CC BY
30
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2013. № 2
A.A. Ляпина, М.В. Михайлова
РОМАН КАРИН МИХАЭЛИС «ОПАСНЫЙ ВОЗРАСТ»: РЕЦЕПЦИЯ В РОССИИ
В статье дан анализ реакции профессиональных критиков и читателей на роман датской писательницы Карин Михаэлис «Опасный возраст». Осмысляются возможные причины неприятия этого произведения многими русскими рецензентами, а также предлагается разбор положительных откликов и выявляются закономерности их появления. Представленное демонстрирует разнообразие и многосоставность русской критики начала ХХ в.
Ключевые слова: русская критика, датская писательница, женская литература, рецепция, феминизм.
The article contains analysis of the readers' and professional critics' reaction to the novel "The Dangerous Age" by Karin Michaelis. Possible reasons of many Russian reviewers' unwillingness to accept this work are described, analysis of articles containing positive evaluation is given, too, and the legitimacy of their publication is explained. The analysis demonstrates the diversity and versatility of Russian criticism at the beginning of the 20th century.
Key words: Russian criticism, Danish writer, women's literature, reception, feminism.
Роман датской писательницы Карин Михаэлис (1872-1950) «Опасный возраст» (Den farlige alder) (другие варианты перевода на русский язык — «Женщина в опасном возрасте», «Опасный возраст женщины», в данной статье будет использоваться название «Опасный возраст») (1910) был воспринят читателями не только в Дании, но и по всей Европе и в России как новое слово в литературе, посвященной жизни женщины. Так, книга, впервые опубликованная журнале «Огонек» в 1910 г., в течение 1911 г. переиздавалась несколько раз (в издательствах «Заря», «Книжник», «Печатное слово», «Энергия», «С.-Петерб. кн. экспедиция», «Екатерингофское печатное дело» и др.). На фоне все увеличивающегося интереса к «женскому вопросу» сочинение, подробно и откровенно описывающее судьбу женщины, перешагнувшей 40-летний рубеж и осознавшей приближение старости, не могло остаться незамеченным и не вызвать шквал откликов. Это произведение одним из первых вывело на авансцену столь «возрастную» героиню. Ранее такие появлялись лишь в виде «фона», в роли тетушек, приживалок и гувернанток.
Роман представляет собой откровенную исповедь героини на страницах ее дневника и в письмах к двум своим приятельницам, судьбы которых развиваются параллельно к ее собственной и которым она, умудренная новым опытом, пытается давать советы. Дневник Эльзи Линднер, обеспеченной женщины из буржуазной среды, содержит множество парадоксальных мыслей, суждений и мнений, которые ранее не озвучивались в литературе. Так, она без прикрас пишет о скрытности и лицемерии женщины, состоящей в браке: «Женщина никогда не подарит в любви больше откровенности, чем это позволяет благоразумие»1. Или: «Все мы, женщины, носим маску, каждая свою — ту, какая ей всего удобнее. Моей маской была моя улыбка»2.
И Эльзи Линднер, заметив на своем лице первые признаки увядания, решает изменить свою жизнь и покидает мужа ради надежды обрести свободу и начать новую жизнь вне прежней рутины. Благо, бывший поклонник оставил ей состояние, и она теперь может создать вокруг себя ту атмосферу, о которой мечтала (уединение, дом, построенный по собственному проекту, приближенные слуги и т.д.).
Она хочет быть независимой и научиться жить одной, не считает себя состарившейся и недостойной счастья, в том числе и любовного, и выступает против предрассудков, царящих в обществе: «На женщину, которая осмеливается предъявить свои права в более или менее позднем возрасте, смотрят с отвращением и ужасом»3. Но план не удается: она все более и более скучает, начинает интересоваться любовными историями своих горничной и кухарки, с интересом посматривает на нанятого садовника. И в итоге все же подавленная одиночеством начинает искать любви. Эльзи решает приблизить к себе человека значительно моложе себя, который ранее дарил ее своим вниманием. Однако все это не приносит ей радости: объект любви уже остыл, а муж, к которому она, по-видимому, намеревается вернуться, находится на пороге бракосочетания с девушкой, которую она не мыслила своею соперницей и втайне презирала. Героиня в результате приходит к выводу, что причина ее метаний - возраст и определенные физиологические изменения в организме женщины, приводящие к «временному безумию», а все попытки представить это как идейные устремления не более чем желание сделать так, «чтобы нас считали нормальными»4. Она даже начинает мечтать об учреждении монашеского ордена для 40-50-летних женщин, «своего рода
1 Михаэлис К. Опасный возраст. Дневник и письма / Пер. с дат. Р.М. Маркович. СПб., 1911. С. 32.
