед, биограф М. В. Юдиной, основатель Фонда современного музыкального искусства им. М. В. Юдиной.
Объединял их дух новаторства, то есть поиск всего духовно насыщенного, творчески жизнеспособного в современной музыке, того, что могло объединить "новую музыку" с классикой, традиции которой они свято берегли. Они нашли друг друга и сразу друг друга поняли, потому что стояли на одной творческой платформе. В ансамбле ими, быть может, и не так много было сыграно, но дружба и, не побоимся сказать, взаимная любовь от этого ничуть не ослабевала. А не сыграли всего того, что было задумано и даже подготовлено, по тем же, хорошо известным сегодня, причинам. Апологеты, с одной стороны, "новой музыки", с другой стороны, музыки церковно-религиозной, и Матсов, и Юдина не были нужны советской системе, которая, конечно, не могла запретить им играть вместе, но давала играть редко и чаще всего, навязывая традиционные программы (которые трактовались ими первоклассно)» [5, с. 68].
Уже первые филармонические гастроли Романа Матсова в нашем городе запомнились слушателям ярким артистическим воздействием и неординарными программами, в которых звучали впервые в Саратове — симфония Пауля Хиндемита «Художник Матис», Бранденбургский концерт № 5 И. С. Баха, причём партию солирующего чембало исполнял сам дирижёр. Не менее впечатляющим было исполнение Шестой симфонии П. И. Чайковского и симфонической сюиты Н. А. Римского-Корсакова «Сказка о царе Салтане». Оркестранты, помнится, были поражены тем, как вышел из непредвиденной ситуации на сцене дирижёр, когда флейта-пикколо не вступила в своей главной фразе «Во саду ли, в огороде»: увидев, что солист не готов, маэстро молниеносно озвучил эту песенку красивым «художественным свистом». Публика ничего не заметила.
В последующих филармонических программах Романа Матсова (начало 1970-х и далее годов) выступали блестящие солисты Мстислав Ростропович, Белла Давидович и Дмитрий Алексеев, а также Ленинградская Академическая капелла имени Глинки в «Реквиеме» Моцарта. Его симфонические вечера привлекали всё большую аудиторию впечатляющими интерпретациями венской классики, в первую очередь Бетховена, Моцарта, Брамса, и новым для саратовской публики репертуаром — сочинениями Вагнера, Брукнера, Малера.
С этого времени гастроли эстонского маэстро становятся более частыми, круг саратовских почитателей включает консерваторских и университетских профессоров, научных сотрудников Радищевского музея, а знакомство с архиепископом Пименом (Д. Е. Хмелевским) и с главным дирижёром и художественным руководителем оперного театра Юрием Кочневым выливается в многолетнюю дружбу.
Среди консерваторских друзей Романа Вольдемаро-вича первым во всех смыслах следует назвать профессора Семёна Соломоновича Бендицкого. Они во многом совпали — своей страстной любовью к музыке, артистическим темпераментом, глубоким знанием симфонического и оперного репертуара, высоким профессионализмом и художественном вкусом. Одним
из памятных событий стало выступление профессора С. С. Бендицкого с филармоническим оркестром под управлением Р. Матсова в Большом зале консерватории. Оно было связано с непростой ситуацией в жизни Семёна Соломоновича, когда руководство вуза отправило выдающегося педагога, создавшего свою фортепианную кафедру, на пенсию в расцвете творческих сил. Узнав об этом, эстонский маэстро пригласил его выступить в качестве солиста в ближайшей филармонической программе со Вторым фортепианным концертом Листа. Большой зал был переполнен, публика ликовала. Этот поступок Романа Матсова навсегда запомнился проявлением его смелости, честности и готовности защищать истинные ценности в человеческих отношениях, часто вопреки обстоятельствам (фото 3).
