Роль перифраза в Эфиопской Книге Иова Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

Надежкин Алексей Михайлович

кандидат филологических наук независимый исследователь

E-mail: [email protected] Москва, Российская Федерация

Роль перифраза в Эфиопской Книге Иова

В статье анализируется роль перифразов в Эфиопской Книге Иова. Автор исследования выдвигает гипотезу, что перифраз — важнейшее полифункциональное стилистическое средство библейской поэзии, и выделяет у данного приема номинативную, пояснительную, оценочную, лимитивную и другие функции. В ходе исследования автор делает предположение, что библейский параллелизм основан на одновременном использовании повтора и перифраза. В данной статье автор дает структурную классификацию перифраза, разделяя этот прием на три типа: внутристрочный, внутритекстовый и межтекстовый перифразы. Внутристрочные перифразы являются основным материалом для организации библейского параллелизма. Внутритекстовые перифразы являются уникальными стихами, встречающимися только в Эфиопской Книге Иова и отличающими данный перевод от других переложений этой книги: еврейского, греческого, латинского, славянского переводов. Такие уникальные строки возникают из-за появившихся у эфиопских книжников неразрешимых переводческих трудностей, вследствие чего эфиопские лингвисты выбирали не дословный, а интерпретационный перевод. Межтекстовые перифразы зачастую представляют собой экзегетические и богословские понимания стихов Септуагинты (или в случае правки — еврейского текста) эфиопскими книжниками. Такие переводы стали результатом теологических размышлений или возникли под влиянием других книг Священного Писания, через отсылку к которым переводчики попытались прояснить темные места данного произведения. Автор приходит к заключению, что перифраз является глобальным средством организации текста в исследуемом произведении на межтекстовом, структурном, концептуальном, языковом и стилистическом уровне.

Ключевые слова: библеистика, Эфиопская Книга Иова, перифраз, стилистика, экзегетика, Септуагинта.

Для цитирования: Надежкин А.М. Роль перифраза в Эфиопской Книге Иова // Теология: теория и практика. 2023. Т. 2. № 1. С. 63-86. DOI: 10.24412/2949-3951-2023-0030

Alexej M. Nadezhkin

Candidate of Philology E-mail: [email protected]

Independent Researcher Moscow, Russian Federation

The role of periphrasis in the Ethiopian Book ofJob

The article analyzes the role of periphrases in the Ethiopian Book ofJob. The author of the investigation hypothesizes that periphrasis is the most important multifunctional stylistic means of biblical poetry and identifies nominative, explanatory, evaluative, limitative and other functions in this device. In the course of the study, the author makes the assumption that biblical parallelism is based on the simultaneous use of repetition and periphrasis. In this article, the author gives a structural classification of periphrasis, dividing this stylistic means into three types: intralinear, intratextual and intertextual periphrases. Inline paraphrases are the main material for organizing biblical parallelism. Intratextual periphrases are unique verses found only in the Ethiopian Book of Job and distinguish this translation from other translations of this book: Hebrew, Greek, Latin, Slavic translations. Such unique lines arise due to insoluble translation difficulties encountered by Ethiopian scribes, as a result of which Ethiopian linguists chose not a literal, but an interpretive translation. Intertextual periphrases often represent exegetical and theological understanding of Septuagint verses (or, in the case of editing, the Hebrew text) by Ethiopian scribes. Such translations were the result of theological reflections or arose under the influence of other books of Holy Scripture, through reference to which the translators tried to clarify the dark verses of this book. The author comes to the conclusion that periphrasis is a global means of organizing text in the book under study at the intertextual, structural, conceptual, linguistic and stylistic levels.

Keywords: biblical studies, Ethiopian Book of Job, periphrasis, stylistics, exegesis, Septuagint.

For citation: Nadezhkin A.M. The role of periphrasis in the Ethiopian Book of Job. Theology: Theory and Practice, 2023, vol. 2, no. 1, pp. 63-86. DOI: 10.24412/2949-3951-2023-0030

Одним из самых интересных стилистических приемов, вызывающих стабильный интерес исследователей, является перифраз, что объясняется богатством функций и многообразием сферы применения данного приема.

Этот троп играет важнейшую роль в языке и стиле Священного Писания не только благодаря частоте использования в библейских текстах, но и из-за того, что данный прием до известной степени противоположен приему повтора, являющемуся одним из основных средств выразительности в древней поэзии вообще и в библейской в частно-

Исследователи понимают перифраз как «замещение исходного названия объекта выделением его значимых свойств» [Русова, 2004].

В.П. Москвин понимает перифразу как «описательный оборот, образуемый для замены какого-либо общепринятого наименования» [Москвин, 2006. С. 33]. Перифраз номинирует описываемый предмет, косвенно указывая на него, а также выделяя какой-либо существенный признак, ярко характеризующий предмет и показывающий его оценку автором. По сравнению с названием перифразируемого предмета его перифрастическая замена, как правило, сложна по своей структурной организации.

Перифрастические единицы обладают следующими неизменными свойствами, которые помогают идентифицировать их в тексте: описательность, иносказательность (вторичность наименования), экспрессивность, оценочность, номинативность, информативность, целостность (неделимость элементов).

В качестве рабочего определения перифраза примем понимание этого термина у Д.И. Розенталя: «стилистический прием, заключающийся в замене какого-либо слова или словосочетания описательным оборотом речи» [Розенталь, 1974. С. 57].

1. Такой лингвист, как И.Р. Гальперин [1958], выделяет эвфемистические перифразы, так как причисляют эвфемизм к особым случаям перифразы. Под эвфемизмами понимают слова и словосочетания, возникающие в языке для определения терминов, уже имеющих названия, но относящихся к нежелательным, неприличным или вульгарным [Гальперин, 1958]. Одним из знаменитых примеров эвфемизации является стих: «Но протяни руку Твою и коснись всего, что есть у него, и мы увидим, благословит ли он Тебя в лицо» (Иов. 1:11). Перед нами один из случаев эвфемистического внутритекстового перифраза в Книге Иова. По правилам еврейского языка нельзя было ставить вместе слова «Бог» и «похулит», поэтому данное слово заменили лексемой с обратным значением, но при этом читатель знал, что перед ним эвфемизм, который нужно понимать в противоположном смысле.

Аналогичным эвфемистическим примером является стих Иов. 2:9, в котором жена Иова говорит: «Но скажи некое слово на Господа и умри» (Иов. 2:9). По толкованию Иоанна Златоуста и Василия Великого имеется в виду оскорбительное слово. В еврейском тексте в этом стихе, как и в Иов. 1:11, употреблено слово «благослови», причем александрийские книжники прекрасно понимали эвфемистическую природу этого стиха, потому что перевели его не в прямом значении, но исходя из смысла. Эвфемистичность строки была сохранена, потому что богобоязненные переводчики Септуагинты смягчили сказанное женой Иова и, соблюдая правила еврейского языка, не поставили вместе

слова «Бог» и «похулить», однако эвфемизм «благослови», возможно, показался им неясным, поэтому его заменили на благочестивый, но более понятный перевод: «Скажи некое слово», подразумевая под этим оскорбление. Такой перевод косвенным образом указывает, что слово «благослови» в первой главе Книги Иова тоже было эвфемистическим перифразом для слова «похули».

Стих Иов. 2:9 сам по себе интересен, потому что в греческом переводе встречается расширенная его версия, неизвестная в масоретском тексте. В еврейском оригинале мы читаем краткий ответ Иова: «И сказала ему жена его: «Ты все еще тверд в непорочности твоей! Похули Бога и умри». Греческий перевод более развернут: «И так прошли многие дни, и жена его говорит ему: «Долго ли будешь терпеть, говоря: «Подожду еще несколько дней и потерплю, ибо есть у меня надежда о моей жизни»? Вот память о тебе исчезла с лица земли: и сыновья мои, и дочери мои — чрево мое, многократно страдавшее в родах, и я трудилась, и утомлялась напрасно. И ты также сидишь среди гноя и червей, и ворочаешься всю ночь. А также и я брожу и скитаюсь, перехожу от места к месту и от дома к дому, ожидая захода солнца, чтобы отдохнуть мне от изнуряющего труда моего и скорби моей, которые теперь пали на меня. Но скажи некое слово на Господа и умри» (Иов. 2:9).

В отрывке из греческой Септуагинты, который, впрочем, сохранился и в Эфиопской Книге Иова, упоминаются отсутствующие в масоретском тексте детали: например, сотериологические размышления Иова, пересказанные его женой, что Иов терпит свою болезнь, потому что надеется на Бога и избавление от своих мук, или детали, которые христианские мыслители понимали пророчески и христологически, например описание того, что Иов страдает на гноище вне города. Вспомним, что вне города пострадал другой праведник — Христос [Авдеенко].

2. Поскольку перифраза, будучи стилистическим приемом, рассматривается в первую очередь с позиций стилистики, представляется несложным для объяснения тот факт, что в лингвистической литературе можно найти довольно большое количество классификаций перифрастических единиц именно на стилистических основаниях. И.Р. Гальперин [1958] разделяет перифраз на две большие группы: логические и образные.

