Роль противодействия теневой экономике в обеспечении национальной экономической безопасности Текст научной статьи по специальности «Экономика и бизнес»

S H

и о X

л

<

и

H

к

:'5 О X

Л

<

и

H

s

X

<

а

X О О

са <

а

С

<

а s н

bS

<

а С

к S а

О и н

32

Ю.В. ЛАТОВ,

ведущий научный сотрудник научного центра, доктор социологических наук, кандидат экономических наук, доцент

Н.В. АРТЕМЬЕВ,

докторант* кафедры финансово-экономического и тылового обеспечения,

кандидат экономических наук, доцент (Академия управления МВД России)

YU.V. LATOV, Leading researcher of the Scientific Centre, Doctor of Sociology, PhD in Economics, Associate Professor,

N.V. ARTEMYEV,

PhD student* of the Department of Finance, Economics and Logistics Support, PhD in Economics,

Associate Professor

(the Academy of Management of the Interior Ministry of Russia)

УДК 330.13.131

Роль противодействия теневой экономике в обеспечении национальной экономической безопасности

The role of fighting the shadow economy in ensuring national economic security

В статье доказывается необходимость обновления доктрины экономической безопасности России на основе неоинституционального подхода.

The article argues the need for renovation of economic security doctrine in Russia, based on the neoinstitutional approach.

Национальная безопасность, институциона- National security, institutionalism, shadow econ-лизм, теневая экономика, криминализация omy, criminalization of the economy, small enter-экономики, малый бизнес. prises.

Активное научное обсуждение проблем экономической безопасности экс-советских государств в целом и проблем криминализации экономики в частности длится более 15 лет, однако осталось еще много не решенных вопросов. В результате официальные трактовки национальной экономической безопасности стран бывшего СССР оказываются, на наш взгляд, не вполне верными — в частности, наблюдается недооценка роли противодействия теневой экономике [13].

Официальное обсуждение проблем национальной экономической безопасности России

* Ранее - заместитель начальника кафедры экономической безопасности и экономики Московского университета МВД России.

* Formerly - Deputy Head of the Department of Economic and Economics of Moscow University of the MIA of Russia.

началось уже в первой половине 90-х гг. XX в. В 1994 г. была опубликована разработанная Советом Безопасности РФ Концепция экономической безопасности Российской Федерации [9]. В 1996 г. Указом Президента Российской Федерации «О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации» от 29 апреля 1996 г. № 608 была утверждена Государственная стратегия экономической безопасности Российской Федерации. В данном документе среди угроз экономической безопасности (раздел II) на последнем месте находилась криминализация общества и хозяйственной деятельности, вызванная в основном такими факторами, как рост безработицы, сращивание части чиновников государственных органов

с организованной преступностью, ослабление системы государственного контроля [1].

В нормативных правовых актах России 2000— 2010-х гг. проблемы экономической безопасности оказались в тени общих проблем национальной безопасности государства. Последним до настоящего времени фундаментальным официальным документом, определяющим доктрину национальной безопасности, является Стратегия национальной безопасности Российской Федерации, утвержденная Указом Президента РФ «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года» от 12 мая 2009 г. № 537 [2]. Среди «основных приоритетов национальной безопасности Российской Федерации», согласно Стратегии, ведущая роль отведена национальной обороне страны, в то время как экономические аспекты отодвигаются на второй план. Вместе с тем в п. 55 рассматриваемого нормативного акта перечисляются главные риски и угрозы национальной безопасности в экономической сфере, и на первое место выведено сохранение экспортно-сырьевой модели развития национальной экономики, а на последнем находится сохранение условий для коррупции и криминализации хозяйственно-финансовых отношений, а также незаконной миграции.

В Законе «Об основах национальной безопасности Украины» от 19 июня 2003 г. № 964— IV [3] в ст. 7 угрозы национальной безопасности перечислены в следующей последовательности: внешнеполитические угрозы, угрозы государственной безопасности (включая угрозы, связанные с коррупцией, сращиванием бизнеса и политики), угрозы в военной сфере, внутриполитические угрозы (включая нелегальную миграцию), угрозы в экономической сфере (включая «теневизацию» национальной экономики), в социальной и гуманитарной, научно-технологической, экологической и информационной сферах.

