CC BY
27DOI 10.31168/2618-8570.2021.22
Евгения КАЛИНОВА
Роль СССР в подготовке мирного договора с Болгарией после Второй мировой войны — мифы и факты*
Мозиция Советского Союза в отношении мирного договора с Болгарией от 10 февраля 1947 г. является следствием его геополитических интересов на Балканах и военных действий, оставивших страну в советской сфере влияния1. Для Москвы Болгария становится элементом ее безопасности, и действия Сталина — попытаться защитить болгарскую территориальную целостность и предотвратить чрезмерную перегрузку страны репарациями — логичны. Кремль, однако, не забывает, что Болгария потерпела поражение и должна заплатить за союз с Германией. Советская защита к тому же учитывает интересы союзников — США и Великобритании, а также Югославии, что вызывает необходимость идти на компромиссы, даже когда СССР убежден в правоте болгарских аргументов.
Осенью 1944 г. Москва косвенно поддерживает попытку правительства Отечественного фронта (ОФ) задержать болгарские войска на Беломорье**, что могло бы послужить для защиты там болгарских интересов. Однако после ультиматума У Черчилля Сталин соглашается отозвать войска2. Он вмешивается, заставляя И. Броз Тито допустить Болгарию сражаться с Германией на югославской территории, но весной 1945 г., соглашаясь со своими союзниками, не содействует в получении страной статуса «сово-юющая»3. В Потсдаме Сталин убеждает США и Англию установить с Болгарией дипломатические отношения, чтобы облегчить подписание с ней мирного договора, но они отказывают. Демон-
* Исследование выполнено при финансовой поддержке Национального научного фонда Болгарии, проект ДНТС Русия/02/17: «Болгария, Россия, Балканы. Проблемы мира и войны ХУ!!!-ХХ! вв. (мифы и действительность)».
** Белое море — так болгары называли Эгейское море.
стрируя, что уважает их интересы, Сталин идет в отношении мирных договоров на компромисс, соглашаясь на признание территориальных интересов Италии, а также на подписание договоров только с признанными демократическими правительствами Болгарии и Румынии4. На сессии Совета министров иностранных дел (СМИД) в Лондоне осенью 1945 г., однако, становится ясно, что США не примут во внимание сделанные уступки, и министр иностранных дел СССР В.М. Молотов ставит следующее условие: СССР согласится с предложенной США мирной конференцией, если американцы признают румынское и болгарское правительства. На московской встрече в декабре 1945 г. найдена приемлемая формула для конференции: участие ограниченного круга государств и принятие решений рекомендательного харак-тера5. Сталин соглашается заставить болгарское правительство включить в свой состав двух представителей оппозиционных партий, не участвующих в выборах, что позволит США признать его и заключить мирный договор. Начало холодной войны делает это решение невозможным, под давлением Сталина прерваны переговоры с оппозицией, а второй кабинет ОФ создан без её представителей6.
Реальная борьба СССР за подписание мирного договора с Болгарией начинается в апреле 1946 г., когда он позволяет болгарскому правительству официально поднять вопрос о Западной Фракии, считая его достаточным аргументом против греческих притязаний на болгарские территории7. На Парижской сессии СМИД Молотову удается провести решение о частичной, а не полной компенсации Греции со стороны Болгарии. Советская сторона соглашается ограничить действия болгарских вооруженных сил, но выступает против предложения, чтобы Болгария заплатила также косвенные репарации. Из-за категорического возражения США и Англии оценить в преамбуле мирного договора Болгарию как «совоюющую» (они возражают даже против формулировки о болгарском вкладе в разгром Германии) СССР идет на компромисс. Он уступает в вопросе о статусе «совоюющей», соглашаясь отказать в нем Болгарии, но по его ходатайству в преамбулу договора включается текст, что страна приняла «активное участие в войне против Германии»8.