Фото 3. Р. В. Матсов и С. С. Бендицкий. 1984 г. Архив Т. И. Кан
Первым и почти единственным из гастролировавших в нашей филармонии дирижёров Р. В. Матсов стал приглашать в свои концерты солистов из числа педагогов Саратовской консерватории. В разные годы с ним играли пианисты кафедры профессора Бендицкого: Анатолий Скрипай, Татьяна Кан, Альберт Тараканов, Ася Киреева, Натан Бендицкий, Александр Рыкель (фото 4). Исполнителем сочинений П. Хиндемита и Л. Бернстайна
Фото 4. А. А. Скрипай, Т. И. Кан и Р. В. Матсов на сцене филармонии (после первого исполнения Двойного концерта Моцарта"). Апрель 1974 г. Архив Т. И. Кан
90
под управлением Р. Матсова был Анатолий Катц, в других программах выступил виолончелист Лев Гохман. Но и этот список ещё не полон. В 1978 г. по инициативе струнной кафедры был создан Камерный оркестр педагогов консерватории [4, с. 38-40]. В одном из первых концертов этого коллектива под управлением Романа Матсова прозвучал Бранденбургский концерт № 5 И. С. Баха, в котором солировали скрипач Виктор Вит-ман и флейтист Евгений Балашов, партию чембало, следуя барочной традиции, исполнял сам дирижёр. Во втором отделении были исполнены сочинения Моцарта: Концерт Фа мажор для фортепиано с оркестром (солистка Т. Кан) и Мотет «Ave verum» (камерный хор, подготовленный молодым тогда педагогом Людмилой Лицовой) (фото 5).
Фото 5. Р. Матсов на сцене Большого зала Саратовской консерватории. 1980-е гг. Архив Т. И. Кан
Не только концерты, но и репетиции Романа Матсова, его стиль общения с оркестрантами, советы, насыщенные глубоким знанием партитуры и технологических проблем, вдохновляющая дирижёрская воля, фантазия, артистизм — всё это покорило саратовских музыкантов сразу и навсегда. Удивительно, как перекликаются воспоминания студентов разных поколений и разных исполнительских жанров сегодня, много лет спустя, как звучит в этих строчках, словно са^^ Агт^, дух сотворчества и радостной работы. О своих первых семи филармонических сезонах рассказывает скрипачка Светлана ЖелткоЗ: «Роман Вольдемарович Матсов поразил меня с первой репетиции. Весь его облик органично сочетался с музыкой, которую он проживал вместе с нами. Он выстраивал свои программы как архитектор. От репетиции к репетиции на наших глазах создавалось грандиозное музыкальное здание, будь то симфонии
Бетховена, Брукнера, Брамса, Чайковского или музыка эпохи Барокко. Стирание стереотипов в прочтении и понимании нотного текста было поразительным. Удивление, подчас недоумение оркестрантов по поводу нестандартных штрихов, непривычных темпов на первой репетиции сменялось восторженным открытием новой музыкальной реальности на концерте. Всё отвечало замыслу»4.
Своими впечатлениями о работе с Р. Матсовым делится Нелли Владимирцева5: «Воспоминания о Романе Вольдемаровиче Матсове переносят меня в далекие годы моего студенчества — конец 70-х — начало 80-х гг. Для нас, молодых музыкантов, только начинающих свой путь в искусстве, встреча и творческое общение с Маэстро стали СОБЫТИЕМ! Дни работы под его руководством запомнились в деталях — столь насыщены они были событийно и эмоционально! Всё было интересно! Нарепетициях Роман Вольдемарович говорил тихо, но очень внятно. Это были лаконичные и невероятно точные по сути реплики исполнителям, помогающие найти нужный штрих, динамику. Его манера обращения к нам, студентам, была примечательной: в его речи не было и тени менторского тона, он никого не ругал за фальшиво сыгранные ноты, не делал дисциплинарных замечаний. Он общался с нами — студентами, как с высокопрофессиональными музыкантами: уважительно, по-деловому, обильно используя терминологию. Всё его внимание, всё его существо было направлено на музыку, на характер и качество звучания, и это состояние увлеченности, одухотворенности передавалось нам»6.
Ольга Довбуш-Лубоцкая7 с благодарностью вспоминает о встрече с Р. Матсовым: «Есть люди, которые появляются в жизни неожиданно, как бы случайно, не задерживаясь в ней надолго физически. Они, как взрыв далёкой звезды, свет от которой, становясь все ярче, остается на долгое-долгое время, на всю жизнь. Такой звездой в моей жизни был и есть Роман Вольдемарович Матсов — замечательный дирижёр и педагог, интеллигент с большой буквы, человек, излучающий добро и заражающий им других. Мне выпало короткое, но большое счастье пережить в студенческом оркестре Саратовской консерватории репетиции и концерты Романа Вольдемаровича за дирижерским пультом. Безграничные любовь и служение музыке, благородный стиль работы, такт и уважение к молодым неопытным, делающим первые шаги музыкантам, умение научить без желания учить... Рядом с таким человеком хотелось лучше думать, лучше играть, лучше быть! Спасибо Вам,
3 Светлана Дмитриевна Желтко — выпускница Саратовской консерватории, преподаватель ЦДМШ г. Саратова, создатель детского музыкального театра «Камертон».
