CC BY
63
ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ. ЯЗЫКОЗНАНИЕ
да да да да да да да да да да да да да да да да да дада да да да да да да да да да да да да да да да
Б01 10.24411/2223-0564-2020-10108 Г.С. Кунафин УДК 8221 (470.577)
РОЛЬ Ш. БАБИЧА В РАЗВИТИИ ЖАНРА СТИХОТВОРНОЙ САТИРЫ В БАШКИРСКОЙ ПОЭЗИИ (К 125-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ Ш. БАБИЧА)
Аннотация
Стихотворные сатиры видного поэта-сатирика Ш. Бабича1 отличаются разнообразностью по идейно-тематической, жанрово-стилевой и художественной природе. 1В них поднимаются вопросы морально--этического, эстетического, культурно-просветительского и особенно социально-политического плана. В структуре стихотворных сатир) поэта важное место занимает личность автора, ставившего высокие социально-нравственные требования к человеку и обществу. Поэт создал целую гамму портретов-характеристик персонажей разной степени общественной опасности, через которых ярко показал царящие в обществе уродливые порядки и порочные нравы. Для этого он тонко обращается к таким художественным приемам, как речевой портрет, сценка, диалог, монолог, гипербола, литота. Ш. Бабич умело использует возможности поэтической речи для создания комического эффекта (шутка, негодующая насмешка, злая ирония и т.д.), серьезно заботится о ритмике, музыкальности поэтических строк, системе рифм, структуре строфик своих сатирических стихов. Именно благодаря его творческим поискам поэтическая форма стихотворной сатиры стала полноправным жанром в системе жанров башкирской поэзии манифестиционно-публицистического типа.
Ключевые слова: поэзия Ш. Бабича, жанр стихотворной сатиры, тематика и проблематика, жанрово-стилевая природа, художественные особенности, комические эффекты
1 Бабич (Бабичев) Шайхзада Мухаметзакирович [02.01.1895, д. Асяново Бирского уезда Уфимской губернии (Дюртюлинский р-н РБ) - 228.03.1919, с. Преображенское Бурзян-Тангаурского кантона АСБР, ныне с. Зилаир Зила-ирского р-на РБ], поэт, деятель Башкирского национального движения. В 1910 и 1913 гг. учительствовал в Казахстане. После окончания медресе «Галия» (1916) учитель в г Троицк, с августа 1917 г. сотрудник сатирического журнала «Кармак» в г. Оренбург С декабря 1917 г. в Уфе: и.о. председателя, секретарь Башкирского областного бюро, редактор газеты «Башкорт», один из инициаторов создания и руководитель молодёжной организации «Тулкын», сотрудник отдела печати Башревкома (Башкирская энциклопедия: в 7 т. Т. 1. Уфа: Научное издательство «Башкирская энциклопедия», 2005. С. 267-268).
Shaykhzada M. Babich (Babichev) [bom January 2, 1895, village of Asyanovo, Birsk uyezd, Ufa province (today's Durtyulinsky district;, the Republic of Bashkortostan) - died March 28, 1919, village of Preobrazhenskoe, Burzyan-Tangaur canton, ASBR (today's village of Zilair, Zilairsky district, the Republic of Bashkortostan)], poet, figure of the Bashkir national movement, in 1910 and 1913 was a teacher in Kazakhstan. After graduating from Galiya madrasah in 1916 worked as a teacher in Troitsk, from August 1917 contributed to the Karmak satirical magazine in Orenburg; from December 1917 worked in Ufa as the acting chairman and secretary of the Bashkir Provincial-level Board, editor of the Bashkort newspaper, one of the initiators to create the Tulkyn youth organization and its leader, employee of the news department, Bashkir Military Revolutionary Committee.
