CC BY
59
Е. В. Лозовик, аспирант, кафедра всемирной литературы, Московский педагогический государственный университет, г. Москва, Россия, [email protected]
РОЛЬ ПОВЕСТВОВАТЕЛЯ В ЛИТЕРАТУРНОЙ СКАЗКЕ НИЛА ГЕЙМАНА «СНЕГ, ЗЕРКАЛО, ЯБЛОКИ»
В статье представлен разбор сказки Нила Геймана «Снег, зеркало, яблоки». Являясь иллюстрацией к творческому манифесту автора о важной роли сказки в литературе, она вместе с тем демонстрирует возможности художественного текста, возникающие при смещении точки зрения повествователя. В основу произведения легла фабула народной сказки о Белоснежке, однако в фокусе повествования оказывается не она, а Злая Королева и ее история. Таким образом, в литературном произведении реализованы черты устного бытования сказок, когда каждый сказитель был волен добавлять элементы в существующую уже историю. Анализ произведения позволяет сделать вывод о значимости роли повествователя в произведениях рассматриваемого автора и определить круг основных приемов, использующихся для создания центральных образов сказки.
Ключевые слова: миф, сказ, литературная сказка, устная традиция, аллюзия, адаптация, символ, В.Я. Пропп, Дж. Р. Р. Толкиен, Нил Гейман.
Во всем мире Нил Гейман известен не только как автор популярных комиксов и романов, но и как популяризатор литературной сказки. Придерживаясь в своих работах точки зрения, сформулированной Дж. Р. Р. Толкиеном в эссе «О волшебных сказках», он отмечает, что сказки никогда не были исключительно детским жанром: «Отношение ученых к сказке как к некоему предмету, холодному и лишенному жизни, не имеющему к современности никакого отношения, удивляет меня. Они думают, что сказку можно разложить на предметном стекле, изучить под микроскопом и на просвет; не верят, что она начала свое существование как развлекательный жанр, придуманный взрослыми для взрослых, но потом вышла из моды и была передана детям (подобно тому, как, по меткому сравнению профессора Толкие-
Повествование от первого лица не только добавляет истории психологизма, но и позволяет автору экспериментировать с повествовательным языком.
на, надоевшая и вышедшая из моды мебель часто переставляется в детские: она не создана для детей, но взрослым больше не нужна)»1.
В разные периоды творчества Нил Гей-ман исследовал сказку и с точки зрения ученого-филолога, и с точки зрения писателя, стремясь раскрыть внутренний потенциал произведений устного народного творчества, имеющих многовековую историю бытования. Роль сказителя и возможности, которые его присутствие открывает для развития сюжета, были подробно изучены им на материале ряда собственных художественных текстов, наиболее ярким из которых является сказка «Снег, зеркало, яблоки» (Snow, Glass, Apples, 1994), написанная в качестве устного доклада для одной из литературоведческих конференций.
ДИСКУССИЯ ЯГ)
журнал научных публикаций V
«Я слушал докладчиков, и во мне на- этой сказки. Внешность девушки — бело-
растало внутреннее раздражение, — пишет снежная кожа и алые губы — становится
Гейман в своем эссе «Размышления о мифе признаком ее потустороннего происхожде-
(с отступлениями насчет садоводства, ко- ния, а злокозненность Королевы оборачи-
миксов и сказок)» (Reflections on Myth (with Digressions into Gardening, Comics, and Fairy Tales), 1999). - Перечеркнув все свои заметки, я решил на практике показать им, какая сила заключена в историях, =
и написал сказку о Белоснежке такой, какой ее могла бы рассказать Злая Королева.
Мое выступление было запланировано на утро первого дня, и, полагаю, эта история, прозвучавшая вслух в аудитории, полной исследователей и ученых, произвела тот эффект, на который я рассчитывал: она показала, что в сказках заключена огромная сила»2.
Формально эта история является переосмысленной и записанной автором сказкой о Белоснежке - такой, какой она могла бы быть во времена устного бытования, когда каждый рассказчик привносил в историю что-то свое. Однако содержание ее до неузнаваемости искажается вследствие смены фигуры повествователя в тексте: историю читателю «рассказывает» Королева-колдунья, и все герои представлены через призму ее восприятия.
