CC BY
10
УДК 811.111'373
Е. В. Рыжкина
кандидат филологических наук, доцент,
профессор кафедры лексикологии английского языка МГЛУ
e-mail: [email protected]
РОЛЬ АНАЛОГИИ В ЭПИГЕНЕЗЕ АНГЛИЙСКОЙ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКОЙ СИСТЕМЫ
В статье рассматривается проблема инноваций во фразеологической системе в свете истории языка. Автор предлагает изучать эволюционные процессы в современной английской фразеологии как системное явление, обусловленное всем ходом эпигенеза данного языка. В частности, анализируются фразеологические новообразования по аналогии как часть последовательных изменений в номинативной системе английского языка.
Ключевые слова: фразеология; фразеологическая единица; новообразование; неологизм; аналогия; развитие фразеологической системы; языковой эпигенез.
E. V. Ryzhkina
Ph.D., Professor at the Department of English Lexicology, MSLU e-mail: [email protected]
THE ROLE OF ANALOGY IN THE EPIGENESIS OF THE ENGLISH PHRASEOLOGICAL SYSTEM
The article highlights the problem of phraseological innovations in terms of language history. The author suggests studying evolutionary processes in modern English phraseology as a system stipulated by the course of language epigenesis. Specifically, the article analyzes phraseological nominations by analogy as part of the ever-going dynamics in the nominative system of the English language.
Key words: phraseology; idiom; new coinage / neologism; analogy; evolution of the phraseological system; language epigenesis.
Современный язык характеризуется не только количественным ростом словарного запаса, но и качественными изменениями в системе номинативных средств, о чем свидетельствуют многочисленные исследования в области неологии. Таким образом, изучение неологических процессов позволяет увидеть закономерности и направления развития лексической системы языка. Однако это возможно лишь с позиций исторической науки о языке, ибо, как верно заметил Р. А. Буда-гов, «только в свете истории языка можно по-настоящему понять и его
важнейшие современные проблемы» [1, с. 5]. Ведь отдельные новообразования, взятые в каком-либо временном срезе, не существуют изолированно, вне процесса эволюции языка в его целостности и системности. С этой точки зрения весь ход языкового развития следует рассматривать в перспективе эпигенеза.
Термин «эпигенез» (от греч. epi - после и genesis - рождение, происхождение) впервые стал использоваться в естественных науках для обозначения развития организмов путем серии последовательных новообразований (биология) или вторичных процессов, совершающихся через следующие одно за другим новообразования (геология). Вместе с тем этот термин приобрел более общее значение и употребляется применительно к концепциям, трактующим развитие как процесс последовательного возникновения новых форм [6]. В лингвистике понятие эпигенеза применимо в отношении языковой эволюции, которая протекает «в условиях непрерывного накапливания и системной организации количественных и качественных изменений» [2, с. 235]. Иначе говоря, активные лексико-номинативные процессы напрямую зависят от накопленного фонда номинативных средств и должны рассматриваться как соотношение нового со старым.
Все вышесказанное может в равной степени относиться к фразеологии. Способность фразеологии отражать диалектику познания характеризует ее как динамичную саморазвивающуюся систему, открытую для обновления как за счет неологизмов, так и путем варьирования уже имеющихся единиц с опорой на существующие системные механизмы. В связи с этим закономерности, которые лежат в основе динамических процессов во фразеологии, следует изучать не только в аспекте собственно неологии, но и в свете истории языка -как системное явление, обусловленное всем ходом эволюции данного языка. С этой точки зрения развитие фразеологии - это процесс, несомненно, эпигенетический, предполагающий постепенное наращивание и системную организацию количественных изменений, которые со временем могут перейти в качественные.
Развитие фразеологической системы обусловлено сложным взаимодействием различных факторов, внешних и внутриязыковых. Причем количественное увеличение фразеологических единиц (далее - ФЕ) увязано с качественными изменениями в системе. Это означает, что производство новых единиц происходит не стихийно, под
влиянием неких случайных факторов, а опирается на весь номинативный потенциал, накопленный в предыдущие эпохи.
Так, фразеологизм библейского происхождения straight and narrow (path) (прямой / честный, о нраве или о поведении человека) -righteousness and virtue [13] - приобрел современную форму и значение в результате недоразумения. Вернее, это продукт народной этимологии. Ранняя версия библейского текста, породившего данную единицу, содержала слово strait (узкий), а не straight (прямой / честный):
Strait is the gate, and narrow is the way, which leadeth unto life, and few
there be that find it (Matthew 7:14) [11].