Кунафин Гиниятулла Сафиуллович, доктор филологических наук, профессор, член-корреспондент АН РБ, заведующий кафедрой башкирской литературы, фольклора и культуры факультета башкирской (филологии, востоковедения и журналистики Башкирского государственного университета (Уфа), e-mail: [email protected]
Giniyatulla S. Kunafin, Prof. Dr.Sc. (Philology), Associate Member of the Academy of Sciences of the Republic of Bashkortostan, Head of the Chair of Bashkir Philology, Folklore and Culture, Faculty of Bashkir Philology, OrientalStudies and Journalism, Bashkir State University (Ufa), e-mail: kbl2000@mailru
Giniyatulla S. Kunafin
SH. BABICH'S ROLE IN THE DEVELOPMENT OF THE POETICAL SATIRE GENRE IN BASHKIR POETRY (TO HIS 125th BIRTH ANNIVERSARY)
Abstract
Poetic satires of the famous satirical poet Sh. Babich are diverse in their ideological, thematic, genre-style and artistic nature. They raise issues of moral, ethical, aesthetic, cultural-educational and especially sociopolitical aspect. In the structure of Sh. Babich's poetic satires an important place is taken by the personality of the author, who put high social and moral demands on the person and society. The poet created a whole gamut of portraits of characters of various degree of public danger, through which he showed vividly ugly ways and vicious morals prevailing in society. To achieve this, he delicately addressed such artistic techniques as a verbal portrait, a scene, a dialogue, a monologue, hyperbole, and litotes. Sh. Babich skillfully uses the possibilities of poetic speech to create a comic effect (joke, indignant mockery, malicious irony, etc.), seriously cares about the rhythm, melodiousness of poetic lines, the rhyme system, structure of stanzas of his satirical poems. It was thanks to his creative search a poetic form of the poetic satire became a full-fledged genre in the system of Bashkir poetic genres of a manifestation and journalistic type.
Key words: poetry of Sh. Babich, genre of poetry satire, topics and problems, genre and style nature, artistic features, comic effects
Стихотворная сатира - один из самых древних жанров. Отечественные исследователи относят его зарождение к седьмому столетию до нашей эры, классические образцы его находят в римской поэзии - у Горация, Персия и Ювена-ла. Их традиции стремились возродить в XVI-ХУШ вв. классицисты во Франции и России (Бу-ало, Кантемир, Сумароков и др.) [4; 6-10].
Сатира не была чуждым явлением и для древней и средневековой восточной литературы, в т.ч. башкирской. Сатирический пафос присутствовал и в фольклорных, и в литературных произведениях. Сатира как жанр тогда не была отнесена ни к одному из литературных родов. Тем более в древности и средние века в восточном искусстве слова отсутствовало родовое деление художественной литературы, что было свойственно европейским традициям художественной мысли, начиная с Платона и Аристотеля. «Родовые особенности, в сущности, были заключены в понятиях «назым» (поэзия) и «насер» (проза). Деление по жанрам произошло в основном по функциональным признакам (например, шахнаме, панд-наме, шикаятнаме, саяхатнаме, васыятнаме, та-рихнаме и др.). В этих условиях сатира как жанр лирики в современном ее понимании не получила сильного развития в восточной поэзии, в том числе - башкирской» [5, с. 121-122]. Разумеется, элементы сатиры, выражающие часто отрицательную оценку изображаемого, присутствовали и в эпических, и в лирических произведениях. Только с развитием реализма в башкирской ли-
тературе основной формой выражения сатирической мысли, насмешливого отношения к социальным характерам людей в лирике становятся «стихотворения, не подчиняющиеся каким-либо стилевым нормам в своей композиции, ритмике, объеме» [2, с. 301].
Жанр стихотворной сатиры в башкирской поэзии окончательно сформировался лишь в начале ХХ века. Ведь до 50-70-х гг. XIX в. башкирская лирика во многих отношениях развивалась по художественно-эстетическим канонам и традициям средневековой поэзии. Обращения поэтов к реальной жизни, к жгучим проблемам современности были еще эпизодическими. Хотя в творчестве таких поэтов, как А. Каргалы, Х. Са-лихов, Г. Утыз-Имяни (Усманов) и др., все более начинают звучать смех и критика отрицательных общественных явлений, они еще не смогли создать цельных образцов жанра стихотворной сатиры. Даже в поэзии поэта-просветителя и сэсэна М. Акмуллы, поэтизирующего и утверждающего земные идеалы, высмеивающего лицемерие, ханжество и невежество баев и мулл с их пренебрежительным отношением к простому народу, не встречаются в «чистом» виде произведения, содержащие в себе все идейно-художественные признаки сатиры как жанра лирики [5, с. 122]. Только в начале XX в. сатирическое стихотворение становится одним из распространенных жанров поэзии, превращается в могучее средство колкого, иронического выражения идей морально-этического, социально-политического
характера. Особенно большую роль в этом сыграли творческие поиски талантливого молодого поэта Ш. Бабича.