Этот прием сразу же придает сказке психологизм, неведомый ее фольклорной предшественнице, позволяя автору вместе с тем экспериментировать с сюжетом, сохраняя его основные вехи.
Как и в устной народной сказке, это история девочки, «чья кожа была бела как снег, уста красны как алая кровь, а волосы чернее воронова крыла». Сохраняются и важные сюжетно ненависть Королевы к молодой принцессе и ее приказ вырезать девочке сердце, побег, отравле- =
ние и чудесное спасение благодаря принцу. Однако акценты в истории смещены в сторону Королевы, что позволяет Гейману по-новому представить привычные маркеры
Сказка ориентирована на звучащее слово и стилизована под сказ с помощью инверсий и постоянных эпитетов, придающих повествованию напевность.
Очевидно, что Гейман подробно изучал оригинальную сказку, не только стремясь сохранить в своем тексте сюжетно важные элементы, но и создавая отсылки к нему в мельчайших деталях.
вается желанием уберечь себя и своих подданных от монстра. Эти образы отражены и на символическом уровне.
Три предмета, вынесенные в название, не только представляют = собой аллюзию на оригинальную сказку, но и олицетворяют разные стороны противостояния главных героинь. Яблоки — символ плодородия — в повествовании неразрывно связываются с Королевой, в то время как снег — как олицетворение умирания природы — символизирует Принцессу и ее разрушительную магию. Зеркало же в творчестве Нила Геймана является одним из устойчивых образов-символов и в данном произведении становится символом истины, раскрывая как подлинное лицо Королевы, легко идущей на жестокость во имя благой цели, так и сущность Принцессы, ее стремление к разрушению и власти.
Повествование от первого лица не только добавляет истории психологизма, но и позволяет автору экспериментировать с повествовательным языком. Сказка «Снег, зеркало, яблоки» ориентирована на звучащее слово и стилизована под сказ с помощью инверсий и постоянных эпитетов, придающих повествованию напевность, утраченную в русском переводе: «He returned to me on the following day, and on the night after that: his beard so red, his hair so gold, his eyes the blue of a summer sky, his skin tanned ~ the gentle brown of ripe wheat»3.
При этом очевидно, что Гейман подробно изучал оригинальную сказку, не только стремясь сохранить в своем тексте сюжетно важные элементы, но и создавая отсылки к нему в мельчайших деталях. Так, в оригинальной сказке Королева-колдунья дарит Белоснежке пояс, гребень и яблоко — основные атрибуты древнегреческой боги-
ни Венеры, утверждая таким образом связь юной принцессы с мотивом новой жизни, любви и процветания. Фигурирует этот мотив и у Геймана, однако он переосмыслен и связан в первую очередь с Королевой, ее молодостью и красотой, которые Принцесса пытается отобрать в их первую встречу.
Мотив связи Белоснежки с зимой, лишь намеченный в оригинальной сказке, у Геймана разработан в связи с этиологическим мифом о смене времен года и вечном противостоянии лета (жизни) и зимы (смерти). Для понимания этого пласта особенно важны постоянные эпитеты, которыми наделен каждый из персонажей.
Так, Король-отец в тексте неразрывно связан с солнцем и летом: у него «голубые глаза цвета летнего неба», волосы золотые, борода «бронзовая в лучах утреннего солнца». Его правление ассоциировано с расцветом королевства, что также подчеркивает связь персонажа с летом.
Его избранница, Королева, на символическом уровне текста ассоциируется с осенью: щедрой порой сбора урожая, который поможет пережить зиму и подготовиться к весне. В ее покоях к потолочным балкам подвешены сушеные яблоки — символ плодородия, а правление щедро к народу и союзникам, однако омрачено историей с принцессой и ее нападениями, как омрачена осень первыми признаками зимы.
Принцесса же с самого начала связана с зимой как символом не сна, но смерти. На установление этой ассоциации работает и ее описание, и время года, когда разворачиваются все сюжетно важные события. Упоминание о снеге и безжизненности всегда соседствует в тексте с упоминанием принцессы, создавая таким образом четкую параллель.