Когда библеизм straight and narrow (path) перестал восприниматься языковым сообществом как мотивированный, произошла замена компонента strait на омофон straight, что сделало фразеологизм более понятным, хотя исходное значение выражения при этом было искажено. Даже если отнести народную этимологию, которая в данном случае определила ход развития ФЕ, к случайным факторам, он сыграл свою роль, скорее, в новейший период, в то время как первичная фра-зеологизация имела другие основания. Изначально из библейского текста были отобраны два синонимичных прилагательных и сочинительный союз and. Созданный таким образом биномиальный оборот прекрасно вписался в номинативную модель, весьма распространенную в английском языке как среди свободных словосочетаний, так и во фразеологии: alive and well, safe and sound и т. д. Примечательно, что в русском языке процитированный выше библейский текст не породил аналогичного фразеологизма [5]. Данный факт свидетельствует о том, что новые номинации базируются на механизмах, выработанных на протяжении всей истории развития языка, и выстраиваются по отработанным нормативным моделям.
Кроме того, замена компонента strait на straight вообще стала возможной благодаря тому, что в то время произошло расширение семантической структуры слова straight (др.-англ. streht / streaht («хорошо растянутый»), причастие сов. вида глагола streccan - «растягивать»), которое до XIV в. функционировало в основном как прилагательное со значением «прямой» (о линии) или как соответствующее наречие («прямо») [12]. Возникновение фигурального значения «прямой / честный» обусловило мотивированность идиомы с данным компонентом. Причем аналогичный процесс сопровождал образование других ФЕ
с компонентом straight в иных значениях. Например, обороты to set smb straight (поправить человека, который говорит неправду или ошибается) и to tell it straight (сказать правду) появились после того, как слово straight приобрело значение «правильный / правдивый» (1520-е гг.), а ФЕ а straight man (театр. партнер комика) и to keep a straight face (сохранять серьезный вид) основаны на значении компонента straight «серьезный / строгий» (о выражении лица), которое было впервые зарегистрировано в 1856 г.
Обращает на себя внимание и факт обратного влияния имеющихся в языке фразеологизмов на семантическую структуру составляющих их слов. К примеру, в 1940-х гг. у лексемы straight полностью оформилось значение «гетеросексуальный», обусловленное, как предполагают лексикографы [12], семантикой идиомы straight and narrow, а также возникшей уже в ХХ в. ФЕ a straight arrow со схожим значением «приверженец конвенциональной морали». Причем последняя нередко имеет ироничное звучание и даже отрицательные коннотации в некоторых контекстах: «узколобый консерватор-моралист». Есть основания полагать, что эта модификация произошла по аналогии со сложным прилагательным strait-laced или straight-laced (первоначально «тугой» о корсете), которое уже в середине XVI в. приобрело подобное значение: over-precise, prudish, strict in manners or morals [12].
Здесь важно подчеркнуть, что наращивание номенклатуры фразеологических новообразований и развитие номинативных средств идут параллельно, т. е. динамические процессы во фразеологии протекают не изолированно, а включены в эволюцию лексической и языковой системы в целом. Показательным примером влияния системных факторов на формирование фразеологизма является история устойчивого сравнения as straight as a die (1. прямой как палка; 2. прямой, честный; такой не подведет) [4]. Прежде всего следует отметить, что данная единица базируется на номинативной модели сравнительного оборота as + adj / adv + as, которая во фразеологии считается продуктивной структурно-семантической моделью с высокой степенью регулярности и прозрачности. Она стала особенно популярной в английской фразеологии с XVIII в. Популяризации подобных единиц, вероятно, способствовало известное стихотворение Джонатана Свифта A New Song of Similes (1757), сплошь состоящее из авторских сравнений, построенных по этой модели. С другой стороны, оно
отразило тенденцию, уже тогда существовавшую в английском языке, к широкому использованию сравнительных оборотов с фигуральным значением. С 1757 г. английский фразеологический фонд значительно пополнился единицами этого типа. Так, Большой англо-русский фразеологический словарь под ред. А. В. Кунина содержит более 350 таких ФЕ [4]. Как и у многих других фразеологизмов данного класса, значение оборота straight as a die (букв. «прямой как игральная кость») основывается на парадоксе. Однако очевидная нелепость этого сравнения возникла в ходе исторического развития фразеологизма. Его первоначальная форма (as) smooth as a die (букв. «гладкий как игральная кость»), которая появилась не позже XVI в., соответствовала логически правильному суждению, отражавшему реальные свойства объекта. В то время данное выражение, скорее всего, еще не было семантически переосмыслено и использовалось просто как клише, во всяком случае, если судить о нем на основе контекста, в котором оборот был впервые зарегистрирован:
Make this borde as smothe as a dyce (Jehan Palsgrave. «Lesclarcissement
de la langue françoyse», 1530) [14].
