CC BY
181УДК 821.111-313.2
Жаданов Ю.А.
кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры истории зарубежной литературы и класической филологии Харьковского национального университета им. В.Н. Каразина О.И. Сердюкова старший преподаватель кафедры делового иностранного языка и перевода Харьковского института банковского дела Университета банковых дел Национального банка Украины
Роль искусственного языка в антиутопии Энтони Бёрджесса «Механический апельсин»
Проблема искусственно созданных (авторских) языков в художественных произведениях витала в воздухе давно (вспомним миры, нарисованные Гомером в «Одиссее», Т. Мором в «Утопии», Дж. Свифтом в «Путешествиях Гулливера» и т.д.), но текстуально воплотилась лишь в XX веке. Именно литература теперь уже прошлого столетия, с её непрерывным поиском новых средств художественной выразительности, новых форм, новых жанров, нового видения перспектив художественного процесса в целом, смогла решить эту проблему и предоставить ряд замечательных примеров создания писателями не только оригинальных авторских миров, но и вооружить их особо сконструированными лингвистическими системами. Это и широко известный «новояз» Дж. Оруэлла в дистопии «1984» (1947), и величественный древний язык народов вымышленного мира под названием Арда и его части Средиземья в эпическом фэнтези Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец» (1949), и молодёжный сленг «надсат» в антиутопии Э. Бёрджесса «Механический апельсин» (1962) и др. Каждый из авторов искусственных языков по-своему видел цели и задачи этих лингвистических новообразований. Так, например, «новояз» для Оруэлла это символ тоталитарного общества, способ еще одного -языкового - давления над личностью, манипулирование ею; для Толкина, с его сверхзадачей создания нового европейского эпоса, искусственный язык был важнейшим средством отразить представления автора об истории создаваемых миров, философии культуры, особенностях мировосприятия представителей Средиземья.
Традиция создания искусственно созданных (авторских) языков распространилась в литературе ХХ - нач. XXI ст.ст. Одним из наиболее ярких примеров в литературе 60-х стал роман Э. Бёрджесса «Механический апельсин» («А С1осkwork Огапде», 1962). Исследование истории создания искусственного языка «надсат» и выявление его роли в произведении является целью данной статьи.
Творчество Э. Бёрджесса разносторонне исследовано в зарубежном литературоведении. Это, прежде всего, работы биографического плана (Дж. Дикс, С. Коул, Р. Льюис) [13, 11, 15], исследования монографического характера (А. Де Витис, Р Моррис и др.) [12, 17]. Наибольший интерес ученых вызывал именно роман Э. Бёрджесса «Механический апельсин», его религиозный и морально-этический аспект. В ряде работ, посвященных искусственному языку «надсат» (Р. Марти, Р. Эванс) [16, 14] акцентировалось внимание на сложностях перевода молодёжного сленга. Пик исследовательских работ на Западе пришелся на конец 60-х - начало 70-х годов, после чего интерес к творчеству Э. Бёрджесса значительно уменьшился. В целом, творческое наследие писателя в полной мере так и не было раскрыто и изучено. Отечественное литературоведение стоит на пороге будущих открытий о своеобразии художественного мира выдающегося писателя своего времени, так и не понятого до конца современниками.
По-нашему мнению, роман Э. Бёрджесса «Механический апельсин» представляет специфический образец антиутопии второй половины XX века и использования искусственного языка, в данном случае русифицированного арго. Примечательна история его возникновения. Сюжет будущего романа был навеян поездкой автора в СССР (1961), где во время пребывания в Ленинграде писатель познакомился с жизнью так называемых «стиляг», ставших прототипами его героев. Словечки, отдельные выражения, словосочетания этих «стиляг» были положены в основу будущего молодёжного сленга «надсат».
Само название сленга «Nadsat» есть ни что иное как транслитерация русского суффикса «-надсат» (англ. - «teen») и является дополнительной характеристикой героев (и их социально-значимой сущности) романа, ибо это подростки (тинэйджеры) -наиболее ранимая, неустоявшаяся часть общества, способная на неадекватные поступки, необъяснимую жестокость, скрывающая за всем этим собственные опасения, неуверенность, страх перед большим и непонятным миром взрослых. Показать жизнь такой динамичной части общества, да ещё изнутри - глазами, ушами,
мироощущением, наконец, специфическим сленгом подростка, - всё это было достаточно сложной писательской задачей. И Бёрджесс с ней великолепно справился.