Интересно, что при этом имя «Белоснежка» в тексте не употребляется ни разу, но дважды повторяется ее узнаваемое описание: при первой встрече ее с читателем, когда оно не имеет подтекста, и в последней строке, когда каждая деталь образа наполняется дополнительным смыслом: «Я думаю о ее волосах, угольно-черных, губах, алее
Важную роль в сказке играет и троекратный повтор, также являющийся одним из основных
признаков жанра, унаследованных от сказки фольклорной.
чем кровь, коже, белоснежно-белой» (перевод Е. Л.).
Благодаря такому соответствию персонажей и времен года становится очевидным символический пласт повествования: зима «гасит» солнце, когда принцесса убивает Короля и пытается воцариться в мире. Единственная преграда этому — осень в лице Королевы, которой удается отсрочить приход вечной зимы.
Маркером смены времен года в сказке служит Весенняя ярмарка, собирающая жителей со всего королевства. После гибели Короля ее ресурсы быстро истощаются: нет ни людей, ни товаров — весна не приходит. Однако после отравления Принцессы ярмарка снова процветает, привлекая торговцев и покупателей даже из других королевств.
Именно так в сказке появляется Принц, чей образ так же неоднозначен, как и образы других героев. В художественной системе произведения он должен олицетворять собой весну, молодость и обновление и на первый взгляд кажется, что так и есть: описание его внешности — зеленые глаза, смуглая кожа, высокий рост — и характера работает на создание этой параллели, во дворец Королевы он прибывает весной.
Однако в этой сказке он выступает в роли лжегероя, отказываясь от возможного союза с Королевой и становясь помощником Принцессы. В тексте неоднократно подчеркивается, что этот союз бесплоден, и даже сердце Принцессы, которое она себе возвращает, не способно вдохнуть в нее тепло жизни. Подчиняя своей воле принца, она, таким образом, устраняет последнюю преграду на своем пути к трону — зима воцаряется в королевстве навсегда.
Важную роль в сказке играет и троекратный повтор, также являющийся одним из основных признаков жанра, унаследованных от сказки фольклорной. В первую очередь, это три столкновения Королевы и Принцессы, перекликающиеся с сюжетом оригинального произведения.
Первая встреча определяет протагониста и антагониста истории: юная принцесса приходит в покои мачехи, чтобы попросить
ДИСКУССИЯ (2Г)
журнал научных публикаций V
еды, однако отказывается от предложенного и пьет кровь королевы.
Значение этого эпизода, и так сюжетно важного, подчеркивается символическим пластом произведения: Королева предлагает девочке сушеное яблоко, один из немногих продуктов, позволяющих жителям страны выжить в зимнюю голодную пору. Наделенное этим подтекстом, яблоко становится символом жизни, который Принцесса отвергает. Одновременно с этим эпизод дарения перекликается с вручением отравленного яблока во вторую их встречу, когда оно принесет не жизнь, а гибель.
Дальнейшее развитие сюжета во многом соответствует структуре волшебной сказки, предложенной В.Я. Проппом: Принцесса отправляется прочь из замка, находит себе союзников и пищу в лесу.
Далее следует ее вторая встреча с Королевой, которой сообщают о недостаче: исчезновении местных жителей и торговцев, добиравшихся на Ярмарку лесными тропами: «Я пришел к тебе, потому что ты мудра, — продолжил он. — Когда ты была ребенком, ты могла отыскать пропавшего жеребенка, просто взглянув в лужу разлившихся чернил; когда ты была юной девушкой, ты нашла потерянное дитя вдалеке от матери, просто посмотрев в зеркало. Ты знаешь секреты и можешь различить скрытое. Моя
королева, — взмолился он, — что забирает жителей леса?»4.
Посмотрев в волшебное зеркало, Королева поняла, что Принцесса продолжает вредить ее подданным и именно ей предстоит положить этому конец.
