CC BY
120
Вестник Челябинского государственного университета. 2017. № 11 (407). Филологические науки. Вып. 109. С. 12—20.
УДК 070:81.38 ББК 76
РОЛЬ ЭССЕИЗАЦИИ В ФОРМИРОВАНИИ АВТОРСКОГО ЖАНРА ПУБЛИЦИСТА АНДРЕЯ КОЛЕСНИКОВА
Е. В. Выровцева
Институт телевидения, бизнеса и дизайна, Санкт-Петербург, Россия
Формирование авторских жанров уже стало заметной тенденцией в современной публицистике. Вторая актуальная тенденция — эссеизация журналистики, которая и приводит как к трансформации традиционных видов текста, так и к возникновению новых. Политический обозреватель «Коммерсанта» Андрей Колесников известен своими ироническими репортажами, которые были даже собраны в книги «Я Путина видел!» и «Меня Путин видел!», что позволяет говорить о создании самостоятельного публицистического жанра.
Ключевые слова: публицистика, эссеизация, иронический репортаж, жанроформирующие признаки, интертекстуальность.
Феномен отечественной журналистики наряду со многими другими факторами проявляется в доминировании личностного начала. В истории российской периодики именно имя редактора, издателя, публициста, критика определяло особенности того или иного периода, конкретного издания, рубрики или жанра. Например, В. И. Антонова, рассуждая о корреспонденции, точно указывает период ее возникновения и имена создателей данного вида текста: «Он оформился в конце XIX в. В данный период в "Отечественных записках" были опубликованы "Письма из деревни" М. Энгельгардта, напоминающие по композиционно-содержательным параметрам синтезированные современные корреспонденции с очерковыми элементами. С 1855 г. в периодических изданиях "Русские ведомости", "Волжский вестник" сотрудничал русский писатель В. Короленко. В его трудах корреспонденция трансформируется в полнокровный аналитический жанр с авторскими комментариями...» [1. С. 64-65]. При этом, как и большинство других жанров, корреспонденция формировалась в публицистике разных авторов: фельетонный стиль отличал корреспонденции М. Горького, особый пафос характерен для корреспонденций периода Великой Отечественной войны (в частности, И. Эренбурга), сенсационная составляющая стала неотъемлемой чертой корреспонденций сегодняшней «Комсомольской правды».
Не случайно профессор Л. Е. Кройчик, утверждающий, что не бывает журналистских текстов, а есть только публицистические произведения, относит к жанроформирующим признакам образ
и способы выражения автора [7]. При подготовке публикации исключительно от автора зависят принципы отбора фактов, способы их интерпретации и оценки, то есть именно автор определяет предмет, цель и метод — основные жанроформирующие признаки журналистского текста, значит, и его видовое своеобразие на всех уровнях. В начале ХХ в. об этом писал В. Б. Шкловский, который объяснял, как работает с жанром художник слова: «Избирая определенный жанр, автор часто тут же разрушает его. В жанрах откладываются результаты многих поисков выразительности построения» [17. С. 350]. Исследователь говорит о «вечном противоречии жанров», но уверен в сохранении их как системы: «Системам обучаются. Они помогают ориентироваться в мире» [17. С. 352]. В. Б. Шкловский обоснованно считает жанр одной из систем, представляющей собой «установившееся единство определенных стилевых явлений, проверенных в своем соединении на опыте, как удачные, имеющие определенную эмоциональную окраску.» [17. С. 491]. Законы жанрообразования, с одной стороны, обеспечивают эффективность диалога автора с аудиторией, а с другой стороны, позволяют авторам «маневрировать» — изменять устойчивые жанровые структуры (В. П. Скобелев), жанровые модели (Н. Л. Лейдерман), предлагать читателю оригинальную форму хорошо знакомого вида текста.
Именно жанр устанавливает эстетический контакт между автором и реципиентом, но при условии постоянного авторского обновления традиционного вида текста возникает проблема равноправного диалога: без жанрового единства
(в большей или меньшей степени) трудно вводить читателя в систему размышлений и переживаний автора. Это объясняет, почему столь строгой критике подвергались не вписывающиеся в существующую жанровую систему произведения
A. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, А. П. Чехова и многих других мастеров слова.
В настоящее время не утихают споры об образе автора в журналистском произведении: «В обыденном сознании автор произведения обычно равен личности его создателя. Зачастую такое понимание ведет воспринимающих либо к самоуничижению перед кумиром, либо, наоборот, к его бытовой вульгаризации и — в любом подобном случае — к ослаблению коммуникативных связей... Что касается теории журналистики, то последняя, широко используя само слово "автор", до сих пор весьма осторожно относится к пробле -ме его типичности» [15. С. 67]. Эта проблема обо -стрилась в связи с активным развитием — трансформацией и обновлением — информационного рынка, а также в связи с существованием разных концепций в теории журналистики. Однако, заметим, существует эта проблема с момента возникновения периодических изданий в России.