Логические перифразы базируются на понятиях, например, широкое понятие заменено на более узкое. Однако данные перифразы, подчеркивающие какое-либо определенное свойство предмета и называющие по-новому понятие, не исходят от какого-либо образа.

Пример такого логического перифраза мы можем найти в еврейском тексте Книги Иова: «Поднимается ли тростник без влаги? растёт ли камыш без воды? Ещё он в свежести своей и не срезан, а прежде всякой травы засыхает» (Иов. 8:12-13). В данных стихах мы встречаем два названия растения папирус, которые по-еврейски звучат как «гоме» и «аху». Слово «аху» является довольно редким в Библии и встречается только еще один раз в Быт. 41:2: «И вот вышли из реки семь коров, хороших видом и тучных плотью, и паслись в тростнике». По свидетельству Блаженного Иеронима, слово «аху» означает «всякую траву, растущую на болоте» [Лопухин, 1907. С. 36-37]. Переводчики

Септуагинты точно опознали в еврейских словах названия растений: «гоме» они верно перевели как «папирус», а под «аху» александрийские книжники понимали растение, называемое «Pouтоцov» [Септуагинта], траву, растущую по болотам. Интернет-словари утверждают, что это вид осоки и название ее дословно означает «ранящая быков» [Шсйопагу: Pouтоцov].

Слово, которое в Септуагинте использовано для передачи еврейского аху в Быт. 41:2, было переведено не как (Зouтоцov. Вместо него употреблено другое название осоки — ах1: ка! eP6окovтo ¿V тф ах£1 [Септуагинта], что значит «и паслись на осоке». Второе зафиксированное значение данной лексемы — «берег» [Септуагинта]. Таким образом, можно догадаться, что имеется в виду прибрежная трава. Переводчики не погрешили против истины, так как осока, действительно, растет на берегу, и хорошо представляли Нил, который снился фараону, но выбор слова ах£1 обусловлен не только смыслом, но еще и точным созвучием с еврейским названием тростника «аху».

Эфиопские книжники, создававшие свой перевод Книги Иова, поняли, что речь идет о травах, но следовали общей логике стиха, а не повторяли названия трав дословно, возможно, потому, что в Эфиопии эти растения назывались иначе. Вместо лексемы «папирус» употреблено родовое название «трава», а вместо Pouтоцov выбрано слово «луг». Таким образом, эфиопские переводчики верно передали смысл метафоры Валда-да, но отступили от малоинформативных для местной аудитории греческих (а возможно, и еврейских) названий отдельных трав, воспользовавшись лексемами, обозначавшими родовые понятия.

3. Как считает И.Р. Гальперин, подвидами образных перифраз можно назвать метафорические и метонимические. Таким образом, любая образная перифраза базируется либо на метафоре, либо на метонимии. Отличие метафорической перифразы от метафоры, а также метонимической перифразы от метонимии состоит единственно в отличии слова от словосочетания. Разница вышеназванных понятий очевидна, поскольку под перифразой всегда понимается оборот речи, другими словами, словосочетание; а под метафорой или метонимией — неизменно слово. Следовательно, между метафорой и метафорической перифразой не существует особых различий; их можно отличить только со структурной точки зрения [Чередниченко, 2016. С. 37].

Развернутым метафорическим перифразом является стих «Стрела пронзит тело его, и зло придет на душу его. И над ним будет Тот, Кто смущает его» (Иов. 20:25). В синодальном варианте данная строка звучит так: «Станет вынимать стрелу, — и она выйдет из тела, выйдет, сверкая сквозь желчь его; ужасы смерти найдут на него!» (Иов. 20:25). В переводе П.А. Юнгерова с греческой Септуагинты она выглядит следующим образом: «И да пройдет сквозь тело его стрела! Звезды в жилищах его пусть светят, на него (нападет) ужас» [Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета... 2006]. Расхождение между еврейской и греческой версиями Библии объясняется весьма просто: соответствие в иврите |7~П, дословно означающее «молния» [Номера Стронга], на греческий язык передано через слово аотрапа! с тем же значением. Однако слово аотрапа! имеет собственную полисемию, так как второе его значение - «сияния», «светы». Церковнославянский вариант отличается от дословного аотрапа!, сохранившего-

ся в александрийском списке книги Иова: «И да пройдетъ сквозЪ' тЪло его стрела: звезды же въ жилищихъ его: да пршдутъ наань страаси», и отражает поздневизантийскую норму textus receptus, а также ватиканского кодекса. По справедливому утверждению П.А. Юнгерова, церковнославянский перевод изменен структурно и вместо дословного «да приидут звезды» слова «да приидут» отнесены к слову «страхи», очевидно, из-за большей привычности для церковнославянского языка конструкций, аналогичных «приидет страх» (напр., в Пс. 90:10) [Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета... 2006]. В церковнославянском варианте вторая часть стиха превратилась в неполное двусоставное предложение с пропущенным сказуемым, описывающее состояние «звезд»: «звезды же въ жилищихъ его».

Различия в ватиканском (аотра) и александрийском (аотрапш) списках объясняются внешним сходством слов, их этимологическим родством и ассоциативной близостью, так как и молния, и звезда сияют.

Перифраз «стрела — молния», который возник при переводе с еврейского языка на греческий, встречается некоторых других книгах Библии. В них слова «молния» и «стрела» воспринимаются как контекстуальные синонимы в рамках одного стиха, что используется для конструирования библейского параллелизма: «И явится над ними Господь, и, как молния, вылетит стрела Его, и возгремит Господь Бог трубою, и шествовать будет в бурях полуденных» (Зах. 9:14); «Пустил стрелы Свои и рассеял их, множество молний — и рассыпал их» (Пс. 17:15).

В Иов. 20:25 П.А. Юнгеров при переводе слова nepinaT^oaioav использует перифраз и вместо дословного значения «пребывают» пишет «светят», основываясь на катене Олимпиодора, который писал, что этот стих нужно понимать так: «Крыши не будет у его шатра, и звезды будут свободно в него светить» [Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета. 2006]. Так в этой строке реализуется пояснительная функция перифраза.

Для сравнительного анализа обратимся к другим древним переводам. В Коптской Книге Иова мы находим: And the stars shall shine in his habitation. Таким образом, мы выясняем, что мнение Г. Таттама при переводе этого стиха полностью совпадает с взглядом П.А. Юнгерова на эту строку. Интересно, что английский переводчик коптского текста сделал пометку: In Coptic «shall go», то есть коптский перевод дословно воспроизводит греческий вариант: «прейдут» [Ancient Coptic version of The Book of Job, 1846. С. 84].

Самый интересный, на наш взгляд, перевод данного стиха сохранился в Эфиопской Книге Иова, потому что он имеет перифрастический характер и выполнен на основе богословской экзегезы. Эфиопский вариант таков: «Стрела пронзит тело его, и зло придет на душу его. И над ним будет Тот, Кто смущает его» [Эфиопская Книга Иова, 2019. С. 56]. Нас в основном будет интересовать вторая часть параллелизма, переведенная перифрастически: «И зло придет на душу его. И над ним будет Тот, Кто смущает его». Второе полустишие возникло из греческого текста «Звезды в жилищах его пусть светят, на него (нападет) ужас». От второй части стиха осталось лишь смысловое наполнение: «Грешник живет в постоянной тревоге». Реализуется этот смысл по-разному.

В греческой Септуагинте говорится, что «на человека нападет ужас», а смысл этого же полустишия, но в эфиопской версии в том, что Бог лишит человека покоя. Думается, такой перифраз не должен читателей смущать. Так и сам Иов молится: «Посох Господень да будет отведен от меня, и кошмары от Него да не устрашают меня» (Иов. 9:34).

Перифраз в эфиопской версии «и зло придет на душу его», который возник на основе септуагинтального текста «звезды же в жилищах его да будут пребывать», гораздо интереснее, так как представляет собой экзегезу греческого стиха. Для нас является значимым, что эфиопские переводчики Септуагинты однозначно восприняли образы и «звезды», и «молнии» как аллегорию зла в отличие, например, от Олимпиодора, который в своей катене, посвященной Иову, думал, что слово «звезды», как и слово «жилище», употреблено в прямом смысле.

Для пояснения перифраза, используемого эфиопскими переводчиками, обратимся к следующему соответствию «в жилищах его» в Септуагинте и «на душу его» в эфиопском тексте. Перевод «на душу его» может быть результатом правки по еврейскому тексту, что надо полагать самым простым решением, так как в масоретском варианте на этом месте стоит «на него». Однако если текст не правили, а септуагинтальное «в жилищах» понимали аллегорически, то под «жилищем» могло разуметься тело человека. В книге Иова по Септуагинте такое понимание допускается: «Из храмины его исторгнет его Ангел» (Иов. 20:15). Александрийский вариант стиха еще более конкретен: в нем написано, что имеется в виду «Ангел смерти» [Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета. 2006]. Более того, П.А. Юнгеров предполагает, что в Иов. 4:19 говорится не о глиняных домах, а о телах: «То насколько же меньше доверяет Он обитающим в домах из глины, которые, как и мы сами, из той же глины сделаны, и смотрит Он на них, как на пищу для червей».