Несмотря на буквальное значение первого знаменательного элемента, что вообще характерно для фразеологизмов этого класса, значение оборота в целом содержит имплицитную сему интенсивности «очень, в высшей степени, совершенно», которая во многом обусловливает осложненность семантики фразеологических сравнений, а также совокупно с показателями устойчивости - их языковой статус.
В XVIII в. на основе ФЕ smooth as a die возник окказионализм true as a die, построенный, очевидно, по аналогии с ней. Об этом свидетельствуют не только частичное совпадение их лексического состава и идентичность их синтаксической конструкции, но и, главное, единство их номинативной модели, предполагающей среди прочего осложненный тип значения порождаемой единицы. Так, новообразование true as a die унаследовало у своего прототипа его семантическую структуру и, в частности, имплицитную сему интенсивности. Вместе с тем окказионализм отличается идиоматичностью значения вследствие замены первого компонента (true «верный, истинный, правильный, правдивый»), что привело к нарушению логической правильности всего построения (букв. «верный / правильный как игральная кость»). Эта замена произошла, вероятно, не случайно, а, скорее,
под влиянием серии аналогических ФЕ с компонентом true, которая на тот момент уже сформировалась в языке, например: true as steel -преданный душой и телом, true as I stand here - сущая правда [4]. Однако данные кодифицированные единицы использовались, как правило, в качестве именной части сказуемого (My heart Is true as steel (W Shakespeare. «Midsummer Madness»)), в то время как вариант true as a die чаще употреблялся в функции адвербиального оборота -интенсификатора сказуемого. Например:
You'll know me truer than a die (John Gay. «Songs & Ball, New Song on New Similes», 1732) [14].
Иначе говоря, этот окказионализм не стал органичным продолжением ряда ФЕ с компонентом true и не оформился в знак языка. Исторически в указанный период он функционировал как потенциальный фразеологизм, своего рода промежуточный вариант, предваривший современную ФЕ (as) straight as a die, второй фразеосемантический вариант которой («прямой, честный») был кодифицирован в XIX в. Первое зарегистрированное использование идиомы в данном значении относится к 1871 г.:
I'm a racing man and up to a thing or two: but am as straight as a die for honesty (The Janesville Gazette, April 1871) [14].
Из приведенного выше контекста, который актуализирует именно второе значение идиомы, в том числе посредством слова honesty (честность), следует, что замена компонента true на straight существенно не изменила значение оборота. Это объясняется, прежде всего, тем, что лексемы true и straight являются близкими синонимами, что проявляется среди прочего в существовании биномиального оборота straight and true (completely straight / true) [7]. Примечательно, что появление варианта straight as a die по времени совпадает с окончательным оформлением ФЕ straight and narrow (1834) [12]. Таким образом, изменение формы сравнительного оборота, вероятнее всего, произошло вследствие стремления языковой системы к регулярности и правильности форм. В данном случае языковая тенденция к упорядочению существующих средств проявилась в том, что окказионализм true as a die был «отбракован» в пользу варианта, который органично вписался в сеть фразеологических оборотов с компонентом straight. Другим примером подобного нормирования
фразеологической системы, ограничивающего свободное варьирование единиц, является сокращение вариантов ФЕ a straight shooter (честный, порядочный человек), которая образована от глагольной единицы to shoot square /straight (вести честную игру). Фразеологический словарь под ред. А. В. Кунина, созданный в середине ХХ в., приводит два узуальных варианта субстантивного оборота - a square / straight shooter [4], в то время как современные электронные словари английского языка указывают лишь один вариант - с компонентом straight. Второй вариант был отброшен как излишний и нарушающий равновесие системы. Важнейшую роль здесь, несомненно, сыграла аналогия, ставшая на современном этапе одним из наиболее продуктивных механизмов фразообразования.