Сатирические журналы XVIII в. — это не только узнаваемый авторский стиль, но и оригинальные жанры: басни, комедии, сатиры, эпиграммы А.П. Сумарокова; пародийные отписки, рецепты, разговоры Н. И. Новикова; «ложный панегирик», «восточная повесть», письма, литературные пародии, памфлеты (в XIX в. — басни) И. А. Крылова; пародийные письма, проповеди, словники Д. И. Фонвизина. Не смолкают споры и о жанровой принадлежности хрестоматийного «Путешествия из Петербурга в Москву» А. Н. Радищева. Не менее показательна в этом отношении публицистика XIX и XX вв. Формирование жанра обозрения связано с именами А. П. Куницына, А. А. Бестужева,
B. Г. Белинского. Оригинальностью жанровой парадигмы характеризуется и публицистическое творчество декабристов. Авторская трактовка традиционных сатирических жанров определяет особенности функционирования фельетона и памфлета в изданиях прошлого и позапрошлого столетий. До сих пор привлекает внимание исследователей жанров «маленькие письма» А. С. Суворина, «актуальная публицистика» журнальных циклов М. Е. Салтыкова-Щедрина, оригинальная сатира И. Ильфа и Е. Петрова, М. Зощенко и других авторов.
Если в XVIII в. оригинальность жанровой системы была обусловлена намеренным отказом от канонов классицизма, то в XIX в. романтики окончательно разрушили представление о норме в творчестве, что оказало влияние и на журнальную литературу, а в начале ХХ в. модернисты продолжили «дело» романтиков. Советское время характеризует определенная унификация жанровых форм, на что указывал А. А. Аграновский, критикуя «заштампованные» очерки о людях труда. Однако продолжала развиваться эссеи-стика: в творчестве А. Ахматовой, В. Набокова, В. Розанова, М. Цветаевой, Ю. Олеши, К. Паустовского и других авторов. На рубеже XX-XXI вв. отчасти прерванная традиция авторского представления жанра усилилась, превратившись в тенденцию. Сегодня это связано с эстетикой постмодернизма, с развитием мультимедийных технологий, с персонификацией и персонали-зацией (Л. Е. Кройчик) журналистского текста, с наступлением на профессиональную журналистику новых медиа. Поэтому современные исследователи уделяют особое внимание такой категории, как автор.
Ученые рассматривают категорию «автор» с разных позиций: «степень присутствия автора в текстовой ткани (автор персонифицированный, обобщенный, деперсонифицированный); объем и статус коммуникатора (персональный и коллективный; частный, публичный, социальный); автор в категории адресата ("человек социальный", "человек частный"); степень и мера социальности (нейтральное информирование, обличение, полемика)» [14. С. 85]. Все эти уровни проявления авторского начала, как нам представляется, обусловливают и выбор определенного жанра, и трактовку/представление/интерпретацию традиционного вида журналистского текста в концепции конкретного публициста. Один из самых востребованных способов усиления авторского начала в публицистическом тексте сегодня — это эссеизация, «позволяющая сделать объектом публицистического исследования субъективные переживания личности» [13].
На важность понимания границы между жанром эссе и эссеизацией как методом творческого освоения и предъявления фактов указывает Г. Н. Немец, рассматривающий эссе как дискурс, характеризующийся движением публициста от «журналистики факта» к «публицистике мнений», в результате чего и рождаются «жанры-гибриды» [11]. О включении элементов эссе
в традиционные жанры пишет Д. Н. Перевозов, использующий термин «эссеизм»: «Если в эссе предметом и объектом исследования являются внутренние переживания человека, то в эс-сеизме объектом исследования выступает факт объективной действительности, а предметом исследования становятся переживания автора по поводу этого факта» [13]. О новой тенденции проникновения элементов эссе в самые разные виды медиатекста рассуждает и Л. Г. Кайда, назвавшая эссеистику «благородной» болезнью [6] и заметившая, что «насыщенная эссеистиче-ским (индивидуальным, ярко личностным) началом, позиция автора становится связующим звеном» произведения [5]. Усиление позиции автора и роли субъективных оценок и ассоциаций действительно стала значимой жанровой особенностью публицистики А. Гениса, А. Боссарт, Ю. Латыниной, И. Петровской, А. Колесникова, А. Бильжо, Д. Быкова.
Сегодня эссеизация «существенно обогатила палитру существующих и создала предпосылки для выделения новых жанров» [13], открыв практически неограниченные возможности для эксперимента с формой — «оригинальной, остроумной подачей информации, способной увлечь аудиторию» [13] и «массовой экспансии жанровых его [эссе. — Е. В.] особенностей в сопредельные ему традиционные журналистские жанры» [9. С. 140]. При этом И. П. Магай справедливо указывает на проблему: «Мышление эссеиста хо -чет полностью освоить, "осмыслить" свой предмет, пытаясь вместе с тем удержать его единичность, несводимость к мышлению. Последний акт размышления — это предъявление самого предмета в окружении всех его описаний» [8. С. 97]. Именно включение элементов эссе в тот или иной жанр способно не просто трансформировать его, но и создать новый вид текста, который мы и называем авторским жанром.