Парижская конференция (29 июля-15 октября 1946 г.) стала ареной, на которой Советский Союз ведет борьбу, отстаивая болгарские интересы, поскольку не желает, чтобы страна, входящая в зону его безопасности, была ослаблена в территориальном, военном и экономическом отношении. Он организует и согласовывает защиту интересов Болгарии делегациями Украинской и Белорусской ССР9, Чехословакии, Польши и Югославии. Особенно была важна поддержка Югославии, как страны, пострадавшей от действий Болгарии в период 1941-1944 гг. и могущей претендовать на территории и репарации. Благосклонная позиция Югославии могла бы служить контрапунктом чрезмерных греческих запросов. Поддержка Югославии обеспечена при участии Сталина в начале июня 1946 г.10 и связана с планируемой южнославянской федерацией, но цена этого очень высока — Г. Димитров принимает указание Сталина предоставить культурную автономию Пиринскому краю. В беседе 5 июня 1946 г. с членами болгарской делегации в Москве Сталин разъясняет свою позицию на мирной конференции по болгарским вопросам. Относительно репараций, он считает, что на этом форуме следует упирать на то, что Болгария приняла активное участие «в общей борьбе союзников», «серьезно» помогла в освобождении Югославии и Греции, и поэтому сумму репараций необходимо снизить, как это сделано для Италии. По его мнению, «общая сумма едва ли превысит 45 миллионов долларов, две трети из которых следует выделить Югославии и одну треть — Греции. Когда это произойдет, Югославия заявит об отказе от всяческих репараций со стороны Болгарии, так как самостоятельно разрешит все свои вопросы. Таким образом, для Греции останутся только 15-20 миллионов долларов, которые к тому же будут выплачиваться в течение 6-7 лет»11. Сталин информирует болгарскую делегацию о позиции советской стороны на Парижской сессии СМИД, говоря о том, что она, как и американская, не участвовала в установлении болгарско-греческой границы после Первой мировой войны и «не признаёт ее как справедливую». Указания болгарам звучат так: «Требуйте территориальный выход на Белое море, если это не пройдет, тогда переходите к экономическим требованиям. Право требовать территориальный выход вы
имеете, но сейчас трудно рассчитывать на получение такового. Подобные требования реализуются только силой. Во всяком случае, подготовитесь на будущее»12.
Еще в начале Парижской конференции (7 августа 1946 г.) в комиссии по процедуре советский представитель А.Я. Вышинский делает предложение, которое оказывается особенно важным для побежденных стран. В дополнение к решению пригласить Италию, Болгарию, Румынию, Венгрию и Финляндию выступить на пленарных заседаниях конференции со своими соображениями по проектам мирных договоров с ними Вышинский предлагает заслушать по отдельным вопросам представителей этих стран также в комиссиях, причем в процессе их работы13. Это дает болгарской делегации возможность представить свои аргументы соответствующим комиссиям и таким образом попытаться повлиять на их решения.
Советская поддержка ярко проявляется на пленарном заседании конференции 14 августа 1946 г. В этот день болгарская делегация в лице министра иностранных дел Г. Кулишева представляет свою точку зрения на будущий мирный договор в подробностях. Украинский представитель Д.З. Мануильский в своем выступлении подчеркивает, что речь идет уже о новой Болгарии, которая внесла свой вклад в разгром Германии, и заявляет, что претензии Греции на 1/10 часть болгарской территории несправедливы. Вместе с тем он поддерживает болгарскую идею о Западной Фракии — по его мнению, она «неразрывно связана с Болгарией хозяйственными, географическими и историческими связями», а лишение страны выхода в Эгейское море обрекло бы ее на «стальную удушающую петлю и нанесло бы ущерб ее сельскому хозяйству и промышленности»14. Он призывает принять во внимание Бухарестский договор 1913 г., согласно которому (вопреки проигранной Межсоюзнической войне) Болгарии были оставлены Западная Фракия и порт Дедеагач. На следующий день, 15 августа, между «великими» участниками идет острый спор по поводу болгарских претензий. Как отмечается, государственный секретарь США Джеймс Фр. Бирнс (1945-1947 гг.) и британский делегат сэр Александр Дж.М. Кадоган, постоянный заместитель министра иностранных дел Великобритании
(1938-1946 гг.), выступают против, а в ответ Молотов заявляет, что «империалистические требования Греции в отношении Болгарии и Албании следует задушить еще в зародыше»15.
Фактическое обсуждение проекта договора с Болгарией начинается в Политической и территориальной комиссии. На ее втором заседании (19 августа) греческий делегат П. Пипинелис требует исключить слова «активное участие» Болгарии в войне против Германии из преамбулы к договору. Их включение было достигнуто советской стороной во время Парижской сессии СМИД. Со своей стороны болгарская делегация выдвигает предложение внести в текст уточнение о том, что страна начала военные действия против немецких войск еще 9 сентября 1944 г. (а не после перемирия 28 октября 1944 г., как зафиксировано в преамбуле), и настаивает на том, чтобы Болгария была отмечена как «совоюющая»16. 26 августа советский представитель в комиссии Н.В. Новиков, проанализировав участие Болгарии в войне против Германии, настаивает на том, что в преамбуле оно правильно определено как «активное». В поддержку болгарских предложений признать страну «совоюющей» и отметить ее вступление в войну против Германии еще до подписания перемирия выступают белорусская, украинская и югославская делегации. При голосовании этих двух предложений три делегации вместе с чехословацкой выступают «за», в то время как девять из 13 стран в комиссии — против17. В числе девяти находится и советская делегация по причине поддержанного СССР решения Парижской сессии СМИД по вопросу о статусе «совоюющей». Из-за отказа США и Великобритании сессия отказывается признать Болгарию «совоюющей», и СССР не удается добиться большего, чем формулировка «активное участие» в войне. В связи с общим решением СМИД у советского представителя в Политической комиссии не было возможности проголосовать за болгарскую формулировку.
