CC BY
93
УДК 364.054:930.253(470.6) ББК 63.3(235.7)47:86.372
П.Г Немашкалов
ПРЕДПОСЫЛКИ И ОСОБЕННОСТИ ФОРМИРОВАНИЯ КАВКАЗСКОЙ ЕПАРХИИ: КОНЕЦ XVIII ВЕКА - 1843 ГОД
В работе рассмотрены механизмы учреждения и функционирования института самостоятельной Кавказской епархии, образование которой способствовало упорядочению церковной жизни и управления на территориях Северного Кавказа. Показаны проблемы становления органов церковного управления и служб. Проанализирована роль епископа Кавказского и Черноморского Иеремии, плодотворная деятельность которого в сложных условиях затяжной Кавказской войны и разноконфессионального населения создала прочную базу и сформировала вектор направления развития церковной жизни, с целью включения Северного Кавказа в единое православное пространство Российской империи.
P.G. Nemashkalov
BACKGROUND AND FEATURES OF FORMATION OF CAUCASIAN DIOCESE: THE END OF THE XVIII CENTURY - 1843 YEAR
The paper discusses the mechanisms of the establishment and functioning of the institute of independent Caucasian Diocese, which helped to streamline the church life and governance in the territories of the North Caucasus. The article investigates the problems of the formation of organs of church administration and services. The author analyses the role of the Bishop of the Caucasus and the Black Sea Jeremiah, whose fruitful activity in difficult conditions ofprolonged Caucasian War and population belonging to different religions, created a solid base and has formed the main direction of the Church's life, in order to include the North Caucasus into a single space of the Orthodox Russian Empire.
Ключевые слова: история Русской православной церкви, Северный Кавказ, поликонфес-сиональность, социальная история, колонизация.
Keywords: history of the Russian Orthodox Church, the North Caucasus, poly-confessional, social history, colonization.
Конец XVIII - первая половина XIX века на Кавказе характеризуется не только активными миграционными процессами, военными действиями, становлением государственной системы управления на колонизируемых территориях. Это время связано и с таким важным духовным процессом, как формирование организации Русской Православной церкви (далее - РПЦ) на Северном Кавказе, становление самостоятельной Кавказской епархии с её традициями и особенностями, ценностными ориентациями приходского духовенства.
Особенности управления определялись обширностью региона и отдаленностью от Консисторских центров. Вначале учрежденное Александровское, за ним Георгиевское духовное правление входили в структуру Астраханской духовной консистории. Возникшие позже Екатеринодарское и Ставропольское подчинялись впоследствии Новочеркасской духовной консистории. Власть епископов над казачьими станицами и крестьянскими поселениями имела формальный характер. На обширных территориях Северного Кавказа органы епархиального управления с трудом поддерживали
видимость церковного порядка: вдовых не удаляли от служения в приходах, не практиковали наказания за нарушения канонов, с большими усилиями собирали церковные суммы.
В попытке урегулировать сложившуюся ситуацию верховная власть в 1829 году проводит разделение Воронежской епархии на две кафедры и образование Донской и Кавказской епархии, которая вскоре по кафедральным городам стала именоваться «Новочеркасской и Георгиевской». В её состав входили территории Войска Донского, Кавказской области и земли Черноморского казачьего войска [14, С.115-118].
Как Астраханский архипастырь не мог по отдаленности Кавказского края и по отсутствию хороших и безопасных путей сообщения следить за церковною жизнью региона, так и Донской архипастырь по тем же причинам не мог входить во все условия жизни региона и давать ей надлежащее направление. Вследствие чего в церковной жизни Северного Кавказа образовалось много особенностей, которые поражали своими крайностями в жизни населения и духовенства [15, С.6-8].