4 Из беседы в декабре 2019 г., архив Т. И. Кан.
5 Нелли Николаевна Владимирцева — заведующая кафедрой дирижирования, Ученый секретарь ученого Совета Саратовской государственной консерватории имени Л. В. Собинова, заслуженный работник высшей школы, профессор.
6 Из интервью Т. И. Кан с Н. Н. Владимирцевой, декабрь 2019 г. Из личного архива Т. И. Кан.
7 Ольга Довбуш-Лубоцкая — виолончелистка, училась в Саратовской консерватории, затем в Высшей школе музыки в Гамбурге. Доцент Академии Шнитке в Гамбурге, успешно концертирует в Европе как солистка и как ансамблист в составе известного «Lubotsky Trio».
91
Роман Вольдемарович, за этот Урок, за этот Подарок!»8 (фото 6).
Фото 6. После концерта со студентами в фойе Большого зала Саратовской консерватории. 1992 г. Справа рядом с дирижёром — Ольга Довбуш. Архив Т. И. Кан
Творческие контакты Романа Вольдемаровича Матсова с консерваторией были весьма многосторонни. Большое внимание он уделял музыке саратовских композиторов — профессоров Саратовской консерватории — Арнольда Бренинга, Елены Гохман, Олега Моралёва [3]. Включая их симфонические опусы в свои филармонические программы, он бережно и внимательно относился к партитурам, согласовывая детали трактовки.
Дважды эстонский профессор был у нас Председателем государственных экзаменов. И в этом статусе Роман Вольдемарович был неординарен, удивив всех педагогов и выпускников на редкость высокими баллами. На вопрос, почему некоторые оценки явно завышены, он серьёзно отвечал: «А зачем молодым музыкантам портить праздник?» Безотказно откликался Роман Вольдемарович на просьбу любого педагога консультировать студентов в классе.
Но, конечно, самое мощное профессиональное воздействие профессор Матсов оказал на симфонический оркестр и академический хор консерватории, готовя с этими коллективами грандиозные концертные программы. Об этом вспоминают те, кому посчастливилось испытать это «облучение» на себе. «Репетиции Романа Вольдемаровича в студенческие годы я запомнил на всю жизнь. Это было не просто "заучивание очередной программы", а школа оркестрового мастерства. Достаточно
сказать, что мы прочли все симфонии Брамса, поражаясь не только штрихам в партиях (он ставил их сам), но и аппликатуре! Восхищала скрупулезность и тщательность в проработке деталей, пунктуальность и точный расчет времени — его часы давали сигнал к окончанию репетиции, и он мгновенно объявлял перерыв. Особое впечатление оставили концерты. Это был настоящий праздник музыки, а его удивительные комментарии располагали к нему публику и создавали теплую доверительную атмосферу» (Анатолий Григорьев9).
Замечательная скрипачка Татьяна Авазова10 вспоминает: «Я познакомилась с Романом Вольдемаровичем много лет назад, когда была студенткой и концертмейстером оркестра. Тогда не было постоянного педагога, приглашали дирижёров на разные программы. Мы с первой секунды поняли, что имеем дело с большим мастером. Он умел так вдохновить, вдохнуть жизнь в музыку и желание сыграть эту музыку! Под его руками происходило какое-то чудо, и оркестр сливался в единое целое»".
