CC BY
30
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
Кулагин О.И.
Роль государства в трансформации социальных институтов в 1990-е гг.: от патернализма к эскапизму (на примере лесопромышленного комплекса
Республики Карелия)
С распадом СССР и крушением прежней советской политической и экономической систем начался этап, связанный с попытками реализации очередного модернизационного проекта в истории России. Серьезным изменениям в период 1990-х гг. были подвергнуты социальные институты, трансформация которых позиционировались властью их инициировавшей как прямой путь к процветающему обществу, где любая личность могла бы в полной мере реализовать все свои материальные и духовные потребности. Декларируемые новые права и свободы, особенно на фоне нестабильного социально-экономического развития страны, должны были контрастно оттенять несвободу и бесправие человека в советском государстве, насквозь пронизанном коммунистической идеологией. При этом образцом истинной свободы должны были стать именно западные образцы институтов демократии и рыночной экономики, при реализации которых советский государственный патернализм, с его жесткими контролирующими и регулирующими функциями, должен был, прежде всего, в социально-экономической сфере уступить место функционированию рыночных механизмов. В контексте модернизации российского общества определенный интерес представляет собой попытка оценить действие двух базовых источников и механизмов модернизации: конвергенции (процесс сближения противоположных обществ, в данном случае - бывшего социалистического и капиталистического) и диффузии (распространение культурных черт и образцов от группы к группе, в рассматриваемом ключе - от западных социальных институтов к российским).
Разрушение (деформация) социальных институтов было начато с системы прав как части социальных норм и отношений, которая всегда декларируется государством и должна охраняться его силой. Эти изменения, в свою очередь, повлияли на систему отношений в российском обществе, в частности в системе производственных, трудовых отношений, а также в повседневных практиках и стратегиях жизни, образе жизни, ценностных ориентирах.
Лесопромышленный комплекс (ЛПК) Карелии традиционно являлся базисом развития экономики региона и инструментом советской модернизации Европейского
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
Севера СССР1. Важнейшим элементом ускоренного развития лесной отрасли Карелии в
период 1930-1950-х гг. стала политика государственного патернализма, которая,
прежде всего, заключалась в жестком регулировании всех социально-экономических
процессов посредством плановой экономики и административно-командной системы
управления. Начало реализации рыночных отношений в лесной отрасли региона
сопровождалось либерализацией экономической деятельности и процессом
«ускоренной» приватизации предприятий лесопромышленного комплекса региона.
Таким образом, менялись прежние социальные институты, и одновременно появлялись новые институциональные формы. Наиболее ярко данные процессы можно проследить на примере институтов собственности и социально-трудовых отношений.
Одним из важнейших институтов, изменивших за десятилетие 1990-х гг. жизнь лесных поселков Карелии, стал институт собственности на лесные ресурсы, который продолжает формироваться и по настоящее время. Это связано со многими обстоятельствами.