На территории области Войска Донского в 1842 году насчитывалось 390 церквей и 627 причтов, Кавказской области - 126 церквей и 180 причтов, Черномории -66 церквей и 96 причтов. В своих докладах начальник Кавказкой области неоднократно высказывался о том, что сложившаяся ситуация является препятствием для местного духовного управления, затрудняет взаимодействие между духовными и гражданскими властями, а создание самостоятельной епархии послужит распространению христианской веры между племенами горских народов, сохраняющих христианские обычаи «не во всем подавленные владычеством чуждого верования». Учитывая возникающие сложности и заботясь о единообразии церковного управления, Синод разработал программу по организации самостоятельной епархии. При этом в установлении границ Синод руководствовался правилом «приводить пределы епархии соразмерно с пределами губерний и областей» [2, Л.1-2].
Представленную программу организации Кавказской епархии 4 апреля 1842 года утвердил государь император, в рескрипте указав, что «<...> архиепископу Новочеркасскому именоваться Донским и Новочеркасским, другому же Кавказским и Черноморским». В состав Кавказской епархии, с центром в городе Ставрополе, вошли Кавказская область и Черномория, которые выделялись из состава Новочеркасской епархии. Кавказской епархии присвоили третий класс с годовым содержанием 4989,23 руб. серебром (курс серебра по отношению к ассигнациям колебался в течение века в пределах 1 к 3). На организацию архиерейского дома единовременно из казны выделялось 3 тыс. руб. серебром [2, Л.3-4]. Вопрос об учреждении самостоятельной семинарии откладывался до того момента, «<...> когда откроется к образованию её достаточное число учеников и другие нужные способы» [2, Л.2-3].
Святейшим Синодом на митрополичью кафедру был поставлен викарий Киевской митрополии епископ Иеремия (Соловьев). Прибыв 10 апреля 1843 года в город Ставрополь, он сразу приступил к наведению церковного порядка вверенной ему епархии. На основании установленных норм «Духовного регламента» при епископе создается Кавказская духовная консистория (далее - Консистория), в первый состав которой вошли: Черноморского войска Екатеринолебежской Николаевской пустыни настоятель архимандрит Дионисий; Кавказского кафедрального Троицкого собора протоиерей Константин Крастилевский; того же собора ключарь, священник Петр Сухарев, священники Андрей Альшанский, Димитрий Гремяченский; Ставропольской приходской Казанской церкви священник Стефан Граников [3, 60-60об]. Все члены Консистории имели семинарское образование и опыт административной работы.
Указом Святейшего синода для организации делопроизводства в должность секретаря был переведен из Донской духовной консистории коллежский асессор Василий Смирнов. На первом заседании Консистории 19 апреля 1843 года ему, по представлению Донского архипастыря Игнатия, за отличную и усердную бескорыстную службу в течение 14 лет в Новочеркасской духовной консистории объявлена благодарность [8, Л.41]. Преосвященным Иеремией за проявленное усердие и вклад в развитие епархии он был представлен к чину надворного советника, получил знак отличия беспорочной службы высшего достоинства и награжден орденом св. Владимира 4-й степени [5, Л.2-8].
По случаю начала работы Консистории в дар Иеремия пожертвовал икону святителя и чудотворца Николая в серебряно-позолоченной ризе «смирено моля Господа Бога о ниспослании благословений своих на дела наши и консисторские и всех присутственных мест и лиц паствы Кавказской». Передал сделанную в Киеве по его личному заказу казенную печать [12, Л.73].
Все делопроизводство в Консистории было разделено на пять столов: к первому относились дела, касающееся охранения и распространения православной веры, вопросы богослужения и благоустройство церквей, взаимоотношения духовенства и прихода; второй стол занимался хозяйственными вопросами по местам Епархиального управления, монастырей, церквей, зданий, занимаемых присутственными местами духовного ведомства, постройками по епархиальному ведомству; в ведении третьего находился епархиальный суд, который рассматривал вопросы проступков и преступлений лиц духовного звания, споры между лицами духовного звания, принимал жалобы на духовенство; четвертый разбирал дела, связанные с брачными отношениями и наложении церковной епитимии; пятый стол занимался регистрацией входящих бумаг [7, Л.1-7].