Обозрение стихотворных сатир Ш. Бабича показывает, что в них большое внимание уделяется прежде всего недостаткам морально-этического, эстетического и культурно-просветительского плана. Широко используя приём «самораскрытия» героя с помощью монолога или прямой речи, поэт создал целую галерею персонажей разной степени общественной опасности. Среди них есть и мужчина-пьяница, проводивший свое «счастливое» время в ресторанах и проявивший бурно свое недовольство по поводу появления постановления о запрещении продажи водки; и девушка, оставшаяся с ребенком на руках в результате ведения беспутного образа жизни; и студент, теряющий чувство уважительного отношения к родному языку и культуре, патриотизма, стремясь показать себя перед людьми интеллигентным, образованным человеком («Бэгзе студенттарыбыз» (1914; «Некоторые наши студенты»), «Бер эскесенец зары» (1915; «Жалоба одного пьяницы»), «Ацланым» (1916; «Поняла»)). Их дополняет парень-щеголь - молодой представитель поколения, затронутого «иностранной культурой», который все делает формально, принимает от этой культуры лишь внешнюю сторону: модную одежду, манерность в поведении. Артистическое важничанье, притворство превращаются в его второе лицо. По сути, во всем остальном он остается обычным деревенским мужиком-невежей («Бер ватсыт» (1915; «Однажды»)). Вот отрывок из стихотворной сатиры «Некоторые наши студенты», отображающей такой типичный персонаж. Чтобы показать читателю художественные приёмы, используемые поэтом в сатирических целях - в целях создания сатирического пафоса и стиля, даём отрывок и в оригинале:
Якшы кылдым: йэшлегемдэрусса укый баш-ланым,
Слава богу, куптэн шэкерт тигэн исешде ташланыш.
Мин хэ§ер бит образованный, по крайней мере, шэп егет,
Ондэшэ hэр кем мицэ тип: «Здравствуй, студент!»...
Ниндэй шэп барышнялар шенэн таныш шин, господа;
1 Перевод Г. Шафикова.
Аh, шулар шенэн куцелле йврвY§эр бахсала!
Ьэр вакытта шин hY§ешэ русса кыдтырып hвйлэйеш,
Потому что наш язык не приятный, тип уй-лайыш [1, с. 46].
Хорошо сделал: в молодости начал учиться по-русски,
Слава богу, давно забыл я понятие шакирд,
Ведь теперь я образованный, по крайней мере, славный джигит.
Обращается каждый ко мне: «Здравствуй, студент!»...
С какими хорошими барышнями знаком я, господа;
Ах, как весело прогуливаться с ними в саду!
Всегда разговариваю я вмешивая русские слова,
Потому что наш язык неприятный - думаю я1.
Относясь критически не только к таким беспутным, но и к беспечным, нерадивым людям, подхалимам, мастер сатирического слова к решению вопросов, связанных с их нравственным воспитанием, подходит с позиций просветительских идей («Кэцэштэр» (1915; «Советы»), «Китга» (1915; «Китга»)). Поэт ещё верит в возможность морального перевоспитания общества, поэтому в его сатирических стихах даёт о себе знать дидактическая, морализирующая тенденция, прямая авторская оценка как основная черта, свойственная просветительскому реализму («Советы», «Китга» и др.). Но все же вскоре он понял, что одни словесные наставления, имеющие даже шуточный, насмешливо-критический тон, не могут иметь решающего значения в формировании нравственного облика человека, нужны конкретные живые примеры. Отводя главное место в своих сатирах показу царящих в обществе порочных нравов и уродливых порядков, поэт для создания этих живых примеров обращается к различным художественным приемам: речевым портретам, сценкам, диалогам, монологам. Например, его миниатюрное сатирическое стихотворение «Беззец мужик» (1915; «Наш мужик») композиционно построено в форме диалога двух персонажей: мужика и поэта. В ходе их разговора раскрывается наивность и простота деревенского мужика, доходящая до абсурда. А вот в другой сатире поэта «Тешhез тсыз» (1916; «Девушка без зубов») создается целая сценка.
Однажды лирический герой встретил в парке сильно накрашенную, принаряженную девушку и, желая познакомиться с ней, стал задавать один за другим вопросы, что заставило молча идущую «красавицу» обернуться и на высоких тонах, шепелявой речью напасть на него. Как оказалось, у нее нет двух передних зубов. Так автор саркастически критикует тех людей, которые, забывая о более важной внутренней красоте, гоняются за внешней эфемерной красотой.