В Карелии лесные ресурсы всегда являлись сырьевой базой основного сектора экономики. В рассматриваемый период приграничное положение Карелии практически полностью стало определять одностороннюю ориентацию предприятий лесного сектора на иностранного потребителя. В экспорте предприятий региона преобладала круглая древесина, что внесло свою специфику в процессы, связанные с формирующейся системой отношений собственности на лесные ресурсы. На лесной арене наблюдалось столкновение интересов многих сторон. Бизнес стремился получить лесосырьевую базу и «выжать» из нее максимальную прибыль любыми средствами без учета общественных интересов. Региональная власть проводила политику давления на бизнес через «шантаж» отказать в лесосырьевой базе. Лесная служба пыталась
1 Об этом см.: Кулагин О.II. Социальный облик и трудовая мотивация рабочих лесной промышленности Карелии (1917-1928) // Ученые записки ПетрГУ. Серия: Общественные и гуманитарные науки. 2011. Т. 2. № 7. С. 13-18; Шегельман ПР., Кулагин О.II. Влияние трансформаций в системе управления лесным сектором СССР на эффективность его развития в конце 1930-х - начале 1940-х гг. // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. Выпуск 30. URL: joumal.spa.msu.ru/30_2012 (25.04.2012); Шегельман ПР., Кулагин О.II. О вкладе лесного сектора в экономику СССР в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.) // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета (Научный журнал КубГАУ). 2012. №04(78). URL: http://ej.kubagro.ru/2012/04/pdf/43.pdf; Кулагин О.И. Проблемы трудовой мотивации работников лесной промышленности Карелии в конце 1960-х-1970-е гг. // Среднерусский вестник общественных наук. 2012. № 1. С. 163-173; Шегельман ПР., Кулагин О.II. Система управления как фактор технологических трансформаций на лесозаготовках СССР в 1970-1980 гг.: опыт исторической ретроспекции // Государственное управление. Электронный вестник. 2011. Выпуск 28. 1Л1Ь: http://e-joumal.spa.msu.ru/images/File/2011/28/Shegelman_Kulagin.pdf (12.10 2011); Кулагин О.II. Анализ состояния и проблем лесного сектора СССР в период перестройки (1985-1990) // Инженерный вестник Дона. 2012. № 2. URL: http://www.ivdon.ru/magazine/archive/n2y2012/833/.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
проводить политику рационального лесопользования через тот же «шантаж» бизнеса
штрафными санкциями. И только местное население питало иллюзии по поводу
перспектив повышения своего благосостояния от лесного богатства республики2.
В результате процесс формирования института собственности на лесные ресурсы и в Республике Карелия был связан с борьбой за экономическую власть. Данные выводы нашли подтверждение в исследованиях творческого коллектива Института экономики Карельского научного центра РАН в проекте «Стратегия устойчивого развития лесосырьевых районов Республики Карелия» (№ 036/1-01-ТК, 2001, руководитель Т.В. Морозова) в рамках федеральной целевой программы «Интеграция», в институциональном проекте Московского общественного научного фонда «Создание независимого аналитического центра Социо-Логос» (№ К 0985, 19972001, руководитель Т.В. Морозова), в проектах Российского фонда фундаментальных исследований «Проблемы и предпосылки формирования институтов рынка в условиях переходной экономики» (№ 02-06-80482, руководитель Г.Б. Козырева) и «Организация и проведение экономико-социологического обследования экономического поведения предприятий Республики Карелия» (03-06-88036, руководитель Г.Б. Козырева)3. В названных проектах изучались процессы формирования рыночных институтов в российском обществе на примере системы лесопользования Республики Карелия.
В результате вышеупомянутых экспедиционных исследований сельских и лесных территорий Карелии в Медвежьегорском, Пудожском, Сегежском, Беломорском, Лахденпохском, Сортавальском, Питкярантском районах в 1997, 1998 и 1999 гг. удалось получить некоторое представление о социальной позиции различных групп к нововведениям в сфере собственности на лесные ресурсы. Как уже отмечалось, в 1997 г. был принят Лесной кодекс в качестве основного правового документа, регламентирующий лесные отношения. Поэтому жителям лесных поселков задавались вопросы, связанные с изменением лесного законодательства и их отношением к институту собственности на лесные ресурсы.
В ходе исследования об отношении к вопросу о передаче согласно Лесному кодексу 1997 г. лесов Карелии в федеральную собственность из 284 опрошенных жителей лесных поселений свое мнение выразили 151, или 53,2% респондентов. Затруднились с ответом 21%, причем 7% из них ничего не знали по этой теме. При
2 Козырева Г.Б. Институциональные вопросы развития лесных поселений Карелии // Перемены в сельской России 1991-2003: оценки, подходы, методы. Материалы Международного семинара. Петрозаводск, 2005. С. 190.