2 сентября В. Коларов представляет Политической комиссии болгарские аргументы по Западной Фракии, а 4 сентября П. Пи-пинелис в длинной речи пытается их опровергнуть. На том же заседании Новиков зачитывает декларацию, в которой оспаривает греческие утверждения о том, что Афины претендуют только
на «стратегические поправки границы», и поясняет — они касаются 1/10 части всей болгарской территории, а граница прошла бы «в 95 км от болгарской столицы София и всего навсего в 35 км от Пловдива», и цель Греции состоит в том, чтобы эти политические и хозяйственные центры стали «стратегически уязвимыми»18. Советская делегация выступает против греческих притязаний, поскольку они противоречат целям Мирной конференции по установлению долгосрочного мира на Балканах. Во второй части декларации Новиков подробно останавливается на болгарском предложении, чтобы граница с Грецией соответствовала Бухарестскому договору 1913 г. Он утверждает, что принятие этого предложения «устранило бы историческую несправедливость, допущенную в отношении болгарского народа» с потерей Болгарией в 1919 г. Западной Фракии. Новиков приводит исторические и этнические аргументы, умело подчеркивая позицию Великобритании в 1913 г., полагавшей уместным тогда оставить область в болгарских границах, в противовес поддержке, которую Лондон в данный момент оказывает Греции. Советский дипломат напоминает, что и США в 1919 г. выступали за то, чтобы оставить Болгарии Западную Фракию. Подтекст ясен: чтобы быть последовательными, США и Англия не должны отвергать болгарские претензии. Новиков подчеркивает, что СССР не участвовал в конференциях, определивших судьбу области, и не связан с их решениями, а хочет восстановления исторической справедливости. Декларация заканчивается признанием того, что «у Болгарии есть все основания для претензий на Западную Фракию»19.
Дебаты продолжаются 9 сентября с уже упомянутой защитой греческих претензий делегатами Южной Африки и Англии. На них реагируют представитель белорусской делегации А.Г. Бондарь и чехословацкой — Носек, которые характеризуют болгарские аргументы по Западной Фракии как «вполне оправданные и понятные»20. В том же духе 11 сентября выступает и украинский делегат А.К. Касименко21. На этом же заседании, однако, американская и французская стороны высказываются против болгарского запроса. Когда 16 сентября комитет голосует по предложению Пипинелиса запросить мнение Военной комис-
сии о необходимости «стратегической границы», Новиков заявляет: «Советское правительство не может согласиться на отделение территорий от Болгарии, потому что [это] не принесет пользы миру на Балканах и в мире и даже может угрожать ему. Советское правительство всегда будет противостоять подобным требованиям правительства Греции, которые мы считаем совершенно необоснованными... Предложение Греции о внесении исправлений неприемлемо и несправедливо и не может быть принято ни этой комиссией, ни конференцией»22. Предложение Новикова: принять ст. 1 проекта договора в том виде, как он сформулирован СМИД (в границах на 1 января 1941 г.). Это означает, что СССР отвергает претензии Греции, но и отказывается от дальнейшей поддержки предложения Болгарии о Западной Фракии. Из-за обозначившихся позиций Соединенных Штатов и Франции пять славянских делегаций не могут получить перевес в комитете из 13 человек. Поэтому СССР продолжает преследовать свою главную цель — не допустить потерю Болгарией своей территории.
В Военной комиссии советский представитель генерал-лейтенант Н.В. Славин иронизирует по поводу претензий Греции на «стратегическую границу» следующим образом: «Разумеется, безопасность Греции будет повышена, если вся Болгария будет включена в границы Греции»23. В дебатах, возобновленных 1 октября в Политической комиссии, Новиков повторяет, что «изменение границы невозможно», но больше не поднимает вопрос о Западной Фракии24. Советская делегация оказывается в числе 10 проголосовавших в Политической комиссии за формулировку СМИД о границах Болгарии на 1 января 1941 г.
Советская поддержка Болгарии в Политической комиссии является фактом и в связи с британским предложением сформулировать ст. 2 мирного договора таким образом, что права евреев в стране якобы недостаточно гарантированы. Новиков в ответ заявил, что в проекте договора содержатся положения, отменяющие все дискриминационные законы и дающие евреям права, которыми обладают все другие граждане. Он критикует самих британцев, напоминая, что еврейское население в Палестине, находящейся под английским контролем, подвергается «убий-
ствам, преследованиям и арестам», и цель предложения — «использовать Болгарию в качестве некоего громоотвода, чтобы показать евреям, как они заботятся об их безопасности, прикрывая законное недовольство евреев ситуацией в Палестине»25. Белорусский делегат Бондарь напоминает, что в Болгарии никогда не было антисемитских настроений, и Всемирный еврейский конгресс в августе 1946 г. выразил болгарам свою письменную благодарность за спасение болгарских евреев во время войны. Однако окончательного отклонения британской поправки СССР добьется только на нью-йоркской сессии СМИД.