2 Там же. С. 141.
3 Там же. С. 63.
4 Там же. С. 61.
убежища», которое могло бы их спасти от увлечений и несуразного поведения. Так расшифровывается название - «опасный возраст».
Но это точка зрения героини, а отнюдь не автора. На самом деле писательница показала капитулирующую перед общественными условностями женщину, которая, во-первых, изменила своим свободолюбивым настроениям (променяла одиночество и тягу к нравственному самосовершенствованию на любовное чувство), а затем даже захотела вернуться под супружеский кров, чему помешала лишь неготовность ее мужа принять провинившуюся женушку ... Следовательно, феминистские интенции, которые можно было бы усмотреть в поведении героини в начале романа, в его конце «аннулируются». Эльзи оказывается всего лишь обыкновенной женщиной, более всего ценящей комфорт, и еще лучше, если он сопровождается любовными радостями. Открывая в литературе новый пласт психологических и социальных отношений, автор продемонстрировала безусловное мастерство психологического анализа, проявляющееся косвенно в сообщениях Эльзи о своих ежедневных действиях, интересах, культе тела, заботам о котором она посвящает много времени, и прямо, когда она пытается исследовать причины своих поступков. Показательны размышления героини о роли женщины в семье. Их поначалу можно интерпретировать как вызов буржуазным условностям, но завершаются они словами, снижающими значение внутреннего монолога: «Это философское настроение посетило меня, вероятно, оттого, что я ела сегодня за обедом камбалу; это очень тяжелая и трудно перевариваемая рыба»5 (хотя в этом можно усмотреть и самоиронию!). В романе удачно соблюдено «равновесие» между зарисовками сцен повседневной жизни и самоанализом героини. А трудности «разведения» авторской позиции с самооценкой Эльзи требовали от читателя и критика серьезных раздумий. Они, собственно, и привели к предельно разноречивым оценкам романа. В результате появились разнообразные суждения: одни брали Эльзи под свою защиту, другие выражали негодование по поводу ее поведения и запросов6.
После публикации в «Огоньке» романа «Опасный возраст» редакция журнала провела опрос читательниц. Женщины разделились на два лагеря: противников и сторонников романа. Большинство простых читательниц оценили роман как «сплошную клевету на женщину»7 потому, что не увидели в героине правдоподобия. По их мнению,
5 Там же. С. 38.
6 Подробнее о психологическом анализе в женской прозе начала ХХ в. см.: Михайлова М.В. Внутренний мир женщины и его изображение в русской женской прозе Серебряного века // Преображение. 1996. № 4. С. 150-158.
7 Анкета среди читательниц «Огонька» // Михаэлис К. Опасный возраст женщины. М., 1911. С. 190.
«какого-то маниака автор выдает за основной тип женщины!»8. Видимо, под «манией» они подразумевали преследующее Эльзи желание вырваться из-под опеки мужчины, вдохнуть воздух свободы. А особенно возмутила их готовность героини связать свою жизнь с молодым мужчиной. Показательно также, что 40-летняя женщина была воспринята ими как «вышедшая в тираж»: «Пощадите нас, старух, не забрасывайте наши седеющие головы грязью»9. Другие же, более эмансипированные, знакомые с медицинскими данными (при этом отвергающие указание на «опасный возраст»), предлагали психо-физиологическое объяснение метаний героини: «Не рожала, не любила, жила с нелюбимым — вот и разгадка»10. Сходное решение проблемы выдвинула еще одна читательница, правда, усмотрев в драматичной судьбе героини не общую жизненную закономерность, а лишь личные недостатки: «Нужно было бороться со своей ленью, праздностью, создать себе умственный или душевный здоровый интерес, а не тратить себя на пошлое занятие своим телом, чтобы не переставать нравиться мужчинам» 11. Как видим, в этой позиции проглядывают феминистские «задатки» читательницы. Еще более очевидны они были в ответах, затрагивающих политический аспект: «Дайте женщине права, и всякие опасности отпадут сами»12. Однако среди рецензенток встречаются и те, кто смог по достоинству оценить способность датской писательницы изображать женские переживания: «Михаэлис талантлива. Это должен признать всякий, у кого есть какой-либо вкус и кто прочитал десяток ее страниц» 13. Последнее высказывание свидетельствует о высоком художественном развитии рецензенток, которые смогли подняться над общественным мнением, отвлечься от скандальности сюжета и признать достоинства романа.