Метафора «тело — жилище духа» является значимой и в Новом Завете: «Вемы бо, яко аще земная наша храмина тела разорится» (2 Кор. 5:1); «А Он говорил о храме тела Своего» (Ин. 2:21). Таким образом, эфиопские экзегеты поняли очень туманное выражение «звезды же в жилищах его да будут пребывать» не в прямом смысле, как Олимпио-дор, а посчитали верным общее аллегорическое значение образа: «наказание да будет пребывать на теле его». В таком случае словосочетание «на душу его» является метонимическим соответствием для обозначения человека. А выражение «да будут пребывать» является весьма точным соответствием для эфиопского «придет», так что перевод этой строки нельзя расценивать как целиком перифрастический.

Аллегорическая расшифровка сложного греческого выражения укладывается в смысловую канву главы, в которой Софар Минейский обличает нечестивцев. Он говорит, что такой человек потеряет неправедно нажитое богатство, род его пресечется, о нем не вспомнят потомки, тело его пронзит стрела, Бог пошлет за ним ангела смерти, а его самого будет снедать неугасимое пламя. И вот среди этих проклятий нечестивцу мы встречаем строку «Звезды же в жилищах его да будут пребывать». Ясно, что нужно понимать эту строку в контексте ее окружения. Тогда получается, что она тоже имеет смысл пожелания зла нечестивцу. И возможно, поняв общее настроение главы, эфиопские переводчики открыли для себя аллегорический смысл выражения и передали

его общую идею. Так же можно было догадаться о содержании второй части параллелизма, исходя из первой: «И да пройдет сквозь тело его стрела».

Существует правило, что при переводческих затруднениях в одной части parallelismus membrorum нужно обратиться ко второму полустишию и через него попытаться узнать смысл первой части. Этим способом могли воспользоваться и переводчики эфиопской версии.

Сама форма эфиопского стиха «Стрела пронзит тело его, и зло придет на душу его» могла возникнуть благодаря известной дихотомии «тело — душа».

Известно, что эфиопская версия Книги Иова возникла на основе коптского перевода. В отсутствие доступного описания коптских рукописей трудно сказать, какой вариант стиха лег в основу эфиопского Иов. 20:25, потому что в александрийском чтении на месте слова «звезды» стоит однокоренное с ним в греческом языке «молнии» и смысл «наказание» становится прозрачным, а в перифразе Иов. 20:25 не остается ничего загадочного. Однако в доступном нам коптском переводе все же стоит «звезды» (stars) [Ancient Coptic version of The Book of Job 1846. С. 84], значит, вероятность того, что в основу эфиопского чтения лег коптский перевод варианта стиха по ватиканскому списку, исключать нельзя.

В свете этого соответствия «звезда — наказание» перифрастический перевод «И над ним будет Тот, Кто смущает его» не выглядит нелогичным, а, по идее переводчика, Бог, взирающий на жизнь человека, мыслится как ниспосылающий наказание.

Греко-эфиопская метафора «звезда — зло» подтверждается на материале святоотеческих текстов. Такое понимание мы видим, например, у Блаженного Иеронима, который пишет об этом стихе: «Павший денница, восходящий заутро и питавшийся в раю сладости, должен был выслушать слова: «Но хотя бы ты, как орел, поднялся высоко и среди звезд устроил гнездо твое, то и оттуда Я низрину тебя, говорит Господь» (Авд. 1:4). Ибо Люцифер говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему» [Блаженный Иероним, 1882. С. 308-309].

Если же на этом месте в стихе в вариантах все же стоит «молнии», то параллель «молния — зло» делается еще очевидней и, возможно, подтверждается, например, новозаветным «Я видел сатану, спадшего с неба, как молния» (Лк. 10:18).

Так же Блаженный Иероним понимает строки Иезекииля «Сын человеческий! изреки пророчество и скажи: «Так говорит Господь Бог». Скажи: «Меч, меч наострен и вычищен; наострен для того, чтобы больше заколать; вычищен, чтобы сверкал, как молния. Радоваться ли нам, что жезл сына Моего презирает всякое дерево? Чтобы растаяли сердца и чтобы павших было более, Я у всех ворот их поставлю грозный меч, увы, сверкающий, как молния, наостренный для заклания» (Иез. 21:10;15). Иероним Стридонт-ский видит в этих стихах аллегорическое указание на сатану: «В таинственном смысле мы можем под мечем острым и готовым к избиению разуметь диавола, о котором апостол говорит: «Предам такового сатане во измождение плоти, да дух спасется» (1 Кор. 5:5) [Блаженный Иероним, 1886. С. 304-305].

Языковые сложности данного стиха остаются безо всякого объяснения в Толковой Библии Лопухина, в которой автор не изъясняет разночтений в разных переводах Библии, но оставляет краткое пояснение об образе стрелы в этом стихе: «Гибель грешника неизбежна. Пытаясь избежать одной опасности, он подвергается другой (ср. Ис 24.18; Иер 48.44; Ам 5.19), и эта последняя поражает его на смерть, подобно стреле, пронзающей внутренности человека (ст. 25; ср. Суд. 3.22)» [Лопухин, 1907. С. 66].

Сакс, комментируя этот стих, исследует только вторую часть параллелизма, а интересующие нас строки ученый не считает лингвистически трудными, так как обращается только к еврейской версии стиха [Sacks, 1997. С. 135-329]. Профессор Делитш, разбирая этот стих, лишь упоминает, что сверкает стрела оттого, что у нее есть металлический наконечник [Delitzsch, 1872. С. 390]. Таким образом, ни один из исследователей не дает подробного объяснения данного разночтения, а часть стиха «выйдет, сверкая сквозь желчь его» не представляется для них затруднительной, так как авторы не привлекают для исследования материал Септуагинты и интерпретации этого места Священного Писания у древних христианских экзегетов.

Можно сделать вывод, что внутрисептуагинтальные различия заключаются в отнесенности вариантов к разным рукописям: ватиканскому (аотра) и александрийскому (аотрапа!) спискам, что, очевидно, объясняется внешним сходством слов, их этимологическим родством и ассоциативной близостью. Эфиопский перифраз «и зло придет на душу его», который возник на основе строки «звезды же в жилищах его да будут пребывать», представляет собой экзегезу греческого стиха, в рамках которой эфиопские переводчики Септуагинты восприняли образы и «звезды», и «молнии» как аллегорию зла.

4. Метонимическим перифразом является эфиопская строка «Прежде жатвы моей настигает меня молотильный цеп мой. Рыдаю я оттого, что ужасное случилось со мною» (Иов. 3:24). Анализ данного стиха надо начать с того, что параллелизм, существовавший в еврейском тексте, был изменен еще в Септуагинте. В масоретском тексте написано: «Вздохи мои предваряют пищу мою, и стоны мои льются, как вода». В греческом варианте перевод осуществлен без сохранения сравнения «стоны льются, как вода». Александрийские книжники произвели упрощение: они сохранили смысл фразы, но перевели ее перифрастически: «проливаю слезы». Перевод Септуагинты красив и точен, но он не учитывает богатство употребления стилистических тропов. Произошло изменение и в оттенках смысла второго полустишия Иов. 3:24, так как греческий книжник понял, что «льющиеся, как вода, стоны» — это плач и слезы, которые проливает Иов по своему несчастью. Толкование греческих переводчиков не противоречит идеям стиха, но изменяет тонкие оттенки смысла данной строки. Образ воды в еврейском тексте не был связан со слезами, а показывал длительность мучений праведника, однако именно он повлиял на то, что греческий переводчик, пропустив сравнительный оборот, употребил глагол «рыдаю», а образ воды трансформировался в образ плачущего человека.

Внутри самих полустиший содержится второй, не грамматический, а смысловой параллелизм, гармонизирующий стих: страдания Иова в первом предложении строки сравниваются с пищей, а во втором — с водой, но сопоставляются по разным основани-

ям. Иов называет свои мучения хлебом, потому что они стали так же обычны для него, как прием пищи, а водою, потому что они длятся чрезвычайно долго, как течет, уходя вдаль, могучая река.

Образ хлеба при переводе также претерпел изменения. В греческом тексте на этом месте употребляется многозначное слово alxoq, которое может означать как хлебные злаки, хлебные колосья, так и печеный хлеб, и пищу, и продовольствие в общем смысле (что отражено в переводе П.А. Юнгерова).