На свою вторую встречу с Принцессой Королева приходит неузнаваемой в первые дни зимы. Выше уже говорилось о том, что мотив приношения даров Венеры в сказке Геймана связан не с Принцессой, а с Королевой, поэтому традиционное вручение гребня и пояса в тексте отсутствует. Остаются лишь яблоки, которые в данном контексте становятся символом смерти.
Учитывая, что неизменным эпитетом Королевы является слово «мудрая», а знание о том, как погубить падчерицу, она получает из книг, можно говорить о том, что в сказке возникает также скрытая аллюзия на яблоко как плод древа познания. Это придает образу Королевы дополнительный смысл: жертва и вредитель, протагонист и антагонист на время меняются местами, что важно для правильного прочтения характеров.
Наконец, третья их встреча — это столкновение в покоях Королевы, когда Принцесса возвращается в замок, чтобы очернить мачеху перед народом и утвердить свое право на трон.
Как и традиционная фольклорная сказка, «Снег, зеркало, яблоки» заканчивается воцарением, однако трон получает не протагонист, а антагонист. Сохраняя в своем тексте структуру волшебной сказки, но изменяя функции персонажей, Гейман создает своеобразную отзеркаленную художественную действительность, необходимую для понимания двух ключевых образов сказки: Принцессы и Королевы.
Выше уже говорилось о том, что зеркало — один из устойчивых образов-символов в творчестве Нила Геймана, но в сказке «Снег, зеркало, яблоки» оно является одним из ключей к правильному прочтению текста.
Образы, которые видит Королева в своем волшебном зеркале, неразрывно связаны с ней самой и характеризуют ее характер по мере развития сюжета. То, что на протяжении всей истории в этом зеркале она видит именно Принцессу, показывает их связь: каждая из двух героинь воспринимает свою противницу как отражение самой себя, каждая по ходу развития сюжета выступает в роли жертвы и мстителя, у них сходные методы борьбы.
Финальный эпизод подчеркивает эту мысль: «Она не смеялась, не глумилась, не говорила. Она не издевалась и не отвернула лица. Но она смотрела на меня, и на мгновение я увидела свое отражение в ее глазах»5.
Это отражение не только диктует восприятие характеров — обе женщины способны на жестокость во имя своей цели, благодаря чему Королева не предстает традиционным сказочным протагонистом, — но и подводит читателя к оригинальной истории. Как в рассказе Королевы отразилось ее восприятие Принцессы, так и Принцесса потом представит народу свою версию событий, описанных в сказке.
Традиционно сказочным является время и пространство истории. Королевство, в котором разворачивается действие, не имеет никаких пространственных характеристик.
Окруженное лесом с одной стороны и горами с другой, оно, таким образом, от-
резано от окружающего мира двумя объектами, в традиционной сказке ассоциирующимися с границами миров: «Лес — темное место, граница многих королевств, не нашлось бы ни одного глупца, кто стал бы утверждать свою над ним власть.
В лесу живут преступники. В лесу живут разбойники, а еще волки. Можно десяток дней скакать по лесу и не встретить ни одной живой души, но все время за тобой будут наблюдать чьи-то глаза»6. Именно там, в лесу, на границе миров, живет изгнанная Принцесса, именно с гор приходит принц, который ее спасет.
Связана с другим миром — миром духов — и Королева: неоднократно в тексте упоминается, что Король впервые встретил ее у моста, который также осмысляется в фольклоре как наиболее опасная и ответственная часть пути в потусторонний мир. Ее колдовской дар для ее подданных является не только признаком мудрости, но и символом принадлежности к иному миру, это ее знак отличия.
Цикличность же времени в сказке создается благодаря строгой привязке всех событий к определенному времени года — зиме.
Единственным маркером движения времени, как уже говорилось выше, является Весенняя ярмарка, от нее отсчитывается период до следующего описанного события. После второй встречи Принцессы и Королевы таким маркером становится также эпизод с яблоками: «Наступило мое двадцать пятое лето, моя падчерица съела отравленные плоды две зимы назад, когда в мой дворец пришел принц»7.