3 Сельские сообщества Карелии: традиции, современность, перспективы / Т. В. Морозова, С. А. Гурова, Г.Б. Козырева. Петрозаводск, 2004. С. 5-6.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
таком распределении есть основания предполагать, что степень информированности
населения по рассматриваемому вопросу была достаточно низка. Более 60%
ответивших были убеждены в том, что леса Карелии должны находиться в
республиканской собственности, 9% - допускали, что частично они могут
принадлежать Российской Федерации, и лишь 5% респондентов были согласны с
принятым лесным законодательством, которое определило государственную
собственность на лесные ресурсы и единственного собственника в лице Российского
государства. Итак, большинство респондентов не связывали государственную
собственность на лесные ресурсы с их законным собственником.
Отношение жителей лесных поселков Карелии к возможности управления лесами со стороны населения с учетом опыта ряда западных стран было отражено в результатах исследования следующим образом: 36% респондентов ответили
отрицательно, причем 25% называли несовершенство законодательства основной причиной невозможности местного населения участвовать в процессе лесоуправления (опрашиваемые не видели условий и предпосылок для подобных акций), а 11% -безынициативность населения (у населения, как считали респонденты, отсутствовали мотивы для участия в лесоуправлении). То есть 11% опрошенных жителей лесных поселков считали, что к лесоуправлению не готов индивид, а 25% - что не готова институциональная среда. Положительные ответы на данный вопрос имели следующее распределение: 13% респондентов, которые полагали, что население Карелии может принять участие в лесоуправлении, связывали свои надежды с адекватной правовой базой, а 17% - надеялись на инициативу самого населения. Анализ позволил увидеть тенденцию, аналогичную отрицательным вариантам ответов: население не проявляло инициативы в большей степени из-за несовершенства лесного законодательства, консерватизма системы лесоуправления, нежели из-за собственного нежелания или отсутствия мотивов4.
Определяющим для понимания и восприятия института собственности на лесные ресурсы стал вопрос о том, какая форма владения лесами наиболее приемлема была в конце 90-х гг. в Карелии. Полученные ответы свидетельствуют о вполне сформированной позиции населения по этой проблеме, хотя 17% респондентов затруднились давать свою оценку. Вместе с тем, преобладающее большинство опрошенных жителей лесных поселений (65%) продолжало склоняться к государственной форме собственности. Она была понятна, традиционна и вписывалась
4 Там же. С. 128.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
в существующие правовые рамки. Только 6% респондентов назвали частную форму
собственности на лесные ресурсы как наиболее подходящую. В то же время, как
считает ряд исследователей, частная собственность в сознании местного населения,
воспринималась еще довольно абстрактно.
На данном примере можно отчетливо увидеть один из факторов, препятствующих институционализации нового права собственности на леса на уровне ценностных ориентаций, - поддержание индиффирентности к новым правам. Как региональные, так и общероссийские социологические исследования показали, что большие группы членов общества оказались вообще равнодушны к новым правам и свободам. Особенно многочисленны они были в сельской местности. Многие из опрошенных жителей российских сел признавали, что их вполне устраивали прежние права и никакие из новых свобод (социально-экономические, социально-политические, гражданские) для них незначимы. Те, кого новые права не привлекали в начале 1990-х, чаще всего на протяжении всего рассматриваемого периода оставались верными данной жизненной стратегии. Жизнь не смогла убедить их в обратном. Более того, многие из них, наблюдая за безрезультатным обращением к новым правам своих сограждан, односельчан или знакомых на примере занятия фермерством или разного рода предпринимательством, окончательно определились в правильности своего изначального выбора. По мнению некоторых исследователей, процесс отчуждения от новых прав на уровне ценностных ориентаций, в том числе в вопросе о праве собственности на лесные ресурсы, усиливается и отрицательной реакцией на то, что сегодня происходит с реализацией этих прав и в их обход.
