CC BY
58
УДК 364.054 : 930.253 (470.6) "18-19"
П. Г. Немашкалов
РОЛЬ КРЕСТОВОЗДВИЖЕНСКОЙ ЦЕРКВИ В РАЗВИТИИ КАВКАЗСКОЙ ЕПАРХИИ В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА
В статье впервые на основе широкого круга архивных источников, вводимых в научный оборот, воссоздана история основания Крестовоздвиженской церкви Кавказского архиерейского дома и её роль в период становления самостоятельной Кавказской епархии. Актуальность данной темы связана с тем, что строительство данного храма совпало с одним из сложных и тяжелых этапов в развитии самой епархии. Все трудности, с которыми столкнулась Кавказская епархия в условиях Северо-Кавказской действительности, нашли отражение при устройстве данного храма. В сложившейся ситуации с имеющимися монастырями в пределах Кавказской епархии, которые в силу объективных условий не могли принимать на епитимию ослушников из среды духовенства, они определялись к Архиерейскому дому и проходили возлагаемые послушания при Крестовоздвиженском храме. Имея высокий административный епархиальный статус, являясь образцовым епископским храмом, Крестовоздвиженская церковь оказывала большое влияние на развитие приходской жизни и эволюцию церковной культуры на Северном Кавказе.
В церковных приходах епархиальные власти довольно часто мирились с тем, что в сельской приходской жизни высокие требования православного канона редко исполнялась в полной мере не только прихожа-
нами, но и церковным клиром. Особое внимание церковные власти уделяли разного рода происшествиям, в которых погрязало делопроизводство консистории и в отношении которых принимались строгие меры. Определенную роль в решении текущих вопросов на местах отводилась благочинным, но окончательное решение по ним принималось епархиальной консисторией.
В результате начавшихся масштабных преобразований во всех областях церковной жизни Кавказской епархии возникла конфликтная ситуация вокруг церковной жизни в регионе и казачьих вольностей. Не приемля компромиссных решений, епископ Иеремия (Соловьев) был втянут в эксперимент государства по утверждению единоверческой церкви в регионе, поводом к которому послужила жалоба гребенских казаков. Результатом данного конфликта стал раздел Кавказской епархии, и как покажет в дальнейшем история, он будет неудачным, что послужит поводом к её объедению и пересмотру государством церковной политики на Северном Кавказе. Однако упущенные возможности нормализации церковной жизни в приходах епархии на данном этапе её развития не смогут быть восполнены в последующем периоде её развития.
Ключевые слова: история РПЦ, Кавказская епархия, Кавказский архиерейский дом, Крестовоздвижен-ская церковь.
P. Nemashkalov
THE ROLE OF THE HOLY CROSS CHURCH IN THE DEVELOPMENT OF THE CAUCASIAN DIOCESE IN THE MIDDLE OF THE XIX CENTURY
For the first time the article, with the reference to a wide range of archival sources, introduces into scientific circulation the history of the foundation of the Holy Cross Church of the Caucasian Episcopal House and its role during the formation of an independent Caucasian diocese. The relevance of this topic is related to the fact that the construction of this temple coincided with one of the most difficult stages in the development of the diocese itself. All the challenges faced by the Caucasian Diocese in the conditions of the North Caucasus reality, are reflected in the structure of this temple. In the current situation with the existing monasteries within the Caucasian Diocese, which due to objective conditions could not accept disobedience from the clergy, they were assigned to the Episcopal house and passed obedience to the Holy Cross Church. Having a high administrative diocesan status, being an exemplary episcopal church, the Holy Cross Church had a great influence on the development of parish life and the evolution of church culture in the North Caucasus.
In church parishes, diocesan authorities quite often put up with the fact that in rural parish life, the high demands of the Orthodox canon were rarely fully realized not only by parishioners, but also by church clergy. The church authorities paid special attention to all sorts of incidents, in which the administration of the consistory was bogged down and in respect of which strict measures were taken. A certain role in solving current issues on the ground was assigned to the Provost, but the final decision was made by the diocesan consistory.
