CC BY
92
ты работы учителей, реализующих инклюзивное образование; 8 студентов и 8 учителей (по 9%) - наличие в общеобразовательной школе специалистов со специальным дефектологическим образованием; 6 студентов (7%) и 5 учителей (6%) - качественную подготовку будущих учителей к работе в системе инклюзивного образования; 5 студентов и 5 учителей (по 6%) - возможность тьюторского сопровождения детей с ОВЗ; 4 студентов (5%) и 7 учителей (8%) - повышение квалификации или переподготовка учителей по специальным программам для работы в системе инклюзивного образования; 1 студент (1%) и 4 учителя (5%) -создание доступной среды инклюзивного образования.
Мнение о том, что у них отсутствует психологическая и профессиональная готовность к работе в системе инклюзивного образования, свойственно 23 студентам (27%) и 1 учителю (1%) из всех опрошенных; 12 студентов (14%) и 9 учителей (11%) считают, что обладают необходимым уровнем психологической готовности к работе в системе инклюзивного образования, но им недостаточно теоретических и методических знаний: 5 студентов (6%) и 13 учителей (15%) утверждают, что их профессиональные знания соответствуют специфике работы в системе инклюзивного образования, но им недостаточно психологической готовности к его реализации; 2 студента (2%) и 19 учителей (23%) утверждают, что их профессиональные знания и психологическая готовность полностью соответствуют работе в системе инклюзивного образования.
Мнение респондентов о специфике обучения и воспитания детей с ОВЗ достаточно разнородно: 14 студентов (17%) и ни один учитель считают основной базой для обучения и воспитания детей с ОВЗ частичную инклюзию (совмещение надомного обучения с посещением массовой школы); 11 студентов (13%) и 16 учителей (19%) - специальную школу-интернат, в которой работают специалисты дефектологического профиля; 7 студентов (8%) и 1 учитель (1%) - специальные классы в общеобразовательной школе с возможностью проведения общих внеурочных и воспитательных мероприятий; 7 студентов (8%) и 6 учителей (7%) - инклюзивное образование как полную интеграцию с образовательной средой сверстников; 3 студента (4%) и 19 учителей (23%) -надомное обучение.
Значительная часть студентов - 31 студент (37%) и 3 учителя (4%) утверждают, что для них профессиональная переподготовка для работы в системе инклюзивного образования возможна для расширения кругозора, но без необходимости работать в инклюзивном образовании; 7 студентов (8%) и 19 учителей
Библиографический список
(23%) имеют потребность в профессиональной переподготовке для работы в системе инклюзивного образования; 4 студента (5%) и 20 учителей (23%) не имеют данной потребности.
Некоторая часть опрошенных - 16 студентов (19%) и 20 учителей (24%) -считают, что введение инклюзивного образования, скорее всего, может стать причиной нежелания работать в общеобразовательной школе; 13 студентов (15%) и 16 учителей (19%) считают, что введение инклюзивного образования, скорее всего, не может стать причиной нежелания работать в общеобразовательной школе; 10 студентов (12%) и 2 учителя (2%) уверены, что введение инклюзивного образования может стать причиной нежелания работать в общеобразовательной школе; 3 студента (4%) и 4 учителя (5%) уверены, что введение инклюзивного образования не может стать причиной нежелания работать в общеобразовательной школе.
Относительно уровня готовности студентов и учителей к работе с детьми, имеющими ОВЗ, выделены следующие результаты: 14 студентов (17%) и 12 учителей (14%) готовы работать в системе инклюзивного образования при условии наличия в школе доступной образовательной среды, включая тьюторское сопровождение, и современной технической и методической базы; 11 студентов (13%) и 15 учителей (18%) - при условии наличия желания и профессиональных компетенций; 9 студентов (11%) утверждают, что никакие условия не являются аргументом для работы в системе инклюзивного образования, ни один учитель из всех опрошенных не выбрал этого варианта ответа; 8 студентов (9%) и 14 учителей (17%) готовы работать в системе инклюзивного образования при наличии высокого уровня оплаты труда; 2 студента (2%) и 13 учителей (15%) готовы работать в системе инклюзивного образования при наличии возможности соответствующей переподготовки и повышения квалификации.