Весьма характерным можно назвать ответы жителей лесных поселений на вопрос о желании иметь участок лесной площади на правах частной собственности или аренды. Довольно большая группа опрошенных (15,2%) не смогла ответить на поставленный вопрос. Более 60% респондентов не собирались использовать такую возможность, причем 54,3% опрошенных не видели в этом смысла. Из числа остальных, отрицательно ответивших респондентов: 2,6% - по причине отсутствия профессиональной подготовки, необходимой, на их взгляд, для того, чтобы осуществлять хозяйственную деятельность на предоставляемом участке леса; почти 5% респондентов не собирались использовать возможность получить участок леса из-за несовершенства законодательной базы, то есть под воздействием институционального фактора. Около 20% респондентов выразили готовность использовать возможность для получения участка леса в частную собственность, из них:
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
- 8,6% - при любых условиях;
- 7,3% - если не будут мешать;
- 4% - при условии изменения законодательной базы.
На примере этих ответов можно продемонстрировать еще один фактор, препятствующий институционализации права собственности на леса, - отложенный спрос на новые права. Они отодвигаются как бы на второй план из-за тех условий, в которых люди оказались в ходе реформ 1990-х гг.: отсутствие денежных средств на покупку лесного участка и необходимой лесозаготовительной техники, несовершенство законодательной базы и т. д.5
В результате данной попытки оценить представления жителей лесных поселков об их возможной роли в реализации новых для российского общества институтов собственности и лесоуправления обозначились как позитивные, так и негативные тенденции. Позитивные процессы включили в себя активность части населения, ориентированной на признание рыночных правил, интерес к соучастию к происходящему. Негативные тенденции свидетельствовали о слабой включенности жителей в проблемы, определяющие их будущее. Однако стоит иметь ввиду, что в целом проблемы развития лесных поселков связывались их жителями с перспективами развития лесных отношений.
Институт социально-трудовых отношений в отличие от института собственности на лесные ресурсы, который начал формироваться в 1990-е гг. и испытывал естественные «проблемы роста», имел в советский период в лесной отрасли Карелии вполне сложившуюся систему. Ей были присущи обязательность труда, государственное регулирование вопросов занятости населения, уровня заработной платы и т. д. Рыночные преобразования 1990-х гг. сопровождались практически полным уходом государства из экономики и декларацией западных прав и свобод, в том числе в области свободы трудовой деятельности человека. Одним из обязательных механизмов нормального существования рыночной экономики на примере опыта развитых стран Запада всегда являлся принцип партиципации, при котором работники предприятия должны были иметь возможность участвовать в его управлении наряду с собственниками и управляющими. Где, как не в этом принципе, должны были получить лучшую рекламацию новые стандарты трудовой деятельности, особенно в сравнении с ущемленным положением советских рабочих, характеризовавшемся уравниловкой в
5 Там же С. 129.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
оплате труда, невозможностью напрямую участвовать в управлении собственным
заводом или фабрикой, не говоря уже о возможности стать их собственниками?
Казалось бы, вариант акционирования предприятий лесного комплекса Карелии, начавшийся в 1992 г. в процессе приватизации, предполагал возможность для трудовых коллективов обладать контрольным пакетом акций. Из государственных предприятий: леспромхозов, деревообрабатывающих комбинатов и заводов - были созданы акционерные общества (АО) открытого типа: 31 крупное лесозаготовительное (добывающее) предприятие, 10 предприятий деревообработки и лесопиления, 5 предприятий целлюлозно-бумажного производства, АО «Ремонтно-механический завод», КарНИИЛП и акционерная холдинговая компания (с 1994 г.) «Кареллеспром», кроме того, такие фирмы, как АО «Лесопромышленная компания», «Лесоторговая компания» и ряд частных малых предприятий6.