Таким образом, русские читательницы в большинстве своем сочли роман неправдоподобным или этически порочным, погружающим в такие глубины чувств, которые не должны выходить наружу. При этом даже в негативных откликах прослеживается беспокойство по поводу того, что кто-то может принять все описанное всерьез, поверит опубликованной «клевете», и, таким образом, признается сила писательского мастерства К. Михаэлис.
Достаточно любопытным является тот факт, что в сопроводительной статье к выдержкам из анкет читательниц «Огонька» содержатся
8 Там же. С. 191.
9 Там же. С. 190.
10 Там же. С. 192.
11 Там же. С. 198.
12 Там же. С. 193.
13 Там же. С. 182.
конкретные практические советы по разрешению тех проблем, с которыми столкнулась героиня романа: «Современная гигиена рекомендует женщинам, достигшим «опасного возраста», целый ряд правил», призывающих «к умеренности в пище, к ваннам и правильному образу жизни» 14. Следовательно, даже редактор-составитель воспринял роман как «пособие» по возрастной психологии. Это говорит об утилитарности восприятия и о том, что женское творчество воспринималось в целом как «расшифровка» конкретных ситуаций и обстоятельств в жизни женщины, как обнажение женского опыта, т. е. ценилось именно за натуралистичность. Художественный уровень практически не принимался во внимание, эстетические заслуги автора-женщины выводились за скобки.
Среди профессиональных критиков также не было единства. Многие рецензенты восприняли роман прямо-таки враждебно. Причиной этого была убежденность, что автор в центр внимания поставила нетипичный женский характер. «Жорж Занд, Ристори, Дузе и много-много других носительниц прекрасных и милых людям имен? Знавали ли они трагедии «опасного возраста»? Но это женщины, живущие чувством, эмоциями, напряженной внутренней жизнью, а не цинично-холодным расчетом»15, — писала А. Даманская, известная писательница, журналист, критик, сама едва ли не первой приветствовавшая смелость польской писательницы Г. Запольской в изображении тайное тайных женского сердца16. Другое дело, что А. Даманская развитие женской темы в литературе связывала с показом умственного кругозора женщины, раскрытием ее творческого потенциала. По-видимому, в романе К. Михаэлис ее оттолкнула именно «замкнутость» женского мира, сосредоточенность героини только на любовной сфере (и здесь А. Даманская оказалась на удивление непроницательна, ибо поиск свободы составляет на деле главное содержание романа).
Почти тот же аргумент использует в предисловии к роману Ф. Мускатблит, указывая на «ряды женщин, являющихся вдохновительницами-сотрудницами мужчин (Бебель, Короленко, Кюри-Складовская, Эшенбах)» 17. Показательно, что женщине он
14 Там же. С. 170.
15 Даманская А. Карин Михаэлис // Михаэлис К. Опасный возраст женщины. М., 1911. С. 176.
16 Подробнее см.: Михайлова М.В. Творческая индивидуальность и репутация писательницы: судьба произведений Г. Запольской в России (тендерный аспект) // Stereotypes in Literatures and Cultures. International Reception Studies / Rahilya Geybul-laeva, Peter Orte (eds.). Frankfurt am Main, 2010. P. 238-254.
17 Михаэлис К. Собр. соч. Т. 1: Опасный возраст / Пер. с дат.; под ред. и с пре-дисл. Ф. Мускатблита. М., 1911. C. III.