Обобщая вышеизложенное, можно сделать предварительный вывод о том, что опытные учителя в большей степени готовы к работе в сфере инклюзивного образования, нежели студенты, не имеющие опыта работы в школах. По нашему мнению, данное исследование является пилотажным, т. к. даёт возможность апробировать опросник и наметить перспективы, которые заключаются, в первую очередь, в расширении базы респондентов и использовании методов математической статистики для обработки данных. Вместе с тем, полученные результаты позволяют пересмотреть варианты подготовки будущих учителей и переподготовки уже работающих педагогов.
1. Копорулина В.Н. Психологический словарь. Под общей редакцией Ю.Л. Неймера. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003.
2. Шумиловская Ю.В. Подготовка будущего учителя к работе с учащимися в условиях инклюзивного образования. Диссертация ... кандидата педагогических наук. Шуя, 2011.
References
1. Koporulina V.N. Psihologicheskijslovar'. Pod obschej redakciej Yu.L. Nejmera. Rostov-na-Donu: Feniks, 2003.
2. Shumilovskaya Yu.V. Podgotovka buduschego uchitelya k rabote s uchaschimisya v usloviyah inklyuzivnogo obrazovaniya. Dissertaciya ... kandidata pedagogicheskih nauk. Shuya, 2011.
Статья поступила в редакцию 25.07.18
УДК 159.9
Sorokopud Yu.V., Doctor of Sciences (Pedagogy), Professor, Department of Pedagogy and Psychology, Chechen State University (Grozny, Russia),
E-mail: yunna_sorokopud@mail.ru
Dmitriev M.M., student, Faculty of Journalism, Moscow International University (Moscow, Russia), E-mail: 37thunderstruck@mail.ru
STRUCTURE AND CONTENTS OF LEGAL NIHILISM AND THE POSSIBILITY OF ITS PREVENTION. Legal consciousness is a system of beliefs, knowledge, skills, attitudes towards the rule of law, to law enforcement agencies that regulate the behavior of people in the "person-right" system. The structure of legal consciousness includes legal ideology, legal psychology, realization of legal norms. The opposite of legal consciousness is legal nihilism. It manifests itself in the conscious non-observance of laws, the formation of anti-legal ideology, psychology. The general logic of overcoming legal nihilism in the consciousness of affairs in the field of affairs includes a number of fundamental provisions. The main ones are the demonstration of contradiction, inconsistencies with common sense for distorted assessments and views, a clear understanding of the meaning of legal nihilism, its manifestations.
Key words: legal nihilism, right, police, prevention, legal consciousness.
Ю.В. Сорокопуд, д-р пед. наук, проф. АНО ВО «Московский международный университет»; проф. каф. педагогики и психологии,
ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», E-mail: yunna_sorokopud@mail.ru
ММ Дмитриев, студент, факультет «Журналистики», АНО ВО «Московский международный университет», г. Москва,
E-mail: 37thunderstruck@mail.ru
РОЛЬ НЕВЕРБАЛЬНЫХ КОМПОНЕНТОВ В ОРГАНИЗАЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБЩЕНИЯ ЖУРНАЛИСТА
Умение распознавать эмоциональные состояния и намерения человека по его невербальным сигналам, а также контролировать собственное невербальное поведение - это неотъемлемый элемент организации профессионального общения журналиста. В статье рассматриваются наиболее важные в журналистской среде особенности мимических сигналов, сигналов пластики тела и интонационных модуляций, которые выдают стрессовое или уверенно-доминантное состояние интервьюируемого. Одной из приоритетных задач журналиста является достижение раппорта между собой и собеседником, спо-
собствующего конструктивному и продуктивному диалогу. Поэтому в статье приводятся соответствующие приемы, которые журналист может использовать для достижения собственных профессиональных целей.
Ключевые слова: невербальные сигналы, язык тела, журналист, мимические сигналы, пластика тела, интонационные модуляции, зеркальность, личное пространство.