Особенностью структурной модернизации лесного комплекса Карелии стало активное проникновение иностранного капитала. В данных условиях леспромхозы и деревообрабатывающие предприятия стремились удержать у себя контрольный пакет акций, однако это не всегда удавалось. По закону того времени приобретать (покупать) акции любого АО имели право не только российские, но иностранные граждане. По существовавшему тогда российскому законодательству, иностранный инвестор мог претендовать только на 35 % акций предприятий. При общем стремлении иностранцев к получению контрольного пакета, которое было тогда очевидно активным, применялись апробированные во всем мире приемы. В результате зарубежные фирмы получили в лесозаготовительных предприятиях республики крупные, а зачастую и контрольные пакеты акций. Так, 32% акций АО «Олонецлес» приобрел финский концерн «Инженерное бюро Бертель Экенгрен» (на 01.01.96 г.); у Сегежского целлюлозно-бумажного комбината (ЦБК) скуплено шведской корпорацией «Асси-ДОМЭН» более 51% акций (на 01.10.96 г.); контрольный пакет акций Сегежского лесопильно-деревообрабатывающего комбината (ЛДК) перешел к четырем иностранным фирмам за 800 млн. руб. при стоимости основных фондов 26 млрд. руб.; большая часть акций Пудожского (Шальского) лесозавода принадлежала фирме «Ауэер и Варлен», 59% акций Лахенпохского фанерного комбината были собственностью нескольких компаний (главная - «Карелия Трейд») и т. д. Таким образом, роль аутсайдеров в получении контрольного пакета акции лесозаготовительных предприятий
6 Некрасов М.Д. Вопросы управления лесным комплексом Карелии в рыночных условиях // Экономические проблемы становления рыночных отношений Республики Карелия: проблемы и тенденции развития. Петрозаводск, 1997. С. 33.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
становилась все более значительной. К сожалению, иностранные бизнесмены не
торопились вкладывать какие-либо инвестиции в развитие (реконструкцию и
модернизацию) карельских предприятий, обновление их техники. Австрийская фирма
«Эггер», например, даже заморозила на неопределенное время уже готовое к выпуску
производство древесноволокнистых плит в Медвежьегорском районе7.
Не способствовал реализации права на возможность управлять своим предприятием и активный переход контрольного пакета акций карельских лесопромышленных предприятий в руки отечественных аутсайдеров. В течение 1994-1995 гг. на большинстве предприятий этот пакет был продан по очень низким ценам сторонним физическим и юридическим лицам, которые, как показали дальнейшие события, игнорировали интересы других акционеров и государства8. Ярким примером, который отражен в архивных документах того периода, стал процесс приватизации «Стройлеса». Из протоколов собраний трудового коллектива данного предприятия за 1993-1996 гг. становится очевидно, что на начальном этапе новых собственников интересовали в основном не вопросы участия в управлении предприятием и его успешной работы, а, скорее, возможность получить максимальную выгоду от своей доли имущества9. Закономерным итогом подобной позиции акционеров стало получение фирмой «Связьсервис» преобладающего количества долей в уставном капитале товарищества с ограниченной ответственностью (ТОО) «Стройлес» в результате ряда вполне законных, на первый взгляд, манипуляций. Таким образом, предприятие, бывшее в советское время одним из крупнейших в регионе в сфере лесного строительства, стало дочерним предприятием фирмы, которая прямого отношения к лесному комплексу не имела, и бывшие работники самого предприятия, ставшие его собственниками, приняли в этом самое непосредственное участие10.
С приватизацией, как необходимой формой структурной дифференциации отрасли, многие связывали большие надежды на повышение эффективности хозяйственной деятельности предприятий, которые получили свободу и суверенную самостоятельность. Итоги работы лесного комплекса республики за 1993-1996 гг. показали, что эти ожидания не сбылись. Наоборот, усилились негативные явления: впервые появилась безработица, вынужденно простаивали целые коллективы, возросли воровство, пьянство. Все это стало результатом формальной, скоропалительной
7 Там же.
8 Лесопромышленный комплекс Республики Карелия (1990-1999 гг.) / под ред. Е.Г. Немковича, А.М. Цыпука, А.И. Шишкина. Петрозаводск, 2000. С. 103.
9 Национальный архив Республики Карелия (далее - НАРК). Ф. Р-1227. Оп. 1. Д. 3; Д. 5; Д. 10.
