CC BY-NC-ND
274
1В.И. Горбачева
РОДИТЕЛЬСКАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ КАК СОЦИАЛЬНАЯ ПРОБЛЕМА
Статья посвящена проблемам родительской компетенции в современном обществе. Автор анализирует концепцию так называемого токсичного родительства. Особое внимание в ней уделяется эмоциональной некомпетентности матерей и отцов, проявляющейся в максимальном контроле за детьми и невнимании к нуждам детей. В статье использованы данные эмпирических исследований об отношениях между родителями и подростками.
Ключевые слова: семья, родительство, дети, подростки, родительская компетентность.
В англоязычной литературе при описании родительства используются два термина. Первый из них - parenthood -чаще применяют специалисты, анализирующие институциональные характеристики родительства. Второй - parenting - употребляется для раскрытия собственно родительских ролей, включая отклонения от одобряемых конкретной культурой моделей обращения с детьми.
Родительство определяется И.С. Коном как «система взаимосвязанных явлений: а) родительские чувства, любовь, привязанность к детям; б) специфические социальные роли и нормативные предписания культуры; в) обусловленное тем и другим реальное поведение, отношение родителей к детям, стиль воспитания и т. д.»1. В данной работе рассматриваются модели реального родительского поведения, востребованные в повседневной практике.
Одной из основных характеристик современной российской семьи является ее малодетность. В условиях повсеместно распространенной малодетности родительская компетентность достигается с большим трудом. Малодетный тип репродуктив-
ного поведения с преобладающей потребностью в двух детях начал формироваться в 60-е годы ХХ в. В середине 80-х годов происходит дальнейшее снижение репродуктивных установок до одного ребенка, что является подтверждением готовности взрослых взять на себя ответственность за весьма ограниченное количество детей. Уровень потребности семьи в детях сегодня во многом определяется тем фактом, что современные 20-30 летние мужчины и женщины являются выходцами из одно-двухдет-ных семей. В родительской семье они не приобретают необходимых навыков ухода и взаимодействия с младшими братьями и сестрами, что оставляет непознанным данное поле социальной реальности. Более того, высокий процент разводимости в разных возрастных группах, ранняя смертность мужчин, изначально неполные семьи, в которых присутствуют лишь мать и ребенок, приводят к отсутствию реальной модели мужского поведения в семье и усложняют процесс гендерной социализации. Образ мужчины-отца существенно искажается в сознании как мальчиков, так и девочек и, становясь взрослыми, вступая в брак, они вынужденно совершают большое количество ошибок в межличностном взаимодействии друг с другом и детьми.
Исполнение квазиматеринской роли в родительской семье у девочек, как правило, отсутствует. Более того, если вступление в брак оказывается спровоцированным беременностью невесты, то практически одновременно приходится осваивать супружеские и родительские роли в собственной семье, что существенным образом усложняет адаптационный процесс.
В подавляющем большинстве случаев обучение родительским ролям происходит методом проб и ошибок. Но содержание родительских обязанностей зависит от возраста ребенка, поэтому родители вынуждены всякий раз осваивать новые аспекты взаимодействия с ним. Однако опыт родительского взаимодействия с первым ребенком оказывается впоследствии невостребованным, не используется, если не рождается второй младенец.
Таким образом, у нас есть все основания говорить, что одной из проблем современного российского общества является проблема родительской компетентности. Для всестороннего анализа компетентности в семье необходимо использование комплексного подхода. Неоднородность моделей родительского поведения обусловлена различиями в условиях формирования представлений о содержании социальных функций отца и матери и интегративности родительства как синонима целостности, непротиворечивости. Неустойчивость супружеских отношений провоцирует несогласованность и противоречивость родитель-
ского поведения. Ответственное родительство включает контролируемую эмоциональность.
