CC BY
81
Роль органов предварительного расследования в реализации стратегии развития МВД России
Б. Я. ГАВРИЛОВ,
профессор кафедры управления органами расследования преступлений,
доктор юридических наук, профессор (Академия управления МВД России) E-mail: [email protected]
The Role of Bodies of Preliminary Investigation in the Implementation of the Development Strategy of the Russian Interior Ministry
B. Ya. GAVRILOV,
Doctor of Law, Professor, Professor at the Department of Management of Bodies and Units Crimes' Investigation (Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia)
В статье анализируются причины низкой эффективности действия отдельных процессуальных институтов в досудебном уголовном производстве, проблемы, а также предлагаются законодательные меры по их совершенствованию.
Органы предварительного расследования, досудебное производство, предварительное расследование, процессуальные сроки, предъявление обвинения, уголовный проступок.
УДК 343.132:351.741
The paper analyzes the reasons for the low efficiency of the individual procedural institutions in the pre-trial criminal proceedings of the problem, as well as legislative proposals for their resolution.
Bodies of preliminary investigation, pre-trial proceedings, preliminary investigation, procedural terms, charge, criminal offense.
Вопрос места и роли органов предварительного расследования как государственного органа в борьбе с преступностью, эффективности в целом уголовного судопроизводства активно обсуждается среди практических работников правоохранительных органов и ученых. Но прежде, чем ответить на него, представляется необходимым обратиться к генезису и перспективам развития органов предварительного расследования.
До 1860 г. расследование преступлений в России входило в круг обязанностей полиции. 8 июня 1860 г. Указом Императора Александра II «следственная часть» была отделена от полиции. В 44 губерниях России были учреждены должности судебных следователей и созданы 993 следственных участка. Нагрузка на каждого следователя составляла от 120 до 200—400 дел. Обслуживаемые участ-
ки достигали 16 тыс. квадратных верст, что не позволяло своевременно производить осмотр места происшествия и выполнять другие неотложные следственные действия.
Существенно изменила положение дел с расследованием судебная реформа 1864 г. Согласно ст. 212 Учреждения судебных установлений от 20 ноября 1864 г. [26] судебные следователи по должности были приравнены к членам окружного суда; введена их несменяемость; назначение и смещение было отнесено к компетенции императора по представлению министра юстиции. На должность судебного следователя могли претендовать лица, имеющие высшее юридическое образование и прослужившие по судебной части не менее трех лет, присяжные поверенные (адвокаты) при стаже работы не менее 10 лет и кандидаты на судеб-
ные должности, если они занимались судебной практикой не менее четырех лет.
Первым законодательным актом, регламентирующим работу советских следственных органов, стал Декрет о суде № 1 от 22 ноября 1917 г. [18], который установил, что «впредь до преобразования всего порядка судопроизводства предварительное следствие по уголовным делам возлагается на местных судей единолично». В соответствии со ст. 8 этого Декрета при Советах были образованы особые следственные комиссии для производства коллегиального предварительного следствия по делам о контрреволюционных преступлениях, подлежащих юрисдикции рабоче-крестьянских революционных трибуналов. Положением о народном суде РСФСР от 2 октября 1920 г. [19] были учреждены должности народных следователей по важнейшим делам при губернских отделах и Наркомате юстиции.
Постановлением третьей сессии ВЦИК 25 мая 1922 г. был утвержден первый Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР [17]. Хотя он и не содержал перечня органов предварительного следствия, но в ст. 23 Кодекса говорилось, что под словом «следователь» разумеются народные следователи, следователи, состоящие при советах народных судей и революционных трибуналах, военные следователи и следователи по важнейшим делам при Наркомате юстиции. Принятые в 1924 г. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик [13] установили, что «органами, производящими предварительное расследование преступлений, являются органы дознания, следователи и иные должностные лица, коим это предоставлено общесоюзными законами и законами союзных республик» (ст. 7), но вопросов ведомственной принадлежности следователей органам прокуратуры и милиции Основы не затрагивали.
В 1924 г. на Пятом съезде деятелей советской юстиции А. Я. Вышинский поднял вопрос о передаче следственного аппарата в полное административное и оперативное подчинение прокуроров. Постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 3 сентября 1928 г. [14] были внесены изменения в Положение о судоустройстве РСФСР, следователи были выведены из подчинения судов и подчинены прокурорам. Тем не менее, подконтрольность следователей Нар-комюсту и местным Советам еще сохранялась, поскольку прокуратура оставалась в Структуре Наркомата юстиции, а губисполкомы устанавливали число лиц и границы следственных участков, а также утверждали решения прокуроров о назначении и увольнении народных следователей.
Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 июня 1933 г. [15] была учреждена Прокуратура СССР как самостоятельный орган, независимый от Верховного суда СССР. Однако в союзных республиках прокуроры и следователи по-прежнему оставались в системе Нар-комюста. Постановлением ЦИК и СНК СССР от 20 июля 1936 г. (об образовании Наркомата юстиции СССР) предусматривалось «выделить из системы народных комиссариатов юстиции союзных и автономных республик органы прокуратуры и следствия, подчинив их непосредственно Прокурору Союза ССР» [16].
Как и при любой значительной реформе в этот период происходит резкое падение образовательного уровня следственных работников: число сотрудников следственного аппарата с высшим образованием с 17,5 % в 1923 г. сократилось к 1931 г. до 4%; в 1934 г. оно составляло 7,4 %, в 1937 г. — 9,3 % и лишь в 1953 г. достигло 30,3 %. Подобная тенденция вряд ли была случайной, поскольку нарушения законности гораздо проще было совершать руками людей, не блещущих образованностью, в том числе и юридической.
Дальнейшее развитие следственного аппарата в Российской Федерации обусловлено принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1963 г., согласно которому в структуре органов охраны общественного порядка, а в последующем — министерства внутренних дел, за сравнительно короткий срок следственный аппарат превратился в структуру правоохранительных органов, осуществляющую расследование большинства совершенных в стране преступлений, о чем свидетельствуют представленные ниже цифры. Если в 1964 г. следственным аппаратом органов внутренних дел было окончено 61,4 % уголовных дел, в 1966 г. — 67 %, в 1978 г. - 76 %, то в 1999 г. - 89,2 % от общего числа оконченных всеми правоохранительными органами уголовных дел, по которым предварительное следствие обязательно.
При этом значительно возросла численность следственного аппарата (на 1 января 1978 г. она составила 13,7 тыс. штатных единиц против 8,5 тыс. в 1964 г.). Улучшился и качественный состав следователей, около 85 % из них имели высшее юридическое образование, а более 60 % — стаж работы свыше трех лет.
Это дало основания законодателю передать в подследственность органов внутренних дел уголовные дела от так называемых «хозяйственных» преступлениях (хищения, должностные злоупотребления, взяточничество и ряд других), а с 1 сентября 1978 г. — все без исключения преступления, совершенные несовершеннолетними или с их участием, в том числе такие
наиболее сложные для доказывания составы, как убийства и изнасилования.
В течение последующих десяти лет (до 1989 г.) следственный аппарат органов внутренних дел обеспечивал расследование 70 % совершаемых в стране преступлений и 90 % уголовных дел об экономических преступлениях. Доля следователей с высшим юридическим образованием на 1 января 1989 г. составила 87,4 % и 69,2 % — со стажем работы свыше трех лет.
Однако, начиная с 1989 г., ситуация коренным образом стала ухудшаться.
Во-первых, увеличилось с 1,2 млн в 1988 г. до 2,5—3 млн в 1999—2002 гг. количество зарегистрированных преступлений и, несмотря на увеличение за этот период в 2,1 раза штатной численности, нагрузка на следователей в 1990— 1993 гг. составляла в среднем 70 дел на одну штатную единицу, а в отдельных регионах доходила до 120—130 дел. Увеличение штатной численности обеспечило снижение к 1999 г. средней нагрузки до 50 дел, однако с учетом отпусков, дежурств, учебы реальная нагрузка в тот период в 2—2,5 раза превосходила нормативно-установленную (30 находящихся в производстве одного следователя уголовных дел в год).
Во-вторых, увеличилась организованность преступной среды, более изощренными и жестокими стали формы и методы совершения преступлений и одновременно все большее распространение получает противодействие преступников раскрытию и расследованию преступлений. Так, число выявленных за указанный период преступлений с квалифицирующим признаком «совершено организованной группой» возросло в 10 раз (с 3,3 тыс. в 1989 г. до 33,5 тыс. в 2001 г.). Следователями органов внутренних дел расследовано несколько сотен уголовных дел о финансовых мошенничествах (финансовых «пирамидах»), число потерпевших по которым составило более пяти миллионов граждан.