10 НАРК. Ф. Р-1227. Оп. 1. Д. 11; Д. 16; Д. 19.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
приватизации, проведенной без действенной подготовки, без разработки нескольких
вариантов ее осуществления, без учета отраслевых особенностей, без предвидения
возможных последствий. Кроме того, как считали многие специалисты, причинами
неудачной приватизации явились разрушения вертикальной системы управления в
лесных отраслях, структурных преобразований, приватизации, изменения форм
собственности, что вызвало утрату государственного контроля над производственной и
технологической дисциплиной и, в свою очередь, привело к потере устойчивых
межотраслевых, внутриотраслевых, технологических, производственных и
кооперативных связей. Если раньше работу лесных предприятий республики
координировало объединение «Кареллеспром» - осуществляло снабженческо-
сбытовые операции, обновление оборудования, финансирование и т. д., то после
акционирования все эти функции перешли к самим предприятиям, не имевшим ранее
соответствующих связей друг с другом. Поэтому в то время хозяйственно-финансовую
деятельность предприятий лесного комплекса определяли главным образом дефицит
сырья и материалов, комплектующих изделий, срывы поставок, взаимные неплатежи за
поставленную продукцию, безудержный рост цен, налогов и инфляции, постоянные
многомесячные задержки с выплатой зарплаты11.
Западный вариант модернизации института социально-трудовых отношений должен был также сопровождаться внедрением механизма профессионализации и улучшения условий труда, в особенности в отношении тяжелых и вредных производств. Однако практика труда на предприятиях лесопромышленного комплекса региона в начале процесса реформирования в 1992 г. была еще отражением главных проблем в данном аспекте советского периода. Особенно это касалось труда женщин.
В ходе проверок в 1992 г. техническая инспекция труда установила, что на ряде предприятий лесной отрасли республики с тяжелых физических работ выведено значительное количество женщин. Только по объединению «Кареллеспром» с 1987 по 1992 гг. с этих работ были высвобождены свыше тысячи женщин. Вместе с тем на многих предприятиях освобождение женщин от выполнения работ с тяжелыми физическими и вредными условиями проводилось неудовлетворительно. К примеру, в Поросозерском комплексном леспромхозе разработали комплексную программу улучшения условий труда и быта работающих женщин на 1987-1990 гг. В результате ее реализации в цехе лесопиления была ликвидирована сортировка пиловочника в
11 Некрасов М.Д. Вопросы управления лесным комплексом Карелии в рыночных условиях // Экономические проблемы становления рыночных отношений Республики Карелия: проблемы и тенденции развития. Петрозаводск, 1997. С. 33.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
бассейне, где в основном работали женщины, и внедрена тепловая завеса на участках лесопильных рам, установлен гладильный аппарат в прачечной, оборудована душевая для работников подсобного хозяйства, отремонтированы бытовые помещения в центральном тепловом пункте (ЦТП), оборудован салон-склад спецодежды с ее подгонкой и примеркой, организованы ремонт и стирка спецодежды. Было построено детское объединение на 140 мест и т. д. С тяжелых работ выведено 22 женщины, улучшены условия труда - 20. В леспромхозе для женщин предоставляется (по желанию) возможность работать с неполным рабочим временем, по гибкому графику, в том числе и на основном производстве. Однако еще 77 женщин были заняты на тяжелых работах (сортировка, укладка пиломатериалов и др.), более 100 женщин - на разного рода подсобных работах, которые в основном были связаны с перемещением тяжестей вручную, около 100 женщин работали в неблагоприятных условиях для труда (с повышенным уровнем шума, запыленности, ненормальным температурным режимом)12.