Игорь Головатенко^ в письме из Нью-Йорка пишет о своём общении с Р. В. Матсовым: «Наверное, так время играет с нами... Ведь я многое забыл из наших с ним встреч, но теперь.. Удивительная штука память — он передо мной сейчас как живой! Роман Вольдемарович был выдающимся явлением в исполнительстве ХХ века. Он навсегда останется в сердце тех, кто общался с ним, кто имел счастье с ним музицировать. Вы не поверите, сколько светлых воспоминаний вызвала наша с Вами беседа! Саратов — город моего детства и юности, воспоминания того невозвратимого времени вызывают что-то вроде щемящей радости (как в "Гамлете" — "со смешанными чувствами, с улыбкой и в слезах"). И воспоминания о Матсове, как ни о ком из моих наставников, заставляют меня вспомнить тогдашние мои ощущения и предчувствия чего-то прекрасного, радостного и замечательного! Наверное, он сам, будучи Дон Кихотом от искусства, сумел передать мне благоговейное отношение и трепет к Музыке. Насколько я помню, никто больше такими подлинно человеческими свойствами не обладал. Благородство и самоотвержение — основные качества, которые я в нём запомнил. Мне радостно думать, что знакомство с ним сыграло важную роль в моей жизни. По крайней мере, он научил меня отделять хорошее от плохого в нашем деле. Точнее, истину от самолюбования»". Все приведённые выше воспоминания студентов только подтверждают
8 Письмо О. Довбуш-Лубоцкой Т. И. Кан. Гамбург, 09.12.2019. Из личного архива Т. И. Кан.
9 Анатолий Борисович Григорьев — альтист, профессор, с 1989 г. много лет заведовал кафедрой струнных инструментов Саратовской консерватории.
10 Татьяна Александровна Авазова — скрипачка, доцент Саратовской консерватории, с 2018 г. — концертмейстер Михайловского оперного театра в Санкт-Петербурге.
11 Текст цитируется из фильма «Время от времени» к 100-летию Романа Матсова (ГТРК «Саратов»).
12 Игорь Александрович Головатенко в студенческие годы — концертмейстер группы виолончелей, учился в Саратовской консерватории у Л. В. Иванова, как оперно-симфонический дирижёр — в Московской консерватории у Г. Н. Рождественского. В настоящее время — заслуженный артист РФ, лауреат оперной премии «Casta diva», ведущий солист Большого театра России.
13 Письмо И. А. Головатенко Т. И. Кан, Нью-Йорк, гастроли в «Метрополитен-Опера», декабрь 2019 г. Из личного архива Т. И. Кан.
92
педагогическое кредо маэстро Матсова, высказанное им в одном из интервью: «Каждый оркестрант любого оркестра — индивидуальность, которую нужно увлечь, а не заставить. Если ты сам не очень веришь в то, ЧТО ты делаешь, ты не сможешь увлечь музыкантов»14.
Знаменательными событиями учебного процесса и концертной жизни начала 1990-х гг. стали подготовка и исполнение Девятой симфонии Бетховена и «Реквиема» Моцарта в Большом зале консерватории. Духовные сочинения в репертуаре Романа Матсова всегда были превыше всего: «Хотел бы каждые полгода ставить "Мессию" Генделя, "Страсти" Баха. Я был бы счастлив...» [3]. В другом интервью на вопрос «Как Вы доверяете неопытным студентам такие репертуарные вершины?», последовал ответ: «Если вы хотите действительно научить студентов, начинайте с самого великого!»!5.
Вспоминает одна из участниц этих концертов — Нелли Владимирцева: «Помнится, что Роман Вольде-марович репетировал со студенческим симфоническим оркестром и хором Девятую симфонию Бетховена. И вот начались сводные репетиции. Они проходили в Большом зале. Хор работал стоя на подставках, максимально приближенно к концертным условиям. В этом тоже была своя цель — мы, не имеющие опыта сценической деятельности, должны были и услышать, и увидеть оркестр, приноровиться к работе в "полевых условиях". Эмоциональность и "проживание" музыки гармонично сочетались у Романа Вольдемаровича с тотальным слуховым контролем звучания. Он не пропускал ни одной неточно сыгранной ноты, смазанного штриха, невыполненного указания динамики или характера звучания. Особое отношение было к ансамблю хора и оркестра. Он никогда не позволял оркестру заглушать хор: "Слово — вот что должно быть слышно! Это текст Шиллера! Это Ода, Гимн!". И на чистейшем немецком, которому, как нам казалось, могли позавидовать даже носители языка, произносил: "Freude, schöner Götterfunken — Seid umschlungen, Millionen!"!6. и мы, вдохновленные таким вниманием Маэстро, с утроенной силой "чеканили" за ним: "Freude, schöner Götterfunken — Seid umschlungen, Millionen!"»!7.
Успешная бетховенская премьера состоялась в декабре 1990 г. Огромная подготовительная работа с хором была проделана профессором Саратовской консерватории, заведующей кафедрой хорового дирижирования Людмилой Алексеевной Лицовой и солистами — профессорами кафедры академического пения Натальей Кимовной Тарасовой, Лилией Владимировной Беловой, Ефимом Борисовичем Лудером и Владимиром Васильевичем Вериным.