Поэт, думая и создавая произведения о недостатках людей, об их нравственном влиянии на окружающую жизнь, хорошо понимает, что главную опасность для общества представляют те люди, которые обличены реальной властью. Чем выше сан имеет человек, тем опаснее и больше влияние его пороков на общество. Все эти пьяницы, наивные и беспечные мужики, нерадивые шакирды, студенты-щеголи, легкомысленные девушки не представлялись поэту-сатирику особо опасными людьми, оказывающими по своему положению в обществе решающее влияние на ход жизни. Поэтому он, искренне беспокоясь за то, что среди рядовых людей много недостатков и не прекращая осмеивать в целях исправления их нравы в обществе в целом, главным предметом своей сатиры делает власть имущих - государственных чиновников и различных политических шарлатанов, баев, особенно мулл, хотя это было чревато большими личными неприятностями. Его нападки на представителей культа отличаются особой остротой. Поэт обвиняет их в корыстолюбии, ханжестве, алчности, бескультурье, потворстве низменным страстям. Так, вслед за М. Гафури он в одном из своих самых ярких сатирических стихотворений «Кэ^им мулланьщ hYЗе» (1913; «Слова старого муллы»), написанном в форме поэтического обращения персонажа к народу, саркастически высмеивает невежество, взяточничество, продажность, двуличность «святых» людей. Герой произведения - мулла во время выступления перед народом со своей «пламенной речью», сам того не понимая, раскрывает своё истинное лицо. Оказывается, он абсолютно не интересуется нововведениями, появившимися в сферах образования и воспитания, предпочитает во всем придерживаться старых «испытанных» порядков. Его бесит непослушание молодежи, появление в мектебах и медресе каких-то «джадидистов-безбожников», призыва-
2 Подстрочный перевод.
ющих народ к светским знаниям, освоению достижений передовых культур, различных наук. Этот «святой» человек, призванный обучать и воспитывать людей, прямо призывает своих сородичей не увлекаться строительством мекте-бов и медресе, обучением своих детей, а лучше жить по-старому: «витьем веревок, плетением лаптей».
В другой стихотворной сатире «Ьатиф hэм татар» (1913; «Тайный голос и татарин») Ш. Бабич также открытым сарказмом высмеивает паразитическую жизнь мулл-святош «тридцатимиллионного» тюркского мира. Построенное в форме диалога стихотворение напоминает короткую шутливую сцену - скетч. В ходе дискуссии Святой дух с болью в душе говорит Татарину о том, что в то время, когда «на вас с шумом катятся волны невежества», среди вас не найдешь ни одного «настоящего муллы». Тогда Татарин с важным видом заявляет: «Ты говоришь ерунду, у нас мулл очень много, в каждом ауле имеем по три указных муллы». Но эти муллы, как верно отмечает Святой дух, - «просто мешки, полные сплетен, или вороны черные», ходящие «в зеленых бешметах и в чалмах, как котел». Вскоре поняв, в какой комической ситуации он оказался, Татарин, внезапно повернув ход своих мыслей на сто восемьдесят градусов, с едкой иронией начинает говорить о выходках ишана-взяточника и доносчика, потрясшего своими «деяниями» весь мир. Так, в этой шутливой сценке автор проводит мысль о том, что духовных деятелей можно считать благородными, учеными людьми, рассчитывающими на всеобщее почтение только тогда, когда они приносят народу пользу в культурно-просветительском отношении.
Именно с этой идейной позиции написано его сатирическое четверостишие «Эй, мулла-абзый» (1917. В переводе Г. Шафикова «Мулла». - Г.К.). В ней на первом месте едкая ирония, сарказм: Эй, мулла-абзый, ант итэмен аллац менэн, Ант итэмен башыцдагы салмац менэн: Одтэн былай кеше твдлв кYренhэц дэ Эсец тулы сеп-сей ялган менэн! [1, с. 188].
Эй, мулла-абзый, клянусь твоим аллахом, Клянусь чалмой твоей на голове. Ты внешне будто бы похож на человека, Но полно ложью все твое нутро2.
Как видим из текста, в центре сатиры стоит сам поэт - лирический герой с его отношением к отрицательным сторонам духовенства. Вообще, Ш. Бабич, в отличие от многих поэтов-современников, в частности Г. Исянбердина, Я. Юмаева, тяготеет к лирическому развертыванию сатирических тем, к открытому, прямолинейному выражению своего отношения к разоблачаемым недостаткам.