В Воломском комплексном леспромхозе (КЛПХ) более 90 женщин занимались тяжелым физическим трудом (навальщики-свальщики, сортировщики пиломатериалов и круглого леса, сборщики живицы, обрубщики сучьев и т. д.) и около 50 человек работали в условиях, не отвечающих требованиям правил и норм охраны труда. В леспромхозе совершенно не решался вопрос с обеспечением женщин санитарнобытовыми помещениями; кроме обогревательных, никаких других помещений, предусмотренных строительными нормами и правилами (СНиП), не имелось. В данном КЛПХ не применялся гибкий график использования труда женщин, не обращалось внимания на проблему профессиональной ориентации и повышения квалификации женских кадров. Абсолютное большинство женщин работало по 1-3 разрядам из 6разрядной тарифной сетки. В коллективном договоре не было даже соответствующих разделов, и он не предусматривал никаких мероприятий по освобождению женщин от тяжелых физических работ, улучшению их условий труда и быта.
На Сегежском ЛДК тяжелыми физическими работами занимались 45 женщин, в том числе на сортировке древесины - 15, станочниками обрезных станков - 4 и на сортировке пиломатериалов - 26. Во временных условиях труда работало 31, а в ночные смены - 95 женщин13.
Одним из важнейших индикаторов внедрения западных образцов модернизации в лесопромышленном производстве в 1990-е гг. явилась степень
12 Горькая статистика // Лесной вестник. 1992. 9 января. С. 4.
13 Там же.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
реализации прав на охрану труда и безопасность жизнедеятельности. Стоит отметить,
что и в конце рассматриваемого периода лесопромышленной модернизации ситуация с
охраной труда на лесозаготовительных предприятиях региона не выправилась. К
1998 г. заметно увеличились показатели травматизма и заболеваемости на таких
предприятиях, как Суоярвский ЛПХ, «Пяльмалес», Кондопожский ЛПХ, «Олонецлес»,
Пяозерский ЛПХ, «Пудожлес», «Ладва-Тимбер»14.
Рост показателей травматизма был связан, прежде всего, с ослаблением контроля государства в вопросах безопасности работы на производстве, которым в советский период уделялось достаточно большое внимание. Если раньше в республиканском комитете работали 7 технических инспекторов, потом - 5, то к 1998 г.
- ни одного. Охрана труда стала дополнительной нагрузкой для оставшихся после сокращения работников республиканского комитета. Казалось бы, в условиях закономерного ослабления роли государства и попытках перенимания западных институтов и механизмов модернизации ведущее положение в вопросе охраны труда должно было перейти к профсоюзам.
По собранным в 1997 г. сведениям, непосредственно на предприятиях было избрано 149 полномочных представителей по охране труда, и в комиссиях профкомов -еще 43 человека, которые должны осуществлять контроль над состоянием техники безопасности. Исходя из данных статистики травматизма, следует признать, что профсоюзы не только не усилили (как следовало бы из реализации западной модели производственного процесса), а наоборот, ослабили требовательность и контроль, организаторскую и профилактическую работу в этом направлении. Популярные тогда ссылки на отсутствие денег, хотя и были обоснованны, но полностью оправдать сложившееся на предприятиях лесной промышленности положение с безопасностью труда не могли.
Анализ количества средств, выделяемых на охрану труда и здоровья работника в лесной отрасли, показал, что в среднем на одного работника выделялось около 240 руб. в год, тогда как отраслевым тарифным соглашением предусматривалась сумма, равная 15 минимальным размерам оплаты труда, то есть в 5 раз больше. В такой ситуации экономия на мероприятиях по охране труда и здоровья была вряд ли уместна, тем более, что по закону об охране труда предприятие в случае гибели своего работника на производстве должно было выплатить 10-кратный годовой заработок погибшего его семье. При инвалидности I группы - 5 годовых заработков, II группы -
14 Сабуров Н. Исход экономии - летальный // Лесная Карелия. 1998. Июнь № 3. С. 4.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
3, III группы - не менее одного годового заработка. Эти суммы были явно больше 15
минимальных размеров оплаты труда, но кое-где в силу слабости или отсутствия
государственного контроля пострадавшим выплачивались заниженные суммы
компенсаций15.