В ст. 1 Закона национальная безопасность трактуется следующим образом: «...защищенность жизненно важных интересов человека и гражданина, общества и государства, при которой обеспечивается устойчивое развитие общества, своевременное выявление, предотвращение и нейтрализация реальных и потенциальных угроз национальным интересам в сферах правоохранительной деятельности, борьбы с коррупцией, пограничной деятельности». Далее в определении приводится длинный перечень других сфер жизни общества (в основном экономических), считающихся важными для обеспечения национальной безопасности Украины. В этом определении противодействие криминализации экономики (путем правоохранительной деятельности и борьбы с коррупцией) фактически выдвинуто на первый план, хотя в других статьях Закона противодействие тене-

вой экономике обозначено как менее значимое направление деятельности.

Разработка доктрин национальной безопасности России и Украины и само использование понятия «национальная безопасность» являются во многом отражением практики развитых зарубежных стран, прежде всего США. В этой стране с 80-х гг. XX в. с периодичностью раз в несколько лет разрабатываются официальные программы под общим названием «Стратегия национальной безопасности США». В частности, в Стратегии национальной безопасности США на 2006 г. снова прозвучала мысль, что «неразделимыми приоритетами для США являются победа в войне с террором и продвижение демократии в качестве альтернативы тирании и отчаянию» [4]. В данном документе присутствует важный экономический компонент — в качестве генераторов угроз (т. е. террора, тирании и отчаяния, исходящих от развивающихся стран) названы «бедность, слабые институты и коррупция».

Под влиянием США аналогичные программные документы разрабатываются и в других странах мира [7]. При этом в развитых странах закономерно преобладает понимание национальной безопасности прежде всего как защищенности национального развития от различных внешних угроз (включая экономические). Что касается внутренних угроз (инфляция, межэтнические конфликты, коррупция и др.), то они, как правило, в доктрины национальной безопасности не включаются.

Такой подход правомерен для тех стран, которые уже выработали эффективную национальную социально-экономическую модель развития и теперь стремятся сохранить лидерство в современной капиталистической «мир-системе» (в терминологии И. Валлерстайна). Однако этот подход вряд ли полностью приемлем для тех стран, которые еще не создали достаточно эффективных моделей социально-экономического развития. Для таких стран главные угрозы — это бедность, слабые институты и коррупция (по американской формулировке), являющиеся не внешними, а внутренними угрозами. Поэтому вполне логично, что в официальных доктринах национальной безопасности стран «догоняющего» развития приоритеты окажутся иными — большее значение будет придаваться внутренним угрозам, в частности, связанных с теневой экономикой. Например, среди угроз, обозначенных в Концепции национальной безопасности Турции [10], превалируют внутренние угрозы, многие из которых связаны именно с теневой экономикой (наркотрафик, незаконная миграция и пр.).

В целом доктрины национальной безопасности экс-социалистических стран развиваются по пути формального признания приорите-

S н и о X

л

<

и н к

:|5

о X

л

<

и н S

X

<

а

X О О

са <

а

С

<

а s н

bS

<

а С

к S а

О и н

33

S н и о X

л

<

и н к

:'5

0 X

Л

<

и н S

1

<

а

X О О

м

<

а

С

<

а s н

bS

<

а С

к S а

О и н

та внешних угроз. В результате экономическая безопасность в целом и криминализация («те-невизация») экономики — в частности уходят на задний план. Эта тенденция более заметна в официальной доктрине национальной безопасности России, менее — в доктрине Украины.

Отсутствие единства мнений по проблемам национальной экономической безопасности связано в значительной степени с оторванностью обсуждения вопросов безопасности от об-щест-воведческой теории. Только обращение к экономической теории позволяет осознать и четко сформулировать объективные цели защиты национальной экономической безопасности [6].

Типология и эволюция парадигм национальной экономической безопасности являются производными от типологии и эволюции парадигм экономической теории, связанных с анализом национального экономического развития.

За последние полтора столетия среди экономистов-теоретиков сформировались четыре основных подхода к тому, что именно следует считать главной угрозой национальной экономике, и тому, как с ней бороться. Назовем эти концепции:

1) камералистская концепция защиты внешнеэкономической безопасности, бытующая с середины XIX в., позже возрожденная леворадикальными экономистами в последней трети ХХ в.;

2) кейнсианская концепция защиты от внутренних макроэкономических угроз (со второй трети ХХ в.);

3) традиционно-институциональная концепция защиты от бедности и ее последствий (с последней трети ХХ в.);

4) неоинституциональная концепция защиты от административных барьеров (с конца ХХ в.) (табл. 1).