Как справедливо указывает А. Н. Иванов, «каждый акт лексической номинации диахронически неавтономен: на нем лежит отпечаток всех предыдущих номинативных актов, совершенных по аналогичной схеме» [3, с. 138]. То же самое можно сказать и о фразеологической номинации. Хотя принято считать, что каждая фразеологическая единица - это уникальное образование, на самом деле система фразеологии буквально окутана сетью ассоциативных или даже деривационных связей. Эти связи не всегда очевидны, так как фразеологическая деривация базируется на иных деривационных механизмах, нежели в словообразовании. Например, нельзя с уверенностью сказать, что обороты straight as an arrow (прямой, честный человек) и straight arrow (честный, добропорядочный человек) образованы непосредственно от библейского выражения straight and narrow, впервые зарегистрированного в литературе как минимум на столетие раньше1. Тем не менее эти фразеологизмы обнаруживают определенную аналогию как на уровне звуковой формы и лексико-грамматической структуры, так и в семантическом плане. Все три единицы метафорически передают идею честности / нравственно чистой жизни как прямой линии (прямого пути или прямой траектории полета стрелы). Примечательно, что эта концептуально-метафорическая модель лежит в основе ряда других английских фразеологизмов различных структурных классов с ком-
1 По данным некоторых лексикографических источников, идиома a straight arrow возникла в результате усечения сравнительного оборота straight as an arrow (1969) [9; 10], а последний предположительно является искажением би-блеизма straight and narrow [15].
понентом straight: а straight shooter - честный человек, to go straight -вести честный образ жизни, to play it straight - играть честно и др. Вполне вероятно, что переинтерпретация исходного выражения strait and narrow, приведшая к подмене первого компонента, произошла под влиянием именно этого метафорического концепта. Так или иначе, в случае ФЕ straight as an arrow, straight arrow и straight and narrow можно говорить о наличии определенной, общей для них, ментальной схемы, которая структурирует релевантную информацию и формирует соответствующее фразеологическое значение. Такая схема служит своего рода инвариантом, который получает реализацию в виде различных лексико-грамматических репрезентантов, конкретизирующих данную обобщенную схему.
Ассоциативная связь единиц, образованных по аналогии, обеспечивается, прежде всего, сходством их внешней формы, например общностью некоторых компонентов или синтаксической конструкции в целом. Степень внешнего сходства может быть различной. Аналогические пары straight arrow - straight shooter, fat cat (богач) - thin cat (бедняк), new woman (новая, эмансипированная женщина) - new man (мужчина нового типа) - new lad (шутл. настоящий мужчина) отличаются только одним компонентом. Формальное сходство ФЕ коммуникативного типа:
Is the Pope a Catholic?
Does the Queen wear pearls?
Is the earth round?
Does Judith Chalmers have a passport?
ограничивается тем, что все они имеют структуру вопросительного предложения. Однако они все равно воспринимаются как аналогические единицы, что объясняется наличием общей для них концептуальной схемы. Любая ФЕ данного ряда представляет собой наивный риторический вопрос, ответ на который очевиден для каждого. Этот ответ - «само собой разумеется», который имплицитно присутствует в самом вопросе, формирует стержень фразеологического значения в каждом случае. Механизм аналогии позволяет реализовать данную инвариантную схему посредством практически неограниченного числа единиц, в том числе окказионализмов. Неслучайно словарь идиом издательства Лонгман сообщает, что этот ряд фразеологизмов является открытым [8].
Здесь следует заметить, что аналогия как номинативный механизм приводит не только к количественному пополнению словарного запаса, но и влечет за собой качественные изменения в лексико-номинативной системе в целом. Например, увеличение номенклатуры ФЕ неизбежно сопровождается усложнением и последующим упорядочением парадигматических отношений внутри лексико-фразеологической системы. Возникают новые синонимические ряды, антонимические пары, гиперо-гипонимические структуры.