Информация по вышеуказанным предприятиям подтверждается статистическими данными по лесопромышленному комплексу всей республики. По сравнению с 1997 г., доля работающих в условиях, не отвечающих санитарногигиеническим нормам, выросла на 4,1 пункта и составила в 1998 г. 33,2% от общей численности работающих. На 1,2 пункта выросла также доля лиц, занятых на оборудовании, не отвечающем требованиям безопасности (0,6%).
Это, в свою очередь, оказывает большое влияние на уровень производственного травматизма. В 1998 г. на предприятиях лесопромышленного комплекса Карелии пострадало 556 человек (в 1997 г. - 535 человек), или 15 пострадавших на 1000 работающих. Уровень производственного травматизма оказался выше, чем в целом по промышленности (11 человек на 1000 работающих). При этом львиная доля производственных травм падает на лесозаготовительные предприятия: в 1998 г. она составила 24 человека на 1000 работающих. Уровень производственного травматизма среди женщин на этих предприятиях также превышает средний показатель по промышленности. Одновременно с каждым годом уменьшается сумма средств, выделенных на мероприятия по охране труда. Так, в 1998 г. на них предприятия ЛПК направили 9,4 млн. руб., или 255 руб. на одного работающего, в 1997 г. - 14,1 млн. руб. и 345 рублей соответственно16. Такие показатели финансирования охраны труда и уровень травматизма вряд ли можно соотнести с западным вариантом модернизации постиндустриального общества, где труд человека должен быть связан с характеристиками безопасности и творческого начала.
Подводя итог, нужно отметить, что анализ трансформации института социально-трудовых отношений и развития института собственности на лесные ресурсы в рамках рыночных преобразований лесопромышленного комплекса Республики Карелия в период 1990-х гг. на основе заимствования западных механизмов модернизации показал неоднозначную роль государства в этих процессах. На смену политике жесткого государственного патернализма советского образца пришла политика, которую можно было бы определить как государственный эскапизм,
15 Там же.
16 Лесной комплекс Республики Карелия в 1998 году: Аналитическая записка / Госкомстат Республики Карелия. Петрозаводск, 1999. С. 21.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 36. Февраль 2013 г.
выразившийся в сознательном уходе от решения базовой задачи в реализации нового
модернизационного проекта - формирования и структурирования новой
институциональной среды.
Именно размытость и незрелость последней привели к тому, что в отсутствие четко оформленного лесного законодательства на протяжении практически всего рассматриваемого периода 1990-х гг. не сформировался институт собственности на лесные ресурсы, базовый для стран Запада, на стандарты которых ориентировалась российские реформаторы. Отсутствие хозяина в лесах Карелии при максимальном уходе государства из сферы экономики вряд ли могло привести к улучшению ситуации в области сохранности лесов и их рационального использования. Население же региона в сложившейся ситуации весьма настороженно относилось к возможности получения прав собственности на леса или было к ним равнодушно.
Институт социально-трудовых отношений в ситуации государственного эскапизма претерпел серьезную деформацию, суть которой заключалась в том, что вместо механизма партиципации и социального партнерства на предприятиях лесной отрасли усилилось отчуждение труда, который, в свою очередь, сохранил характеристики раннеиндустриального, а его безопасность стала предметом экономии для предпринимателей.
Список литературы:
1. Национальный архив Республики Карелия. Ф. Р-1227. Оп. 1. Д. 3; Д.5; Д.10; Д.11; Д. 16; Д. 19.
2. Горькая статистика // Лесной вестник. 1992. 9 января.
3. Козырева Г.Б. Институциональные вопросы развития лесных поселений Карелии // Перемены в сельской России 1991-2003: оценки, подходы, методы. Материалы Международного семинара. Петрозаводск, 2005. С. 187-200.
4. Кулагин О.И. Анализ состояния и проблем лесного сектора СССР в период
перестройки (1985-1990) // Инженерный вестник Дона. 2012. №2. 1ЖЬ:
http://www.ivdon.ru/magazine/archive/n2y2012/833/ (26.08.2012).