Эти четыре основные парадигмы национальной экономической безопасности не отвергают, а скорее дополняют друг друга. Реальные или потенциальные угрозы национальной экономике каждой страны могут создаваться зарубежными конкурентами, «провалами» рынка и «провалами» государства.

Проблемы противодействия теневой экономике, необходимого для успешного национального развития, отражены главным образом в неоинституциональных концепциях. Прежде всего в работах перуанского экономиста Эр-нандо де Сото — специалиста по неформальной экономике развивающихся стран.

Основной причиной массовой неформальной экономической активности Э. де Сото считал неэффективность защиты прав собственности. Он указывал, что в развивающихся странах процветание компании в меньшей степени зависит от того, насколько хорошо она работает, и в большей — от издержек, налагаемых на нее законом. Предприниматель, который лучше манипулирует этими издержками или связями с чиновниками, оказывается более успешным, чем тот, кто озабочен лишь производством [12, с. 189]. Таким образом, согласно мнению Э. де Сото, главными угрозами национальным экономическим интересам являются

Таблица 1

Эволюция парадигм понимания национальной экономической безопасности

Характеристики парадигм Камералистско-леворадикальная концепция Кейнсианская концепция Традиционно-институциональная концепция Неоинституциональная концепция

Время возникновения, основоположники 1840-е гг., Ф. Лист; 1970-е гг., Р. Пребиш, И. Валлерстайн 1930-е гг., Д.М. Кейнс 1970-е гг., Т. Шульц 1980-е гг., Э. де Сото

Понимание главной угрозы национальной экономической безопасности Внешняя угроза: конкуренция иностранных государств Внутренняя угроза: «провалы» рынка — нестабильность экономического роста, безработица, инфляция Внутренняя угроза: «провалы» рынка — бедность, низкий уровень образования и здравоохранения Внутренняя угроза: «провалы» государства — административные барьеры, рентоискательство

Субъекты борьбы за национальную экономическую безопасность Страны догоняющего развития Развитые страны Страны догоняющего развития Страны догоняющего развития

Цель борьбы за национальную экономическую безопасность Экономическая независимость Экономическая и социальная стабильность Повышение уровня человеческого развития «Правление права», защита прав собственности

Методы борьбы за национальную экономическую безопасность Протекционистская торговая политика, комплексное развитие национальной экономики Государственное регулирование производства, занятости и денежного обращения Государственное регулирование доходов и занятости, социальная политика Снижение регистрационных процедур и платежей, борьба с бюрократизмом и коррупцией

34

административные барьеры — «плохие» законы и (или) плохое выполнение «хороших» законов.

Рассмотрим, в какой степени каждая из четырех парадигм национальной экономической безопасности нашла отражение в конкретных показателях национальной экономической безопасности России.

В дискуссиях, посвященных проблемам национальной экономической безопасности России, давно активно обсуждается вопрос о критериях и пороговых значениях показателей национальной экономической безопасности. Начало данной дискуссии было положено ученым С. Глазьевым, который в 1996 г. разработал для Совета Безопасности РФ список из 22 показателей национальной экономической безопасности и их пороговых значений [5].

Объектом для дискуссии стала в первую очередь данная С. Глазьевым оценка соотношения пороговых значений показателей и их фактического значения. По мнению ученого, Россия почти по всем показателям находится существенно ниже порога безопасности. Критики справедливо отмечали, что пороговые значения показателей и оценки их фактического значения даны некорректно: если использовать методологию С. Глазьева, то окажется, что экономика не только России, но и большинства стран мира не будет удовлетворять критериям безопасности [8]. Вопрос о том, насколько методологически обоснованно выбраны сами показатели, остался в этой дискуссии за рамками рассмотрения. Несмотря на острую критику работы С. Глазьева, сформулированный им 15 лет назад набор показателей национальной экономической безопасности активно используется и в настоящее время.

В 2000 г. была сделана еще одна попытка разработать перечень и количественные параметры пороговых значений основных показателей экономической безопасности России, которую осуществила секция научного совета при Совете Безопасности РФ [13, с. 814]. Данная разработка, включившая в себя 19 показателей (большинство из них совпадали с показателями, ранее предложенными С. Глазьевым), дала менее сенсационные результаты (к началу 2000-х гг. экономическая ситуация в России существенно улучшилась) и не получила широкого резонанса.