Использование молодёжного сленга превращает роман в некое подобие сканворда, ребуса, закодированного послания. При этом происходит процесс «очуждения», отстраненности от знакомого и привычного мира. Писатель намеренно строит роман так, чтобы читатель, с трудом продравшись сквозь словечки «надсат», постепенно научился понимать язык Алекса, понимать сложность мира, в котором вынужден жить герой. По мнению. К. Дикса, через постижение сленга происходит ещё один важный момент осознания и произведения, и общества, в нем изображенного: бёрджессовский вариант общества будущего - результат русско-американского вмешательства или вторжения (вспомним, что 60-е годы прошли под знаменем истерической боязни третьей мировой (ядерной) войны, коммунистической угрозы и т.д.) [13].
В отличие от Дж. Оруэлла, с его разработанным до мелочей «новоязом», Э. Бёрджесс затрагивает только лексический уровень своего искусственного языка, не давая упорядоченной грамматической системы. «Надсат» - это всего лишь 250 слов и выражений, образованных (чаще всего) от русских корней. Присутствуют также сленговые образования европейских языков -французского и немецкого, а также «экзотических» языков -малайского и цыганского.
Автор с первой страницы романа вводит этот странный текст, пересыпанный трудночитаемыми словами: «[They] had no licence for selling liquor, but there was no law yet against prodding some of the new vesches which they used to put into the old moloko, and you could peet it with vellocet or svnthemes/c or drencrom or one or two other vesches which would give you a nice quiet horrors how fifteen minutes admiring Bog And1 Alii His Holy Angels And Saints in your left shoe with lights bursting all over your mozg,..» [10:3], «Разрешения на торговлю спиртным у них не было, по против того, чтобы подмешивать кое-что из новых shtutshek в доброе старое молоко, закона еще не было, и можно было gin его с велосетом, дренкромом, а то и еще с кое-чем из shtntshek, от которых идет тихий baldiozh, и ты минут пятнадцать чувствуешь, что сам Господь Бог со всем его святым воинством сидит у тебя в левом ботинке, а сквозь mozg проскакивают искры и фейерверки» [1:16].
Подчеркнутые слова - это и есть молодежный сленг «надсат», изобретенный Берджессом. Искусственный язык, таким образом,
становится одним из приемов особого конструирования художественного текста.
Все слова «надсат» передаются латинскими буквами (и в оригинальном тексте, и в переводе). При этом Бёрджесс не придерживается принципа транскрипции или транслитерации при передаче русских слов, а совмещает оба принципа. Закономерность, проявляющаяся в тексте, даёт возможность выделить соответствия передачи русских слов латиницей.
Русская буква Английский вариант Примеры слов
и ее peet, scoteena, cheest
у оо minoota, pooshka
ю ew lewdies
к с, к, ск carman, moloko, tolchock
с ss goloss
х к brooko, ooko, chepooka
ч tch, sh otchikies, pletchoes
ш sh pooshka
Специфика грамматического строя сленга «надсат» определяется следующим: в языке, лексическая система которого в большинстве своем состоит из слов русского происхождения, автор сохраняет английские грамматические формы и прибавляет к чужеродным для английского языка корням английские суффиксы. Например, создавая форму множественного числа «gooba», Э. Бёрджесс прибавляет к основе английское -ers и получает «, goobers», а не транскрибированную форму множественного числа русского «gooby».
Подобный подход характерен и для образования прошедшего времени глагола, что достигается присоединением к его основе суффикс -ed. Например, в глаголах rabbited, slooshied, ookradeeted, interessovatted и т.д.
Значительно более разработана лексическая система молодежного сленга «надсат». Следует особо подчеркнуть, что это язык не абстрактных идей и понятий, а предметный язык. Детализация, конкретизация предметов, связанных с повседневной жизнью героев, - вот что становится объектом освещения языка «надсат». Можно выделить несколько тематических направлений лексического уровня молодёжного сленга. Так в «надсат» преобладают слова и выражения, использующиеся для обозначения:
1) бытовых ситуаций, повседневных предметов и явлений: существительные: collocoll - колокол, otchkies - очки, окпо -
окно, knopka - кнопка, gazetta - газета, minoota - минута и т.д.,
глаголы: vareet- варить, itty- идти, interessovat-интересовать, rabbit - работать, sloochat - случать и т.д.,
прилагательные: gromky- громкий, malenky- маленький, polezny
- полезный skorry - скорый, starry - старый и т.д.;
2) людей и их характеристик:
существительные: chelloveck - человек, moodge - муж, zheena
- жена, lewdies - люди, baboochka - бабушка, ded- дед, devotchka
- девочка, malchick - мальчик, millicent - милиционер, pyahnitsa -пьяница, droog - друг и т.д.