Because of the beginning of large-scale reforms in all areas of the church life of the Caucasian diocese, a conflict arose around the church life in the region and the Cossack liberties. Not accepting compromise solutions, Bishop Jeremiah (Soloviev) was drawn into the state's experiment on the assertion of a single-religion church in the region, the reason for which was the complaint of the Grebian Cossacks. The result of this conflict was the division of the Caucasian Diocese, and as history shows later, it will be un-
successful and will serve as a pretext for its unification and revision by the state of church policy in the North Caucasus. However, the missed opportunities for the normalization of church life in the parishes of the diocese at this stage of
its development cannot be replenished in the subsequent period of its development.
Key words: history of the ROC, Caucasian diocese, Caucasian Bishop's house, Holy Cross Church.
Образованная в 1843 году самостоятельная Кавказская епархия включала обширные территории от Каспийского до Черного моря. Православные приходы этого пространства до начала XIX века были подчинены Астраханскому епископу, а после Новочеркасскому. Удаленность от консисторских центров управления позволила утвердиться на просторах Северного Кавказа различным направлениям сектанства, представителям раскола и некоторым представителям духовенства почувствовать вседозволенность в возглавляемых ими приходах.
Кавказской епархии присвоили третий класс с соответствующим уровнем содержания согласно законам Российской империи. Данные средства не смогли покрыть всех сопутствующих открытию и обустройству епархиальных органов управления расходов. Синодом был на новую кафедру епископом назначен викарий Киевской митрополии епископ Иеремия (Соловьев). Который, прибыв 10 апреля 1843 года в Ставрополь, сразу погрузился в работу по устранению имеющихся недостатков и утверждению церковного порядка вверенной ему епархии [23, с. 55-61].
Центральным органом управления и местопребыванием епископа, свиты и его слуг был архиерейский дом, который по отсутствию сво-
бодных земель в черте города и в его пределах основать сразу не удалось. Сложившаяся ситуация казалась безвыходной, но она разрешилась самым неожиданным образом. Ставропольский почетный гражданин купец 1-й гильдии Игнатий Юдович Волобуев безвозмездно, на протяжении нескольких месяцев до покупки подходящего помещения, уступил для преосвященного и его окружения часть своего дома, в котором проживал вместе с семьей. Вскоре Волобуевым, для удобства размещения епископа с кафедрой были сделаны в доме дополнительные пристройки. Не найдя более удобного места в городе, Синод разрешил аренду дома, при этом плата Волобуевым была уменьшена наполовину. Вскоре он со всей своей семьей попросил преосвященного принять в дар Кавказской епархии арендуемый дом с прилегающей территорией [3, л. 95, 116-117].
Состав персонала Кавказского архиерейского дома определялся согласно законам Российской империи с назначением для его содержания от казны согласно установленному штатному расписанию. Единовременно из казны на организацию архиерейского дома выделялось 3 000 руб. серебром, а по принятым нормам было установлено содержание по штату третьего класса (см. таблицу 1).
Таблица 1
Штатное содержание Кавказского архиерейского дома [11, л. 12-12об.]
Число лиц Положенное жалование сер. в год
одному всем
р. к. р. к.
Архиерею 1 285 90 285 90
Ему на хлеб и за прочую всякую, собственно для него принадлежащую, провизию, так же и на содержание экипажа 487 50 487 50
Итого 1 743 40
При архиерейском доме
Эконом 1 14 31 14 31
Духовник 1 8 58 8 58
Крестовых иеромонахов 6 90 13 80
Ризничий, он же казначей 1 8 58 8 58
При нем копиист 1 10 2 10 2
Иеродьяконов 6 90 13 80
Житенный он же и сушиленный 1 5 73 5 73
Чашник 1 5 73 5 73
Архиерейских келейников 2 3 48 6 96
Итого 12 87 51
Певчих 24 675 76
Итого 24 675 76
Служителей при архиерее 4 6 66 26 64
Им же на мундиры 1 41 5 64
Истопников, хлебников и прочих служб 40 6 9 243 60
Итого 44 275 88
На церковные требы и на просфоры 28 56
На починку соборной церкви и домов архиерейских и домовых церквей 228 57
На содержание ризницы 57 12
На содержание при архиерейском доме богодельных обоего пола 25 2 88 72
Сверх вышеописанных окладов, прибавочных по особому при штатах 1764 года реестру 85 71
Итого 25 471 96
Всего 106 2154 51
Все денежные средства Архиерейского дома были поручены для хранения и ревизии протоиерею К. Крастилевскому, священнику С. Граникову и священнику Спасовской церкви П. Образцову [10, л. 172]. Помимо установленного денежного оклада Архиерейскому дому для обеспечения повседневных нужд и организации монастырского подворья с домовой Крестовоздвиженской церковью, по примеру монастырей империи, предполагалось выделение земельного участка, водоема для рыбной ловли и мельницы. С этой целью был начат осмотр земельного участка с правой и левой стороны второй речки Мамайки членами духовной консистории кафедральным протоиереем К. Крастилевским и священником С. Граниковым, с землемером Козиным. Однако, намерения преосвященного расходились с планами Палаты государственных имуществ, которая не имела распоряжения на выделение этих мест для Архиерейского дома [9, л. 308об.].