В-третьих, значительным изменениям подверглось и законодательство. С 1 января 1997 г. вступил в действие УК РФ, в который включены 63 новых состава преступлений, расследование основной массы которых осуществляли следователи органов внутренних дел.
Переходя к проблемам расследования преступлений в XXI в., считаем возможным отметить, что анализ современного уголовного судопроизводства позволяет утверждать, что Россия, приняв в 2001 г. Уголовно-процессуальный кодекс, сделала существенный шаг к построению правового государства, где права и свободы человека и гражданина, его честь и достоинство — являются высшей ценностью, что закреплено как в международных правовых
актах, так и в национальном законодательстве и, в частности, в ст. 2 Конституции РФ.
Указанные и другие факторы поставили перед законодателем, представителями юридической науки и правоприменителями задачу выработки концепции развития уголовно-процессуального законодательства, что имело место при обсуждении вопросов формирования современной уголовной политики на Парламентских слушаниях в Совете Федерации 18 ноября 2013 г. [12] и было продолжено 20 декабря 2016 г. и 29 июня 2017 г., а также 5 апреля 2017 г. там же при обсуждении Дорожной карты (2017—2025 гг.), совершенствования уголовной политики, представленной А. Л. Кудриным1, и ряде других научных форумов (в мае 2015 г. на Бабаевских чтениях, организованных Нижегородской академией МВД России и Нижегородской правовой академией [25], на Кутафинских чтениях в апреле 2016 г. в Московском государственном юридическом университете имени О. Е. Кутафина (МГЮА) [27].
В этой связи следует учитывать, что в основе наших предложений о реформировании досудебного производства лежат произошедшие в России за три последних десятилетия изменения в экономической и социально-правовой сферах развития государства и общества. При этом автор считает возможным выделить ряд факторов, обуславливающих необходимость формирования современного досудебного производства:
— во-первых, уголовно-процессуальное законодательство сегодня и особенно его досудебная часть, несмотря на произошедшие весьма существенные преобразования, содержит в себе немало положений УПК РСФСР 1922 и 1960 гг., в настоящее время являющихся крайне забюрократизированными и чрезвычайно затратными при их недостаточной эффективности. Как следствие, в суд из числа возбужденных направляется ежегодно менее трети уголовных дел, а порядка 70 % дел, в отдельных регионах, как Москва — 80 % дел приостанавливается производством2. На это в доктринальной модели уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации указывает и профессор А. С. Александров [23];
— во-вторых, 70 % внесенных в УПК РФ изменений обусловлены введением вновь или совершенствованием ряда институтов УПК РФ. Так, с 1 января 2013 г. действует принципи-
1 Автор участвовал в указанных слушаниях и представлял свои предложения по совершенствованию отдельных уголовно-процессуальных институтов.
2 Статистические данные о результатах следственной работы за 2012-2016 гг. // Следственный департамент МВД России. М.: 2013-2017 гг.
ально измененное апелляционное, кассационное и надзорное производство. С 1 июня 2018 г. вступили в действие изменения в суде присяжных. В уголовно-процессуальный закон введена норма-принцип ст. 61 УПК РФ «Разумный срок уголовного судопроизводства» с последующим внесением в нее изменений четырьмя федеральными законами [10];
— суть третьего фактора в том, что, отвечая на явно чрезмерную критику представителей научного сообщества о низком качестве УПК РФ, обосновывающих свой вывод количеством внесенных в УПК РФ изменений, автор еще раз обращает внимание на то обстоятельство, что УПК РФ принимался в условиях компромисса. Так, при введении его в действие законодатель [1] установил переходные положения, предусматривающие сохранение до 1 января 2004 г. за прокурором санкционирования следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, что послужило основанием для принятия Конституционным Судом РФ Постановления от 14 марта 2002 г. [11] о признании не соответствующей Конституции РФ ст. 96 УПК РСФСР в части, предусматривающей заключение подозреваемого, обвиняемого под стражу с санкции прокурора. Это, в свою очередь, подвигло законодателя на внесение в УПК РФ Федеральным законом от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ [2] (до его вступления в действие) изменений, предусматривающих реализацию установленного Конституцией РФ судебного порядка ограничения прав и свобод участников уголовного процесса.
Компромиссом законодателя и Генерального прокурора РФ явилась и редакция ст. 146 УПК РФ о необходимости получения согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, против чего возражало все юридическое сообщество (по поручению руководства Министерства автор докладывал эту проблему Д. Н. Ко-заку). Для пересмотра данного положения потребовалось 5 лет.