Область журналистики предполагает владение специалистом не только филологическими компетенциями, но и многими другими, в том числе психологическими. Эффективное достижение раппорта между журналистом и его собеседником может состояться посредством не только вербальной составляющей, но и через грамотное обращение с поведенческими, то есть невербальными компонентами взаимодействия.
Журналисту важно уметь верифицировать эмоциональные и настроенче-ские состояния собеседника не только на основе лексико-семантических значений слов, но и базируясь на невербальных сигналах языка тела, а именно на сигналах мимики, пластики тела, голосовых модуляций, а также по возможности на изменениях в работе вегетативной нервной системы (ВНС) [1, с. 78 - 79]. Кроме этого, достижение конструктивного диалога требует от журналиста как умения фиксировать и максимально безошибочно интерпретировать невербальные признаки собеседника, так и способности контролировать свои собственные.
Прежде всего, журналисту важно уметь в первые секунды встречи вызывать у собеседника позитивное к себе отношение, поскольку первое впечатление во многом определяет дальнейший ход диалога. Одним из первых контактов является рукопожатие. Исследователи выделяют несколько классификационных парадигм рукопожатий, основываясь на таких критериях, как стремление к доминированию, уровень стресса, степень предрасположенности к взаимодействию и т. д.
В силу того, что люди обладают различными темпераментами, социальным опытом и предрассудками, журналисту приходится подстраиваться под каждого отдельного индивида и особенности его поведения. Так, доминирующие личности предпочитают пожимать руку таким образом, чтобы их кисть накрывала кисть собеседника; менее сильные люди поступают наоборот и вытягивают руку ладонью вверх. Профессиональный журналист должен понимать, что ни один из вариант не является релевантным для достижения раппорта между ним и собеседником. Для того чтобы не оказаться ни в подчиненной, ни в доминирующей позиции, журналисту по возможности следует перевести пожимаемые руки в строго вертикальной положение.
Кроме этого, все люди пожимают руки с разной силой: некоторым присуща привычка пожимать руку собеседника с большей, чем он, силой, а некоторые, наоборот, едва касаются его руки. Универсальное правило для профессионального журналиста состоит в том, чтобы пожать руку собеседника с тем же давлением, что и он, стараясь при этом избегать силовой игры [2, с. 38 - 74].
Чтобы безошибочно оценивать невербальное поведение человека, журналисту необходимо держать в фокусе все его тело, а также вслушиваться в интонационные модуляции. Он должен уметь фиксировать как статичные сигналы (позы, положения рук и ног), так и динамичные (жесты-иллюстраторы, манипуляции, мимика). Исследователи классифицируют наиболее частые позы следующим образом:
- позы уверенности и неуверенности;
- позы открытости и закрытости;
- позы готовности к действию;
- позы территориального превосходства;
- позы стресса и комфорта [3, с. 111 - 116].
Позы уверенности и неуверенности, а также открытости и закрытости определяют степень предрасположенности человека к беседе. Характерным невербальным сигналом неуверенности и закрытости в данном случае является перекрещенное положение рук и / или ног, при этом первоочередной задачей журналиста будет стремление заставить собеседника изменить собственное позу, то есть принять более открытое положение. Также неуверенность может выражаться, например, и через слабую жестикуляционную активность. Если журналисту удалось зафиксировать подобные невербальные признаки, то ему следует по возможности определить причину такого поведения и попытаться тем или иным приемом расположить к себе собеседника.
Сигналы готовности осведомляют журналиста о том, что человек собирается покинуть его общество, совершить какое-то действие или подытожить разговор. Характерными признаками в этом случае являются смещение массы тела на край стула, опора руками на ноги, обхват коленей или сидения стула, а также ступни, направленные в сторону выхода. При этом журналисту либо действительно следует завершить беседу, либо постараться увлечь собеседника, чтобы у него появился интерес продолжать разговор.