Эмоциональная компетентность имеет ярко выраженный тендерный характер. Социально ожидаемой и позитивно санкционируемой выступает материнская любовь. Период беременности позволяет женщине морально подготовиться к материнству, но представления о ребенке и реальный ребенок на руках могут не соответствовать ожиданиям. Основная трудность заключается в неумении ухаживать за ребенком, понимать, в чем он нуждается, а отсюда неуверенность в себе, растерянность, страх сделать что-то не так. Опасения, что другие поймут, как трудно быть хорошей мамой, заставляет женщин откладывать обращение за помощью к другим членам семьи. Стремление скрыть собственную некомпетентность вынуждает женщин продолжительное время оставаться в максимальном моральном и физическом напряжении. Оказывается, что рождение ребенка сопряжено со значительными трудностями - бессонные ночи, хроническая усталость, отсутствие свободы передвижения, жизнь в соответствии с режимом дня ребенка, стрессы. Эмоциональная компетентность проявляется в способности контролировать собственное поведение как матери, управлять собой, идентифицировать себя с материнством. Эмоционально неадекватные родители представляют определенную угрозу сыну или дочери, поскольку ребенок вынужден постоянно искать защиту от родительских эмоций. Повышенная тревожность, неуравновешенность, вспыльчивость, подавленность, противоречивые требования, стремление демонстрировать родительскую любовь и требования ответного выражения любви, благодарности, признательности и т. д. вынуждают ребенка приспосабливаться к непредсказуемости поведения родителей. Эмоциональная некомпетентость родителей в общении с детьми признается как факт.
Если сравнивать готовность к исполнению родительских ролей у мужчин и женщин, то у последних она оказывается существенно выше. Женщины, исполняя материнскую роль, чувствуют себя увереннее, чем мужчины в роли отцов. Это подтверждает устойчивый гендерный стереотип, что большую часть времени женщина проводит с ребенком и усваивает роль матери быстрее и эффективнее, чем мужчина усваивает роль отца. Мужчина концентрирует свои усилия на ином социальном поле, профессиональном, вне семьи, поэтому его успешная адаптация к исполнению роли отца заканчивается в более старшем возрасте и ребенка и отца. С точки зрения самооценки себя как родителя, матери и отцы существенным образом различаются.
Энтони Гидденс2, анализируя детско-родительские отношения, широко использует термин «токсичные родители». Токсичными он называет тех взрослых, которые постоянно обращаются с детьми в такой манере, которая угрожает их чувству личного достоинства. Даже отдельные незначительные проступки детей вызывают у них негодование и негативные санкции в виде вербального или физического насилия. Недовольство родителей своими детьми стало неотъемлемой составляющей современной действительности. Родители могут бесконечно долго рассказывать, какой плохой у них ребенок и приводить аргументированное подтверждение данного мнения, но с большим трудом поддерживают беседу о положительных чертах характера, достойном поведении младшего члена семьи. Дефицит похвалы распространяется как на детско-родительские, так и на супружеские отношения.
Э. Гидденс выделяет несколько уровней и типов токсичного родительства. Токсичность может быть минимальной и максимальной. Если первая группа объединяет эмоционально некомпетентных взрослых, то вторая категория токсичных родителей - максимально контролирующие всё то, что касается ребенка. Контролируется учеба, круг друзей и знакомых, проведение досуга, интересы и предпочтения, свободное время, одежда, увлечения. Типичная реакция детей, с которыми обращаются подобным образом: «Почему они не позволяют мне жить своей собственной жизнью?» Оценка ребенком действий родителей фиксирует максимальное вторжение в личную жизнь представителей младшего поколения семьи.
Третья категория токсичных родителей сознательно дистанцируется от процесса воспитания и ответственности за ребенка, проявляя полное безразличие. Ребенку предоставляется полная свобода действий, вседозволенность, отсутствует даже минимальный контроль за режимом дня, питанием, учебой. Воспитатели детских садов все чаще говорят о пренебрежительном отношении родителей к здоровью ребенка, о нежелании обсуждать с педагогом проблемы дошкольника. Происходит эмоциональное отвержение, ребенок передается на воспитание в семью прародителей или оказывается предоставленным самому себе.