В эфиопском переводе книжник выбрал в качестве эквивалента первое значение слова GLToq, то есть «жито (кстати, эти слова этимологически родственные) — колосящийся хлеб, который предстоит пожать» [Дворецкий, 1958. С. 1476]. В русском переводе мы метонимически назвали его «жатвой». Вместо греческого слова OTEvay^oq, которое имеет только одно значение во французском подстрочнике Эфиопской Книги Иова, употреблено слово fleau, которое в прямом смысле значит «цеп для обмолота», а в переносном — «бедствие», «бич» (например, Аттила — бич Божий). В самом тексте Эфиопской Книги Иова произошло тонкое смысловое изменение по сравнению с греческим стихом «Вздохи мои предваряют пищу мою»: эфиопские книжники заменили слово «вздохи» на «бедствие», очевидно исходя из общей негативной окраски слова, и в строке акцент сместился с личных переживаний Иова на описание действия внешних обстоятельств на жизнь праведника. Слово fleau оказывается чрезвычайно удачным, потому что прямое значение этого слова связано с обмолотом пшеницы и производством хлеба, а метафорическое означает бедствие и несчастье. Возникшая во французском подстрочнике метафора также смещает акценты повествования: Иов в оригинале говорит о своих бедах в земной жизни, а о смерти, наоборот, вспоминает с надеждой на упокоение: «Смерть мужу покой» (Иов. 3:23), при чтении же подстрочника Эфиопской Книги Иова складывается ощущение, что Иов сравнивает свою жизнь с посмертным наказанием. Метафорическую строку «Прежде жатвы моей настигает меня молотильный цеп мой» (Иов. 3:24) можно истолковать как «раньше смерти моей наступает для меня наказание». Хлебные колосья как аллегория человека, а жатва и обмолот как метафора суда встречаются и в других частях Библии. Например, в Книге Исайи говорится: «Зерновой хлеб вымолачивают, но не разбивают его; и водят по нему молотильные колеса с конями их, но не растирают его» (Ис. 28:28). Эту строку уже во II в. до н. э. переводчики Септуагинты поняли толковательно и перевели по смыслу, видя ее метафорическое значение: «Так и Я не буду вечно гневаться на вас, ни гневный голос Мой будет поражать вас». В Книге Исайи так же, как и в эфиопском переводе Книги Иова, под зерном понимаются люди, народ Израиля, а под обмолотом — суд и наказание. Причем сам образ обмолота для древнего еврея связан с очищением, потому что зерно очищается от мякины. Очистительный характер испытаний, посланных Богом, признает и Иов, только использует другую образность: «Но Он знает путь мой и испытал меня, как золото» (Иов. 23:10).

Иисус Христос построил притчу на образе поля, ожидающего жатвы, на котором растут как пшеница, так и плевелы: «Другую притчу предложил Он им, говоря: Царство Небесное подобно человеку, посеявшему доброе семя на поле своем; когда же люди спа-

ли, пришел враг его и посеял между пшеницею плевелы и ушел; когда взошла зелень, и показался плод, тогда явились и плевелы. Придя же, рабы домовладыки сказали ему: господин! не доброе ли семя сеял ты на поле твоем? откуда же на нем плевелы? Он же сказал им: враг человека сделал это. А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем, выберем их?

Но он сказал: нет, — чтобы, выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с ними пшеницы, оставьте расти вместе то и другое до жатвы; и во время жатвы я скажу жнецам: соберите прежде плевелы и свяжите их в снопы, чтобы сжечь их, а пшеницу уберите в житницу мою» (Мф. 13:24-30).

Мы предполагаем, что Книга Исайи и притча Христа о пшенице и плевелах оказывали влияние на эфиопский перевод Иов. 3:24. Автор исследования выдвигает гипотезу, что в рассматриваемом стихе произошел процесс зеркально обратный тому, который мы видели в переводе Книги Исайи на греческий язык. Александрийские книжники, увидев метафорическую строку в еврейском тексте, перевели ее в прямом смысле так, как они ее понимали. Об этом писал святой Иероним: «А там, где мы применительно к еврейскому поставили: «Но не во веки молотящий будет молотить его и колеса моло-тильныя не разотрут его и зубцами своими не раздавят его», LXX применительно не к букве, а к смыслу перевели: «Ибо Я не во веки разгневаюсь на вас, и голос горечи Моей не сокрушит вас», указывая на имеющие последовать для грешников облегчения после мук и показывая, что это, как чудесное и дивное, произойдет от Господа» [Блаженный Иероним, 1882. С. 19-22]. А эфиопские переводчики, наоборот, оригинальную строку из Книги Иова, которую надо было понимать в прямом смысле, перевели как метафору, смысл которой претерпел изменения по отношению к исходному тексту, но за счет общей образности переводная строка воспринималась как отсылка к Книге Исайи.

Связь жатвы не только с идеей смерти, но и с идей наказания через Книгу Исайи объясняет святой Иероним: «И когда наконец наступит время жатвы, то чернуха и тмин, — эти наиболее мягкие семена — вымолачивания не молотильными железными колесами, которые подобно пилам катают кругом и передвигают по сжатым снопам, но выколачиваются палкою и тростию, которые в народе называются цепами (flagella)» [Блаженный Иероним, 1882. С. 19-22]. Данная метафора для святого Иеронима, писавшего на латыни, была тем более актуальна, что глагол flagello означал одновременно и бичевание с целью наказания, и обмолот, поэтому в латинском языке укреплялась ассоциативная связь между этими понятиями [Большой латинский словарь]. Сам же Иероним говорит, что в этом месте Исайя для того, чтобы через образы сделать свою мысль более понятной, использует перифраз.

Образ жатвы, сбора урожая в Библии связан со смертью. Например, Элифаз пытается утешить Иова, что его страдания скоро закончатся, и он успеет насытиться жизнью, и Бог даст ему детей, а когда Иов умрет, то «сойдет в гробницу свою, как пшеница созревшая, которая сжата во время свое, или подобно стогу в поле, в срок свой собранному» (Иов. 5:26). А сама строка Иов. 3:24 является завершающей для размышлений праведника о смерти: «Зачем Ты дал свет скорбящим и жизнь истерзанным душою, Которые бы желали смерти, но не обретают ее, и они нашли бы ее, подобно сокровищу,

И они радовались бы, обретя ее? Смерть — мужу покой, и Господь утаил ее от него. Прежде жатвы моей настигает меня молотильный цеп мой. Рыдаю я оттого, что ужасное случилось со мною» (Иов. 3:20-24). Также исследуемые строки нужно понимать в том смысле, что Иов прежде времени испытывает смертные страдания.

5. И.А. Сидоров указывает, что перифразы вариативно называют «предмет сообщения, могут быть представлены в трех разновидностях: 1) указательное описание, 2) трафаретное фразеологическое наименование, 3) синонимическое объяснение» [Сидоров, 1999. С. 152].

Примером указательного описания можно считать следующие стихи Книги Иова: «И он еще говорил сие, как является иной вестник и говорит Иову: «Три отряда всадников окружили верблюдов твоих и захватили их, а отроков твоих умертвили мечом, и спасся только я один, и пришел, чтобы возвестить тебе». Враги захватили их, а отроков твоих умертвили мечом. И спасся только я один, и пришел, чтобы возвестить тебе» (Иов. 1:15-17).

Разбойников, которые разграбили имущество Иова, в Эфиопской Книге Иова называют «врагами» и «всадниками», используя обобщенное именование. Аналогично происходит в греческой Септуагинте, где налетчики названы «грабителями» и «всадниками», под которыми Юнгеров понимает кочевые племена Аравии, жившие набегами. В еврейском тексте враждебные племена, напавшие на владения Иова, названы конкретно: «Волы орали и ослицы паслись возле них, как напали Савеяне...», «Халдеи расположились тремя отрядами и бросились на верблюдов, и взяли их».

Для еврейского читателя названия соседних народов, которые беспокоили их набегами, были хорошо знакомы, и враждебные отношения между ними не нуждались в дополнительных пояснениях, а упоминание кочевников делало рассказываемую в Писании историю более близкой и понятной для слушателя.

Для греков, живущих в Александрии, этнографические реалии, описываемые в Библии, были весьма далеки, как и для эфиопских книжников. Названия народов, упомянутых в Книге Иова, ничего не говорили читателям и слушателям из других стран, а их отношения с народом из страны Уц, в которой жил Иов, не были пояснены, поэтому сначала в Септуагинте, а потом и в Эфиопской Книге Иова имена этих племен были переведены перифрастически, а в основе перифраза лежит номинация этих людей по отношению к Иову (враги) и по образу жизни (всадники), подразумевая под налетчиками кочевые племена. Таким образом, перевод именования племен, напавших на Иова, произошел от частного к общему — от названий, понятных и близких только для еврейской аудитории, к перифразам, носящим объяснительный характер, ведь их смысл ясен для самого широкого круга слушателей. Новые именования враждебных Иову народов в Септуагинте и Эфиопской Книге Иова акцентируют внимание слушателя на важнейших чертах этих племен для рассказываемой истории Иова, а перевод названий народов перифразом, основанным на их роли в сюжете книги, делал текст проще, понятнее и не перегружал ненужными географическими деталями.

Примером синонимического объяснения может служить строка «Но какой смертный чист перед Господом и какой человек безупречен в делах своих?» (Иов. 4:17).