Кроме этого, журналисту очень часто приходится противостоять доминантному поведению своих собеседников, в частности, высокопоставленным людям, которые заявляют о своем превосходстве посредством сигналов территориального императива [3, с. 187 - 194]. Подобными сигналами могут быть жестикуляции с преимущественно опущенной фронтальной стороной ладони, широкая расстановка ног позы, нацеленные на заполнение собой пространства, и соответствующие голосовые модуляции. Осложняющим фактором подобных невер-
бальных признаков может служить не только стремление продемонстрировать собственное превосходство, но и заведомая агрессия и неуважение к журналисту. В таких условиях журналисту, обладающему высоким уровнем эмоционального интеллекта, необходимо стараться лишать собеседника потенциальных триггеров, способных вызвать его открытую негативную реакцию, и не идти на необоснованные провокации.
Особую роль в профессиональной деятельности журналиста играет умение фиксировать невербальные сигналы, выдающие стресс человека. Зачастую на сознательном уровне человек может не заметить, что испытывает дискомфорт, однако бессознательное поведение может дать понять журналисту, что данный вопрос вызывает у интервьюируемого стресс или что его ответ в той или иной мере не соответствует действительности. В таком случае журналисту следует уделить больше внимания этому пункту беседы и попытаться выяснить, что скрывает его собеседник.
Джо Наварро считает, что стресс может выражаться через, так называемые, жесты-манипуляции. Жесты-манипуляции представляют собой взаимодействие рук друг с другом или с другой частью тела, включая нательные аксессуары, причем эти взаимодействия носят поглаживающий характер. Это объясняется тем, что человек, испытывая стресс, ощущает потребность в том, чтобы успокоиться, и потому поглаживающие манипуляции призваны нивелировать его дискомфорт [3, с. 67 - 87]. Кроме этого, важно фиксировать такие манипуляции, когда человек касается или прикрывает рукой лицевые каналы сообщения и восприятия, то есть рот, нос, глаза и уши. Подобные невербальные сигналы также свидетельствует о переживаемом человеком стрессе, вызванном вопросом журналиста или своим ответом.
Помимо сигналов пластики тела, профессиональный журналист должен обращать внимание и на мимику собеседника. Прежде всего, о мимических выражениях лица надо знать то, что они отнюдь не хаотичны и вполне систематизированы. Большинство лицевых выражений восходит к отображению эмоциональных состояний человека. В первую очередь, журналист должен уметь верифицировать эмоции гнева, отвращения, презрения, которые могут сообщить чрезвычайно важную информацию.
Эмоция отвращение выражается на лице посредством поднятой верхней губы и слегка поднятой и выдвинутой вперед нижней губы, подчеркнутых носо-губных морщин, поднятых щек и сморщенного носа. Признаками презрения являются асимметрично заостренный уголок рта и приподнятая щека [4, с. 227 - 230]. Каждое из этих эмоциональных состояний сообщает о конкретной оценке собеседником того или иного пункта беседы, из чего журналист впоследствии может извлечь выгоду и ценную для него и аудитории информацию. Кроме этого, очень важно уметь распознавать эмоцию страха на лице человека. Данное состояние характеризуется поднятыми верхними веками и бровями со сведенными вместе внутренними их уголками, опущенной нижней челюстью и растянутым ртом [4, с. 202 - 209]. Эмоция страха равносильна испытываемому человеком стрессу, и поэтому, если журналисту удалось зафиксировать мимические сигналы, соответствующие данной эмоции, он может сделать вывод о том, что данная тема вызывает у его собеседника тревогу. Помимо обозначенных, сигналами пластики тела, свидетельствующими о переживаемом стрессе, могут быть спрятанные в карманах руки или сцепленные за спиной так, что одна рука обхватывает запястье другой, - причём, чем выше обхват, тем большую степень неуверенности, нервозности или неловкости испытывает человек. Также стресс может выражаться через не свойственную человеку медленную походку, поддерживаемую дистанцию со вторым участником диалога, соответствующие испытываемому дискомфорту голосовые модуляции и другие невербальные признаки. Перво-определенной задачей журналиста в таких ситуациях является необходимость создать равностатусную атмосферу между собой и интервьюируемым, способствующую конструктивному диалогу.