В попытке компенсировать отсутствие таких имений в окрестностях города рассматривался вариант передачи земель ранее принадлежащих Моздокскому архиерейскому дому. Параллельно была начата переписка с наказным атаманом КЛКВ и Войска Черноморского о принадлежности Терских вод и о лимане станицы Новомарьевской [10, л. 110-111]. При всех прилагаемых усилиях со стороны епархиальных властей проблему выделения земельных и угодий, и полагающегося хозяйственного содержания не удавалось решить в течении длительного времени.
Для организации хозяйства Кавказского архиерейского дома консистория обратилась в Ставропольское окружное управление государственных имуществ, которое должно было выделить крестьян. В дальнейшем их определяли в разные мастеровые, а часть отправляли на работы в поля, других подготавливали для должностей: кучеров, поваров, в служение самого архиерея и
монашеском штате [8, л. 6 об.-9]. При этом, из приписаных крестьян Врачебная управа признала четверых совсем неспособными к работам. Возникающие сложности в организации подворья привели к тому, что консистория увольняла направляемых с полугодовым билетом для свободного найма при условии, что по истечении указанного срока они внесут в суммы архиерейского дома по 6 руб. серебром [9, л. 256-257, 296-297]. Отчитываясь перед Синодом по итогам устройства епархии, Кавказская консистория отмечала, что «Кавказская палата государственных иму-ществ в служители к Кавказскому архиерейскому дому из назначенных 43 человек выслала только 22 крестьянина, а о выделении земли и угодий для Архиерейского дома на 1844 год ничего сделано не было» [8, л. 6об.-9].
В своем представлении обер-прокурору Синода Начальник Кавказской области генерал-лейтенант Гурко 19 января 1845 года отмечал, что для улучшения положения епископа Кавказского необходимо увеличить ему отпуск суммы на содержание хотя бы на 1000 руб., по необходимости дороговизны жизни на Кавказе. Поскольку в хозяйство архиерейского дома не было возможности выделить рыбные промыслы и мельницы по неимению свободных в окрестностях города Ставрополя, которые могли бы приносить ему какой-либо доход, и все способы улучшения содержания преосвященного и разрешения возникших проблем с обустройством домовой церкви заключались в пособии от правительства [12, л. 26-27об.].
Тяжесть сложившейся ситуации можно оценить по проблеме сложившейся вокруг отопления архиерейского дома и учреждения консистории. Заложенной сметой суммы не хватало даже на отопление, поэтому консистория обратилась к Синоду с просьбой увеличения расходов и выделение дополнительных средств. Ссылаясь на
указ от 27 декабря 1846 года о запрете входить в переписку по увеличению выплат сверх сметы Синод получил от Правительства квоту на заготовку дров в станице Темноллесской собственными силами. Однако, только доставка дров оттуда обходилась епархиальным органам в 300 руб. серебром [11, л. 8-9], что было большой роскошью в ограниченном бюджете, поэтому первые годы
приходилось ощущать на себе все капризы кавказской зимы.
Осознавая тяжесть сложившейся ситуации, епископ обратился к Синоду с просьбой об увеличении содержания архиерейского дома по примеру штатов западных епархий, с прибавлением по местным обстоятельствам Кавказа трех статей (см. таблицу 2).
Таблица 2
Предлагаемое штатное расписание епископом Иеремией [11, л. 11—11об]
Содержание в год руб. сер.