Данный параллелизм основан на перифразе двух рядов синонимов: «чист — безупречен» и «смертный — человек». В рамках перифраза разъясняется понятие, заданное в первом полустишии, то есть дается ответ на вопрос «Что значит быть «чистым перед Господом?». Таким образом, двухчастные библейские параллелизмы положительного типа решают и задачи проповеди.

6. Перифразы могут выполнять лимитивную функцию в тексте [Сидоров, 1999]. Они, согласно данному автору, «жестко определяют круг лиц, которые могут понять зашифрованную информацию. Лимитивная перифраза — это своего рода код.» В Книге Иова мы можем встретить подобный перифраз в стихе «Он изливает бесчестие на князей и милость Свою на смиренных» (Иов. 12:21).

Для внимательного читателя очевидно, что в двенадцатой главе Книги Иова по Септуагинте обнаружилась антитеза, которой не было в еврейском тексте: «Изливает бесчестие на князей, смиренных же исцеляет» на месте масоретского «покрывает стыдом знаменитых и силу могучих ослабляет». Вдумчиво прочтя еврейскую строку, мы понимаем, что перед нами интерпретационный перевод. Если первая часть еще соответствует масоретскому тексту, то есть «изливает бесчестие на князей» означает примерно то же самое, что и «покрывает стыдом знаменитых», то вторая часть параллелизма в греческом и еврейском вариантах расходится.

Думается, что, так как вся строка Иов. 12:21 носит интерпретационный характер, то александрийские книжники либо переводили со списка, в котором этот стих был вариативным, либо создали антитезу, которой не было в еврейском тексте. Отметим, что противопоставление князей и кротких людей вполне библейское. Автор исследования полагает, что перевод Иов. 12:21 в Септуагинте экзегетический. По каким-то причинам текст составил трудность для переводчиков, и, очевидно, на понимание данного стиха повлияла строка из Книги Притчей: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (Притч. 3:34), которую потом в своем Послании процитирует апостол Петр (1 Пет. 5:5).

В Эфиопской Книге Иова этот стих в чем-то еще более сложен. Он представляет собой как бы «вариант внутри варианта»: «Он изливает бесчестие на князей и милость Свою на смиренных» (Иов. 12:21). Ясно, что эфиопская строка основана на Септуагинте, и греческое чтение «смиренных исцеляет» оказалось гораздо ближе эфиопским книжникам, чем масоретский стих про то, как Бог «ослабляет могучих». Однако если мы присмотримся к тексту, то и дословного повторения септуагинтального стиха нет, а есть некий свой эфиопский вариант, выдержанный в духе Септуагинты и переведенный под влиянием Книги Притч. Здесь нужно вспомнить обстоятельства написания Эфиопской Книги Иова. Это довольно позднее произведение, создаваемое уже обращенными в христианство людьми, поэтому нет ничего удивительного, что она насыщена христианскими отсылками. Можно заметить, что «милость» в Эфиопской Книге Иова вполне соответствует «благодати» в Книге Притч и у апостола Петра. Для эфиопских книжников оказалось важнее не дословно передать септуагинтальный греческий текст Книги Иова, а, немного изменив строку, показать ее идейное родство с Посланием Петра.

7. Чередниченко обращает внимание на существование у перифраза функции оценки, анализа и субъективного восприятия писателем перифразируемого предмета. Однако цель его использования одна и та же: она заключается в том, что автор положительно или отрицательно оценивает перифразируемый предмет или явление, тем самым показывая свое к нему отношение [Чередниченко, 2016].

Эта функция перифраза реализуется в строке «Там нечестивые опалены бичом своей же ярости, там отдыхают все те, кто был измучен страданиями тела своего» (Иов. 3:17). В данном варианте эфиопского стиха идея справедливого воздаяния отражена в гораздо большей степени, чем в соответствующем еврейском или греческом тексте. В более ранних версиях Книги Иова указывается лишь то, что после смерти «беззаконные перестают наводить страх» и «нечестивые прекратили яростный гнев», то есть ни ма-соретский текст, ни Септуагинта в этом месте не говорят о наказании для грешников. Жертвам жестоких правителей, захватчиков, нечестных судей, грабителей остается утешаться только тем, что после смерти никакие из случившихся с ними несчастий больше их не коснутся. И отсутствие прижизненных страданий — это единственная награда для праведных умерших. Людям, на долю которых выпало много несправедливостей, предлагается утешиться мыслью о том, что, когда их мучители умрут, они потеряют возможность творить новые злодеяния, но об ответственности за уже совершенные при жизни грехи речи не идет. Господь через смерть только ограничивает страсть к беззаконию у нечестивца пределами его жизни. Эта мысль находит подтверждение и у «друзей» Иова, которые говорят, что Бог отнимает годы жизни у грешника, чтобы тот успел совершить меньше преступлений. Такая картина мира достаточно традиционная для Ветхого Завета: «Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают, и уже нет им воздаяния, потому что и память о них предана забвению» (Эккл. 9:5).

Христианин не может согласиться с этой мыслью, а вспомним, что Книгу Иова на эфиопский язык переводили верующие христиане, поэтому они переложили строку Иов. 3:18 перифрастически, введя в строку тот смысл, которого в Септуагинте не было: грешник в аду не просто теряет возможность творить зло, он наказывается за свои дурные дела. Таким образом, в Книге Иова появляется более поздняя тема воздаяния нечестивым после смерти. Сама концепция божественной справедливости, отраженная в переводе Книги Иова, весьма тонкая, так как источником наказания для нечестивцев являются их собственные грехи, что, например, можно найти в учении христианских отцов Церкви: «Рай есть любовь Божия, в которой наслаждение всеми блаженствами. Но рассуждая об аде, он говорит почти то же самое: ад — это бич божественной любви. Он пишет: «Говорю же, что мучимые в геенне поражаются бичом любви. И как горько и жестоко это мучение любви!» [Исаак Сирин]. Таким образом, ад — это мучение от воздействия любви Божией. Преподобный Исаак говорит, что печаль от греха против любви Божией «страшнее всякого возможного наказания» [там же]. Действительно, какая это мука — отрицать чью-либо любовь и идти против нее! Какая страшная вещь — вести себя неподобающим образом по отношению к тем, кто нас искренне любит! Если сказанное сопоставить с любовью Божией, то можно будет понять и муку ада» [Иерофей Влахос].

С идеей наказания после смерти для грешников тесно связано учение о посмертной награде для праведников. Кажется, именно с нею связан перифрастический перевод Иов. 3:19. Девятнадцатый стих третьей главы в эфиопской редакции Книги Иова изначально вызывает трудности из-за того, что он разорван вставкой. Первое полустишие Иов. 3:16 было воспринято книжниками как самостоятельная строка, из-за этого вторая часть параллелизма потеряла свое место и изменила смысл. Первоначальная идея стиха Иов 3:16 заключалась в том, что праведник считает, что лучше ему было бы не рождаться в мир, полный страданий, и не знать горя, как мертворожденные и выкидыши: «Или (был бы) как выкидыш, вышедший из чрева матери, или как младенцы, которые не видели света» (Иов. 3:16). В Эфиопской Книге Иова вторая часть этой строки была перемещена внутрь 19-го стиха той же главы и выглядела так:

«16. (а) И был бы как выкидыш из лона матери исшедший. 17. Там нечестивые опалены бичом своей же ярости, там отдыхают все те, кто был измучен страданиями тела своего 18. От сотворенья мира. 19. (а) Там почивают малый и великий, 16. (б) А с ними дети, не увидевшие света и не слышавшие звука шагов. 19. (б) И там же раб, чтящий господина своего».

Из-за изменения места Иов. 3:16 (б) это полустишие вынуждено было текстуально перестраиваться под свое окружение и изменяться по смыслу. В Эфиопской Книге Иова стих 3:16 (б) стал участвовать в перечислении всех тех, кто нашел покой в шеоле, потому что этому посвящен девятнадцатый стих третьей главы, внутри которого из-за перестановки оказалась часть шестнадцатого стиха. В представлении эфиопского книжника это был расширенный девятнадцатый стих, а настоящее значение вставки забылось. Однако эфиопскими переписчиками ощущалась стилистическая неполнота стиха Иов. 3:16 (б). Они чувствовали, что перед ними полустишие, поэтому, зная, что в этом стихе речь идет о мертворожденных младенцах или выкидышах, книжники дополнили параллелизм полустишием, сходным по смыслу и грамматически: «А с ними дети, не увидевшие света и не слышавшие звука шагов». Так родилась уникальная для Книги Иова строка, существующая только в эфиопской версии данной части Библии. Параллелизм, который заново выстроили эфиопские книжники, имеет уже другой смысл. Он весь построен на том, чтобы через перифраз заменить выражение «мертворожденные дети», об упокоении которых в шеоле говорится в этом стихе. В разных частях перифраза денотат характеризуется с разных сторон как не имеющий ни зрительных, ни слуховых ощущений. И по этому описанию мы должны догадаться, что речь идет о мертвых. Однако обе части параллелизма имеют общее значение: «лишенные даже самого простого опыта».