Д. Н. Переверзев в диссертации выделил основные качества эссеизации современной публицистики — «саморефлексия, установка на диалог с аудиторией, индивидуализация повествования», а также четыре варианта стратегий: «стратегию активного диалога; стратегию модальности (эмоционального взаимодействия с аудиторией); стратегию со-переживания ("поиск родственной души"); стратегию использования эстетических приемов письма» [13]. Популярность такой формы представления авторского материала в СМИ, как колонка, стала наиболее ярким доказатель-
ством возникновения и активного развития новых жанровых модификаций за счет эссеизации. Споры о том, считать ли колонку самостоятельным жанром, не утихают. Можно предположить, что колонка в настоящее время — это то универсальное определение публицистического текста, которое позволяет какое-то время не уточнять жанр, подождать, пока он оформится в творчестве одного или нескольких авторов, а возможно, исчезнет, оставшись в истории журналистики оригинальным, но недолговечным экспериментом.
Многие современные публицисты — создатели авторских видов текста — являются «держателями» колонки (рубрики или раздела) в издании. Назовем наиболее яркие, более или менее сформировавшиеся индивидуальные жанры — иронический репортаж Андрея Колесникова («Коммерсантъ»); очерк-рецензия и очерк-обозрение Аллы Боссарт («Новая газета»); колонка-мнение («Известия») и репортаж-ные зарисовки («Вокруг света») Андрея Бильжо; фотоочерк и фотозарисовка Юрия Роста («Новая газета»); фельетон-памфлет Максима Соколова («Известия»); проблемно-путевой очерк Николая Варсегова («Комсомольская правда»); обозрение-комментарий Ирины Петровской («Известия», «Новая газета»); проблемное эссе Александра Гениса («Новая газета»); стихотворный фельетон Дмитрия Быкова («Новая газета»); иронический комментарий Игоря Иртеньева («Газета.ги»); реплика-памфлет Антона Ореха («Эхо Москвы»). Назвать все перечисленные виды текста уже сложившимися жанрами, наверное, еще трудно, но как самостоятельные жанровые образования они вполне имеют право на существование и требуют пристального изучения. Взяв за основу анализа концепцию Д. Н. Переверзева, попробуем охарактеризовать авторский жанр такого известного публициста, как Андрей Колесников.
Стратегия эмоционального взаимодействия на аудиторию и индивидуализация позволили корреспонденту газеты «Коммерсантъ» Андрею Колесникову создать авторский вариант одного из самых традиционных и в то же время востребованных жанров — репортажа. Публицист так определяет специфику своего творчества: «В максимальной степени мнение журналиста должно выразить местоимение "я". Личное начало в моих текстах действительно очень сильное. Я просто по-другому не умею. У кого-то это вызывает раздражение, а у кого-то, наоборот, благодарность автору. Наблюдения, детали, факты очень дорого
стоят. Они стоят того, чтобы о них писать под ме -стоимением "я"» [12]. А. Колесников намеренно уходит от жанрового определения своих материалов в «Коммерсанте»: «Прежде всего, это газетные заметки, и ничего больше на самом деле. Так их и следует воспринимать» [4]. Его репортажи, с одной стороны, вполне отвечают требованиям жанра: предметом всегда выбирается событие, создается эффект присутствия, основной метод — наблюдение. С другой стороны, очевидно разрушение жанровых границ, что и позволяет говорить о формировании авторского жанра — иронического репортажа.
Во-первых, есть отличительная особенность предмета исследования — Колесников пишет о событиях, в которых принимает участие президент (премьер-министр) В. В. Путин. Во-вторых, корректируется цель — читателю предлагается не просто увидеть событие глазами репортера, но и включиться в своеобразную игру, основанную на со-переживании, со-размышлении, со-творчестве. Жанровой доминантной становится именно эмоциональный диалог с аудиторией, основанный на довольно сложной системе оценок и ассоциаций. В-третьих, метод наблюдения тесно переплетается с иронией, которая тоже активно участвует в создании медиаобраза политического события и политического деятеля. Е. А. Антошкина называет иронию способом отображения действительности в репортажах А. Колесникова и выделяет приемы, создающие комический эффект: контрастное заострение высокого и низкого, ироническое заземление на себя, фокусирование внимания на побочных моментах, ироническое отстранение [2]. Особую роль в иронических репортажах «Коммерсанта» играют языковые средства: ироническое сравнение, неожиданное согласование, размытые определения.
Включая в репортаж традиционные для этого жанра элементы композиции — портрет, интерьер, пейзаж, публицист за счет эссеизации текста не просто описывает участников события, время и место действия, а создает их сложный эмоциональных образ: «Многие из сидевших в зале были исполнены в этот момент такой сакральной озабоченности, как будто и правда почувствовали себя докторами высшей квалификации в палате безнадежно больных, которые приехали в этот санаторий не лечиться, а умирать, и, конечно, по крайней мере подозревают об этом» (Коммерсантъ. 2010. № 16); «Идея в том,
что трубоукладчик, во чреве которого свариваются трубы диаметром 812 мм (каждая весом 9 тонн), идет вперед, опуская секции сваренных труб на дно. И это малопостижимый жалким человеческим умишком процесс. Этот процесс сейчас должен был стартовать» (Коммерсантъ. 2017. № 112).