прилагательные: starry - старый, bugatty - богатый, gloopy -глупый, grahzny - грязный, bezoomny - безумный, bolshy - большой, nagoy - нагой, poogly - пугливый и т. д.;
3) частей человеческого тела:
существительные: zoobies - зубы, око - ухо, yahzick - язык, goobers - губы, plot - плоть, krowy - кровь, rooker - рука, rot - рот, goloss - голос, noga - нога, pletcho - плечо, litso - лицо, shiyah -шея, groodies - груди, glazzies - глаза keeshkas - кишки и т. д.;
4) одежды и предметов гардероба:
существительные: platties - одежда, shlapa - шляпа, cravat -галстук, shlem - шлем, sabog - сапог, toofles - туфли, neezhnies -нижнее белье, carman - карман и т. д.;
5) продуктов питания:
существительные: chaj - чай, moloko - молоко, kartoffel -картофель, maslo - масло, kleb - хлеб, lomtick - ломтик, pischcha
- пища и т. д.;
6) реалий криминального мира:
существительные: banda - банда, shaika - шайка, groopa -группа, prestoopnick - преступник, pooshka - пистолет, nozh - нож, britva - бритва и т. д.
глаголы: crast - красть, oobivat - убивать, tolchock - толкать и т. д.;
10) ругательств:
существительные: scoteena - скотина, dermott - дерьмо и т. д.
Несмотря на то, что искусственный язык «надсат» разработан Э. Бёрджессом тщательно, автор не ставил перед собой задачу проиллюстрировать все аспекты речевой практики той молодежной криминальной среды, частью которой является главный герой Алекс. Писательская задача Берджесса, по-нашему мнению, заключалась, прежде всего, в создании общестилистического эффекта, звуковой неповторимости. Безусловно, Э. Бёрджесс в тексте романа ставит языковой эксперимент. По мнению Бёрджесса (об этом свидетельствуют дневниковые записи писателя), в языке отражается всё - сознание героя, мельчайшие движения его души, нащупываются ключевые моменты в позиции персонажа. Поэтому созданию сленга автор уделяет особое внимание, осознавая его важнейшую поэтологическую сущность
Присутствующие в романе (посредством специфической лексики) скрытые смыслы, раскрываются за счет вовлечения читателя в игровые отношения с языковой составляющей данного текста. Писатель заставляет читателя проделывать серьёзную работу по расшифровке языковых ребусов, разгадыванию сюжетных комбинаций на языковом уровне и, тем самым, ведёт его к к постижению художественных тайн произведения, истинного смысла всех совершающихся событий. Роман «Механический апельсин», таким образом, сознательно создаётся автором с таким расчетом, чтобы постижение специфики его языковой оболочки могло стать основой для полноценного понимания структурной организации текста, использованной в нем сюжетно-повествовательной стратегии, зашифрованных авторских тезисов о глубинных человеческих проблемах современного конфликтующего мира.
Из всего выше сказанного логичным является вывод о существенной роли и значении искусственного языка «надсат» в тексте романа. Первостепенная роль сленга «надсат» проявляется в ряде функций. Во-первых, это хронотопная функция. Молодёжный сленг используется автором как средство создания пространственно-временной локализации художественного текста. Введением в пространство романа авторских топонимов, образованных от имен собственных выдающихся политических и общественных деятелей Великобритании (Attlee Avenue - Эттли-авеню, Marghanita Boulevard - бульвар Марганита, Wilhonsway -Уилсонзуэй, KingsleyAvenue - Кингсли-авеню), Бёрджесс не только создаёт культурно-исторический фон, на котором разворачивается
действие романа, но и подчеркивает современность описываемых событий, указывает на культурологические связи между Великобританией и художественным текстом произведения. Это даёт возможность считать местом действия антиутопии Британию, что сближает «Механический апельсин» с оруэлловским миром «1984».