отводит роль «музы» и «помощницы», не желая (подсознательно, конечно) признать в ней наличие самостоятельного творческого дара. И это в свою очередь свидетельствует о «непопадании» в цель. В том-то и дело, что К. Михаэлис не собиралась писать о творящей, создающей духовные ценности или деловой женщине. У нее была другая задача: показать, что уже любая женщина начинает тяготиться зависимым положением, что ей хочется иного образа жизни, в ее голове рождаются новые помыслы и желания. И в то же время она продемонстрировала, как трудно отрешиться от привычек, как желаемое не совпадает с действительностью и какие усилия требуются, чтобы в самом деле осуществиться, стать личностью.
В произошедшей в жизни героини драме многие критики винят ее саму, ее повседневные занятия, привычки и ставят ей в пример женщин, которые по характеру не могут быть с ней соотнесены. Женская психология этими критиками не берется в расчет, ибо, по их мнению, активная общественная деятельность способна изгнать из головы все «лишнее». На этот раз «лишними» объявляются именно мечты о любви. Так, внешне выказывая себя сторонниками эмансипации, на деле критики вновь загоняют женщину «в рамки» созданных ими теорий. В связи с этим Ф. Мускатблит и пишет: «Все женщины у датской писательницы — так или иначе исковерканные натуры. <...> Это типичные самки, человеческое обличье и черты которых служат лишь орудием для наиболее полных сексуальных достижений»18. Значит, если раньше женщине отводилась роль жены, матери, вдохновительницы-возлюбленной, то теперь ее предназначение видится в кругу общественных дел и устремлений, а романтические порывы истолковываются как ее слабость и проявление низменных инстинктов. По мнению критика, героиня, ее окружение, ее повседневные заботы давно устарели, необходима свежая струя, а не «пышные, но взошедшие на гнилой почве <.. .> ядовитые грибы»19. Правда, Ф. Мускатблит признает, что заслугой К. Михаэлис является ее «беспощадность» к женской душе, которая оказалась обнаженной так полно именно потому, что перед нами «бесспорно выдающаяся датская писательница» 20.
Предисловие Мускатблита крайне противоречиво: автор не устает хвалить писательский дар Карин Михаэлис (она «тонкий психолог» 21 и т. п.), но при этом абсолютно не принимает созданных ею персонажей, ситуацию, предлагая свои варианты развития сюжета романа. На
18 Там же. С. II.
19 Там же. С. III.
20 Там же. С. I.
21 Там же. С. IV.
6 ВМУ, филология, № 2
этом противоречии следует остановиться особо. Предисловия всегда создавались для того, чтобы облегчить читателям восприятие произведения, ввести его в литературный контекст, подготовить к новому материалу. И тот факт, что Ф. Мускатблит так и не смог предложить единого целостного взгляда на произведение К. Михаэлис, говорит о том, что неприятие идейной составляющей романа вступило в конфликт с признанием художественного мастерства писательницы. Это, впрочем, неудивительно, ибо Ф. Мускатблит — не профессиональный критик, а не более чем плодовитый публицист и журналист начала ХХ в.22, автор политических брошюрок, который оказался неспособным дать убедительную оценку художественной стороне произведения.
Зато среди тех, кто принял роман К. Михаэлис целиком, без каких-либо оговорок, можно назвать известного литературоведа П.С. Когана, пропагандиста и постоянного защитника женского литературного творчества. В обзоре европейской литературы за 1911 г., в которой, на его взгляд, царили «серые будни» 23, он выделяет только произведения датской писательницы: ей «удалось приковать к себе более или менее общее внимание», а в России ее романы стали почти «гвоздем» сезо-на24. Автор статьи объясняет, почему многие рецензенты отказались признавать новаторство романистки. Это произошло из-за внешней скандальности произведения — ведь долгое время в литературе господствовало убеждение, что лишь юным героиням доступна любовь, а женщинам старше 40 лет неприлично испытывать подобные чувства. Коган напоминает, что первым писателем, который углубился в исследование психологии зрелой женщины, был О. де Бальзак. Но его произведение называлось «Тридцатилетняя женщина», что сейчас не выглядит так смело, как в 30-е годы XIX в. Карин Михаэлис явилась его преемницей, создав образ, рожденный новым временем: «Она отыскала новую красоту в тайниках той любви, которая горит в душе зрелой женщины и которая до сих пор возбуждала смех и сожаление в мужчине» 25. П. Коган обращает внимание на тонкость в описаниях физиологической и психологической жизни женщины, «научную строгость», с которой автор-женщина «подошла к анализу
22 Мускатблит Федор Генрихович (1878-1947) — журналист, автор книг «Народное представительство» (Одесса, 1905), «Битва при Ляоянь. Критический очерк с 6 рисунками, 5 картами и 1 чертежом» (Одесса, 1905), «Биография Антона Павловича Чехова» // А.П.Чехов: сборник статей (М., 1910), «1812 год в карикатуре» (М., 1912) и др.