Этот стилистический ключ особенно бросается в глаза в произведениях поэта-сатирика социально-политического характера, отличающихся резким тоном, ироничностью. Предметом их изображения являются хозяева «желтого дьявола» (золота) - представители «высшего общества». В них не столько изображается человек, сколько изливаются чувства, вызываемые им. Среди них на первом месте - едкая ирония, негодование, а иногда грустная ирония. Ведя речь о тех людях, которые ради богатства и достижения своих низменных целей готовы растоптать и веру, и правду, и честь, продать родных и близких, поэт не мог писать в спокойно-повествовательной интонации. Он открыто обвиняет власть имущих в невыполнении своих гражданских обязанностей и смело заявляет, что скупость, жадность, жестокость, праздность, леность, кичливость, пренебрежение к людям - постоянные их спутники («Байзарга» (1917; «Баям»)).
Обличение Ш. Бабичем хозяев «желтого дьявола» основывается на его твердом нравственном представлении о добре и зле, исходит из гуманных целей. Он хочет видеть власть имущих, которые, по сути, утратили право на особое положение в обществе, достойными людьми. Отсюда и резкость, гневное обращение к ним.
В сатирах Ш. Бабича социально-политического характера особенно сильно звучали чувства негодования, едкой иронии, гражданские мотивы. Яркий пример тому - стихотворения «Баям», «Иэшэhен ■киммэтселек» («Да здравствует дороговизна!»), «^ктэ - алла, ерзэ -иблис» («На небе - бог, на земле - дьявол»), «Буржуй», «Мертэт социалистарга» («Фальшивый социалист»), написанные молодым поэтом в 1916-1917 гг. Именно в эти годы Ш. Бабич целиком был поглощен общественно-литературной работой, активно сотрудничал с сатирическим журналом «Кармак» («Крючок») и одновременно работал в уфимской революционной газете «Ирек» («Свобода»). Об активной творческой
деятельности Ш. Бабича данного периода написал работавший в то время главным редактором этой газеты Г. Ибрагимов: «Острые сатирические произведения... молодого поэта-социалиста, написанные против буржуазии, националистов и напечатанные в газете «Ирек», как ядовитый кинжал вонзились в сердца уфимской ... буржуазии» [3, с. 108].
Ш. Бабич своевременно и хитроумно поднимает вопрос о социальном неравенстве людей в одном из первых своих сатирических стихотворений периода Февральской революции «Баям». С чувством глубокого презрения, иронии и сарказма, заключая их в формулы манифестационно-ораторской речи, поэт беспощадно высмеивает баев, изо всех сил стремящихся освободиться от грехов в дни священного для мусульман месяца Рамазан, усердно выполняя «предписания» Аллаха. Ставя перед ними хлесткие, убийственные вопросы и сам же в категоричной форме отвечая на них, он превращает этот своеобразный разговор с самим собой в острую разоблачительную речь адвоката-заступника простого народа:
Эй калын корhаклъl бай, корhаклы hэш «ин-сафлы» бай,
Ай буйына ас тороп, астар хэлен Ы§§ецме, эй!..
Тук тороп, рэхэткэ кунгэн эстэрец кыйнал-дымы?
Ас-ялангастарга шэфкэт хистэрец уянды-мы?..
Уйланыцмы: ысын золом, ысын талау бит байлыгыц,
Байлыгыц купме фэкир§ец юймагандыр hаулыгын!..
Бер тиге§ бай ярлы менэн, юк уныц артык-лыгы,
Булhа тик артыклыгы - онкотлого hэш мутлыгы... [1, с. 185].
Эй, толстопузый богатей, эй, утонченный богатей,
Постившись месяц, понял ли голодных теперь ты!
Воют ли волки в привыкшем к блаженству пузе твоем?
Возникло ли чувство жалости к бедным в душе твоей?..
Думал ли ты, что твое богатство - результат грабежа людей,
Что оно стало причиной бед нищих и мирских скорбей!..
А ведь равны бай и бедняк. И только разница в одном:
Богач жадный и хитрый, грабит народ в краю родном3.