Две попытки определить основные показатели экономической безопасности России остались независимыми. Даже к началу 10-х гг. XXI в. в России нет ни официально утвержденного перечня показателей, ни тем более мониторинга их значений. Хотя обе попытки создать систему количественного мониторинга национальной экономической безопасности остались незавершенными, предложенные перечни показателей дают лаконичное представление

о том, каково современное официальное понимание приоритетов экономической безопасности России (табл. 2).

Разделим все 26 показателей на несколько групп в зависимости от влияния теоретических подходов, которые они отражают.

1. Самая большая группа, 8 из 26-ти показателей (1, 4—6, 11—12, 18 и 19), отслеживает макроэкономические параметры, считающиеся наиболее актуальными с кейнсианской точки зрения.

2. Три показателя (13—14 и 25), связанные с долговыми обязательствами и валютными резервами государства, могут считаться отражением идей как кейнсианства, так и камералистики.

3. Четыре показателя (2, 16, 17 и особенно 20) отражают камералистскую (леворадикальную) позицию, связанную с необходимостью обеспечивать независимость от иностранных акторов.

4. Пять показателей (7—9, 21 и 24) отражают традиционно-институциональный подход — необходимость бороться с бедностью и резкой дифференциацией доходов, повышать качество человеческого развития.

5. Для пяти показателей (3, 15, 22—23 и 26) трудно найти какое-либо обоснование, исходя из парадигм экономической теории. Все они отражают озабоченность различными аспектами материального производства (добычи полезных ископаемых, машиностроения, оборонной индустрии, сбора зерна), в то время как в современной экономике совершается переход от доминирования аграрного и индустриального производства к сервисному производству.

6. Что же касается неоинституционального понимания национальной безопасности, подчеркивающего опасность криминализации экономики, то оно не нашло отражения в данной системе показателей. В перечне присутствует 10 показатель — уровень преступности, однако не уточняется, о каких именно видах преступлений идет речь (но не вызывает сомнений, что, например, высокий уровень коррупции создает гораздо более опасную угрозу для национальной экономики, чем высокий уровень карманных краж).

Итак, можно констатировать, что ученые и государственные служащие России, разрабатывающие доктрину национальной экономической безопасности, понимают ее в основном в кейн-сианском, камералистском и традиционно-институциональном духе. Неоинституциональный (институционально-правовой) подход к пониманию экономической безопасности России, основанный на идеях Э. де Сото, не нашел официального признания, хотя еще в 1990-2000-е гг. он не раз рассматривался в ряде работ специалистов по проблемам теневой экономики [11; 5].

Таким образом, официальная доктрина экономической безопасности России нуждается

S н и о X

л

<

и н к

:|5

о X

л

<

и н S

X

<

а

X О О

са <

а

С

<

а s н

bS

<

а С

к S а

О и н

35

Таблица 2

Набор показателей экономической безопасности России, сформированный в предложениях для Совета Безопасности РФ

Показатели, предложенные в 1996 г. Показатели, предложенные в 2000 г.

Объем ВВП

Отношение валютных резервов к импорту -

Доля машиностроения и металлообработки в промышленном производстве

Инвестиции (в % ВВП)

Расходы на нау ку (в % от ВВП)

Доля новых видов продукции в объеме выпускаемой про- Доля инновационной продукции во всей промышленной

дукции продукции (в %)

Доля населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума во всем населении

Продолжительность жизни населения -

Разрыв между доходами1

Уровень преступности (количество преступлений на 100 тыс. населения) -

Уровень безработицы по методологии МОТ (в %)

Уровень инфляции за год (в %)

Объем государственного долга (в % к ВВП)

Доля расходов на обслуживание и погашение государственного долга в расходах федерального бюджета

Износ основных фондов —

Доля наукоемкой продукции в экспорте —

Доля импорта в устанавливаемом оборудовании —

Дефицит бюджета (в % к ВВП)

Денежная масса (М 2, в % к ВВП)

Доля импорта во внутреннем потреблении: Доля продовольствия:

— всего, — поступившего по импорту,

— в том числе продовольствие — в общем объеме продовольственных ресурсов (в %)

Дифференциация субъектов Федерации по прожиточному

минимуму

— Сбор зерна

— Расходы на оборону (в % к ВВП)

- Отношение среднедушевых денежных доходов населения к прожиточному минимуму

— Объем золотовалютных резервов на конец года

- Отношение прироста полезных ископаемых к объемам погашения их в недрах

S н и о X

л

<

и н к

:|5

0 X

л

<

и н S

1

<

а

X О О

са <

а

С

<

а s н

bS

<

а С

к S а

О и н

36

1 10 % от самых высокодоходных групп населения и 10 % самых низкодоходных групп.