Следует отметить, что существенные шаги законодателем предприняты и по совершенствованию досудебного производства, включая:
1) вывод следователей из состава органов прокуратуры и разграничение функций прокурора по процессуальному руководству следователем и надзору за его деятельностью; исключение согласия прокурора на возбуждение уголовного дела, как и в целом его права на это [3];
2) введение в УПК в качестве участника уголовного процесса начальника подразделения дознания [4], а в последующем — и начальника органа дознания [6];
3) принятие нового для России института досудебного соглашения о сотрудничестве [5];
4) возвращение в досудебное производство сокращенной формы дознания [7] и ряд других нововведений, на необходимости принятия которых автор настаивал, начиная с конца 90-х гг. ХХ в. при подготовке УПК РФ ко второму чтению.
Несмотря на это, отдельные положения УПК РФ до настоящего времени требуют решения законодателя.
Во-первых, процессуальная норма о 2-х месячном сроке предварительного следствия (ч. 1 ст. 162 УПК РФ) воспроизводит аналогичное положение ст. 119 УПК РСФСР 1922 г. при том, что по абсолютному большинству уголовных дел уровень их сложности сегодня многократно выше, чем 90 лет тому назад. Правовое содержание ч. 1 ст. 162 УПК РФ не соответствует и введенной в УПК РФ норме-принципу (ст. 6.1 УПК РФ) о разумном сроке уголовного судопроизводства, который в соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда от 29 марта 2016 г. № 11-П [8] по уголовным делам не должен превышать 4 лет, что, безусловно, требует внесения изменений в ст. 162 УПК РФ. Продление срока следствия следует предусмотреть по истечении хотя бы 6-ти месяцев расследования, а дознания — 3-х месяцев расследования.
Во-вторых, об увеличении первоначального срока (2 месяца) содержания обвиняемого под стражей, в который входят: от 10 до 30 суток (вместо 5 суток по УПК РФ в редакции 2001 г.) для утверждения прокурором обвинительного заключения или принятия иного решения по поступившему к нему уголовному делу (ч. 1 и ч. 1.1 ст. 221 УПК РФ) и еще 14 суток для принятия судом (судьей) в порядке ч. 1 ст. 227 УПК РФ соответствующего решения. Тем самым следователь после заключения лица под стражу по большинству уголовных дел сразу же готовит ходатайство в суд о продлении срока содержания под стражей. Как следствие, на 1 января 2017 г. под стражей содержались с продленным сроком свыше двух месяцев более 10 тыс. обвиняемых или 15 % из 75 тыс. в целом находившихся под стражей обвиняемых. Расчеты показывают, что на подготовку ходатайств о продлении срока содержания под стражей затрачивается ежегодно труд порядка 2 тыс. следователей. При этом, в государствах Европы первоначальный срок содержания под стражей по судебному решению составляет от 100 до 120 суток.
В-третьих, требует принципиального пересмотра процессуальный институт обвинения. Аргументом этому являются следующие обстоятельства:
— Устав уголовного судопроизводства 1864 г. не предусматривал данного института;
— в уголовном процессе он появился на основании Циркуляра от 28 февраля 1874 г.;
— на протяжении многих десятилетий предъявление обвинения являлось правовым основанием (моментом) допуска защитника к участию в уголовном деле, однако сегодня участие защитника в уголовном деле предусмотрено как с момента его возбуждения в отношении конкретного лица, так и в соответствии с Федеральным законом от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3 — с момента проверки в отношении этого лица сообщения о преступлении;
— в УПК РФ, по сути, нивелирована разница в правовом статусе подозреваемого (ст. 46 УПК РФ) и обвиняемого (ст. 47 УПК РФ).
Несмотря на достаточность, на наш взгляд, указанных и других аргументов, часть научного сообщества не приемлет данные предложения, мотивируя нарушениями прав обвиняемого на защиту.
увеличении количества возвращенных прокурорами уголовных дел для дополнительного расследования, а с другой стороны, о значительном снижении (в 8 раз) возвращения судом уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, позволяют утверждать и о повышении уровня надзорной деятельности прокурора за качеством расследования.