В день 200-летия смерти Моцарта — 5 декабря
1991 г. — почти в том же составе незабываемо прозвучал его «Реквием». Памяти Моцарта был посвящён ещё один особенный декабрьский вечер — 13 декабря. Возможность музицировать с вдохновенным Романом Матсовым привлекла в импровизированный камерный состав музыкантов-энтузиастов из оркестров оперного театра, филармонии, студентов и педагогов консерватории. В программе — Фортепианный концерт Моцарта № 20, ре-минор и редко исполняемый целиком трёх-частный мотет «Exsultate, jubilate». Солисты — Т. Кан и певица из Лондона Натали Эванс.
Всегда невероятно интересным было общение с Романом Вольдемаровичем на традиционных творческих встречах в Большом зале. «Жаль, что в те времена сложно было организовать видеозапись концертов и репетиций, творческих встреч и бесед, но сердце бережно хранит яркие впечатления от встреч с Маэстро. "Большое видится на расстоянии..". С течением времени всё больше понимаешь, что судьба подарила мне множество удивительных встреч с людьми, сформировавшими принципы и траекторию моей жизни, повлиявшими на меня, подсказавшими направление движения в искусстве. И среди почитаемых мною имен — имя большого Художника, уникальной Личности, Музыканта мощного дарования — Романа Вольдемаровича Матсова»18.
Интересным представляется сопоставление воспоминаний других учеников эстонского профессора с венком саратовских интервью. Один из них — Александр Лукьянов^: «Романа Вольдемаровича Матсова я знал сначала как студент в его классе камерного ансамбля в Таллиннской консерватории. Роман Вольдемарович был очень цельным и глубоким человеком. Любящим отцом и мужем. Верным другом, радушным хозяином. A priori — тонким музыкантом, музыкантом-философом. Уже с первых дней знакомства я понял, что нужно дорожить каждым мгновением, проведенным рядом с ним. И когда он звонил и приглашал на урок, даже если это случалось вечером, я всегда брал ноты и ехал к нему домой. В кабинете стоял черный рояль, письменный стол, ещё один маленький столик с креслами по бокам, диван и длинные полки вдоль стен с книгами. Удивляло содержательное разнообразие его библиотеки: рядом с художественной литературой или историческими книгами можно было обнаружить, скажем, школьный учебник по физике. И много, конечно, нот, партитур, среди которых — симфонии Шостаковича. Уже тогда я знал, что отметки в них сделаны рукой самого автора музыки, которого Матсов хорошо знал ("дружили домами", как он говорил). После окончания учебы незаметно перешел в другую категорию знавших его — хороших знакомых, для которых дверь в его дом была всегда
14 Интервью журналисту А. Геновой. Москва, 1997 г. Из личного архива дирижёра А. Дашунина.
15 Из интервью Т. И. Кан для ГТРК «Саратов», 1990 г. Из личного архива Т. И. Кан.
16 Р. Матсов действительно был именно носителем немецкого языка, знал его с детства и, по его словам, даже думал по-немецки!
17 Из интервью Т. И. Кан с Н. Н. Владимирцевой, декабрь 2019 г. Из личного архива Т. И. Кан.
18 Из интервью Т. И. Кан с Н. Н. Владимирцевой, декабрь 2019 г. Из личного архива Т. И. Кан.
19 Александр Лукьянов — журналист Эстонского радио.
открыта. Никогда не менял о нём своего мнения, образ этого человека с годами только дополнялся новыми красками и оттенками. Прошло почти 20 лет со дня его ухода, но я так и не встретил личность, похожую на него своими высокими нравственными идеалами и преданностью истинному искусству»20.