В Военной комиссии советским делегатам удается отклонить просьбу Греции о дальнейшем сокращении болгарских войск и военной техники26, сравнивая ее со скромными греческими требованиями в этом отношении к Италии. Серьезный спор вызывают греческие требования к Болгарии: снести все укрепления в 20 км от границы с Грецией и запретить строительство укреплений в этом районе.
Белорусский делегат заявляет, что цель этого: «унизить и разоружить болгарский народ, чтобы ему всегда угрожала агрессия греческих монархистов», а советский делегат Славин произносит резкую речь. Он напоминает о принципиальном решении сессии СМИД, согласно которому малые страны могут принимать меры для своей защиты, и что для четырех бывших сателлитов в проектах договоров (ст. 9) предусматриваются равные условия. Он выражает недоумение, почему Соединенные Штаты, Англия и Франция, поддерживая греческие требования, отходят от принципа равного отношения ко всем малым побежденным странам, принятого ими в СМИД. Его слова звучат основательно: «Греческая делегация постоянно напоминает нам, что в течение 30 лет болгары трижды нападали на Грецию. Но я спрашиваю представителя Греции: кто оккупировал иностранные территории в течение 30 лет и у кого? Покажите признаки болгарской экспансии, свидетельствующие о захвате чужой земли? ...Советская делегация не может согласиться с тем, что Болгария в результате своих демократических преобразований будет подвергаться новым ограничениям. Болгария имеет право заботиться о своей защите и защищать себя»27. Совет-
ский адмирал В.П. Карпунин также выступает против другого требования Греции — запретить Болгарии владеть торпедными катерами. В принципе, это требование лишено смысла, поскольку греческий флот находится в Эгейском море, куда болгарские катера не имеют доступа. Тем не менее, это предложение поддерживают США и Англия. Советский делегат указывает на еще один двойной стандарт в позиции Греции, которая не возражает против того, чтобы Италия имела определенное количество военных кораблей, но требует дополнительных ограничений для Болгарии, «хотя весь болгарский тоннажный флот меньше, чем небольшой итальянский крейсер»28. Учитывая, что в Военной комиссии представлены делегации 21 участвующей в войне страны, шансы СССР предотвратить принятие предложений Греции минимальны.
Схожая ситуация складывается и в Экономической комиссии, состоящей из 14 членов, которая с 30 сентября 1946 г. начала рассмотрение экономических положений мирного договора с Болгарией. Франция, Англия и США в дискуссиях по ст. 24 о правах Болгарии на болгарские активы, находящиеся у союзников, настаивают на том, чтобы эти активы использовались для компенсации их претензий к соответствующей стране, а советский делегат В.С. Геращенко предлагает ограничить ответственность Болгарии только Грецией и Югославией. Он напоминает, что Болгария участвовала в войне против Германии и должна свободно использовать свои активы за границей29. При голосовании предложение получает поддержку только у делегаций, которые в принципе голосуют одинаково с Советским Союзом, но их всего пять. Негативные последствия для Болгарии несет и отклонение советского предложения по ст. 25, предусматривающего возвращение Болгарии болгарского имущества в Германии. Вместо него принимается предложение США, Франции и Англии, чтобы страна отказалась от каких-либо претензий к Германии30. Не проходит также предложение главы советской делегации Ф.Т. Гусева о создании подкомиссии, которая изучит экономическое положение Болгарии и сообщит СМИД31. Во время решающего многочасового совещания по репарациям 4-5 октября Гусев атакует позиции греческой, британской и аме-
риканской сторон: «Здесь нам предлагают три разных цифры в качестве суммы, которую Болгария должна заплатить. Но эти цифры очень разные — 200, 125, 25 миллионов долларов. Тем не менее, предлагающие ничего не говорят нам, основываясь на каких расчетах они эти цифры определили. Почему, например, Болгария должна платить 125 миллионов долларов, а не 124 миллиона долларов. Мы не можем принять в качестве предложения такие цифры. Они должны быть обоснованы... Вот почему я предлагаю, чтобы те, кто вносит предложения о размерах болгарских репараций, обосновали их, объяснив свои мотивы. Затем мы обсудим каждую отдельную мотивацию и только тогда сможем перейти к голосованию»32. За это предложение проголосовали только пять делегаций (славянских), и оно было отклонено. Затем СССР проголосовал за предложение Югославии о 25 млн долларов, но и его поддержало только пять голосов. Те же пять делегаций голосуют против предложения Великобритании о 125 млн долларов США, которое принято девятью голосами. После голосования Гусев напоминает, что окончательное решение примет СМИД, и настаивает на том, чтобы в протоколе заседания было отмечено, что, по мнению советской делегации, решение о репарациях в Болгарии «принято немотивированно, необоснованно и поспешно»33. Примечательно, что, возражая против предложенных сумм, советская делегация не воспользовалась подробным и аргументированным заявлением болгарской делегации, сделанным 4 октября в Экономической комиссии, и не прокомментировала обоснованность болгарских встречных требований. В этом случае советский подход отличается от прямой поддержки претензий Болгарии на Западную Фракию. Вероятно, причина кроется как в слишком короткой и интенсивной дискуссии, которая продолжалась с утра 4 октября до 14.40 следующего дня (срок, когда Комиссия должна была завершить свою работу), так и в стремлении СССР не указывать такие же произвольные суммы, наподобие тех, которые сама критикует, и поддержать югославскую делегацию в выполнении ее обязательств лета 1946 г. — бороться за минимальный размер ре-параций34. Очевидно также советское стремление решить вопрос о сумме в СМИД, где больше шансов на компромисс.