23 Коган П. Европейская литература 1911 г. // Ежегодник газеты «Речь» на 1912 год. СПб., 1912. С. 450.
24 Там же. С. 455.
25 Там же. С. 456.
собственной души» 26. Развивает эту мысль П. Коган в предисловии к «Эльзи Линднер» (второй части романа «Опасный возраст»), указывая, что «признания зрелой женщины драгоценнее, чем исповедь наивной души»27. Тем самым, подчеркнув подлинное новаторство и даже художественные открытия писательницы, он ставит точку в споре о достоинствах дилогии К. Михаэлис.
Резонанс романа был так велик, что в Германии вышла книга-ответ графика и кинематографиста Эдмунда Эделя «Опасный возраст. Мужчина в 50 лет», где автор иронически изображает «метания» мужчины, по форме переживаний рождающие ассоциации с романом датчанки. Немецкое произведение явно уступало в отношении художественности роману Карин Михаэлис, поэтому прошло почти незамеченным. Однако роман Эделя был переведен на русский язык и опубликован всего через год после появления книги датской писательницы, что еще раз свидетельствует об особом интересе к ней русской читающей публики, готовой воспринять любую информацию о ней. Оттого в предисловии к этому роману Владимир Серов больше внимания уделяет произведению, подтолкнувшему к написанию своеобразного «перевертыша». И в качестве отличительной черты автора отмечает ее особую откровенность: «И если только это правда,
что в своей книге Карин Михаэлис "срывает маску", то остается
28
только приветствовать ее» .
Таким образом, в России, как и во всей Европе, читатели и критики разделились на сторонников и противников романа. Следует отметить, что в некоторых европейских странах активистки женских освободительных организаций проводили митинги и забастовки, протестуя против публикации произведения. Об этих акциях писали и в России: «Датское общество женского равноправия выступило с энергическим протестом»29. Феминистки опасались, что образ героини романа, чья ежедневная жизнь описывается без прикрас, может помешать им в борьбе за права женщин. Впоследствии Карин Михаэлис, посещавшей эти страны для прочтения лекций о женской психологии и своем творчестве, неоднократно приходилось сталкиваться с воинственно настроенными дамами.
Весьма знаменательно, что русские издатели посчитали долгом ознакомить русскую публику с самыми заметными зарубежными
26 Там же.
27 Коган П. Предисловие // Михаэлис К. Собр. соч. Т. 2: Эльзи Линднер. М., 1911. С. VI.
28 Эдель Э. Опасный возраст. Мужчина в 50 лет. Ответ на книгу Карин Михаэлис «Женщина в опасном возрасте». Киев; Пб.; Одесса, 1912. С. XIV.
29 Карин Михаэлис о своем романе // Михаэлис К. Опасный возраст женщины. М., 1911. С. 163.