В некоторых случаях вокруг одного компонента образуется гнездо единиц, образованных по разным структурно-семантическим моделям и связанных различными парадигматическими отношениями. К примеру, упоминавшаяся выше сеть фразеологизмов с компонентом straight насчитывает около двух десятков только кодифицированных единиц, которые соотносятся с концептом «честность / порядочность». Эти ФЕ, возникшие по различным моделям аналогии, обнаруживают сложные системные отношения. К примеру, среди глагольных фразеологизмов сформировалось несколько рядов синонимов. Так, в начале ХХ в. жаргонизм to play it straight (первонач. театр.) мигрировал в спортивный сленг, где он был переосмыслен по аналогии с идиомой to play fair (играть честно). С фигуральным значением «поступать честно, справедливо» оборот оформился как фразеологизм (впервые зарегистрирован в 1907 г.) [12]. Примечательно, что в том же году зарегистрирован фразовый глагол to straighten up (исправиться, остепениться). В последующие годы возникли синонимичные выражения to go straight - вести честный образ жизни (1919) и американизм to shoot straight - 1) поступать честно; говорить прямо / правдиво (1928) [12]. Первая единица является продуктом метафорического переосмысления соответствующего свободного словосочетания (букв. «идти прямо / прямым путем») и отражает упоминавшийся ранее метафорический концепт «прямой путь - правильная / честная жизнь». Второй же оборот сложился в ходе более сложных номинативных процессов. Прежде всего, в структурном плане он, очевидно, был образован в результате усечения американской ФЕ to shoot (straight) from the hip (букв. «стрелять от бедра», поступать или говорить необдуманно). Однако семантика новообразования не была «автоматически» заимствована у его языкового прототипа, но была сформирована сетью ассоциаций с такими единицами, как американский сленгизм to
shoot off (one's) mouth / face (говорить неосторожно) или ФЕ (to speak) straight from the shoulder (ср. рус. рубить с плеча), а также синонимичные выражения on the square / on the straight (and narrow) и fair and square (честно, справедливо), которые, кстати, обусловили появление второго варианта идиомы - to shoot square с идентичным значением. Семантическая и частично структурная аналогия с перечисленными единицами сфокусировала новую номинацию на компоненте straight (или square) в значении «честный, правдивый», в то время как данный компонент в составе ФЕ-прототипа to shoot (straight) from the hip используется адвербиально в качестве интенсификатора и, более того, носит вероятностный характер.
Здесь следует также отметить, что второй фразеосемантический вариант ФЕ to shoot straight / square («to speak honestly») пополнил другую серию фразеологических синонимов: to give it to smb straight (сказать что-то прямо / откровенно), (to speak) straight from the shoulder (говорить излишне откровенно / прямолинейно), to get smth straight (убедиться в правдивости или правильности чего-либо), to put it / the record straight, to set smb straight (поправить что-то / кого-то, кто говорит неправду или ошибается). Подобных синонимичных рядов с компонентом straight насчитывается не менее пяти.
С другой стороны, в результате действия контрастной аналогии возникли пары фразеологических антонимов, например: to keep on / to the straight and narrow (держаться пути добродетели) и to stray / slip from the straight and narrow (сойти со стези добродетели). Их непосредственный прототип ФЕ to be on the straight and narrow (жить добродетельно) восходит к библеизму straight and narrow, который в настоящее время, сохраняя структуру адъективного биномиального оборота, обычно функционирует как субстантивная единица в составе глагольных словосочетаний. Эта модель лежит в основе многочисленных окказиональных номинаций: to walk the straight and narrow, to follow the straight and narrow, to stick to the straight and narrow и т. д. Здесь можно говорить о действии структурно-семантической аналогии, так как в данном сегменте фразеологической системы сложилась регулярная порождающая схема, соединяющая продуктивную лексико-грамматическую модель с инвариантной концептуальной структурой и позволяющая продуцировать любое количество новых единиц с заданными свойствами. Примечательно, что современная
форма как окказионализмов, так и кодифицированных ФЕ, образованных по данной схеме, крайне редко содержит компонент path или way, который первоначально присутствовал в обороте straight and narrow (path / way), тем не менее именно с ним соотносится семантика глагольного компонента таких единиц (to be on, to walk, to follow, to find, to quit и т. д.). Очевидно, все фразеологические номинации данной группы восходят к базовой концептуальной метафоре «Жизнь - это путь», представляя различные аспекты «движения по жизненному пути», например: to embark on, drift down, stumble along + the straight and narrow (отправляться в путь, дрейфовать, идти, спотыкаясь, по стезе добродетели); to guide smb down the straight and narrow, to keep smb on the straight and narrow (наставить, удерживать кого-либо на пути добродетели). Среди многочисленных наименований, образованных по указанной схеме, можно выделить несколько пар, контрастирующих по тому или иному признаку. И, в частности, они включают семантически контрастные глагольные компоненты: to glide (двигаться беспрепятственно) vs stumble или falter (спотыкаться, передвигаться с трудом) on the straight and narrow; to embark on (встать на путь) vs to leave / quit (сойти с пути) the straight and narrow; to stray /slip from (отклониться от пути) vs return to (вернуться на путь) the straight and narrow. На сегодняшний день только одна из этих антонимических пар получила языковой статус - ФЕ to keep on / to the straight and narrow (оставаться на пути честной жизни / от преступлений) и to stray / slip from the straight and narrow (встать на путь преступлений). Так или иначе, все упомянутые выше единицы-антонимы, включая окказионализмы, порождены единой моделью структурно-семантической аналогии и на базе одного языкового прототипа (to be on the straight and narrow), причем актуальный смысл каждой единицы связан именно с ее восприятием на фоне исходного фразеологизма, заданным заменой глагольного компонента. При этом в общей концептуальной схеме появляется новый признак, на который и переходит фокус номинации.