Реальное же время над героями не властно, есть только время событийное, связанное с наиболее важными сюжетными вехами, промежутки между ними описываются одной-двумя фразами: «Медленно текли годы, и мой народ утверждал, что я правлю им мудро. Сердце все так же висело у меня над кроватью и слабо пульсировало по ночам. Если кто-то и горевал по ребенку, свидетельств того я не видела: тогда она еще
Сочетая элементы сказочной поэтики и этиологического мифа, Гейман экспериментирует с читательским восприятием, воссоздавая утраченную связь между сказителем и слушателем. Сказка в данном случае выступает не в роли учителя и наставника, а как способ изучения человеческого характера и поиска сущности каждого из героев.
наводила страх и люди считали себя счастливыми, что избавились от нее»8.
Отзвуком традиционной сказки является и отсутствие статических описаний: обо всех местах, окружающих королевство, его изолированности, читатель узнает лишь из отдельных реплик в рассказе Королевы.
Замкнутость сказочного времени, его существование только внутри текста обусловливается особенностями повествования: это рассказ от лица Королевы, который начинается и заканчивается в единый момент времени — история звучит, пока под ней разгорается костер, разложенный по приказу Принцессы: «Тело мое они получат, но моя душа и моя история принадлежат только мне, со мной и умрут»9. Благодаря этому приему фиксируется, с одной стороны, отнесенность сказки в прошлое, а с другой — выход из сказочной действительности в реальность, где существует другая сказка, изложенная уже другими героями.
Так, опираясь на устную традицию бытования историй, автор пробует себя в жанре сказки в роли рассказчика, вольного добавить к уже существующей фабуле собственные детали сюжета, обратив, таким образом, сказку на службу собственным идеям.
Сочетая элементы сказочной поэтики и этиологического мифа, Гейман экспериментирует с читательским восприятием,
воссоздавая утраченную связь между сказителем и слушателем. Сказка в данном случае выступает не в роли учителя и наставника, а как способ изучения человеческого характера и поиска сущности каждого из героев, что в данном случае решается за счет насыщенного символического пласта.
Вместе с тем этот мотив поиска, а также определение героев не через имена, а через их функции, положило начало одному из постоянных мотивов в творчестве Геймана — мотиву поиска человеческой сущности, отраженной в его имени и идее сакрализации имени как такового. ^
Литература
1. Reflections on Myth (with Digressions into Gardening, Comics and Fairy-Tales) [Электронный ресурс]. Здесь и далее фрагменты эссе Ниа Геймана приводятся в переводе автора статьи. URL: http://www.jstor.org/ discover/10.2307/41807920?uid =3738936&uid=2&uid=4&sid=21103407626903 (дата обращения: 27.01.2014).
2. Там же.
3. Gaiman Neil Smoke and Mirrors: Short Fictions and Illusions. Harper Perennial, 2008. Р. 315.
4. Гейман Н. Дым и зеркала. М.: АСТ, 2008. С. 360.
5. Там же. С. 376.
6. Там же. С. 366.
7. Там же. С. 365.
8. Там же. С. 365.
9. Там же. С. 378.
Замкнутость сказочного времени, его существование только внутри текста обусловливается особенностями повествования: это рассказ от лица Королевы, который начинается и заканчивается в единый момент времени.
THE ROLE OF TELLER IN LITERATURE TALE BY NEIL GAIMAN «SNOW, GLASS, APPLES»
E. V. Lozovik, Moscow State Pedagogical University
This article provides an analysis of the tale by Neil Gaiman «Snow, glass, apples». Being an illustration of art manifest by the author about important role of tale in literature this tale also demonstrates possibilities of art text, which can appear with shifting point of teller's view. The story of folktale «Snow White» can be considered as a basis of this literature work, special attention is paid not to the main character, but to the Evil Queen and her story. So the traits of folklore tales are realized in that literature work, when every teller could add elements in every story. The analysis of the literature work allows to conclude about significance of teller's role in the literature works considered by the author and define a scope of main devices used for creation of main images of tale.
Key words: myth, tale, literary fairy tale, oral tradition, allusion, adaptation, symbol, V.Y. Propp, J.R.R. Tolkien, Neil Gaiman.