Авторские топонимы не только позволяют читателю мысленно локализовать описанные события, но и увязывают происходящее в произведении с кругом культурологических представлений читателя, вызывают у него желание соотнести их смысловое ядро с конкретными концептами, провоцируют установление игровых взаимоотношений между читателем и текстом.
Важнейшей, проявляющейся на стилистическом, лексическом и этимологическом уровнях, является игровая функция «надсат» в романе «Механический апельсин». Посредством искусственно сконструированного молодёжного сленга, автору удаётся вовлечь читателя в интеллектуально-лингвистическую игру. Как и в каждой игре, здесь наличествуют определённые ходы, приводящие к победе (правильному читательскому восприятию текста) или поражению (непониманию, невосприятию и романа, и автора, и его «бредовых» идей). Первый ход направлен на выявление смекалки, интуиции, интеллектуального кругозора читателя, которому предполагается определить, из какого языка заимствованы корни незнакомых слов. Для русскоговорящего читателя эта - первая - задача оказывается лёгкой, т.к. большинство слов «надсат» русского происхождения. Для англоговорящего читателя, не знакомого с русским языком, задание становится не из лёгких. При этом, Бёрджесс намеренно не приводит сносок и не снабжает роман хотя бы неким подобием словаря (у Оруэлла таковой имелся). Задача осложняется ещё и тем, что англоговорящему читателю ещё нужно догадаться о лексическом значении того или иного слова. Понимание текста осложняется ещё и тем фактом, что писатель вводит синонимические ряды, и каждое слово приобретает несколько понятий-двойников. Например, понятие деньги может передаваться пятью различными словами: deng, polly, cutter, potatoes, spud, а, скажем, понятие женщина воспроизводится в тексте в шести вариантах : devotchkas, cheenas, sharps, lighters, ptitsas, hahoochkas. Из всего этого можно предположить о скрытой писательской сверхзадаче - повысить развитие и интеллект читателя, спровоцировать его к активности, привить ему жажду самосовершенствования. Об этом же пишет Р. Льюис, приводя слова Э. Бёрджесса: «Если мои книги не читают,
это потому, что в них много незнакомых слов, а люди не любят, читая роман, заглядывать в словари» [15:80].
Само собой напрашивается сравнение с выдающимся римским комедиографом раннего периода Теренцием, который, как известно, в своей драматургической деятельности (в отличие от современника - Плавта) ориентировался на просвещённого зрителя. Роман Э. Бёрджесса действительно предназначался автором для эрудированного читателя. Как в комедиях Теренция, где суть комического ускользала от «неподготовленного» зрителя, так и «Механический апельсин» мог быть по достоинству оценён и понят только «проницательным» читателем.
Подводя итоги настоящей работы, следует отметить, что это лишь наброски, ориентиры, направления наших будущих исследований. Наша задача в этом и заключалась - наметить пути целенаправленного, разностороннего исследования строя, специфики и функциональности искусственного языка «надсат». И с этой задачей мы справились. Было установлено, что молодёжный сленг «надсат» является важнейшей составляющей поэтики романа «Механический апельсин». Трудности первичного восприятия текста произведения, перенасыщенного незнакомыми, трудночитаемыми словами, является ничем иным как формой активизации читательского восприятия, подготовка его к принятию и глубокому осмыслению достаточно дискуссионных идей автора. Таким образом, «надсат», по мысли автора, должен сыграть роль шока в первичном восприятии романа читателем. Подобная шоковая терапия мобилизует все интеллектуальные возможности реципиента к восприятию непростого авторского замысла, ограждает читателя от простых и однозначных оценок описываемого.
Создание искусственных слов и выражений, присутствующих в романе Бёрджесса, создает иллюзию подлинности «надсат», сближая его с реальными английским, русским и американским молодежными сленгами. Более того, автору удаётся нащупать и описать пути появления той или иной лексической единицы в подобных сленговых конструкциях.
Было выявлено, что «надсат» в тексте романа выполняет ряд специфических функций, среди которых важнейшими, по-нашему мнению, являются хронотопная и игровая. Это позволило сделать выводы о возможности существования и других функций, которые станут объектом нашего рассмотрения в дальнейших работах.