Епархиальному архиерею жалования, на стол, экипаж, келейников, и прислугу 4 000
На свиту: эконому, духовнику, Крестовым иеромонахам, ризничему, он же и казначей, при нем писцу и иеродиаконам 1 075
На служителей и мастеровых, состоящих при доме 400
На церковные потребы и просфоры 72
На ремонт архиерейских домов и церквей с ризницею 358
Итого 5905
Сверх сего, по местным обстоятельствам и по неимению иных средств к содержанию, требуется:
На отопление и освещение 750
На содержание пищею состоящих при доме лиц, крайним числом на 20 человек, по 36,50 руб. в год на каждого 730
На содержание певчих 2000
Итого 3480
Всего 9385
Данная инициатива преосвященного натолкнулась на действие выше упомянутого указа. Сложившаяся ситуация казалась безвыходной, но в самый трудный период своего становления Кавказская епархия получила широкую поддержку в виде пожертвований от частных лиц, которые были существенным подспорьем в развитии епархии. В одной из бесед с ним Иеремия восторгался расположением дома и прилегающим земельным участком, на территории которого преосвященный предполагал основать мужскую обитель, расширить его за счет территории, занимаемой упраздненным кладбищем. Данный земельный участок прилагался в дарственной к жертвуемому дому [3, л. 95]. В последующие годы консисторией было приобретено прилегающее домовладение мещанина Егора Иевлева, и на этой земле был основан Архиерейский дом [6, л. 1, 4-5]. Все работы по отделке и приспособлению нового домовладения, производимые Д. К. Сон-новым, были закончены к 28 июлю 1843 года, а через несколько дней священник В. Тимофеев освятил место для строительства Крестовоздвиженской церкви. 3 августа, в день памяти преподобного Антония Римлянина, было совершено освещение закладки фундамента Крестовой церкви, «при большом стечении народа» [1, с. 28].
Сам Иеремия специально для своей Крестовой церкви привез походный иконостас, изготовленный в Киеве, а позже был доставлен
стационарный. Для обустройства этой же Крестовоздвиженской церкви житель города Ставрополя И. Аникеев сделал за свой счет пять колоколов весом в 26 пудов 5 фунтов (на сумму около 1500 руб. ассигнациями). Стоит отметить, что о пожертвовании Аникеева не доносилось Синоду по пожеланию самого благотворителя [3, л. 95].
В первые годы во временно устроенном доме первыми членами архиерейского дома были иеродьякон Иов из Киево-Михайловского монастыря и священник Ионна Турбин. Они доставили на Кавказскую кафедру из Киева иконостас для Крестовой церкви и много необходимых вещей для нужд епархии [10, л. 34об.]. Через три месяца они были вынуждены вернуться обратно в Киев по причине неудобства климата. Только к 1845 году был собран штат Архиерейского дома, членами которого были большей частью священники и монахи Кавказской епархии. Только двое из них были из Киево-Михайловского монастыря, устав и порядок которого был очень близок преосвященному Иеремии.
До передачи своего домовладения Волобуев получил в 1844 году за аренду дома 1500 руб. серебром, которые он отказался принимать и предложил их потратить на улучшение и расширение Крестовоздвиженской церкви при архиерейском доме. Роль И. Ю. Волобуева в развитии Кавказской епархии не ограничивалась данным вкладом, им было сделано многое в материальном
обеспечении некоторых храмов города и строительстве новых церквей [22, с. 76-80]. Поскольку указанное выше пожертвование совпало с сезонной приостановкой работ по возведению домовой церкви епископа, консистория оставила деньги у благотворителя. За последующие три года возведение стен и внутренняя отделка Крестовой церкви были практически окончены. В отчетах консистории Волобуев числился в числе основных лиц, внесших большой вклад и значительные средства на её возведение. Исходя из данного факта, епископ Иеремия просил Волобуева считать свои финансовые обязательства-пожертвования выполненными [4, л. 1-2, 8]. Только смерть видного мецената города Ставрополя не позволила ему реализовать многие другие планы по устройству церквей в городской черте.
После окончания строительства жителями города были собраны 457,91 руб. серебром на устройство иконостаса. В числе лиц, внесших пожертвования, встречаются имена купцов Стародубцева, Головина, Артищева, Марии Скомо-роховой, которые внесли различные суммы от 5 до 100 руб. сер. Не менее значимы были пожертвования обычных городских обывателей и монахов Кавказской епархии, также в сборе средств участвовали благочинные в некоторых округах, но самое большое пожертвование в 200 руб. серебром было внесено неизвестным лицом [20, л. 1-2]. Наблюдая в предыдущих и последующих главах «неожиданные» крупные пожертвования, которые возникали во всех начинаниях епископа Иеремии, и видя его стремление стараться участвовать во всех значимых мероприятиях в жизни Кавказской епархии, можем предположить, что данная сумма была внесена именно им.