В данном стихе в разных переводах Книги Иова сталкиваются два значения многозначного слова «свет»: в Септуагинте «свет» означает «мир», поэтому строке «дети, не увидевшие света» дополнительные пояснения не нужны. Под светом понимается весь мир, которого не узнают дети, умершие так рано. Однако в Эфиопской Книге Иова из-за стремления книжников восстановить параллелизм актуализировалось второе значение слова «свет» — «противоположность тьме», так как для строки становится важным, что у мертвых больше нет ни зрительных, ни слуховых ощущений.

В исследуемой нами группе стихов подверглась изменению и вторая часть 19-го стиха «И там же раб, чтящий господина своего». В оригинале мы читаем: «И раб не боится господина своего». Если бы этот стих изучал сторонник критического метода в XIX веке, он наверняка связал бы такое изменение со злонамеренной правкой текста, потому что для атеистической критики главной функцией Церкви являлась идеологическая, позволяющая держать в повиновении низшие классы. Мы же в данном исследовании, не до конца исключая и эту причину, считаем возможным, что данная правка могла быть следствием как небрежного копирования, которая повлекла за собой изменение смысла на противоположный, так и иметь теологическую причину.

В данном исследовании нам гораздо интереснее вероятные теологические причины возникновения варианта Иов. 3:19. Первая «теологическая» гипотеза связана с тем, что текст попал под влияние других ветхозаветных писаний (например, Екклесиаста), в которых говорилось, что посмертная участь праведников и грешников равно печальна. Так и здесь раб, исполняющий волю господина, оказывается в том же месте, где и мертворожденные дети, не совершившие в жизни ни добра, ни зла, и то, насколько праведно прожил жизнь человек, не имеет значения. В этом же смысле, скорее всего, понималось эфиопскими книжниками полустишие «малый и великий здесь равны». В оригинале, скорее всего, имеется в виду социальное положение. Так, богач умирает и заточается в шеоле, равно как и бедняк. И смерть, уравнивающая людей, при жизни находившихся в разных социальных группах, должна была утешать древнего иудея. Однако в Эфиопской Книге Иова возможно другое понимание данного стиха. Слова «малый» и «великий» здесь под влиянием Екклесиаста могли толковаться в духовном значении — как «грешник» и «праведник». А такое понимание скорее печалит, чем утешает, потому что человек, делавший благие дела, приравнивается к тем, кто в жизни не успел ничего сделать, а нечестивцам и праведникам уготована одна и та же доля. Внутри расширенного параллелизма выстраиваются несколько рядов оппозиций. С одной стороны, в стихе говорится о духовно великих людях и людях, совершающих благое, а с другой — о людях ничтожных или не успевших ничего сделать. И по смерти эти противоположности приравниваются друг к другу.

Вторая гипотеза заключается в том, что христианские переводчики Эфиопской Книги Иова попытались привести строку Иов. 3:16 (б) «в соответствие» именно с новозаветными текстами и нормами. Отношения господина и раба были частой метафорой отношений Бога и человека в Новом Завете: «По долгом времени, приходит господин рабов тех и требует у них отчета. И, подойдя, получивший пять талантов принес другие пять талантов и говорит: господин! пять талантов ты дал мне; вот, другие пять талантов я приобрел на них. Господин его сказал ему: хорошо, добрый и верный раб! в малом ты был верен, над многим тебя поставлю; войди в радость господина твоего. Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у

него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов» (Мф. 25:11-30). Эфиопские книжники могли соотнести верного раба из Евангелия от Матфея и «раба, чтящего господина» из начала Книги Иова, поэтому строку Септуагинты «Там раб не боится господина своего» эфиопские книжники могли понять вовсе не как освобождение после смерти от мирских тягот и общественного неравенства, а как отсутствие страха Божия, то есть уважения к своему Создателю, что было для них недопустимо, поэтому у стиха появился вариант.

На положительный характер строки Иов. 3:16 (б) могли повлиять и другие Книги Нового Завета, например Послания апостола Павла, где сказано: «Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом в простоте сердца вашего, как Христу» (Эф. 6:5). И деформация строки Иов. 3:16 (б) могла быть следствием напряженной религиозной рефлексии, выразившейся в желании привести этот стих в согласие с учением апостола Павла.

8. Многократное применение перифразы в художественных произведениях на протяжении долгой истории литературы способствовало тому, что в настоящее время ее принято относить к одному из языковых признаков художественного стиля. Одно из главных назначений перифразы в любом тексте — иносказательно указать на перифразируемый предмет, посредством выделения какой-либо черты предмета дать важную информацию о нем. Неудивительно, что в своих научных трудах такие лингвисты, как Л.В. Грехнева [2001], В.П. Москвин [2006], выделяют пояснительную функцию.

Так, в Септуагинте «сыны Божии» из первой главы Книги Иова по масоретской версии называются «ангелами Божьими»: «И после сего был день, и пришли ангелы Бо-жии, и предстали они перед Господом, и диавол пришел между ними» (Иов. 1:6). М.И. Рижский объясняет этот стих так: «Здесь, очевидно, имеются в виду божественные существа низшего порядка, с помощью которых Бог управляет миром. В других местах они также называются «вестниками» («малеахим»). Они наблюдают за всем, что происходят в мире, и доносят об этом Богу, а также выполняют различные Его поручения. Септуагинта переводит это место: «ангелы Божии», несомненно для того, чтобы исключить всякий политеистический смысл» [Рижский, 1991. С. 84-85]

9. Перифраз имеет дуалистическую природу. С одной стороны, он противоположен приему повтора, потому что именование предмета через описательный оборот позволяет избежать тавтологии. С другой стороны, часть перифразов строятся на употреблении синонимов, а некоторые исследователи считают выстраивание синонимического ряда с целью избежать нагромождения однокоренных слов синонимическим повтором. Таким образом, одним видам повтора перифраз противоположен, а с другими схож. Соотнесенность синонимического повтора и перифраза чрезвычайно важна для нашего исследования. Такой распространенный в Священном Писании прием, как библейский параллелизм усиливающего типа («Благословен Господь, научающий руки мои на ополчение, и персты мои — на брань» (Пс. 143:1)), основывается одновременно и на грамматическом сходстве обоих полустиший параллелизма, и на использовании

нескольких рядов синонимического повтора, и на желании автора выразить одну и ту же мысль с помощью различных лексических средств в разных частях стиха. Таким образом, библейский параллелизм строится на одновременном употреблении в чем-то противоположных приемов — на синонимическом и синтаксическом повторах и перифразе, что создает неповторимую красоту и своеобразие данного стилистического средства древней поэзии.

В Книге Иова реализовано несколько типов перифразов: межтекстовые, внутритекстовые и перифразы-строки. К первому типу относятся перифразы, возникшие в силу различий между еврейским и греческим вариантами Книги Иова. Эти примеры объединены одним общим принципом: они возникли из-за того, что греческие переводчики использовали перифраз как способ перевода сложных мест библейского текста. Сохраняя основную мысль еврейского текста, ученые Александрийской школы часто передавали ее немного в ином виде, чем это было в масоретском тексте. Ко второму типу перифразов относятся собственно эфиопские варианты, не сходные ни с масо-ретским текстом, ни с Септуагинтой, но внутри самой Эфиопской Книги Иова являющиеся перифразами греческих чтений. Перифрастические замены строк Септуагинты встречаются в Эфиопской Книге Иова в трудных местах Писания и отражают стремление эфиопских книжников к обертональному, экзегетическому переводу. Исследование таких перифразов способно помочь ученым понять то, как осмыслялась Книга Иова Эфиопской церковью.

К межтекстовым перифразам относится, например, строка «Но да проклянет ее Тот, Кто проклинает день тот, Тот, Кто растерзает великого кита» (Иов. 3:8). В масоретском тексте на месте слов «великого кита» стоит лексема «левиафан», в русских переводах часто остающаяся калькированной с еврейского. Под словом K^xoq в греческом языке понимается «морское чудовище», «огромное морское животное». И.Х. Дворецкий писал, что оно встречается еще у Гомера [Дворецкий, 1958. С. 944]. В данном случае перифраз «левиафан — кит» является примером обертонального перевода, когда для александрийских книжников было чрезвычайно важно объяснить для грекоязычной аудитории незнакомое для них понятие. Левиафан оказывается связан с морем, о чем говорится в другой книге Библии, в Псалтири: «Ты силою Твоею расторг море, Ты сокрушил головы змиев в воде; Ты сокрушил голову левиафана, отдал его в пищу людям пустыни» (Пс. 73:13-14).

Этимологическое значение слова «левиафан» в переводе на греческий язык не передавалось, а греческий эквивалент оказался объяснительным, потому что само слово левиафан является «темным» в еврейском языке. Гезениус производит это слово от «вьющийся», «свернувшийся», а другие исследователи считают его заимствованием из угаритского языка от имени мифологического змея лотан или латану, который являлся аллегорией водной стихии. Он имеет эпитеты «змей бегущий» и «змей извивающийся», как и левиафан. В угаритской литературе сохранились змееборческие сюжеты о битве латану с Ваалом и похожий на него миф о том, как змей Темтум был убит Ба-ал-Хаддадом, богом грозы [Латану].