Токсичность родительства проявляется в вербальных оскорблениях детей. Регулярные словесные оскорбления нередко сопровождаются избиениями. «Есть еще и такие родители, которые твердо убеждены, что физические наказания являются необходимой частью внушения уважения к авторитету, поэтому следуют предписанию "не жалеть розг"»3, дети должны беспре-
кословно повиноваться родителям как более старшим и опытным. Во взаимодействии родители-дети существует значительный дисбаланс власти. Особенно ощутимым он оказывается в ранние годы детства. Родители гораздо более могущественны, чем маленькие дети.
Максимальной концентрации токсичность достигает в семьях с антисоциальным поведением - алкоголиков, наркоманов. Безусловную опасность для детей представляют семьи с криминальной составляющей, если один или оба родителя имеют опыт пребывания в местах лишения свободы. Согласно официальной информации МВД, около 1 млн мужчин одновременно находится в пенитенциарных заведениях России, а каждый 4-й мужчина среднего возраста имеет опыт нахождения в тюрьме. Вероятность того, что ребенок будет воспитываться родителем с криминальным опытом, весьма реальна. Многие родители в течение долгого времени ведут себя в отношении своих детей крайне безответственным образом, не обеспокоены их благополучием и эмоционально отвергают их.
Э. Гидденс использует понятия токсичного или отравляющего родительства, но как нам представляется, более точным русским понятийным аналогом будет травмирующее родительство. Степень травмированности ребенка будет напрямую связана с родительской компетентностью. Исключить или минимизировать негативное воздействие на личность ребенка способна ответственная модель родительского поведения. «Дети имеют право не только быть накормленными, одетыми и защищенными, но и эмоциональные права на то, чтобы иметь чувства, которые уважаются, и на то, чтобы их взгляды и чувства принимались во внимание»4.
В январе 2006 г. в ходе анкетного опроса 112 родителей из полных семей, имеющих детей разного возраста, мы выясняли отношение мужчин и женщин к родительским ролям и их исполнению. На вопрос: «Трудно ли, с вашей точки зрения, усвоить родительские роли и достойно выполнять их?», почти все респонденты (110 человек) выбрали вариант ответа «безусловно, да». Однако, несмотря на утвердительный ответ, на следующий вопрос, «чувствуете ли вы себя уверенно в роли родителя?», все опрошенные женщины (58 опрошенных) ответили «да, и мне это нравится». А вот у мужчин мнения по этому поводу разделились — мужчины, имеющие ребенка старше 10 лет, в возрасте около и старше 40 лет в основном ответили — «да, и это мне нравится». А вот молодые мужчины, возраст которых не превышал 30 лет, в основном отвечали: «Пока не совсем уверенно выпол-
няю родительские обязанности, кое-что я еще не освоил». Потребность находиться рядом, радость от общения с ребенком и близость с ним отмечают 84,8% матерей и отцов.
Основным источником информации о родительстве для каждого четвертого опрошенного являются собственные родители. В общении с ребенком используется модель поведения, которая перешла к современным мамам и отцам от их родителей. Но 31% из числа опрошенных женщин категорически отказывается воспроизводить по отношению к собственному ребенку тот механизм межличностного взаимодействия, который существовал в родительской семье. Отрицательный жизненный опыт, переживания, травмы, полученные в детстве, останавливают матерей от тиражирования травмирующего родительства в жизненный сценарий следующего поколения детей. Речь идет об осознанном родительстве, когда из практики реализации материнской роли сознательно исключаются те моменты, которые в своем детстве наблюдала женщина и страдала от них.