Первоначально к руководству столами были назначены: губернский секретарь Романовский, коллежский регистратор Корчинский, который совмещал должность при-ходо-расходчика Консистории, канцеляристы Златорунский, Молчанов и Твердов-ский. Уже через год делопроизводство в Консистории было пересмотрено, поскольку в столах наблюдалось совпадение делопроизводства, а лица, изначально назначенные членами Консистории, были чрезмерно обременены дополнительными обязанностями. Особое внимание было уделено открывшемуся шестому столу - архиву Консистории, который занимался проверкой справок с подлинниками документов [7, 11-25].
Согласно Уставу духовных консисторий, устройство присутствия Консистории организовывалось по нормам Губернских присутственных мест. Общая сумма расходов на приобретение разных вещей и мебели, устройство архива по предварительной смете составила 777,50 руб. серебром. Однако, рассмотрев представленный реестр и сделав поправку на цены в городе Ставрополе, Консистория постановила вынести на рассмотрение Иеремии вопрос о ходатайстве перед Синодом еще 521,50 руб. серебром, из которых получено было только 500, из сумм, предназначавшихся на постройки и починки по духовному ведомству [4, Л.5-12]. Выделенных средств явно не хватало, поскольку вскоре через полицейское управление Консистория обратились к местным столярам с просьбой принять заказ на постройку некоторых вещей, означенных в реестре, но это обращение осталось без ответа. В течение года для кладовой Консистории не смогли приобрести сундук, потому что в местных лавках хотя они и имелись, но были слишком дороги и почти вдвое превосходили заложенную сметой сумму. Приобретенные кресла при переходе в новый дом Консисторией оказались слишком громоздкими, и их передали в кафедральный собор, а
Иеремия «за фальшивую распорядительность» распорядился сделать вразумление [4, Л.20-57]. После тщетных попыток совместить реестр вещей и имеющиеся средства решено было отложить решение этого вопроса, а оставшиеся 97,16 руб. серебром отправили в Ставропольский приказ общественного призрения под проценты.
При открытии Кавказской епархии было получено в дар от Киевской кафедры три полных архиерейских облачения, с митрою, панагиею и посохом, и три дьяконских облачения, а от преосвященных Могилевской и Тамбовской архиерейское облачение. Житель города Ставрополя Илья Аникеев сделал за свой счет пять колоколов к домовой церкви Иеремии, но о его пожертвовании не доносилось синоду по пожеланию самого благотворителя. Но особую помощь Кавказской кафедре оказал Ставропольский почетный гражданин Игнатий Волобуев и его сын, соборный ктитор, Иван Волобуев в безвозмездной уступке своего дома для помещения в продолжение четырех месяцев епископа, в покупке и приличном приспособлении устройства дома с церковью [10, Л.94-95].
Особое внимание настоятелем было уделено созданию Кавказского попечительства о бедных духовного звания, открытие которого было намечено на 1 января 1844 года. Сам Иеремия разработал проект опеки, напечатанный в Киеве, и рекомендовал Консистории распространить его в епархии, для чего Консистория обратилась в штаб Войск Кавказской линии и Черномории, типографиями которых было отпечатано 300 экземпляров [12, Л.337-338]. Особым распоряжением им создается рабочий комитет в составе кафедрального собора протоиерея Константина Крастилевского, того же собора священника Афанасия Кучерова, Ставропольской Спасовской церкви священника Павла Образцова и архидиакона Гедеона. Сам Иеремия внес первое пожертвование, заключающееся в 22 книгах, которые назначенный комитет разослал по городским церквям Кавказской епархии с последующим получением за них денег. Благочинным было предписано, собираемый кружечный сбор в пользу бедных духовных и жертвуемые духовенством из кошельковых сумм, и от себя лично деньги, присылать при рапортах прямо в комитет [9, Л.1-1об, 5-6].