Однако данные из ближневосточной литературы и еврейского языка ничего не проясняли для эллинизированных евреев или прозелитов более поздних времен. Именно поэтому для слова «левиафан» был выбран толковательный перевод «морское чудовище».

Рассмотрим другой тип межтекстовых перифразов, а именно те перифразы, которые возникли как стилистическое средство, помогавшее книжникам при переводе с еврейского языка на греческий. Одним из таких примеров является «Затворы небесные чтят Его, и Он умертвил змея-отступника повелением Своим» (Иов. 26:13).

Христианская экзегеза данной строки не вызывает вопросов: «Левиафан — змей изгибающийся (Ис. 27:1), ибо змей не только «кривой», но и скользкий: потому, что он не стоит в правоте истины, он называется «кривым», потому что, если его первому искушению не сопротивляться, он проскользнет весь внутрь сердца, как скользкое пресмыкающееся, обольщая человека. Теперь «убежища» этого змея — это сердца злых людей. Так говорится потому, что он, делая их вместилищем собственной развращенности, как бы отдыхает в них [то есть в сердцах], как в жилище, поэтому «помощь руки Господней изгоняет кривого змея из его убежищ». <...> Ибо только Он Один может изгнать его из плотских сердец людей, Тот, Который ради людей пришел на землю и воплотился. И когда Господь овладел сердцами неверующих, Он как бы положил руку на «убежища» змея» [Комментарий на Книгу Иова от Иов 26:13].

Однако мы должны сосредоточить наше внимание на слове «отступник». По-гречески «змей-отступник» звучит как SpaKOvrn ànooTarnv, что является экзегетическим переводом. Книжники, трудившиеся над Септуагинтой, очевидно, довольно прозрачно говорили своим читателям, о каком именно змее идет речь. Второе полустишие исследуемого стиха, казалось бы, серьезно расходится с синодальным переводом: «Рука Его образовала быстрого скорпиона». Кажется, что в синодальном переводе речь идет о восхищении Богом, который создал разнообразный животный мир, а в греческом тексте — о победе над дьяволом. Однако другие переводчики с масоретского текста дают варианты, максимально приближенные к септуагинтальному.

С.С. Аверинцев переводит: «Его дыханье небеса яснит, и змия сражает Его рука». Аналогично переводит Андрей Десницкий: «От дуновения Его проясняется небо, рука Его разит скользящего змея». В.А. Левисон и Д.А. Хвольсон этот стих перелагали так: «От Духа Его небеса великолепие; рука Его пронзает лютого змея» [Переводы Иов. 26:13].

Таким образом, нет оснований полагать, вопреки мнению, например, Е.А. Авде-енко, что масоретский текст здесь расходится с греческим. Скорее всего, в этом случае разошлась переводческая интерпретация авторов синодального перевода с существующей экзегетической традицией. Другие авторы, переводившие Библию с еврейского текста, этот стих толковали близко по смыслу к Септуагинте.

Даже «замена» змея на скорпиона, допустимая для еврейского слова wm, экзегетически ничего не меняет, например, для Ефрема Сирина: «Эти слова красноречиво обозначают узнаваемого скорпиона, который должен быть уничтожен Христовой смертью. Он называет сатану быстро убегающим скорпионом, чтобы указать на его бегство

из сонма небесных сил, а также потому, что он надеялся избежать наказания за свое преступление» [Комментарий на Книгу Иова от Иов 26:13].

Еврейское слово П~Л имеет значение «быстрый» и «беглый». Думается, что значение «беглый», т. е. беглец, и легло в основу перевода «отступник», как и толкует прп. Ефрем Сирин, указывая «на его бегство из сонма небесных сил», которое есть одновременно и отступничество. Также «быстро убегающий скорпион» вызывает ассоциации с псалмом 67: «Да воскреснет Бог и расточатся враги Его, и да бегут от лица Его ненавидящие Его. Яко исчезает дым, да исчезнут» (Пс. 67:1-2).

С.С. Аверинцев в переводе исследуемого стиха просто опускает эпитет к слову «змей», а вот другие авторы представляют интересные варианты. А. Десницкий выбирает эпитет «скользящего», который, вероятно, является более подходящим для русского уха аналогом выражения «быстро бегущего». Григорий Двоеслов в своем комментарии тоже писал о «скользящем змее»: «Ибо змей не только «кривой», но и скользкий: потому что он не стоит в правоте истины, он называется «кривым», потому что, если его первому искушению не сопротивляться, он проскользнет весь внутрь сердца, как скользкое пресмыкающееся, обольщая человека» [Комментарий на Книгу Иова от Иов 26:13].

Вместо слова «кривого», возможно, переводчикам следовало бы использовать более богатый смыслами эпитет «лукавый», корень которого связан с кривизной, например, в слове «излучина». Слово «лукавый» имеет значение «лживый, подлый, хитрый», а как известно, лукавый змей из Эдемского сада «был хитрее всех зверей полевых» (Быт. 3:1). Для Григория Двоеслова змей-отступник из Книги Иова, левиафан из Книги пророка Исайи и змей-искуситель из Книги Бытия — одно и то же существо. Именно этот смысл закладывался в церковнославянском переводе Ис. 27:1: «В той день наведет Господь мечь святый и великий и крепкий на драконта змиа бежаща, на драконта змиа лукаваго, и убиет драконта, сущаго в мори».

Нужно обратить внимание на синтаксис церковнославянского стиха: «На дракон-та змиа бежаща, на драконта змиа лукаваго» выглядит как уточняющая конструкция, которая может говорить не о двух змеях, но об одном, характеризуя его по-разному. Троекратное повторение слова «драконта» понимается в том смысле: имеется в виду одно и то же существо, которое Господь сначала поразит мечом, а затем убьет.

Василий Великий объясняет в своем комментарии, почему у дракона из Книги Исайи много эпитетов: «Предначинатель греха называется змеем лукавым, и меч Божий наводится на левиафана, змея изгибающегося, потому что змея при перехождении с места на место делает многие уклонения и извороты. Потому, кто следует змию, у того жизнь оказывается лукавою, неправильною и исполненною противоречий. А кто идет вослед Господа Бога, тот делает путь свой правым» [Василий Великий, 2009. С. 355].

Другая группа перифразов — внутритекстовые. Они зафиксированы только в Эфиопской Книге Иова: «С царями, которые держали совет на земле и правили с помощью мечей» (Иов. 3:14). Первое полустишие переведено перифрастично из-за того, что словосочетание «советники земли» из Септуагинты было понято как определительное придаточное, в котором говорится о деятельности царей, упомянутых в том же полу-

стишии. Вторая часть перифраза «правили с помощью мечей» возникла под влиянием общего смысла стиха. В Септуагинте на этом месте стоит «хвалились оружием», а эфиопский перифраз «правили», очевидно, возник из-за того, что в стихе рассказывается о власти царей. Таким образом, в результате вольного эфиопского перевода стих производил более гармоничное впечатление, потому что одно полустишие дополняло другое, а септуагинтальное выражение «хвастались оружием», на котором основывался эфиопский вариант, вероятно, показался книжникам не связанным по смыслу с первой частью. Идея же всего стиха осталась неизменной и в еврейской, и в греческой, и в эфиопской Библии: цари, обладавшие абсолютной властью, оказались бессильны перед участью всех людей — смертью.

К перифразам-строкам относится, например, стих «Разве поднимется трава без воды или вырастет луг без орошения? Еще на корню гибнет, и не косят его. И всякая трава, не получающая влаги, засыхает» (Иов. 8:11-12). Обе части синтаксического параллелизма посвящены одной метафоре: «растения (трава, луг) не могут выжить без влаги». Эта мысль повторяется дважды в сходных вариантах для усиления влияния на слушателя, а слова «трава» и «луг», заменяющие друг друга в разных частях библейского параллелизма, выступают как контекстуальные синонимы.

Жизнь человека, его судьбу Валдад сравнивает с краткосрочным ростом травы. С такой метафорой согласен и Иов, который в своей речи говорил: «Смертный, рожденный женщиной, краток днями и преисполнен страданием. Он, как цветок, что цветет, а затем увядает и как тень, что исчезает, — и уже нет ее» (Иов. 14:1-2).

А вода в речи Валдада является метафорой Божьей воли: «И о человеческих делах можно сказать, что они орошаются промыслом, словно водой, а без него они легко и скорогубительно расстроятся. Итак, если кто-то впадет в бедствия, а затем произойдет перемена, то это произошло по промыслу. А если происходящее будет иметь мнимый человеческий корень, оно не будет иметь основания, потому что не управляется промыслом. Этому подобны прекрасные слова псалмопевца: Если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строящие его (Пс. 126:1). Прежде напоения всякая трава засохнет. Подобно первому это говорится о всякой траве. Таким образом, можно сказать, что, будь то малое или великое, [все управляется] в этой жизни промыслом, а если он не надзирает, [все это высыхает]» [Дидим Слепец].