Ассоциации автора, как правило нацеленные на создание комического эффекта, можно назвать основным средством создания портрета: «Девушкам-журналисткам не давала покоя председатель комитета Совета федерации по социальной политике Валентина Петренко. Она не давала им покоя всем своим видом. Дело было совсем не в ярко-синей блузке с люрексом, от которой при взгляде на Валентину Петренко перед глазами потом еще долго стояло странное свечение, до боли похожее на северное сияние, а по нему скакали какие-то резвые желтые зайчики, и ничего, кроме этого дикого пейзажа, человек, однажды посмотревший на блузку Валентины Петренко, разглядеть перед собой больше не мог еще несколько минут. Нет, дело было не в этой блузке и не в белом ожерелье из жемчужин размером с кулак моего пятилетнего сына Вани каждая. Нет, все дело было в прическе Валентины Петренко. Она была великолепна. Я не знаю, может быть, Валентина Петренко каждый день ходит на работу с такой прической. Но мне кажется, что такую прическу невозможно готовить каждый день. Приготовление ее способно отнять у человека жизнь. На что же она была похожа? На слоеное пирожное, упавшее с прилавка и растоптанное мстительной ногой покупателя? На торт "Наполеон" с просроченным сроком давности? На строительную пену, которой проходят швы между окнами и стенами в новостройках? Нет, скорее на шар из папье-маше с начисто срезанным верхом. Причем его все время хотелось потрогать руками, чтобы убедиться в том, что он хорошо пружинит. А то и хотелось встать и попрыгать» (Коммерсантъ. 2008. № 3). Прямые оценки репортер заменяет сравнениями, размышлениями, оставляя за читателем право согласиться с такой оценкой человека или нет: «Карен Шахназаров изъяснялся как-то странно: он вдруг обрывал свои мысли и слова, словно участвовал сейчас в очередном "Воскресном вечере с Владимиром Соловьевым" и как будто его-то постоянно перебивал кто-то невидимый уровня Владимира Жириновского или даже орал на него» (Коммерсантъ. 2016. № 225); «Казалось,
что Владимиру Путину в конце концов между тем постепенно удается своими собственными ответами заинтересовать самого себя» (Коммерсантъ. 2017. № 97).
Портрет героя в ироническом репортаже А. Колесникова создается с помощью переживаний, чувств, размышлений автора: «В какой-то момент я поймал себя на том, что у меня даже появился соблазн разделить с Еленой Ямпольской ее боль и стремления. Но все-таки я вовремя остановился» (Коммерсантъ. 2016. № 225); «А я понял, что все мои предположения насчет того, что жизнь генерала теперь превратится в вечную думу об Истории При Парадном Крыльце, оказались совершенно неверными. Не будет всего этого. Было — и прошло. Танкисты не живут событиями прошлого, как говорил Карлос Кастанеда» (Коммерсантъ. 2016. № 81). И само политическое событие в текстах А. Колесникова представлено прежде всего в лицах, акцент смещается с события на героев — людей государственного масштаба. Их поступки, поведение, речь получают авторскую оценку, основанную на принципах эс-сеизации.
Традиционные для жанра функции «репортаж-ной роли» (термин ввела М. И. Шостак) трансфор -мируются. Под репортажной ролью понимаются «условные роли людей в репортаже, обозначающие разную степень включенности в событие и ответственности за событие» [18. С. 145]. Это может быть «очевидец», «участник», «подстрекатель», «вождь», «герой», «жертва». В иронических репортажах А. Колесникова эти «роли» имеют несколько иной смысл и иное значение: акцент делается почти всегда на противопоставление участников события В. В. Путину и на намеренное преувеличение той или иной детали во внешности или в поведении политиков, что свойственно таким жанрам, как фельетон, памфлет, пародия. Пародийные описания встречаются довольно часто: «Владимир Жириновский с удовольствием надкусил помидор. Светлые воспоминания о том, как искренне тогда проклинали его люди, доставляли ему сейчас нескрываемое удовольствие» (Коммерсантъ. 2016. № 238); «Он [В. В. Путин. — Е. В.] вдарил ледорубом, посыпались ледяные искры... Все это что-то напоминало: то ли сказку "Снежная королева", то ли быль из жизни Льва Троцкого» (Коммерсантъ. 2017. № 55); «Я видел, как сочувственно кивает на этих словах Евгений Ревенко. Кажется, они по -пали ему в самое сердце. Главное, чтобы не оста-
вили в нем незаживающей раны. Главное, чтобы эта информация не оказалась для него слишком новой и раздирающе больной» (Коммерсантъ. 2016. № 163).