В-пятых, автором предлагается протокольная форма расследования преступлений, согласно которой расследование должно производиться в отношении конкретного лица, признавшего факт совершения преступления; обстоятельства преступления должны быть очевидны и не требовать производства всего комплекса следственных действий; начало производства по уголовному делу не должно обусловливаться постановлением о возбуждении уголовного дела; должно быть предусмотрено ограничение перечня следственных действий
Статистические данные о состоянии законности в деятельности следственного аппарата*
Период Число оправданных судом лиц, в т. ч. на 1 000 обвиняемых по направленным в суд делам, из них незаконно, необоснованно содержавшихся под стражей
Следователи МВД России Из них содержалось под стражей Следователи прокуратуры и СК РФ Из них содержалось под стражей
2006 1 372 - 2,0 524 1 885 - 18,0 954
2010 878 - 1,8 639 801 - 8,0 534
2017 402 - 1,1 164 539 - 4,8 219
* Статистические данные о результатах следственной работы по форме 1-Е за2006-2017 гг. М.: Следственный департамент МВД России, 2018.
В-четвертых, особое внимание нами уделено исследованию эффективности реализации Федерального закона от 05 июня 2007 г. № 87-ФЗ, на что обращено внимание в ряде публикаций [20, 21, 22]. На основе приведенных ниже статистических данных в многократном снижении (почти в 3 раза по уголовным делам следователей органов внутренних дел, и в 5 раз — по делам следователей Следственного комитета РФ) числа оправданных судами лиц наглядно показаны положительные тенденции реализации данного закона.
Приведенные ниже в таблице статистические данные, с одной стороны, о значительном
допросом подозреваемого и потерпевшего; экспертиза должна производиться лишь в случаях, предусмотренных п. 2 ст. 196 УПК РФ (состояние сегодня); подозреваемые (порядка 150 тыс. в год) подлежат, за исключением отдельной категории (возраст, болезнь), задержанию в порядке ст. 91, 92 УПК РФ (для сравнения, в 1998—1999 гг. ежегодно заключалось под стражу 450—480 тыс. подозреваемых, обвиняемых, а сегодня — 130 тыс.); в течение 48 часов уголовное дело предлагается направлять прокурору для утверждения обвинительного протокола и передачи его в суд; судья в соответствии с требованиями ч. 7 ст. 108 УПК РФ,
Статистические данные о качестве расследования уголовных дел*
Период Возвращено прокурором уголовных дел для дополнительного расследования Возвращено дел судом прокурору в порядке ст. 237 УПК (судом для доследования)
Следователям МВД Удельный вес (в %) След. прокурат. и СК РФ Удельный вес (в %) Всем органам расследования В том числе следователям/ удельный вес (в %)
1999 21 249 2,7 1 102 1,4 41 340 34 209 - 4,0 %
2006 18 373 3,3 1 286 0,8 35 930 -
2011 18 560 4,8 3 118 3,5 7 689 5 962 - 1,3 %
2017 16 753 5,0 3 420 3,3 6 448 4 655-1,1 %
* Статистические данные о результатах следственной работы по форме I-E за 1999-2017 гг. М.: Следственный департамент МВД России, 2018 г.
Статистические данные о разрешении сообщений о преступлениях за 2006—2017 гг.*
2006 2013 2014 2015 2016 2017
Всего зарегистрировано сообщений о преступлениях (млн) 10,7 11,7 11,8 12,2 11,6 10,3
Возбуждено уголовных дел (млн) 3,3 1,78 1,73 1,89 1,85 1,78
В т. ч. удельный вес к числу сообщений о преступлениях 30,8 % 15,2 % 14,6 % 15,5 % 15,9 % 16,8 %
Количество (без повторных) «отказных» материалов (млн) 4,5 6,7 6,7 6,8 6,8 6,3
* Сведения о результатах разрешения заявлений(сообщений) о преступлениях, об административных правонарушениях, о происшествиях в органах внутренних дел // Статистические данные ГИАЦ МВД Росси по форме 4-Е за 1992—2017 гг.
с учетом внесения в нее изменений, продлевает срок задержания до 72 часов, в течение которых рассматривает уголовное дело; в случае невозможности рассмотрения уголовного дела, расследованного в протокольной форме, суд возвращает его прокурору для расследования в общем порядке; расследование по протокольной форме производится как дознавателем, так и иным должностным лицом органа дознания (для сравнения, в 1995—1996 гг. по протокольной форме досудебной подготовки материалов в суд ежегодно их направлялось 250—300 тыс.).