Для организации хозяйства Кавказского архиерейского дома Консистория обратилась в Ставропольское окружное управление государственных имуществ, которое должно было выделить крестьян. В дальнейшем их определяли в разные мастеровые, а часть отправляли на работы в поля, других подготавливали для должностей: кучеров, поваров, в служение самого архиерея и монашеском штате [6, Л.6об-9]. При устройстве Архиерейского дома возникла проволочка с выделением земли, вследствие чего Консистория просила Палату государственных имуществ принудить землемера Козина к скорейшему составлению плана земли с правой и левой стороны второй речки Мамайки [12, Л.308об]. Из направленных крестьян Врачебная управа признала четверых совсем негодными к работам. Все эти сложности привели к тому, что Консистория увольняла направляемых с полугодовым билетом для свободного найма при условии, что по истечении указанного срока они внесут в суммы Архиерейского дома по 6 руб. серебром [12, Л.256-257, 296-297].
Отчитываясь перед Синодом по итогам устройства епархии, Консистория отмечала, что Кавказская палата государственных имуществ в служители к Кавказскому архиерейскому дому из назначенных 43 человек выслала только 22 крестьянина, о выделении земли и угодий, хотя и производиться с нею переписка, но ни того, ни другого на 1844 год сделано не было [6, Л.6об-9].
Понятие священства и церковности в нравах духовенства находилось не на высоком уровне. Так, Консистория получила прошение послушников Кизлярского Кресто-
воздвиженского монастыря Алексея Нарцысова и Гавриила Зедгенидзева о разрешении вступить в брак и произвести их в дьяконов какие-либо приходы, при этом один из них просил назначить его к служению в данный монастырь. Консистория отказалась удовлетворить просьбу, поскольку это противоречило правилам монастырской жизни [11, Л.86]. Однако, обозревая епархию через год, преосвященный Иеремия за различные заслуги (строительство храма, прохождение учительских должностей, исполнение священнических обязанностей, долговременное и беспорочное служение, успешное воспитание и образование своих детей, поощрение трудов и др.) наградил набедренником более 14 священнослужителей [12, Л.1-13].
В учрежденной Кавказской епархии остро стояла проблема нехватки «благонадежных по образованию и нравственным качествам» священнослужителей. Отложенное открытие семинарии усложняло сложившуюся ситуацию при активной колонизации региона. Конечно, привлечение священнослужителей из других епархий частично разрешало эту проблему, но епископ Кавказский Иеремия стремился к преодолению сложностей самостоятельными силами вверенной ему паствы. Например, при учреждении новых четырех станиц Лабинского казачьего войска, когда Святейший Синод предписал назначить в учреждаемые станицы, населенные в основном раскольниками, благонадежными священниками. Со стороны Синода им назначалось единовременное подъемное пособие по 285,71 руб. серебром, а из сумм Линейного казачьего войска выплачивалось жалование наравне с полковыми священниками. В случае недостатка священников во вверенной епархии Синод предписывал обратиться в Воронежскую епархию за помощью [12, Л.1-2, 44об]. Из числа священников епархии назначили Алексея и Михаила Херонского, Василия Надеждина и Матвея Образцова, однако вскоре Консисторией выяснилось о неблагопристойном поведении последних, и на их место были назначены новые из учителей Ставропольского духовного приходского училища, посвященных в священнический сан в течение недели [12, Л.11-12, 32].
Большая загруженность по делам образуемой Кавказской епархии не позволила Иеремии сразу обозреть паству. С этой просьбой он обратился к настоятелю Черноморской Екатеринолебяжской пустыни архимандриту Дианисию, и только осенью сумел сам посетить некоторые приходы. По результату этих поездок священники были определены в нерадении к чистоте храмов, упущении богослужения, отлучке от своих приходов без дозволения начальства и в неприличном обращении между собой и с прихожанами. По мере вины каждого одни обязаны подпискою исправнее вести свою должность, другие подвергнуты штрафу, третьи вызваны для испытания и объяснения. В церкви, которые не имели установленный круг книг, было направлено до 130 экземпляров сочинений Тихона, епископа Воронежского, выписанных специально Иеремией из Москвы и Киева. По вопросу отлучки священнослужителей в праздничные и воскресные дни от своих приходов было сделано особое распоряжение. Консистория объявила всем священно и церковнослужителям, что по прибытии в Ставрополь они обязаны были являться в присутствие Консистории или к городскому благочинному с объявлением причины прибытия, а за неисполнение данного распоряжения «взыскано будет как с ослушников без всякого послабления» [10, Л.81-82].