Одним из излюбленных приемов создания политического портрета становится «сценка, созданная приемом "многоголосия"; показывающая группу людей в одной ситуации, объединенных одними интересами» [18. С. 146]. Так, описывая встречу Путина с членами партии «Единая Россия» А. Колесников подчеркивает нелепость поведения политической элиты: «Каждый из сидевших за столом старался лично взглянуть в глаза Владимиру Путину и хотя бы кивком головы подтвердить, что он целиком и полностью разделяет его озабоченности и идеалы. Впрочем, те, у кого не было шансов продемонстрировать лидеру партии верность его идеалам глаза в глаза, находили другой выход: они лихорадочно быстро конспектировали каждое его слово, что само по себе как иллюстрация активной гражданской позиции каждого из них должно было значить очень многое, а пожалуй, что и все» (Коммерсантъ. 2010. № 19). Автор обращает внимание читателя на то, что лихорадочное конспектирование каждого слова премьера, по мнению политиков, является ничем иным, как демонстрацией активной гражданской позиции.
Андрей Колесников, совмещая роли репортера-наблюдателя, комментатора и эссеиста, создает новый вид текста, где репортерский взгляд на событие неразрывно связан с саморефлексией и эстетическими приемами письма: «Эх, подумал я, вот у нас хоть бы один век так прошел когда-нибудь, чтобы потом говорили, что про него потомкам ничего не известно: настолько все тихо было. Да хоть бы один год... Ладно, ну хоть один месяц... (Коммерсантъ. 2016. № 186); «Все здесь, кроме голого камня, кажется лишним, временным, и такое впечатление, что вот прямо сейчас, на твоих глазах придет в окончательную негодность и рухнет: все эти аварийные девяти- и пятиэтажки, бесконечные ларьки, гаражи, закутывающие и саму жизнь то в этом городе в какую-то безвылазную и безвыходную паутину... И в общем, посреди этого разрушенного войной хозяйства — а воюет тут человек сам с собой, со своим достоинством и уважением к себе — возникает вдруг новая верфь и цеха компании "Роснефть"» (Коммерсантъ. 2016. № 161). Автор использует самые разные формы комического — юмор, ирония, сарказм, гротеск, сатира, что тоже можно назвать элементом творческого
метода, эссеизации, когда позиция автора оказывается важнее законов жанра.
Смех, как «чрезвычайно доходчивая и острая форма критики» [3. С. 208], как особая «эмоциональная критика явлений жизни, основным коммуникативным намерением которой является чаще всего негативная оценка» [16. С. 45], требует сознательно-активного восприятия со стороны аудитории, которая в процессе со-творчества угадывает настроение и качество оценки: упрек, недовольство, порицание, насмешка, возмущение. Ирония в творчестве Андрея Колесникова — это способ проявления субъективной авторской оценки, очень часто основанной на контрасте между «высоким» (высоким уровнем события) и «низким» (реакцией людей, мелочами). Например, публицист сравнивает политиков с детьми: «В эту минуту за столом началась тревога. Министры яростно бросали свои тела в кресла и замирали в них. Это напоминало детскую игру, когда стульев в кругу на один меньше, чем людей, бегущих вокруг них под музыку и лихорадочно занимающих свободные места, как только обрывается музыка. Кто-то остается стоять. Он проиграл. Вчера проигравших не было» (Коммерсантъ. 2011. № 35); «Юрий Луценко вел себя, надо признать, как-то по-детски. И уже только этим, то есть своей абсолютной непредсказуемостью, внушал трепет даже на таком расстоянии: совершенно невозможно было предположить, чего от него еще ждать. Мог, например, с улицы в окно что-нибудь прокричать или палку в окно кинуть» (Коммерсантъ. 2016. № 221). На контрасте статуса победителя и банальности вступления построен образ Сергея Кочережко: «Победитель конкурса "Учитель года-2015", продемонстрировал, за что получил такое звание: речь его была быстра и наполнена неким содержанием... быстротекущая речь Сергея Кочережко не помогла избавиться от ощущения, что произнести что-нибудь принципиально новое на таких заседаниях бывает затруднительно» (Коммерсантъ. 2011. № 237). В разоблачение превращается авторская оценка лидера КПРФ: «Геннадий Зюганов, казалось, осваивает новую для себя реальность — и она производит на него неизгладимое впечатление! Да что там — просто ломает этого человека! Передо мной стоял сейчас самый яростный попутчик Владимира Путина. Никакой активист "Единой России" с таким восторгом не смог бы рассказать про этот кейс» (Коммерсантъ. 2017. № 98); и Сергея Иванова, «который сей-
час работает спецпредставителем президента по взаимодействию с животными и растениями» (Коммерсантъ. 2017. № 55).