Нас интересовало, используют ли родители наказание и какое, чтобы добиться послушания ребенка. Родители, имеющие детей до 5 лет, ответили отрицательно. Родители детей от 10 лет и старше ответили утвердительно. Самыми распространенными видами наказания оказываются вербальные, когда ребенка ругают, 34%, и запрещают на какое-то время смотреть телевизор, играть в компьютерные игры - 18,8%, ограничивают передвижение в пространстве, оставляют дома, запрещая выходить гулять, общаться с друзьями - 12%. Никто из родителей не признался, что физически наказывает детей.
Оптимальным возрастом вступления в материнство респонденты считают диапазон 20-25 лет. По мнению респондентов, оптимальный момент готовности к отцовству - 30 лет, этот возраст совпадает с профессиональным самоопределением и материальным благополучием мужчины.
Мы провели интервью с 27 школьниками 10-11 классов, которые состояли на учете в комиссии по делам несовершеннолетних в поселке Малаховка в марте 2006 г. Нас интересовало, что чаще всего является поводом для возникновения конфликтов с родителями. Оказывается, что старшеклассники не готовы подчиняться немотивированным запретам родителей. Им нужна аргументация. Запрет на позднее возвращение домой подростки принимают. Они понимают обеспокоенность родителей и признаются, что ходить одному по вечерним или ночным улицам страшно. «Мы не ходим по одному. Некоторое время назад погиб наш одноклассник, который после репетиции поздно возвращался домой». Они
приобретают отрицательный жизненный опыт, когда несчастья происходят с конкретными людьми из их ближайшего окружения. Более того, респонденты признаются, что тоже волнуются, если родители возвращаются домой позже обычного. Поводом для возникновения конфликта с родителями является школа: плохо учишься, недостаточно времени отводишь на уроки, прогуливаешь уроки. Второй блок претензий родителей касается выполнения обязанностей по дому, «родителям кажется, что я ничего не делаю». Третий блок, создающий напряженность в отношениях, -досуговая деятельность, «не туда пошла, не с тем пришла, не так оделась», «отцу действует на нервы, когда я громко включаю музыку». «Как вы разрешаете конфликты?» — спросили мы у ребят. Оказалось, что «сердиться долго не имеет смысла», «дружно поругались, затем дружно помирились». «У нас в семье считается нормальным извиняться», извиняются и дети, и родители. Респонденты отмечают повышенную раздражительность отцов. «Мама даже предупреждает меня, когда отец не в духе. Все конфликты смягчает мама. Мы с папой можем долго не разговаривать, он непробиваемый. У папы очень вспыльчивый характер». Отношения с одним из родителей, чаще с отцом, оказываются более напряженными, чем с другим, с матерью.
Ребят попросили объяснить, что им мешает без конфликтов общаться с родителями. Оказывается, что отсутствие взаимопонимания: «Иногда мне кажется, что мы разговариваем на разных языках», «чаще всего мы не понимаем друг друга», «родителям почти всегда некогда», «никто не хочет видеть во мне взрослого, и это меня раздражает». Оказывается, что подростку важно быть принятым, понятым и услышанным собственными родителями. Подростки готовы к диалогу с родителями, а родители не готовы к подобной форме взаимодействия. Межпоколенная конфликтность отношений признается как детьми, так и взрослыми. Именно конфликтное взаимодействие порождает побеги из дома, беспризорность, детский суицид, а также одинокую старость.
Таким образом, родительская компетентность формируется в процессе осмысления собственного детства, опыта пребывания в родительской семье, взаимодействия взрослых и детей, оценивается самими родителями, детьми, ближайшим окружением -друзьями, родственниками, знакомыми, педагогами в детском саду и школе. Социальность родительской компетентности определяется уровнем ответственности за детей, их физическое и моральное благополучие. Социальным маркером успешного родительства выступает благополучие ребенка в семье и его адаптированность в социуме.
Примечания
1 Кон И.С. Этнография родительства. М.: Высшая школа, 2001. С. 36.
2 Гидденс Э. Трансформация интимности. Сексуальность, любовь, эротизм в современных обществах. СПб.: Питер, 2004.
3 Там же. С. 124.
4 Там же. С. 126.