Итак, перифраз является важнейшим стилистическим средством в Эфиопской Книге Иова, которое делает ее язык богатым, ярким, потому что позволяет избежать тавтологии, помогает при переводческих затруднениях, позволяя переводить сложные синонимические конструкции библейских параллелизмов, избегая неоправданных повторов. Ключевой стилистический прием библейской поэзии (библейский параллелизм) основан на стыке повтора и перифраза. Перифраз в Книге Иова помогает создавать другие поэтические тропы (метафору, метонимию) и является полифункциональным средством, выполняя номинативную, оценочную, эвфемистическую, лимитивную, пояснительную функции в тексте. На структурном уровне перифраз является важнейшим средством для создания часто встречающегося в Библии обертонального перевода, что порождает межтекстовые перифразы между различными редакциями Книги Иова: ев-

рейской, греческой, коптской, эфиопской. В части случаев перифрастический перевод является экзегезой или богословским прочтением оригинальной строки.

Литература

Авдеенко Е.А. Стенограмма радиопередач: Книга Иова. Режим доступа: http://avdejenko.ucoz. ш/ю^хЫ:т1 (дата обращения: 16.06.2023).

Блаженный Иероним. Творения блаженного Иеронима Стридонского. — Киев., 1882. Ч. 7. — 457 с.

Блаженный Иероним. Творения блаженного Иеронима Стридонского. — Киев., 1886. Ч. 10. — 401 с.

Большой латинско-русский словарь (по материалам словаря И.Х. Дворецкого) [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://linguaeterna.com/vocabula/ (дата обращения: 25.09.2023).

Василий Великий. Творения. — М.: Сибирская благозвонница, 2009. Т. I. — 750 с.

Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. — М.: Издательство литературы на иностранных языках, 1958. — 254 с.

Дворецкий И.Х. Древнегреческо-русский словарь. — М., 1958. — 1904 с.

Дидим Слепец. Комментарии на Книгу Иова [Электронный ресурс] // Режим доступа: https:// bible.by/fater/18/8/11/ (дата обращения: 17.06.2023).

Иерофей Влахос. Рай и ад [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://azbyka.ru/otechnik/ Ierofej_Vlahos/raj-i-ad/ (дата обращения: 25.09.2023).

Исаак Сирин. Аввы Исаака Сирина слова подвижнические. — М., 1993. — 435 с.

Комментарий на Книгу Иова от Иов. 26:13 [Электронный ресурс] // Режим доступа: https:// ekzeget.ru/bible/kniga-iova/glava-26/stih-13/ (дата обращения: 19.06. 2023).

Латану [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0 %D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%83 (дата обращения: 17.06.2023).

Лопухин А.П. Толковая Библия, или Комментарий на все книги Священного Писания А.П. Лопухина. — С-Пб., 1907. Т. 4 Книги: Иова, Псалтирь и Книга Притчей Соломоновых. — 502 с.

Москвин В.П. Выразительные средства современной русской речи: Тропы и фигуры. Общая и частные классификации. Терминологический словарь. — М: ЛЕНАНД, 2006. — 376 с.

Номера Стронга [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://manuscript-bible.ru/S/S/h13. Ы:т#1300 (дата обращения: 25.09.2023).

Опыт переложения на русский язык священных книг Ветхого Завета проф. П.А. Юнгерова (с греческого текста LXX). — М., 2006.

Переводы Иов. 26:13. [Электронный ресурс] // Режим доступа: https://ekzeget.ru/bible/kniga-iova/glava-26/stih-13/ (дата обращения: 19.06.2023).

Рижский М.И. Книга Иова: из истории библейского текста. — Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1991. — 245 с.

Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. — М.: Просвещение, 1974. — 509 с.

Русова Н.Ю. Терминологический словарь-тезаурус по литературоведению. От аллегории до ямба. — М., 2004. — 305 с.

Септуагинта. Режим доступа: http://khazarzar.skeptik.net/biblia/lxx/job.htm (дата обращения: 15.10.2023).

Сидоров И. А. О функциональном подходе к перифразе // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: Сб.: науч. тр. / ВГПУ. — Волгоград: Перемена, 1999. — С. 149155.

Чередниченко Ю.Е. Типы перифраз в художественном тексте (на материале русскоязычной и англоязычной прозы современных авторов): дисс. ... канд. филол. наук. — Астрахань, 2016. — 249 с.

Эфиопская Книга Иова. — Нижний Новгород, 2019. — 124 с.

Ancient Coptic version of The Book of Job the Just. London: Oxford publ., 1846. — 199 p. Delitzsch F. Biblical commentary on the Book of Job. Edinburg, 1872. Vol. 2. — 462 p. Sacks R.D. The Book of Job. Translation and commentary // Interpretation. 1997. Vol. 24. No. 2. — P. 135-329.

References

Ancient Coptic version of The Book of Job the Just. London: Oxford publ., 1846, 199 p. Avdeenko E.A. Transcript of radio broadcasts: Book of Job. URL: http://avdejenko.ucoz.ru/iov.xhtml (access date: 06/16/2023). (In Russian) Basil the Great. Creations. Moscow: Sibirskaya blagozvonnitsa, 2009, vol. 1, 750 p. (In Russian) Cherednichenko Yu.E. Types of periphrases in literary texts (based on Russian-language and English-language prose of modern authors): diss... cand. Philol. Sci. Astrakhan, 2016, 249 p. (In Russian)

Commentary on the Book of Job from Job. 26:13. URL: https://ekzeget.ru/bible/kniga-iova/glava-26/ stih-13/ (access date: 06/19/2023). (In Russian) Delitzsch F. Biblical commentary on the Book of Job. Edinburg, 1872, vol. 2, 462 p.

Didim the Blind. Comments on the Book of Job. URL: https://bible.by/fater/18/8/11/ (access date: 06.17.2023). (In Russian)

Dvoretsky I.Kh. Ancient Greek-Russian dictionary. Moscow, 1958, 1904 p. (In Russian)

Ethiopian Book of Job. Nizhny Novgorod, 2019, 124 p. (In Russian)

Galperin I.R. Essays on the stylistics of the English language. Moscow: Publishing house of literature in foreign languages, 1958, 254 p. (In Russian)

Hierotheus Vlahos. Heaven and Hell. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ierofej_Vlahos/raj-i-ad/ (access date: 09/25/2023). (In Russian) Isaac the Syrian. Abba Isaac the Syrian's ascetic words. Moscow, 1993, 435 p. (In Russian) Large Latin-Russian dictionary (based on materials from the dictionary of I.Kh. Dvoretsky). URL: https://linguaeterna.com/vocabula/ (access date: 09/25/2023). (In Russian)

Latanu. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B0%D0%BD%D1%83 (access date: 06/17/2023). (In Russian)

Lopukhin A.P. Explanatory Bible or commentary on all books of Holy Scripture by A.P. Lopukhina. St. Petersburg, 1907, vol. 4, books: Job, Psalms and the Book of Proverbs of Solomon, 502 p. (In Russian)

Moskvin V.P. Expressive means of modern Russian speech: Paths and figures. General and private classifications. Terminological dictionary. Moscow: LENAND, 2006, 376 p. (In Russian)

Rizhsky M.I. Book ofJob: from the history ofthe biblical text. Novosibirsk: Nauka, Sibirsk. department, 1991, 245 p. (In Russian)

Rosenthal D.E., Telenkova M.A. Dictionary-reference book of linguistic terms. Moscow: Education, 1974, 509 p. (In Russian)

Rusova N.Yu. Terminological dictionary-thesaurus on literary criticism. From allegory to iambic. Moscow, 2004, 305 p. (In Russian)

Sacks R.D. The Book of Job. Translation and commentary. Interpretation, 1997, vol. 24, no. 2, pp. 135-329.

Saint Jerome. Works of Blessed Jerome of Stridon. Kyiv, 1882, part 7, 457 p. (In Russian) Saint Jerome. Works of Blessed Jerome of Stridon. Kyiv, 1886, part 10, 401 p. (In Russian) Septuagint. URL: http://khazarzar.skeptik.net/biblia/lxx/job.htm (access date: 10/15/2023). (In Greek) Sidorov I. A. On the functional approach to periphrasis. Linguistic personality: aspects of linguistics and linguodidactics: Collection: scientific. Volgograd: Peremena, 1999, pp. 149-155. (In Russian)

Strong's numbers. URL: https://manuscript-bible.ru/S/S/h13.htm#1300 (date of access: 09/25/2023). (In Russian)

The experience of translating the sacred books of the Old Testament into Russian by prof. P.A. Yungerova (from the Greek text LXX). Moscow, 2006. (In Russian)

Translations of Job. 26:13. URL: https://ekzeget.ru/bible/kniga-iova/glava-26/stih-13/ (access date: 06/19/2023). (In Russian)