Узнаваемость и лиричность стиля — еще одна жанровая особенность иронических репортажей Андрея Колесникова, который нередко намеренно нарушает правила сочетаемости: «Господин Баррозу странно застенчиво улыбался»; «После того как Сергею Аристову не пожали руку, ему оставалось только понимающе и даже благодарно пожать плечами»; «И долго еще он говорил под пересмеивающиеся лица и взгляды участников совещания»; «Путь к получению талончика оказался более информативным». Заимствованы у жанра эссе и метафорические сравнения: «Господин Путин очень внимательно слушал и ректора, и студентов. Он, судя по всему, первый раз окунулся в эти проблемы с головой, как когда-то в кефир на Сабантуе в Татарии в поисках монетки на дне заполненного до краев тазика»; «Владимир Жириновский был во всеоружии: при нем имелся пухлый красный файл для документов. Владимира Жириновского распирало, как эту папку»; «Директор МФЦ Юлия Семенова рассказала президенту России, что ее центр самый большой в Новгородской области и что тут прекрасная потолочная и напольная навигация. Весь центр и правда был как в елочных гирляндах ярко-оранжевого цвета». Еще одно проявление эссеизации — модальность, указывающая на сомнения и предположения: «Господин Путин кивнул, и как-то обреченно, что ли»; «как-то лениво произнес Владимир Жириновский»; «Владимир Путин что-то ответил насчет Чили»; «Присутствующие, впрочем, никак не прокомментировали позже этот упрек, оставив его то ли на своей совести, то ли на совести президента».
Таким образом, репортажи Андрея Колесникова основаны на иронической позиции — критическом отношении к окружающей действительности. Именно иронический «фокус» предлагает читателю «ключ» к тексту, подсказывает, что автор рассчитывает именно на критическое осмысление как его суждений и оценок, так и поступков и точек зрения действующих лиц. Ирония Андрея Колесникова нередко приобретает лирическое звучание и превращается в дружескую критику политиков, которые, как и любой человек, имеют недостатки и могут ошибаться. Кроме того, в его текстах можно обнаружить черты анекдота: в композицию репортажа включаются зарисовки о странном поведении политиков и неожиданная концовка.
Особого внимания заслуживают заголовки, которые почти носят игровой — интертекстуальный — характер, что свойственно жанрам художественной публицистики, а не репортажам. Однако в подзаголовке обязательно есть указание на событие, что напоминает читателю о ре-портажной основе публикации. Исследуя роль интертекстуальности в эссеистике А. Гениса, Г. Н. Немец утверждает: «Интертекстуальность как объект концептуализации и категоризации отражает гетерогенность текста как системы» [10. С. 85]. В интертекстуальных заголовках А. Колесникова выражается концептуальная и эмоциональная позиция автора, чаще всего обыгрывается известный прецедентный текст: «Белеет пандус одинокий», «Министерия-буфф», «И в град входя, благословил», «С чего просыпается Родина», «И последние станут нервными» и т. п. При этом границы и качество комического различаются — от едкого уничтожающего сарказма до тонкой иронии, позволяющей высказать позитивное отношение к герою или событию. Примером первого может быть заголовок «Духовные скрипки общества» к репортажу о концерте объединенного оркестра Мюнхенской филармонии и Мариинского театра, на котором был В. В. Путин (Коммерсантъ. 2017. № 62): уже в названии автор высмеивает бесконечные, но тщетные попытки найти национальную идею и духовные скрепы. В неточной цитате из «Руслана и Людмилы» А. С. Пушкина «Как можно быть такой Наиной» А. Колесников сообщает читателю о своем отношении к жене первого президента России Бориса Ельцина, юбилей которой в Александровском зале Кремля «устроил президент России Владимир Путин» (Коммерсантъ. 2017. № 42).
Сейчас все чаще и все громче слышны разговоры о новых жанрах и о новых жанровых образованиях, возникновение которых и закрепление в медиапрактике обусловлены разными причинами. Это и объективная необходимость поиска новой формы для отражения, исследования, оценки новой реальности, и явная «усталость» традиционных жанровых форм и их неспособ-
ность конкурировать на информационном рынке, когда от привлекательности/продаваемости текста зависит жизнеспособность издания. Это и особенности современных медиа: конвергент-ность, мультимедийность, интерактивность, исключительная мобильность. Это и влияние таких тенденций: визуализация и полистилизм материалов СМИ; воздействие на них эстетики постмодернизма и массовой культуры; размывание границ профессии журналиста; адаптация жанра к определенному типу издания; появление новых медиа.
Формирование жанра иронического репортажа в публицистике Андрея Колесникова в первую очередь обусловлено тенденцией усиления авторского начала, что проявляется в эссеиза-ции, неразрывно связанной с субъективизацией повествования (М. Н. Ким), с «вирусом иронии» (Л. Г. Кайда), с интертекстуальностью, которая вызывает «воспоминания» о других видах текста. В условиях жесткой борьбы за аудиторию как раз масштаб личности автора и его таланта оказывается зачастую решающим при выборе источника информации. И здесь огромную роль играют и мировоззрение публициста, и его жизненный опыт, и его культура, и особенности его творчества, и своеобразие стиля. Именно в жанре в конечном счете проявляются все эти характеристики творческой личности. Современные публицисты, в том числе и Андрей Колесников, стремятся найти или создать такие жанровые формы, которые бы наиболее точно, выразительно, оригинально представляли их позицию, их точку зрения на окружающий мир: «Жанры всегда возникают ко времени. Жанры, как люди: рождаются, развиваются, обновляются, одряхлев, умирают — для того, чтобы со временем вновь явиться в свет. Воздействие текста на аудиторию в значительной степени определяется стремлением автора эстетически оформить сообщение, сделать его привлекательным, доступным для понимания и удобным в восприятии при передаче по каналам массовой коммуникации. К этому сводятся формы публицистического текста как жанра» [7. С. 100-102].