11 октября 1946 г. на пленарном заседании обсуждаются рекомендации комиссий по мирному договору с Болгарией. В числе восьми выступающих делегатов и А.Я. Вышинский. Он подчеркивает, что на выработку условий договора сильно влияет «предвзятое и недружественное отношение некоторых делегаций к этой маленькой славянской стране»35. В качестве доказательства Вышинский указывает, что из пяти бывших немецких сателлитов «в испытательной позиции» оказывается только Болгария, поскольку США и Англия не установили с ней дипломатические отношения, и обвиняет их в том, что они относятся к болгарскому правительству «как к неравноправному и чуть ли не подконтрольному», ставя судьбу страны в зависимость от их политических симпатий и антипатий. Напоминая об участии Болгарии в войне против Германии, советский делегат подчеркивает, что несправедливо отказывать ей в статусе «совоюющая», и защищает «славянский болгарский народ», ставший жертвой прогерманской политики своих «преступных правителей». Вышинский отмечает, что болгарский народ сумел порвать с Германией «своими собственными силами и средствами», и подробно рассказывает, как «по собственной инициативе» организовал «Народный суд», сурово осудивший «главных военных преступников Болгарии». Это, а также отказ от монархии в пользу республики должно быть принято во внимание при обсуждении мирного договора, чтобы страна достигла «справедливого и демократического мира»36.
Вышинский обвиняет греческую делегацию и тех, кто ее поддерживает, в попытке помешать Болгарии получить такой мир. В качестве доказательства он приводит наиболее важные решения комиссий, которые наносят ущерб Болгарии. Сначала он комментирует греческую поправку о демилитаризации болгарско-греческой границы, принятую Военной комиссией, хотя и без 2/3 голосов, необходимых, чтобы она стала рекомендацией. Он справедливо заявляет, что такое дополнительное ограничение выходит за рамки решения СМИД и не было наложено ни на одну из бывших балканских враждебных стран или на Финляндию. Напоминая, что в Болгарии вообще нет пограничных пунктов (что официально подтверждено представителем Греции в Военной комиссии) и ее границы не защищены, Вышинский за-
являет, что требование демилитаризации «неоправданно и должно быть отклонено как лишенное оснований»37.
В связи с требованием Греции об исправлении границы, Вышинский заявил, что греческое правительство «жадно протягивает руки к чужой земле». Цель советского дипломата — не допустить голосования по этому вопросу на пленуме конференции. Поэтому он характеризует его как несправедливое, напоминая о его «позорном провале» в Политической комиссии, и лишь мимоходом (используя цитату из книги У. Черчилля) он упоминает о «несправедливомувечье» Болгарии после Первой мировой войны и о болгарских требованиях, которые и в 1946 г. «не перестают быть благоразумными и благородными, как бы ни злопыхала греческая делегация и все ее покровители и укрыватели»38. Ради Западной Фракии советская сторона не имеет возможности больше ставить этот вопрос.
Вышинский использует требование Греции о запрете Болгарии иметь торпедные катера, чтобы подчеркнуть политические мотивы поведения США при обсуждении мирного договора. Сам запрет советский дипломат прокомментировал с иронией, сравнив болгарский флот с итальянским39. Постановку этого вопроса и его поддержку американцами Вышинский связывает со стремлением США оказать давление на болгарское правительство. В качестве доказательства он ссылается на заявление представителя США в Политической комиссии о том, что «у делегации США есть серьезные сомнения в развитии демократии в Болгарии, как мы ее понимаем». Критика Вышинского заключается в том, что именно недовольство болгарской политической жизнью заставляет США не уделять достаточного внимания конкретным вопросам, которые должна решать Мирная конференция, а использовать ее для оказания политического давления на Болгарию.