в качественном обновлении. В новой редакции государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации должно быть указано, что на современном этапе одна из главных угроз эффективному развитию национальной экономики — это административные барьеры в целом и коррупция — в частности, и это препятствует развитию легального бизнеса и стимулирует теневую экономику.

Обязательным компонентом обновленной доктрины национальной экономической безопасности России должно стать качественное изменение набора показателей состояния национальной экономической безопасности. В число приоритетных показателей, несомненно, следует ввести характеристики степени развития теневых экономических отношений, отражающие степень обеспеченности защиты в России прав собственности.

Сюда можно отнести, в частности, следующие показатели:

— частоту коррупции и иные рейтинги коррупции;

— долю неформальной занятости среди экономически активного населения;

— долю теневых доходов в национальном доходе;

— долю нелегальных мигрантов среди мигрантов в целом;

— долю контрафактной продукции на рынках

потребительских товаров.

Особое внимание следует уделить показателям развития малого бизнеса, поскольку именно в этой сфере наиболее активно развиваются все виды теневых экономических отношений — уклонение от налогов, неформальная занятость, нелегальная миграция, коррупция и т. д. Не раз отмечалось, что малое и среднее предпринимательство развиваются в постсоветской России заметно слабее, чем в большинстве экс-советских государств. Одной из главных причин данного явления считается коррупционное давление, которому подвергаются факторы малого бизнеса. Исходя их этого, уровень развития малого и среднего предпринимательства можно рассматривать как еще одну важную характеристику национальной экономической безопасности: чем лучше развит малый бизнес — тем выше защита прав собственности.

Рекомендуемое обновление доктрины национальной безопасности могло бы стать знаковым событием в борьбе с коррупцией и иными видами теневой экономической деятельности. Если борьба с коррупцией и с теневой экономикой в целом будет объявлена долгосрочным приоритетом деятельности по укреплению национальной безопасности, то это окажет сильное влияние на изменение «правил игры» в хозяйственной деятельности.

Список литературы

1. О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (Основные положения): Указ Президента РФ от 29 апреля 1996 г. № 608.

2. О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года: Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. № 537.

3. Об основах национальной безопасности Украины: Закон Украины от 19 июня 2003 г. № 964—IV // СПС КонсультантПлюс.

4. В своей новой стратегии национальной безопасности Америка пересматривает отношение к России. Официальный сайт News.ru. URL: http://www.newsru.com/ world/16mar2006/doca.html (дата обращения: 21.12.2013).

5. Глазьев С. Основа обеспечения экономической безопасности страны — альтернативный реформаторский курс // Российский экономический журнал. 1997. № 1.

6. Глинкина С., Клейнер Г. «Высветление» экономики и укрепление национальной безопасности России // Российский экономический журнал. 2003. № 5—6.

7. Доктрины национальной безопасности США, Франции и Японии // Безопасность. 2000. № 11-12.

8. Илларионов А. Критерии экономической безопасности // Вопросы экономики. 1998. № 10.

9. Концепция экономической безопасности Российской Федерации. Основные положения. М., 1994.

10. Минасян С. Особенности концептуального документа в сфере национальной безопасности Турции // XXI век. 2006. № 2 (4).

11. Нестеров А., Вакурин А. Криминализация экономики и проблемы экономической безопасности // Вопросы экономики. 1995. № 1.

12. Сото Э. де. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М., 1995.

13. Экономическая безопасность России / под ред. В.К. Сенчагова. М., 2005.

E-mail: [email protected],

[email protected]

S н и о X

л

<

и н к

:|5

о X

л

<

и н S

X

<

а

X О О

са <

а

С

<

а s н

bS

<

а С

к S а

О и н

37