В-шестых, среди других проблем современного УПК — избрание меры пресечения в отношении лиц, скрывшихся от органов расследования и объявленных в федеральный розыск (еще в 2005 г. проект Федерального закона автором статьи был согласован с Верховным Судом РФ), поскольку их число ежегодно достигает 150 тыс. Действующий сегодня порядок избрания меры пресечения, не допускающий заочного вынесения судом решения о заключении под стражу, за исключением обвиняемого, объявленного в международный розыск (ч. 5 ст. 108 УПК РФ), соответствует положениям Конституции РФ и Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предоставляющим задержанному лицу право предстать перед судом
незамедлительно после задержания. С учетом этого предлагается предоставить суду по месту расследования уголовного дела возможность заочного заключения объявленных в федеральный розыск подозреваемых, обвиняемых под стражу; при задержании такого лица вне места производства предварительного расследования в течение 48 часов он должен предстать перед судом по месту фактического задержания, где устанавливается его личность и проверяется не отменено ли решение суда о заключении под стражу; после доставления к месту производства предварительного расследования у это-
го лица есть право в течение 48 часов предстать перед судом (судьей), избравшим меру пресечения, для решения вопроса об оставлении ее в силе либо изменении.
И последнее, по поводу чего сегодня активизировалась дискуссия на различных площадках (от Общественной палаты — до Совета Федерации) — это неэффективность стадии возбуждения уголовного дела, результатом чего является сокращение уровня уголовно-процессуального реагирования на сообщение о преступлении. Так, несмотря на сохранении уровня таких обращений (10,7 млн в 2006 г. и 10,3 млн в 2017 г.), количество возбужденных уголовных дел значительно (в 1,9 раза) сократилось (с 3,3 млн в 2006 г. до 1,78 млн в 2017 г.), а их удельный вес от зарегистрированных сообщений о преступлениях сократился в 2 раза, составив в 2017 г. всего 16,8 %.
Прямым следствием действия института «отказных» материалов является искусственное изменение «тренда» преступности, уровень которой к 2010 г. должен был достигнуть 4,4 млн преступлений в год. Однако к 2018 г. он сократился на 1,8 млн преступлений или на 47 %. При этом количество «отказных» материалов возросло на 2,3 млн или на 51 % (с 4,5 млн в 2006 г. до 6,3 млн в 2017 г.).
Как следствие, ежегодно 10 млн потерпевших от совершенных в отношении них противоправных деяний не получают юридической помощи от государства в лице правоохранительных органов и судов, чем прямо нарушаются требования ст. 2 Конституции РФ.
Наше предположение об исключении из УПК процессуальных норм — ст. 146, 148 УПК РФ и изменении тем самым процессуальных правил начала производства по уголовному делу обусловлено и складывающейся с учетом решений Конституционного Суда РФ [9] и, соответственно, Верховного Суда РФ [24],
Статистические данные о состоянии преступности за 1980—2016 гг.*
Временной период 1980 1991 1999 2006 2010 2014 2016 2017
Количество зарегистрированных преступлений (млн) 1,028 2,168 3,002 3,853 4,4 прогноз 2,166 2,160 2,058
* Статистические данные ГИАЦ МВД Росси по форме 1-А за 1980—2017 гг.
судебно-следственной практики, которая должна исходить из необходимости возбуждения самостоятельного уголовного дела, например, в случае установления нового лица, совершившего преступление, по факту которого уже возбуждено основное дело, или при выявлении нового преступления лицом, в отношении которого уголовное дело было возбуждено ранее, что противоречит как непосредственно многолетней практике расследования, так и правовому содержанию остающейся неизменной на протяжении 55 лет норме о возбуждении дела и ч. 1 ст. 448 действующего УПК РФ, не требу-
ющей вынесения самостоятельного постановления о возбуждении уголовного дела, если оно возбуждено в отношении другого лица.
Изложенное неоднократно озвучивались учеными и практикующими юристами, мнения многих из них созвучны с высказанными выше предложениями. Дело за формированием с участием законодателя, юридической общественности и правоприменителей современной доктрины досудебного производства, чему препятствует устоявшийся в нашем сознании стереотип незыблемости ряда названных выше процессуальных институтов.
Список литературы:
1. О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: фе-дер. закон от 18 декабря 2001 г. № 177-ФЗ (ред. от 23.06.2016) // СПС «КонсультантПлюс».