Последний вопрос, на котором останавливается Вышинский, это репарации. Он подтверждает советскую позицию о том, что его решение должно быть направлено в СМИД, который серьезно его изучит, чтобы не голосовать за цифры, «необоснованные ни фактически, ни морально, ни политически»40. Здесь Вышинский ссылается на болгарские аргументы о тяжелом положении
экономики страны и бедность болгар (он подчеркивает, что доход на душу населения не превышает 50 долларов и является самым низким в Европе). Таким образом, он аргументирует предложение Советского Союза о том, что размер репараций должен определяться в соответствии с фактическими потерями, понесенными болгарскими вооруженными силами, и с учетом экономического положения Болгарии. Это не было сделано на конференции и «должно быть исправлено».
В заключение Вышинский делает вывод, на который оказали влияние вышеупомянутые попытки США использовать уязвимость Болгарии на конференции, чтобы навязать правительству изменения накануне выборов в Великое Народное Собрание. Советский дипломат подчеркивает, что предложения Греции являются ничем иным, как попытками оказать политическое давление на кабинет ОФ для достижения целей, которые «не имеют ничего общего с целями Мирной конференции и наносят ущерб национальным интересам Болгарии»41.
Во время пленарного голосования по отдельным положениям проекта мирного договора с Болгарией советская позиция, поддержанная Чехословакией, Польшей, Югославией, Белорусской и Украинской ССР, не могла перевесить. Шесть стран из 21-й безуспешно голосовали против текстов, гарантирующих права евреев в Болгарии, запрета строить укрепления вдоль границы с Грецией, владения торпедными катерами и выплаты репараций в размере 125 млн долларов. При голосовании по последнему тексту принимается британское предложение, но оно не получает большинства в 2/3 голосов и не имеет рекомендательной силы для СМИД. Таким образом, реализуется советское предложение, чтобы Совет принял решение о репарациях самостоятельно. Шесть стран голосуют за рекомендации по ст. 1 — признать границы, существующие на 1 января 1941 г., но из-за позиции Англии конференция не оформляет их в качестве предложения СМИД42.
14 октября 1946 г., в предпоследний день конференции, В.М. Молотов критически анализирует ее работу и ссылается на факт, что статьи договоров с побежденными странами, не согласованные СМИД до начала конференции, не нашли решения на этом форуме, поскольку «господствующая группировка
на конференции, начиная с США и Англии, не стремилась к этому», а использовала механическое большинство, чтобы диктовать свое мнение43. Бесспорен отмеченный им отказ этих двух стран от некоторых уже согласованных в СМИД позиций. Особое внимание он обращает на различное голосование Англии по вопросу о болгаро-греческой границе, в том числе и в Политической комиссии, а затем на пленарном заседании конференции, что не позволяет принять решение. Комментируя вопрос о том, какие страны выступают в поддержку британской стороны в этом вопросе и как их национальные интересы связаны с Болгарией, Молотов задает риторический вопрос: «Не является ли эта комбинация делегаций своеобразной игрой на голосах, которую, однако, ни один честный демократ и вообще ни один объективный человек не может не рассматривать иначе, как грубую политическую ошибку, приносящую ущерб делу устойчивого мира и выгодную сеятелям беспокойства и новой агрессии?»44. Он считает, что это голосование бросает тень на всю практику голосования на конференции, и выражает уверенность, что СМИД вновь одобрит свое прежнее решение о границе, установленной на 1 января 1941 г., показывая очевидность «просчета, сделанного в этой политической игре». Затем Молотов обращается к болгарам со словами: «Болгары, будьте спокойны, ваша граница останется непоколебимой»45.
В дни конференции советские представители оказывают болгарскому правительству и другую поддержку. Они узнают от К. Георгиева, Г. Кулишева и В. Коларова о давлении американцев относительно изменений кабинета накануне парламентских выборов. Молотов советует болгарской стороне не подчиняться и заверяет, что американцы вряд ли откажутся подписать мирный договор с Болгарией, поскольку от этого также зависит подписание советской стороной мирного договора с Италией.
Уверения в том же духе Г. Димитров получает и от Сталина. Димитров едет в Москву, чтобы узнать советскую позицию по мирному договору, в том числе его сепаратного подписания с СССР, в случае отказа западных государств. Сталин и Молотов не выглядят обеспокоенными, считая, что «вряд ли дело дойдет до этого, поскольку в конце концов [США] обязаны подписать
мирный договор», да и заинтересованы в этом, потому что подписание мира с Италией зависит от СССР46.