О редкой возможности плодотворно общаться с Романом Матсовым пишет Андрей Дашунин21 «Хотя я формально у него не учился, считаю себя в большой степени его учеником. Нередко бывает так, что люди, обладающие уникальными творческими качествами, по каким-либо причинам не получают и сотой доли той известности, которую заслуживают. Ему приходилось работать не всегда с лучшими оркестрами, не всегда с достаточным количеством репетиций, не всегда встречая понимание в ряду коллег. Но во всех этих обстоятельствах его работа оставалась безупречной, и ему удавалось создавать настоящие шедевры. Никогда и ни у кого (а у меня на слуху десятки исполнений) я не слышал такого цельного, мощного, контрастного и впечатляющего "Реквиема" Моцарта, как у Матсова на его концерте в Москве в 1987 году. Нигде я не встречал такой потрясающей, живой, динамичной "Героической" Бетховена. Это касалось и многих других произведений. Все, к чему он прикасался, словно оживало, становилось ярким, образным, было ощущение, что музыка в его исполнении обращается прямо и непосредственно к тебе. Наблюдал в репетиционном процессе десятки дирижёров. И ниу кого больше я не видел такой потрясающей гармонии между полётом интерпретатор-ской мысли и ремесленным умением чётко и дельно воплощать свои художественные идеи, как у Матсова. Он потрясающе знал всю технологию оркестрового организма. Но его знание технологии всегда было строго подчинено высокому искусству интерпретации. Матсову были органически присущи те приметы, которые сейчас принято ассоциировать с так называемой "старой школой" и которые сейчас практически безнадежно потеряны. Это основательность, внимание к деталям, ко всем сторонам, связанным с делом; это можно сформулировать словами Б. Пастернака: "во всем мне хочется дойти до самой сути". При всей тщательности и основательности он совсем не был педантом или человеком, следующим каким-то стереотипам»22.
В материалах архива Романа Матсова, любезно предоставленного для этой публикации его дочерью Натали Матсов-Эванс, хранятся бесценные отзывы известных деятелей искусства. Один из них принадлежит выдающемуся отечественному мэтру.
Лео Гинзбург — народному артисту Эст. ССР Роману Матсову:
«Дорогой коллега! Ваша замечательная деятельность, полная беспредельного, почти жертвенного служения
музыке, вызывала всегда глубокое к Вам уважение. Достойная подражания принципиальность, прямота и профессиональная честность выделяли Вас среди других музыкальных деятелей всегда. Ваше внимание, кроме традиционной классики, всегда привлекало всё новое, современное. Вы — неустанный пропагандист родной Вам эстонской музыки, и благодаря Вам широкие круги советских слушателей познакомились с лучшими её образцами.
Заслуженный деятель искусств РСФСР, профессор Московской государственной консерватории имени П. Чайковского
Лео Гинзбург.
4 июня 1967 г. Москва»
Свою верность саратовским творческим связям Р. В. Матсов сохранил в те непростые 1990-е гг., когда Эстония вышла из состава Советского Союза. На открытии одного из Собиновских фестивалей в оперном театре он дирижировал «Пиковой дамой», в филармонии — с небывалой трагической силой исполнил Седьмую симфонию Шостаковича.
Важнейшим событием стало последнее выступление эстонского дирижёра с консерваторским оркестром 28 февраля 2001 г. Когда, завершая вечер, отзвучал финал Фортепианного концерта № 27 Моцарта и отшумели благодарные аплодисменты, солист — ректор Анатолий Скрипай — провозгласил со сцены Большого зала решение Учёного Совета вуза о присвоении маэстро Роману Вольдемаровичу Матсову звания «Почётный профессор Саратовской консерватории». Ликование свидетелей этого торжественного момента трудно передать! Так впервые в истории консерватории был открыт парадный список почётных музыкантов.
Волею судьбы этот вечер оказался последним выступлением Романа Матсова не только в Саратове, ноив России. Вскоре он ушёл из жизни.
Рождённый в Петрограде в 1917 г., влюблённый в русскую музыку, литературу, живопись в равной степени, как и в европейскую, изысканно воспитанный, истинный аристократ духа, он оставил долгий след в памяти всех, кто осознал человеческий масштаб этого выдающегося музыканта.
Будучи человеком необычайно скромным, Роман Вольдемарович почти всегда умалчивал о своём многолетнем общении с Дмитрием Дмитриевичем Шостаковичем. Письма и телеграммы великого композитора, хранящиеся в семейном архиве, проникнуты удивительно тёплой дружеской интонацией.
Д. Д. Шостакович — Р. В. Матсову: «Дорогой Роман Владимирович! Ваше письмо я получил. Для меня, конечно, является большой честью, если моя 11-я симфония будет исполнена в одном концерте с произведениями Баха. Крепко жму руку. Ваш Д. Шостакович. 13 марта
20 Письмо А. Лукьянова Т. И. Кан. Таллинн, 21.02.2020. Из личного архива Т. И. Кан.