Весь иконостас предполагалось изготовить из липового дерева под покраску белым матом. Колонны и резьбу сделать в стиле рококо с позолотой и разместить в них две местные иконы, в самом иконостасе устанавливались 12 икон, которые выписали из Москвы [15, л. 2-2об.]. Общая сумма затрат на его изготовление и установку оценивалась в 1430 руб. серебром. Недостающую разницу в сумме 1 тыс. руб. внес П. Волобу-ев, который был почетным гражданином, сыном и приемником дела И. Ю. Волобуева.
Взялся за подряд Тульский мещанин Г. Кома-ровский. По условиям договора все перечисленные работы он должен был закончить к 1 сентября 1853 года. Ему единовременно был внесен задаток в 200 руб., по мере выполнения работ выдавалась остальная сумма, окончательный расчет предполагался в мае 1854 года. Однако, получив различными способами фактически всю сумму, он начал саботировать выполнение работ и к 1855 году иконостас в Крестовой церкви стоял только в черновой работе с массой недоделок: в некоторых местах отсутствовала резьба, его поле не было покрыто матовой краской, рамы для икон были без стекла и т.д. На этом основании эконом архиерейского дома монах Феодосий пришел к заключению о невозможности Комаров-ским выполнить заключенный договор по устрой-
ству иконостаса [15, л. 1-1об.]. После сделанного замечания, и находясь под угрозой привлечения к судебной ответственности, все работы исполнителем в скором времени были закончены.
Строительство зданий служебного назначения и колокольни при Крестовоздвиженской церкви по проекту ставропольского губернского архитектора Ткаченко было начато в середине 50-х гг. XIX века. Расходы на возведение колокольни обходились архиерейскому дому до 10 тыс. руб. серебром [16, л. 2]. Можно предположить, что эти работы были закончены в короткий срок, поскольку среди архивных данных имеется факт кражи в ночь с 12 на 13 ноября 1858 года с колокольни церкви малого колокола весом в 1 пуд 4 % фунта [17, л.1].
В это же время был начат первый ремонт Кре-стовоздвиженского храма, он включал покраску иконостаса между золоченой резьбой в главном алтаре и в пределах с обеих сторон; пола в алтаре и церкви; четырех колонн и четырех полуколонн, шести дверей и окон; потолков и стен внутри церкви и в алтарях, при необходимости замену штукатурки; починку 52 стекол и другие незначительные работы. Оценка работ мастерами города предварительно составила 198 руб. серебром, в то время как домовое управление располагало только суммой в 157 руб. С благо-словления епископа Игнатия иеромонах Феофан взялся за выполнение всех означенных работ с братией, что существенно снизило затраты на ремонт церкви [18, л. 1-2].
Растущее число братии и послушников потребовало расширения хозяйственных построек. В июне 1866 года Ставропольский купец Г Мас-лов по заключенному подряду построил на месте бывшего амбара, кладовой и старой кухни братскую трапезную, новую кухню с поварской комнатой и людской с карцером. В рамках данного проекта им были также сделаны некоторые перестройки помещений: при входе в трапезную и кухню пристроен каменный тамбур; в стенах трапезной вставлены 4 окна и сложена голландская печь; в устроенной вновь кухне сделаны 4 двери -в пристроенный тамбур, при входе в кухню, с правой стороны отделяющий трапезную и из кухни в поваренную; был сложен новый очаг с плитою; а с южной стороны устроена русскую печь так, что большая часть её выходила в людскую; полы везде, за исключением трапезной, были выложены камнем. Стоимость этих работ обошлась в 250 руб. серебром [20, л. 2].
Однако не только увеличение числа братии привело к росту числа постоянно проживающих при архиерейском подворье. На этапе становления Кавказской епархии в среде духовенства было выявлено большое число нарушений духовенством установленных церковных норм. Вследствие чего оно подлежало наказанию, которое предусматривало удаление от приходов и перевод на исправление в действующие монастыри епархии. По неудовлетворительному состоянию Кизлярский Крестовоздвиженский монастырь не мог принять весь контингент имеющихся ослуш-
ников. Не имея другой возможности, епископ перенаправил на епитимию священнослужителей епархии в стены Черноморского Екатерино-Ле-бяжьего Николаевского монастыря, что привело к резкому увеличению численности братии - до 100 человек к 1848 году [2, л. 3-5]. Данное обстоятельство противоречило Положению о Черноморском войске и указу Екатерины II от 1794 года об образовании Пустыни, которая создавалась только для одних Черноморских казаков. На этом основании войсковое правление просило удалить из монастыря всех посторонних лиц [6, л. 2].