Ш. Бабич, в отличие от многих соратников по перу, в частности Ш. Тулвинского, С. Якшигу-лова, Я. Юмаева, Г. Исянбердина, написал большинство своих сатир в форме стихотворного послания (мактуба) или стихотворного обращения (хитапа) к объекту изображения, к собеседнику. Его суждения и оценки характеризуются большой резкостью. Иногда в них возмущение или презрение поэта выражаются нарочито в грубом тоне. В основном сатира Ш. Бабича является лирической, поэтому в ней преобладают поэтические средства манифестационно-ораторского стиля. Поэт часто использует, как мы уже видели, например, в вышеприведенном отрывке, риторические восклицания, «вопрошания», пронизанные иронией и негодованием [4, с. 129].
Резкость тона, ироничность особенно бросаются в глаза в таких стихотворениях Ш. Бабича, как «Буржуй» (1917) и «Фальшивый социалист» (1917). В них поэт, разоблачая буржуев, стремящихся приспособиться к революционным событиям, создает их карикатурные образы, раскрывает их двуличие (например, «ярко-красной кровью залиты белки их глаз», «лбы и даже ресницы их вымазаны кровью» и др.). Символ революционной борьбы для них не был дороже, чем «красное полотенце» или «красный кушак». Такие слова поэта, как «ярко-красные слова носил ты в черной душе своей», «желая показаться социалистом, затянулся красным кушаком», «на правую руку красное полотенце привязал», звучали тогда как гром средь белого дня в адрес людей, стремящихся ввести народ в заблуждение под маской социалиста-революционера.
Если в одних сатирах Ш. Бабич открыто и прямолинейно изливает свои чувства негодования, то в других прибегает к приему иносказания. Особенно отличается в этом плане его сатирическое стихотворение «Да здравствует дороговизна!» (1916). В нем автор, прикидываясь, что солидарен с власть имущими и разделяет их радость по поводу появления широких возможностей для баснословного обогащения в годы империалистической войны за счет слез, страданий и крови простого люда, разоблачает их паразитический образ жизни, показывает пагубный
3 Перевод Г. Шафикова.
для народа результат трагикомической ситуации, сложившейся в ту пору в России. В произведении ирония перемешивается с ненавистью, комизм смыкается с трагедией. На этой почве возникает «смех сквозь слезы».
Одним из активно использованных поэтических приемов в сатирических стихах Ш. Бабича, способствовавших усилению эмоционального накала, является гиперболическое описание чувств. Портреты многих его сатирических персонажей - баев, мулл, «социалистов» и других создаются с помощью преувеличения основного их нравственного свойства (невежества, чванства, лицемерия, жадности и т.д.). Здесь интересно и то, что в своих стихах поэт иронизирует не над отдельными лицами: их недостатки свидетельствовали об общественно опасных явлениях. Его сатиры рельефно передавали атмосферу борьбы в башкирском обществе начала XX столетия, отражали его стремление активно повлиять на исход борьбы нового и старого. Поэтому в произведениях поэта эмоциональная оценка различных явлений жизни давалась не только в форме легкой насмешки, юмора, как это наблюдается в его сатирической миниатюре «На небе - бог, на земле - дьявол» (1916), но и часто в виде негодования, едкой иронии, которые иногда принимали характер сарказма. Яркий пример тому - его сатирическая миниатюра «Хэлебеззэн бер кYренеш» (1916; «Цена нашей жизни»). В каждой ее строке раскрывается одна из отрицательных сторон капиталистической действительности. Автором дается им нравственная оценка путем использования приема гиперболизации, переходящей порой в карикатуру («мужчины, как индюки», «женщины - куколки», «носы, как Гималаи», «глаза, как у змеи», «печать - лишь игрушка», «языки, как мочалки» и т.д.). Однако «персонажи» у Ш. Бабича жизненно правдоподобны. Им, по сути, в совокупности создана реалистическая картина-характеристика буржуазного общества. Эгоизм, чванство, тяжелая судьба женщин, превращенных в «игрушечную куклу», частнособственническая болезнь, подхалимство, продажная печать, жадность и жестокость, пустозвонство - все это было характерно не только для башкирского общества того времени, но и для всей царской России.