Жанровая специфика романа «Механический апельсин» также даёт возможность посмотреть на «надсат» как на ещё одну -
языковую - характеристику традиционного антиутопического общества. Сленг становится как бы звуковым лейтмотивом разворачивающихся в произведении событий, помогает читателю лучше и полнее понять и само общество, и главного героя, и общий замысел писателя.
По-нашему мнению, Э. Бёрджесс рассматривает «надсат» как способ интеллектуального поединка (и, в тоже время, общения и дискуссии) читателя и писателя, стремится определить, какого эффекта можно добиться новыми лексическими образованиями (всегда помним, что и сам роман, и «надсат» - гигантский авторский эксперимент, результаты которого могут быть самыми различными, в зависимости от читательской аудитории).
В нашей статье мы предприняли попытку рассмотреть использование искусственного языка в динамике, проследить его развитие. Понимая глубину и масштабность поставленных задач, мы намерены продолжить целенаправленное и скрупулезное изучение оригинального и уникального искусственного языка «надсат» и, возможно, завершить работу автора, создав приложение к роману, объясняющее историю возникновения, специфику грамматического, стилистического и этимологического строя этого языка по примеру оруэлловского приложения к роману «1984», дававшего основные сведения о «новоязе».
Литература
1. Бёрджесс Э. Заводной апельсин / Э. Бёрджесс. — С.-Пб., 2001. - 230 с.
2. Безкоровайний Г. Берджес / Г. Безкоровайний // Зарубiжнi письменники. Енциклопедичний довщник. У 2 т. Т 1: А - К / [За ред.Н. МихальскоТ, Б. Шавурського]. - Тернопть: Навчальна книга - Богдан, 2005. - С. 129-131.
3. Битов О. Часы опять бьют 13, или новые откровения Энтони Бёрджесса / О. Битов // Лит. газ. - 1979. - № 20. - 16 мая.
4. Дорошевич А. Энтони Бёрджесс: цена свободы / А. Дорошевич // Иностр. лит-ра. - 1991. - № 12. - С. 229-233.
5. Гиривенко А., Недачина А. Берджес Энтони / А. Гиривенко, А. Недачина // Английская литература в русской критике : Библиогр. указ. - Ч. 3. - Кн. I. ХХ в. - М.: ИНИОН РАН, 1995. - С. 88-89.
6. Головачёва И. В. Утопии в литературе и психологии / И. В. Головачёва // Вопросы философии. - Вып. 6. - СПб., 2000. - С. 119-131.
7. Кукаркин Л. В ловушке жизни, или парадоксы Энтони Бёрджесса / Л. В. Кукаркин // Лит. газета. - 1976. - 31 марта. - № 13. - С. 14.
8. Муравьев В. Берджесс Э. Наполеоновская симфония / В. Муравьев // Совр. худ. лит. за рубежом. - 1975. - № 3. - С. 1218.
9. Хабибуллина Л. Ф. Литературно-критическая деятельность Энтони Берджесса 60-х годов в свете его мироощущения / Л. Ф. Хабибуллина // II Международные Бодуэновские чтения : Тр. и материалы. - Казань, 2003. - Т. 2. - С. 189-192.
10. Burgess A. A Clockwork Orange / A. Burgess. - Harmondsworth: Penguin, 2000. - 240 р.
11. Coale S. Anthony Burgess / S. Coale. - New York: Frederick Un-gar, 1981. - 180 р.
12. De Vitis A. A. Anthony Burgess / A. A. De Vitis. - New York: Twayne, 1972. - 108 p.
13. Dix G. M. Anthony Burgess / G. M. Dix. - London: Longman, 1971. -310 p.
14. Evans R. O. Nadsat: The Argot andTts Implications in Anthony Burgess' A Clockwork Orange / R. O. Evans // II Journal of Modern Literature. - 1971. - № 1. - P. 406-410.
15. Lewis R. Anthony Burgess / R. Lewis. - London: Faber and Faber, 2002. - 434 p.
16. Marti R. Nadsat: A Clockwork Orange in bulgarischer Ubersetzung / R. Marti // Sprache - Text - Geschihte. Festschrift fur Klans-Dieter Seemann. - Munchen: Otto Sagner, 1997. - S. 174-183.
17. Morris R. K. The Consolations of Ambiguity: An Essay on the Novels of Anthony Burgess / R. K Morris. - Columbia: Univ. of Missouri Press, 1971. - 250 р.