откликами - Клары Фибих «Женщина в опасном возрасте», проф. Альберта Эйленбурга «Исключительный случай», Габриэль Рейтер «Опасная книга», Виктор Ноак «Девки Карин Михаэлис», Ганса Оствальда «Карин Михаэлис о своей книге», д-ра прав Вертгауэра «Опасный возраст», — выпустив сборник «Опасный возраст. Женщина в 45 лет. Критика Карин Михаэлис и других авторов» (СПб., 1912), который предварялся вступлением уже упоминавшегося В. Серова. И весьма знаменательно, что ярыми противницами романа выступили немецкие романистки Г. Рейтер и К. Фибих, творения которых так или иначе были отмечены сочувствием феминистскому движению30, в то время как мужчины опирались главным образом на медицинские данные возрастной психологии и утверждали, что показанное Михаэлис отнюдь не типично для большинства женщин, не склонных к истерии. Женщины отвергли роман, посчитав, что книга написана чересчур откровенно, обнажает тайники женской души, мысли и сокровенные чувства, но отнюдь не всех женщин, а тех, которые принадлежат к «типу бесплодной девки-проститутки», и, следовательно, не могут быть интересны тем, кто проводит «остаток своих дней в работе, надеждах, желаниях, заботах о муже, детях, внуках или напряженной борьбе за существование» 31. Их вывод был таков: книга — клевета на женские ценности и чувства. Отпор этим измышлениям дал В. Серов, предложив очень точный (по тем временам) гендерный анализ социальных отношений в обществе, указав, что только женщина подчинена общественному контролю и это вырабатывает в ней «приспособляемость» к обстоятельствам, готовность ко лжи. С пафосом он восклицает: «Виновата ли женщина, когда она <.> так опошлилась, что нам <.> жутко смотреть на <.> наши взаимоотношения, на нашу взаимную вражду, неприязнь <...>». И он смело бросается в бой с мировыми знаменитостями, заявляя: «Всеми силами я хочу предостеречь вас, дорогие читатели и читательницы, от односторонности суждений женщин-критиков, которые во имя установления дружественных отношений между мужчиной и женщиной хотят закрыть от вашего взгляда правду, большую правду, которая хотя и принесет вам много горя, но которую нужно знать. Читайте книгу Карин Михаэлис <.. .>»32.
Таким образом, анализ откликов на роман Карин Михаэлис «Опасный возраст» позволил обнаружить расхождение между
30 См. сборник «Рассказы современных писательниц-феминисток» (СПб., 1912), в который включены были произведения Г. Рейтер, а также роман К. Фибих «Женская деревня» (1900).
31 Опасный возраст. Женщина в 45 лет. Критика Карин Михаэлис и других авторов. СПб., 1912. С. 34, 36.
32 Там же. С. XVII, XXI.
уровнем читающей публики и профессиональной критики. Русские читательницы и западноевропейские писательницы оказались гораздо консервативнее, чем можно было предположить. Русские же профессиональные критики в большинстве своем увидели в данном произведении своеобразный «прорыв» в изображении поведения и чувств женщины, но оценили это по-разному. В некоторых случаях демагогия по поводу эмансипации брала верх, и тогда роман корили за отсутствие у его героини высоких духовных запросов. В других — увидели в нем продолжение традиций мировой классической литературы и новый поворот в раскрытии женской темы.
Список литературы
Коган П. Европейская литература 1911 г. // Ежегодник газеты «Речь» на
1912 год. СПб., 1912. Михаэлис К. Опасный возраст. Дневник и письма / Пер. с дат. Р.М. Маркович. СПб., 1911. Михаэлис К. Опасный возраст женщины. М., 1911.
Михаэлис К. Собр. соч. Т. 1: Опасный возраст / Пер. с дат., под ред. и с предисловием Ф. Мускатблита. М., 1911. Михаэлис К. Собр. соч. Т. 2: Эльзи Линднер. М., 1911. Опасный возраст. Женщина в 45 лет. Критика Карин Михаэлис и других
авторов. СПб., 1912. Эдель Э. Опасный возраст. Мужчина в 50 лет. Ответ на книгу Карин Михаэлис «Женщина в опасном возрасте». Киев; Пб.; Одесса, 1912.
Сведения об авторах: Михайлова Мария Викторовна, докт. филол. наук, профессор кафедры истории русской литературы XX-XXI веков филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова, академик РАЕН. E-mail: mary1701@mail.ru; Ляпина Анастасия Алексеевна, аспирант кафедры истории русской литературы XX-XXI веков филол. ф-та МГУ имени М.В. Ломоносова. E-mail: anastasialyap@mail.ru