Как видно, стихотворные сатиры Ш. Бабича разнообразны и по идейному содержанию, и по
стилю и интонации. В них, наряду с традиционными морально-этическими проблемами, смело поднимаются вопросы социально-политического характера. Поэтому в их структуре особое место занимает личность автора с его высшими социально-нравственными требованиями к человеку и обществу. Художественно она выражена различными путями: «речевые портреты», «сцены», «диалоги» или «монологи» героев и т.д. И лирическое начало языком поэта выражено более сильно в сравнении с сатириками М. Акмуллой, С. Якшигуловым, Я. Юмаевым и М. Гафури. Его поэтическое видение более изящно и разнообразно, хотя и для него остается характерной манифестационно-ораторская интонация, насыщенная риторическими приемами (прямыми авторскими обращениями, восклицаниями и вопросами). Поэт умело использует возможности поэтической речи для создания комического эффекта (шутка, негодующая насмешка, злая ирония и т.д.), серьезно заботится о музыкальном звучании, строфике, системе рифм своих произведений. Именно благодаря его творческим поискам поэтическая форма жанра стихотворной сатиры стала совершеннее, разнообразнее. Ш. Бабич, как и видный татарский поэт Г. Тукай, создал прекрасные образцы истинно сатирической поэзии.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бабич Ш. Без Y3ебез - баштсорттар. Ьайланма эдэрзэр. 9фе: Китап, 1994. 640 б. (Бабич Ш. Мы -башкиры. Избранное. Уфа: Китап, 1994. 640 с.).
2. Введение в литературоведение / Г.Н. Поспелов, П.А. Николаев, И.Ф. Волков и др. М.: Высшая школа, 1983. 327 с.
3. ИбраЫмов Г. Эдэбият мэсьэлэлэре. Казан: Таткнигоиздат, 1960. 108 б. (Ибрагимов Г. Вопросы литературы. Казань: Тат. кн. изд-во, 1960. 108 с.).
4. История русской литературы Х1-ХУП веков / Д.С. Лихачев, Л.А. Дмитриев, Я.С. Лурье и др. М.: Просвещение, 1985. 432 с
5. Кунафин Г.С. Творческие горизонты Шайхзады Бабича - Шэйехзада Бабичтыц ижад офотстары. Уфа: Китап, 2015. 288 с.
6. Лук А.М. Юмор. Остроумие. Творчество. М.: Искусство, 1977. 184 с.
7. Москвичева Г.В. Русский классицизм. М.: Просвещение, 1978. 128 с.
8. Орлов П.А. История русской литературы XVIII века. М.: Высшая школа, 1991. 318 с.
9. Поэтика древнегреческой литературы / С.С. Ав-ринцев, Н.Г. Григорьева, Т.В. Попова и др. М.: Наука, 1981. 366 с.
10. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1979. 605 с.
REFERENCES
1. Babich, Sh. Bed udebed - bashkorttar. Haylanma авагдаг [We Ourselves are Bashkirs. Selected Works]. Ufa: Kitap Publ., 1994. 640 p. (in Bashkir).
2. Vvedenie v literaturovedenie [Introduction to Literary Studies]. G. Pospelov, P. Nikolaev, I. Volkov, et al. Moscow: Vysshaya shkola Publ., 1983. 327 p. (in Russ.).
3. Ibragimov, G. Adabiyat mas'alalare [Literary Issues]. Kazan: Tatknigoizdat, 1960. 108 p. (in Tatar).
4. Istoriya russkoy literatury XI-XVII vekov [History of the XI-XVII Centuries Russian Literature]. D. Likhachev, L. Dmitriev, Ya. Lourie, et al. Moscow: Prosveshchenie Publ., 1985. 432 p. (in Russ.).
5. Kunafin, G.S. Tvorcheskie gorizonty Shaykhzady Babicha - Shayekhzada Babichtyц izhad ofoktary [Creative Horizons of Shaykhzada Babich]. Ufa: Kitap Publ., 2015. 288 p. (in Russ. and Bashkir).
6. Luk, A.M. Yumor. Ostroumie. Tvorchestvo [Humour. Wittiness. Creative Activities]. Moscow: Iskusstvo Publ., 1977. 184 p. (in Russ.).
7. Moskvicheva, G.V Russkiy klassitsizm [Russian Classicism]. Moscow: Prosveshchenie Publ., 1978. 128 p. (in Russ.).
8. Orlov, P. A. Istoriya russkoy literatury XVIII veka [A History of the XVIII Century Russian Literature]. Moscow: Vysshaya shkola Publ., 1991. 318 p. (in Russ.).
9. Poetika drevnegrecheskoy literatury [The Poetics of Ancient Greek Literature]. S. Avrintsev, N. Grigoryeva, T. Popova, et al. Moscow: Nauka Publ., 1981. 366 p. (in Russ.).
10. Freidenberg, O.M. Mif i literatura drevnosti [Ancient Myths and Literature]. Moscow: Nauka Publ., 1979. 605 p. (in Russ.).