2. О внесении изменений и дополнений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 29 мая 2002 г. № 58-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
3. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации и Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации»: федер. закон от 5 июня 2007 г. № 87-ФЗ (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017) // СПС «КонсультантПлюс».
4. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 6 июня 2007 г. № 90-ФЗ // СЗ РФ. 2007. № 24. Ст. 2833.
5. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 29 июня 2009 г. № 141-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
6. О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части уточнения полномочий начальника органа дознания и дознавателя: федер. закон от 30 декабря 2015 г. № 440-ФЗ // СЗ РФ. 2016. № 1 (часть I). Ст. 60.
7. О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 4 марта 2013 г. № 23-ФЗ (ред. от 28.12.2013) // СПС «КонсультантПлюс».
8. О некоторых вопросах, возникающих при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок:
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29 марта 2016 г. № 11 // СПС «КонсультантПлюс» .
9. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лазарянца А. Э. на нарушение его конституционных прав статьями 241 и 242 УК РФ, частью первой статьи 46, статьями 57, 80, частью первой статьи 108, статьями 171, 172 и 195 УПК РФ: определение Конституционного Суда РФ от 18 июля 2006 г. № 343-О. URL: http://sudbiblioteka. ru/ks (дата обращения: 01.09.2018).
10. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок»: федер. закон от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ (ред. от 08.03.2015) // СЗ РФ. 2010. № 18. Ст. 2145.
11. По делу о проверке конституционности статей 90, 96, 122 и 216 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами граждан С. С. Маленкина, Р. Н. Мартынова и С. В. Пустовалова: постановление Конституционного Суда РФ от 14 марта 2002 г. № 6-П. // СПС «КонсультантПлюс».
12. Парламентские слушания в Совете Федерации 18 ноября 2013 г. URL: http: //legislation. council.gov.ru/activity/activities/parliamenta-ry/37092 (дата обращения: 01.09.2018).
13. Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик: постановление ЦИК СССР от 31 октября 1924 г. // СПС «КонсультантПлюс».
14. Об изменении Положения о Судоустройстве Р.С.Ф.С.Р.: постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 3 сентября 1928 г. // СПС «КонсультантПлюс».
15. Об учреждении Прокуратуры Союза ССР: постановление ЦИК СССР, СНК СССР от 20 июня 1933 г. // СПС «Консультант-Плюс».
16. Об образовании Народного Комиссариата Юстиции Союза ССР: постановление ЦИК СССР № 68, СНК СССР № 1299 от 20 июля 1936 г. // СПС «КонсультантПлюс».
17. Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 25 мая 1922 г. // СЗ РФ РСФСР. 1922. № 20—21. Ст. 230.
18. Декрет № 1 от 22 ноября 1917 г. «О суде» // СПС «КонсультантПлюс».
19. Декрет ВЦИК от 21 октября 1920 г. «Положение о Народном Суде Российской Социалистической Федеративной Советской Республики» [Электронный ресурс] // СПС «КонсультантПлюс».
20. Гаврилов Б. Я. Досудебное производство по УПК РФ: концепция совершенствования // Труды Академии управления МВД России. 2016. № 1. С. 18—25.
21. Гаврилов Б. Я., Божьев В. П. Концепция совершенствования досудебного производства в XXI веке: мнение науки и практика / Б. Я. Гаврилов, В. П. Божьев // Вестник Ни-
жегородской академии МВД России. 2017. № 2 (38). С. 74—82.
22. Гаврилов Б. Я. Эффективность досудебного производства // Уголовное судопроизводство. № 2. 2017. С. 19—26.
23. Доктринальная модель уголовно-процессуального доказательственного права Российской Федерации и комментарии к ней. М.: Юрлитинформ. 2015. 300 с.
24. Кожокарь В. В. Возбуждение уголовного дела: правовая позиция Конституционного Суда и Верховного Суда РФ // Труды Академии управления МВД России. 2015. № 1. С. 20—22.
25. Новая теория уголовно-процессуальных доказательств: в рамках шестых «Бабаевских чтений» // Вестник Нижегородской правовой академии. Научный журнал. 2015. № 5. С. 7—134.
26. Российское законодательство Х-ХХ веков: в 9 томах. М., 1991. Т. 8. С. 54.
27. Современные проблемы доказывания и принятия решений в уголовном процессе // Социальные технологии и правовые институты: материалы международной научно-практической конференции, посвященной 95-летию профессора Полины Абрамовны Лупинской: М.: Проспект. 2016. С. 11—583.