Ввиду данных сложностей и с целью определения на епитимию и исправление провинившихся священнослужителей епископ Иеремия торопился с обустройством архиерейского подворья и налаживанием служб при Крестовоздвиженской церкви. В числе первых, кому была назначена епитимия, при этой церкви в 1845 году были священник с. Преградного Н. Протопопов, за побои казенной крестьянки Холелевской и рождения ею мертвого ребенка; дьячок Спасовской церкви А. Миловидов; священник В. Семенов, определенный в Петропавловскую крепость Тюремного замка за пролитие из чаши на антиминс во время службы; за пьянство и упущения по службе священник ст. Ильинской С. Ксенофонтов [19, л. 1-8].
В Крестовоздвиженской церкви архиерейского дома ежедневно совершалось два акафиста: первый в среду - Успения Пресвятой Богородицы, пред Киевской митрополичьею честною иконою, перед началом литургией; второй Иисусу Сладчайшему, который был учрежден в проезд Исидора, экзарха Грузии в 1845 году, по совету Иеремии. В первый раз он пелся 4 февраля, в день Тезоименитства его высокопреосвященства. По примеру Могилева, расположенного на Днепре, где была прежняя паства и кафедра преосвященного Исидора и по его совету акафист Иисусу Сладчайшему пели каждое воскресенье, после вечерни. Пели его все ученики ставропольских училищ, которых владыка Иеремия, привыкнув к академиям за шестнадцатилетнее служение в Петербургской и Киевской, любил в веселые минуты называть Кавказской академией. Иногда акафист читал сам преосвященный,
а большей частью из своей молельной он любил слушать почти 200 юных голосов, умилительное и усердное взывание: «Иисусе сыне Божий, помилуй мя. Аллилуйя, Аллилуйя. Иисусе сыне Божий, помилуй мя» [1, с. 29].
Все последующие годы Крестовоздвиженский храм, являлся образцом церковных литургий и хорового пения. Помимо обширной массы благодарных прихожан из числа жителей города и предместий, на развитие церковной инфраструктуры получал значительные суммы пожертвований [21, с. 496]. Архиерейский дом был не только местом резиденции Кавказского епископа, но и стал центром религиозной жизни Северного Кавказа, позволил преодолеть морально-нравственные проблемы духовенства епархии в её сложный период становления. Также он был одной из культурных достопримечательностей города, а Крестовоздвиженская церковь на долгое время стала образцом совершения литургических служб и церковного пения в Кавказской и Черноморской епархии.
Начало качественного изменения состава духовенства было застигнуто епископом Иеремией еще при его служении на Кавказской кафедре. Так, он с удовлетворением отмечал, что в своем обзоре епархии не раз был свидетелем того, что во многих приходах, но не во всех, священники сельских церквей по окончании богослужения произносили многократно внятно и громко, чтобы прихожане и дети могли за ними повторять, основные молитвы. Данная практика показалась преосвященному весьма полезной, и он рекомендовал так поступать всем священникам. В 1849 году из Синода поступил указ, который обязывал священнослужителей для «впечатления в памяти простых неграмотных прихожан» произносить Символ веры, десять заповедей, молитву Господу и некоторые другие молитвы. Данная мера была признана Синодом действенной и полезной в среде малограмотного населения России [13, л. 1-5]. Действие данного указа только легализировало введенную практику в приходах Северного Кавказа намного раньше его принятия в Российской империи.
Источники и литература
1. Автобиография Пресвященного Иеремии, первого Епископа Кавказского // Кавказские епархиальные ведомости. 1885. №1. 2 января.
2. Государственный архив Ставропольского края (далее - ГАСК). Ф.135. Оп.1. Д.192.
3. ГАСК. Ф.135. Оп.1. Д.51.
4. ГАСК. Ф.135. Оп.2. Д.383.
5. ГАСК. Ф.135. Оп.4. Д.557.