Заслуживает внимания и тот факт, что увеличение номенклатуры номинативных единиц вокруг компонента straight (and narrow) как по линии корреферентных единиц / синонимов, так и антонимов неизбежно усложняет существующие в данном гнезде родовидовые отношения. К примеру, упоминавшиеся выше окказионализмы to glide, stumble, falter, drift и т. д. + предлог + the straight and narrow и их
кодифицированный прототип образуют новый ярус гиперогипоними-ческой структуры, который можно представить графически следующим образом (см. схему 1).
Схема 1
Эта структура является открытой и может пополняться новыми единицами вследствие дальнейшей модификации обозначенной выше концептуальной схемы, в том числе за счет акцентирования новых признаков. Вместе с тем приток фразеологических новообразований не бесконечен и не свободен в полной мере, но жестко регулируется системными механизмами, одним из которых является аналогия. Так, в проанализированном сегменте английского фразеологического фонда с компонентом straight практически все новые номинации, узуальные и окказиональные, по сути, укладываются в типовые схемы, опирающиеся, в свою очередь, на сложившиеся в системе языка номинативные средства. И именно это обстоятельство обусловливает встроенность динамических процессов во фразеологии в эпигенез языковой системы в целом.
Изложенные в работе наблюдения свидетельствуют о сложности и одновременно важности исследуемой проблемы. Осмысление механизмов и закономерностей эволюционного процесса в языке, понимание причин и вектора этого движения позволят создать целостную картину динамики номинативной и, в частности, лексико-фразеологической системы во всей ее полноте.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка? - М. : Наука, 1977. - 264 с.
2. Иванов А. Н. Проблема эпигенеза в исторической лексикологии // Проблемы английской лексикологии и лексикографии. - М., 1985. - С. 231-236. -(Тр. / МГЛУ, вып. 253).
3. Иванов А. Н. Социодинамика лексических изменений // Английский лексикон и структуры представления знаний. - М., 1994. - С. 137-142. (Тр. / МГЛУ, вып. 429).
4. Кунин А. В. Большой англо-русский фразеологический словарь. - 5-е изд., перераб. - М. : Русский язык - Медиа, 2005. - 1210 с.
5. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь / под ред. д-ра филол. наук проф. Мокиенко В. М. - М. : Астрель : АСТ : Люкс, 2005. -926 c.
6. Философский энциклопедический словарь / гл. ред. : Л. Ф. Ильичев, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалев, В. Г. Панов. - М. : Советская энциклопедия, 1983. - 840 с.
7. Longman Dictionary of English Language and Culture. - Longman Group, 2000. - 1560 р.
8. Longman Idioms Dictionary. - Addison Wesley Longman Limited, 1998. -398 p.
9. Merriam-Webster Dictionary. - URL : www.merriam-webster.com/dictionaty
10. New Collegiate Dictionary. - URL : en.academic.ru/dic.nsf/mwc/58981/straight
11. The Holy Bible Containing the Old and New Testaments. Authorized King James Version. - NY : Bible society, printed in GB. - 1814 р.
12. The Online Etymology Dictionary. - URL : www.etymonline.com
13. The Oxford Dictionary of Current Idiomatic English / ed. by A. P. Cowie, R. Mackin & I. R McCaig. - Oxford : Oxford University Press, 1983. - 685 р.
14. The Phrase Finder. - URL : www.phrases.org.uk/meanings/as-straight-as-a-die.html
15. Weird Facts. - URL : weirdfacts.com/origin-of-phrases/origin-of-phrases-s/4090-straight-as-an-arrow.html