Список литературы
1. Антонова, В. И. Жанры в творчестве журналистов региональных изданий: традиции, опыт, новации / В. И. Антонова. — Саранск, 2005. — 136 с.
2. Антошкина, Е. А. Иронический репортаж Андрея Колесникова в газете «Коммерсантъ» / Е. А. Ан-тошкина // Эволюция жанров в истории российской журналистики : тез. науч.-практ. конф. — Самара, 2007. — С. 54-56.
3. Борев, Ю. О комическом / Ю. Борев. — М., 1957. — 234 с.
4. Гуленок, О. Андрей Колесников: На политику нельзя повлиять через СМИ / О. Гуленок // Каспа-ров.КУ. — 2009. — 29 окт. — URL: http://kasp.3s3s.ru/material.php?id=4ADEB76F0C63B.
5. Кайда, Л. Г. Композиционная поэтика современной публицистики / Л. Г. Кайда // Коммуникация в современном мире : материалы всерос. науч.-практ. конф. «Проблемы массовой коммуникации», 12-13 мая 2008 г. — Воронеж, 2007. — С. 25-27.
6. Кайда, Л. Г. Эссе: стилистический портрет / Л. Г. Кайда. — М., 2008. — 184 с.
7. Кройчик, Л. Е. Коммуникативные и функциональные стратегии современных газетных текстов / Л. Е. Кройчик // Жанры СМИ: история, теория практика : материалы IV и V Всерос. науч.-практ. конф. — Самара, 2012. — С. 100-117.
8. Магай, И. П. Эссеистика против публицистики: новая тенденция российской прессы / И. П. Ма-гай // Вестн. Моск. ун-та. — 2013. — № 6. — С. 90-107.
9. Магай, И. П. Эссе в журналистике / И. П. Магай, А. В. Лукина // Современная пресса: теория и опыт исследования. Ежегодник. — М., 2007. — С. 140-152.
10. Немец, Г. Н. Интертекстуальная специфика пейзажных описаний в эссеистике А. Гениса / Г. Н. Немец // Вестн. Ставропол. гос. ун-та. — 2011. — № 76. — С. 85-90.
11. Немец, Г. Н. Эссеизированный рекламный текст в газете: стратегии интерпретации / Г. Н. Немец // Вестн. Адыгейс. гос. ун-та. Сер.: Филология и искусствоведение. — 2013. — Вып. 2. — С. 216-220.
12. Павловский, А. Андрей Колесников: скучно не будет / А. Павловский // MENU MAGAZINE. — № 4. — 2008. — URL: http://fotopoet.livejournal.com/182003.html.
13. Перевозов, Д. Н. Эссеизация текстов как выражение персонального журнализма в современной российской публицистике / Д. Н. Перевозов. — Воронеж, 2007. — URL: http://www.dissercat. com/content/esseizatsiya-tekstov-kak-vyrazhenie-personalnogo-zhurnalizma-v-sovremennoi-rossiiskoi-publit#ixzz4nglpXO.
14. Распопова, С. С. Автор мультимедийного текста / С. С. Распопова // Журналист. Социал. коммуникации. — 2012. — № 3. — С. 84-90.
Сведения об авторе
Выровцева Екатерина Владимировна — кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры журналистики, Институт телевидения, бизнеса и дизайна. Санкт-Петербург, Россия. Doctor_Katrin@mail.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University.
2017. No. 11 (407). Philology Sciences. Iss. 109. Pp. 12—20.
THE ROLE OF ESSAYS IN THE FORMATION OF THE AUTHOR'S GENRE OF PUBLICIST ANDREI KOLESNIKOV
E. V. Vyrovtseva
Institute of Television, Business and Design. Saint-Petersburg, Russia. Doctor_Katrin@mail.ru
The formation of copyright genres has already become a notable trend in contemporary journalism. The second actual trend is the essayization of journalism, which leads both to the transformation of traditional types of text, and to the emergence of new ones. The political observer of Kommersant Andrei Kolesnikov is known for his ironic reports, which were even collected in the books "I saw Putin!" And "I saw Putin!", Which allows talking about the creation of an independent publicistic genre.
Keywords: journalism, essayism, ironic reporting, genreforming signs, intertextuality.
References
1. Antonova V.I. Zhanry v tvorchestve zhurnalistov regional'nyh izdanij: tradicii, opyt, novacii [Genres in the work of journalists of regional publications: traditions, experience, innovations]. Saransk, 2005. (In Russ.).