6. ГАСК. Ф.135. Оп.6. Д.207.
7. ГАСК. Ф.135. Оп.7. Д.210.
8. ГАСК. Ф.135. Оп.1. Д.175.
9. ГАСК. Ф.135. Оп.1. Д.588.
10. ГАСК. Ф.135. Оп.1. Д.877.
11. ГАСК. Ф.135. Оп.4. Д.252.
12. ГАСК. Ф.135. Оп.4. Д.921.
13. ГАСК. Ф.135. Оп.7. Д.30.
14. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.155.
15. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.203.
16. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.211.
17. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.265.
18. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.302.
19. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.34.
20. ГАСК. Ф.395. Оп.1. Д.400.
21. Известия // Кавказские епархиальные ведомости. 1873. №15.
22. Немашкалов П. Г. Частная благотворительность в церковной сфере на Северном Кавказе в период становления Кавказской епархии: середина XIX века // Гуманитарные и юридические исследования: научно-теоретический журнал. 2017. №3. С. 76-80.
23. Немашкалов П. Г. Образ «своего-чужого» во взаимоотношениях прихода и членов причта Кавказской епархии в первой половине XIX века // Вестник калмыцкого университета. 2017. №3. С. 55-61.
References
1. Avtobiografija Presvjashhennogo leremii, pervogo Episkopa Kavkazskogo (Autobiography of Most Blessed Jeremiah, First Bishop of the Caucasus) // Kavkazskie eparhial'nye vedomosti. 1885. No. 1. January 2. (In Russian).
2. State archive of Stavropol territory (GASK). F.135. Inv.1. D.192. (In Russian).
3. GASK. F.135. Inv.1. D.51. (In Russian).
4. GASK. F.135. Inv.2. D.383. (In Russian).
5. GASK. F.135. Inv.4. D.557. (In Russian).
6. GASK. F.135. Inv.6. D.207. (In Russian).
7. GASK. F.135. Inv.7. D.210. (In Russian).
8. GASK. F.135. Inv.1. D.175. (In Russian).
9. GASK. F.135. Inv.1. D.588. (In Russian).
10. GASK. F.135. Inv.1. D.877. (In Russian).
11. GASK. F.135. Inv.4. D.252. (In Russian).
12. GASK. F.135. Inv.4. D.921. (In Russian).
13. GASK. F.135. Inv.7. D.30. (In Russian).
14. GASK. F.395. Inv.1. D.155. (In Russian).
15. GASK. F.395. Inv.1. D.203. (In Russian).
16. GASK. F.395. Inv.1. D.211. (In Russian).
17. GASK. F.395. Inv.1. D.265. (In Russian).
18. GASK. F.395. Inv.1. D.302. (In Russian).
19. GASK. F.395. Inv.1. D.34. (In Russian).
20. GASK. F.395. Inv.1. D.400. (In Russian).
21. Izvestija (News) // Kavkazskie eparhial'nye vedomosti. 1873. No.15. (In Russian).
22. Nemashkalov P. G. Chastnaja blagotvoritel'nost' v cerkovnoj sfere na Severnom Kavkaze v period stanovlenija Kavkazskoj eparhii: seredina XIX veka (Private charity in the church sphere in the North Caucasus in the period of the formation of the Caucasian diocese: the middle of the XIX century) // Gumanitarnye i juridicheskie issledovanija: nauchno-teoreticheskij zhurnal. 2017. No.3. P. 76-80. (In Russian).
23. Nemashkalov P. G. Obraz «svoego-chuzhogo» vo vzaimootnoshenijah prihoda i chlenov prichta Kavkazskoj eparhii v pervoj polovine XIX veka (The image of a "friend or foe" in the relations between the parish and members of the clergy of the Caucasian Diocese in the first half of the XIX century) // Vestnik kalmyckogo universiteta. 2017. No.3. S.55 - 61. (In Russian).
Информация об авторе
Немашкалов Павел Григорьевич - кандидат исторических наук, доцент кафедры исторических дисциплин и методики их преподавания Ставропольского государственного педагогического института (Ставрополь) / paul_2@ rambler.ru
Information about the author Nemashkalov Pavel - PhD in History, Associate Professor, Chair of Historical Disciplines and Methods of Teaching, Stavropol State Pedagogical Institute (Stavropol) / paul_2@rambler.ru