Чрезвычайно важным аспектом невербального взаимодействия является способность копировать позитивные сигналы мимики, пластики тела и голосовых модуляций, или, так называемая, зеркальность. Умение примерять невербальные сигналы поведение собеседника - это исключительно необходимый навык в профессиональной деятельности журналиста, поскольку это во многом универсальный способ достижения взаимопонимания между участниками диалога [2, с. 286 - 302].
Неотъемлемым компонентом организации профессионального общения журналиста является умении фиксировать репрезентативную систему собеседника. Ричард Бендлер и Джон Гриндер выделяют три вида таких систем: визуальная репрезентативная система; аудиальная репрезентативная система; кинестетическая репрезентативная система [5, с. 22]. Журналисту очень важно уметь определять ведущий орган восприятия информации - зрительный, слуховой или тактильно-сенсорный, - чтобы впоследствии апеллировать к нему и добиваться более позитивной реакции со стороны собеседника, а также информационных данных, представляющих интерес для медиа-аудитории.
Таким образом, можно заключить, что роль невербальных компонентов в организации профессионального общения в журналистской среде исключительно важна. Способность замечать и максимально безошибочно интерпретировать сигналы языка тела человека предоставляет журналисту несравненные преимущества, позволяющие ему делать мгновенную диагностику лексико-семантического значения речи собеседника и понимать, на каком
Библиографический список
Проблема влияния семьи, в частности социально-экономического статуса родителей, на образование детей активно исследуется в экономике и социальных науках, где ей также придается политический смысл, как порождающей неравенство возможностей в детском развитии. Рассматривается соотношение природных (генетических) и воспитательных (экологических) факторов, влияющих на успешность обучения. Обнаружена связь в образовательных достижениях между поколениями: повышение уровня образования родителей влечет за собой рост образовательного уровня детей [1]. Для уточнения природы этого эффекта проводятся многочисленные исследования влияния образования родителей на близнецов, родных и двоюродных братьев и сестер, усыновленных детей, которые разделяют с приемными родителями только среду, но не гены. Учитывается даже образовательный уровень бабушек и дедушек. Есть мнение, что генетические факторы объясняют 44% вариаций в образовательных достижениях детей, что подтверждает важную роль среды [2].
В качестве механизмов влияния родительского образовательного уровня на продвижение в обучении детей, как правило, обсуждаются особенности воспитания, заинтересованность родителей в детском образовании, склонность инвестировать в него время, силы и финансовые средства, тенденция развивать детей с помощью книг, специальных занятий, компьютера.
Вклад образованных матерей в потомство, усматривается ещё и в том, что они склонны выходить замуж за мужчин с более высоким уровнем дохода и
участке разговора следует остановиться более детально, а упоминания какой темы в продолжение беседы целесообразнее всего избежать. В то же время, для поддержания собственного статуса журналисту следует не столько прибегать к активным жестикуляциям, сколько пользоваться богатыми возможностями своего лексикона и умеренно-выразительными средствами мимики и интонации.
12.18
образования, что ведет к привлечению генетических, финансовых и культурных ресурсов, которые инвестируются в будущего ребёнка [3].
Представители социальных наук рассматривают влияние родительского образования в контексте концепции культурного капитала П. Бурдьё [4]. Они считают, что разные социальные группы различаются по воспитательному габитусу и имеют отличающийся культурный капитал, что и приводит к разрыву достижений в образовании детей.
Нет единого мнения о роли влияния отцовского и материнского образования. Традиционная точка зрения склонна придавать больший вес отцовскому социально-экономическому статусу, в том числе образованию [5]. Университетское образование отца в 37% случаев приводит к стремлению детей получить образование того же уровня [6]. Норвежские исследователи полагают, что роль отцовского образования важнее потому, что традиционно уровень этого образования выше, чем у матери, что ведет к нивелированию влияния материнского образования, оно как бы поглощается отцовским [7]. Это спорное утверждение. В России уровень образования женщин выше, чем мужчин. По данным Федеральной службы государственной статистики в России в 2016 году среди лиц с высшим образованием 58% составляли женщины, и по сравнению с 2002 годом доля женщин увеличилась на 4% [8].