На сессии СМИД в Нью-Йорке болгарский договор обсуждается 11 ноября 1946 г., причем рассматриваются только те рекомендации Парижской конференции, по которым не достигнуто согласие. Молотов вновь предлагает отклонить рекомендации по демилитаризации болгарской границы и запрету на торпедные катера и выступает против Великобритании и Соединенных Штатов по вопросу о репарациях, считая «странным» их требование, чтобы Болгария платила Югославии больше репараций, чем просит сама Югославия. Он напоминает, что на Болгарию наложены репарации сверх её возможностей и что эта страна помогла ускорить окончание войны, воюя с Германией. Поэтому Молотов предлагает установить следующий размер болгарских репараций — 30 млн долларов в общей сложности для Югославии и Греции вместо 125 млн (предложение министра иностранных дел Великобритании Э. Бевина) и 78 млн (предложение госсекретаря США Дж. Барнса)47. По этим вопросам позиции трех стран остаются непримиримыми. В конце заседания Бевин выражает пожелание изменить болгаро-греческую границу в пользу Греции. Молотов категорически возражает: «Если мы поставим вопрос об изменении болгарской границы, мы, несомненно, вызовем претензии Болгарии к Греции, которые гораздо более обоснованы, чем другие подобные претензии Греции к Болгарии»48. На последующих заседаниях Бевин снова пытается защитить претензии Греции, но Молотов непреклонен, и граница остается неизменной. По его настоянию репарации сокращены до 70 млн долларов, а Англия отзывает свое предложение о ст. 2 и дополнительных гарантиях по правам евреев49. Однако советская сторона вынуждена уступить в вопросах о болгарских укреплениях вдоль границы с Грецией и торпедных катерах. С учетом болгарских интересов Молотов добивается значительных уступок, поскольку сохранение территориальной целостности и сокращение репараций имеют гораздо большее значение. На этой сессии СССР не выдвигает болгарских требований относительно Западной Фракии и статуса «совоюющей». Советский представитель не только осознаёт, что западные союзники не поддержат побежденную Болгарию
против победившей Греции, но и надеется, что подписание договоров укрепит правительства стран советской сферы влияния и позволит ускорить их взаимодействие с СССР, лишить западные страны механизмов вмешательства в их внутренние дела.
Беспристрастное прочтение документов, отражающих дебаты по мирному договору с Болгарией, приводит к окончательному выводу о том, что, в отличие от ситуации после Первой мировой войны, на этот раз интересы Болгарии защищены в большей степени, благодаря усилиям СССР и поддержавших его стран — Польши, Чехословакии и Югославии. Советская помощь — реальный факт, а не миф, как пропагандистски представляется сегодня. В Париже в 1946 г. советская дипломатия сумела добиться сохранения болгарской территориальной целостности и значительного сокращения репараций. И эти решения имеют больший вес, чем неудачи при обсуждении некоторых военных и политических вопросов. Открыто заявленная советская защита болгарской идеи о более справедливом мирном договоре контрастирует с желанием Великобритании отрезать часть болгарских территорий и обременить болгарскую экономику тяжелыми выплатами в пользу Греции. Позиция СССР также отличается от позиции США, хотя и более умеренной, чем позиция Великобритании.
Объяснение различий в отношении победивших держав к Болгарии связано с включением нашей страны в советскую сферу влияния, а также с памятью о ее действиях в годы войны. Мирный договор, подписанный в феврале 1947 г., ставит точку в отношениях Болгарии с победителями из антигитлеровской коалиции50. Несмотря на то, что он отражает ультимативный тон, подписание этого документа является важным шагом к преодолению изоляции Болгарии, которая теряет Беломорье и Вардарскую Македонию, но сохраняет Южную Добруджу и становится единственной побежденной страной, увеличившей свою территорию. Возмещение ущерба не становится для Болгарии чрезмерным бременем: Югославия отказывается от своей части репараций (25 млн долларов)51, а греческая доля в 45 млн в 1964 г. будет уменьшена до приемлемых 7 млн52. Таким образом, независимо от того, что интересы Болгарии остаются подчиненными политическим устремлениям «больших» государств, страна получает относительно благоприятный мир.
Примечания
1 Калинова Е. Победителите и България 1939-1945. София, 2004. С. 93-110.
2 Баева И., Калинова Е. Следвоенното десетилетие на българската външна политика 1944-1955. София, 2003. С. 68-73.
3 Там же. С. 55-60.
4 Берлинската конференция 17 юли — 2 август 1945 г. Сб. документи. София, 1987. С. 335-336, 506-507.
5 Баева И., Калинова Е. Следвоенното десетилетие... С. 96-98.
6 Калинова Е. Мястото и ролята на Отечествения фронт в годините на «народната демокрация» (1944-1947) // История на Отечествения фронт/съюз в България. Том I. София, 2012. С. 160-163.