21 А. Дашунин — московский дирижёр, участник многих проектов (фестиваль «Московская осень» и др.), возглавлял разные российские оркестры.
22 Письмо А. Дашунина Т. И. Кан. Москва, декабрь 2019 г. Из личного архива Т. И. Кан.
94
1958 г. Москва».
А вот фрагмент письма, написанного в апреле 1967 г. в ответ на сообщение об исполнении в Таллинне под управлением Матсова одной из его симфоний и адресованного супруге дирижёра: «Дорогая Асмик Арутюнов-на! Я всегда относился с большим уважением к Роману Владимировичу как к человеку, и с большим восхищением и почтением как к одному из самых наших лучших
дирижёров. Для меня является большой честью то, что он уделяет мне так много внимания, что он включает в свой репертуар мои сочинения».
Пусть эти слова величайшего композитора XX в. Дмитрия Шостаковича завершат портрет Романа Матсова, чьё имя как первого Почётного профессора Саратовской консерватории навсегда связано с её историей.
Литература
1. Вспоминая Юдину. М.: КЛАССИКА XXI, 2008. 312 с.
2. Головнева Н. И. Дирижеры Натан Факторович, Юлиан Факторович. Новосибирск: Новосиб. гос. консерватория им. М. И. Глинки, 2018. 180 с.
3. Иванова Н. В. Год А. А. Бренинга в Саратовской консерватории // Вестник Саратовской консерватории. Вопросы искусствознания. 2019. № 1 (3). С. 82-91.
4. Кан Т. Дыхание музыки: короткие заметки. Саратов: Саратовская гос. консерватория (акад.) им. Л. В. Собинова,
2012. 189 с.
5. Невельский сборник: статьи, воспоминания. Вып. 13. По материалам Четырнадцатых Невельских Бахтинских чтений (1-4 июля 2007 т.). СПб.: «Акрополь», 2008. 208 с.
6. «Творческие пути теснейшим образом переплетены с нравственными.» Письма М. В. Юдиной Р. В. Матсову. Публикация, комментарии и примечания Марка Матсова // Знамя. 1996. № 9. С. 78-93.
References
1. Vspominaya Yudinu [Remembering Yudina]. M.: KLASSIKA XXI, 2008. 312 p.
2. Golovneva N. I. Dirizhery Natan Faktorovich, Yulian Fak-torovich [Conductors Nathan Factorovich, Julian Factorovich]. Novosibirsk: Novosibirskaya gos. konservatoriya im. M. I. Glinki, 2018. 180 p.
3. Ivanova N. V. God A. A. Breninga v Saratovskoj konservatorii [Year of A. A. Brening in the Saratov Conservatoire] // Vestnik Saratovskoj konservatorii. Voprosy iskusstvoznaniya [Journal ofSaratov Conservatoire. Issues of Arts]. 2019. № 1 (3), pp. 82-91.
4. Kan T. Dyhanie muzyki: korotkie zametki [Breath of music:
short notes]. Saratov: Saratovskaya gos. konservatoriya (akad.) im. L. V. Sobinova, 2012. 189 p.
5. Nevel'skij sbornik: stat'i, vospominaniya [Nevel's collection of articles, memories]. Vyp. 13. Po materialam 14-h Nevel'skih Bahtinskih chtenij (1-4 iyulya 2007). SPb.: «Akropol'», 2008. 208 p
6. «Tvorcheskie puti tesnejshim obrazom perepleteny s nrav-stvennymi...» Pis'ma M. V. Yudinoj R. V. Matsovu. Publikatsiya, kommentarii i primechaniya Marka Matsova [«Creative ways are closely intertwined with moral ones.» Letters of M. V. Yudina to R. V. Matsov. Publication, comments and notes by Mark Matsov] // Znamya [Flag]. 1996. № 9, pp. 78-93.
Информация об авторе
Татьяна Иосифовна Кан E-mail: t.i.kan@mail.ru
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования «Саратовская государственная консерватория имени Л. В. Собинова» 410012, Саратов, проспект имени Кирова С. М., дом 1
Information about the author
Tatiana Iosifovna Kan E-mail: t.i.kan@mail.ru
Federal State Budget Educational Institution of Higher Education «Saratov State Conservatoire named after L. V. Sobinov» 410012, Saratov, Kirova Av., 1