Одни исследователи отмечают слабое влияние материнского образования на развитие детей [5], другие, напротив, считают, что образование матери
1. Экман П. Психология лжи. Обмани меня, если сможешь. Санкт-Петербург, 2018.
2. Пиз А., Пиз Б. Язык телодвижений: как читать мысли окружающих по их жестам. Москва, 2018.
3. Наварро Д., Карлинс М. Я вижу, о чем вы думаете. Минск, 2018.
4. Экман П. Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь. 2-е изд. Санкт-Петербург, 2018.
5. Бендлер Р, Гриндер Д. Из лягушек - в принцы: нейро-лингвистическое программирование. Москва, 2017.
References
1. 'Ekman P. Psihologiya lzhi. Obmani menya, esli smozhesh'. Sankt-Peterburg, 2018.
2. Piz A., Piz B. Yazyk telodvizhenij: kak chitat'mysli okruzhayuschih po ih zhestam. Moskva, 2018.
3. Navarro D., Karlins M. Ya vizhu, o chem vy dumaete. Minsk, 2018.
4. 'Ekman P. Psihologiya 'emocij. Ya znayu, chto ty chuvstvuesh'. 2-e izd. Sankt-Peterburg, 2018.
5. Bendler R., Grinder D. Iz lyagushek- vprincy: nejro-lingvisticheskoeprogrammirovanie. Moskva, 2017.
Статья поступила в редакцию 02.
УДК 159
Fotekova T.A., Doctor of Sciences (Psychology), Head of Department of Psychology, Social Work, Katanov State University of Khakasia (Abakan, Russia),
E-mail: fotekova@yandex.ru
THE IMPACT OF PARENTS' EDUCATION LEVEL ON THE FORMATION OF HIGHER MENTAL FUNCTIONS AT A YOUNGER AGE. The paper analyzes findings of a neuropsychological study among 515 pre-schoolers and elementary school children of both sexes, who have parents with varying levels of education. The specific aspects of the impact of the father and mother's education level on the child are discussed. The mother's impact is stronger; this is reflected in the development of the forebrain functions, most notably programming and activity control, and the left-brain functions such as auditory information processing and speech-mediated analytical components of visual perception. The effect of the father's education level is weak for the forebrain functions but is clearly evident for the left-brain functions. Just like the mother, an educated father has a positive impact on the child's programming and control of arbitrary forms of activity and auditory information processing.
Key words: higher mental functions, environmental factors, programming and activity control, serial movement and speech skills, kinesthetic functions, visual gnosis, hearing functions, visual and spatial functions.
Т.А. Фотекова, д-р психол. наук, доц., зав. каф. психологии, социальной работы, Хакасский государственный университет им. Н.Ф. Катанова,
г. Абакан, E-mail: fotekova@yandex.ru
ВЛИЯНИЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УРОВНЯ МАТЕРИ И ОТЦА НА ФОРМИРОВАНИЕ ВЫСШИХ ПСИХИЧЕСКИХ ФУНКЦИИ В ДЕТСКОМ ВОЗРАСТЕ
В статье рассматриваются результаты исследования особенностей высших психических функций дошкольников и младших школьников с зависимости от образовательного статуса их родителей. Обсуждается специфика влияния отцовского и материнского образования. Проведённое нейропсихологическое обследование 515 детей показало, что уровень образования матери оказывается более сильное влияние на формирование когнитивных функций сыновей и дочерей по сравнению с образовательным уровнем отца. Чем лучше образована мать, тем выше у её ребёнка уровень сформированности произвольной регуляции деятельности, процессов переработки слуховой информации и аналитических (левополушарных) компонентов зрительного восприятия. Также как и мать, высокообразованный отец оказывает положительное воздействие на формирование программирования и контроля произвольных форм деятельности и переработку слуховой информации. В наименее благоприятные условия для развития психических функций попадают дети, матери которых не имеют профессионального образования.
Ключевые слова: высшие психические функции, факторы среды, программирование и контроль деланности, серийная организация движений и речи, кинестетические функции, зрительный гнозис, слуховые функции, зрительно-пространственные функции.