7 Васильева Н. СССР и проблема подписания мирного договора с Болгарией после Второй мировой войны (1945-1947 гг.) // Българо-съветски политически и военни отношения (1941-1947). (Статии и документи). София, 1999. С. 141.
8 Жигня К. Подготовка и заключение мирных договоров с Болгарией, Венгрией и Румынией после Второй мировой войны. Кишинев, 1981. С. 102.
О
Вопрос участия Белорусской и Украинской ССР как стран-учредителей в Международной конференции о создании ООН (Сан-Франциско, апрель-июнь 1945 г.) решен во время встречи «тройки» в Ялте // Кримската конференция на ръково-дителите на трите съюзни държави — СССР, САЩ и Великобритания, 4-11 фев-руари 1945. Сб. документи. София,1985. С. 135-138, 147-150.
10 Из личния архив на Кимон Георгиев. Т. III. София, 2009. Док. № 399. С. 642-643.
11 България в секретния архив на Сталин. Документи. София, 2005. Док. № 37. С. 140.
12 Там же. С. 141.
13 Васев С., Христов К. България на мирната конференция в Париж 1946 г. София, 2017. С. 62-63. (Авторы книги — болгарские журналисты С. Васев из газеты «Работническо дело» и Кр. Христов из газеты «Отечествен фронт», аккредитованные на конференции и представившие в книге документы парижских заседаний и свои впечатления).
14 Там же. С. 92-94.
15 Там же. С. 97-98.
16 Там же. С. 107, 109-111.
17 Там же. С. 114, 118.
18 Там же. С. 152.
19 Там же. С. 154-159.
20 Там же. С. 168-169, 170-171.
21 Там же. С. 174-175.
22 Там же. С. 187-188. Восемь голосов «за» и пять «против» (СССР, Югославия, Украина, Белоруссия, Чехословакия); вопрос передан в Военную комиссию.
23 Там же. С. 218. СССР вместе с большинством в Военной комиссии поддерживает американское предложение ответить Политической комиссии, что Военная комиссия не в состоянии вынести решение по греческому запросу, из чего следует, что вопрос о границе не является стратегическим и военным, а политическим.
24 Там же. С. 230-232.
25 Там же. С. 199-200.
26 Там же. С. 207.
27 Там же. С. 209-211.
28 Там же. С. 213-214.
29 Там же. С. 243-244.
30 Там же. С. 244.
31 Там же. С. 247.
32 Там же. С. 250.
33 Там же. С. 251-252.
34 Там же. С. 247-248.
35 Там же. С. 283.
36 Там же. С. 287-289.
37 Там же. С. 289-290.
38 Там же. С. 291-292.
39 Вышинский объясняет, что весь болгарский флот составляет 3 тыс. 700 тонн, в то время как греческий — 65 тыс. тонн, а Италии разрешен флот с 150-тысячным тоннажем. И он комментирует: «Какой же это страшный военный флот, приводящий в трепет г. Цалдариса и всю греческую делегацию...» // Там же. С. 293.
40 Там же. С. 295-296, 298.
41 Там же. С. 297.
42 Там же. С. 309-312.
43 Там же. С. 312-315.
44 Там же. С. 317. Имеются в виду Эфиопия, Бельгия, Бразилия, Индия, Голландия, Австралия, Канада, Новая Зеландия, Южноафриканский союз, Китай, Греция. Они вместе с Великобританией составляют те 12 стран, которые на пленуме конференции «воздержались» при голосовании за решение о признании границы Болгарии по состоянию на 1 января 1941 г.
45 Там же. С. 318.
46 В разговоре Сталин откровенно комментирует вопрос о Западной Фракии: «Требование Болгарии по Фракии создаст позиции для будущего. Нужна еще одна война, чтобы подобные вопросы получили окончательное решение...» // Димитров Г. Дневник (9 март 1933 — 6 февруари 1949). София, 1997. С. 533-534.
47 Васев С., Христов К. България на мирната конференция... С. 332-333.
48 Там же. С. 334.
49 Там же. С. 335.
50 Калинова Е., Баева И. Победителите и българският въпрос на Парижката мирна конференция 1946 г. // Васев С., Христов К. България на мирната конференция. С. 7-42; Баева И., Калинова Е. Следвоенното десетилетие на българската външна политика (1944-1955). София, 2003. С. 84-118.
51 Даскалов Г. Българо-югославски политически отношения 1944-1945. София, 1989. С. 223-224.
52 Калинова Е. Изтъняващата «желязна завеса» — България и Гърция — 60-те — 80-те години на ХХ век // България и Европа през съвременната епоха. Сб. в честна проф. Д. Сирков. София, 2010. С. 194-215.