20
Е. В. BbipoBqeBa
2. Antoshkina E.A. Ironicheskij reportazh Andreja Kolesnikova v gazete «Kommersant» [The ironical report by Andrei Kolesnikov in the newspaper Kommersant]. Jevoljucija zhanrov v istorii rossijskoj zhurnalistiki. Tezisy nauchno-prakticheskoj konferencii [Evolution of genres in the history of Russian journalism. Theses of the scientific-practical conference]. Samara, 2007. Pp. 54-56. (In Russ.).
3. Borev Ju. O komicheskom [About the comic]. Moscow, 1957. (In Russ.).
4. Gulenok O. Andrej Kolesnikov: Na politiku nel'zja povlijat' cherez SMI [Andrei Kolesnikov: Politics can not be influenced by the media]. Kasparov.RU. Available at: http://kasp.3s3s.ru/material.php?id=4ADEB76F0C63B. (In Russ.).
5. Kajda L.G. Kompozicionnaja pojetika sovremennoj publicistiki [Compositional poetics of modern journalism]. Kommunikacija v sovremennom mire : materialy vseros. nauch.-prakt. konf. «Problemy massovoj kom-munikacii» [Communication in the modern world: materials are universal. Scientific-practical. conf. "Problems of mass communication"]. Voronezh, 2007. Pp. 25-27. (In Russ.).
6. Kajda L.G. Jesse: stilisticheskijportret [Essays: stylistic portrait]. Moscow, 2008. (In Russ.).
7. Krojchik L.E. Kommunikativnye i funkcional'nye strategii sovremennyh gazetnyh tekstov [Communicative and functional strategies of modern newspaper texts]. Zhanry SMI: istorija, teorijapraktika: materialy IV i V Vserossijskih nauchno-prakticheskih konferencij [Genres of media: history, theory of practice: materials of IV and V All-Russian scientific-practical conferences]. Samara, 2012. Pp. 100-117. (In Russ.).
8. Magaj I.P. Jesseistika protiv publicistiki: novaja tendencija rossijskoj pressy [Essays against journalism: a new trend of the Russian press]. VestnikMosk. un-ta [Bulletin of Moscow University], 2013, no. 6, pp. 90-107. (In Russ.).
9. Magaj I.P., Lukina A.V. Jesse v zhurnalistike [Essays in journalism]. Sovremennajapressa: teorija i opyt issledovanija. Ezhegodnik [The modern press: theory and experience of research. Yearbook]. Moscow, 2007. Pp. 140-152. (In Russ.).
10. Nemec G.N. Intertekstual'naja specifika pejzazhnyh opisanij v jesseistike A. Genisa [Intertextual specifics of landscape descriptions in the essay of A. Genis]. Vestnik Stavropol'skogo gosudarstvennogo universiteta [Bulletin of the Stavropol State University], 2011, no. 76, pp. 85-90. (In Russ.).
11. Nemec G.N. Jesseizirovannyj reklamnyj tekst v gazete: strategii interpretacii [Esseized advertising text in the newspaper: interpretation strategies]. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser.: Filologija i iskusstvovedenie [Bulletin of Adyghe State University. Ser.: Philology and art criticism], 2013, no. 2, pp. 216-220. (In Russ.).
12. Pavlovskij A. Andrej Kolesnikov: skuchno ne budet [Andrei Kolesnikov: it will not be boring]. MENU MAGAZINE, 2008, no. 4. Available at: http://fotopoet.livejournal.com/182003.html. (In Russ.).
13. Perevozov D.N. Jesseizacija tekstov kak vyrazhenie personal 'nogo zhurnalizma v sovremennoj rossijskoj publicistike [The essay of texts as an expression of personal journalism in contemporary Russian journalism], Voronezh, 2007. Available at: http://www.dissercat.com/content/esseizatsiya-tekstov-kak-vyrazhenie-personal-nogo-zhurnalizma-v-sovremennoi-rossiiskoi-publit#ixzz4nglpXO. (In Russ.).
14. Raspopova S.S. Avtor mul'timedijnogo teksta [Author of multimedia text]. Zhurnalist. Social'nye kom-munikacii [Journalist. Social Communications], 2012, no. 3, pp. 84-90. (In Russ.).
15. Strashnov S.L. K voprosu ob obraze avtora v zhurnalistike [On the image of the author in journalism]. Zhurnalist. Social'nye kommunikacii [Journalist. Social Communications], 2012, no. 3, pp. 67-73. (In Russ.).
16. Tepljashina A.N. Satiricheskie zhanry sovremennoj publicistiki [Satirical genres of modern journalism]. St. Petersburg, 2004. (In Russ.).
17. Shklovskij V.B. Izbrannoe : v 2 t. T. 1 [My Favorites in 2 vol. Vol. 1]. Moscow, 1983. (In Russ.).
18. Shostak M.I. Zhurnalist i egoproizvedenie [The journalist and his work]. Moscow, 1998. (In Russ.).