В отношении состояния церквей Кавказской епархии нужно отметить, что многие из них обветшали, «стали неблагообразны», поскольку находились без надлежащего попечения. По сделанному заключению Иеремией такое состояние храмов демонстрирует не усердие и некоторое к ним охлаждение прихожан, а также недостаток благопопечительности о них местного начальства и духовенства. В результате было сделано предписание к Наказному атаману казачьих линейных войск и к управляющему
Палатою государственных имуществ с тем, чтобы они учинили распоряжения к обновлению этих церквей или к постройке на месте их новых [10, Л. 81-82, 84].
Начавшееся храмовое обновление привело к определенным затруднениям в разрешительных документах на строительство, которое раньше давала Кавказская областная строительная комиссия по представлению Консистории плана с фасадом предполагаемой к переустройству вместо ветхой новой церкви. В обращении было указано, что просит впредь о ветхих постройках, какие будут предполагаться для возведения в станицах, с требованиями о них обращаться в штаб войск Кавказской линии и Черно-мории [11, Л.479].
Подводя итоги своего пребывания на патриаршей кафедре в конце года, епископ Кавказский и Черноморский Иеремия в докладе Синоду отмечал, что успехам веры и православия препятствуют многие обстоятельства, а именно:
- смешение по станицам послушных церкви и непослушных, как то субботников и староверов;
- во многих станицах в разных руководящих должностях находятся староверы, от чего происходит стеснение православия;
- благоприятствует распространению раскола принятие зажиточными староверами сирых и убогих православных детей, из которых вырастают ревностные приверженцы и распространители старины.
Как не похожи повседневные дела Кавказской епархии на советскую повседневность РПЦ на Кавказе [1, С.43-59]. Здесь идет процесс восхождения Церкви Христовой в регионе, а в советское время, независимо от периода, - это процесс выживания. Несмотря на разный социокультурный и политический контекст, представители Епархии радели о сохранении РПЦ и умножении православия на Кавказе [1, С.58].
Первоочередными задачами на ближайшее время было открытие Попечительства о бедных духовного звания, учреждение в Ставрополе семинарии, основание новых мужских и женских монастырей, открытие в духовных училищах Кавказской епархии казенного содержания для сирот. Духовенство кавказской области усердием к обязанностям своим и прочими качествами большей частью радовали преосвященного и вселяли надежду, что «дело Божие, при содействии благодати и при тщанииих, будет расти и преуспевать,<...> а послушные обитатели Кавказа много подобны доброй и благодарной почве земли, на коей обитают» [10, Л.62-63].
Список литературы
1. Булыгина Т. А. Повседневные практики церковной жизни в советскую эпоху / Проблемы и перспективы исследования церковной истории Северного Кавказа: Материалы IV Свято-Игнатиевских чтений. Вып. II. Ставрополь, 2012. 344 с.
2. Государственное казенное архивное управление «Государственный архив Ставропольского края» (Далее - ГКАУ «ГАСК»). Ф. 90. Оп. 1. Д. 1548.
3. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп. 1. Д.169.
4. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д. 319.
5. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д. 38.
6. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.175.
7. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.195.
8. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.23.
9. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.31.
10. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.51.
11. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.877.
12. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.1. Д.588.
13. ГКАУ ГАСК. Ф. 135. Оп.2. Д.1237.
14. Кириллов А. Материалы к церковной истории Донского края за XVIII и XIX века: Материалы относящиеся к открытию Донской епархии // Сборник Областного войска Донского статистического комитета. Новочеркасск, 1901. Вып. 2.
15. Речь по случаю празднования Кавказскою, ныне Ставропольскою, семинарию пятидесятилетнего юбилея // Ставропольские Епархиальные ведомости. №1. 1897.
